Дракона Малфой и черный префект (гет)

Огромный, могучий кулак ударил в каменную стену коридора прямо перед лицом Драконы Малфой, и она отшатнулась, прижимая к груди книги и привычно втягивая голову в плечи. Робко посмотрела исподлобья, уже зная, кого там увидит, и все же продолжая питать надежду, что случившееся — лишь случайность и совпадение.

— Привет, Дра-а-акона, — как всегда растягивая первую «а» ее имени, сказал Герман Грейнджер, возвышаясь черной башней посреди коридора.

Приемные родители Германа были дантистами, и поэтому он всегда щеголял белозубой улыбкой, которую Драконе до полной одури и безумия хотелось стереть с его лица. Вбить ему зубы в глотку и заставить плеваться кровью, чтобы главный хулиган и задира Хогвартса катался по полу и выл, выл от боли и ужаса. После таких мыслей Дракону охватывал стыд и тоска, и она дрожала и тряслась, боялась выходить из подземелий Слизерина даже на уроки, несмотря на все успехи в учебе и похвалы учителей.

Как же ей хотелось быть похожей на своего погибшего отца, Нарцисса Блэка! Тогда бы она была храброй, могучей, яростной и неукротимой, как все Блэки! Не жила бы с мамой Люцианой, замкнувшейся в себе, в пустынном и мрачном Малфой-мэноре, носила бы фамилию Блэк, а не Малфой, и не шарахалась бы от Грейнджера, который, видимо, решил не давать ей прохода с самого начала учебного года.

— Смотри, Дра-а-акона, я — префект! — провозгласил Герман, демонстрируя значок на мантии.

Дракона ощутила, как ее белокурые волосы встают дыбом. Герман Грейнджер — префект? Как он сумел? Хулиган, драчун, задира, почти полный профан в магии — и префект? Да василиска ему под кровать, он же чернокожий грязнокровка, гора мышц и ни капли интеллекта! Каким чудом он вообще ухитрялся сдавать экзамены в конце каждого года?

Хотя нет, Дракона знала, в чем тут дело.

Чудес было целых два. Рони Уизли, умнейшая девушка в школе, превосходящая даже своих сестер-близняшек, Фриду и Джоанну, — стратег, шахматистка и мозг компании Германа. И... Третьей в их группе была Гарриет Поттер, Девочка-Которая-Выжила, Избранная, победившая Темную Леди. Правда, летом, в финале Турнира Трех Волшебников, случилась какая-то мутная история со смертью Серины Диггори, и Гарриет утверждала, что Темная Леди вернулась вместе со своими Вышивальщицами Смерти, но это ничего не меняло.

Однако ни слава Гарриет, ни мозги Рони не помогут Герману сдать СОВ в конце этого года!

Укрепившись духом при этой мысли, Дракона посмотрела снизу вверх на огромного Германа и сказала твердо, стараясь не сорваться на писк:

— Я тоже префект! — и с этими словами продемонстрировала ему значок. — А теперь дай мне пройти!

— Ты тоже префект?! — обрадовался Герман, но рук не убрал. — Тогда пошли в ванную префектов!

Дракона ощутила прилив крови к лицу и поспешно опустила голову. Она знала, что Герман ухмыляется и стоит, уперев руки в бока, и знала, КАК он на нее смотрит. В конце концов, Дракона была умной и прилежной девочкой и представляла, зачем парни приглашают девушек в ванную комнату префектов. Или на Астрономическую Башню. Или в подсобку для метел. Саму Дракону, несмотря на приятно округлившееся в нужных местах тело, еще ни разу туда не звали, и в другой ситуации она бы только обрадовалась.

Но не тогда, когда тебя приглашает проклятый черный Герман! Только не Грейнджер!

— Эй, а ну убери от нее свои черные руки! — донесся голос Винченцы, и Дракона обрадовалась.

Две верные подруги, Винченца Крэбб и Грета Гойл, с которыми она дружила еще до Хогвартса, неоднократно спасали Дракону от приставаний Грейнджера. Если бы они не стали задерживаться на обеде, а пошли бы вместе с Драконой в библиотеку, то и этой ситуации можно было бы избежать.

— Не надо волноваться, девочки, — ухмыльнулся Герман. — Моих рук хватит, чтобы обнять вас троих сразу!

И с этими словами он, к ужасу Драконы, и вправду сгреб их всех в кучу. Что она могла противопоставить таким могучим мышцам? Только силу ума и магии, но достать палочку юная Малфой не успела.

— Что здесь происходит? — донесся сердитый голос Мервина МакГонагалла.

Герман, услышав голос своего декана, тут же отпустил Дракону, Винченцу и Грету, попадавших друг на друга.

— Мы совместно радуемся нашим назначениям на пост префектов и укрепляем дружбу между факультетами, профессор! — гаркнул Грейнджер.

Суровый шотландец Мервин, которого за глаза прозывали Минотавром (за анимагическую форму), перевел взгляд на барахтающихся на полу учениц факультета Слизерин. Дракона ощутила, что взгляд декана Гриффиндора устремлен на нее и только на нее, и мысленно вздохнула. Ах, если бы Северина Снейп, декан Слизерина, была бы хоть вполовину такой суровой, как Мервин! Нет, Северина вступалась, но делала это чересчур мягко, по-женски, и вместе с ученицами своего факультета пасовала перед натиском грубых и безголово-храбрых гриффиндорцев.

— Мисс Малфой, — неприятно каркающим голосом сказал Мервин. — Это так?

— Нет, профессор, — набравшись храбрости, ответила Дракона, сорвавшись все-таки на писк.

От осознания того, что она пищит, словно малявка трех лет от роду, Драконе опять стало стыдно.

— Так я и думал, — ответил Мервин без тени улыбки. — Идите за мной, мистер Грейнджер.

Герман все равно напоследок ухмыльнулся Драконе, после чего смачно облизал губы, словно Дракона была вкусным блюдом, а он — гурманом, готовящимся приступить к дегустации. Также, удаляясь вслед за Мервином, он ухватил руками себя за ягодицы и начал тискать, при этом виляя бедрами. Дракона смотрела и знала, что Герман знает, что она смотрит на это, и все же не могла отвести взгляда.

— Фу, кусок черного мяса, — фыркнула Грета вослед Герману.

— Как только этого дурака назначили префектом? — поддержала ее Винченца. — Не иначе, Гарриет словечко перед Альбиной замолвила.

Дракона лишь тихо вздохнула, отряхивая мантию. Альбина Дамблдор, директор Хогвартса, была очень мягкой и доброй старушкой, чересчур доброй, по мнению Драконы. Герману сходило с рук все, а отработки у Августины Филч его не пугали. Герман спокойно драил котлы, коридоры, начищал медальки и таскал кота Августины, мистера Норриса, за хвост. Шептались, что его родители — настоящие родители — были знахарями в Африке и что Герман владеет тайной привораживающей магией, но Дракона в это не верила. Просто он был огромным черным хамом, привыкшим нагло брать все, что захочет, и ему почему-то все это прощалось.

Но то, что теперь он захотел Дракону, пугало юную Малфой до неприличия.

— Нам нужно с этим что-то делать, — сказала она подругам.

Уже вечером, под шум и гул учеников и учениц Слизерина, обсуждающих первый день нового учебного года, Дракона придумала, что именно.

— Я знаю, что делать! — заявила она Винченце и Грете, хлопнув рукой по новому учебнику ЗОТИ.

Новый преподаватель ЗОТИ, Делориан Амбридж, присланный Министерством, произвел на Дракону плохое впечатление. Пустые слова, пустой учебник, а еще это пристрастие Делориана рядиться в золотое... слишком оно напоминала о Германе и его пристрастии к яркой, аляповатой одежде. Поэтому Дракона решила действовать самостоятельно.

— Дядя Бета... ну, Бетельгейзе Блек, — поправилась она торопливо под взглядами подруг. — Он рассказывал, что в Хогвартсе есть Выручай-комната, которую невозможно найти на картах и которая создает внутри обстановку по твоему желанию.

— Ух ты! — у Винченцы загорелись глаза. — Сделаем там салон красоты?!

— Разве твой дядя не один из Вязальщиков Смерти? — робко уточнила Грета.

— Ну да, он сидит в Азкабане, — вздохнула Дракона.

То, что ее дядю называли самым верным и преданным пособником Темной Леди, всегда огорчало и задевало Дракону, чем неоднократно пользовался ненавистный Герман.

— Как думаешь, в словах Гарриет есть правда? — продолжала Грета. — Ну, то, что Темная Леди вернулась? Ведь прошлым летом, перед финалом мирового чемпионата, все видели в небе ее знак — скрещенные спицы, протыкающие череп.

— Почему ты спрашиваешь об этом у меня? — сердито спросила Дракона, на самом деле зная, почему, и оттого расстраиваясь еще больше.

— Ну, твоя мама, Люциана... она же тоже была Вышивальщицей? — пробормотала Грета под нос.

— Ее заставили, понятно?! — рявкнула Дракона. — И суд ее оправдал!

Ее выкрик заставил остальных учеников повернуть головы, и Малфой понизила голос.

— И вообще речь не о Темной Леди, пусть с ней Гарриет разбирается, если ей так хочется, а наше дело — разобраться с Германом! Защиту от Темных Искусств нам преподают из рук вон плохо, и этот Делориан не станет исключением!

— Ну да, — хихикнула Винченца, — Герман очень-очень темный.

Дракона изумленно посмотрела на подругу, на лице которой застыло странное выражение, а голос стал подозрительно томным.

— Он что... тебе нравится? — нахмурилась Дракона.

— Ну, — Винченца хихикнула еще раз, — у него такие плечи... и мышцы по всему телу!

— А как он сидит на метле и отбивает бладжеры во время матчей по квиддичу, м-м, — произнесла Грета.

— Предательницы, — проворчала Дракона.

— Что ты, что ты, он весь твой, — захихикали подруги в унисон.

— Мне этот черный префект не нужен! Поэтому мы отправимся в Выручай-комнату!

— Зачем? — спросила Винченца.

— Будем тренировать защиту от Темных... да-да! Защиту от Темных! Вот Герман сегодня нас троих схватил в охапку...

— Да-а-а, — произнесла Винченца с мечтательной улыбкой.

— И никто из нас не успел даже палочку выхватить! Так не пойдет! Нужно тренироваться, причем там, где Герман нас не найдет!

— Так он везде нас находит, — пискнула Грета.

— Правильно! А тренироваться в женских туалетах мы не можем. Поэтому нам нужна Выручай-комната, там он нас не найдет! И пока мы там, войти не сможет, если дядя Бета не наврал! Идем прямо сейчас!

— Но уже был отбой...

— Я — префект, — Дракона показала значок, — мне можно!

— Так и Герману можно, — напомнила Винченца.

— Придется рискнуть, — отрезала Дракона, испытывая прилив необычной для нее храбрости и решимости.

Нужно было пользоваться моментом, пока храбрость не ушла и она не превратилась в прежнюю робкую прилежную ученицу Дракону, гордость Слизерина. И предмет черных вожделений Грейнджера, чтоб ему обратно в Африку убраться и там зомби стать!

— Нам нужно на седьмой этаж, — сказала она Винченце и Грете уже в коридоре. — Там есть картина, где волшебница учит троллей балету.

Те лишь кивнули, следуя за непривычно грозной Драконой.

Так начиналась история АД — Армии Драконы.

Следующая неделя, а за ней и еще одна прошли спокойно, и Дракона перестала трястись и дрожать при каждом шорохе, перестала ждать, что сейчас неожиданно появится Герман. Во-первых, она, Винченца, Грета и чуть позже присоединившаяся к ним Тея Нотт занимались в Выручай-комнате, которая создала им зал-лабиринт с выпрыгивающими из-за углов врагами. Во-вторых, Герман несколько дней не появлялся, а когда появился, то даже не посмотрел в сторону Драконы и о чем-то весь урок зелий шептался с Гарриет и Рони. В-третьих, начались тренировки по квиддичу, и значит, Герман, основной вышибала команды Гриффиндора, будет занят на них.

В-четвертых, все или почти все остальное время он ходил на отработки к Филч и Хагрид.

Ей даже уже начало казаться, что сцена в первый день учебного года была лишь видением... нет, что она сама додумала некоторые моменты, вроде приглашения в ванную префектов. Это не означало, что надо бросать тренировки, но все же периодически Дракона думала, что, возможно, Грейнджер не так уж и виноват. Причина его отсутствия выяснилась очень быстро — Герман подрался с двумя учениками с Хаффлпаффа, которые практически прямым текстом обвинили Гарриет в смерти Серины Диггори, подстроенной, разумеется, самой Поттер, чтобы выиграть в Турнире.

Причем подрался просто так, голыми руками. Выбил палочки и пошел махать руками и ногами, что-то крича — судя по словам свидетелей, не совсем приличное. Его противники просто растерялись вначале, не привыкли драться без магии, и Герман их сильно побил, но потом опомнились и насовали Грейнджеру от души, до кровавых соплей, и в итоге они все втроем отправились на койки к мистеру Помфри, целителю Хогвартса.

Собственно, субботним вечером, 16 сентября 1995 года, Дракона направлялась в Выручай-комнату на очередное занятие с четырьмя однокурсницами (недавно к ним присоединилась еще и Бланч Забини) и не столько размышляла, сколько мысленно возмущалась и пофыркивала. Герман вступился за Гарриет... ну и любился бы с ней, сколько влезет, гордился бы, что гуляет с Избранной! Рони Уизли, хоть и старалась не показывать вида, но тоже явно не раз видела Германа в жарких снах.

Чего ж он прицепился-то к бедной и несчастной Драконе?

Демонстрирует свою мужскую мощь? Ха! Только у тупых магглов физическая сила означает превосходство, у магов все совсем иначе! Дракона перебирала в памяти исторические факты и гневно сжимала маленькие белые кулачки. Три сильнейших мага этого столетия — женщины! Альбина Дамблдор, Гленна Гриндевальд и Темная Леди, имени которой Дракона не знала (Люциана Малфой не отвечала на подобные вопросы), но зато знала, что она — женщина! А Николет Фламель, создательница философского камня, который все та же безрукая Гарриет то ли выронила в трещину, то ли скормила собаке Рубины Хагрид?

— Не будь такой занудой! — раздался могучий голос Германа.

Дракона оцепенела, ощущая, что дрожит и трясется. Как он подслушал ее мысли?

— Герман, ты не понимаешь! — раздался голос Гарриет.

Тут до юной Малфой наконец дошло, что никакого подслушивания мыслей не было, просто случайное совпадение. Приступ паники утих, но только затем, чтобы через секунду возобновиться с новой силой. Герман и Гарриет шли ей навстречу, сейчас они вывернут из-за угла и... что такого страшного в этом, Дракона и сама не поняла, но метнулась к нише, попытавшись спрятаться за стоящей там статуей. Она задела доспехи локтем, и статуя качнулась, как показалось испуганной Драконе, осуждающе.

— Делориан всерьез намерен схватить меня! — возмущенно говорила Гарриет.

Дракона подумала, что лучше бы ее Герман схватил крепко, насколько меньше проблем бы тогда было! А еще лучше, если бы Грейнджер ухватил и Гарриет, и Рони, все равно же дружат с первого курса, его бы точно хватило на двоих, и отстал бы от Драконы раз и навсегда!

— Ну и сиди в гостиной, занимайся, — ответил Грейнджер, — авось и Рони ворчать меньше будет, что мы уроки не делаем.

— Но у меня... у меня... у меня встреча, которую я не могу пропустить!

Они остановились неподалеку от ниши, и Дракона могла видеть, как Гарриет, смущенно краснея, поправляет очки, а Герман, сложив руки на груди, ухмыляется. Затем он хлопнул Гарриет по плечу, и та аж присела от такого удара.

— Не прошло и года с момента бала! Поздравляю! Кто он?

— У меня не свидание! — огрызнулась Гарриет, держась за плечо. — Это Чо Чанг с Рэйвенкло.

— У-у-у, — присвистнул Герман. — Потянуло на экзотику?

Лучше бы Избранную на негров тянуло вместо китайцев, мысленно и сердито добавила Дракона. Но при чем тут Делориан Амбридж? Неужели Чанг ввязался в какие-то темные дела?

— У нас не свидание! — повторно огрызнулась Гарриет. — Он... он встречался с Сериной Диггори, вот!

— Ну да, я бы тоже с ней охотно повстречался, там было на что посмотреть, — одобрительно заметил Герман.

— Как будто мало тебе было Виктории Крам и истории с Дракучей Ивой! — Гарриет топнула ногой. — Ладно, Герман, мне нужна карта!

— Мне она тоже нужна.

— Что ты нашел в этой блондинистой клуше с дрожащими губками? Ладно, не важно, мне нужна карта, потому что Чанг ждет!

Что еще за карта, удивилась Дракона в нише, попутно пытаясь переварить тот факт, что Грейнджер гулял с Чемпионкой Дурмштранга. Если ему нравятся девушки старше его, чего тогда цепляется к ней?

— И ты говоришь, что это не свидание, да?

— Да! — твердо ответила Гарриет. — Мне нужно рассказать ему, при каких обстоятельствах погибла Серина. Поверит он или нет — это уже другое дело, но я должна, понимаешь? Хотя бы в память о Серине, с которой мы вместе взялись за тот злосчастный Кубок и оказались на том кладбище с Темной Леди!

Дракона удивленно моргнула. События финала Турнира особо не афишировались, да и разоблачение Аланны Грюм, оказавшейся Банти Крауч, которую все считали давным-давно умершей в Азкабане, затмило все остальное. По крайней мере, для зрителей и судей — тех, кто не входил в Лабиринт, выращенный Рубиной.

— Если Чо винит тебя в случившемся, как ты ей докажешь? Никто не верит, что там была Темная Леди, сама знаешь.

— Знаю, — вздохнула Гарриет, опять поправляя очки. — Но Делориан!

Мысли Драконы невольно переключились на юную Поттер.

Лени Эванс, красавец-маг, разбивший сердце Джанис Поттер, был магглорожденным и взял фамилию жены, чтобы войти в род Поттеров. Это ли не доказательство, что женщины сильнее? Хотя, одернула себя Дракона, к чему эти мысли? Она собирается давать отпор Герману, а не вводить его в род!

Но все-таки что это за карта? И при чем тут новый преподаватель ЗОТИ?

— Если он меня поймает, то это ударит по Альбине! И кто знает, что там еще за обвинения выдвинет Министерство! Поэтому мне нельзя ему попадаться!

— Ладно, ладно, — проворчал Герман, доставая что-то из-за пазухи. — Так бы сразу и сказала.

— Карту вообще-то близняшки мне подарили, а не тебе, — сердито напомнила Гарриет.

— Да не ворчи уже, — отмахнулся Герман. — Сейчас посмотрим, чо там с твоим Чо!

Он сделал движение рукой, и Дракона чуть не опрокинула статую в попытках рассмотреть, что происходит, причем не обнаружив своего присутствия.

— Торжественно клянусь, что замышляю только шалость! — провозгласил Герман.

Что-то зашелестело и заскреблось, потом послышался голос Гарриет:

— Вот он! Еще только подходит к Совиной Башне, а Делориан... ха-ха-ха, в кабинете Северины!

— Все, давай карту, — грубо сказал Герман. — Шалость удалась!

— Что свернул-то? — подколола Гарриет. — Искал бы свою белую змейку, а?

— Пропадает куда-то почти каждый вечер, словно из замка камином уходит, — проворчал Герман. — Смотришь, вроде бы есть, а потом раз! И нет! Так что карта мне не поможет...

Он и Поттер возобновили движение и как раз проходили мимо ниши. Дракона аж привстала на цыпочки и подалась вперед, стараясь рассмотреть эту загадочную карту, которую Герман именно в этот момент пытался спрятать в мантию. Статуя рыцаря не выдержала такого издевательства и рухнула с жутким грохотом и треском прямо под ноги Грейнджер и Поттеру.

— Филч!!! — взвизгнула Гарриет, устремляясь прочь широкими прыжками.

Грейнджер мчался за ней, ошалело оглядываясь на ходу. Дракона, вначале тоже испугавшаяся до мокрой мантии, сообразила, что надо делать, и издала завывающий звук, а потом изобразила кошачье шипение. Не слишком умело, но убегающим хватило.

— Норрис! — все так же визгливо заорала Гарриет.

— Мантию! — поддержал ее Герман.

И с этими криками они скрылись за поворотом, убежав, в сущности, туда, откуда только что пришли. Дракона осторожно выглянула из ниши и достала палочку.

— Люмос! — подсветила она пол коридора.

Там лежал кусок старой кожи, грубый и потрепанный, и на секунду Дракона даже растерялась, но потом призадумалась. Карта Хогвартса — а как иначе Герман и Гарриет узнали бы, кто где? — объясняла, как именно Грейнджер ее постоянно находит. Карта, показывающая обитателей замка, представляла собой величайшее сокровище, и неудивительно, что ее замаскировали под якобы ненужную вещь.

Конечно, это могла быть и не карта, а просто кусок кожи, вывалившийся, допустим, из кармана мантии Германа, но что она теряет? Успокаивая себя этой мыслью, Дракона подняла странно теплый предмет, приложила к нему палочку и прошептала кодовую фразу. Кусок кожи подумал и все же превратился в карту, от одного вида которой у Драконы захватило дух. Хогвартс! Движущиеся точки, все с подписанными именами, и Августина патрулирует другой конец замка, а значит, внезапно не выскочит со своим котом.

Потайные ходы из замка! Патрулирующие преподаватели и префекты!

И самое главное: Герман, уже расставшийся с Гарриет и бегущий куда-то вниз.

— Грейнджер, твои яйца в моих руках, — прошептала Дракона мстительно.

Она тут же покраснела, устыдившись собственных слов, привычно подумала: «Что бы сказала мама о моем нравственном падении?», и вернула карте прежний вид, после чего спрятала ее в мантии, старательно разгладив складки руками. Выпрямившись, Дракона гордо вскинула голову. Ей нечего стесняться, она — префект Слизерина, отличница и не замышляет ничего противозаконного!

С этими мыслями Дракона пошла дальше, к Выручай-комнате, где ее ждали подруги.

«Дочь, нам надо срочно поговорить, выберись в Хогсмид при первой же возможности. Жду тебя в „Поросячьем хвостике“. Люциана Малфой».

Дракона повертела в руках записку от мамы и задумчиво прикусила губу. Через три дня Хэллоуин, и ей предстояло вести в Хогсмид толпу учеников третьего курса. Знала ли об этом Люциана? Знала, не могла не знать. Что могло случиться такого, чего нельзя доверить сове? На какое-то мгновение Драконе захотелось все бросить и выбежать в темноту, помчаться к Хогсмиду... нет, лучше полететь, так быстрее, но затем она взяла себя в руки. Аккуратно достала карту и сверилась с ней.

Герман бродил неподалеку, как и в прошлые дни, и Дракона вздохнула.

Куда бы она ни направилась, Грейнджер последует за ней и отступит, если она пойдет, скажем, к Делориану, или нападет, если она воспользуется одним из тайных ходов. Оглушить его? Можно, конечно, заманить его, допустим, в ванную префектов, чтобы Герман расслабился, и атаковать. Но тогда он догадается о карте, а этот секрет Дракона хотела сохранить при себе. Выручай-комната тоже отпадала, и без того Драконе пришлось перенести время занятий в ней на день, чтобы Герман ни о чем не догадался.

Нет, проблему Грейнджера здесь и сейчас надо было решать по-другому.

— Они явно замышляют что-то дурное! — сделав самое невинное лицо и часто моргая, проговорила Дракона.

— В этом ты права, хорошего от Поттеров не жди, — проворчала под нос Северина Снейп.

Нос ее, огромный и выдающийся, служил одним из источников шуток для других факультетов, мол, Слизерин возглавляет настоящая ведьма, «зелья в котлах варит, нос крючком, только бородавки не хватает». Напрямую Драконе, конечно, никто ничего не рассказывал, но она знала, что Люциана была замужем за Нарциссом Блэком, у которого была двоюродная сестра Сарина Блэк, лучшая подруга Джанис Поттер, некогда уведшая Лени Эванса из-под носа Северины.

Проще говоря, Северина не любила Гарриет. Очень сильно не любила.

— Спасибо, Дракона, я разберусь с ними, можешь идти, — мрачно сказала Снейп.

Через час, пробираясь к тайному ходу, ведущему в «Медовое герцогство», Дракона не смогла отказать себе в удовольствии и сделала небольшой крюк в сторону, следуя подсказке карты.

— Они собирались проникнуть в спальни девочек Слизерина! — сердито топала ногой Северина.

— С чего бы им это делать? — не менее сердито ворчал в ответ Мервин, пригнув голову.

Дракона неслышно прыснула под нос, до того декан Гриффиндора напоминал минотавра, готового ринуться в бой. Рядом с Мервином стояли, повесив головы, Рони и Гарриет, а Герман, наоборот, смотрел с вызовом, скрестив руки на груди.

— Потому что уже были прецеденты! — палец Северины ткнул в Германа. — Разве не он полтора месяца провел огромным котом-манулом в клетке у мистера Помфри на втором курсе? И что он хотел сделать, вы помните?

— Мы хотели пробраться к Драконе, — всхлипнула Рони, — потому что думали, что она — наследница Слизерин, а не потому что... ну, это.

— То-то мистер Грейнджер ей прохода не дает, — хмыкнула Северина. — Какая из Драконы наследница Салли Слизерин? У-у-у...

— Попрошу без оскорблений! — рявкнул Мервин. — Это мои ученики, и только я имею право их оскорблять!

Дальше Дракона уже не стала слушать, отправилась прямиком к потайному ходу. Можно было, конечно, выбраться и через ворота, раз уж она префект, но это было бы слишком явно. Раз у мамы Люцианы случилось что-то важное и срочное, то чем меньше людей будет об этом знать, тем лучше. Пробираясь по подземному ходу, Дракона не могла не думать об услышанном и качала головой. Получается, Грейнджер пытался добраться до нее еще три года назад? Представив Германа огромным черным котом, Дракона фыркнула и ускорила шаг.

Публика у Альберты Дамблдор, сестры Альбины и владелицы трактира «Поросячий хвостик», собиралась, мягко говоря, не приличествующая юной девушке. Взгляды, которые посетители кидали на Дракону, заставили ее покраснеть и опустить голову. Она, конечно, мечтала о мужском внимании, но, видит Морган, не о таком, совсем не о таком. Как будто полный трактир Германов собрался!

— Третий номер, — буркнула Альберта с высоты, не прекращая протирать кружки.

Сестры Дамблдор были высокими, их имена начинались на «Аль», и на этом сходство между ними заканчивалось. Тем не менее Дракону посетила неприятная мысль: а что, если Альберта расскажет Альбине об этом вот визите? Меньше всего Драконе хотелось, чтобы ее воспринимали как хулиганку и нарушительницу правил, как... как... Грейнджера в юбке!

Своими опасениями Дракона сразу же, едва переступила порог номера, поделилась с мамой.

— Ничего страшного, — устало отмахнулась Люциана, — Альберта и Альбина практически не разговаривают, поэтому я и выбрала «Хвостик», собственно.

Под глазами Люцианы были темные круги, всегда роскошная и тщательно уложенная прическа находилась в беспорядке, а неизменно выглаженная мантия висела складками. Если у Драконы и оставались какие-то сомнения, что случилось нечто страшное, то вид Люцианы служил лучшим тому доказательством.

— У них был брат, Арин, — продолжала говорить Люциана, глядя куда-то в окно, — но он погиб во время ссоры Альбины, Альберты и Гленны Гриндевальд. С тех пор сестры Дамблдор не особо ладят друг с другом, каждая обвиняет другую в гибели брата и развале семьи.

Она замолчала и повернулась к Драконе, лицо ее побелело еще сильнее.

— Об этом я и хотела поговорить с тобой, Дракона. О семье.

— Я знаю, что папа погиб, и если... когда... в общем, я его одобряю!

— Кого?

— Того, кого ты себе выбрала! Ты же нашла мне нового... папу? — скорость произнесения и голос Драконы затихали, она уже поняла, что где-то ошиблась, но остановиться не могла.

— Не я, не нашла и не нового, — вздохнула Люциана, покачав головой. — Садись, Дракона, чары я на стены уже наложила, так что можно говорить, не боясь, что нас подслушают.

— Так что случилось?

— Темная Леди и ее Вышивальщицы теперь живут у нас в Малфой-мэноре, — мертвенным, безжизненным голосом сказала Люциана.

Она отдернула мантию и продемонстрировала метку, которую Дракона видела неоднократно. Только вот теперь спицы, протыкающие череп, были ярко-черными и слегка подергивались, словно пытались вязать.

— Темная Леди была так любезна, — Люциана опустила голову и говорила без эмоций и оттенков в голосе, — что выбрала наш скромный дом. В награду она пообещала вернуть мне мужа, а тебе отца, Нарцисса Блэка.

Вот здесь Дракона точно бы упала, если бы, как прилежная девочка, не села заранее, следуя указанию мамы. Кто спорит, Темная Леди — величайшая волшебница... после Альбины Дамблдор, но воскрешение людей?

— Как-то это... чересчур, — деревянным голосом сказала Дракона.

— Что?

— Оживлять людей.

— Оживлять? — Люциана нахмурилась, выходя из мертвенного состояния, и тут же совершенно неприлично стукнула себя по лбу. — Забыла! Извини меня, Дракона, но твой отец вовсе не умер.

— Не умер, — повторила Дракона все тем же деревянным голосом.

— Он сидел в Азкабане, точнее говоря, и сейчас сидит, но Темная Леди его освободит.

— Освободит.

— Конечно, ей нужны преданные сторонники, это раз, и она обещала, это два, — Люциана не то чтобы оживилась, но вышла из состояния ступора, тогда как Дракона, наоборот, погружалась в него все сильнее. — Я не рассказывала тебе этого, но нас не зря называли Вышивальщицами, и метка на наших руках исполнена глубокого смысла. Мы прядем, как древние Мойры, нить судьбы, вяжем жизнь окружающих и решаем, восторжествует смерть или нет. Во всяком случае, принимая метку, мы в это верили.

— А сейчас, — Дракона облизнула губы, — сейчас ты в это веришь, мама?

— Сейчас это уже неважно, — вздохнула Люциана, — потому что Метка — это на всю жизнь.

— Как на всю жизнь? Это магия, а любую магию можно отменить! — возмутилась Дракона.

— Прошлое не изменить, мертвых не воскресить, Аваду не пережить, — завела привычную мантру Люциана и тут же осеклась.

— Ага! — вскричала Дракона. — Гарриет пережила Аваду, папа мой вот воскрес, значит, и все остальное тоже можно отменить!

— Мы — Вышивальщицы, верные слуги Темной Леди, — неуверенно сказала Люциана. — Это, вообще-то, на всю жизнь.

— Но зачем?!

— Мы были молоды, нам хотелось лучшей жизни для всех, чтобы каждый получал справедливую нить судьбы, а не так, как это было, когда грязнокровки своими грязными нитями портили общее полотно жизни. Каждая женщина — хранительница очага, а грязнокровки посягнули на наш общий дом, на магическую Британию, и поэтому Темная Леди встала на ее защиту, а вслед за ней и мы. К нам присоединились и мужчины, и мы сражались бок о бок и любили друг друга...

— Так ты до сих пор его любишь, моего папу? — внезапно осознала Дракона. — Ты до сих пор веришь в то, о чем говорит Темная Леди?

— Я не знаю, — ответила растерянно Люциана, — не знаю, во что верить и куда кидаться, но я не могу покинуть Темную Леди! Благодаря метке, она держит нить моей судьбы в своих руках! Но это еще не самое ужасное!

Дракона на всякий случай опять села, хотя представить, что там может быть страшнее внезапно «воскресшего» отца, у нее не получалось. Темная Леди в родном доме при этом почему-то вообще не воспринималась угрозой, хотя и стоило бы. Плетение «нитей судьбы», как она знала из истории, по большей части заканчивалось обрезанием оных нитей у тех, кто мешал Темной Леди. Вышивальщицы оставили после себя громкую и ужасающую славу, темную славу, если так можно выразиться, и внезапно Драконе уже не так сильно захотелось быть похожей на отца. В рассказах мамы Нарцисс Блэк был веселым, умным, сильным и красивым... но раз он жив и сидит в Азкабане, то эту часть рассказов, пожалуй, стоило переосмыслить. Полтора десятилетия в магической тюрьме, при том, что обычный человек там не продержался бы и дня? Это будет кто угодно, но только не папа из рассказов. Укрепившись этой мыслью, Дракона решила для себя, что ее отец все же мертв, а Темная Леди... что же, Дракона борется против одного темного, почему бы не добавить и вторую к списку врагов?

Да, она снимет метку, освободит маму и покажет Темной Леди, кто тут Леди!

— Самое ужасное — то, что она хочет видеть тебя и хочет, чтобы ты приняла Метку, — сказала Люциана.

Урок Травологии шел как обычно. Помпей Спраут, попыхивая трубкой, прогуливался между рядами желтолихорадочного кустарника, поправлял учеников, если те обрезали ветки и корни неправильно.

— Темная Метка? — переспросила Винченца, едва Помпей прошел мимо.

— Да! — Дракона отчаянно щелкала секатором, отчасти чтобы заглушить разговор, а отчасти — потому что представляла вместо кустарника эту самую Темную Леди. — На зимних каникулах она ждет меня!

— Может... сказать Северине? — предложила Грета неуверенно.

— У нее же Метка! — вспыхнула Дракона. — А значит, Леди держит нить ее судьбы в своих руках! И нить судьбы моей мамы! Нельзя никому ничего из преподавателей сообщать, иначе все! Щелкнет ножницами и оборвет нить!

На них начали оглядываться, да и Помпей уже приближался, весьма гневный.

— Разве я говорил, что кустарник надо разрезать пополам? — закричал он издалека.

В общем, разговор пришлось прервать.

* * *

Мистер Розмерт поставил на стол заказ и молча удалился. Кафе «Три кружки» было забито почти до отказа, как, собственно, оно обычно и бывало каждый раз перед празднованием Хэллоуина.

— В общем, — несмотря на весь шум и гам, Дракона все равно понизила голос, — есть пророчество. О судьбе Темной Леди.

Она многозначительно посмотрела на подруг, Винченца и Грета понимающе кивнули, хоть и побелели немного. Тягаться с Темной Леди — это не первокурсниц Гриффиндора дразнить растрепами, но и в то же время, все понимали, что отсидеться в стороне не получится.

— Мы должны спасти наших мам, — уверенным тоном продолжала Дракона, — и поэтому первое, что нам нужно сделать, — заполучить пророчество и узнать, как можно справиться с Темной Леди. Пророчество хранится в Министерстве, в Отделе Тайн.

— Всего-то, — не удержалась от сарказма Винченца.

— Альбина Дамблдор слышала пророчество и передала его в Министерство, — сердито посмотрела на подругу Дракона. — Если ты считаешь, что проще...

— Нет! — вскинула руки Винченца.

— Тогда слушайте план.

План был прост, безумен и порожден, честно говоря, отчаянием Драконы. Вот надо было этой Темной Леди возрождаться? «Прежняя» жизнь, до сообщения о проживании Леди в Малфой-мэноре, жизнь, которая временами приводила Дракону в отчаяние, теперь казалась ей чуть ли не золотым веком. В то же время, обдумав все за прошлые три дня, она пришла к выводу, что готова на что угодно, лишь бы спасти маму от Темной Леди, ну и самой не получать метку, но это и так подразумевалось.

— Во-первых, нам нужна Гарриет Поттер, — начала перечислять Дракона. — Во-вторых, нужно расширить наш кружок, но при этом набрать тех, кто не будет болтать лишнего. В-третьих, приналечь на тренировки в магии, которая может пригодиться нам в Министерстве: поиск, взлом, оглушающие и усыпляющие заклинания. В-четвертых, информация о Министерстве. В-пятых, хорошие отношения с Делорианом. В-шестых, умение аппарировать или доступ к каминной сети.

— Зачем? — поинтересовалась Грета.

— Затем, что времени у нас только до каникул, и значит, нам нужно быстро попасть в Министерство и обратно, так, чтобы не навлечь подозрений. Лучше всего наносить удар под Рождество: у нас будет время подготовиться, а в вечер перед отъездом всем станет не до нас, и так далее.

— Ты и вправду хочешь спасти свою маму, — прошептала Винченца.

— А ты нет? — удивилась Дракона.

Матери Винченцы и Греты тоже были Вышивальщицами, но более преданными Темной Леди, чем Люциана Малфой. Правда, и разговоров о получении Меток дочерьми они пока не заводили, но не исключено, что лишь оттого, что считали это само собой разумеющимся.

Поэтому Винченца лишь неопределенно пожала плечами и просто сказала Драконе:

— Я с тобой, что бы ты ни делала.

— И я, — поспешно добавила Грета.

— Это хорошо, потому что к зимним каникулам нас невзлюбит половина школы, — заметила Дракона и пояснила, без особой на то нужды: — Просто так хороших отношений с Делорианом не добиться.

О том, что просто так не добиться и хороших отношений с Гарриет, она старалась не думать. Ибо где Поттер, там и Грейнджер, ну и все остальное, что этому соответствовало. Ситуация, впрочем, стремительно переросла все эти ухаживания... да и сама Дракона, не зря же она тренировалась с начала года?

— Я знал, что тебе захочется посмотреть! — самодовольно заявил развалившийся на стуле Герман.

Взглядом он уже раздел Дракону, облизал со всех сторон и явно мысленно занимался развратом и непотребством. Герман выпростал из мантии могучую руку и продемонстрировал Драконе бицепс со словами:

— Можешь пощупать, тебе понравится, обещаю!

— Ты что-то хотела, Малфой? — буркнула Гарриет, глядевшая куда-то вправо.

— Есть серьезный разговор.

— Насколько серьезный? — тут же встревожилась Рони, отрываясь от книги, которую читала даже в кафе.

— О Сами-знаете-ком, — проворчала Дракона, понизив голос.

Взгляд Германа и его ухмылки сбивали с толку, и, даже зная заранее, что так будет, Дракона не могла сдержать эмоций. Гарриет повернулась, подслеповато моргнула, поправила очки и сказала:

— Садись и рассказывай.

Примерно на это Дракона и рассчитывала. Между ней и Гарриет не было особой приязни, примерно так же, как между Севериной Снейп и Мервином МакГонагаллом, в сущности. Но слова о Темной Леди перевесили неприятие, ибо с ней Гарриет сталкивалась практически с самого рождения. Проще говоря, Темную Леди Гарриет не любила больше, чем Дракону.

— Есть пророчество о судьбе Темной Леди и, скорее всего, твоей судьбе, — сказала Дракона, сев и обращаясь к Гарриет, стараясь не смотреть в сторону Германа.

— Пророчество? — встревожилась Гарриет.

— Где оно находится? — тут же спросила Рони.

Из-за шума и гама в кафе можно было не опасаться быть подслушанными, но все же Дракона предпочла бы уйти и поговорить где-нибудь еще, да хотя бы в Выручай-комнате! Пускай их не могли подслушать, но взгляды! Не сами по себе — похотливее и оскорбительнее Германа смотреть было, по мнению Драконы, уже просто невозможно, — но подозрения, рождающиеся из этих взглядов. Поттер и Малфой вместе? Подозрительно! Слухи, пересуды — и кто знает, что из этого и в каком виде доберется до Темной Леди.

Дракона подумала, что надо будет разыграть ссору или наорать на Германа в конце разговора.

— Пророчество находится в Министерстве, в Отделе Тайн, — сказала она.

Гарриет и Рони сразу подтянулись, переглянулись встревоженно. Затем Гарриет потерла шрам, и видно было, что она ждет слов Рони. Уизли, в свою очередь, задумчиво поглаживала корешок книги, что-то прикидывая в уме. Несколько секунд спустя Дракона сообразила, в чем дело, и устало вздохнула. Ну да, кто из них будет доверять ученице из Дома Слизерина, дочери Вышивальщицы и любимице Северины? Разве что Герман, да и то: его интерес к телу Драконы вовсе не означал доверия!

— Магический контракт! — сказала она одновременно с Рони.

Дракона практически ждала, что сейчас Уизли просто возьмет и достанет бланк контракта из сумочки, но нет. Видимо, даже ее стратегический талант не поднимался до таких высот, чтобы предусмотреть подобное и чтобы таскать с собой пустые бланки магических контрактов «на всякий случай». Но Рони тут же отыгралась всего лишь одним предложением:

— Тогда предлагаю встретиться завтра вечером в Выручай-комнате и еще раз все обсудить.

— Д-да, конечно, — Дракона слегка растерялась, но тут же взяла себя в руки.

Она встала и схватила ближайшую кружку со сливочным пивом.

— Засунь себе свои слова в самое темное место!!! — заорала она, надсаживаясь, и швырнула кружку в Грейнджера.

Тот от неожиданности свалился вместе со стулом, а выкрик Драконы и его падение привлекли всеобщее внимание. Гомон утих, все смотрели на Германа, с которого стекало пиво, и Дракону, выбегавшую из кафе, старательно притворяясь (это было не слишком трудно, по правде говоря) обиженной, дрожащей и собирающейся разреветься.

«Ради тебя, мама, ради тебя!» — бормотала она мысленно.

На следующий день

Обе стороны подписали контракт, страхуясь каждый от своего. Гарриет — от того, что Дракона сдаст ее Темной Леди, сама Дракона — от того, что произойдет утечка информации, способная повредить ее маме. Затем она изложила свой план, следя за реакцией. Грейнджер просто ухмылялся, словно ему все было нипочем, Гарриет тревожилась, а Рони даже что-то записывала.

— В целом неплохо, — одобрила Уизли план Драконы, — особенно идея с Делорианом. Я напишу маме и Персефоне, попробую добыть планы Министерства. Мило Прюэтт, конечно, бросил маму, но к нам относится хорошо, можно и ему написать. Занятия здесь... никого не надо больше привлекать. Вас трое, нас трое — вшестером мы справимся, благо Выручай-комната способна быть любой, такой, какой нам нужно.

— А откуда вы знаете о Выручай-комнате? — спросила Дракона о том, что ее тревожило со вчерашнего дня.

— Дибби рассказала, — неожиданно рассмеялась Гарриет.

Да, это, пожалуй, можно было назвать смешным, мысленно засопела Дракона. Дибби — домовая эльфийка Малфоев — с самого рождения была немного не в себе, жаждала странного и, когда Дракона и Гарриет учились на втором курсе, получила свободу, силой и хитростью проложив себе дорогу, обведя вокруг пальца как Поттеров, так и Малфоев.

— Все для хозяйки Поттер, — неожиданно прогнусавил, кривляясь, Герман.

Это немного встревожило Дракону. Какой хитрый план на этот раз измыслила Дибби? Впрочем, с этим можно было разобраться потом, сейчас важнее было другое — освободить Люциану, разобраться с Темной Леди.

— Также, — продолжала Рони, — подойди к Филис Флитвик и попроси о частных уроках дуэлей, она никому в них не отказывает. Твои боевые навыки, Дракона, уж извини, хуже, чем у пикси!

— Я тренировалась! — вспыхнула Дракона, невольно кидая взгляд на Германа.

— Вот прямо сейчас и проверим, — кивнула Рони, — не будем терять времени. Делориан — завтра. И еще одна вещь...

— Да?

— Дамблдор назначила Гарриет уроки Окклюменции со Снейп. Ваш декан, мягко говоря, недолюбливает Гарриет, а уроки ей нужны, поэтому, будь любезна, уговори Северину сдерживаться, иначе нашей сделке конец.

Это был жестокий удар, Дракона даже растерялась на секунду, запаниковала. Потом выдохнула медленно и кивнула, невольно размышляя на тему, через что еще ей придется пройти, чтобы спасти маму.

— Вот и отлично, — одобрила Рони. — Гарриет, Дракона — в начальную позицию, проверим, на что годится Малфой.

Рождество выдалось морозным, и Дракона невольно переминалась с ноги на ногу и дула на озябшие руки в ожидании остальных соратниц по заговору. Мимо шли ученики, направлявшиеся на Хогвартс-экспресс, смеялись и радовались в предвкушении каникул. Дракона же испытывала только глухую усталость и желание, чтобы все уже закончилось.

Все пункты плана, придуманного умной Рони, были реализованы, но они дались Драконе немалой ценой. Инспекционная дружина, возглавляемая Драконой, снискала всеобщую ненависть, иначе было не подольститься к Делориану. Драконе пришлось вертеться и крутиться, чтобы уговорить Северину не давить на Гарриет, и одновременно с этим не выдать истинную подоплеку происходящего. Те, кто тренировался в АД — армии Драконы, — пока что помалкивали, но только благодаря магическому контракту, который не добавлял им любви к юной Малфой.

— Извини, — из темноты вынырнули Винченца и Грета, — Августина нас задержала!

Дракона опустила палочку, подумав, что уроки у Филис не пропали даром. Усталость, тошнота, дрожащие ноги — теперь пришло время проверить в деле, чего она стоит!

— Кое-как отговорились делами дружины, — Винченца вручила Драконе одну из школьных метел.

Метлы были для отвода глаз. Даже если кто-то проник в план их заговора и следит, то подумает, что Дракона и остальные полетят в Лондон на метлах. На самом же деле метлы предназначались для скрытного возвращения в Хогвартс, под покровом тьмы, с последующим использованием камина самого Делориана.

— Где остальные? — спросила Грета.

— Сама хотела бы знать, — сердито отозвалась Дракона, — жду тут, замерзла вся уже!

— Это хитрый план Германа, не иначе, — хихикнула Винченца и выпятила губы, словно в поцелуе. — Потом он будет предлагать тебя согреть, прижаться к его широкой горячей груди и этим...

— Люмос! — воскликнула Грета.

Из темноты, практически им под ноги, выкатился Герман. Мантия на нем была порвана, под глазом наливался фиолетовым огромный синяк, по лицу стекала кровь.

— Нас предали! — прохрипел он разбитыми губами. — Бегите!

Прежде чем Дракона хоть что-то сообразила, темноту прорезали две вспышки заклинаний, тут же ветер засвистел вокруг, собираясь в снежную бурю.

— На метлы! — крикнула Гарриет.

— Что случилось?! — Дракона подняла руку, прикрывая лицо от нарастающего бурана.

— Потом! В Хогсмид!

Гарриет командовала короткими, рублеными фразами. В мгновение ока все погрузились по двое на метлу, и, к облегчению Драконы, сама она оказалась рядом с Гарриет. Германа придерживала появившаяся последней Рони, продолжавшая колдовать даже во время взлета. Старые школьные метлы покачивало и швыряло, скорость была крайне низкой, но все же они летели сквозь буран. Герман почти лежал на древке метлы, и было видно, как вниз срываются тягучие красные капли.

— Марвин Эджкомб нас предал! — крикнула в ухо Драконе Гарриет, сидевшая сзади. — Делориан накрыл нас всех и начал орать, мол, что это за АД?! Появилась Альбина, заявила, мол, это Армия Дамблдор, и не свалить бы вам, Амбридж, обратно в Министерство?

Впереди уже виднелись огни Хогсмида, и Дракона перевела дух — почему-то ей все время казалось, что они шлепнутся в озеро.

— И что? — крикнула она, повернув голову.

Гарриет прижалась сильнее сзади, и, разумеется, Дракона тут же вообразила себе картинку, что это Герман. Разозлилась на себя и на неподобающие мысли, потом на Рони. Комбинация вполне в ее духе, раз в лоб Герман не понравился, зайдем издалека, всякими методами непрямых ассоциаций, и выработкой условных рефлексов, и прочей маггловской дребеденью. Ариана Уизли сама живо интересовалась магглами и детям старалась привить эту любовь, за что теперь можно было только слать бессильные проклятия.

— Делориан привел авроров! — прокричала Гарриет. — Началась драка, Альбина призвала Фикси, а мы постарались сбежать под шумок. Вышло не очень, Герман прикрыл нас, и ему досталось!

— Что теперь? Прячемся?

— Во имя Годивы Гриффиндор, я не отступлю! Мне нужно это пророчество!

Дракона же с тоской подумала о маме. Как теперь подать весточку, предупредить? Нет, она обязана добыть пророчество, и только потом...

— Вон туда, к «Трем Кружкам»! — крикнула Гарриет.

— Надо было спросить у Альбины! — крикнула Дракона в ответ.

— Что?

— Пророчество!

— Я спрашивала!

— И что? —едва сказав это, Дракона тут же поняла, какую глупость ляпнула.

Если бы Альбина ответила, то вряд ли Гарриет и остальные продолжали бы рваться в Министерство, верно?

— Что-что, — проворчала Гарриет, соскальзывая с метлы, — ничего! Посмотрела на меня, словно насквозь видит без всякой Легилименции, потрепала по голове да дальше пошла!

Остальные тоже спрыгивали с метел, Рони в дороге успела подлечить Германа, и тот уже относительно твердо стоял на ногах. Дракона хотела спросить насчет Легилименции — ведь не просто так Альбина там оказалась рядом, верно? — но обстановка была неподходящей. Вшестером они ввалились в кафе, с палочками наперевес, и мистер Розмерт благоразумно не стал преграждать им дорогу, лишь молча указал на горшок с Летучим Порохом.

— Министерство! — выкрикнула Дракона, ступая в камин.

— Проклятье, все не так, — бормотала под нос Рони на бегу.

За спиной Драконы, бегущей следом, остался фонтан со статуями в вестибюле Министерства, куда их выбросило камином.

— Береги дыхание, — бросил Герман.

Дракона невольно фыркнула, тут же сбившись сама. Вот уж кому стоило поберечь дыхание — так это самому Герману. Он хрипел, сипел, держался за бок и раскачивался, но не отставал, упрямо дышал, как огромная загнанная лошадь.

— Сюда! — крикнула Гарриет, вырвавшаяся вперед.

Дверь в Отдел Тайн была открыта, на пороге валялся маг в какой-то необычной мантии.

— Живой, — определила Рони, присев рядом. — Оглушен.

Грудь ее вздымалась, дыхание было учащенным от быстрого бега, как и у самой Драконы, впрочем. Она упорно гнала прочь мысль — как сражаться, если сейчас нападут? С таким дыханием ни одно заклинание верным не выйдет, да и в цель попадать сложновато, когда коленки дрожат, а руки трясутся!

— Камином Делориана прошли бы сразу к цели, — вздохнула Рони, поднимаясь.

Теперь она шла впереди, именно шла, быстрым шагом, настороженно вскинув палочку. Слева ее прикрывала Гарриет, Герман шел следом, за ним Дракона с подругами. В таком порядке они прошли несколько залов, в которых находились странные вещи. Отсутствие других магов и полутьма добавляли таинственности и страха, решимость Драконы начала потихоньку таять. Что она здесь делает, нужно бежать! Предупредить маму!

— Тихо! — Рони вскинула руку, и отряд остановился.

Разумеется, Дракона тут же врезалась в спину Германа, который тихо застонал от боли, но тут же подался назад, собираясь прижаться сильнее. Дракона возмущенно зашипела.

— Тихо! — повторила Рони.

Где-то впереди раздавались голоса, сопровождавшиеся звуками, словно били стекло.

— Это Зал Пророчеств! — крикнула Рони.

На бегу Дракона пыталась понять, кто мог их предать, но не получалось, мысли прыгали, тело ныло, мозг не хотел сосредотачиваться. Понятно, что это был не Марвин, при всех тренировках АД о плане «Пророчество» знали только шестеро присутствующих. Но кто из них мог предать? Или все это просто совпадение?

— Вы только гляньте, кто к нам заглянул на огонек, — сказал насмешливый женский голос.

Гарриэт вздрогнула, но ее исполнение заклинания Экспеллиармус было безукоризненным.

Звон, стук, тихий шепот пророчеств из разбившихся шаров. Из темноты донесся издевательский хохот.

— Так ничему и не научилась, а, Гарриет?

— Ты!! — крикнула Поттер. — Выходи! Люмос Максима!

Огромный шар осветил бесчисленные стеллажи, забитые шарами с пророчествами. Вокруг было пусто.

— Стой! — Рони придержала Гарриет, рвущуюся вперед. — Это опасно!

— Ты не понимаешь! Это она! Патти Петтигрю! Она убила Серину, она воскресила Темную Леди! Она...

— Была моей крысой Косточкой, — закончила за нее Рони и пожала плечами. — Что с того?

— Как это что?

— Герман — держи ее! — скомандовала Рони. — Ты чудом выбралась с того кладбища, хочешь снова на него попасть? Только теперь уже в качестве постоянного жильца?

Из темноты снова донесся издевательский хохот, тонкий, писклявый, словно там и вправду была крыса. Гарриет все же немного успокоилась и оттолкнула Германа, а Дракона подумала, что очень многого не знает и это может стоить ей всего. Хогвартса, мамы, подруг, жизни, всего.

— Продвигаемся вместе, — скомандовала Рони, — Герман — в центр!

— Чтобы я прятался за спины девчонок? — скривился Грейнджер.

— Ты нас уже прикрыл один раз сегодня, этого достаточно, — жестко отрезала Уизли.

— Но я...

— Прикрывай Дракону!

Этому приказу Герман подчинился и встал слева от Драконы, которая окончательно уверилась, что все это хитрый план Рони, помогающей другу. Наверное, Рони была влюблена в какого-нибудь красавца Леви Брауна, ее одногодка, также из Дома Годивы Гриффиндор, и поэтому спокойно относилась к влюбленности Германа. Дракона попыталась сосредоточиться на обстановке вокруг, на Отделе Тайн, на мысли о том, что в темноте вокруг бродит как минимум одна Вышивальщица Смерти, но получалось из рук вон плохо.

Группа, ощетинившись палочками, словно ёж иголками, продвигалась вглубь Отдела.

— Юные мышки сами лезут в мышеловку, — раздалось из темноты издевательским голосом.

Вспыхнули Люмосы, и сердце Драконы провалилось куда-то в пятки. Их группа была окружена, не менее пяти Вышивальщиц стояли, направив на них палочки. Напряжение в воздухе можно было резать ножом, и, казалось, пролети сейчас мимо муха, немедленно вспыхнет бойня.

— Стойте! — прозвучал мужской голос. — Всем опустить палочки!

Вперед вышел Вязальщик Смерти, прямо под палочки Гарриет и Рони.

— Нарцисс, — хрипло и угрожающе сказала одна из Вышивальщиц.

— Уолли, — не поворачивая головы, бросил тот. — Темная Леди поставила меня во главе операции, так что будь любезна, опусти палочку. Я не хочу, чтобы кто-то из вас нечаянно поранил или убил мою дочь!

— Папа? — неуверенно спросила Дракона, делая шаг вперед.

Нарцисс Блэк снял маску, явив Драконе и остальным свое лицо. Все равно что в зеркало смотреться, зло подумала Дракона, ибо перед ней словно стояла она сама, только повзрослевшая и слегка небритая.

— Тебе нет нужды водиться с этими предательницами крови, дочка, — сказал Нарцисс, делая еще шаг вперед.

— Ты бросил нас! — крикнула Дракона запальчиво. — Бросил маму!

— Но теперь я с вами, — голос Нарцисса был мягким, почти вкрадчивым, — и твоя мама простила меня.

В это Дракона вполне могла поверить. Нарцисс неожиданно стал обаятельным, внушающим доверие, и не знай она, что перед ней ее отец, вполне могла бы плениться его видом.

— Она просила передать, что Темная Леди ждет тебя, — улыбнулся Нарцисс Блэк.

— Разумеется, — Дракона, отбросив сомнения, шагнула вперед, — я просто запуталась и испугалась своей новой судьбы.

За спиной раздавались голоса, но Дракона их не слышала. Шаг, еще шаг. Отец все ближе.

— Так бывает, но теперь мы все вместе! — Нарцисс раскрыл руки, словно собираясь заключить Дракону в объятия.

— Теперь я не боюсь! — почти в унисон с ним сказала Дракона, делая последний шаг. — Редукто!

Заклинание разворотило грудь Нарцисса Блэка, в лицо Драконе плеснуло чем-то горячим, едва ли не обжигающим. Ноги ее сделались ватными, мир вокруг затуманился, а сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Она с трудом отступила на шаг назад, и Нарцисс Блэк, на лице которого застыла гримаса ярости и неверия, упал ей под ноги, дернулся и затих. Из-под тела поползла темная лужа, и Дракона ощутила, что и сама готова пустить лужу — от осознания содеянного.

- НЕ СПИ! — заорали ей в ухо.

Дракону дернуло, швырнуло за спину Германа, да так, что она едва устояла на ногах. Все вокруг гремело и грохотало, сверкали вспышки заклинаний, стеллажи рушились, осыпая сражающихся стеклом и пророчествами. Некогда было переживать и страдать, некогда было думать об убийстве, и Дракона трясущимися руками вскинула палочку. В голове было удивительно пусто.

- Вингардиум Левиоса!

Неразбившиеся шары пророчеств подняло с пола, швырнуло навстречу красным лучам двух Вышивальщиц. Ступефай Рони оглушил и отбросил еще одну Вышивальщицу, и Гарриет крикнула:

- Вперед!

Они бежали, и стекло хрустело у них под ногами, а за спиной рушились стеллажи, повинуясь заклинаниям Рони. Люмос Винченцы освещал путь, Герман придерживал Дракону, и сейчас она была ему даже благодарна за эту поддержку. Бежать было тяжело, эмоциональная вспышка, приведшая к убийству Нарцисса Блэка, угасла, и на Дракону наваливались слабость и безразличие.

— Я чувствую его! — крикнула Гарриет. — Направо!

Практически сразу же она упала, крича от боли и зажимая голову руками. К ней подскочила Рони, над головой которой пролетел красный луч. Вспыхнул щит Протего, тут же разлетевшийся под ударами новых заклинаний. Винченцу отбросило под падающий стеллаж, завалило шарами, и Грета бросилась к подруге, начала разбрасывать завал.

— Так-так-так, — донеслось из темноты. — Детишки решили, что им все по силам?

Дракона вздрогнула, узнав голос, и торопливо вскинула палочку.

— Кого я вижу, моя дорогая племянница, — продолжал голос. — Надо полагать, воссоединение с отцом прошло немного не так, как его представлял себе мой глупый братец?!

Бетельгейзе Блэк, без маски, откровенно глумливо скалясь, вышел в круг света. В руке его обманчиво небрежно лежала палочка, словно «дядя Бета» ее сейчас выронит. Но Дракона знала, что это лишь уловка, знала, насколько опасен, быстр, безжалостен Бетельгейзе в бою.

— Конечно же, эта глупышка Патти...

— Эй, ты, дрочильщик Смерти, — сплюнул Грейнджер, — выходи биться один на один!

Он отодвинул плечом Дракону, вставая перед ней, и тут же крутанул палочку.

— Фините!

— Недурно, недурно для такого грязнокожего, — хмыкнул Бетельгейзе.

— Протего! — крикнула Дракона, подаваясь вперед под рукой Германа.

Бетельгейзе еще раз крутанул палочкой, его невербальное заклинание разнесло щит Драконы, следующее задело плечо Грейнджера, который не успел уклониться. Позади слышался хруст стекла, ругательства, можно было не сомневаться — часть Вышивальщиц уцелела и приближается. Что там чувствовала Гарриет? Пророчество? Теперь это не имело значения, им не пройти мимо дяди, а значит, ловушка все же захлопнулась.

— Ба! — Бетельгейзе неожиданно отпрыгнул. — Да сегодня прямо день семейных встреч!

Палочка в его руке крутилась и вертелась с умопомрачительной скоростью, он молча отбивал атаки. Из темноты летели заклинания, тоже невербальные.

— Бери Гарриет и уходи! — из темноты выбежал Мило Прюэтт, отец Рони.

Следом за ним показалась Сарина Блэк, лицо ее было красным от ярости, из палочки рвались лучи заклинаний. Бетельгейзе хрипло рассмеялся, отступая под натиском двоюродной сестры, затем улучил момент и резко ткнул себя палочкой в левую руку, ниже плеча.

— Сам не справился и зовешь свою Темную сучку?! — крикнула Сарина.

Вот тут Бетельгейзе проняло, он яростно взревел и перешел в ответную атаку. В зале вспыхнул свет, что-то громко треснуло и разлетелось, затем донеслись выкрик и удар, такой, что зашатался пол под ногами. Слышались многочисленные хлопки аппарации, где-то вдалеке вспыхнул столб света, все вокруг свистело, грохотало, визжало и ухало.

— Постоянная бдительность! — загремел фирменный возглас Аланны Грюм.

«Уродливая, как сама Смерть», как обзывали ее враги из-за того, что Аланна потеряла ногу и глаз во время первой войны, а тело Грюм было испещрено многочисленными шрамами. Аланна, в свою очередь, лишь кривилась в усмешке и говорила, что раз она Смерть, то обязательно придет за своими Вышивальщицами. И приходила, хватала и сажала их в Азкабан.

Затем словно огромный молот обрушился на Дракону, оглушая и вжимая в пол.

Ее подхватили и вскинули на плечо, потащили куда-то прочь от схватки. Герман, вяло поняла Дракона. Она хотела крикнуть, что нужно помочь Винченце и Грете, но мир вокруг стал беззвучным, плоским и бесцветным. Все пропало, мелькнула мысль, такая же вялая, как и предыдущая. Затем ее поставили на ноги, и Герман что-то проговорил, но Дракона не слышала. Он начал ее трясти, потом полез рукой в рот, и Дракона, словно очнувшись, сжала зубы. На вкус палец Грейнджера был грязным и потным, сам Герман отдернул руку и что-то заорал зло, затем отпустил Дракону. Сунул ей под нос флакон с зельем, Дракона попробовала отпихнуться, но бесполезно. Могучая рука сжала ей щеки, как будто собираясь раздавить, и Герман влил зелье в приоткрывшийся рот. Дракона отбрыкивалась, пыталась выплюнуть, но Герман держал ее крепко, зажимал нос.

— ...ра! — звук вернулся на середине слова, резко, моментально.

— Сам дурак! — выкрикнула Дракона, кашляя и отплевываясь.

— Хватит ворковать, голубки! — зло выкрикнула Рони, появляясь рядом.

Лицо ее было разодрано, словно она сражалась со стаей кошек, мантия свисала лохмотьями. Грохот магической битвы усилился за это время и стал почти нестерпимым.

— Пророчество у Гарриет! Бежим!

Рони утерла лицо, не замечая, что лишь размазывает кровь, и Дракона невольно подумала, что и сама, наверное, выглядит не лучше. Но они хотя бы были живы, с учетом размаха битвы, бушующей вокруг, — уже достижение!

— Гарриет! — откуда-то сверху шлепнулась Сарина Блэк, подскочила к Поттер. — Ты в порядке?

— Да-да, — Гарриет вскинула руку к шраму, — я сумела закрыться.

Уроки Окклюменции, неожиданно поняла Дракона, она сумела закрыть сознание. Неужели Темная Леди все это время была рядом? В другой руке Гарриет сжимала шар, в котором словно плавал туман или какая-то серебристая жидкость.

— Тогда уходим, пока не прибыли авроры!

— Откуда вы узнали?

— Она предупредила! — вскинула руку Сарина.

Люциана лишь слабо улыбнулась и кивнула всем. Видно было, что вспыхнувшие Гарриет и Рони с трудом сдерживаются, чтобы не высказать все, что думают о тех, кто принимает помощь Малфоев. Ну да, была у них пара стычек в прошлые года, но это все Дибби! А Герман так вообще сам первым полез!

— Аппарируем! — крикнула Сарина, встряхнув длинными черными волосами. — Рони, Гарриет — со мной, Герман, Дракона — с Люцианой!

Сверху рухнуло что-то сверкающее, словно ком жидкого огня, и Сарина с трудом успела поставить защиту.

— Хватайте меня за руки! — крикнула Люциана.

Сарина и Бетельгейзе сцепились в новой схватке, огонь вокруг плясал, ревел, трещал, пожирал все вокруг.

— Быстрее, это Адское Пламя! — в голосе Люцианы слышался страх.

Они замерли на секунду втроем: Дракона, Герман и Люциана, и... ничего не произошло.

— Антиаппарационный щит восстановлен! Бежим отсюда!

Их догнали в одном из залов, точнее говоря, они сами были вынуждены остановиться, так как неожиданно в зал ввалились Сарина и Бетельгейзе, продолжавшие сражаться. Прежде чем кто-то что-то успел сообразить, в проломе появилась Темная Леди со своей свитой. Люциана попятилась, невольно закрывая собой дочь.

— Так-то ты служишь мне? — спросила Леди, взмахивая рукой.

Люциана упала на пол, зажимая рукой Метку и рыча от боли. Дракона подскочила к маме и, не зная, что еще можно предпринять, обняла ее.

— Бетельгейзе, заканчивай, — скомандовала Леди.

— Я задержу ее, — прошептала Люциана в ухо Драконе, — бегите!

— Мама...

Схватка распалась, и Сарина, бросив быстрый взгляд на Гарриет, неожиданно прыгнула вперед. Заклинание Бетельгейзе пробило ее насквозь, но Сарина не остановилась, и кинжал в ее руке вошел в живот Вязальщика. Они рухнули оземь, вместе, словно сплетясь в последнем объятии.

— Бетельгейзе, — прошептала Темная Леди, — вставай.

— Беги! — Люциана отпихнула Дракону и сама вскочила.

Палочка в ее руках сверкнула, левая рука с Меткой шлепнулась оземь. Даже не думая останавливать кровотечение, Люциана побежала вперед, выписывая палочкой на ходу фигуры.

— Нет! — крикнула Дракона, устремляясь вслед за мамой.

Убить собственными руками отца, а через час лишиться мамы? Это было чересчур, Дракона ощутила, что ее сейчас разорвет, взорвет изнутри от переполняющих эмоций и чувств.

— Это Темная Леди, схватить ее!

В дверях зала стояли Министр Фиона и авроры с палочками наизготовку. Темная Леди повернула голову, словно выходя из транса, и взмахнула рукой. Люциана опять упала на пол, не успев произнести заклинание. Авроры, шагнувшие было вперед, остановились, в зале повисло тяжкое молчание.

— Неужели ты думаешь, что от моей Метки так легко избавиться? — процедила Леди в тишине. — Это знак Судьбы, от которой не уйти!

Люциана корчилась на полу, видно было, как ее сжигает изнутри. Губы ее шевелились беззвучно, и Дракона не столько прочитала по ним, сколько догадалась: «Я люблю тебя, беги!» В следующую секунду Люциану взорвало, и Дракона ощутила, как ее взрывает вместе с мамой. Она орала, визжала, билась в истерике на плече Германа, который уносил ее прочь от снова вспыхнувшего Адского Огня, мимо ринувшихся в атаку авроров.

— Сегодня погасла Бетельгейзе, ярчайшая из звезд, — прогремел голос Темной Леди. — За это вы все умрете!!!

И после этого Дракона умерла.

— Поешь, — сказал Герман, ставя рядом с Драконой тарелку.

Дракона, отвернувшись от окна, механически взяла ложку и начала «есть», не чувствуя вкуса. Герман вздохнул, но ничего говорить не стал, вышел из комнаты.

— Ну что там? — донесся голос Рони через неплотно прикрытую дверь.

— Все то же, — ответил Герман. — Как кукла.

Дракона отложила ложку и снова уставилась в окно. Есть ей не хотелось. Смотреть в окно тоже не хотелось. Можно было смотреть в стену, но не хотелось поворачиваться. Ничего не хотелось, честно говоря. Дракона не знала, сколько дней прошло с Рождества, не знала и не хотела знать. Она должна была умереть там, в Министерстве, но ее зачем-то вытащили. Ее зачем-то кормили и мыли, водили в туалет, зачем-то с ней разговаривали, словно в существовании был хоть какой-то смысл. У нее не было сил жить, но не было сил и умереть. Кукла. Механическая кукла.

Стоило ли вообще затевать все изначально? Ведь она всего лишь хотела дать отпор Герману! Уж лучше бы она ему просто дала, это было бы противно, мерзко, она бы возненавидела себя за слабохарактерность, но все были бы живы. Нарцисс. Люциана. Винченца. Грета. Альбина. Список можно было продолжать до бесконечности, и все это было делом рук Драконы!

— Ты неправа, — раздался голос Рони.

Дракона повернула голову, с удивлением обнаружив, что она больше не в своей комнате. Заколдовали и отлегилиментили? Вялость и отсутствие чувств и желаний куда-то делись, но и злость не приходила.

— Нет, никакой легилименции, — покачала головой Рони.

Она запустила руку в рыжие волосы, взлохматила их и тут же пригладила.

— Так я что, все произносила вслух?! — сообразила Дракона и тут же ужаснулась.

— Это называется терапия, — пояснила Рони. — И нет, ты неправа. Темная Леди возродилась, жертвы все равно были бы, независимо от того, начала бы ты действовать или нет. Теперь, когда мы знаем пророчество, это предельно ясно.

— Поэтому ты что-то подлила мне в суп?

— Умная девочка, — блеснула улыбкой Рони.

Она встала и подошла к окну, сквозь которое с трудом пробивался тусклый свет. Теперь Рони стояла к Драконе боком и словно бы говорила сама с собой, заложив руки за спину и смешно вытягивая шею.

— Не пойми меня неправильно, мне нравится Герман. Но еще больше я ценю то, что он сделал на первом курсе.

Рони не стала пояснять, что именно, лишь нервно хрустнула пальцами. Впрочем, Дракона и так могла вообразить, что именно там произошло. Маленькая, тихая ботаничка (правда, с кучей рыжих сестер, но все же) и задира-хулиган, взявшийся ее защищать. Подозрительно знакомый сценарий.

— Благодаря ему мы смогли подружиться с Гарриет, — неожиданно сказала Рони. — Он ввалился в купе, где мы сидели друг напротив друга, не зная, как начать разговор, такой наглый и самоуверенный, что у нас сразу нашлись слова. И мы начали дружить против него, можешь себе представить?! Потом мы попали вместе в несколько опасных ситуаций и поняли, что наше первое впечатление друг о друге было неправильным.

Рони посмотрела на Дракону, словно проверяя реакцию, снова повернулась к окну.

— Я подлила тебе зелья только из-за Германа. Ты в депрессии, и он тоже не в порядке. Я поняла причины твоего душевного упадка и не могу тебя в нем винить, — она вздохнула. — Мило Прюэтт погиб. Мы никогда не были с ним близки, но почему-то потом я пару дней не могла сосредоточиться ни на чем. В Министерстве смена власти, повсюду рыщут Вышивальщицы и их прихвостни, хватают всех подряд, а я уныло слоняюсь из угла в угол и вздыхаю.

— Смена власти?

Рони откашлялась, голос ее стал суше.

— Взбешенная гибелью твоего дяди, Бетельгейзе Блэка, Темная Леди атаковала и убила Министра Фиону, а также сопровождавших ее мракоборцев. Адский Огонь вышел из-под контроля, и часть Министерства Магии выгорела, включая Отдел Тайн. Все пророчества и записи о них уничтожены... так что Темная Леди знает лишь, что пророчество у нас, но что в нем — не знает. Поэтому нас ищут повсюду, и мы сидим тут, как в осажденной крепости, каждая вылазка — неимоверный риск.

— Тут?

— В особняке Блэков в Лондоне. Не исключено, что наши враги знают о нем — Сарина завещала его Гарри. Знают, но найти не могут, здесь очень хорошая защита, обновленная Орденом после возрождения Темной Леди в конце прошлого учебного года, — Рони коснулась пальцем стекла, провела им сверху вниз и добавила: — Хотя прибраться не помешало бы. Что, думаешь, раз мы сидим тут целыми днями, то у нас есть время на уборку? Увы, нет у нас времени. Темная Леди, точнее говоря, ее ставленница, Толстушка Пегги, стала новым Министром Магии. Не все с этим согласились... так что у нас тут, в сущности, новая война. Не из-за тебя, можешь не переживать.

— Но как же...

— Темная Леди копила силы, собирала информацию, устраняла ключевые фигуры, заменяя их своими ставленниками. Стратегически верный и правильный подход, наш поход в Министерство лишь ускорил то, что и так произошло бы. Ты понимаешь, к чему я тебе все это рассказываю?

— Чтобы я не винила себя, — вяло ответила Дракона.

— Вот именно. В стране хаос, и мы не можем сидеть на месте, мы должны действовать, потому что с нами Гарриет. Мы делаем вылазки, собираем информацию, пытаемся найти других, но каждая вылазка — это риск, и каждая палочка у нас на счету. Герман угнетен твоим состоянием и пару раз уже чуть не подвел нас, так что дальше так продолжаться не может.

— И что ты предлагаешь?

— Встряхнись! Приди в себя! Темная Леди убила твою маму, разве ты не хочешь мести? Считаешь, что ты виновата? Но разве не Темная Леди начала всю эту цепочку, затребовав тебя для постановки Метки?

— Надо было предупредить маму, — вздохнула Дракона.

Ей очень хотелось расплакаться, но зелье еще действовало, приглушало, смягчало, не давало пасть духом.

— Сделанного не воротишь, тем более что все хроновороты погибли в Адском Огне. Ты хочешь мести? Тогда разожги в себе эту ярость и злость! Ты тренировалась и неплохо подтянула свои навыки, так используй их! Нам пригодится лишняя палочка, Герман будет вдвойне осторожен на вылазках вместе с тобой, так что мы сможем чего-то да добиться!

— Ты манипулируешь мной.

— Разумеется, — внезапно усмехнулась Рони, повернувшись к Драконе. — Весь мир для меня — шахматная доска, на которой идет бесконечная партия. Недрогнувшей рукой я двигаю фигуры, добиваясь победы наших, используя для этого все возможное. Ты ищешь смерти? Считаешь, что должна была погибнуть в Министерстве? Сражайся рядом с ними, и после победы я подарю тебе смерть. Легкую. Безболезненную. Один глоток, и все.

— После победы?

— Да, — сухо ответила Рони. — Сейчас же вставай и сражайся рядом с нами! Прекрасный шанс для тебя лучше узнать Грейнджера, а для него — лучше узнать тебя, хотя там все безнадежно. В смысле, он мысленно вознес тебя на постамент и обожает, любой твой поступок кажется ему правильным и очаровательным. Если это не слепая любовь, то я даже не знаю, можно тогда половину моих книг просто выбрасывать.

Дракона мысленно вздохнула. Похоже, можно было не надеяться, что, познакомившись с ней ближе, Грейнджер сам уйдет. Не изображать же из себя для этого стерву? Такое следовало делать в Хогвартсе, да где он, тот Хогвартс?

— И ты, зная это, все равно предлагаешь мне смерть?

— Дело будет после победы. Даже если Герман впадет в депрессию, я смогу его... утешить.

Голос Рони оставался безэмоциональным и сухим, в отличие от ее щек, по которым катились слезы. Дракона видела их отражение в стекле, так как Рони стояла отвернувшись, и оставалось только гадать, специально ли так было сделано, или умненькая Уизли все же допустила просчет.

— Разумеется, никто вас друг к другу принуждать не будет, — продолжила Рони. — Просто... боевая дружба, что ли? В Министерстве мы уже побывали, теперь было бы неплохо навестить Гринготтс. Но это подождет.

— Подождет чего?

— Ты не забыла, что твое состояние вызвано моим зельем? Когда оно закончит действовать, все, что было раньше, вернется. Вспомни тогда этот разговор и реши для себя, хочешь ли ты мести или депрессии.

— И если я выберу второе?! — с некоторым вызовом в голосе бросила Дракона.

— Мы оставим тебя на Кричи, — тут же ответила Рони, — а сами продолжим действовать. Герману я скажу, что после победы мы вылечим тебя. Не самый лучший из вариантов, но идеала никогда не бывает.

Драконе неожиданно стало неловко, и она сменила тему.

— А что с Хогвартсом? Альбиной? Ты говорила, что не все согласились с Темной Леди?

— Да уж, вместо учебы и СОВ в этом году сразу будут практические экзамены, — неожиданно отрывисто рассмеялась Рони. — Альбина пропала после стычки с Делорианом и аврорами Министерства, никто ее больше не видел. Темная Леди ее упорно ищет, расходятся слухи, что Дамблдор погибла. Сестра Альбины, Альберта, скорее всего в застенках, если еще не дала деру. Ходят слухи, что Леди служат вейлы-наемники, патрулирующие воздух и разыскивающие неугодных. Ах да, ты же не знаешь. Каминная сеть пострадала при пожаре в Министерстве, то, что еще работает — контролирует Леди. Аппарации отслеживаются, да и не сможем мы...

— Не сможем?

— Я видела, что делают Фрида и Джоанна, но риск расщепа слишком велик, — покачала головой Рони. — Полеты на метлах не запрещены, но тоже контролируются. Точно известно только одно — Хогвартс не открыл перед Темной свои ворота, а Мервин МакГонагалл просто уперся рогом и послал всех Вышивальщиц самыми неприличными словами. Так что не мы одни сражаемся, и надежда еще есть.

— Но как же мы попадем в Хогвартс?

— Как-нибудь, — мрачно усмехнулась Рони. — Ты же еще не влипала в приключения вместе с Гарриет? Хотя для такого разговора, пожалуй, рановато. Вначале тебе нужно прийти в себя.

— Но все же?!

— Делай что должен — случится чему суждено, — отрезала Рони. — Отдыхай, приходи в себя, возвращайся. Потом мы сделаем то, что должны. Вместе.

— Итак, что теперь? — спросила Гарриет и потерла шрам на лбу.

Ходили слухи, что этот шрам оставлен лично Темной Леди, но Дракона в свое время не рискнула спрашивать, так ли это. Ей нужна была помощь Гарриет и Рони, а вопрос, связанный с гибелью родителей Гарриет, мог разрушить то хрупкое доверие, которого удалось добиться Драконе.

— Нельзя сидеть на месте! — Грейнджер сжал правую руку в кулак.

— Не сомневалась, что ты так скажешь, — улыбнулась Гарриет, — но вообще-то я спрашивала Рони.

Дракона повернула голову и посмотрела вправо. Из мрачных глубин кресла, в котором утопала Рони, донеслось:

— План прежний.

— Да! Хватит уже сидеть на месте! — воскликнул Грейнджер.

— Будет нелишним повторить все еще раз, да и Дракона войдет в курс дела, — сказала Рони.

Было странно слышать ее голос, знать, что она сидит там, но не видеть самой Уизли. Особняк Блэков был слишком большим во всем, начиная с кресел и заканчивая количеством помещений. Полубезумная домовушка Кричи, служащая роду Блэк, пыталась поддерживать порядок, но ее усилия просто терялись в мрачных объемах особняка.

— Дракона, ты помнишь, что случилось на втором году обучения? — спросила Рони.

— Историю с василиской и Тайной Комнатой? Да, помню, но при чем тут это?

— При том, что с нее началось наше понимание истории Темной Леди и того, как ей удалось уцелеть. Темная Леди открывала Тайную Комнату полвека назад, тогда же или чуть позже она переселила часть своей души в дневник, подстраховавшись от внезапной смерти. Этот дневник хранился у Нарцисса Блэка, твоего отца, был изъят сотрудниками Министерства во время обыска после окончания войны. Какое-то время хранился в Министерстве, затем то ли был продан одним из хранителей, то ли сумел повлиять на него и заставил вытащить себя со склада, неважно. Факт тот, что одушевленный предмет оказался вне хранилища, начал проявлять свою магию и в результате попал к Мило Прюэтту, который возглавлял отдел, занимавшийся как раз подобным: артефактами и заколдованными вещами, оказавшимися в руках магглов.

При упоминании погибшего отца в голосе Рони скользнула горечь, и Драконе внезапно стало стыдно за свое поведение. У окружающих ее людей были свои потери, но они не сдались, не опустили руки, продолжали действовать и даже помогли самой Драконе, которая лишь стонала и ревела. Она обещала быть сильной ради мамы, но теперь мамы нет, и ей придется просто быть сильной. Просто придется, иначе не стоило вообще вылезать из своей скорлупы и депрессии.

— Джимми, мой младший брат, утащил этот дневник, когда навещал отца. Почти не сомневаюсь, что все произошло под влиянием дневника, точнее говоря, части души Леди, заточенной там. Не буду вдаваться в детали, важно лишь то, что случилось в конце. Глория Локхарт оказалась пустышкой, пускай и очень красивой.

Грейнджер тяжело вздохнул, потом сказал:

— Мне было тринадцать! Ты думаешь, я ее слушал?!

— Нет, я думаю, что ты пялился на то, что выпирало из ее золотистого декольте, — серьезно ответила Рони. — В результате сражаться с василиской Салли Слизерин пришлось Гарриет.

Дракона перевела взгляд на худую Поттер, сидевшую с замученным выражением на лице. В чем-то это было логично, почему бы победительнице Темной Леди не расправиться и с василиской Слизерин? Но все равно верилось с трудом.

— Я присутствовала там, пускай и недолго, но все же успела понаблюдать призрак Темной Леди в школьной форме Хогвартса, — усмехнулась Рони. — До этого, на первом курсе, Гарриет тоже сталкивалась с призраком Темной Леди, но это были разные призраки.

— Разные? — переспросила Дракона, пытаясь осмыслить услышанное.

— Разные, — подтвердила Рони. — Непонятно? Она умеет манипулировать своей душой, расщеплять ее, вселять в предметы или в людей, как в несчастную Керраю Квиррелл, которая стала жертвой Темной Леди во время первого года нашего обучения. Керраю сожгла... ладно, не будем об этом. Суть в том, что Темную Леди нельзя убить, пока у нее есть хоть одно хранилище, где находится кусочек ее души. Одно такое хранилище, тот самый дневник, был уничтожен, должно быть еще одно, с его помощью она уцелела в восемьдесят первом году, когда столкнулась с Гарриет.

— Почему ты считаешь, что их только два? — спросила Дракона, все обдумав.

— Потому что Темная Леди успешно возродилась и действует вполне разумно, что невозможно при расщеплении души на большее количество частей. К тому же Темная Леди — женщина.

— И что? — спросила Дракона после очень долгой паузы.

— А то, что состояние души при возрождении отражается на теле. Ущербная душа — ущербное тело. Будь Темная Леди мужчиной, она, может, и наплевала бы на страшный вид, отсутствие носа, лысину и прочие уродства, но к нашему счастью, она — женщина.

— К счастью? — переспросила Дракона.

— Представь себе, что хранилищ души было бы, например, десять. Десять надежно спрятанных предметов, и, прежде чем убивать Темную Леди, нужно уничтожить их все. Как думаешь, сколько лет потребовалось бы нам на такую задачу?

— Нам?

— Понимаю, тяжело, — неожиданно сказала Рони. — Я доходила до всего этого несколько лет, постепенно, по мере получения новых кусочков информации, а теперь вывалила разом.

— Ничего, я же как-то живу с этим, — непонятно к чему заметила Гарриет.

— Ты права, Дракона, формально говоря, все эта заварушка касается только Гарриет. Пророчество и — в результате — ее судьба связана с Темной Леди. Но так как Гарриет наша, моя и Германа, лучшая подруга, то мы ее не оставим. Поэтому все же «нам».

— То есть наша вылазка в Министерство не была бесполезна?

— Наша вылазка стоила всех жертв, — мрачно ответила Рони.

— Которых могло и не быть! — грохнул кулаком по столу Грейнджер.

— Герман, давай не будем опять затевать этот бессмысленный спор? — в голосе Рони слышались тоска и усталость. — Альбина не стала раскрывать нам текст пророчества, и не нам судить о мотивах Величайшей Волшебницы. Если тебе так хочется считать ее гадиной и вредной старой... женщиной, то, пожалуйста, считай. В таком случае она не раскрыла нам текст пророчества из-за эгоизма, себялюбия и желания жить, пойдет?

Герман хотел сказать что-то резкое, но посмотрел на Дракону и промолчал, отвернулся.

— На чем мы остановились?

— Хранилища души, — подсказала Дракона.

— Ах да. Так вот, Гарриет и Темная Леди связаны пророчеством, им предстоит сразиться, и одна из них умрет.

— У Гарриет есть шансы на победу?

— Никаких, — отрезала Рони, — даже если она будет тренироваться еще три дюжины лет.

— Но как же... — растерянно сказала Дракона.

Она посмотрела в сторону Гарриет, которая сидела с безучастным видом.

— А вот так, — прозвучал голос Рони.

Драконе невольно вспомнился их предыдущий разговор. Сколько правды было в тех словах о безжалостных манипуляциях, игроке, переставляющем фигуры и жертвующим ими во имя победы?

— У Темной Леди было два хранилища души, одно из них мы уничтожили, — продолжала Рони как ни в чем не бывало.

— Постой-постой, — перебила ее Дракона, вскинув руку.

Ей Рони предлагала смерть, «легкую и безболезненную», а о смерти Гарриет говорила как о чем-то решенном. Что тут вообще происходит? Почему Грейнджер и Поттер так безоговорочно ей доверяют? Она их опоила? Но зачем? Или Рони просто пытается убрать всех, кто может помешать ей завладеть Германом, попутно решая задачу победы над Темной Леди?

Голова шла кругом от вороха возникших вопросов, но не задавать же их самой Рони?

— Вы уничтожили одно хранилище, значит, Темная Леди возродилась из другого, так?

— Нет, неверно, — ответила Рони. — Тогда, в восемьдесят первом, Леди не погибла, а стала призраком, душой без тела. Несомненно, вследствие того, что она умела работать со своей душой, практиковала эту магию и сумела уцелеть, лишившись тела. Именно этот призрак, основная душа, скажем так, вселялся в Квиррелл. Позже, уже в прошлом году, в конце Турнира Трех Волшебников, Патти Петтигрю вселила эту душу в новое тело.

— Пока все понятно, — подала реплику Дракона.

— Поэтому, прежде чем приступать к реализации пророчества, необходимо найти второе хранилище и уничтожить его.

Это тоже было понятно, равно как и то, что Рони недоговаривает. Текст пророчества, все дело в нем, решила Дракона. Возможно, там предсказано не только сражение Гарриет и Темной Леди, но и смерть Поттер? Поэтому все так обреченно-спокойно относятся к ситуации?

— Дракона, я не озвучиваю тебе пророчество не потому, что не доверяю, — неожиданно сказала Рони, словно подслушала мысли Малфой. — Всякое может случиться, пока Темная Леди не знает пророчества, преимущество на нашей стороне. Если тебе станет легче, Грейнджер тоже его не знает.

Легче Драконе не стало, возможно потому, что Грейнджер широко ей улыбался.

— И здесь в нашей истории появляются твои родственники, Дракона, — продолжила объяснения Рони. — Братья Блэки — Нарцисс и Бетельгейзе — были доверенными лицами Темной Леди, даже несмотря на то, что третий брат, Адриан, предал семью и женился на какой-то маггле, прилюдно разругавшись с отцом, Вальтером, чей портрет висит над гобеленом с семейным деревом Блэков и регулярно ругается в сторону Гарриет.

Да уж, Вальтер был... шумным обитателем особняка. Зато Кричи, кажется, тайно его любила и постоянно отиралась рядом с портретом, ворча на всех.

— Дневник хранился у Нарцисса, поэтому мы думаем, что второе хранилище было у Бетельгейзе. Это лишь предположение, но я считаю, что он спрятал его в сейфе в Гринготтсе, в промежутке между падением Темной Леди и той историей с Лонгботтомами.

— Гринготтс, — пробормотала Дракона.

— Никто не говорил, что будет легко, поэтому мы до сих пор так и не решились на эту авантюру. Даже несмотря на помощь изнутри, у нас один шанс из десяти добраться до сейфа Бетельгейзе, забрать хранилище и успешно скрыться с ним. Один шанс из ста, что нам невероятно повезет и там же, в сейфе, будет храниться какой-нибудь мощный артефакт, оружие, способное уничтожить хранилище.

— Помощь изнутри?

— Моя старшая сестра, Билли, работает в Гринготтсе, — небрежно пояснила Рони. — Помнишь Флориана Делакура?

— Чемпиона Бобатона?! Спрашиваешь! — фыркнула Дракона.

— Он на четверть вейл, но как по мне — чушь это полная. Если рождается мальчик, то он вейл — никаких там «полу» или «четверть» не бывает. Так что у нас будет возможность не только проникнуть в Гринготтс, но и уйти по воздуху.

— Это хорошо, — согласилась Дракона, думая о том, чего она еще не знает об Уизли. — Когда приступаем?

— Раз ты готова, то немедленно.

Билли Уизли оказалась под стать остальным Уизли, которых знала Дракона. Высокая, рыжая, полная жизни и энергии, разве что чуть более смуглая на лицо.

— Еще недавно Билли работала в Египте, перевелась сюда из-за Флориана, — коротко объяснила Рони.

Дракона лишь мысленно вздохнула: Флориан был красавцем, впрочем, как и остальные вейлы. Половина девушек Хогвартса вздыхала по нему, и мистеру Максвеллу, директору Бобатона, постоянно приходилось отгонять поклонниц от Чемпиона своей школы. Даже Виктория Крам, Чемпион Дурмштранга, не вызывала такого ажиотажа — наверное, из-за Грейнджера, если тот и вправду гулял с ней.

— Именно так, — подтвердила Билли, обернувшись на ходу. — Знала бы о Темной Леди, сидела бы и дальше в Египте в окружении сушеных мумий!

Она улыбнулась и подмигнула, серьга в ее ухе, украшенная каким-то странным фиолетовым камнем, качнулась.

— Никогда не понимала эту страсть к подземельям, — проворчала Рони.

Сейчас они все вместе пробирались по какому-то туннелю, грязному и темному. Крыс не было, но хватало паутины и какой-то странной слизи на стенах, в свете Люмоса смотревшейся вдвойне ужасно.

— Здесь тишина и покой, — почти мечтательно отозвалась Билли. — Когда у тебя будет пять сестер и брат...

— У меня и так есть пять сестер и брат! — перебила ее Рони.

— Ладно, ладно, вернемся к этому разговору лет через десять, — рассмеялась Билли и тут же остановилась. — Все, пришли.

Она провела рукой по стене, и там сверкнул какой-то знак, напоминавший несколько Древних Рун, переплетенных вместе.

— Да, все верно, — кивнула Билли и пояснила: — Раньше этот туннель был частью транспортной системы, знаете, все эти забавные тележки и рельсы?

Забавные? Дракону на них всегда тошнило, честно говоря.

— Я открою дверь, вы окажетесь на нужном этаже, идите к сейфу двадцать три. Удачи, она вам потребуется.

Билли приложила палочку к знаку, что-то прошептала, и камень раздвинулся, создав небольшой проход, примерно по размеру среднестатистического гоблина. Дракона опустилась на четвереньки и пролезла в дыру, не в силах отделаться от мысли, что Герман жадно пялится на нее сзади. Но что поделать, все диктовалось условиями, первой шла Гарриет, как самая опытная в боевой магии (спасибо Темной Леди за ежегодные экзамены не на жизнь, а на смерть!), затем Рони — как самая умная, затем Дракона. Если Грейнджер не пролезет и застрянет, то сможет уйти вместе с Билли, в общем, все было понятно и правильно, но все равно Дракону не покидало ощущение, что это очередная манипуляция хитрой Рони.

Но Грейнджер пролез, хоть и с трудом, и дверь за его спиной закрылась.

— Надеюсь, Билли успеет, — пробормотала Рони, потом махнула рукой: — Нам влево.

По дороге старшая из сестер Уизли торопливо просветила их насчет защиты, но у Рони были свои соображения на этот счет. Первый же попавшийся гоблин был схвачен могучей рукой Грейнджера, да так ловко, что и пискнуть не успел.

— Империо! — вскинула палочку Гарриет.

Откуда она... и тут же Дракона поняла откуда. Банти Крауч, лже-Аланна Грюм, показывала Непростительные заклинания в прошлом году. Одних лишь знаний, конечно, было мало, но у Гарриет получилось. Гоблин замер на месте с остекленевшими глазами и сказал деревянным голосом:

— Приказывай, госпожа.

— Проводи нас незаметно к сейфу двадцать три и открой его.

— Да, госпожа.

Они пошли, и Дракона никак не могла отделаться от мысли, что Непростительные — это Азкабан. Идиотской мысли, говоря начистоту, ведь в нынешних условиях все они вчетвером — «враги номер один» для Темной Леди. Если их схватят, то Азкабан покажется им раем, а поцелуй дементора — невероятным счастьем.

— Стоп, — скомандовала Рони и прислушалась. — Проклятье! План «Оборотень», и... Гарриет, все на тебе.

Поттер кивнула, достала из карманов мантии флакон с зельем и какую-то невесомую тряпочку. Затем Рони, Дракона и Герман забрались под эту тряпочку, оказавшуюся мантией-невидимкой. Чтобы уместиться, им пришлось составить сложную геометрическую фигуру: Грейнджер присел, упершись коленями в пол, Дракона и Рони оккупировали его ноги, каждая по одной. Они сжались как могли, и в дополнение к этому Герман охватил их руками, крепко прижимая к себе. Дракона невольно ожидала, что Герман воспользуется моментом и, скажем так, распустит руки, но нет. Он жарко дышал куда-то в шею Драконе, и ощущалось, что Грейнджер... взбудоражен ситуацией, но в остальном Герман не предпринимал ничего такого.

Гарриет накинула на них сверху мантию и выпила зелье, превратившись в мужчину.

— Бетельгейзе Блэк? — Дракона ощутила, что у нее подергивается глаз. — Серьезно?

— Это средство на крайний случай, — проворчала Рони. — И тихо, мы невидимы, но звук сквозь мантию проходит!

Гарриет отряхнула мантию и скомандовала гоблину:

— Веди дальше, меня называй «мистер Блэк», понятно?

— Да, мистер Блэк, — покорно отозвался гоблин.

Они свернули за угол, голоса, звучавшие там, стихли.

— Что это?! — надменно осведомилась Гарриет. — Меня уже не пускают к собственному сейфу?

— Простите, но вы мертвы, мистер Блэк, — донесся хриплый голос. — Инструкции на этот счет однозначны и гласят...

— Ты сомневаешься в магии Темной Леди? — теперь Гарриет говорила презрительно. — Червь! Круцио!

Подземелья огласил хриплый вой, исполненный смертной муки, а Дракона содрогнулась. Еще одно Непростительное? Через что прошла Гарриет, раз в состоянии так эффективно исполнять эти заклинания?

— Кто-то еще хочет сослаться на инструкции? Нет? Тогда осмотрите все вокруг!

— Но зачем...

— Такова воля Темной Леди! — голос Гарриет... нет, Бетельгейзе Блэка, хлестнул по ушам. — В своей величайшей мудрости она прозрела, что сюда хотят пробраться недобитые предатели! Хочешь лично объяснить нашей владычице, почему ты не дал мне выполнить ее приказание?

Донесся топот ног, мимо Драконы и остальных промчался какой-то маг средних лет с палочкой наперевес. Взглядом он обшаривал все по сторонам, но особо не всматривался, охваченный паникой.

— Времени в обрез, — прошептала Рони остальным. — Гарриет — молодец, но Темная Леди не зря поставила сюда этих тупых оборотней. Сообразительностью они, может, и не блещут, но зато исполнительны, так что кто-то да сообщит о появлении Бетельгейзе. Если к тому времени мы не успеем выйти из Гринготтса, то все.

— Что все?

— Тебе подробно расписать все пытки? — насмешливо спросила Рони.

— Тихо, — шикнул Герман, — и не ерзайте, я и так еле сижу.

Какое-то время ничего не происходило, разве что под мантией-невидимкой становилось все жарче и жарче. Дракона пыталась отвлечься, размышляя на самую занудную из известных ей тем — о войнах гоблинов с магами, — но выходило плохо. На уроках мисс Бинди, призрака, преподававшего Историю Магии в Хогвартсе, Дракона обычно не слушала, рисовала что-то или тихо болтала с Винченцой и Гретой. Мысль о погибших подругах опять омрачила мысли Драконы, и она глубоко вздохнула.

Свалиться в очередную спираль тяжелых мыслей ей не дало появление Гарриет в облике Бетельгейзе.

— Уходим, — коротко бросила Поттер.

— Ну?! — жадно спросила Рони, вылезая из-под мантии и утирая пот.

Вместо ответа Гарриет показала какое-то головное украшение.

В вестибюле банка их уже ждали, и Рони скомандовала:

— План «Прорыв»!

Рука Германа тут же рванула блузку на Драконе, а Рони мазнула ее какой-то краской. Дожидаться дружеского пинка Дракона не стала, рванула вперед, истошно голося: «Там всех поубивали!» и «Помогите моим родителям!» Расчет оказался безупречным, встречающие растерялись, и выскочивший следом за Драконой Грейнджер разбросал их каким-то заклинанием, кажется модификацией Левиосы.

— Акцио, метлы! — прозвучал голос Рони.

Гарриет нигде не было видно, и Дракона подумала, что та, наверное, уже бежит, спрятавшись под мантией. Это было правильно, на карту поставлено больше, чем просто их жизни, и Дракона тоже вскинула палочку, включившись в битву.

— Редукто!

— Нокс!

— Экспульсо!

— Ступефай!

— Протего!

— Аква Гляцио!

Заклинания так и летали, осколки пола и стен свистели вокруг, грохотали разбиваемые стекла, вспыхивал и тут же гас огонь, поверхности вокруг покрывались льдом, воздух заполнялся пылью и дымом. Затем Рони вызвала ураган, запорошив глаза всем врагам и иссекая их каменной крошкой, обильно усеивавшей пол.

— На метлы! — крикнула она, подавая пример. — Обратно в особняк Блэков!

Дракона оседлала новенький «Чистомет — 7» и рванула прочь через проем окна. Под ногами мелькали раненые и спрятавшиеся гоблины, у самой стены валялся парализованный маг, скрюченный в смешной позе. Косая Аллея казалась вымершей, все разбежались от грохота магической битвы, и Рони махнула рукой, указывая направление. Рядом с ней летела Гарриет, вернувшаяся к своему обычному облику, мантия ее была заляпана чем-то серым.

— Вейлы! — крикнула Гарриет, указывая вбок.

Тут же она заложила вираж, ускорилась, благо сидела на новейшей «Молнии», и ринулась в лобовую атаку. Вейлы пребывали в своем втором, птичьем облике — хищные человекообразные птицы, сейчас сжимавшие в лапах мечи. Парочка, летевшая впереди, выплюнула шары огня, закричала противно, оглушающе, но Поттер тут же продемонстрировала, за что ее считают лучшим Ловцом Хогвартса. Вираж, уход, нырок, взмах палочки — и ближайший к ней вейл выронил меч и полетел вниз, густо усеивая воздух перьями.

Гарриет рассекла группу, уронив двух вейлов, тут же заложила «мертвую петлю», заходя на врагов сверху. Рони махнула рукой, показывая, что остальным надо продолжать движение. Этого Дракона, честно говоря, не понимала — по идее, Гарриет надо беречь, сейчас ее заденут, и все, добытое с таким трудом хранилище души пропадет, да и с Темной Леди сражаться будет некому.

— Нужно помочь ей! — крикнула Дракона, сама не веря тому, что говорит.

Но что поделать, если Рони была права — совместные бои сближают? Теперь Гарриет ощущалась иначе, как боевая подруга, что ли? Дракона не могла выразить это словами, но знала, что не может остаться в стороне.

— Без нас разберутся! — крикнула Рони.

Прямо по курсу их движения в небо взмыла еще группа вейлов. Во главе их, размахивая огромным мечом, мчался Флориан.

— Египет! — крикнула Рони, проносясь мимо.

— Хогвартс! — отозвался тот.

Словно паролями обменялись, подумала Дракона. Две группы вейлов столкнулись с лязгом и грохотом, воздух за спиной Драконы наполнился противным визгом и боевыми кличами. Стук мечей, клекот, взрывы... но звуки быстро затихали по мере отдаления от поля боя. Их догнала Гарриет, молча пристроилась рядом, похлопала по карману мантии, показывая, что хранилище души Темной Леди с ней.

— Особняк Блэков в другой стороне! — крикнула Дракона, сориентировавшаяся на местности.

— Мы не вернемся туда! — крикнула Рони в ответ. — Наша цель — Хогвартс!

Дракона кивнула, не в силах отделаться от мысли, что ей до сих пор не доверяют.

Полет был недолгим, почти сразу же за пределами Лондона Рони подала знак, проведя рукой сверху вниз.

— Так, метлы сломать и выбросить, — распорядилась она уже после приземления. — Без крайней нужды не колдовать, неизвестно, работает ли до сих пор система «Надзор» в Министерстве.

— Постой, но вы же... мы же колдовали, и в особняке Блэков, и на Косой Аллее, и в Гринготтсе! — воскликнула Дракона.

— Особняк под отдельной защитой, которая не действовала на нас потому, что Сарина заранее озаботилась этим вопросом. Косая Аллея — там много волшебников, да и действовали мы на опережение, — ответила Рони, снимая мантию. — Что смотришь? Раздевайся, ты все равно полуголая, на радость Герману.

Тут она была недалека от истины. Несмотря на торопливое Репаро в ходе полета, одежда так и норовила расползтись там, где была ранее порвана. Только и оставалось, что плотнее кутаться в мантию, до этой секунды.

— И разумеется, это часть плана? — не удержалась от язвительности в голосе Дракона.

— До последнего шва на носках, — совершенно серьезно ответила Рони. — Нас будут искать в воздухе, караулить у каминов в Хогсмиде и на Косой Аллее, патрулировать окрестности особняка Блэков, следить за аппарациями и колдовством несовершеннолетних.

— Вам не кажется, что было бы проще, если бы мне заранее сообщили о деталях всех этих планов? Или я недостойна такого доверия? — язвительность так и рвалась наружу, подталкивала.

— Достойна, ты же с нами, — просто ответила Рони.

От этих слов злость словно выдуло из Драконы.

— Доставай, — сказала Уизли.

— Что?

— Карту Мародеров, разумеется. О, не надо строить мне глазки, я не Грейнджер и знаю, что карта у тебя. Нет, мы не обыскивали тебя, я знала еще в Хогвартсе.

— Могла бы и сказать, — проворчал Герман в сторону.

— Считай это женской солидарностью, — и Рони неожиданно подмигнула Драконе.

Сюрреалистичность происходящего опять усилилась. Погибшие родители и друзья, смена власти, прятки в особняке, вылазка в Гринготтс и бой, и тут же подмигивания, усмешечки, намеки на манипуляции и секреты.

— Но она же показывает только Хогвартс, — сказала Дракона, доставая требуемое.

— Куда мы и направляемся, — промычала Рони, уже успевшая открыть карту и засунуть туда нос. — Угу, Мервин на месте, Помпей, Флитвик, даже Северина трудится над котлом.

— Неужели в Хогвартсе идут занятия?

— После того, что мы устроили в Министерстве? — ответила вопросом на вопрос Рони. — Кстати, ты все еще в мантии, снимай уже, по дороге подберем что-нибудь другое.

— Но ты же говорила, что нас будут искать! — успокоившаяся было Дракона снова начала злиться.

— Именно, — ответил Грейнджер, — поэтому мы доберемся транспортом магглов.

Он сделал жест, словно хотел положить руку на плечо Драконе, но тут же передумал.

— Все так, все так, — прогудела под нос Рони. — Там нас не будут искать, а и будут — не найдут. В Хогвартсе мы пройдем в Тайную Комнату, вытащим клык василиска и уничтожим это хранилище, как Гарриет уничтожила дневник. Главное — долго при себе его не таскать, а то будет как с Джимми.

— Но ведь Темная Леди поймет, что мы похитили!

— Поймет, охрана там не просто так стояла. Поэтому мы не будем состязаться, у кого палка длиннее, а прошмыгнем в Хогвартс, и твоя карта нам в этом поможет!

— Это моя карта, — шмыгнул носом Герман и торопливо добавил: — Но я рад подарить ее тебе, Дракона!

— Вообще-то, это моя карта, — качнула головой Гарриет, — как наследницы двух из четырех Воровок, если уж на то пошло. И Фрида с Джоанной подарили карту мне.

— Ага, а если бы твой дядя Питер и тетя Вероника подписали разрешение посещать Хогсмид, то карта так и осталась бы у Фриды, — рассмеялась Рони. — Что говорит нам о чем? Правильно, кто нашел — того и карта.

После чего еще раз подмигнула Драконе, при этом повернувшись боком так, чтобы не видели остальные. Мол, это наш маленький секрет на двоих. Контраст с предложением легкой смерти, обликом манипулятивной стервы и слезами по Герману был так велик, что поневоле стоило бы испугаться. Но Дракона неожиданно поняла, что она устала бояться, устала прятаться, устала бегать, устала переживать из-за гибели родителей, устала от самой себя. Опять вернулось ощущение «скорей бы уже оно все закончилось!».

— Ладно, вы все трое знакомы с миром магглов, — кивнула Дракона, — так что полагаюсь на вас!

— Но? — тут же спросила Рони, уловив недосказанность.

— Но Темная Леди правит Британией. Разве не может она приказывать премьер-министру магглов? Вызвать специалистов — маггловедов, сыщиков, не знаю, каких-то волшебных существ, способных нас вынюхать?!

— Может, — легко признала Рони. — Но на это нужно время. В этом вся беда могущественных магов — им трудно представить простые действия, незначительные уловки, хитрости маленьких людей, слишком уж они привыкли полагаться на магию и ее мощь. Пока она сообразит, мы уже будем в Хогвартсе. Шах, а за ним мат и партия!

Хотелось бы Драконе быть такой же уверенной, но не все ли равно, неожиданно подумала она. Хогвартс так Хогвартс. Магглы так магглы. Главное, что в конце пути ее ждут Темная Леди и месть, а там будет видно.

— Ты другой, — сказала Дракона Герману, глядя в окно.

— Что?

Рони и Гарриет, словно по волшебству, исчезли из купе поезда. Поездка на нем так напоминала путешествие на Хогвартс-экспрессе, что Дракона невольно окунулась в счастливые школьные воспоминания. И кое-что поняла, помимо всего остального.

— Ты был другим в Хогвартсе, — она повернулась и посмотрела прямо на Германа.

— Как и ты, — серьезно ответил Грейнджер, ничуть не смутившись.

— Все равно не понимаю, — пробормотала Дракона. — Ведь ты же можешь нормально вести себя, общаться, не раздевать меня взглядом, не тянуть руки, чтобы облапать!

— Кто тебе сказал, что могу? Меня так и тянет наброситься на тебя и растерзать! — Герман вытянул огромные черные ручищи.

Гарриет и Рони нет, купе наверняка заколдовано, никто ничего не услышит — это ловушка! Разумеется, Дракона не облекала все это в связную цепочку мыслей, просто действовала инстинктивно. Спина ее вжималась в угол, палочка смотрела прямо в лицо Герману.

— В такие минуты ты вдвойне прекрасней, и мне правда трудно сдерживаться, — спокойно заметил Грейнджер, садясь на место.

— Этого тебе хочется? Подавлять слабых девушек? А как же Виктория?

— Виктория! — рассмеялся Герман. — Рони мне потом объяснила, ей хотелось расслабиться, быть не Викторией Крам, а просто девушкой!

— А тебе?

— Гхм, — немного смутился он. — Знаешь, когда тебе просто так готова отдаться сама Крам, все разумные мысли из головы куда-то исчезают. Но именно после нее я понял, что мне нравишься ты.

— Тебе нравятся сильные девушки! — уличила его Дракона. — Рони, Гарриет, Виктория!

— Я же уже сказал, Виктория меня использовала, махнула юбкой и умчалась.

— Не говори, что тебе не понравилось!

Выражение лица Германа и вправду было далеко от раскаяния.

— Понравилось, — признал он, правда, ухмыляться сально не стал, — но любви там не было. Гарриет... она мне как сестра, сестра с тяжелой судьбой, которой не пожелаю никому. Рони. У нее, конечно, есть все, что положено девушке, и она рыжая, но ты не представляешь, какая она. Если бы я хоть раз подумал о том, чтобы ухватить ее за... ухватить ее, в общем, то уже на следующий день оказался бы женат на ней! Она все видит, все знает, и у меня постоянно ощущение, что я не человек, а...

— ... фигура в партии, которую она разыгрывает! — радостно подхватила Дракона.

Значит, ей не показалось! Рони действительно такая!

— Вот-вот, — согласился Герман.

— Как же вы тогда общаетесь?

— Да нормально общаемся, — пожал плечами Грейнджер. — Мы, я и Гарриет, в смысле, уже давно были бы мертвы, если бы не Рони.

— Со мной тоже она? — спросила Дракона, тут же мысленно обругав себя за косноязычность.

— Что? А, ну... это... — замялся Герман.

Это как кривое зеркало, насмешка судьбы, подумала Дракона. Словно они поменялись ролями, и теперь Дракона стала хулиганкой, задирой, убийцей даже, а Герман превратился в робкого и стеснительного ботаника. Осталось только схватить его за мантию и потащить в ванную Префектов, гнусно хохоча и щипая за ляжку.

— В общем, ты бы не поверила, если бы я подошел к тебе и вежливо предложил позаниматься вместе.

Причем это был не вопрос, а констатация факта.

— Поэтому ты продолжал вести себя, как... как Грейнджер и распускал руки?!

— Зато ты обратила на меня внимание!

— А если бы ты не потерял карту, то так и продолжал бы ко мне приставать! — распалилась Дракона. — И неужели ты думаешь, что это было бы хорошее внимание? Я бы продолжала ненавидеть тебя всей душой, все равно начала бы тренироваться и прибила бы в итоге!

Лицо Германа стало серым, затем он нахмурился. Хотел что-то сказать, но передумал. Оглянулся по сторонам, словно ища поддержки у отсутствующих Поттер и Уизли. Дракона неожиданно поняла, в чем суть проблемы — Герман настолько терялся при встречах с ней, что сваливался в привычную модель поведения: хулиган, задира и демонстрирующий мускулы самец. На секунду ей даже стало жалко Грейнджера, захотелось обнять его и погладить по голове, словно потерявшегося и растерянного котика.

Но тут же вспыхнула мысль: что, если и это манипуляция Рони?! Дракона зажмурилась и помотала головой, настолько все это отдавало паранойей. Тем не менее отделаться от ощущения, что все началось с Рони, к которой Грейнджер пришел за советом, оказалось очень непросто.

— Опять ни за ум, ни за все остальное не взялись, — раздался голос Рони. — Все, Германео и Драконетта, вылезайте, ваша пьеса закончилась, теперь будем Отелло ставить.

— Так-так-так, — задумчиво изрек Мервин. — Что же мы тут имеем? Гриффиндор и Слизерин действуют сообща. Воистину настали последние дни.

— Апокалипсис в феврале? — фыркнула Рони. — Как раз согреемся!

Дракона, стоявшая рядом, была полностью с ней согласна. Даже выразила бы это согласие вслух, если бы не боялась откусить себе язык стучащими и клацающими друг о друга зубами.

— Согреетесь, разумеется, мисс Уизли, — согласился Мервин, — скоро в Хогвартсе будет очень жарко.

Он сгреб мантию на груди Рони и приподнял ее на уровень своих глаз. Грейнджер восхищенно присвистнул и, как бы невзначай, приобнял Дракону. Сразу стало теплее.

— Одного не пойму, зачем подставлять остальных учеников под удар Темной Леди?

— Разве вы не сделали того же самого, профессор, когда послали ее посланников? — незамедлительно парировала Рони. — Готова съесть шляпу Рубины, если здесь остался хоть один ученик, не желающий сражаться с Темной.

— Вот за это вас, Уизли, и не любят, — процедил Мервин, опуская Рони обратно. — Вас слишком много, и все вы слишком умные. Не могли незаметно через Хогсмид проскочить?

— Зима же, профессор, — невинным тоном сообщила Рони.

— Сейчас окажется, что весь шум был специально, чтобы силы Темной начали стягиваться, раз уж сюда прибыла сама Поттер, — проворчал в сторону Мервин.

— У меня еще есть отличный план битвы, — прежним невинным голоском отозвалась Рони.

— Было бы неплохо послушать. Нас не трогали особо, но теперь Хогвартс точно возьмут штурмом и хороший план битвы нам точно пригодится.

Дракона так и не поняла, то ли издевается Мервин, то ли и вправду ждет подробного плана. Рони, впрочем, тоже не подвела с ответом.

— Сейчас я и Гарриет спустимся в Тайную Комнату и уничтожим часть души Темной Леди, а потом, когда она явится сюда, Поттер вызовет ее на бой.

— И?

— И все, — пожала плечами Рони.

— Самый идиотский план из тех, что я слышал! — сердито заявил Мервин. — И уж поверьте, в первую войну мне доводилось слышать всякое! Вплоть до предложения посадить дементоров на кентавров и атаковать Темную Леди в лоб.

Рони рассмеялась, заливисто, искренне, затем подхватила Гарриет под руку и упорхнула дальше по коридору.

— Хотелось бы напомнить вам, мисс Малфой, мистер Грейнджер, что это школа, — заявил Мервин. — Соблюдайте приличия!

Дракона, отогревшаяся уже возле Германа, лишь кивнула в ответ. Спорить? Доказывать? Нет смысла, незачем терять время. После битвы будет... да все будет! А если наши не победят, то и не будет.

— Да, профессор, — ответила она, возвращаясь к образу прежней, школьной Драконы.

— Изменившаяся ты — лучше, — с какой-то детской непосредственностью сказал Грейнджер, когда Мервин ушел.

— Все-таки тебе нравятся сильные девушки, — прищурилась Дракона. — Тем более непонятно, тогда... ладно, не будем об этом.

— Послушай, ты бы на самом деле убила меня?

— Если бы ты продолжал приставать ко мне? Конечно.

На самом деле Дракона не была в этом уверена, но невольно брала пример с Рони. Уверенность в себе (хотя тут, скорее, следовало говорить о безразличии), игра словами, высказывание того, во что собеседник готов поверить.

— Я был полным дураком, — сказал Грейнджер.

Он почесал кучерявую голову и добавил:

— Я, наверное, и сейчас полный дурак. Идем, надо переодеться в сухое и набраться сил перед битвой.

— Хорошо хоть помыться не предложил, — хмыкнула Дракона.

— Да, бей меня, топчи, добивай, я — дурак, — развел руками Герман. — Что мне сделать, чтобы ты меня простила?

— Выиграть битву с Темной Леди? Вернуть мне маму и подруг? Вести себя как человек и не приставать ко мне в Хогвартсе?

— Последнее особенно невыполнимо! — рассмеялся Герман. — Ты такая... такая...

— Я убила собственного отца, — сухо напомнила Дракона.

Герман ухаживал за ней в особняке? У них была совместная вылазка в Гринготтс? Поездка на поезде? Занятия в Хогвартсе в прошлом году? Все это было у нее с отцом, и даже намного больше.

— Эй, он был плохой человек! Вязальщик!

— А моя мама была Вышивальщицей.

— Ладно, признаю, разговор с тобой — не моя стихия, — развел руками Герман. — Но если вдруг я сумею осуществить все перечисленное тобой?

— Как?

— Это ма-а-а-а-агия, детка, у-у-у-у-у-у, — явно подражая кому-то, провыл Грейнджер, поводя руками по воздуху, словно изображал волны.

— Ах ма-а-а-гия, — протянула в ответ Дракона. — Ладно. Сможешь сделать все это, и я схожу с тобой на свидание. Дам себя поцеловать. Один раз.

Что угодно, лишь бы заполнить пустоту, избавиться от этого тянущего душу воя внутри. Не вернет, конечно, но помечтать-то можно? Можно даже нырнуть в отношения с Германом, а потом вынырнуть и пойти к Рони. Тут Дракона поняла, что даже не рассматривает варианта поражения, и даже поняла почему: в случае поражения их всех убьют, и это будет избавлением от пустоты.

— Отличный повод совершить невозможное! По рукам!

Дракона внимательно посмотрела на протянутую ей огромную руку-лопату, вначале справа, затем слева.

— Эй, я просто не помыл ее после туннеля!

— Так помой, — посоветовала Дракона.

Сама она направилась к подземельям Слизерина, ощущая, как отступивший было озноб снова подбирается к ней. В коридорах Хогвартса всегда было холодно, даже когда тут носились орды школьников. Сейчас здесь царила тишина, которую нарушали лишь шаги самой Драконы.

Спальня и гостиная Дома Слизерин навевали воспоминания, и Дракона, торопливо переодевшись, поспешила покинуть их. И речь тут шла не только о Винченце и Грете, а в целом о школьной жизни. Воспоминания о веселых и беззаботных, как выяснилось, школьных годах. Обидах, тогда казавшихся огромными, а сейчас выглядящих сущей ерундой, в сравнении с войной и смертями. О ней самой, школьной Драконе, тихой, прилежной и робкой, всего лишь решившей немного измениться и дать отпор одному хулигану. Что же, подумала Дракона с горькой иронией, мир дал мне все шансы измениться и не забыл взять цену за эти изменения.

— Вот она! — послышались возгласы.

— Дракона с нами, а вы не верили!

Подбежала Бланч Забини и крепко обняла, крича в ухо:

— Говорили, что ты погибла в Министерстве! Что Темная Леди лично убила тебя!

— Не меня, — с трудом ответила Дракона. — Маму.

— Ой, — Бланч отстранилась.

Воцарилась тишина. Набежавшие было школьники, которых было удивительно много, перестали гомонить об Армии Драконы и геройстве самой Малфой, притихли. Дракона знала, что Мервин выкинул Делориана за ворота Хогвартса и посоветовал не возвращаться, если Амбриджу дорога жизнь, и ожидала к себе примерно такого же отношения. Вся эта интрига с инспекционной дружиной, ненавистью и улыбками Делориану ради доступа к его камину теперь вспоминалась как в тумане, словно событие, случившееся с кем-то другим. Но это Дракона изменилась, а остальные должны были вспоминать ее с ненавистью, так? Поэтому Дракона не могла понять изменившегося отношения, всех этих приветствий и искреннего сочувствия ее горю.

Не говоря уже о том, что вперед протиснулась Нелли Лонгботтом и просто обняла Дракону.

— Хэй! Хэй! Руки прочь от Малфой! — весело кричал Грейнджер, пробиваясь сквозь толпу.

Сразу же после него появилась Флитвик, которой не было видно за школьниками, но преподавательницу Чар это не смутило. Усилив себе голос заклинанием Сонорус, она легко перекрыла весь шум:

— Понимаю вашу радость при виде нашей героини, но... они приближаются.

Атмосфера сразу стала серьезной, школьники начали быстро разбегаться. Дракона посмотрела на Грейнджера, тот развел руками, мол, он тоже не понимает — правда, с таким хитрым выражением лица, что сразу на ум приходил какой-то подвох.

— Поверить не могу, что вы не в курсе, — сразу все поняла Флитвик. — Героиня Сопротивления, и не в курсе! Ладно Грейнджер, его вряд ли что-то интересовало, но ты, Дракона, неужели ни разу не слушала колдорадио?

Дракона помотала головой, ощущая, как падает настроение. Какое колдорадио? Она и жила-то в те дни с трудом, не до прослушивания чего-то там было. А потом все как-то быстро завертелось, и опять было не до передач.

— Фрида и Джоана Уизли организовали радиостанцию «Голос Сопротивления», при поддержке своей неизменной приятельницы, Джордин Ли. Там, конечно, не о матчах по квиддичу говорили, но со своей задачей она справилась. Действия Темной Леди, пострадавшие, организация тех, кто желает сражаться, места сбора, события, и в каждой передаче рассказ о тех, кто первыми дал отпор. О Гарриет. О битве в Министерстве. О Драконе и ее армии.

— Что?!! — Дракона чуть не подпрыгнула, после чего прорычала: — Р-р-рони!

— Она исправила вашу репутацию и побудила людей активнее выступать против Темной Леди. Упоминание юной и хрупкой ученицы Слизерина, не побоявшейся бросить ей вызов, весьма... воодушевляюще действовало на магов. Даже часть учеников вернулась в школу, хотя Мервин и был против, но выгнать их так и не сумел — все горели энтузиазмом и желанием сражаться.

Дракона возмущенно засопела. Ну вот как так получается у этой Уизли? И нагадила, и придраться не к чему, доброе дело сделала, вроде как помогла!

— За прошедший месяц энтузиазм, конечно, поутих, но зато подтянула всех по Чарам, все равно уроков как таковых не было. А сейчас будет практический экзамен, и принимать его будет сама Темная Леди, — с пугающим спокойствием закончила Флитвик.

— Я сейчас! — подпрыгнул Грейнджер и куда-то умчался огромными прыжками.

Флитвик лишь покачала головой, потом спросила:

— Мисс Поттер?

— Она и Рони отправились в Тайную Комнату, — ответила Дракона.

— Понятно. Вы готовы к битве, мисс Малфой?

Дракона не была готова, но мысль о том, что скоро тут будет Темная Леди, придавала ей злости. На периферии сознания бродила задорно-шальная мыслишка, что даже Леди пала жертвой интриг Рони, заманившей Темную туда, куда нужно было Уизли. Радиостанция?! Да три ха-ха! Ясно же, чья это идея!

Поэтому Дракона сделала неопределенный жест рукой.

— Главное — не пытайтесь отбивать все заклинания, — сказала Флитвик, — только те, что летят прямо в вас, и тогда вы проживете в битве чуть дольше.

Она сделала приглашающий жест, и Дракона пошла за ней, ощущая, как внутри разгорается ярость.

Битва вспыхнула сразу, везде, со всех сторон, и Дракона растерялась на несколько секунд. Вот только что стояла тишина, и тут бац, все как началось! Вой и рев, отовсюду полетели заклинания, загрохотали взрывы, силы Темной Леди ринулись в атаку. Несколько великанов, не обращая внимания на бомбардировку заклинаниями, ломали ворота. Ударный отряд магов на метлах, ведомый тремя Вышивальщицами, попробовал высадить десант во дворе, но был отброшен. Полыхало квиддичное поле, доносился глухой шум со стороны теплиц Помпея Спраута и звон разбиваемых в самом Хогвартсе стекол.

Превосходство Темной Леди в силах было очевидным, но в Хогвартсе остались лишь те, кто хотел сражаться, и поэтому битва продолжалась. Дракона оказалась на стене у самых ворот, и камни под ее ногами шатались и покачивались от великаньих ударов. Ворота уже были разнесены в щепки, но стоявший там МакГонагалл одним взмахом палочки затянул проем камнем.

— Кентавры! — радостно крикнул кто-то совсем уж детским голоском.

Со стороны Запретного Леса выскочила толпа кентавров, но тут же увязла в отряде оборотней, который сидел там в засаде. Падали деревья, дымился лес, кентавров медленно, но верно загоняли обратно, и штурм Хогвартса при этом не прекращался ни на секунду. Несмотря на февральский холод, воздух вокруг дрожал от жара огня и заклинаний, по спине Драконы катился пот, но не было времени скидывать мантию.

— Берегись! — раздался крик.

Одновременно с ним Дракона увидела Темную неподалеку от ворот. Леди взмахнула палочкой, и стена, на которой стояла Дракона, рухнула. Кто-то подхватил Малфой заклинанием, превращая падение в парение, и не только ее: остальные слетевшие со стены парили неподалеку, заходя на посадку во двор школы. Стена рухнула на огромном протяжении, и двор Хогвартса заволокло пылью и каменной крошкой. В полумгле вспыхнул серебристый щит, мгновение спустя воздух прояснился, всю пыль и муть убрало.

— А-А-А-А-А!!! — ударил по ушам Драконы крик.

Через баррикаду из обломков стены армия Темной рванула в атаку. Защитники Хогвартса, переместившиеся во двор, встретили их дружным залпом из волшебных палочек, и битва возобновилась. С мужеством отчаяния сражалась горстка магов и учеников, возглавляемых МакГонагаллом и Флитвик, но силы были слишком неравны. То и дело рядом с Драконой кто-то падал, она сама пару раз увернулась лишь чудом, в остальном же ей помогал совет Флитвик: отражай только то, что летит прямо в тебя. Дракона отражала заклинания, но и только, сил, времени и возможности перейти в атаку не было. Их теснили, защитники Хогвартса падали, а затем в небе появилась Темная Леди.

— Достаточно! — крикнула она. — Хватит проливать магическую кровь, которой и так мало! Выдайте мне Поттер! Гарриет Поттер!

— Мы не предаем своих! — выкрикнул кто-то слева от Драконы.

— Спасибо, — донесся голос Гарриет.

Она прошла вперед, вышла на середину школьного двора, изрытого заклинаниями. С небес спустилась Темная Леди, грациозная, изящная. Лицо ее закрывала металлическая маска.

— Мы опять встретились, Поттер, — сказала она.

— Эта встреча будет последней, — спокойно подтвердила Гарриет.

Несколько секунд ничего не происходило, потом Темная атаковала — каким-то слабеньким оглушающим заклинанием, которое было скорее впору применять какому-нибудь первокурснику. Гарриет легко отразила удар, просто взмахнув палочкой. Леди ударила невербально, Гарриет выставила щит, тут же разлетевшийся в клочья. Не успела Дракона подумать о странном несоответствии сил и заклинаний, как Темная Леди отбросила маску и радостно закричала:

— Ага! Теперь тебе не поможет твоя палочка, Поттер!

Один взмах, зеленый сполох — и Гарриет упала замертво. Палочка выпала из ее руки и прокатилась по камням, затем остановилась. Тишина была воистину мертвой, словно Авада Темной Леди убила не только Поттер, но и все звуки вокруг.

— Сдавайтесь! — в голосе Леди слышалось торжество.

— Теперь она уязвима! — закричала Рони отчаянным голосом, выступая вперед. — Ее можно убить!

Собственно, она же первая и попробовала это сделать, атаковав Темную Леди очередью заклинаний. Дракона с ужасом и восхищением поняла, что не знает и половины из них, но Рони это не помогло. Темная играючи отбила ее заклинания и прибила бы саму Уизли, не вмешайся Флитвик. Замершая было битва загремела по новой, с удвоенной силой.

— Никого не жалеть! — кричала Леди, указывая на защитников Хогвартса.

Сама она стоила десяти, двадцати, сотни магов, сражаясь одновременно с несколькими противниками, внушая ужас и завораживая мощью своей магии. В первую очередь Леди атаковала самых опытных, самых умелых магов, спеша воспользоваться моментом, так как смерть Поттер изрядно деморализовала защитников Хогвартса и воодушевила сторонников Темной. Дракона, выдохнув, начала подбираться ближе — возможно, ее самоубийственная атака окажется тем, чего сейчас не хватает? Поможет уравновесить силы?

— ДОСТАТОЧНО! — прогремело над Хогвартсом.

Казалось, что стены школы сейчас рухнут, столько мощи было в этом возгласе. Все, включая Дракону, попадали, только Темная устояла на ногах. Напротив нее стояла Альбина, над головой которой парил пылающий феникс, из-за чего казалось, что Дамблдор светится.

— Ты проиграла. Сдавайся, — спокойно сказала Альбина.

На берегу Озера с хлопками появлялись люди — Орден Феникса во главе с Аланной Грюм. Из Запретного Леса хлынула новая волна кентавров, рядом с ними бежали акромантулы, направляемые Рубиной. Хагрид была без шапки, ее волосы торчали колтунами из-за застывшей на них крови. Зашевелилась и поднялась Гарриет, и защитники школы радостно взревели при виде такого зрелища.

— НИКОГДА! — и в этот выкрик Темная Леди вложила всю боль и отчаяние.

Она и Дамблдор сцепились в магической битве, и все вокруг разбежались, не рискуя приближаться. Дракона лежала почти на границе этой битвы, сферы, в которой бушевало пламя и разливалась тьма, что-то ревело, грохотало и взрывалось, щелкало и вспыхивало. Бессмысленно было соваться в этот клубок, и Дракона бросилась прочь, добежала до какой-то каменной стены и, прислонившись к ней спиной, остановилась перевести дух и оглядеться по сторонам.

В первую секунду ей показалось, что ее все же крепко приложило заклинанием. Чем-то вроде Конфундуса для полной дезориентации и внушения того, чего не может быть. Гремела битва Дамблдор и Темной Леди. Вышивальщицы сцепились с профессорами и учениками Хогвартса. Кентавры топтали великанов, акромантулы грызли оборотней. И посреди этого хаоса, прямо по школьному двору, к Драконе шла ее мама, широко улыбаясь. За ней следовали Винченца и Грета, живые и невредимые.

— Этого не может быть! Не может быть! — бормотала Дракона, стараясь отодвинуться и не понимая, почему у нее не получается.

— Эй! — к ней подбежал Грейнджер. — Смотри, кого я нашел!

— Они мертвы, мертвы...

Герман схватил ее и встряхнул, да так, что у Драконы чуть не оторвалась голова, а зубы лязгнули друг о друга, едва не заклинившись. Это было настолько болезненно, что она вскрикнула, но одновременно с этим и вернулась в реальность.

— Мама?

— Да, да, да, это я, — Люциана целовала ее в щеки и глаза, — ты жива, жива, а говорили, что ты погибла!

Говорили! Да Дракона сама видела, и ярость вспыхнула в ней. Люциана что-то поняла и затараторила, еще крепче прижимая к себе дочь:

— Это была идея Дибби! Она так хотела отомстить Темной Леди, что подменила меня! Насильно! Когда я пришла в себя, битва в Министерстве была уже закончена!

— У нее не получилось, — невольно вздохнула Дракона.

Опустошение и отчаяние ушли, но вместо них пришел страх. Страх повторно потерять маму и подруг.

— Нас просто завалило, — пояснила Винченца.

— И мамы нас спасли, а потом скрыли и вылечили.

— Мы все вместе прибыли сюда, чтобы избавиться от Темной Леди! — воскликнула Люциана. — Примеры Дибби и Северины вдохновили нас, показали, что нельзя сидеть на месте, надо сражаться!

Крик отчаяния прокатился над Хогвартсом, привлекая к себе внимание Драконы и остальных. Схватка в центре двора распалась, Альбина Дамблдор сидела, привалившись к обломку камня, Темная Леди стояла неподалеку, торжествующе занося палочку. Все замерло, и в это мгновение Герман неожиданно гикнул и свистнул, бросая камень. Темная Леди невольно повернула голову, и булыжник врезался прямо в центр ее маски, сминая металл. Мгновение спустя маска слетела, открывая лицо Леди, все залитое кровью. Никто не успел и пошевелиться, как Герман тремя могучими прыжками подскочил к ней, обрушился черным ураганом. Камень взлетел и опустился одновременно со вспышкой заклинания.

Грейнджер отлетел в сторону с огромной раной в груди, практически дырой, и стала видна Темная Леди. Величайшая темная волшебница лежала с размозженной головой, даже не думая шевелиться. Дракона, повинуясь порыву, бросилась к Герману, и ее рывок стал сигналом. Вышивальщицы и прочие сторонники Темной Леди ударились в бегство, оглашая воздух скорбными воплями. За ними с гиканьем, воплями и криками о постоянной бдительности бросились защитники Хогвартса и Орден Феникса.

При виде Германа Дракона с трудом сдержала крик. Выглядел Грейнджер ужасно, словно... да, словно в него попало ужасное темное заклятье, разворотившее грудь, изорвавшее одежду. Он все еще был в сознании и при виде Драконы попробовал улыбнуться.

— Глупо... получилось... — выдохнул Грейнджер. — Я же... все сделал... кроме Хогвартса...

Слова становились все тише, а кровотечение все сильнее. Дракона, ощущая, что плачет, взмахивала палочкой, но раны и не думали затягиваться. Отчаяние захлестывало Дракону, ведь Грейнджер атаковал Темную Леди из-за нее, из-за ее слов!

— Не... плачь... — Герман попытался поднять руку, но не смог.

Глаза его начали закрываться, рука бессильно упала на землю, и Дракона не выдержала.

— Ты! Ты не смеешь умирать! — закричала она, словно ее слова были приказом, которому реальность не могла не подчиниться. — Ты мне еще должен свидание и... и... и поцелуй!

— Ах, великая Сила Любви, — раздался вздох рядом. — Она делает всех нас лучше.

Дракона скосила глаза — слева от нее стояла Альбина Дамблдор и с выражением глубокой грусти на лице смотрела на Германа. Директор Хогвартса жестом остановила Дракону, собиравшуюся вскочить.

— И он неправ, — сказала Альбина, — впрочем, с мужчинами это часто бывает. Поплачь, Дракона, тебе станет легче.

— А ему? — прошептала Дракона.

— И ему тоже.

Откуда-то рядом раздалась песня, жалобная и тоскливая, и Дракона развернулась к Герману. Фикси сидела на его груди, едва не залезая лапами в раны, и плакала в такт песне. Там, где падали слезы феникса, раны сразу затягивались, и Дракона ощутила, что тоже плачет. Все было как сказала Дамблдор: ей становилось легче, потому что это были слезы счастья.

Раны затянулись, но Герман лежал неподвижно, все так же закрыв глаза.

— Да Мерлин с тобой, сказка у нас или нет? — спросила Дракона, становясь на колени рядом и наклоняясь над лицом Германа.

Фикси, одобрительно курлыкнув, отлетела, и Дракона, наплевав на все правила приличия, прильнула к губам Германа, слившись с ним в поцелуе. Пару секунд ничего не происходило, а затем Герман ответил, руки его все же поднялись, нежной и бережной тяжестью прижимая Дракону.

— А вот и заключительный штрих, без которого победа была бы неполной, — донесся откуда-то издалека голос Рони. — Рыцарь спасает принцессу и побеждает чудовище, после чего они целуются на развалинах замка.

Дракона аж вспыхнула, но потом решила не прерывать поцелуя. В конце концов, впереди еще два с лишним года в Хогвартсе, успеет разобраться, затеяла или нет Рони эту войну, чтобы свести ее с Грейнджером, и хочет ли она сходить с Германом в ванную комнату Префектов. Потом, все потом, ведь сейчас самым главным было то, что у них есть это самое «потом», так как они победили.

Чудом, как и положено в волшебном мире.