Декабрьская фантасмагория (джен)

Если бы на месте Кисаме был Хидан, он в такой момент не преминул бы произнести сакраментальное: «И ты, Брут!», прежде чем продолжить свою речь уже далеко не в такой изысканной манере. Если бы на месте Кисаме был Сасори, он тоже вспомнил бы эту фразу, но вслух бы ее не произнес, чтобы не расходовать попусту чакру перед ударом. Но Кисаме понятия не имел о том, кто такой Брут. Поэтому подходящей фразы для Итачи у него просто не нашлось.

Мечник понимал, что его напарником движет не досужее любопытство — осторожный Итачи тревожится за него, Кисаме. Но ему от этого было не легче. Ведь теперь на них с интересом уставились все присутствующие, и планы Кисаме насчет укромного местечка рухнули…. Несколько секунд спустя мечник обнаружил, что товарищи обступили его плотным кольцом. Он внезапно понял, какие чувства ощущают звери на цирковой арене. Но деваться было некуда.

А, была не была! Кисаме даже с некоторым облегчением содрал алый цветок с коробки и разорвал розовую упаковку. Внутри обнаружилось нечто, на вид напоминающее аккуратно свернутое голубоватое полотенце. С той только разницей, что оно было не из ткани, а из материала, похожего на резину. Кисаме медленно развернул таинственный предмет. Мягкие складки расправились, образовав нечто вроде мешка длиной около полутора метров и шириной около полуметра.

Впрочем, мешком этот предмет можно было назвать только условно. Во-первых, он не был прямоугольным — его форма, с многочисленными фигурными изгибами, была довольно сложной. Во-вторых, у него не было устья — он был цельным со всех сторон, как закрытый пододеяльник.

Кисаме и Итачи уставились на странную вещь. Из ступора их вывел звонкий возглас Тоби:

— Кисаме-сама, вот это да! Можно, Тоби это сделает?

Кисаме перевел взгляд на парнишку и в недоумении поднял брови. Тот с энтузиазмом пояснил:

— Тоби может надуть!

Мечник, как загипнотизированный, протянул ему мешок. Парнишка быстренько нашел там небольшой клапан в углу и потянул его в рот, под маску. До этого ни Кисаме, ни Итачи даже не заметили, что у мешка был клапан. Заинтригованные акацуки, все до единого, и не менее заинтригованный Дед Мороз не шевелясь смотрели на то, что благодаря усилиям Тоби с каждой секундой приобретало все более конкретную форму...

Наконец Тоби вытащил клапан из-под маски и закрыл его. Он несколько раз со смехом подбросил и поймал крупный, но, видимо, достаточно легкий предмет, который держал в руках, а потом торжественно вручил его Кисаме. Растерявшийся мечник машинально принял в свои объятья огромного резинового дельфина…

Тоби отошел подальше, чтобы полюбоваться на плоды рук своих (а точнее — легких своих), и тут услышал за спиной тихий голос Конан, звучащий так, словно девушка вот-вот расплачется:

— Сасори, ты у нас все знаешь. Скажи, что символизирует дельфин?

Кукольник ответил не сразу — видимо, был погружен в свои мысли. Его голос прозвучал несколько отрешенно:

— Это символ удачи и романтической любви…

— И не только — романтической! — встрял с громким комментарием Хидан, который не собирался отдавать пальму интеллектуального первенства Сасори. — Вы знаете, что у дельфина член крупнее, чем у любого другого млекопитающего?

— Неужели больше, чем у слона? — с благоговением спросил Дейдара.

— Дей, речь идет не об абсолютном, а об относительном размере… То есть о пропорциях члена относительно тела, — уточнил Хидан.

— А-а-а… — несколько разочарованно протянул подрывник.

— Точно-точно! — вскричал Тоби. — Смотрите, у этого дельфина тоже так!

Лица всех присутствующих обратились к Кисаме. Тот, начиная лиловеть лицом, повертел резиновое создание в руках. Действительно, на положенном месте у дельфина имелась солидная удлиненная выпуклость. Игрушка выпала из рук потрясенного Кисаме, но до пола не долетела. Ее перехватил Итачи и ощупал с ловкостью, которой позавидовал бы любой карманник.

— О-о-о... — раздался удивленный шепот Итачи.

— А-а-а! — раздался возбужденный крик Дейдары.

— Дейдара-сама, что случилось? — спросил Тоби.

— Да ничего… Просто до меня вдруг дошло, что наш дельфин — баба. А мы-то его за мужика приняли! — с громким смехом ответил Дейдара. — Гляди, Сасори, это как раз тот случай, когда внутренняя полость в кукле используется по назначению!

Подрывник подошел к Итачи, взял у него дельфина и ловко вправил торчащую часть надувной игрушки внутрь.

— Вот теперь — как надо, — заявил Дейдара. — Всё-то вам объясни, всё-то покажи…

Кисаме издал какой-то звериный рык, чем абсолютно заглушил прозвучавший одновременно отчаянный всхлип Конан. Итачи подскочил к напарнику и привычным жестом обхватил его поперек груди, но Кисаме, оттолкнув его, опрометью бросился к выходу. Итачи устремился за ним.

Все смотрели им вслед, и только Сасори, уловив рядом с собой какое-то движение, повернулся вправо. Он увидел, что стоящая рядом с ним Конан дрожит, закрыв лицо руками, а из-под пальцев ее текут слезы вперемешку с размазавшейся тушью.

— Что случилось, Конан? — спросил Сасори.

— Ничего! — нервно ответила синеволосая. — Ресница в глаз попала…

В этот момент Хидан, стоявший поодаль и не слышавший их диалога, случайно обернулся. Внимательно поглядев на девушку, он нахмурился и сказал:

— Слышь, Конан, кончай смеяться. На месте Кисаме мог оказаться любой из нас…

Конан, погруженная в свои переживания, его не услышала. А Сасори, подойдя к Хидану, сказал вполголоса:

— Насколько мне известно, в роду у Кисаме были акулы, а вовсе не дельфины. Как понимать такой ляп со стороны нашего дарителя? А?

— Блин, а я-то откуда знаю? Наверное, в секс-шопе ничего более подходящего не нашлось, — ухмыльнувшись, ответил Хидан и добавил: — Ты вон у Тоби спроси: ляпы — это по его части…

Сасори, не уловив иронии, немедленно задал тот же вопрос Тоби. Парнишка, ни на секунду не задумавшись, ответил:

— Так ведь игрушечных дельфинов везде в продаже полно, а игрушечную акулу очень трудно найти!

— Почему? — удивился Сасори.

— Потому что игрушки должны быть добрыми, — убежденно ответил Тоби.