Конечно, ты лучше знаешь, Перси (гет)

Минерва МакГонагалл остановилась в центре класса, сцепив руки в замок. Она только что рассказывала про контрзаклятье, возвращающее человеку прежний облик, но зазвонивший колокол заглушил ее слова.

— Так как это последнее занятие в этом семестре, то домашнего задания не будет, — сурово произнесла она, словно была не согласна с тем, что сказала. — Но постарайтесь повторить первый и второй блоки «Превращений человека» на каникулах. Урок окончен.

Сколько Перси себя помнил, эти волшебные слова всегда действовали на учеников одинаково. Несколько юношей, подхватив книги, сорвались с мест и бросились к дверям, словно в кабинете Трансфигурации разгорелся пожар и нужно было как можно скорее эвакуироваться. Оставшиеся стали громко переговариваться вслух, двигать стулья, шуршать пергаментом.

Сам же Перси не сдвинулся с места, потому что просто засыпал на ходу. Позавчера МакГонагалл ввела ночные дежурства, и сегодняшнюю ночь он провел в компании старосты Хаффлпаффа, Джинджер Лэнг. От ее болтовни о том, как хорошо, что впереди каникулы, скорее бы зарезервировать место в «Хогвартс Экспрессе» и уехать домой из замка, в котором творятся такие ужасные вещи, до сих пор гудела голова.

Если раньше в школе витало неопределенное беспокойство, то сейчас, спустя три дня после двойного преступления, вокруг разрасталась самая настоящая паника. Как ни странно, наиболее сильное воздействие на всех оказывала судьба Почти Безголового Ника. «Что же могло сотворить такое с призраком?» и «Какая ужасная сила могла повредить тому, кто и так уже мертв?» — спрашивали себя ученики.

Каким же облегчением было узнать, что Джинджер Лэнг и еще девяноста пять процентов учащихся покинут школу. Перси записался в список тех, кто остается в Хогвартсе на каникулы, одним из первых. Его родители поехали в Египет, чтобы увидеть Билла, и все младшие оставались в школе. В принесенном Гермесом очередном письме от мамы было красноречиво сказано, что он должен «остаться за старшего» и присмотреть за братьями и сестрой — в особенности за сестрой. Младшим он, конечно же, не сказал этого, объявив, что будет здесь на Рождество только потому, что как староста обязан оказать поддержку преподавательскому составу в такое непростое время. Они, естественно, поверили. Но была и еще одна причина. В глубине души он надеялся, что Пенелопа тоже не поедет домой, и они смогут помириться. Все эти три дня она упорно его игнорировала, то же делали и ее подруги, а потому Перси чувствовал себя как никогда одиноким. И мысль о том, что они расстанутся на целые каникулы, так и не поговорив, была просто невыносимой. Сэйдж, видя Перси в одиночестве, ходила с видом победительницы. Его так и подмывало подойти к ней и спросить, что же все-таки она сказала Пенни. Но он понимал, что вряд ли получит правдивый ответ. Что ж, по крайней мере, у него был Тимоти. Они теперь сидели за одной партой во время сдвоенных с Хаффлпаффом лекций. Он постоянно пытался развеселить Перси, но это было немного не то, что нужно. И все равно это было ценно.

Перси поднялся и начал медленно складывать вещи.

— Я тут недавно анекдот такой услышал, просто умора. Вот послушай… — без умолку болтал Тим, наблюдая, как Перси борется с застежкой сумки. — Гоблин в банке проверяет чек у молодой женщины и спрашивает: «Что это у вашего мужа подпись не разборчивая?», а она ему отвечает: «У него руки всегда дрожат после Конфундуса». Ха!

— Умора, — невесело согласился Перси, дергая дурацкую застежку, которая никак не поддавалась.

Тимоти озадаченно посмотрел на него, а затем взял у него из рук сумку, с легкостью открыл и спихнул в нее с стола учебники, пергамент и чернильницу.

— Тебе просто нужно пойти поспать.

— Не могу, — скривившись, ответил Перси, представляя, как, должно быть, при этом помялись его книги, и как долго придется ликвидировать последствия такой неаккуратности. — Еще урок по Истории магии, и к завтрашнему дню надо сделать конспект по заклинаниям.

— Да ты посмотри на себя! — Тим осуждающе покачал головой. — Только два часа прошло после полудня, а ты уже как крюкорог⁽¹⁾, год носивший на своем горбу тучного тролля. Да и вообще… ты третий день какой-то отстраненный. Что с тобой случилось?

Перси перекинул сумку через плечо, переведя взгляд на свои до блеска вычищенные ботинки. Ох уж эта свойственная некоторым людям проницательность. Пенелопа тоже всегда могла только по одному взгляду на него узнать, что он чувствует. Сам он никогда не обладал этим талантом. Он очень хотел сказать, что «ничего не случилось», но знал, что не сможет соврать убедительно. Тим все равно все поймет. А может, даже и обидится, и тогда Перси рискует потерять единственного друга.

— Ты ведь мой друг? — спросил Перси, внимательно посмотрев на Тимоти. Надо же, как легко было произнести это определение по отношению к нему. Сначала Перси просто помогал Тиму с уроками, думая, что только поэтому Блекинсоп общается с ним. Но их времяпровождение переросло в приятельское, а вот теперь как-то незаметно стало дружеским. — В смысле, это не вопрос, конечно, — исправился Перси. — Ты ведь мой друг.

— Конечно, — с нетерпением ответил Тимоти. — Давай ближе к делу.

Они вышли из класса трансфигурации, остановившись в коридоре у окна напротив кабинета. Перси вздохнул. Приложив руку к груди, он прикоснулся к висевшему на цепочке под рубашкой серебряному сиклю.

— Я совершил ошибку.

— И поэтому вы поссорились с Клирвотер? — спросил Тим. Хотя Перси понял, что вопрос этот ответа не требовал, потому что Тимоти продолжил: — Так исправь ошибку. Сделай что-нибудь. Поговори с ней.

— Я не знаю, как заставить ее выслушать меня, Тим. Не знаю, что сказать… — услышав себя со стороны, Перси понял, как это жалко звучит.

— Что чувствуешь, то и надо говорить, — коротко ответил Тимоти.

— Пожалуй, — неуверенно согласился Перси. Сняв очки, он принялся тереть глаза. Интересно, каков шанс, что Пенелопа не оттолкнет его снова? А вдруг она никогда его не простит?

— Звонок скоро, — напомнил Тим, посмотрев на часы. — Давай на Историю магии. А после отдохни. Я набросаю тебе конспект по заклинаниям, у меня сейчас свободное время.

Перси посмотрел на Тимоти, округлив глаза. Ему никто еще никогда не предлагал сделать за него задание. Да и он никогда не принял бы подобную помощь. Хотя то, что Тим всерьез собрался это сделать, было приятно. Но прежде чем Перси успел отказаться, прозвенел звонок и Тим хлопнул его по плечу, торопясь по своим делам.

Перси, в отличие от других учеников никогда раньше не дремавший на Истории магии, с трудом удержался от того, чтобы не уложить голову на руки и не заснуть сном младенца под сладкие речи профессора Биннса. Мужественно выдержав это испытание и даже сделав кое-какие наброски для будущего эссе по теме урока, он вышел в коридор с мыслью о подушке, лежавшей на его кровати в спальне юношей Гриффиндора. Но несущаяся по коридору лавина учеников, обрадованных окончанию последнего на сегодня урока, едва не сбила его с ног. Во главе этого стихийного бедствия вышагивали близнецы.

— Пропустите! Идет Наследник Слизерина! — выкрикивал Фред, маршируя в самом центре.

— Он вооружен и очень опасен!.. — вторил ему Джордж, взмахом руки оттесняя учеников к стенам, чтобы освободить проход для Гарри Поттера, который плелся позади них со смущенным видом. Некоторые из учеников выглядели испуганными, другие — разозленными. А Рон и Гермиона Грейнджер, неизменно сопровождавшие Поттера, похоже, забавлялись этим представлением.

Перси терпеть не мог бесконечные ребячества своих братьев. Они множество раз переходили черту, перед которой им следовало бы остановиться, не понимая этого, или не желая понимать. Но потешаться над нападениями на школьников — это было уже верхом кощунства.

— В этом нет ничего смешного, — процедил он сквозь зубы, когда братья поравнялись с ним.

— Эй, прочь с дороги, Перси, — с притворным высокомерием бросил Фред. — Гарри торопится.

— Ага, спешит в Тайную комнату, выпить чашку чаю со своим верным зубастым слугой, — давясь от смеха, заявил Джордж.

У Перси больше не было ни сил, ни желания продолжать этот диалог. Прошагав мимо него, компания двинулась вверх по лестнице, так дойдя до самой гриффиндорской гостиной. Перси надеялся, может быть, они там угомонятся, но как бы не так.

— Гарри, на кого ты собираешься напасть в следующий раз? — по-деловому поинтересовался Фред, как только они с Джорджем развалились в мягких креслах у камина. Сидевшая на диване Джинни, услышав это, закрыла лицо ладонями:

— Пожалуйста, не надо! — пропищала она.

— Не волнуйся, мы его обезвредим! — пообещал ей Джордж. Достав из кармана головку чеснока, он принялся размахивать ею перед Гарри Поттером, который, криво улыбнувшись, прошел на винтовую лестницу, чтобы скрыться в спальне. Всхлипнув, Джинни тоже убежала к себе.

— Довольны? — спросил Перси, смерив обоих близнецов в высшей степени осуждающим взглядом. И, даже не собираясь выслушивать их оправдания, отправился к себе в комнату, чтобы рухнуть на кровать.

Долго проспать Перси не удалось. Из забытья его вырвал громкий спор соседей по комнате.

— Да у тебя даже ни одного запасного охотника нет! Я уже не говорю о ловце… — голос Райана Генри прозвучал слишком близко, как будто он был в паре дюймов от уха Перси.

— Нам не нужен запасной ловец! — раздраженно протестовал Оливер Вуд.

Перси открыл глаза и обнаружил, что лежит на кровати прямо в одежде и очках, одна из дужек которых больно врезалась в его щеку. Сев, он поправил очки и провел рукой по помятой вспотевшей щеке.

— Даже слизеринцы тренируют Харпера в качестве запасного игрока… — продолжал Райан.

Перси распахнул полог и обнаружил, что Генри действительно стоит прямо возле его кровати. И, судя по тому, как он отпрыгнул от Перси, он явно не ожидал его увидеть.

— А ты что тут делаешь?

— Я спал, — хмуро ответил Перси, пригладив пятерней взлохмаченные волосы.

Вуд и Генри, услышав это, переглянулись.

— В это время? Мы думали, ты в библиотеке или вроде того, — наконец, нарушив молчание, сказал Райан.

— Ты что, заболел? — спросил Оливер.

Перси набрал в грудь побольше воздуха, прося Мерлина дать ему сил и терпения. Он всегда считал себя сдержанным человеком, стойко переносящим сваливающиеся на него невзгоды. Он долгое время сносил издевки своих братьев, старался возвыситься над репутацией своей семьи, обещая себе все изменить. Он каждый день говорил себе, что идет к своей цели, не заводил бесполезных друзей, чтобы не тратить время попусту, и даже не мечтал о том, чтобы на его романтические чувства ответили взаимностью. А потом… он получил от жизни больше, чем надеялся. И когда вновь потерял это, осознал, что больше уже никогда не сможет довольствоваться малым, обнаружил, что все то самообладание, которое поддерживало его на протяжении этих лет, не такое железное, как ему казалось. Теперь его задевало многое из того, на что раньше он не обратил бы внимания. Вот как сейчас. Он был уверен, что если бы кто-то другой решил вздремнуть в середине дня, они бы даже внимания не обратили. Но почему-то его внезапное желание отдохнуть вызвало у них тревогу и какой-то нездоровый интерес. Он что, должен еще и перед этими двумя отчитываться, как он распоряжается своим свободным временем? Пусть лучше Вуд заботится о своей крепкой метле, на которой собирается катать чужих девушек.

— Заболел, — усмехнулся Перси. — У меня аллергия на вас двоих. Оливер, скажи уже Райану честно, что ты не берешь запасных охотников, потому что не хочешь принимать в команду его, ведь даже флоббер-червь⁽²⁾ на метле справился бы лучше. А ты, Райан, смирись уже и перестань унижаться.

Поднявшись с кровати, Перси вынул из сундука первую попавшуюся чистую одежду и пошел в душ. Но, дернув за ручку, обнаружил, что дверь заперта. И сразу же из-за двери донесся недовольный голос Питера Джонса:

— Занято!

— Да бладжер меня тресни! — выругался Перси, стукнув по дверному косяку ладонью. Вуд и Генри продолжали стоять и смотреть на него, прожигая взглядами. Как будто привидение увидели. Сунув чистые вещи под мышку, Перси, не оглядываясь, вышел из спальни.

Преодолев несколько пролетов с быстротой Перуанского Ядозуба⁽³⁾ и с таким же желанием изрыгнуть в кого-нибудь огонь, Перси добрался до ванной комнаты старост.

— Радужные пузырьки, — произнес он, остановившись перед дверью. Переступив с ноги на ногу, он подумал о том, что если и там будет занято, то ему останется только пойти в туалет и сунуть голову в унитаз. Только так можно прокричаться как следует, чтобы при этом никто ничего не услышал. Но, к его радости, дверь отворилась, и это означало, что ванная была совершенно свободна.

В комнате царил приятный полумрак. Сквозь плохо занавешенные шторы пробивались лучи заходящего солнца, а пламя зажженных в канделябрах свечей отбрасывало танцующие тени на мраморные стены. Русалка на витраже мирно дремала, негромко посапывая. Скинув с себя мантию и развязав галстук, Перси бросил все это на скамейку у двери. Он открутил сразу несколько позолоченных кранов. А точнее — все, кроме тех, из которых выливались розовые пузыри размером с футбольный мяч и пурпурный пар со стойким запахом лаванды. Вода быстро заполнила бассейн. Сняв остальную одежду, Перси погрузился в кружащие по поверхности хлопья пены и фиолетовые, похожие на виноградины, пузыри. Приятное расслабляющее тепло окутало тело. Однако оно совсем не могло так же успокаивающе подействовать на его разум, в котором, как в барабане, продолжали крутиться не дающие покоя мысли.

Нужно было все исправить, придумать, как заставить Пенелопу его выслушать. Он буквально ощущал, как с каждым днем ее молчания тают его шансы на то, чтобы вернуть Пенни. Самое страшное было в том, как она смотрела на него. А именно, никак. Она просто отворачивалась, словно он мебель. Неужели ей так неприятно его видеть? А когда-то она говорила ему, что он невероятный. Неужели она больше никогда этого не скажет? Он целиком и полностью ее разочаровал. Это открытие отозвалось болью в груди, как будто кто-то ударил в солнечное сплетение, выбив весь воздух из легких. Пенелопа была для Перси человеком, к которому от тянулся, как лунный телец к свету. Но и так же, как лунный телец, он поначалу очень боялся вылезать из своей норы или пускать в нее кого-то другого. Ведь если он позволит себе действительно сблизиться с кем-то, открыться полностью, это может закончиться плохо. Но Пенни была не такой, как все. Она, возможно, сама того не зная, постепенно отвоевывала по маленькому кусочку территории в душе Перси, которую он так отчаянно защищал. А теперь… Перси почувствовал, как защипало в глазах.

— Проклятье! — Сняв очки, он принялся тереть переносицу, стараясь дышать глубже, пока не пропал ком в горле.

— На твоем месте я никому бы не говорила об этом, — что-то булькнуло в одном из туалетов, расположенных в дальней части ванной старост, и из кабинки показалось привидение девчонки в очках. — Если бы я была парнем, мне было бы стыдно, что я так расплакалась, сидя нагишом в бассейне. Хотя... — призрак заморгала глазами за толстыми стеклами очков, — может, это никому и не интересно. Люди безразличны к другим. Девочки часто запирали меня в туалете, и всем было все равно, даже если я кому-то рассказывала об этом. Вот и на тебя будет всем наплевать.

— Я не расплакался, — насупившись, ответил Перси, вернув на нос очки. — Тебя разве не учили хорошим манерам? Ванная комната — это место, где люди хотят побыть одни. Так что убирайся, — он огляделся по сторонам в надежде найти что-нибудь, чем бы зашвырнуть в нахальное привидение. Но ничего под рукой не оказалось.

— Ха, — обиженно хмыкнул призрак девочки. — Не думала, что помешаю. Меня обычно никто никогда не замечает, словно я пустое место. А я, между прочим, много чего вижу, сидя на трубах, — добавила она злорадно.

— Послушай… как там тебя? — начал Перси, подыскивая слова, которые смогут убедить назойливого призрака оставить его в покое. Но не успел договорить, потому что девочка отчего-то разозлилась.

— Как там меня?! — гневно воскликнула она. — Я вот знаю, как тебя зовут, Персиваль Уизли! Я много о тебе слышала от других. «Посмотри в коридор, не идет ли опять Перси», «гляди, как бы нас здесь не обнаружил кто-нибудь из учителей или Филч, а еще хуже, зануда Перси»… А вот ты хоть раз сказал мне «привет, Миртл» или «как дела, Миртл?», когда приходил сюда принять ванну? Нет! Тебе наверняка, как и всем парням, гораздо интереснее скоблить пятки и выдергивать волоски из носа, любуясь на себя в зеркало! Как ты еще не проткнул его своим длинным носом, задавака! Ведь к чему привидениям общение, они ведь уже умерли! Так ты считаешь, да? Конечно, ты лучше знаешь, Перси!

Ну, разумеется, Перси именно так и считал. И был просто уверен, что если он сейчас же подтвердит эти слова, обиженный призрак наконец унесется куда-нибудь в недра Черного озера. Перси совсем не интересовали трудности привидения. Никто ее не замечает — вот еще проблема! Дома он часто мечтал о том, чтобы его не замечали. Никто не приставал бы с дурацкими вопросами: «Что ты там все пишешь, Перси?», «Что ты читаешь, Перси?», «Тебе правда интересны отличия медных и оловянных котлов, Перси?». Понятно, почему ее терпеть не могли однокурсники, даже девчонки запирали в туалете. Никто не любит нытиков. Она даже хуже Рона, который порой никак не мог заткнуться, жалуясь, что мать заставила его чистить картошку к ужину, или что близнецы насовали ему репейников в штаны. За те пару минут, что Миртл находилась рядом с Перси, он сам захотел ее где-нибудь запереть. Но кое-что в этой душераздирающей речи его неожиданно заинтересовало.

— Так тебя зовут Митрл? — спросил он. — Миртл Уоррен?

— Да-а-а, — протянула она, смягчившись. — Хочешь поближе познакомиться?

Неужели это было привидение той самой ученицы, которая умерла в Хогвартсе? Перси подумал о том, что не стоит ее злить, ведь, судя по той газетной статье, кроме плаксивости, у призрака Миртл Уоррен были и другие недостатки. Например, злость и мстительность. Только преследующих мстительных привидений ему не хватало в его личном школьном аду. Хотя он вдруг засомневался, что хуже: разгневанный призрак или желающий подружиться призрак?

Миртл подлетела к бассейну, все больше сокращая расстояние между ними, и нависла над Перси, всем видом показывая, что ждет продолжения разговора.

— Пожалуй… — неопределенно ответил Перси, отплывая немного назад.

— Расскажи о себе, — наклонив голову, елейным голосом продолжила обрадованная Миртл, демонстрируя неподдельный интерес.

— Да что обо мне рассказывать? — ответил Перси, отгораживаясь хлопьями пушистой пены. — Я совершенно скучная личность. А вот ты сплошная загадка. Например... ты в замке давно?

— О да… уже пятьдесят лет, — сияя от удовольствия, сказала Миртл. Пройдя сквозь пол, она погрузилась в бассейн, в котором сидел Перси. — Уютненько у тебя тут, — отметила она и с сумасшедшей улыбочкой зависла возле кранов с водой.

Это было уже слишком.

— Я добавлю немного пены, чтобы стало еще уютнее, — процедил Перси, сунув руку прямо через прозрачное ледяное плечо Миртл.

— Что это ты делаешь? — вновь закричало привидение, заставив Перси отпрянуть. — Что это ты через меня руки суешь, а?

— Мне иначе было не дотянуться, — удивился Перси. — Что в этом такого?

— Что в этом такого?! ЧТО ТАКОГО?! — взревела Миртл. Вылетев из ванны, она обдала Перси брызгами воды. В ее маленьких прозрачных глазках стали быстро собираться слезы. — Раз я умерла, значит, я ничего не чувствую? Что дальше? Хочешь пройти через меня? Хочешь проверить, есть ли у меня прозрачное сердце и вынуть его?

— Ну извини, — произнес Перси, решительно ничего не понимая. — Я обещаю, что больше это не повторится.

— Обещаешь, да? Так я и поверила! — Миртл злобно затопала невесомыми ногами. — Никто никогда не выполняет свои обещания! «Миртл, дай списать Историю магии, и я приглашу тебя на бал». Ага, как же! «Миртл, не говори никому, что я испортила этот котел, и мы будем подругами». Врушка Оливия Хорнби! А после еще и сказала всем, что это я прожгла тот котел! Никому нельзя верить! — завывания призрака наполнили ванную комнату. А затем с ненавистным бульканьем Миртл нырнула в туалет, из которого тут же потекла вода.

— Ну и ладно… подумаешь. Не очень-то и хотелось, — сказал Перси в пустоту.

Кому есть дело до чувств какого-то привидения? Пусть страдает от этого до конца своей жизни. Упс, она уже умерла. Вот беда-то.

Сняв очки и положив их на бортик, Перси опустился с головой под воду. Скольких он успел обидеть за последнюю неделю? А за сегодняшний день? Да у него просто талант отталкивать.

1) Graphorn — крюкорог — крупное горбатое существо, с двумя очень длинными острыми рогами. Несмотря на то, что крюкороги с большой нохотой поддаются приручению, тролли ездят на них (и потому часто покрыты шрамами от атак крюкорогов)

Вернуться к тексту

2) Flobberworm — флоббер-червь — толстый коричневый малоподвижный червь

Вернуться к тексту

3) Peruvian Vipertooth — Перуанский Ядозуб — самый маленький и самый быстрый из известных драконов

Вернуться к тексту