Heinrich Kramer

Мальчонка старосты увязался за ним, восхищенно рассматривая автомат на плече и сияя довольной, беззубой улыбкой. Зотов приоткрыл скрипучую дверь. Ага, сеновал. Свет сочился сквозь частое сито щелей узкими полосами, окруженными мириадами вьющихся в танце пылинок. Под высоким потолком осы навили бумажные гнезда. Сена, понятно, осталось немного, в дальнем углу свален ворох едва по колено, приткнутый вилами на длинном, захватанном до гладкости черенке. На полу травяная труха и мышиный помет. Спрятаться тут смог бы разве Гудини.

Зотов обошел дом, поглазел на вскопанный огород с нелепым соломенным чучелом и зацепился взглядом за погреб. Чем черт не шутит?

Изнутри дыхнуло стылым холодом, разрытой могилой и свежей землей. В сырую полутьму уводили осыпающиеся ступеньки. Солнечный свет застыл на пороге, не решаясь проникнуть в распахнутое чрево подвала.

– Боязно, – поежился Володька. – Не ходи туда, дядь.

– Надо, – пожал плечами Зотов. – Покараулишь?

– А взамен? – оживился пацан. – Дашь автомат поделзать?

– Подумаю.

– Обманешь, – насупился мальчик. – Знаю я вас. Ну иди, подозду. Только, чул, езли схватит тебя кто в темноте, ты погломче кличи, чтобы я убезал.

– Обязательно, ты только не подведи, – Зотов, надежно укрепив тыл, начал спускаться. На полпути остановился и с тревогой посмотрел на застывшее позади световое пятно. По спине пробежала мелкая, противная дрожь. Самый кошмар, если дверь захлопнется порывом ветра или сама по себе, и ты окажешься один в этой липкой, осязаемой темноте. А за шиворот непременно свалится огромный паук. Плесневелая паутина стелилась вдоль отсыревших стен и по потолку неопрятными, рваными клочьями. Ступеньки закончились неожиданно, и Зотов едва не навернулся башкою вперед. Глаза привыкали к мраку. Проступили полки и деревянные кадушки, прикрытые крышками. Пахло свежей грибницей и остро-пряным ароматом перепревшей капусты. Никаких признаков обитания. Чего и следовало ожидать. Зотов спешно покинул подвал и выскочил на теплое солнышко.

– Никто не кусил? – с плохо скрытым сожалением спросил сынишка старосты и присоединился к Верке, добавив головной боли котеночку Ваське. В соседнем дворе куры копошились в пыли. На синем небе плыли кустистые, белоснежные облака. Не было войны, не было крови, не было страха. Играли дети. Кружил жаворонок. Жизнь словно не перечеркивала огненная, смердящая трупами полоса. Зотов давно отвык от этого ощущения покоя и неги. Хотелось сбросить куртку и сапоги и пройтись по траве босиком, хотелось запаха свежего сена и парного, теплого молока. Хотелось в жаркую баню, с пивом и вениками. Хотелось весны, радостно и упоенно обнимающей тихую, пригревшуюся на солнце деревню посреди бескрайних русских полей. Да хрен там…

– Немцы! – резанул прогретый воздух истошный крик. – Виктор Палыч, немцы!

1. Каждый день к тебе в избу заходит моряк и предлагает выпить самогону. Затем вас обоих бьет баба. Не задумывайся, почему это происходит каждый день, снова и снова. Все в порядке. Так надо. Тук-тук.

2. Не заглядывай в колодец. Просто не заглядывай.

3. Когда медведь молча стоит под твоим окном и неотрывно глядит на тебя, не смотри ему в глаза. Он скоро уйдет. Может быть.

4. Не вздумай будить то, что дремлет в улье. Ты прекрасно помнишь, как оно выглядит, хоть и боишься вновь представить это себе. Не вздумай будить.

5. Кстати, откуда ты знаешь моряка? Думаешь, ты знаком с ним уже много лет? А ведь я говорил, не заглядывай в колодец.

6. Слышишь эту странную музыку? Она повторяется снова и снова. Она бесконечна. Ты только сейчас заметил, что она звучит все время на протяжении всей твоей жизни?

7. Странный смех, который ты периодически слышишь, хотя здесь нет никого, кроме тебя, бабы, моряка и медведя - это просто смех. Ничего особенного. И не заглядывай в колодец.

8. Не думай, почему жидкость в этой бутылке такая мутная. Просто пей.

9. Не отказывай медведю, если он хочет сесть с тобой за стол. Да, он будет все время молчать и смотреть на тебя глазами, полными неизбывного ужаса. Так бывает, если увидеть То, Что Дремлет В Улье.

10. Каждый раз, когда к тебе приходит моряк, ты принимаешь как должное, что он приходит будто бы из ниоткуда. Где его дом? Откуда он вообще взялся? Да, да, конечно же, он живет в доме неподалеку. Да, да, конечно же, он живет.

11. Колодец в который нельзя заглядывать, никоим образом не имеет к моряку никакого отношения. Абсолютно никакого.

12. Кстати, крест на твоей груди - заслуженная награда. Во время той газовой атаки твой отряд повел себя стойко и мужественно, героически приняв верную… Ладно, я заболтался, тебя там моряк ждет.

13. Каждый день баба бьет тебя сковородкой. Так вырабатывается условный рефлекс. Ты приходишь в ужас от одного вида сковородки. Ты так запрограммирован. Это символический код. Когда-нибудь потом ты узнаешь, зачем все это.

14. Когда часы с кукушкой на стене бьют полночь, спящая баба в кровати открывает глаза и некоторое время молча смотрит в потолок. Ибо только пока бьют часы, она помнит, кто она на самом деле. Точнее, что.

15. Даже не пытайся понять, как снаружи окно и дверь избы находятся на одной стене, а внутри на разных. Только не снова. Лучше выпей самогонки.

16. Кстати, я еще не рассказывал, о чем на самом деле мисс Бурпл постоянно просит стюардессу. В смысле "о чем это ты"? Ты разве не… А, черт, у тебя же сейчас активна не эта личность! Забудь. Там моряк пришел, выпей самогонки.