Нечто очень глубокое, очень деликатное... Такое необычное и волшебное чувство, когда видишь кусочек текста, и он глубже внутри, чем снаружи. Четыре строчки - а за ними и летний день, и чувство невозвратной потери, и предчувствие скорых холодов... и тепло. Вместе с героиней чувствуешь и запах рождественских пирогов, и дыхание морозного воздуха, и комок в горле.
И постепенно проникаешься ими обоими: и осиротевшей девочкой, такой нежной и славной, которая в смутное время нашла старшего друга, и мужчиной под грузом ответственности, который
сгреб Сьюзен в охапку и прижал к груди. Она уткнулась лицом в заснеженный плащ, беспорядочно цепляясь за складки ткани замерзшими руками, а затем… затем ее лба быстро и почти неощутимо коснулись сухие обветренные губы. И как раз в тот миг, когда Сьюзен показалось, что сейчас ее разорвет от эмоций, Скримджер отстранился и спрятал руки в карманы. Выражение его лица стало привычно бесстрастным, только линия рта чуть подрагивала от чего-то невысказанного.
— Иди в тепло, Сьюзен, — бросил он и исчез за калиткой.
Просто очень искренне и правдиво.
Ты вверила в мои руки нечто настолько ценное, что сама этого не осознаешь.
Навязала где-то треть элементов для кардигана в технике "ирландское кружево". Это сборная техника: сначала ты вяжешь всякие листики-цветочки-завитки, а потом иголкой собираешь все вместе, в одно полотно.
Но мне было скучно вязать одним цветом, поэтому я вязала разным -- что оказалось, походу, фатальной ошибкой.
Если ирландское кружево само по себе цыганщина, то разноцветное ирландское кружево -- цыганщина в квадрате. :D
P.S. Зато я сама себе ответила на вопрос -- а почему его всегда вяжут однотонным. Максимум, два близких тона.
P.P.S. А учитывая, что я взяла не самую тонкую нить (а ту, какая была в наличии), это цыганщина в кубе. Довяжу этот кардиган и пойду красть лошадей.
И постепенно проникаешься ими обоими: и осиротевшей девочкой, такой нежной и славной, которая в смутное время нашла старшего друга, и мужчиной под грузом ответственности, который
— Иди в тепло, Сьюзен, — бросил он и исчез за калиткой.