Конечно, ты лучше знаешь, Перси (гет)

— Ух ты, смотри! — Тим дернул Перси за рукав мантии, подсовывая ему под нос пыльную книгу. — Тут целая глава про чары окаменения!

Перси нахмурился:

— Вернись к нужному разделу, пожалуйста. Не отвлекайся.

Отвернувшись, Перси снова уткнулся в свой учебник. Времени на подготовку к понедельничному тесту по бытовым заклинаниям совсем не было, а Тим вместо подготовки решил развлечься просмотром посторонних страниц. Не ради такого времяпровождения они пришли в библиотеку в субботу утром. Да и ни к чему ворошить давно забытое. С тех пор, как окаменели Джастин Финч-Флетчли и Почти Безголовый Ник, прошло уже целых четыре месяца. Ясно было, что нападавший, кто бы он ни был, удалился навсегда. Может, даже это действительно была заслуга Гилдероя Локхарта, как тот и утверждал. Какая разница?

Сидящая рядом Пенелопа захлопнула свою книгу и заглянула через плечо Тимоти.

— Покажи-ка, — заинтересованно попросила она.

Перси недовольно заерзал на стуле. Он всегда удивлялся, как Пенни могла так хорошо учиться, и при этом прилагать к учебе намного меньше усилий, чем он? А еще сейчас она слишком близко села к Тиму, так что ее светлый локон, выбившийся из прически, скользнул по плечу хаффлпаффца.

Перси бросил на девушку укоризненный взгляд.

— Да ладно тебе, Перси. Сегодня выходной, — ответила она.

Перси вздохнул. Мало того, что они отвлекались от учебы, так еще и тратили время зря. С таким же успехом они могли бы просто качаться на стуле. И для этого, кстати, им вовсе не обязательно было так близко придвигаться друг к другу.

— Чары окаменения действуют только на предметы, а не на живые объекты, — произнес Перси тоном, которым объясняют элементарные вещи. — Вернитесь к работе. Матч уже через час начнется, не успеем повторить весь объем. Если вы не планировали заниматься, шли бы сразу на трибуны.

Сегодня Гриффиндор играл против Хаффлпаффа. Подруги Пенни были уверены, что Перси и Тим обязательно должны начать спорить, чья команда лучше. Памела так вообще сказала, что они подерутся. Но как бы не так! Они оба уже выросли из того возраста, в котором мальчишки ссорятся из-за подобных вещей. И теперь у Перси были совсем другие трудности.

— Зло очень изобретательно, — парировала Пенелопа, и не подумав отодвинуться от Тимоти. — Может быть, преступник модифицировал заклинание.

— Или придумал особое зелье, которое вливает жертвам в глотки… — понизив голос до зловещего шепота, предположил Тим.

— Ну как ты себе это вообще представляешь? — Перси начал раздражаться. Заниматься в таких условиях было просто невозможно. — Ты видел беднягу Криви?

Блекинсоп отрицательно покачал головой. Пенелопа облокотила голову на руку, внимательно слушая. Перси продолжал:

— Я заходил вместе с Джинни навестить его… Лицо мальчика перекошено от ужаса, — Перси скривился, вспоминая тот день. — Я бы сказал, что он был испуган до окаменения.

— Значит, все-таки это был какой-то ужасный монстр… — продолжал рассуждать вслух Тим.

— Вообще-то есть один монстр, от взгляда которого можно окаменеть. Это василиск, — предположила Пенелопа.

— Мерлин! — воскликнул Перси. — Это же пустая трата времени!

Он скрутил свой пергамент и сунул его в рюкзак, а затем уставился на Тимоти и Пенни. Они оба наблюдали за ним, как будто ожидали пояснения.

— Чтобы вылупился василиск, сначала петух должен снести яйцо. А затем это яйцо должна высидеть жаба. Так что это практически нереально. К тому же… Вы правда думаете, что пятидесятифутовая змея может прогуливаться по коридорам Хогвартса незамеченной?

— Конечно, ты лучше знаешь, Перси, — согласился Тим. — Это действительно маловероятно. И, будь я наследником Слизерина, мне было бы лениво проводить такие манипуляции.

— То-то же, — Перси поднялся. — К тому же его взгляд убивает. А окаменеть можно только в одном проценте случаев из ста. Идемте на трибуны.

Убрав книги в рюкзаки, они вышли из библиотеки. Перси взял Пенелопу за руку и повел за собой. Но она вдруг замешкалась, остановившись у дверей.

— Забыла сдать книгу, — объяснила она. — Вы идите. Я догоню.

— Хорошо. Мы будем, как обычно, справа от центрального входа, — выпустив пальцы Пенни из своей ладони, Перси вместе с Тимом поспешил к лестнице, обернувшись лишь раз, чтобы увидеть, как Пенелопа скрывается в дверях библиотеки.

Перси и Тим влились в толпу, шедшую через двор к полю. На улице ослепительно ярко сияло солнце, дул свежайший ветерок. Можно было бы даже сказать, что это идеальные условия для квиддича, если бы не тот факт, что солнечные лучи будут слепить игроков, а особенно охранника колец той команды, которой не повезет занять западную сторону поля. Это решит жребий. Остается надеяться, что эта часть поля не достанется Гриффиндору. Тим задорно подмигнул Перси, наверняка надеясь на то же самое, только для Хаффлпаффа.

Заняв привычные места, оставив посередине место для девчонок, ребята принялись ждать. Вскоре появились Памела и Хелен.

— Я слышала, что Малкольм Прис⁽¹⁾ повредил запястье, это правда? — спросила Хелен, сев рядом с Тимоти.

— Да, вчера на тренировке, — ответил Тим, — но мадам Помфри его подлечила. Так что все в порядке.

— Но, наверное, ему не стоит сильно напрягать руку, да?

Дальнейший разговор ушел от внимания Перси. Он задумчиво глядел на свободное место на скамье между ним и Памелой. Пенни должна была уже прийти. Что могло задержать ее?

На поле появилась Роланда Хуч, неся с собой сундук с четырьмя мячами. Ее видавшая виды метла была крепко зажата в другой руке, а на шее болтался свисток. Обе команды вышли на поле под оглушительные аплодисменты. Но Перси смотрел не на поле, а в сторону входа на трибуны.

— Глядите, что делает Оливер Вуд! — Хелен показывала в направлении восточных колец, которые Вуд облетал, опасно свесившись с метлы и делая выпады руками в разные стороны, словно пытаясь поймать невидимый мяч. Похоже, Гриффиндору повезло с лучшей стороной поля, что увеличивало их шансы на победу. Тимоти насупился, мрачно меряя Вуда взглядом.

— А где Пенелопа? — спросила Памела, ткнув Перси локтем в руку. Он ничего не ответил, а только развел руками.

Хуч дождалась, пока возле нее соберутся обе команды. Затем капитаны пожали друг другу руки. Но скомандовать «по метлам» она не успела. На поле полушагом, полубегом появилась профессор МакГонагалл. В руках у нее был огромный малиновый мегафон. Перси заподозрил неладное и оказался прав.

— Матч отменяется, — объявила она в мегафон, обращаясь к до отказа забитым трибунам. Отовсюду доносились недовольные возгласы, крики возмущения. Обе команды столпились вокруг декана Гриффиндора, но она проигнорировала их, повторяя: — Матч отменяется. Все учащиеся должны немедленно вернуться в общие гостиные своих факультетов. Там они получат дополнительную информацию от деканов. Как можно скорее, поторопитесь!

Поднявшись со своих мест, ученики стали спускаться с подмостков, и вскоре слились в одну большую и шумную реку, несущуюся в сторону замка. Некоторые в толпе выражали недовольство по поводу отмены матча, другие молчали, но выглядели испуганными. Махнув Перси, Тимоти скрылся в канареечном ручье, стекавшемся на цокольный этаж. Перси ждал, что МакГонагалл пойдет с ними в гостиную Гриффиндора и объяснит, что произошло. Но она почему-то ушла в другом направлении вместе с Гарри Поттером и Роном. «Скорее всего, эти двое снова что-то натворили», — сказал он себе. Но только вот было не ясно, что же это за шалость, из-за которой нужно отменять целый квиддичный матч.

В гостиной было шумно. Наверное, впервые здесь собрался весь факультет. Ученики наперебой предлагали разные версии причин срыва матча. Перси остановился у камина, глядя, как пляшут оранжевые языки пламени.

— Кто-то опять заколдовал все мячи? Гигантский кальмар выбрался из Черного озера на сушу? Фестралы сбежали из конюшен Хогвартса?

Подошедшая Джинни, не говоря ни слова, взяла Перси за руку.

— Не бойся, — успокоил он ее. — Надо немножко подождать, скоро придет МакГонагалл и объяснит нам все.

Декан появилась в гриффиндорской башне где-то через полчаса. За ней с понурым видом плелись Гарри и Рон. Вся гостиная затаила дыхание, чтобы не пропустить того, что скажет МакГонагалл. Некоторые даже встали со своих мест, чтобы подойти поближе. И то, что она сказала, повергло всех в шок.

— Произошло еще одно нападение... двойное нападение, — упавшим голосом сообщила профессор МакГонагалл. — Одна из пострадавших — ученица второго курса Гриффиндора, Гермиона Грейнджер.

Перси приготовился услышать гвалт голосов, перешептывания и вопросы, но в гостиной стояла тишина. Никто не мог поверить в услышанное. После четырех месяцев жизни без страха они вновь вернулись в свой ночной кошмар.

— А кто еще пострадал? — наконец, спросил Шеймус Финниган, кузен Фергуса Флинна.

— Ученица шестого курса Рейвенкло, Пенелопа Клирвотер, — ответила декан.

Перси услышал знакомое имя. Имя, с которым засыпал, имя, которое вспоминал, едва проснувшись утром. Нет, это не могло быть правдой. МакГонагалл, должно быть, ошиблась. Ей могли сказать, что пострадала староста Рейвенкло, или староста шестого курса. В таком случае это мог быть кто-то другой. И Перси мог навскидку предложить несколько возможных вариантов. Ведь это никак не могла быть Пенни, она ведь была совсем в другом месте... Хотя собиралась быть на трибунах с ними. Она должна была быть рядом. И почему только он оставил ее? Надо было подождать, не отпускать ее одну. Он вспомнил, как ее светловолосая макушка мелькнула в дверном проеме библиотеки…

Перси перевел взгляд на Джинни. Сестра тоже смотрела на него, и ее глаза блестели так, словно она вот-вот расплачется.

Перед глазами потемнело, как будто кто-то потушил свет, к горлу подкатил комок. Обойдя стоящее у камина кресло, Перси опустился в него, смотря перед собой невидящим взором.

— Все учащиеся должны возвращаться в общие гостиные своих колледжей к шести часам вечера, — продолжала МакГонагалл. — После этого никто не должен выходить. В классы, а также в туалет, вас будут сопровождать учителя. Квиддичные тренировки и матчи временно отменяются. Также запрещается проведение любых мероприятий в вечернее время…

Нет, он не поверит, пока своими глазами не увидит. Он должен знать. Она окаменела? Она умерла? Почему МакГонагалл не сказала ничего об этом?

Профессор скатала свиток с текстом объявления и произнесла сдавленным голосом:

— Вряд ли нужно добавлять, что я редко чувствовала себя настолько обеспокоенной. Весьма вероятно, что школу закроют вплоть до поимки преступника, ответственного за все эти нападения. Я убедительно прошу тех из вас, кто может дать хоть какую-то информацию по этому поводу, сделать шаг вперед.

Никто не выступил. МакГонагалл кивнула головой и с некоторой неловкостью перебралась через отверстие за портретом. Гриффиндорцы сразу же неудержимо начали обсуждать происшествие.

Где-то справа Перси услышал перешептывание девчонок:

— Пенелопа Клирвотер ведь магглорожденная, как и Гермиона Грейнджер?

— Да. Кажется, родители Пенелопы тоже магглы.

— Значит, так: минус двое гриффиндорцев, не считая гриффиндорского привидения, одна из Рейвенкло и один из Хаффлпаффа, — посчитал по пальцам приятель близнецов Ли Джордан, сидевший впереди Перси. — Интересно, почему никому из учителей не приходит в голову, что все слизеринцы целы? Разве не очевидно, что все зло идет из Слизерина? Наследник Слизерина, монстр тоже слизеринский. Почему бы им попросту не разогнать этот факультет? — прокричал он под одобрительные кивки и разрозненные аплодисменты.

Перси встретился взглядом со стоящим в центре толпы Джорджем. Тот словно ждал, что Перси поднимется и выскажет свое мнение, которое у него имелось по любому вопросу. И был удивлен, что этого не произошло.

* * *

Прошло какое-то время, прежде чем Перси вышел из оцепенения. Ученики давно разошлись, кто куда. Несколько сбившихся в кучку третьекурсников сидели у камина, грея руки и переговариваясь шепотом, как будто неведомый монстр мог услышать их. За окнами темнело, на Хогвартс уже опускались сумерки.

Преисполнившись решимости, Перси вышел в коридор. В тусклом свете свечей привычные доспехи выглядели зловеще. Раньше он даже не обращал на них внимания, просто проходя мимо. Но сейчас он вглядывался в каждую тень, прислушивался к шорохам.

Внутренности Перси не раз исполнили сальто, пока он сумел добраться до третьего этажа. За каждым углом ему мерещились чьи-то шаги или голоса. Но боялся он вовсе не чудищ, а учителей, которые могли поймать его и отвести назад в гостиную раньше, чем он сумеет добраться до цели, — Больничного крыла.

К несчастью, его страхи оправдались. Из темноты навстречу ему выступила невысокая приземистая фигура. Филиус Флитвик всегда передвигался по школе маленькими тихими шагами, так что нередко появлялся неожиданно. Подняв палочку, декан Рейвенкло посветил ею в лицо Перси.

— Ах, это вы, Уизли, — недовольно цокая языком, произнес Флитвик.

Пробудившиеся от яркого света портреты тут же заворчали:

— В такое-то время бродить по школе!

— Какой конфуз!

— Несносный нарушитель спокойствия!

— Ш-ш-ш! — шикнул профессор, опуская палочку. — Что вы здесь делаете, Уизли?

У Перси не было оправданий. Его замутило, к горлу подступила противная горечь, появилось ощущение, что его вот-вот вырвет. Замотав головой, Перси прикрыл рот обеими руками.

— Вам плохо? — переспросил Флитвик.

Перси закивал.

— Что с вами?

— Живот… — соврал Перси. Переместив руки к поясу, он согнулся в неестественной позе.

— Мерлин с вами! — воскликнул Флитвик. — Идемте же скорее, я провожу вас к колдомедику.

Подхватив Перси под руку, профессор засеменил к лестнице, да так быстро, что Перси едва поспевал за ним. Двери в Больничное крыло были заперты. Прикоснувшись к ним волшебной палочкой, профессор без труда отворил их, пропустив Перси вперед. Навстречу им уже спешила мадам Помфри. Ее белый чепчик, обычно аккуратно заколотый на затылке, был перекошен, пара седеющих прядей выпали из прически. Такой Перси колдомедика еще никогда не видел. Еще он заметил ряд ширм в дальнем конце палаты.

— Поппи, этому молодому человеку нехорошо, — сообщил Флитвик. — Боли в животе, тошнота и… смертельная бледность!

— Вовсе не смертельная, Филиус, — насупившись, ответила мадам Помфри, напоминая, что медик здесь все-таки она. — Жара нет, — отметила она, приложив ладонь ко лбу Перси. — Сейчас дам тебе настойку и сможешь вернуться в постель…

Услышав это, Перси застонал. Он не мог вернуться в гостиную сейчас, он должен был увидеть Пенелопу. Попятившись, Перси коснулся спиной холодной поверхности стены. Ноги у него сами собой подкосились, и он начал сползать по стене на каменный пол.

— Святое небо! — всплеснула руками Помфри. Вместе с профессором они бросились к нему, помогая подняться на ноги.

Подведя Перси к одной из свободных коек, колдомедик скомандовала:

— Садитесь.

Перси подчинился и опустился на матрас, опершись спиной на спинку кровати.

— Филиус, пожалуй, я оставлю юного мистера Уизли здесь на ночь, — наконец сказала мадам Помфри.

— Так тому и быть, — согласился Флитвик. — Доброй ночи.

Перси такой расклад устраивал. Он закрыл глаза, прислушиваясь к удаляющимся шагам декана Рейвенкло.

Через минуту мадам Помфри позвала его и заставила выпить зелье, а когда он вернулся, то обнаружил на своей кровати чистое постельное белье и пижаму. Не иначе, как эльфы постарались. Переодевшись и решив не снимать очки, он залез под одеяло, думая о том, что стоило выплюнуть лекарство, оно могло быть со снотворным эффектом. Только заснуть сейчас не хватало.

Но сна не было ни в одном глазу. Дождавшись, пока колдомедик скроется в дальнем конце Больничного крыла, где, должно быть, она сама устраивалась на ночь в одной из комнат, Перси крадучись направился к отгороженным кроватям.

Сердце его стучало, как ненормальное, а каждый собственный шаг отзывался внутри, словно удар под ребра. Дойдя до ширм, Перси опустил на них руку, не решаясь заглянуть за них. Зрелище, которое он там увидит, возможно, будет ещё долго преследовать его в кошмарах. Собравшись с духом и сделав глубокий вдох, он шагнул за заграждение.

На отгороженном участке стояло всего четыре кровати. Один Мерлин знал, где они держали призрак Почти Безголового Ника, но здесь были только ученики. У дальней стены находился Колин Криви все с тем же выражением немого ужаса на лице, что в тот день, когда Перси видел его здесь в последний раз. На второй кровати, устремив взгляд стеклянных глаз в пустоту, лежал Джастин Финч-Флетчли. Гермиона Грейнджер была накрыта одеялом, ее правая рука торчала, сжатая в кулак. Кровать четвертой пострадавшей ученицы была прямо рядом с тем местом, где стоял Перси. Девушка лежала к нему спиной, но ему и не нужно было видеть ее лицо, чтобы понять, что это действительно была Пенелопа, — каскад светлых волнистых волос раскинулся по подушке.

Внутри у Перси все сжалось, словно грудь сдавили невидимые тиски. На негнущихся ногах он обошел кровать с другой стороны и опустился на колени. Пенелопа лежала абсолютно неподвижно, чуть приоткрыв губы, словно хотела что-то сказать, предупредить или позвать на помощь… Ее болотно-зеленые глаза были широко раскрыты. Перси дотронулся до ее руки, она была холодной, как… камень.

— Ох, Пенни… — прошептал он, нежно погладив ее по голове. Но с таким же успехом можно было прикоснуться к замковой кладке. Пенелопа была словно статуя: не двигалась, ничего не говорила, скорее всего, и не дышала, и совершенно точно ничего не чувствовала. «Ну вот, теперь никто не упрекнет меня в том, что из нас двоих я самый бесчувственный», — грустно подумал он. Чувствуя, что его глаза начинают увлажняться, Перси снял очки и, даже не пытаясь сдержаться, закрыл лицо руками. Он не сомневался, что никто из здесь присутствующих за это проявление слабости его точно не осудит.

1) Malcolm Preece — Малкольм Прис — охотник команды Хаффлпаффа по квиддичу

Вернуться к тексту