A Necessary End (гет)

1997 год, 21 июля

Шотландия, деревня Брайт Хилл

 

Нимфадора стояла около небольшой церквушки в маленькой деревне на севере Шотландии, где вместе живут и магглы и маги, и, нервно озираясь по сторонам, ждала, когда Римус найдет в стоящей рядом таверне — она была скрыта от магглов, как и многие здания волшебников в этом поселении — двух безумцев, которые так быстро согласятся стать свидетелями на их свадьбе. Мерлинова борода, ее собственная свадьба! Тонкс не знала, от каких именно чувств ее разрывает на части сильнее: от нервозности из-за предстоящего события или от счастья, что эти любовные пытки наконец закончились, и Римус теперь всецело и навсегда ее. Она была почему-то уверена, что навсегда. Навсегда, и он ее никогда не разлюбит.

Дверь таверны отворилась, и на улицу вышел сначала Римус, а за ним еще два мага. Когда все трое подошли к ней, Римус представил их друг другу:

— Знакомьтесь, это моя невеста — Нимфадора, а это Изабелла и Малькольм.

Тонкс улыбнулась им поочередно. Чем дольше она смотрела на них, тем сильнее у нее складывалось ощущение, что она их где-то видела, но вот где — не могла вспомнить. Римус же не сводил счастливого и восхищенного взгляда с Тонкс. Хоть они решили сыграть свадьбу как можно тише и без излишеств, но на свадебном платье и костюме Нимфадора настояла: себе она подобрала скромное, но изящное белое платье по колено; цвет волос она оставила прежний из-за ответной просьбы Люпина. А вот его видеть в классическом черном костюме-тройке без всевозможных потертостей и заплаток было довольно необычно, так же как и на прошлогоднем дне рождении Сириуса.

Они вчетвером вошли в церковь, где их уже ждал церемониальный служащий. Завидев вновь молодоженов, но уже в сопровождении двух обязательных свидетелей, он мягко заулыбался, спрятав руки за спиной:

— Можем начинать?

— Да, — уверенно произнес Римус, повернувшись к Тонкс.

— Леди и джентльмены, — произнес звучно и одновременно тихо распорядитель, — все мы здесь сегодня собрались, чтобы на огромном празднике и воссоединении двух верных сердец… — он посмотрел внимательно на Римуса. — Люпин Римус Джон, берете ли в жены Тонкс Нимфадору?

— Да, — он проникновенно и неотрывно смотрел в ее глаза.

— Тонкс Нимфадора, берете ли в мужья Люпина Римуса Джона?

— Да, — из-за отбивающего дикий ритм сердца она смогла еле ответить.

— В таком случае, я объявляю вас соединенными узами до скончания ваших дней! — громко объявил церемониальный служащий, достав свою волшебную палочку и дождавшись, когда Дора накроет ладони Римуса своими, взмахнул ее, и над ними сверху засверкали золотистые и серебряные звездочки, а вокруг их рук появилось синее свечение с золотистой молнией, которая, закружив вокруг, превратилась в два кольца на их безымянных пальцах.

Не помня себя от счастья, Нимфадора даже не заметила, как они вышли на улицу. Римус пытался заплатить Малькольму и Изабелле — она еще и расплакалась — за потраченное время, но те добродушно отказались, заявив, что давно в их жизни не случалось таких спонтанностей.

— Дора… — Римус вновь взял ее за руки, с нежностью глядя на нее.

— Римус, я люблю тебя, — она, привстав на цыпочки, коснулась его губ своими, обвив руками шею.

— И я вас, миссис Люпин, — прошептал он ей в губы, слегка улыбнувшись, и ответил на поцелуй. — Куда теперь? Домой?

— Да, — Дора взяла новоиспеченного мужа под руку, и через несколько мгновений они уже появились у порога собственного домика.

 

— Дора, у меня вопрос, — тяжело дыша, Римус откинулся на подушку и посмотрел на нее, лежащую рядом, довольную и раскрасневшуюся.

— Задавай.

— Это можно считать брачной ночью или после заката мы повторим? — на его лице появилась озорная улыбка.

— Ты уверен, что у тебя хватит сил? Мне кто-то вроде тебя целый год говорил, что ты старый, — она лукаво закусила губу, наблюдая с интересом за его реакцией.

— Ну, до заката еще часов семь — я думаю, успею набраться сил, — он засмеялся и, отвернувшись от нее, стал шарить рукой рядом с кроватью.

— Рем?

— Да? — он таки нашел искомую вещь, свои трусы, и, надев их, снова повернулся к ней.

— Вот давно хотела тебя спросить: почему ты практически сразу после секса обязательно хоть что-то из одежды надеваешь? Думаешь, я там что-то не видела еще?

— Не поэтому, дорогая, — он немного смущенно усмехнулся, почесав бровь. — У меня просто сразу появляется ощущение, что проснулся после полнолуния. Я, знаешь ли, никогда одетым после трансформации не бываю, — она грустно вздохнула, обняв его, и положила голову на плечо. — Но теперь, благодаря кое-какой прекрасной метаморфине, мое пробуждение уже не такое ужасное, как раньше, — он коснулся губами ее щеки. — Может чаю? Или кофе?

— А давай. Но делаешь, чур, ты! — Нимфадора легонько ткнула пальцом ему в грудь и добавила: — У меня кофе таким вкусным не получается, как ни старайся.

— Я же тебя вроде учил, да и там нет ничего сложного, — он, мягко улыбнувшись, покачал головой и стал натягивать свои штаны.

— Это для тебя там нет ничего сложного, как и приготовить ужин, а у меня, как ты мог заметить, с этим проблемы, — Нимфадора немного насупилась.

— Я могу тебя еще раз поучить, если хочешь.

— Давай не сегодня? — Римус кивнул.

 

Нимфадора сидела за обеденным столом, медленно жуя шоколадное печенье, и наблюдала, как Римус, одновременно и сосредоточенно и расслабленно, готовил кофе. Каждое его движение было отточено до автоматизма и, казалось, он может все это повторить даже с закрытыми глазами, — напиток все равно получится превосходным.

Их небольшая, но уютная кухонька наполнилась бодрящим и терпким ароматом кофе, и через минуту перед ней уже стояла кружка с вышеупомянутым напитком, а также бутылка молока. Он помнит. В отличии от Римуса, Нимфадора любила кофе именно с молоком. Хоть Люпин первое время и кривился, ворча, что молоко не дает в полной мере раскрыться вкусу и кофеин теряет часть своих «воскрешающих» качеств, но всегда, подавая напиток ей, он ставил рядом и упаковку молока.

Римус сел напротив и, не сводя с нее глаз, отпил из кружки. Теперь их игра в гляделки стала официальной, но запала не поубавилось.

— Кстати, дорогой, я тут вспомнила кое-что…

— И что же это? — он улыбнулся одними кончиками губ и потянулся за печенькой.

— Наши свидетели… Тебе не показались они знакомыми? — он, откусив половину, замер, подняв брови. — Ну, у меня сложилось впечатление, что я их где-то видела.

— Мы надеялись, что ты не заподозришь ничего…

— Что?! — Дора аж поперхнулась кофе от неожиданности.

— Дора, это были Аластор и Минерва, — Римус спокойно пояснил. — Он узнал, что мы хотим тайно пожениться, и заявился сюда как-то, когда ты была на работе. Сказал, что нам в любом случае понадобятся свидетели на свадьбе… И, в общем, если мы никого из знакомых и проверенных — это он прям выделил — лиц не попросим, то он и еще кто-то из Ордена будут на свадьбе.

— Но… — она нахмурилась. — Почему мне ничего не сказали?!

— Грюм попросил. Сказал, что это будет выглядеть сентиментально, и ты потом его до конца дней будешь подкалывать, — Дора усмехнулась, соглашаясь с последним.

— Это да, он угадал, — она еще раз вспомнила свидетелей. — Стоп. Изабелль — это же МакГонагалл?

— Ну да.

— Римус, сама МакГонагалл всплакнула на нашей свадьбе! Мне она всегда казалась такой серьезной, чуть ли непробиваемой на эмоции, а тут… — Нимфадора пребывала в шоке от разрыва шаблона по поводу характера одного из самых строгих профессоров Хогвартса.

— Да ладно тебе, Дора. Ей нужно в школе держать марку, чтобы хоть что-то вдолбить в пустые головы студентов за такой короткий срок, особенно в таком возрасте, когда учеба далеко не на первом месте.

— Сказал ботаник Люпин, — съязвила она, улыбнувшись.

— Ну, я чаще предпочту книгу общению с людьми, — Римус усмехнулся. — Так что, да, ботаник, но нас же по пальцам пересчитать. Ну, кроме ребят с Рэйвенкло.

— Вот угораздило меня выйти замуж за зубрилу, — она наигранно вздохнула и допила уже подстывший кофе.

— Все? Развод и девичья фамилия?

— И не надейся, мне нравится быть миссис Люпин, — она покосилась на мужа.

— Кстати, миссис Люпин, вы теперь уже не мисс Тонкс, так как же вас будут звать все остальные? Или вы теперь лояльно относитесь к своему имени?

— Нет, такая привилегия только у тебя имеется, — Римус с довольной ухмылкой откинулся на спинку стула. — Я не знаю, — она громко вздохнула. — Наверное так и останется. Ну, не переучивать же мне снова всех теперь на «Люпин»?

— А «Дора»?

— Нет, это слишком личное. Не хочу. Меня так только папа называет. И ты теперь.

— Как у тебя все непросто, — Римус расхохотался.

— Да ну тебя. Я не виновата, что мама мне дала такое дебильное имя, — она мрачно скрестила руки на груди. — Слава Мерлину, что фамилия нормальная. Хотя это уже папина заслуга.

— Ну, я тебе говорил, что мне твое имя очень даже нравится, — он подошел к ней со спины и, обняв за плечи, положил подбородок ей на макушку. — Мы пойдем на ту маггловскую ярмарку или ты уже передумала?

— Точно! Да, дай пять минут на сборы только, — она вскочила, чмокнув его в губы, и умчалась в комнату.

 

 

22 июля, вечер

 

— Рем, когда твой отец прибудет? У нас полтора часа до выхода, — Нимфадора выглянула из-за дверцы шкафа, в котором зарылась практически полностью, выискивая там подходящую одежду для ужина.

— С минуты на минуту, — Римус сидел уже при параде в кресле, в очередной раз что-то читая. В подтверждение его слов в саду послышался хлопок. — А вот и он. Пойду встречу, а ты не сильно увлекайся в поисках, ведь осталось полтора часа до выхода, — он ее передразнил и выскочил из комнаты, уклонившись от полетевшей в него футболки.

Спустя двадцать — а может и больше — минут Дора наконец подобрала и платье и обувь с украшениями к нему. Наконец выдохнув, она вспомнила, что вообще-то нужно решить еще с цветом, длиной и формой волос, — в такие моменты она мечтала быть, как все, и не иметь способностей метаморфа, но чем судьба ее наградила, с тем ей и жить. Дверь приоткрылась, и заглянул Римус:

— Ты еще долго?

— Рем, не торопи, — она смотрела внимательно в зеркало, меняя образы.

— Дора, ты прекрасна, — тихо сказал он, когда Тонкс сделала свою прическу, как у матери, только покороче.

— Ты так думаешь?

— Я всегда так думаю, — шепнул он и улыбнулся.

— Ах ты подлиза, — она с наигранным укором посмотрела на него. — Ладно, думаю, эта маму устроит.

В гостиной на диванчике сидел Люпин-старший, рассматривая ее с Римусом свадебную фотографию на фоне церквушки, которую сделала растроганная Изабелль-Минерва на прощание. Услышав шаги, он отставил колдо в рамке обратно и поднялся.

— Мы с Римусом и правда не зря ждали такой красоты, — Лайелл широко улыбнулся.

— И раз мы эту красоту дождались, то можно отправляться, — Римус шутливо посмотрел на нее.

— Вот вечно ты все испортишь, — Дора стрельнула на него взглядом и легонько пихнула под бок.

 

Они втроем перенеслись к дому ее родителей. Рядом с калиткой стоял ее отец и поливал из лейки кустовые розы, которые так любит мама. За садом он предпочитал ухаживать маггловским способом, аргументируя, что это его расслабляет.

Завидев всех троих, он поставил лейку и, открыв калитку, крепко обнял подбежавшую и кинувшеюся ему на шею дочь.

— Хорошо, что вы раньше прибыли. Я от Меды сюда сбежал, потому что она уже начала нервничать.

— Так еще вроде полчаса до назначенного времени, — Тонкс удивилась.

— Ты как будто свою маму не знаешь и ее ничем не выводимые аристократические манеры, — он разжал объятия и посмотрел на остальных гостей. — Римус, поздравляю вас обоих, — и пожал ему руку. — А вы, должно быть…? — папа перевел внимание на отца Римуса.

— Лайелл. Лайелл Люпин, отец этого везунчика, — он похлопал смущенного сына по плечу, и они обменялись крепким рукопожатием.

— Ну, в таком случае, приглашаю всех в дом, к столу! — ее папа пропустил гостей вперед, закрыв за собой калитку, и наложил несколько защитных и сигнальных заклятий.

Внутри со скоростью урагана вокруг обеденного стола кружила мама, что-то то и дело перекладывая с места на место, потом отходила на пару шагов, осматривала стол и вновь меняла расположение каких-то приборов и блюд.

— Ма-а-ам? — Дора осторожно позвала ее.

— Да? Ой, Нимфадора! Римус! Извините меня, я что-то разнервничалась! — она быстро подошла к прибывшим гостям и обняла дочь.

— Это не прием в доме Блэков, мама. Идеальной сервировки мы не требуем, — Дора отшутилась и указала на мистера Люпина. — И знакомься, ма, это Лайелл Люпин, папа Римуса, — потом обратилась к своему свекру. — А это моя мама, Андромеда Тонкс.

Мама сдержанно улыбнулась — она всегда так улыбалась незнакомым людям, и, поцеловав дочь в щеку, пригласила всех к столу. Отец, откупоривая красное вино, обратился ко всем:

— Дамы, насколько я знаю, будут вино. А вы, господа, что будете пить? Есть еще огненный виски и выдержанная медовуха. Ну, и тыквенный сок для тех, кто сегодня на метле, — и усмехнулся своей же шутке.

— Мне виски, если можно, — сказал Римус, сев рядом с Дорой.

— А мне медовуху. Лет десять ее не пил, — Лайелл восторженно осматривал гостиную и накрытый стол, опустившись на стул.

— Прекрасный выбор! Медовуха отличная, Лайелл, гарантирую! — отец просиял и принялся разливать вино.

Мама с помощью магии раскладывала еду по тарелкам, спрашивая прежде, кто что будет.

— А теперь, когда бокалы, стаканы и тарелки у всех заполнены, предлагаю выпить за наших молодоженов! — отец поднял полный стакан медовухи, произнося тост. Поддержав его слова, каждый чокнулся с друг другом.

Нимфадора в какой-то момент разнервничалась и, положив руку Римусу на коленку, сжала ее. Римус вопросительно посмотрел на нее и прошептал на ухо, что все хорошо и ей не о чем переживать. Слова эти не сильно ее успокоили в отличии от его руки, которая легла поверх ее.

Ужин проходил спокойно: Лайелл, похоже, быстро понравился ее матери, и она, узнав, что он женился на девушке-маггле, начала с интересом его расспрашивать о том, как они встретились, как она отреагировала на то, что он волшебник, и как они жили на два разных мира. Но Тонкс продолжала почему-то нервничать, и Римус, видя, что ей не становится легче, предложил выйти ненадолго на улицу и подышать свежим воздухом. Извинившись перед родителями, они вышли в сад.

На улице уже стемнело и дул приятный чуть прохладный ветерок. Римус осторожно ее обнял, прижавшись щекой к виску. Оказавшись в его уже таких родных и теплых объятиях, Тонкс мгновенно расслабилась и, положив руки ему на плечи, сильно прижалась к нему.

— Дора, ну ты чего? Все же проходит отлично, — он медленно гладил ее по волосам.

— Я не поэтому, — она вздохнула и прикрыла глаза.

— А что тогда?

— Я не знаю. Но спасибо, что вытащил меня сюда, — мне стало легче, — она, не открывая глаз, улыбнулась.

— Обращайся, — он поцеловал ее в макушку, крепче обнимая.

 

Они стояли так еще минут десять, еле слышно переговариваясь, пока дверь не отворилась и не появился отец:

— Молодежь, вы там еще не замерзли?

— Уже идем, па, — Дора поняла намек и потянула за руку Римуса обратно в дом. — Уже все нормально, Рем.

Вернувшись, Нимфадора увидела стоящих перед столом родителей, тихо переговаривающихся между собой и заговорчески улыбающихся.

— А вот и они, — Лайелл обратил внимание на вошедших.

— Что происходит? — Римус непонимающе нахмурился, изучая взглядом их родителей.

— Пока вы там обнимались, мы с мистером Люпином кое-что обсудили и пришли к общему согласию, — мама решила начать издалека.

— Ма, не томи, — Дора тоже насторожилась, но понимала, что это точно что-то хорошее.

— Помнишь мистера Трина? — мать обратилась к ней.

— Это тот травник, у которого ты вечно бадьяном в детстве закупалась из-за моей пьяной грации?

— Да, именно.

— И что он?

— Ну, так вот, — уже продолжил папа. — А еще, как ты знаешь, твоя мама прекрасный зельевар. Слизнорт всегда ею восхищался, — он с обожанием посмотрел на жену.

— К чему вы клоните? — Дора уже теряла терпение, и Римус сжал несильно ее руку, почувствовав это.

— Вы оба знаете, что мы беспокоимся о вас и вашей безопасности. Особенно во время… — мама прервалась.

— Во время полнолуния, Римус, — мистер Люпин поджал губы.

— Травник, зельевар, полнолуние… Только не говорите, что… — Римус, похоже, решил эту задачку раньше Доры и еще до озвучивания последней фразы отца.

— Да, мы хотим подарить вашей семье пока что только полугодовой запас Аконитового зелья, — ее отец улыбнулся, довольствуясь ошарашенными лицами Римуса и Доры. — Его готовить долго, поэтому пока только на это время. Потом будут еще, скажем, поставки.

— Но это же… Безумные деньги! — голос Римуса осип.

— Мистер Трин согласился продавать мне травы для Аконитового зелья за четверть цены, а за готовку и вовсе платить не нужно, — мама развела руками.

Дора обалдело посмотрела на мужа: тот в свою очередь уставился немигающим взглядом на стоящих перед ним чету Тонксов и своего отца.

— Сын, ты столько лет мучаешься… А Ним… А Тонкс… — он сокрушенно покачал головой. — Я не хочу, чтобы и она каждый месяц видела твои мучения, как мы с твоей мамой. А если учесть, что она каждую трансформацию находится рядом, то это еще и невероятно опасно. И ее родители с моими словами полностью согласны. Со всеми словами, а не только про безопасность дочери.

— Я… не знаю, что сказать, — ее муж уставился в пол, нервно проведя рукой по волосам.

— Я думаю, стоит сказать «да, мы с радостью примем этот бесценный подарок», Рем, — Дора сжала его руку, требуя внимания.

Он поднял голову и, слабо улыбнувшись, смущенно кивнул головой.

— Вот и славно. Зелье в твоей комнате, Дора, — папа победно упер руки в бока. — И думаю, можно выпить за это и продолжить ужин.

Но тут в саду послышался хлопок.

— Мы кого-то ждем? — ее мама нахмурилась, озвучив общую мысль, и все достали палочки.

В дверь постучались. Римус, как стоящий ближе всех, жестом указал Доре отойти к родителям, а сам встал сбоку от входа.

— Кто там?

— Это Аластор Грюм, Римус, — знакомый недовольный голос послышался с улицы. — Что-то мало защиты здесь я заметил для отчего дома той, кому я говорю об этом не первый год.

Ну, это точно Грюм с его вечной параноидальностью. Римус усмехнулся, видать, подумал так же, и отворил дверь. Грозный Глаз зашел внутрь и первым же делом очень серьезно посмотрел на нее. Тонкс закатила глаза.

— Тед, Андромеда, — он кивнул в знак приветствия, — Лайелл? Хотя, да, удивляться нечему.

— Вы знакомы? — спросила Нимфадора.

— Ну, я всю жизнь проработал в Министерстве в Отделе магических популяций. К нам иногда прикрепляли кого-то из Аврората — так пару раз и пересекались, — пояснил свекр.

— В общем, я не хотел надолго прерывать ваш праздник, но мне нужно переговорить с вами всеми. Тед, Андромеда и Лайелл, вы же все знаете младшего Поттера? — они закивали.

— Так вот, парню скоро семнадцать стукнет, и мы, Орден Феникса, хотим его переправить из дома в более безопасное место. К сожалению, ни каминами, ни траснгрессией мы воспользоваться не можем из его дома. Портал в его доме мы тоже не рискуем ставить. Поэтому будем использовать метлы и все, что летает. Но! Нам нужны места, где эти самые порталы мы используем после перелета. И чтобы обезопасить мальчишку, а также не погибнуть самим, защищая оравой его одного, мы сделаем с помощью зелья еще шестерых Поттеров, чтобы обмануть Пожирателей, которые скорей всего появятся. И поэтому, нам нужен не один дом для перебросочного пункта и даже не шесть. Больше. Штук десять или дюжину. У нас уже есть пять, но нужно больше. И я хочу спросить вас: можем ли мы использовать ваши два дома в нашем плане? От вас будет только требоваться поставить портал. Возможно, к вам даже никто не прилетит, потому что, как я сказал, домов будет больше.

В гостиной повисла тишина. Первым согласился мистер Люпин, а после и ее родители. Грюм поблагодарил их, и позвал Римуса на улицу, не желая, чтобы их разговор кто-то услышал. Он длился минут десять, после которого в дом вернулся грустный и обеспокоенный Римус и сказал, что Аластор хочет теперь поговорить с ней, Нимфадорой. Она нашла своего бывшего наставника сидящим на скамейке. Тот похлопал по сиденью, приглашая сесть рядом.

— Что случилось? Рем какой-то встревоженный вернулся.

— Не спрашивай его об этом — ведь не сможет тебе не рассказать. Это наше с ним… дело. Да, назовем это так. Узнаешь все, когда время придет.

— Ладно, но что ты хочешь обсудить?

— Я хочу тебя поздравить, — он улыбнулся, как умел, но это всегда выглядело как-то странно и даже немного пугающе, хотя Тонкс уже привыкла и к этому. — Знаешь, я все боялся, что найдешь ты себе кого-нибудь… шалопая. Который ни себя, ни тебя защитить не сможет. А Римус… Я спокоен, что ты с ним. Он отличный маг и знает как себя вести в разных ситуациях. С ним ты не пропадешь. Лучше, я считаю, для тебя пассии не найти.

— Спасибо, Аластор, — она не ожидала столь длинного монолога, думая, что он ограничится одним скупым «поздравляю», как на выпуске из школы авроров, поэтому подалась вперед и обняла Грозного Глаза. Тот как-то неумело похлопал ее по спине, ворча «да ладно тебе».

— И еще… — он отстегнул от пояса небольшой мешочек, который был явно больше внутри, судя по ушедшей внутрь руке по локоть, выудил оттуда небольшую картонную потертую коробочку и протянул ей. — Это подарок. Открой.

Дора осторожно сняла крышку: внутри лежали простенькие серебряные серьги с желтым — янтарь? — маленьким камушком.

— Это серьги моей матери. Отец подарил ей перед свадьбой вроде, — Тонкс изумленно посмотрела на Грюма и только сейчас увидела в нем не вечно недовольного, строгого и параноидального наставника-аврора, а старого, одинокого и тоскующего человека, у которого никого кроме нее и Ордена не осталось. — Он их зачаровал и, если коснуться пальцами любого из двух камней, то ты ненадолго дезиллюминируешь себя. Хорошая вещь, тебе пригодится, я надеюсь.

— Спасибо тебе еще раз, — Тонкс тихо поблагодарила. — Может, посидишь с нами? Еда и напитки точно не отравлены.

— Спасибо, То… стоп, как к тебе теперь обращаться?

— Все так же. Мы решили, что переучивать всех на «Люпин» будет издевательством, — она негромко засмеялась.

— Одна здравая мысль за другой. Ты взрослеешь наконец, что ли? — с усмешкой проворчал он. — Ладно, я все же пойду. Еще нужно многих обойти, — Грюм, крякнув, поднялся и, похлопав ее по плечу, исчез за кустарниками.

Тонкс посидела в полной тишине еще пару минут, осмысливая произошедшее и грустно вздохнув, вернулась к столу.

 

 

22 июля, утро

Англия, Лондон, Министерство Магии, Аврорат

 

Дора покинула кабину лифта и зашла в общий офис Аврората. Она опоздала минут на десять, но, похоже, Гавейн этого еще не заметил, поэтому она решила быстренько прошмыгнуть к своему столу незамеченной. Стоило ей поставить свой рюкзак рядом со стулом, как к ней обратился Эдриан.

— А вот и наша местная звезда явилась, — он скривил лицо в надменной улыбке.

— Что тебе надо? — Дора огрызнулась, не поворачиваясь к нему.

— Тут по офису прошел слух, что ты вышла замуж за оборотня, — коллега забарабанил пальцами по столу.

— Все сплетни собираешь? Это, похоже, единственное, что ты умеешь делать, — она обернулась и смерила его недобрым взглядом.

— Не могла нормального мужика себе найти, поэтому вышла за урода? Или просто на тебя никто внимания не обращал кроме него? — Нимфадора почувствовала, как закипает от злости.

— Тонкс, в мой кабинет. Живо!

Еще чуть-чуть и она бы накинулась на Хоувелла, но катастрофе помешал окликнувший ее Кингсли. Она прошла в его кабинет, захватив рюкзак, и захлопнула за собой дверь с такой силой, что извечные стопки бумаг в этой комнатушке опасно зашевелились.

— Тихо, Тонкс, успокойся. А то устроишь мне тут хаос бумажный, — Бруствер мягко улыбнулся.

— Да этот!.. Бесит меня он, — она сжала кулаки, прорычав.

— Не обращай на него внимания.

— Да я не обращала особо, когда он про меня что-то говорил, но когда он о Римусе так отзывается…

— Боюсь, тебе придется привыкнуть к таким отзывам об оборотнях.

— Да, ты прав, — Тонкс поправила выбившийся локон за ухо. — Зачем звал?

— Два повода: один хороший, другой не очень. С какого начать?

— С начала начни, — она улыбнулась.

— Хорошо, — он открыл выдвижной ящик стола и достал оттуда квадратную коробку в подарочной обертке. — Поздравляю вас с Римусом со свадьбой, — Кингсли, широко улыбаясь, протянул подарок. — Лучше дома откройте, а то, боюсь, нас не поймут.

— Кингсли, спасибо тебе большое, — Нимфадора убрала подарок рюкзак и обняла с благодарностью Бруствера.

— Все же прошло хорошо?

— Да, все замечательно, спасибо, — она отошла на пару шагов. — А что за второй повод?

— Ну, как ты поняла, весь Аврорат уже гудит этой новостью, и она дошла до Гавейна, — он вздохнул. — Мне жаль, но у тебя бессрочный отпуск. Я еле добился, чтобы тебя не увольняли. Платить будут только половину, но…

— Зачем ты подставляешься?

— Но ты и правда отлично себя показывала последний год. Может, Робардс одумается или что-нибудь изменится в нашем мире, и ты сможешь вернуться, — он отмахнулся. — В общем, пока он здесь не появился, лучше собери все нужное и иди домой.

Тонкс с грустью уставилась на мыски своих ботинок. Она надеялась, что новость так быстро не распространится и она сможет поработать здесь еще хотя бы недельку.

— Хэй, Тонкс, не грусти. Зато теперь у тебя будет больше времени и ты не будешь так уставать, разрываясь между Авроратом, второй "работой" и семейной жизнью, — Кингсли подмигнул, усаживаясь за стол.

— Ну, это да. Просто подумала, как отреагирует на это Римус.

— Я думаю, ты найдешь способ успокоить его, — Бруствер заговорщически улыбнулся, что-то ища средь бумажных завалов.

— Думаю, да. Ладно, — она вздохнула, — пойду собирать вещи, пока Робардс не появился. Еще увидимся.

— Будь добра, сделай грустное лицо, а то будут вопросы, если ты выйдешь отсюда сияя.

Нимфадора кивнула, и, напустив на лицо всю скорбь из-за отстранения, вышла из кабинета. Стоило ей оказаться у своего рабочего места, как Эдриан вновь решил поизгаляться:

— Ну, что, уволили?

— Нет, я слишком хороша, чтоб меня увольнять, — она наградила его презрительной улыбкой.

— Хороша для чего? Бумажки перебирать или оборотней клеить? — Хоувелл не унимался.

— Эдриан, отстань от нее, — послышался голос сзади.

— Уоллес, а ты чего за нее вступаешься?

— Не твое дело за кого она замуж вышла, — Тонкс удивленно посмотрела на подошедшего Ангуса.

— Она за оборотня вышла! — чуть ли не плюясь воскликнуло это подобие человека.

— Я в курсе. Тебе заняться больше нечем? Ты вроде должен подозреваемых опрашивать, — прорычал Ангус, сунув руки в карманы брюк и нависнув с грозным лицом над Хоувеллом.

— Но… Я… Но ведь…

— Двигай отсюда, пока я Долишу не сказал, — Эдриан, испуганно поглядывая на Уоллеса, схватил какую-ту папку и засеменил к допросным.

— Спасибо конечно, Ангус, но не стоило, — сказала Тонкс, когда Хоувелл скрылся из виду.

— Стоило. Он уже надоел к тебе цепляться по поводу и без.

— Ну, больше не будет — у меня бессрочный отпуск, — Нимфадора махнула рукой.

— Жаль. Но зато отоспишься, — он усмехнулся, присев на край ничейного стола. — Значит, он все же плюнул на свои принципы?

— Что?

— Ну, твой бывший «не-парень», а теперь, как я понимаю, муж.

— А, да. Слава Мерлину, до него дошло все же, что его принципы на меня не действуют, — она выдвинула ящик стола, в котором было больше всяких этикеток от сладостей, чем вещей, над чем тихо засмеялся Ангус.

— Я рад за тебя, Тонкс. Или теперь к тебе нужно обращаться «Люпин»?

— Что? Откуда ты знаешь мою новую фамилию? — она удивилась, переходя на шепот.

— Ну, это довольно легко. Когда я услышал, что твой благоверный — оборотень, то узнать, кто он такой, не составило труда. Ты же сама мне сказала, что он с Гриффиндора. А оборотней в Хогвартсе, знаешь ли, вообще-то не так много училось. А точнее целый один. Потом он еще и преподавал там, — Ангус вынул из кармана мандаринку и принялся ее чистить. — Я сильно удивился этому, если честно. А потом вспомнил, как моя племяшка рассказывала мне про одного преподавателя ЗОТИ. Прямо скажем, восхищение из нее так и лилось рекой. Я сопоставил года, и да, это он. И если учесть, что ему еще и Дамблдор доверял настолько, что поручил детей обучать, то он, наверное, лучше многих людей и без ликантропии, не говоря уже и про людей с проклятием.

— Ты их что, считаешь за людей?

— Если я учился на Слизерине, то это не значит совершенно, что я презираю всех, кроме чистокровок, — Ангус скривился.

— Извини. Это просто довольно редко встречается.

— Он добр с тобой?

— Даже слишком порою, — Нимфадора усмехнулась.

— Это хорошо. Ты мне правда нравишься, Тонкс. И поэтому я рад, что ты счастлива с ним, — он улыбнулся, отправляя в рот дольку мандарина.

— И ты не злишься, что я предпочла тебя оборотню?

— Ну, я так понимаю, он довольно сильно отличается от всех тех ужасных созданий, которыми нас пугают в детстве, — Ангус указал ей на папку на столе, которую она единственную еще не убрала в рюкзак. — Да и сердцу не прикажешь. Поэтому да, я рад за тебя и совершенно не злюсь. Хотя мне немного обидно, что ты мне не дала и шанса.

Тонкс тоже присела на край пока еще своего стола и посмотрела на коллегу. Он протянул ей пару долек.

— Прости, дорогой, но ты меня заметил позже него, — она расплылась в улыбке.

— Ну да, мой промах. Хотя стажеры меня редко интересуют.

— Сделай работу над ошибками, Ангус. Возможно твое счастье где-то сейчас сидит и скучает за стажерским столом.

Уоллес рассмеялся, закивав.

— На днях пришлю вам подарок. Надеюсь, твой муж не из числа ревнивых.

— Из их числа, но слепая ревность не про него.

— Если не будешь упоминать, что я звал тебя на свиданки, то я смогу пережить полнолуния, — он хохотнул.

— А вот и наш старый-добрый Уоллес со своими шуточками, — Тонкс скрестила руки на груди.

— Признайся, без них я не я.

— О, да. Я, можно сказать, уже начала по ним скучать, — она надела рюкзак на спину. — Ну, мне пора, пока Гавейн не появился.

— Да, давай. Удачи тебе и, надеюсь, мы еще поработаем вместе.

— Спасибо, и тебе удачи, — она помахала ему на прощание.

 

Вернувшись домой через каминную сеть, она застала Римуса за выписыванием чего-то из книги в его небольшую записную книжку.

— Забыла что-то? — он оторвался от занятия, подняв на нее взгляд.

— Эм… Нет.

— Тебя уволили? — его плечи опустились.

— Нет, просто бессрочный отпуск, — она закинула рюкзак к дивану и, подойдя к поникшему мужу, обняла его за плечи.

— Знаю я эти бессрочные отпуска, — проворчал он и взял ее руки в свои.

— Кингсли смог убедить Гавейна не увольнять меня, оставив при этом половину зарплаты.

— Он не сильно рискует?

— Сказал, что все нормально, подозрений не вызвал, — Нимфадора поцеловала Римуса в щеку. — Чем ты занят?

— Ну, мне тут сова после твоего ухода пришла от одного зельевара с заказом некоторых трав. Вот, выписываю, где их можно найти, как они выглядят и все такое, чтобы ничего не напутать случайно. Придется пару раз отлучиться на день-два.

— Я буду скучать. Может, я с тобой отправлюсь?

— Успеешь еще наскитаться со мной.

— Римус, я буду переживать, — она еще крепче его обняла, и Люпин вздохнул.

— Хорошо, если ты так хочешь.

— Замечательно, — она улыбнулась. — Кстати, Кингсли еще передал нам подарок, но попросил открыть его здесь.

— Ну, так давай его сюда, — он отпустил ее руки, и Дора в два шага оказалась рядом с рюкзаком, ища в его бездонных глубинах коробку.

Достав ее, она села рядом с Римусом и стала нетерпеливо и быстро снимать упаковку. Подарком оказалась новая модель волшебной камеры, которой Нимфадора незамедлительно решила воспользоваться и щелкнула сопротивляющегося Римуса.

— Для семейного альбома она отлично подойдет, — съехидничала Дора, обнимая уже успокоившегося мужа, и показала ему получившееся колдо.

Тот, воспользовавшись моментом, забрал у нее камеру, заявив, что он не большой любитель фотографироваться, но ради нее он потерпит. Главное, чтобы она не часто испытывала его терпение. Но Тонкс потом все же то и дело делала с ним снимки, когда он не видел, или, когда он делал вид, что не видит. Ну, не мог он ей запретить, не мог.