Scaverius

#лукьяненко #маги_без_времени #внезапный_отзыв

Обычно я пишу длинные отзывы. Лукьяненко. Казалось бы поздний Лукьяненко - это "дно". Какие-то совершенно ненужные, мизантропические нотки, вычурные обороты сюжета и проч. И самоповторы, самоповторы, самоповторы. И вдруг "я тут в сети книжку под псевдонимом написал, в виде розыгрыша" (Лукьяненко). А потом Лукьяненко решил её издать под названием "Маги без времени". Не, я понимаю, что фильм "Время" вышел в 2011 году, а Лукьяненко эту работу написал в 2019 или даже чуть раньше. Так что идея не совсем оригинальна. Не на 100%. Да и "Шагреневая кожа" была написана еще раньше. Но тем не менее. Оригинальная Вселенная. Да, ничего не прописано до конца. Но зато нет занудства. Нет "псевдосложности". Нет подражания "мастерам", т.е. Стругацким. Почти "детская" история. Двойного дна тоже нет. И как же мне понравилась концовка. Нет, спойлерить я её не буду. Надо лишь сказать, что от идеи "великого отказа", обычного у Лукьяненко - "герой получил всё, а потом отказался от всего ради великой цели", автор ушёл. И ушёл, на мой взгляд, красиво.

Теперь бы еще как-то сообщить Лукьяненко, чтобы он никогда-никогда не писал "сиквел", "приквел" и проч. Нет, пусть останется так. Как есть. Так-то оно лучше будет.

:)

#литература #лукьяненко #осенние_визиты #попытка_анализа_сюжета #возможны_спойлеры

Прочитал писателя-фантаста Сергея Лукьяненко "Осенние визиты". Не был знаком с данной книгой, не знаю, почему. Я читал почти все рассказы, которые у него есть, почти все циклы. Мда. Такой по-настоящему безысходной книги я давно не видел. Даже отрывки, например:

"Низко наклоняя голову, Илья выбежал из подъезда. Двадцатью метрами выше, скользя на залитом кровью полу, женщина пыталась подползти к окну – и успеть увидеть, чем кончилась погоня. Она старалась почти минуту, потому что была матерью. Но так и не успела – потому что была всего лишь человеком."

В общем, кратко если, как я понял, смысл такой. Через определенное количество времени на Землю приходят "Визитёры", которые на самом деле являются (скорее всего, Лукьяненко тут опять поиграл в Стругацких, так что точно мы не знаем) воплощением векторов определенных абстрактных чувств, образов и желаний человечества. Причем их всегда 6 и 1. Шесть Визитёров (далее я буду называть их векторами) каждый раз находят на Земле живых людей и становятся их полными двойниками (возникшими ниоткуда). Седьмой вектор не нуждается в носителе, он "самокристаллизуется", хотя убежден, что является человеком, им не является. То есть седьмой вектор - это по сути своеобразный эгрегор. Потом они вступают в битву, тот из них, кто победит в ней - будет править человечеством целую эпоху. Векторы эти такие:

1. Власть. Это вектор, который хочет построение справедливого государства с вождём во главе. В каждую эпоху он воплощается в каком-то политике. В нашу эпоху он воплощается в коррумпированном нерусском чиновнике средней руки, который избирается на должности убирая конкурентов.
2. Сила. Этот вектор по идее хочет "силой принести счастье", то есть "чтобы закончился бардак". Его носители - это всегда военные разных военных профессий. Сила несет в себе желание не повелевать, а скорее воплощать, делать. Поэтому данный вектор (вернее Визитёр) часто вступает в союз с Властью. В ХХ веке он воплощается в офицере украинской армии. Украинском военном из провинции, которому надоела собственная служба.
3. Знание. Этот вектор хочет просвещение человечества, доступности знания, насколько я понял. Он ценит разум, образование. Это самый мирный вектор. В ХХ веке он воплощается в старике-академике, который болен раком. Как он сам про себя говорит своему прототипу: "Ваше знание сейчас именно такое, думаешь я случайно воплотился в таком как ты?".
4. Творчество. Это неопределенный вектор. Он воплощает мечты человечества о несбыточном. Он воплощает себя в творцах, художниках, поэтах, писателях, людях искусства. По идее этот вектор во многом зависит от своего прототипа - о чем человек-прототип мечтает, в смысле каких-то фэнтезийных образов. нечетких видений - то ему и является. Кстати, здесь присутствует метакритика - прототипом вектора становится писатель, очень по своему характеру похожий на Лукьяненко.
5. Развитие. Это тоже неопределенный вектор. И он воплощает непосредственность, неопределенность. Он целиком зависит от прототипа. И прототипом его всегда являются дети - живые, непосредственные и еще не выросшие. Он - это грёза человечества о будущем. Если предыдущий прототип мечтает о вообще "неоосуществимом", то здесь имеются в виду именно грёзы. В ХХ веке - это ребёнок, пишущий стихи.
6. Свет/Добро. Вектор добра или Света - это обычно вектор того, что люди данной эпохи считают добром. Он пользуется методами убеждения и привлекает людей тем, что в нём видят святого или ангела. В ХХ веке он воплощается в двойнике женщины-врача, которая лечит умирающих больных и спасает их.
7. Тьма/Зло. Это не вектор, а эгрегор, воплощение всех самых дурных мыслей человечества. Это вектор - "свободы от любых запретов", так там и написано "Тьма - мы несем свободу от всего, есть лишь наши желания". В ХХ веке воплощается в теле наемного убийцы. У этого убийцы нет двойника-человека - он по сути сам по себе воплощенный вектор, то есть "носитель". Человеческий носитель нечеловеческой, страшной силы.

Дальше начинается "смертельная битва". По сути векторы говорят своим прототипам, что им надо поскорее убить конкурентов, т.к. Земле уже мало осталось (кроме седьмого, носителя, тот поначалу ничего не знает ни о чем, просто ему во снах является Тьма и диктует, что делать, в смысле диктует, кого надо убить). В ходе "битвы" гибнут и прототипы и визитёры-двойники. Причем альянсы, которые они образуют показательны. В общем, рисуется достаточно страшная картинка. Человечество представляет собой достаточно страшненькое сообщество, где знание медленно умирает, развитие - теряет надежду, тьма объединяется со светом (причем еще и сексом занимаются и свет произносит "наш с тобой ребенок будет править миром", явный намек на Антихриста), творчество - кончает с собой, власть убивают другие, а тьму и свет уничтожают сами люди, прототипы. В общем, человечество "некому спасти, кроме самих людей". Векторы, убитые друг другом, покончившие с собой или убитые людьми - уходят куда-то (если человечество не выживет, то они ушли навсегда). В конце романа шанс человечества и Земли на то, чтобы выжить ... ну скажем так, он небольшой. Как я понял, сама система визитёров, которых я обозвал векторами - это такая "система защиты человечества". Они выходят из его подсознания и воплощают его желания. А тут - желаний не осталось. Всё убито. Осталась смутная надежда на лучшее, цинизм и равнодушие. Естественно, Лукьяненко оставил в живых писателя (не двойника-визитёра, а прототип). Естественно. Если бы выжил только он - было бы еще красивее.

Зато стало ясно, откуда взял Эльтеррус свою "Элианскую империю" (цикл написан в 2000е). Там у него схожая идея, про носителей абстрактных сил (исполнение и интрига не такие красивые). Он Лукьяненко начитался просто. :) Но у Эльтерруса всё кончается хорошо (и Элианская империя - это не роман, а цикл из 6ти произведений). У Лукьяненко - нет. "Обыватели спасут мир" - это как-то наивно звучит (если такова была мысль). Скорее там подходит иное "мир уже не спасти". А если бы писал я, а не Лукьяненко, у меня бы:
а) в живых остался бы только писатель (ненадолго, см. ниже)
б) сначала знание убило бы развитие.
в) потом сила убила бы знание.
в) Власть объединилась бы с творчеством и они убили бы силу.
г) Свет и тьма объединились бы и убили творчество и власть.
д) Потом свет и тьма убили бы друг друга.
е) В том же порядке погибли бы и все человеческие прототипы "визитёров" (векторов), кроме прототипа творчества.
ж) В конце прототипа творчества (писателя) осудили бы на пожизненное как массового убийцу, т.к. все улики бы указали на него. Он умер бы в тюрьме вскоре после этого - не выдержало бы сердце.
з) В эпилоге мы увидели бы сотни и тысячи ядерных грибов через тридцать лет после смерти писателя.
Занавес.

Собственно, самое печальное из всего этого то, что Лукьяненко написал лучшее своё произведение (а это произведение объективно - лучшее) в 1996 году. И ничего более сильного не написал, исключая возможно лишь два маленьких рассказа "Поезд в тёплый край" (1993) и "Проводник отсюда" (1997). И если взять все эти три произведения, то они ясно говорят, что "нам кирдык". А по силе убедительности они намного превосходят всё другое творчество писателя. Вот и думайте. А я пошёл.

P.S. Немного повеселило, что в последний раз на Земле до описываемых в романе событий прототипом Власти был Сталин. И вектор Власти ему помогал. А Гитлеру помогал...вектор Творчества. Вот такие у человечества были "мечты о несбыточном" в сер. ХХ века. И такая "Власть". Визитёр Власть вслух произносит что-то вроде: "Если бы мой прототип пожил подольше, сейчас бы уже земные колонии на Марсе и Луне были бы, а красный флаг развевался бы над всей планетой". :)

#лукьяненко #цитата #бесконечное_лето

"— Я больше люблю лето. Только оно всегда кончается. Как ты думаешь, Леонид, может быть, это и хорошо? Бесконечное лето. Пусть в электронном мире. Пусть даже там будешь не совсем ты… но ведь там всегда будет лето." (С. Лукьяненко "Фальшивые зеркала", цикл "Диптаун", 1999 год)

В 2015 г. компания Soviet Games выпустила игру.... "Бесконечное лето". Совпадение или плагиат? Что-то меня по ночам торкает не по-детски... :)

Еще цитата оттуда же:

"— Тут каждый решает сам, Чингиз, — осторожно сказал я. — Что важнее… лето, или бесконечное лето. Жизнь, или иллюзия жизни…
...— Жаркий ветер на щеке, вкус земляники на губах, звезды в небе, касание тёплой воды… Лето… Оно уходит так быстро, что не успеваешь крикнуть «постой!» И кажется, долго кажется, что оно ещё здесь. В кончиках пальцев — память, память о лете. Дрожью, судорогой, головой вскинутой навстречу дождю, тихим смехом и случайной улыбкой — лето… Всё-таки лето. Тебе говорят, что оно уже ушло, но ты ищешь его следы, бежишь, опаздываешь, не успеваешь… Но всё-таки лето. И ты идёшь по его тающим следам… два часа в машине, три часа на самолёте, немного пешком — поехали! Куда — не знаю. Приедем. Всё ради лета. Маленького-премаленького. Робкого кусочка отставшего лета. А больше и не надо, иначе умрёшь от тепла… Лето…

— Чингиз… — тихо сказал я. Он не слышал. Он догонял своё лето.

— Дайте мне мой кусочек лета… А он и так со мной. Навсегда. Моё лето. Какое было, какое есть, какое будет. Лето навсегда! Я ведь помню, как оно уходит. Как жёлтое солнце плавится в алый закат. Как ветер начинает пахнуть снегом. Я улыбался ветру. Я просил его: «Подожди!» Чуть-чуть! Оставь мне немножко лета! А ветер видел таких, как я, не раз. Пока было тепло — он не спорил со мной. Но стало холодно, и ветер прошептал: «Лето кончилось». Я поверил не сразу. Но лето кончилось. Пошёл дождь. Холодный, унылый, серый. Я протянул руку и поймал каплю воды. Мне не понравилось отражение. «Это не я!» — сказал я воде. Но капля застыла крупинкой льда. И я понял, что это — моё отражение. И самое страшное — оно не тает на моей ладони. Значит, ладонь не теплее льда.
...
— Неужели ты ещё не почувствовал, Леонид? Этого великого искуса? Этого дыхания вечного лета? Да чего стоит придуманное Дибенко оружие! Не он — так другой бы сумел… рано или поздно. Давай судить его не этим. Глубиной. И вечным летом. Жизнь, иллюзия жизни… я, или мой двойник… Да какая разница? Если он войдёт в лето? Леонид… джинна не удержать в глиняном кувшине. Глубина станет иной. Будем мы что-то делать или нет — всё равно. Может быть, поможем прийти новому миру? Раскроем ключи, поставим на машины «Искусственную натуру». И уйдём в лето…" (то же произведение)

#лукьяненко #религия #линия_грёз #искатели_неба #диптаун

ВОЗМОЖНЫ СПОЙЛЕРЫ! (циклы произведений указаны выше)

Фик не пишется, так что напишу-ка я про Лукьяненко. Про его непростые отношения с религией. Мне могут возразить, что во многих произведениях Лукьяненко религии нет. Но я хотел бы затронуть три его цикла - "Линия грёз" (1992-1996), "Искатели Неба" (1998-2000) и "Диптаун" (1997-2000). Вроде как связи между этими тремя циклами нет. А тем не менее она есть. Во всех этих циклах присутствует типичный для Лукьяненко главный герой. Я бы сказал, что этот герой "взыскует искупления". Он либо просто несовершенен, либо в его прошлом какая-то сильная травма, что-то ему мешает жить, он постоянно находит себя в состоянии внутреннего конфликта. Таков Кей Дач, наёмник-телохранитель не потерявший совесть, вор Ильмар, который следует своему собственному "кодексу чести" и дайвер Леонид. У всех трех - большие проблемы с законом в том смысле, что они хотят "на грани" и постоянно преследуемы законом. Далее все эти три цикла объединяет наличие "внешней силы", враждебной герою. В мире "Линии грёз" - это Империя людей и корпорация Кертиса Ван Кертиса. В мире Искателей неба - это "Держава" и её "Владетель" с одной стороны, а с другой также Пасынок Божий и Церковь Искупителя. В мире Диптауна - это корпорация Аль-Кабар и Дмитрий Дибенко. И наконец, везде присутствует "фигура Бога". Фигура Бога - это некое Существо или даже некая Реальность, которая должна дать наконец ответ на все вопросы. Она не обязательно персонифицирована. Так, в "Линии грёз", есть только "точка входа" в "пространство Бога" и всё. Встретит ли там человек Бога - зависит от его веры. В "Искателях неба" Искупитель, привязанный в некой холодной реальности к столбу, явно не является такой фигурой. Бог не явлен, он где-то далеко, трансцедентен, но без него вся история не имеет смысла. Он есть загадка, которую главному герою надо разгадать (в отличие от "Линии грёз", где Бог - это дар, который люди могут получить). Наконец, есть Диптаун. Я бы хотел сказать ,что там Богом является Глубина, по крайней мере главный герой молится ей. На деле Богом там является Неудачник, он же Альен (Чужой). Он является тем, кого все хотят иметь на своей стороне и видеть частью себя, кого все интерпретируют по разному. Он дарует силу. И это он парит в одиночестве космических пространств, "слушая тишину". Он человечнее всех остальных людей, морально и нравственно выше их на порядок. Его нельзя убить или уничтожить, он неуязвим. И он принимает тот облик, в котором его хотели бы видеть (явный привет Рэю Брэдбери и его рассказу "Мессия"). И во второй части именно он оказался способен создать "копию героя", т.е. еще и Творец к тому же.
Кстати, интересно , что Лукьяненко автор вообще-то крестился и стал православным христианином после написания "Искателей неба". Но тем не менее все эти произведения написаны не с религиозно-христианской точки зрения, а с какой-то совершенно иной.
Итак, перейдем к анализу собственно произведений. Мы видим, что главной проблемой у Лукьяненко в отношениях с "Богом" или тем, что условно можно назвать "Бог" является получение ответов на вопросы и получение силы. "Бог" у Лукьяненко - это всегда отражение человека, его собственных проблем, мучений и исканий, зеркало человека. В этом смысле "Бог" Лукьяненко в этих циклах - это "Бог" Л. Фейрбаха, философа-атеиста, который считал, что Бог является проекцией человеческих отношений. Осталось определить только, проекцией каких отношений является "Бог" Лукьяненко.
В мире "Линии грёз" Бог - это Существо, которое Дарит. Оно безвозмездно даёт каждому возможность прожить жизнь, как он того хочет. В этом смысле данный цикл похож на "Звездную тень", второй роман цикла "Звезды-холодные игрушки". С той только разницей, что он более метафизичен, чем "Звездная тень". Два основных дара "Бога" - это бессмертие и возможность "стать творцом своего мира". По сути "Бог" дарит людям Силу и Власть. Власть над жизнью, "будете как боги, знать добро и зло". В этом смысле, как ни парадоксально, дары "Бога" являются чуть ли не губительными. Единственный, кто выдерживает искус, Кей Дач. Его психика настолько сломана, что "даром" для него, попавшего в "пространство Бога" является "отсутствие даров" (см. рассказ "Проводник отсюда", где есть похожая идея). Дач вступает в пустой мир, в котором нет ничего, т.к. Кею ничего не нужно. Он выбрал ничто вместо Бога, дарующего Всевластие.
В мире "Искателей неба" Бог дарует людям Первого Пасынка Божия (Искупителя) и Слово. Первоначальное Слово - это возможность переносить материальные вещи в особое пространство ("Холод") и хранить там. Сила слова зависит от силы веры в Искупителя. Вор Ильмар оказывается человеком, который видит духовное рождение "нового Искупителя" или же "Искусителя", мальчика, который получил доступ к "Первому Слову" (от которого произошли остальные слова). Мальчик обретает Книгу, в которой есть Первое Слово и за ним начинают охотится все. В конце романа Ильмар разочаровывается в "новом Искупителе" и опознаёт его как Искусителя, так как даром "нового Искупителя" стало просто возвращение всех вещей из другого пространства назад. Так сказать, "равенство всех". Отныне каждый сможет получить в свою руки ту вещь, которая была положена в иное пространство другим человеком. Сам мир, который описан в дилогии - страшен. В мире "Искателей неба", настоящий Искупитель умер в младенчестве, Христа убил царь Ирод. Навсегда убил (Христос не воскрес). Место Христа занял простой Пасынок. И этот Пасынок совершил ошибку, получив Слово, он дал себя перенести в другой мир, думая, что воскреснет. Но в этом мире "Холода", который однозначно ад, он вечно мучается, привязанный к столбу. Выхода из этих мук у него нет. Бог - трансцедентен и ничем никому помочь не может. Этот цикл - цикл о "фальшивом мире, недостойном Бога", Лукьяненко осознаёт, что дары, полученные от Бога - никому оказались не нужны. И сам Бог оказался не нужен. И Бог в дилогии Лукьяненко сделал самую страшную вещь - оставил человечество совсем. Мир стал в смычку с "Холодом" (адом). И люди стали хранить в аду свои вещи. А главный герой просто бежит - в никуда. Ему мир оказывается более не нужен.
В мире "Диптауна" происходит инверсия старой проблемы, поставленной в "Искателях неба". В "Искателях неба" был людям не нужен "фальшивый мир" и бесконечное страдание Пасынка. В мире "Диптауна", человечество, погруженное в киберпанк-виртуальность, напротив, алчет и жаждет смысла. Хочет его получить любой ценой, т.к. смысла в существующем не видит никакого. И даже "Глубина", то есть пространство этой "Матрицы", опознаётся главным героем как нечто, во что можно лишь верить ("как верили в коммунизм"). И тут приходит Альен (Чужой). И все бросаются к нему, чтобы получить от него ответы. И единственный его ответ - живите как знаете, вам мои советы не пригодятся. Мы - слишком разные. Вы хотите от меня даров, но у меня их нет, "я просто устал быть один в тишине". Бог Диптауна - одинокий "Неудачник", который сталкивается с жестокостью и злом мира и как Лилу в "Пятом элементе" ранится этим злом. У него есть любовь - но он - бессилен. Он лишь проекция, тень, отражение надежд человечества.
Подводя итог, можно сказать, что Лукьяненко нарисовал нам очень страшную схему. Она примерно состоит из трёх частей. Вот как её можно сформулировать:

1) Если бы Бог явил вам Дары, Вы бы попытались сделать из этих Даров себе могилу и разрушили всё на свете.
2) Если Бог уйдёт от вас - вы окажетесь в замкнутом круге фальшивой веры и фальшивой надежды и поверите тому, кто придёт вместо Него.
3) Если Бог придёт к вам - вы окажетесь настолько чужды ему, что Он не сможет ничего вам дать.

Интересно, а чего Лукьяненко своей в жизни пережил, чтобы такое написать? Такое от хорошей жизни не напишешь. Всё это написано было с надрывом и местами с перебором. Одно описание геноцида в "Линии грёз" чего стоит. А описание уничтожения целых островов боевыми кораблями в "Искателях неба"? А описание виртуального борделя и "услуг Диптауна" в "Лабиринте отражений"? И "дип-психоз", когда человек не отличает Глубину от Реальности. Впрочем, идея "фальшивости любой ревльности и реальности иллюзий" - она впереди. А пока я заканчиваю.

#лукьяненко #цикл_измененные #книги #возможен_спойлер #попытка_анализа

Прочитал недавно трилогию Лукьяненко (вернее тетралогию) "Изменённые". Сейчас он пишет 4-ую книгу (она не дописана). Ну что я могу сказать по этому поводу. Та же проблематика, Лукьяненко всё такой же "рыцарь без страха и упрёка", который продолжает тему братьев Стругацких - каждый его герой как Макс Каммерер перед лицом вселенских загадок и мировых проблем. Проблема тут одна - у Стругацких главный герой был носителем гуманистического идеала. Вплоть до "Града Обреченного" и "Волны гасят Ветер", где писатели окончательно растоптали собственный гуманизм вместе с коммунизмом. Дальше я Стругацких "не читал" (я знаю, что есть нечто позже этого, но увы, не интересно). Но дальше можно переходить собственно к Лукьяненко. У него в книгах всегда натыкаешься на одно и то же - есть герой и есть Проблема. Как правило Проблема превышает умственные и физические возможности героя. Почти всегда Проблема бывает Загадкой и её надо разгадать, получить Ответ (именно так, с большой буквы). В конце герой как правило совершает великий Уход, обесценивая Проблему - либо отказывается от её решения, либо отказывается от всемогущества и всезнания, полученного в ходе поиска Ответа, либо еще от чего-то отказывается. Но главное происходит не в конце, а в ходе поиска Ответа. Проще говоря, в ходе поиска Ответа, герой обнаруживает как на самом деле устроен окружающий мир. И тут у Лукьяненко вылезает декаданс, в последнее время густо замешанный на постапокалиптике ("КВАZИ", "Кайноzoй"). Проще говоря:

1. Мир жесток, добро и зло в нём меняются местами.
2. Мир несправедлив, особенно к тем, кто ищет Ответ.
3. Мир таков, что каждый ищет в нём Своё и всем плевать на Других. Кроме главгера.

Этот нарратив сопровождается надрывом, почти как у Достоевского ("зачем познавать это чертово добро и зло, если оно столько стоит"). Однако надрыв уравновешивается тем самым финальным решением. И в этом решении сквозит обывательское - не трогай меня и моих. По сути герой у Лукьяненко не на стороне добра. Он на стороне привычного, обычного порядка, где человека "оставили в покое" и к нему не лезут с мировыми религиями, идеологиями, политикой и проч. А кто лезет - тех надо по кумполу. Лукьяненко всячески ненавидит такой тип людей - Костю Саушкина в "Дозорах", который мечтал положить конец разделению людей на две неравные антропологические расы, одного из Измененных, мечтающего о космическом бунте в данной трилогии. Нет, ему такая мотивация обычно чужда. Коллективно делать что-то, какие-то миры спасать? Упаси Боже. Максимум с кем герой может объединиться, это с окружающими близкими (друг, девушка, семья). И то не на почве "давай решим эту проблему, иначе всем Другим будет плохо", а "давайте решим эту Проблему, иначе НАМ будет плохо". Конечно к этому прилагаются всяческие "рояли в кустах" и "боги из машины". А также попытка "добавить глубокомысленности" (за что многие Лукьяненко не любят), т.е. попытка просто постулировать какую-то загадочную идею, не прописывая целиком, а потом предоставить читателю самому решать, что это за идея. У Стругацких такой финт получался, у Лукьяненко - не очень.

Вот такие мысли (надеюсь, их не удалят отсюда).