Intertwined (гет)

Whose side are you on?

War lines have been drawn

Ruelle — Whose side are you on

Они повалились на пол. Отдышавшись, Лили распахнула глаза.

— Получилось! Мерлин, у нас получилось!

Северус рассеянно покосился на потрескавшийся потолок её квартирки. Лили захохотала, обхватывая напарника руками.

— Это невозможно, — он прижался лбом к её плечу.

— Мы живы, Сев, — Лили сияла улыбкой.

Она нетерпеливо приподняла его лицо, отчаянно желая разделить эйфорию, которая искрами взрывалась в груди, переполняя всё тело. Северус был изумлён, по-настоящему изумлён, как человек, впервые увидевший настоящее чудо.

Его взгляд встретился с восторженными глазами Лили, и в эту секунду, лёжа на потёртом паркете съёмной квартирки и отчаянно прижимаясь друг к другу, двое людей ненароком вырвались из настоящего. Горячие губы соприкоснулись в едином порыве. Они просто целовались, полностью растворяясь в моменте, разглядывая каждый уголок кожи, трепетно обводя пальцами каждый изгиб тела так, словно уже через минуту должны были расстаться навсегда.

Мир сложился идеальными частицами в цельную мозаику. Слова исчезли, как любые мысли, движения, всё, что могло вернуть старые размолвки, обиды. На эти мгновения война была уничтожена, не имели ни малейшего значения ни Волдеморт, ни Дамблдор, разбились все границы. Были только переплетённые пальцы, настойчивые губы и блеск в глазах.

— Не уходи, только не уходи, пожалуйста, — шептала она.

Северус улыбнулся, гладя ямочку на её подбородке. Лили, наклонив голову, поцеловала его ладонь. Рассмеявшись, она откинулась назад, и в это время её вдруг лицо помрачнело.

— Сев, нужно вернуться в Штаб. Объясним, что произошло, и все вернутся обратно, в безопасный корпус. И Ремус! Возможно, ему ещё можно помочь! — Лили подскочила с места.

Улыбка исчезла, как морок, у которого истекло время. Северус сел на полу, пряча лицо в коленях, и покачал головой.

— Не бойся, мы же будем вместе! — Лили протянула ему руку. — Я окончательно порву с Джеймсом, расскажу всем, сколько ты для меня сделал. И Дамблдор! Он обязательно тебя поддержит!

Северус поднялся сам, отряхиваясь от пыли и щепок чужой метлы.

— Я уже сегодня говорил, что защищаю только тебя. С тех пор ничего не изменилось.

— Но почему? Сев! — Лили сжала кулаки. — Что они могут дать такого, чего нет у нас?

— Я не предатель. Эти люди поддержали меня тогда, когда от меня отвернулась даже ты. Они единственные, кто оценил мои способности по-достоинству. Лорд даёт мне всё: редчайшие фолианты, любые ингредиенты, спонсирует все разработки, — Северус сунул руки в карманы, говоря куда-то сквозь Лили, словно собирался вещать невидимой публике. — И именно в его правление произойдёт истинный расцвет магии. Колдомедицина выйдет на абсолютно новый уровень. Образование сдвинется с мёртвой точки: на смену древних, разваленных пособий наконец-то придут современные учебники. Появится возможность развивать любые таланты. Никакие исследования больше не будут преследоваться законом...

Лили стиснула виски, мотая головой, словно пыталась остановить его голос.

— Неужели ты ослеп? — она всплеснула руками. — Они убивают магглорождённых! Вырезают целые семьи! О каком процветании магии может идти речь?

— А вы, значит, не такие, да? — Северус резко обернулся к ней. В его взгляде не было гнева, который он, казалось, должен был испытывать. Только острая, невыносимая горечь, разъедающая его изнутри. — Мы воюем против тех, кто готов тратить всё своё время и силы на поддержание идиотского Статута перед магглами вместо того, чтобы двигаться вперёд! Волшебный мир теряет огромный пласт своего устройства только потому, что те люди, которым он изначально не родной, навязывают свои собственные идеи, не пытаясь глубинно разобраться в его сути!

— Ты бредишь, Сев! Посмотри на меня! — Лили обхватила его лицо ладонями, словно имела на это право. Ещё несколько мгновений назад это прикосновение казалось совсем естественным, но сейчас их снова отшвыривало друг от друга, затягивая в ту зияющую пропасть, за которую каждый из них успел наломать достаточно дров, чтобы уже не хватало сил разобрать завал. — Всё, что ты сейчас говоришь, ты говоришь и обо мне тоже! Твой Лорд не оставляет мне места в этом мире будущего!

— Я всё придумал, Лили! Ты невероятно талантливая волшебница, прекрасный зельевар, твои познания в Трансфигурации просто поразительны, — Северус перехватил её руки. Его ладони были ледяными и влажными, а пальцы судорожно бегали по её коже, как будто он до ужаса боялся выпустить Лили. Даже во время воздушной схватки он выглядел куда спокойнее, чем сейчас. — Если я попрошу, то Лорд позволит тебе стать одной из нас. Он милосерден! Тебе не придётся сражаться: мы будем работать вместе, в лаборатории, я расскажу тебе всё, чему научился, покажу такие книги, за которые многие Мастера готовы душу продать!

— Ты предлагаешь мне варить зелья для убийц моих друзей? Для тех, кто считает, что я недостойна своей магии? В Ордене мы тоже сможем работать вместе! Ничего не изменится!

Она отшагнула назад, убирая руки за спину, то ли чтобы не дать Северусу снова притронуться к ней, то ли чтобы самой не кинуться обратно.

— Ты сильно ошибаешься, Лили, — мотнул головой Северус. Испуг уходил из его взгляда, меняясь на глухую жёсткую стену, которую она уже видела в его глазах в их самую первую встречу. Но сейчас это причиняло настоящую боль. Потому что она видела, какими нежными они могут быть на самом деле. — Здесь моё мнение, наконец, имеет вес. Здесь я получаю немалые деньги. Здесь люди, которые оценивают мои способности по-достоинству. Кем я буду, если оставлю это всё и сбегу в Орден? Что я смогу тебе дать? У меня нет фамильного сейфа, поместья и управляющего, чтобы от безделья играться в партизана.

— Деньги? Неужели ты готов жить с руками по локоть в крови ради золотых галлеонов? — в горле снова рос ком. Лили ненавидела слёзы, но за последнюю неделю плакала чаще, чем за всё обучение в Хогвартсе. — Да лучше оказаться без единого кната в кармане, чем так!

— Ты не знаешь, каково это: жить без единого кната! Одно дело кидаться красивыми фразами, а другое дело выживать в латаных обносках, не зная, сможешь ли завтра поесть! Нищета убивает всё!

— Ты боишься повторить историю своей семьи, Сев, и это первая причина того, что такого не произойдёт, — она всё-таки потянулась в нему, но сумела заставить себя остановиться, скрестив руки на груди. Палочка неприятно упиралась в согнутый локоть. — Послушай меня, пожалуйста.

— Лили, я готов отказаться от всего. Но даже если прямо сейчас пожертвую своей репутацией, идеалами, положением, то это всё равно не продлится долго, — Северус закатал рукав, обнажая Метку. — Лорд не прощает предателей.

Чёрная змея насмешливо ворочалась вокруг черепа. Пустые глазницы смотрели с безжалостным превосходством.

Слишком поздно. Уже слишком поздно что-то изменить.

— И что же нам теперь делать? Просто закрыть глаза на всё, что произошло, и жить, как обычно? — Лили выдернула палочку из рукава, с хрустом ломая крепление, и, нелепо взмахнув, отшвырнула её в сторону. Оружие со стуком покатилось по полу. — Я не смогу больше сражаться против тебя. Никогда.

Северус молча застёгивал манжет, полностью сосредоточившись на этом занятии, словно от этого зависела его жить. Вены на бледном лбу напряжённо вздулись.

Лили шагнула вперёд, перехватывая его руку.

— Давай просто будем, Сев, — тихо проговорила она.

Он обречённо откликнулся на её взгляд. Его пальцы легонько сжали ладонь Лили.

* * *

Она сидела среди руин разваленной лаборатории, закрывая лицо руками. Пепелище. Всё превратилось в пепелище. Вокруг торчали кривые железные балки, под ногами хрустело стекло. Возле обугленных остатков стола валялся котёл с расплавленным боком. Шкафы с ингредиентами были полностью уничтожены: стоило одному вспыхнуть, все неустойчивые составы мгновенно взорвало.

Ремус выжил только чудом. Его спас купол, который Лили успела перевести на первую колбу. Второй взрыв выкинул его прямо в защитную зону, поэтому от остальные удары его задели совсем незначительно, пока не была разрушена завеса.

Она навещала его, лежащего в коттедже Сириуса.

— Ты правильно сделала, что аппарировала, — вот и всё, что он сказал.

И Мэри, сидящая у его постели, тоже кивала. Ведь Лили перевела купол. Спасительница.

Сириус назвал её дерьмом. Кинула друга, отсиживалась в не пойми какой норе, боясь нос высунуть.

Значит, в квартиру никто и не пытался заглянуть. Лили была рада, что в этот раз никто не кинулся её искать, когда она исчезла. Ремус хрипло ругался с Блэком, заходясь кашлем, затем Мэри выставила всех прочь.

А затем она врезалась в Алису. Они не обменялись ни словом, потому что Лили сбежала, едва увидев знакомые круглые глаза, которые вечно казались по-детски удивлёнными, словно каждую ей удавалось подметить поразительное изменение привычного мира.

В этот раз Алису не тронуло даже резкое столкновение. Она колыхнулась, как болванчик, отступая к стене, а затем за долю секунды в её взгляде выросла такая тяжесть, которая могла выплеснуться только в том случае, если там, в глубине глаз таилось едва ли не на тонну больше. Возможно, он стал и вовсе невыносимым, но Лили уже неслась за поворотом коридора в гостиную.

Камин выплюнул её в Штабе. И снова взгляды. Первое, что она увидела было множество чужих взглядов, которые пропали в следующее мгновение, словно ничего особенного не произошло. Словно она и не пропала из лаборатории за секунду до того, как ту разнесло ужасающим взрывом.

— Пришла, — заметила Рита.

Джеймс дёрнул плечом и повернулся обратно к манекену.

Мужчина в аврорской мантии и со значком феникса на груди показывал работу проклятья Кипящей крови. Бордовые лучи скользили по болванкам врагов. Люди учились пытать.

Интересно Дамблдор дал добро? Или это очередная самодеятельность? И что из этого наихудший вариант?

Лили пробралась через развалины стеклянной оранжереи, которая раньше вела в лабораторию. Усевшись на перевёрнутый котёл, она зажмурилась.

Какого чёрта она всё ещё здесь? Это больше не её Орден.

* * *

Северус сцепил пальцы за спиной, чтобы не было видно, как дрожат руки.

— Мой Лорд, — он склонил голову.

— Я слушаю тебя, — Волдеморт оторвался от бумаг, задумчиво разгладив длинные листы. — Ты просил время на какое-то особенное дело. Что ж, надеюсь, это нечто поистине любопытное, раз тебе хватает храбрости требовать отвод от рейдов.

Его пальцы играючи постукивали по палочке, намекая, что Северусу придётся по-настоящему поразить своего повелителя, чтобы в следующую секунду не скорчиться на полу, захлёбываясь в крике.

— Уверяю, это непременно вас заинтересует, — Северус вытащил из-за пазухи свиток пергамента. — Все чары, ранее признанные Непростительными, при всей своей силе, обладают некоторой серьёзной недоработкой: наложить их можно только в непосредственной близости к жертве. И в одном из случаев я нашёл способ это изменить.

Он поспешно развернул лист с формулами, протягивая его Тёмному Лорду. Тот мельком оглядел расчёты.

— И какое же заклинание ты готов усовершенствовать?

На бледном лице юного пожирателя не дрогнул ни один мускул. Северус поднял голову, выпрямляясь.

— «Империо».

Его глаза смотрели сосредоточенно и серьёзно, ни на мгновение не позволяя принять это заявление за неудачную шутку. Сквозь дерзкую, самонаденную уверенность проглядывала жертвенность, возведённая в абсолют. Как у военного лётчика, разворачивающего машину на таран.

Змеиные губы расплылись в улыбке.

— Я предоставлю тебе доступ ко всему, что только может потребоваться.

— Благодарю вас, — ему пришлось задержаться в поклоне на целое мгновение дольше. Сердце колотилось слишком часто, сбивая дыхание. — Я могу идти?

— Погоди, — Волдеморт приподнялся с кресла. — Скажи, как тебе пришла в голову эта идея?

Северус облизал губы.

— Хочу стать убедительнее, мой Лорд.

Дорогие читатели! Осталась самая последняя глава, она же эпилог, и эту историю можно считать завершённой)