Солнце в тени (гет)

Грязный снег скрипел под ногами Алана. Он шел по следам машины, надеясь выбраться из леса. Кровь пропитала его кофту и теперь капала с его тонких замерзших пальцев. "Чертов Виктор. Даже морды его не увидел", — подумал Алан. Его вдруг одолело досадное чувство, и он пнул лежащее на пути небольшое бревно, и то отлетело на несколько метров. Он нащупал в кармане джинсов сигареты, с наслаждением закурил, выпуская дым в сторону, и вдруг вдалеке услышал голоса. Алан остановился и спрятался за широкое дерево. Голоса приближались, и он узнал один из них.

— Они здесь долго не протянут. Нужно найти их быстрее этого старикана. Хотя он ранен, далеко не уйдет. Старый болван, — говорил Джозеф одному из следовавших за ним молодых парней. Они и еще несколько ребят шли с оружием в руках. Из этого Алан сделал вывод, что легко с ними справится, и вышел из-за дерева. Здоровой рукой он достал пистолет и спрятал его за спину, а левой держал сигарету.

— Ты про Гарри? Я тоже всегда говорил, что он слишком много на себя берет, ведь он уже стар, — произнес Алан, когда Джозеф подошел ближе.

— Алан, хреново выглядишь, — сказал крестный. — Ты не доберешься в одиночку...

— Доберусь. Мало того, я убью всех, кто мне помешает, — невозмутимо сказал Алан.

— Что ж, я очень в этом сомневаюсь, — улыбнулся Джо. — Но мне интересно, почему ты один. Где Лили?

— Лили? Ее здесь нет, — сказал Алан затягиваясь сигаретой в последний раз. — Ты удивишься, но здесь, кроме меня, тебя и твоих щенков, никого нет.

Алан бросил сигарету и стал приближаться к крестному.

— Я ничего не понимаю, — Алану показалось что Джозеф занервничал. — Где Эвелин? — тут Алан четко услышал испуг в его голосе.

— Я не понимаю, почему ты ждал нас с Лили, чтобы мы вытащили их?

— Вы их вытащили? Они ОБА живы?

Алан начал подозревать крестного в чрезмерном лицемерии и лжи. И его уже подташнивало от всей этой ситуации.

— Отвечай! — заорал Джозеф, хватая свой пистолет и направляя его на крестника.

— Эвелин мертва. Она умерла. Ее больше нет.

Парни, что стояли рядом с Джозефом, начали переглядываться. Двое из них развернулись и начали уходить.

Джозеф опустил пистолет. Он еще несколько секунд смотрел на Алана, затем упал на колени и зарыдал.

— Этого не может быть! Чтоб его!

Алан хотел уже уйти прочь от этого проявления слабости своего никчемного крестного отца, как вдруг услышал нечто такое, чего вовсе не ожидал.

— Ты же обещал мне... Ты обещал, Виктор, как ты мог убить ее... Как ты мог...

Алан развернулся и подбежал к Джозефу, и тут же его парни, не успев пройти и пару метров, вдруг развернулись и направили на Алана оружие.

Тогда он, не раздумывая, выстрелил одному из них прямо в грудь. Двое остальных побросали свое оружие и бросились бежать подальше от беды.

Джозеф даже не обратил на это внимание, он смотрел на Алана снизу вверх глазами, полными ненависти. То ли к себе, то ли к Алану.

— Тебе не жить... — медленно заговорил Алан.

— Не очень-то и хочется, Алан, — заявил Джозеф, потянувшись рукой во внутренний карман куртки. — У меня все равно ничего не вышло...

— Ты убил Дэна, чтобы Виктор оставил тебе Эвелин?

— Чтобы он убил Маркуса и вас с Лили. Мне бы осталось лишь утешать Эв, увезти ее из этого кошмара...

— Похоже, Виктор забыл про тебя? — спросил Алан, приближаясь к крестному, пока ствол его пистолета не уперся ему между глаз.

— Я и без тебя разберусь, — сказал Джозеф, вновь поднимая пистолет. Он приложил его к горлу.

Прозвучал выстрел. Все кончилось.

* * *

Джон Крамер сидел неподвижно в подвале одной из хижин в лесу. Он не сводил глаз с сидящего напротив паренька.

— А помнишь, как мы с тобой ездили рыбачить в соседний городок, на тайное озеро, как ты его называл.

Джон закашлялся. Его связанные руки настолько онемели, что он их не чувствовал. Пальцы налились кровью и сильно болели, потому этот кашель ему показался страшной пыткой, так как он дернулся чуть вперед. Его одежда промокла. Запах стоял ужасающий. Он ходил в туалет под себя уже черт знает сколько времени, к тому же труп рядом начал гнить. Но Джон уже привык. Человек привыкает ко всему.

Казалось, Джон вспомнил каждый день из их с сыном жизни. Он пересказал ему все самые хорошие воспоминания. Джон плакал. Смеялся. Спал. Он не знал, когда умрет, но мечтал об этом так же, как и о глотке воды. Но засранец Джозеф периодически заходил к нему и давал воды и еды.

Сегодня он должен прийти, и Джону снова придется слушать его грезы о том, как они с Эвелин уедут из Хайгейта, потому что так обещал Виктор, а Джон смеялся над ним до тех пор, пока Джозеф не убегал, как обиженный мальчишка.

Наконец старик услышал долгожданные шаги наверху. Он уже представил вкус воды во рту и запах старого черствого хлеба — неизменный свой ужин. Он вслушивался в звуки, и ему казалось, что сегодня Джозеф очень медленно передвигается. "Ленивая задница", — подумал Джон. Спустя минуту дверь в подвал открылась, и кто-то спустился вниз.

— Джозеф, мать твою, ты чертовски долго заставил меня ждать, — сказал Джон хриплым голосом.

— Придется вас огорчить, мистер Крамер, — сказал молодой парень.

— Кто ты?

— Я хотел забрать тело Дэниела, если вы не возражаете, и вас, разумеется, — произнес Алан.

— Кто ты такой, черт тебя дери? — спросил Джон. Парня он не видел, лишь его силуэт на лестнице.

— Меня зовут Алан Бадоев, сэр, — представился тот, выходя на свет.

— Ты сын Маркуса? — радостно спросил Джон.

— Да, сэр. Я развяжу вас, мистер Крамер.

— Ох, дорогой, ты не сможешь, меня связал Виктор, так что вряд ли...

— Не переживайте, доверьтесь мне, — произнес Алан. Он махнул рукой, и веревки, которые были невидимыми, обрели форму и тут же упали на пол.

Алан взглянул на Дэниела, сидевшего на соседнем стуле. Он подошел к нему и чуть не упал в обморок от тошнотворного запаха. Его одежда пропиталась гноем, стала мокрой и грязной. Лицо почернело, руки почти иссохли до костей. Кое-где его начали есть крысы. Алан надеялся вытащить его и похоронить как полагается. Но если притронуться к телу, оно развалится на части.

— Я думаю, Дэну лучше остаться здесь, — сказал Джон. Он кое-как встал со стула и, шатаясь, подошел к телу сына. — Прощай, сынок, покойся с миром...

— Покойся с миром, Дэниел Крамер.

Алан еще несколько секунд смотрел на тело, не понимая, почему ему слишком жаль оставлять его здесь, но потом он взял под руку старика и повел его к выходу. На свободу.

* * *

Наступило морозное утро января. За окном медленно падал снег. Алан стоял у зеркала в своей детской комнате и завязывал черный галстук. Рука еще очень сильно болела, пальцы не слушались, и галстук мог вовсе оказаться в мусорном ведре, если бы за него не взялись нежные девичьи руки.

— Ты всегда делаешь узел неправильно, я помогу.

— Спасибо, детка.

Лили аккуратно завязала галстук, опустила воротник и прижалась к груди брата, скрывая от него слезы. Алан поцеловал ее в макушку.

— Пора выходить, — послышался голос Лео, который приоткрыл дверь в комнату.

Алан закатил глаза и поднял пиджак со стула. Лили смотрелась в зеркало, вытирая слезы рукавом черного платья.

Прощальный кортеж ждал у дома, загораживая всю улицу. Все друзья, родственники, бывшие коллеги и просто незнакомые люди отправлялись хоронить Эвелин.

После похорон все собрались за ужином в гостиной.

Маркус сидел во главе стола. Гарри, Алан, Лео и Лили расположились по бокам от него. Стол украшали несколько свечей, цветы и скромный ужин из местного ресторана.

— Позвольте, я скажу несколько слов, — сказал Лео.

— Давай, мы с удовольствием послушаем тебя, — слегка улыбнулась Лили.

— Мне жаль... — Лео сглотнул и замолчал, пытаясь подобрать слова.

— Отличный тост, — сказал Алан, поднимая свой бокал.

— Ты можешь ненавидеть меня сколько угодно, но я здесь потому, что твой отец пригласил меня. Так что выслушай, — сердито сказал Лео.

Алан молча осушил свой бокал и откинулся на спинку стула, закуривая сигарету.

— Мне жаль, что я принес столько горя, и нет, — Лео поднял руку, увидев что Маркус пытается возразить. — Это верно. Но так случилось. Ничего не исправить, и я прошу прощения. За отца. Он был таким. Этого тоже не исправить, к сожалению. Я хочу сказать, что постараюсь больше никогда не появляться в вашей жизни, и...

— Здорово, — прошептал Алан.

— ...И надеюсь, что когда-нибудь вы сможете простить меня. Это все, — сказал Лео, не отводя взгляда от Лили и Алана. Он выпил свой бокал до дна и сел на место.

— А теперь я скажу, — встал Алан. Лили поднялась вслед за ним и прошептала ему на ухо:

— Ты слишком груб к нему, пожалуйста не обижай его.

Алан поцеловал ее в лоб и усадил на место.

— Я хочу сказать, — он посмотрел на Маркуса, — что никогда не встречал таких храбрых и честных людей, как ты, Лео, — и перевел на него взгляд.

Лео тут же поднял взгляд на Алана от удивления. Алан сделал глоток и сел на место.

— Что ж, раз все сказали друг другу слова благодарности, думаю, пора и поужинать.

— Да пап, кушай, пожалуйста, — сказал Алан, вставая из-за стола.

— Куда же ты? — спросил Маркус.

— Подышать свежим воздухом, — улыбнулся Алан и скрылся в темноте коридора, ведущего в холл.

Алан вышел на заснеженный двор и посмотрел на небо. Хоть все и кончилось, но лицо Джозефа так и стояло перед ним, являлось ему во сне. Но Алан не страшился его. Он даже считал, что пуля меж глаз Виктору к лицу. Алан очернил свою душу, чтобы Лили не сошла с ума из-за соединенных разумов. Как сказал старик, если Алан не убьет кого-нибудь, то умрет сам. Теперь все встало на свои места.

Спустя пару минут к нему присоединилась сестра.

— Что ты чувствуешь? — спросила она, нежно взяв брата за руку и вцепляясь в предплечье.

— У тебя наконец-то теплые руки, — произнес он, притягивая ее пальцы к губам.

— Ты знаешь, о чем я говорю, — спросила Лили серьезно.

— Ты же читаешь мои мысли.

— Я спрашиваю не о мыслях, а чувствах.

Алан помолчал с минуты и, сильно затянувшись сигаретой, ответил:

— Я убил человека, и не жалею об этом, — и выбросил сигарету в снег.

— Теперь я могу быть рядом с тобой, не причиняя вреда?

— Да, солнце, — сказал Алан, крепко обнимая свою сестру.

Он действительно считал ее своим светом, лучом, солнцем, освещавшим его темный мир. Его солнцем в тени.