Солнце в тени (гет)

Красный кабриолет мчался по шоссе, в несколько раз превышая допустимую скорость. В подступающих сумерках на пустынной дороге это яркое пятно было единственным проявлением жизни — казалось, весь мир исчез с лица земли. Высокие деревья по обе стороны дороги почти закрывали вид на алеющий закат, а ночное небо словно пыталось нагнать мчавшийся за уходящим солнцем автомобиль.

За рулем сидел красивый юноша. Белоснежная рубашка с длинными рукавами, которые он завернул до локтей, открывая накаченные руки с множеством татуировок — одна из них шла от локтя до запястья и выражала любовь на арабском языке к некой девушке по имени Лили, — светлые брюки, стильные сандалии. Его светлые недлинные волосы шевелились от ветра, так как верх автомобиля был опущен. Он улыбался и говорил что-то, глядя то на дорогу, то на сидевшую рядом девушку в лёгком платье. В этот момент она решительно потянулась к нему, чтобы поцеловать, получив в ответ не менее нежный поцелуй.

В следующий миг Лили почувствовала, что тёплый ветер, развевавший её длинные волосы, сменяется на холодный воздух, резко наполнивший лёгкие, а Дэниел падает из её объятий на пол. Они оказались на полу в прихожей её дома, но вместо привычной обстановки их окружали голые стены с облупившейся краской серо-голубого оттенка, слежавшийся мусор и залетевшие в распахнутые окна и двери засохшие листья клёна. Она вдруг поняла, что её голые колени испачкались в чём-то липком и мокром. Под ними на полу медленно расползалась кровавая лужа. Страх моментально накрыл её с головой, лишая возможности пошевелиться. Кровь вытекала из раны Дэниела с такой силой, что, даже зажав рану руками, Лили не могла остановить этот нескончаемый поток алого цвета. Широко раскрыв глаза, она взглянула на свои окровавленные руки, перевела взгляд на юношу и увидела, как он безмолвно тонет в луже собственной крови, скрываясь в ней целиком. Девушка начала истошно кричать и звать на помощь...

* * *

Проводив деда, Алан зашёл в гостиную, но, к своему огорчению, Лили там не обнаружил. Вернувшись на кухню, он устало огляделся. Множество закусок так и остались нетронутыми, а его голод куда-то исчез. Всё стало вдруг таким ненужным, глупым, а приятный доселе аромат теперь лишь вызывал чувство тошноты. Эта ночь напомнила ему, как он отправился к Роуз в последний раз. Он сотни раз прокручивал в голове картинки, пока летел на своем мотоцикле в её городок. Картинки, на которых она лежит среди обломков машины и истекает кровью, получив самые немыслимые раны. Ему не раз снились жуткие гримасы страха и боли на её лице и огонь, поглощающий мёртвое тело — кошмары, после которых он просыпался в холодном поту.

Заново вспоминая ход событий, он словно наблюдал их со стороны. Как он затаскивал в дом остывающее тело Дэниела, как захлопнул дверь, и как из кухни появилась Лили. Она бросилась к Дэниелу, рассматривая его рану и пытаясь пробудить. Алан отступил и сел на пол, с ужасом наблюдая за сестрой. Лили бесконечно повторяла "Дэни, очнись!", бессвязно что-то говорила, шептала ему в ухо. Когда Алан обрёл способность соображать, он трясущимися окровавленными руками набрал номер скорой помощи, затем вызвал полицию. Лили плакала и обнимала мёртвое тело своего возлюбленного, и Алан, глядя на это, не выдержал и вышел на улицу. Он ходил из стороны в сторону, абсолютно растерянный, не понимавший ни черта в произошедшем, затем сел на траву и схватился за голову, будто пытался успокоить обезумевшие мысли в ней. На улице было чрезвычайно тихо — был слышен только разрывающий душу плач сестры. Он смахнул слёзы и машинально достал сигареты.

Начавшийся снег моментально покрыл зелёную лужайку вокруг дома и спрятал кровавые следы, которые оставил за собой Дэниел. Алан встал и прошёл несколько метров, пытаясь разглядеть следы на асфальте. Пристально вглядываясь в темноту вокруг, он словно зверь вынюхивал чужаков. Их дом был последним по улице, будто заслоняя остальные строения от тёмного и густого леса, который начинался сразу за задним двором. Соседние дома были практически всегда пустыми, лишь изредка их вечно работающие хозяева приезжали, чтобы полить лужайку и забрать какие-то вещи. Но было уже поздно, фонари нигде не горели, в темноте ничего не возможно было отыскать, и он с досадой вернулся в дом.

Лили отчаянно не выпускала Дэниела из объятий до приезда скорой. Она спрашивала брата, кто это сделал с ним, но у него не было ответа.

— Он сказал, что не знает, Лили. Мне очень жаль… — произнёс он, гладя её по голове.

Кончики её распущенных волос испачкались в крови, так же, как лицо и руки. Алан ещё долго не забудет этой картины.

По приезду полицейских Алану пришлось с силой оттаскивать сестру от тела. Она кричала, вырывалась и яростно била брата по спине, но вскоре ему все-таки удалось успокоить её, крепко обняв и не выпуская из объятий несколько минут. Сердце выпрыгивало из груди, руки и ноги дрожали, а Лили вовсе не сводила глаз с Дэниела, будто надеясь, что медики вернут его к жизни. Но этого не произошло, и они унесли тело, накрыв белой тканью.

Алану было очень тяжело наблюдать за всем этим, и до сих пор дрожь в руках не прекращалась, а запачканный пол в прихожей будто стал клеймом, нанесённым неизвестным убийцей.

Но он знал, что ничего трогать нельзя и что нужно дождаться, когда полицейские закончат осматривать дом, и только потом можно будет убрать жуткие следы.

Вспоминая всё это, Алан не заметил, как очутился в кресле в гостиной с бокалом в руке. Медленно приходя в себя, он просидел в кресле всю ночь. Под утро, так и не дождавшись Гарри, Алан уснул.

* * *

Проспав пару часов, он проснулся от яркого света, проникавшего через большое окно в гостиной. Золотые лучи будто напомнили, что ночь не длится вечно и что после темноты всегда наступает свет.

Алан потянулся, пробуждая мышцы своего тела. Он нехотя встал с кресла и, быстро взглянув на пол в прихожей, будто проверяя себя, не приснилось ли ему всё, поднялся на второй этаж.

Комната Лили была рядом с его комнатой. Дверь была приоткрыта, и внутрь проникал свет из коридора. Здесь царил порядок и чистота. Все в духе Лили. Тёмно-синие шторы, плотно закрывавшие окно, отлично сочетались с почти такого же цвета мягким ковром на полу. Кровать слева от окна. Многочисленные книги аккуратно хранились в книжном шкафу в дальнем углу комнаты. Письменный стол был пуст — все лишние предметы Лили любила убирать в ящики стола. Большой шкаф с зеркалом стоял справа от окна, напротив стола. Алан увидел своё отражение и только тогда вспомнил, что до сих пор не снял окровавленную майку. Он тут же избавился от неё — снял и затолкал в карман брюк, — испугавшись, что сестра снова увидит это. Подошёл к Лили, лежавшей на кровати лицом к стене, присел рядом на корточки и положил руку ей на спину.

— Тебе что-нибудь принести? — спросил он чуть слышно, боясь испугать её.

— Нет, — коротко ответила Лили.

Алан убрал руку и накрыл сестру пледом. Её молчание означало лишь одно: ей необходимо успокоиться и смириться, а это занимает слишком много времени и сил. Но больше всего он боялся, что у Лили снова наступит истерика, и тихонько вышел из комнаты, надеясь, что она скоро уснёт.

Зайдя к себе, Алан сразу отправился в ванную комнату, включил душ и с облегчением разделся — одежда давно стала жёсткой от высохшей крови. Его сильное тело выглядело измученным и исхудавшим. Он залез под струи горячей воды и начал смывать с себя кошмар сегодняшней ночи.

Выйдя из душа, он тут же устало лёг на кровать. Бессонная ночь, казалось, валила с ног, но всё равно мысли в голове не давали ни сна, ни покоя. Кое-как уснув, Алан практически тут же проснулся от истошного крика. Едва открыв глаза, он попытался сообразить, что его разбудило, и вдруг понял, что крик доносился из комнаты сестры. Он моментально вскочил и буквально бегом кинулся к ней.

Сидевшая на кровати Лили плакала, поджав колени к груди и кутаясь в тонкий плед.

— Алан, я не могу, я не могу...— твердила она как в бреду. — Алан, неужели это не сон, ну почему это не сон? — бессвязно повторяла его сестра, взявшись за голову и наклоняясь взад-вперед, как будто сошла с ума.

Алан обнял её и говорил, говорил, отчаянно подбирая слова, чтобы облегчить переживания.

— Лили, прошу тебя, успокойся, всё будет хорошо. Лили, прошу тебя, ты истязаешь и себя и меня, перестань, милая, — повторял он.

Он держал сестру за плечи и пытался успокоить, но скорее успокаивал себя, чем её.

— Лили, мы вместе, я с тобой, не бойся, — повторял он, серьёзно смотря ей прямо в глаза.

— Я не боюсь,— ответила она. — С тобой не боюсь.

Алан отпустил плечи Лили. Её шумное дыхание потихоньку выровнялось, и она робко взглянула на брата.

— Побудь со мной, — она подвинулась, предлагая место рядом.

— Конечно, хорошо, — Алан лег на край кровати и обнял сестру.

Пока Лили засыпала у него на плече, он задумался о родителях. Стоило ли ему беспокоиться за них? Частое отсутствие отца с матерью уже не удивляло: они давно жили своей жизнью, ведь дети повзрослели. Но сейчас Алану так остро захотелось рассказать именно родителям, что им с Лили пришлось пережить и в какой ситуации они очутились.

Но тех не было рядом. Казалось, что их не было уже и в этом мире.