Волчица (гет)

* * *

Кассандра действительно была дёрганной, а Каллен — мрачен. Искательница, скрестив руки на груди, заняла кресло у книжного шкафа. Командор сидел за массивным столом, смотрел на карту и бездумно постукивал по ней пальцем. Блэкволл тоже присутствовал. По лицу стража и в обычном состоянии сложно было что-то сказать, а сейчас он был и вовсе непроницаем.

Обычно на важных собраниях присутствовали только руководители Инквизиции, но в этот раз в штаб притянулись и Солас с Дорианом, которые пришли с Сэл за компанию. Лелиана не стала делать на этом акцент, только окинула изучающим взглядом и приглашающе кивнула. Жозефину Селена не сразу увидела: та приткнулась к записному столику позади сестры-соловья и что-то сосредоточенно выписывала в свой блокнот.

— Вот и ты наконец-то! — Кассандра оживилась, увидев Селену, и недоумённо посмотрела на Дориана. — Мы ещё не знакомы…

— Это Дориан Павус, маг из Тевинтера и теперь член Инквизиции, — представила его Сэл. — Дориан очень серьёзно помог нам в деле с магами Фионы и предотвратил масштабную катастрофу с разрывом времени. Полагаю, его помощь будет не лишней и сейчас, — девушка признательно кивнула магу.

— Я всегда к вашим услугам, миледи, — Дориан отвесил лёгкий поклон Селене, и жест этот был отчасти шутлив, отчасти серьёзен. Они уже перешли на неформальное общение, но в этой обстановке тевинтерец, видимо, решил разыграть аристократическую вежливость.

— Господин Павус действительно очень сильно нам помог. Без него мы бы не получили союз с магами, — высказалась Лелиана.

— Хорошо, раз вы тоже будете участвовать в этом деле… — Кассандра ещё сомневалась, но решила довериться мнению Селены и — в первую очередь — Лелианы. — Мы встретились с представителями храмовников, и с их стороны есть тревожные вести. Во-первых, Лорд-Искатель увёл всех храмовников в цитадель Теринфаль и, судя по всему, не намерен воспринимать Инквизицию как организацию, с которой можно заключить союз. Часть ордена осудила его решение бросить церковь и заняться восстановлением славы храмовников, игнорируя при этом Брешь, поэтому не все за ним пошли. Люциус нарёк этих людей предателями и намерен как минимум их игнорировать, как максимум — поступать с ними так же, как с мятежными магами. Во-вторых, ходит слух, что он использует запрещённые техники, чтобы набирать силы. Здесь ничего не ясно, но нужно быть готовыми к тому, что Лорд-Искатель выкинет какой-нибудь неприятный фокус, если узнает о переговорах Инквизиции с отколовшейся частью ордена.

— Жаль, что мы не сможем переубедить его и заключить с нами соглашение, — добавил Каллен, устало потерев переносицу. — У него осталась бо́льшая часть ордена…

Жозефина вышла вперёд захлопывая записную книжку:

— У нас был шанс «поймать» весь орден храмовников: Инквизиция собрала неплохую поддержку со стороны орлейской знати (не без помощи мадам де Фер, кстати), и благодаря этому Лорд-Искатель мог увидеть в нас достойный потенциал, но теперь… — женщина покачала головой, в глазах её мелькнула лёгкая досада. — Орден раскололся, и обратно они уже не воссоединятся. К тому же мы приняли к себе мятежных магов, а это для Люциуса знак предательства.

— Ничего, будем довольствоваться тем, что есть, — Сэл села в свободное кресло, закинув ногу на ногу. — Даже сотня человек — уже хорошо. Мы изначально ориентировались именно на такой исход, поэтому не нужно сокрушаться, что упустили полноценный союз с Люциусом. Я выбрала магов, Инквизиция получила в свои руки достойную силу, а отколовшиеся храмовники — просто дополнение к нашему растущему влиянию. С ними, без них мы теперь уже ничего не упустим.

— Да, вы правы, и всё равно немного жаль, — вздохнул Каллен, с ноткой грусти посмотрев на неё. Всё же как храмовник, командор испытывал сильную привязанность к своему ордену, однако признавал правоту вестницы Андрасте.

— Давайте перейдём к сути, — продолжила Селена. — Кто сейчас руководит отколовшейся частью ордена?

— Сэр Баррис, — ответил Каллен. — Он был в Вал-Руайо, когда вы встречались с представительницами церкви. Его смутили действия и слова Лорда-Искателя, он усомнился в том, что орден идёт по верному пути. В подробности Делрин не вдавался, но, как я понял, у них с Люциусом произошёл серьёзный скандал. Большинство, конечно, видят истину в действиях именно Люциуса, а Барриса восприняли как смутьяна, который стремится пошатнуть идеалы ордена в такое непростое время. Однако часть храмовников — в основном из числа молодых последователей — согласились с Делрином и ушли за ним.

— Представители знати, которые поддерживают нас, благодаря Жозефине вышли на контакт с сэром Баррисом, поэтому он всё сильнее склоняется к тому, чтобы присоединиться к Инквизиции, — Кассандра скрестила руки на груди.

Блэкволл, отмалчивающийся в стороне, решил высказать своё мнение:

— По народу уже пошли слухи о том, что мятежные маги массово переезжают в Убежище. Это может вызвать затруднения: Баррис, как и все храмовники, не жалует волшебников.

— Мы предполагали эту проблему, поэтому Селене нужно лично встретиться с Делрином, — Лелиана внимательно посмотрела на волшебницу. — Ты утверждала, что тебе хватит силы убеждения, чтобы уговорить храмовников на союз с Инквизицией и мятежными магами в её составе. Надеюсь, у тебя и правда получится.

— Сэр Баррис и его люди находятся в весьма шатком положении, мы не можем тянуть со встречей, — Каллен поднялся со стула. — Он хочет дать своим людям курс на дальнейшие действия, ведь пока они просто заселились в старую заброшенную крепость и не знают, как быть дальше. Некоторые уже начали сомневаться в своём импульсивном решении об отделении от ордена. Возможно, счёт уже пошёл на часы до того момента, как и эта часть ордена рассыплется.

— Вы поедете с нами? — уточнила Сэл.

— Да, конечно, — кивнул мужчина. — Возьмите своих друзей, боевая поддержка нам в любом случае не помешает: кто знает, вдруг Люциус, который точит на вас зуб, выкинет что-нибудь неприятное?

— Хорошо, давайте поспешим.

* * *

«Это теперь будет перманентным состоянием?» — ворчливо подумала Сэл, ощущая в груди укол тянущего предчувствия. Такое же было перед её поездкой к магам Фионы. Видимо, с храмовниками всё пойдёт не так гладко, как ожидалось. Ещё и открывшийся глазам вид угнетал. Место, в котором обосновались отколовшиеся от ордена храмовники, выглядело жалко. Заброшенную необжитую крепость окружал унылый пейзаж: серая равнина с жухлой травой, голые деревья и скалистые возвышения чуть в отдалении. Приближалась зима, и хоть в Орлее она была довольно мягкой, всё равно воздух в ночи ощутимо холодный, сырой. Сэл поправила воротник плотной осенней мантии, перешла на анимагическое зрение и вгляделась в мелькающие на зубчатой стене силуэты храмовников. Люди были взволнованы, напряжены. Часовые, стоящие у ворот, смотрели на делегацию Инквизиции с недоверием, бросали на Сэл изучающие взгляды. Некоторые уже видели девушку в Вал-Руайо и составили приблизительное мнение о её личности.

Каллен поприветствовал знакомых рыцарей и первым прошёл в крепость. Внутри царило запустение. Помещения успели немного привести в порядок, но до мало-мальского уюта здесь было ещё очень далеко.

Сэр Делрин Баррис ждал Селену и её спутников в большом кабинете с пустующими книжными шкафами и поеденными молью гобеленами. Здесь было довольно тепло из-за горящего камина, и Сэл скинула мантию, оставаясь в боевой форме. Она села на предложенный стул (нормальных кресел тут, видимо, не было), и положила посох себе на колени, мягко поглаживая кончиками пальцев тёплое древко.

Пока все устраивались, храмовник молча разглядывал лицо волшебницы. Сэл выглядела и чувствовала себя невозмутимо, уверенно, даже несмотря на предостерегающие ощущения в душе. И это спокойствие невольно передалось как её спутникам, так и людям Делрина с ним во главе. Наконец, сэр Баррис заговорил:

— Я не удивлён, что вы выбрали магов. Будь я на вашем месте, тоже бы принял сторону своих собратьев. Однако меня удивило, что вы, чётко обозначив свою позицию в том, кого хотите видеть союзником Инквизиции, всё же обратили свой взор на наш орден.

Селена слегка прикрыла глаза:

— Мир сходит с ума, стоит на пороге разрушения, и в таких условиях распри лишь усугубляют ситуацию. Жаль, что не все это понимают, — она приподняла голову, встречая взгляд храмовника. — Как я говорила в Вал-Руайо: Инквизиция создана для того, чтобы навести порядок. В первую очередь — закрыть Брешь в небе. Дальше — закончить войну между магами и храмовниками, восстановить расколотую церковь. С Брешью нам помогут маги, а вот после… — девушка вздохнула. — Многие уверены, что помирить две ненавидящие друг друга фракции невозможно. Слишком многое скопилось у вас друг к другу, слишком сильно́ недоверие, ожидание подвоха. Страх. Однако, — мягко улыбнулась волшебница, — нет ничего невозможного. При должном старании людей можно объединить, подарить единую цель, научить сосуществовать мирно. К Инквизиции ранее уже присоединялись и маги, и храмовники: единицы из тех, кто не хотел идти за Фионой или Люциусом или подаваться в бега. Эти люди хотели мира, хотели что-то сделать для лучшего будущего. Они увидели в Инквизиции потенциал, шанс на то, чтобы действительно помочь всё исправить. Конечно, без конфликтов и взаимных обвинений не обошлось, но мы быстро всех угомонили. Сейчас они работают на благо нашей организации, стали её частью, как винтики механизма. Практика показывает, что храмовники могут спокойно помогать магам в переноске тяжёлых вещей, а маги — варить целебные снадобья для тех храмовников, что идут в бой. Почувствовав, что делают всё правильно, вносят полезный вклад в общее дело, маги и храмовники в Инквизиции перестали смотреть друг на друга волком.

Рассказывая это, Сэл не кривила душой: действительно, те маги и храмовники, которые не так давно ругались на пороге церкви в Убежище, сейчас воспринимают друг друга спокойно. О дружбе и близких отношениях, конечно, не идёт речи, однако ради общего дела они готовы работать вместе и помогать друг другу.

— Это звучит прекрасно, однако вы правы в том, что предубеждения между нашими фракциями слишком сильны, — вздохнул Делрин. — Возможно, время сотрёт их, но на данный момент обе стороны серьёзно напряжены. С вами сотни мятежных магов. Среди них могут быть одержимые. Мы привыкли к тому, что к волшебникам стоит относиться как к тем, кто в любой момент может сойти с ума, выпустив в мир очередного демона. И как бы мы ни работали вместе, эта особенность магов, из-за которой когда-то и были созданы Круги и наш орден, никуда не денется. Боюсь, мои люди, присоединившись к Инквизиции, могут поступить так, как их учили, если они увидят в ком-то из магов угрозу. Это может лишь усугубить ситуацию.

Селена понимающе качнула головой.

— Я прекрасно осознаю эту проблему, Сэр Делрин, однако не намерена просто игнорировать её. Раз мы тут стремимся менять мир к лучшему, так почему бы не попробовать поискать способы ограждения магов от рисков одержимости, при этом не усмиряя их?

Глаза присутствующих в кабинете храмовников удивлённо расширились, они переглянулись. Волшебница продолжила:

— На меня не действуют демоны, не воспринимают так, как остальных магов. Я — исключение из общего правила. Чародейка, которой не грозит одержимость. Полагаю, из-за метки, — Сэл приподняла левую руку, демонстрируя засевший в ладони зелёный огонёк. — Однако мой пример может стать основой для исследований в этом направлении. У меня есть идеи, наработки, которые можно развить, чтобы обезопасить магов. А если риски одержимости пропадут, тогда уйдёт и страх как из магов, так и из храмовников.

Баррис задумался, скрестив пальцы на руках. Волшебница перед ним была действительно удивительной. Он понял это в Вал-Руайо, и сильнее убедился сейчас. Леди Вестница не боялась храмовников, открыто говорила о своём даре и откровенно его любила. В ней чувствовался потенциал, неведомая сила духа, огонь, который, будучи направленным в нужное русло, действительно может что-то глобально изменить. Ещё недавно он бы принял за нелепые россказни слова о том, что магов можно оградить от одержимости, но после появления Бреши кардинально пересмотрел свои взгляды на многие вещи, казавшиеся фантастическими. Делрин понимал — и видел, что это понимает и Селена, — что не все одобрят её задумку; тот же Люциус наверняка извратит её стремление помочь своим собратьям. Однако Баррис видел, во что может превратиться человек, пустивший в своё тело демона, и никому не желал такой участи. Если маги смогут обходиться без сдерживающей силы в лице храмовников, существование его Ордена лишится смысла, однако… разве не заслужили они нормальной жизни, как и все обычные люди?

— Разумеется, — продолжила Селена, прерывая его размышления, — на данный момент риски высоки, ведь неизвестно, когда моя задумка увенчается успехом. Мы будем стараться отслеживать настроения магов, чтобы предотвратить случаи одержимости, однако в критической ситуации в Убежище нам может пригодиться помощь храмовников. Я не прошу вас за волшебниками следить, контролировать их. Просто прийти на помощь, если случится катастрофа.

— Я понял вас, миледи. Сэр Каллен уже передал нам, что вы хотите присоединить нас к Инквизиции как часть войска. Я так понимаю, что вам также нужна помощь в тренировке новобранцев?

— Верно, — согласно кивнула девушка. — Образ храмовников в глазах многих людей носит возвышенный характер, вы вызываете доверие у людей. Репутации Инквизиции ваша поддержка будет только в плюс. По сути, вы будете заниматься тем, чем занимались всегда: охрана, сражения, экспедиции. Только теперь не с целью контролировать магов, а помогать простым людям.

— Эти условия звучат разумно и более чем устраивают всех нас, — на этих словах сэра Барриса его товарищи согласно закивали. — Мы сейчас, как вы видите, — Делрин смазанным жестом указал на скудную обстановку вокруг, — находимся в затруднительном положении. После того, как Лорд-Искатель бросил Вал-Руайо, возвращаться под лоно церкви неразумно. Нас будут воспринимать как предателей, ведь уверенность в нашей надёжности сильно упала. К самому Люциусу ни я, ни мои товарищи идти не желаем: он, кажется, сходит с ума, только и твердит о величии Ордена и настроен весьма агрессивно в сторону тех, кто смеет сомневаться в его словах. Нас он теперь презирает. После того, как мы услышали о возможном союзе Инквизиции с мятежными магами, я уж подумал, что наша судьба — существовать бесцельно, самовольно помогая людям там, где нет помощи больше ни от кого. Однако долго бы мы протянули так без снабжения и поддержки властей?.. Появление сэра Каллена и теперь вас подарило нам надежду на достойное место в этом мире.

— В таком случае, я, как символ Инквизиции и одна из её руководителей предлагаю вам полноценный союз. Мы обеспечим ваших людей всем необходимым для комфортной жизни, взамен же просим верно служить нашим идеалам, помогать людям и восстанавливать порядок в мире.

Делрин огляделся на своих людей, те выглядели весьма воодушевлённо.

— Мы согласны, леди Вестница.

— Прекрасно! Тогда добро пожаловать в Инквизицию! Я верю, что у нас с вами всё получится, — заключила волшебница, хлопнув в ладоши. — И последнее, что я бы хотела с вами обсудить: мне передали, что Люциус использует какие-то тайные техники для усиления. Вам случайно ничего об этом не известно?

— К сожалению, нет, моя леди, — вздохнул Баррис. — Слухи об этом донеслись до нас когда мы уже покинули Лорда-Искателя, поэтому более точной информации у нас нет.

— Хорошо, тогда будем разбираться с его идеями по ходу дела. Сейчас, если вы не против, предлагаю отложить дела и отдохнуть, а утром всем вместе выезжать в Убежище.

— Отдохнуть нам всем точно не помешает, — улыбнулся Баррис, поднимаясь со стула. Атмосфера в помещении из официальной мгновенно стала лёгкой. Приободрившиеся Каллен, Кассандра и Блэкволл радостно примкнули к находящимся в кабинете рыцарям, обсуждая дальнейшие планы на жизнь в Убежище. Сэл огляделась на своих товарищей, которые молча наблюдали за переговорами. Солас улыбался, и в глазах его, как ей показалось, промелькнула гордость. Дориан смотрел с весёлым прищуром, Вивьен была задумчива, но во взгляде её мерцало одобрение. Сэра откровенно скучала и «незаметно» ковырялась кончиком тонкого кинжала в зубах. Варрик беззвучно поаплодировал ей.

Девушка подошла к товарищам.

— Предлагаю пойти спать, думаю, для нас найдут здесь место. Не знаю, как вы, а я чертовски устала за последние дни.

— Поддерживаю, — согласился гном. — Гулянку по случаю нового союза отложим до Убежища.

Селена улыбнулась:

— Сначала надо будет всех обустроить, к нам же ещё маги переезжают. Потом всех научить жить дружно, выдать им список каких-нибудь правил для этого. А уже после закатывать вечеринку.

— Учитывая то, что второй пункт твоего плана может затянуться на вечность, вечеринку нам придётся ждать очень долго, — наигранно печально вздохнул Дориан.

— Не бойся, — усмехнулась девушка, — для тебя могу персональную организовать. С вином и сладостями, если ты такое любишь. Если нет, то люблю я, так что придётся терпеть.

Тевинтерец довольно рассмеялся:

— В таком случае я рад тому, что наши вкусы совпадают.

Они ещё переговорили немного с храмовниками, решили отложить технические вопросы на следующий день, передали через одного из разведчиков-сопровождающих послание для Лелианы и Жозефины и отправились спать. Крепость мало что могла предложить путникам. Рыцари развели руками: сами они были вынуждены спать на кроватях без матрасов, укрываясь своими плащами и тонкими одеялами. Селена скептически посмотрела на всё это и трансфигурировала одеяла в спальные мешки. Прошлась с рунами по периметру зала, создавая согревающий купол, чарами испарила пыль, восстановила с помощью Репаро сломанную мебель. Храмовники, как и те спутники Сэл, кто ещё мало видел её колдовство, смотрели на всё это раскрыв рты.

— Чары продержатся до утра, поэтому у нас будет комфортная ночь, — заключила девушка, оглядывая плоды своих трудов. По сравнению с тем, что здесь было, она создала нечто почти уютное и — самое главное! — удобное.

С комфортом устроившись в одном из спальных мешков, Селена блаженно потянулась, надеясь хорошо отдохнуть. Её спутники и рыцари Делрина кроме тех, кто патрулировал территорию, также поспешили устроиться на ночлег. Зал погрузился в полумрак, и волшебница быстро провалилась в долгожданный сон.

* * *

Её выдернуло в реальность одномоментно, резко. Девушка поднялась, настороженно оглядываясь. В зале царила тишина. Все спали. Сигнальные и защитные чары, которые она наложила на подходах к помещению и вокруг своего отряда, молчали. Однако не просто так её вырвало из объятий Морфея: Селена это уже проходила. Предчувствия внутри заставляли сердце биться быстрее обычного, рядом с ним клубком свилась тревога. В прошлом её, Эмилио, Гилберта и многих других магов так поднимало порой среди ночи, либо резко отвлекало от дел: это магия предупреждала об опасности, давала время собраться, сориентироваться в ситуации.

Волшебница посмотрела на свои трясущиеся руки и сжала кулаки, поднимаясь.

— Просыпайтесь! — громко воскликнула она, притягивая к себе посох. — Что-то не так!

Её товарищи и рыцари заворочались, начали поднимать головы, выползать из мешков.

— Что случилось? — недоумённо спросила Кассандра, которая скорее на автомате, чем осознанно уже стояла на ногах.

Сэл не успела ответить: послышался тяжёлый топот и в зал ворвался юный храмовник, который дежурил на стене этой ночью:

— Сэр Баррис, леди Вестница, к нашей крепости приближается огромная толпа!

— Кто? — Делрин спешно закреплял на поясе перевязь с мечом.

— Мы не разглядели в темноте издалека, но, кажется, это храмовники.

Каллен сжал зубы, переглянувшись с Делрином.

— Это Лорд-Искатель…

Где-то позади иронично хмыкнул Дориан:

— Что ж, видимо, этот ваш Люциус решил не медлить со своей местью.

— Каковы бы ни были его мотивы, они явно не дружелюбны, — сказала Сэл. — Иначе бы он пришёл к нам утром, предупредил о своём визите, а не двигался в ночи.

— Вы правы, миледи, но всё же попробуем с ним переговорить, — сэр Баррис раздал указания свои людям. — Я всё ещё надеюсь на его благоразумие.

«А я нет» — мрачно подумала Селена. Она помнила взгляд Люциуса в Вал-Руайо. Из этого человека потоком лилась гордыня и презрение, а в ней он увидел угрозу своим планам, какими бы они ни были. Вряд ли встреча с таким человеком сейчас закончится так же мирно, как и в прошлый раз.

К моменту, когда Люциус со своими людьми подъехал к крепости, все уже были готовы и крепко стояли на ногах. Делрин вышел вперёд, разглядывая Лорда-Искателя, однако тот смотрел прямо на Сэл, и в глазах его горела злая ирония.

— Предатели мало того, что как крысы сбились в кучку в этих развалинах, так ещё и решили примкнуть к магичке с еретическими идеями? Жалкое зрелище.

— Лорд-Искатель, мы просим вас не делать поспешных выводов относительно наших планов! — Кассандра выступила вперёд, взволнованная сложившейся ситуацией, ещё надеющаяся образумить Люциуса. — Мы уже говорили вам, что Инквизиция создана, чтобы навести порядок. Мы пригласили этих рыцарей помочь нам, помочь простым людям!

Мужчина презрительно скривился, глубокие морщины прорезали его некрасивое лицо.

— О да, я уже слышал про ваш порядок: вы тащите к себе всякий сброд, собрали про́клятых мятежников, сеете среди народа бредовые идеи и прикрываетесь именем Андрасте. И вы думаете, что я буду слушать таких, как вы? Я пришёл, чтобы искоренить в зародыше зарождающуюся опухоль на теле Тедаса!

Рыцари, сопровождающие Люциуса, одобрительно загомонили. Сердце Сэл пропустило удар, когда она услышала в их речи отголоски демонического, неестественного: такие же нотки были в голосах Фионы и её товарищей в том не-будущем. Волшебница перешла на волчье зрение, которое было значительно острее человеческого и позволяло видеть в темноте. Её зрачки расширились, а рука нервно сжала посох. Волшебница плавно отступила на пару шагов, утыкаясь спиной в грудь стоящего позади Соласа. И тихо, так, чтобы её услышали только те, кто стоят рядом, произнесла:

— Красный лириум. То, чем они усиливают себя.

Варрик смачно выругался и снял Бьянку с переноски.

— Дело дрянь, — прошептал Дориан, напрягаясь. Он тоже вспомнил то подземелье.

— Будьте готовы к бою, — предупредил всех гном, посмотрев на растерянных рыцарей. — Красный лириум кипятит мозги будь здоров, это уже не ваши товарищи, а одурманенные фанатики, которых невозможно вернуть в прежнее состояние.

— Лорд-Искатель! — тем временем пыталась достучаться до Люциуса Кассандра. — Прошу, выслушайте нас! Вы знаете, что нас поддержала Орлейская знать. Мы не чудовища, мы готовы идти на компромиссы, строить будущее совместно с жителями Те…

— Если вы собрались строить будущее, — насмешливо перебил её Лорд-Искатель, — то зачем заключили союз с магами? Вы планируете создать общество одержимых? Или, — он перевёл взгляд на Делрина и его людей, — всё же решили поусмирять их, пока не поздно? Тогда начали бы со своей демонической куклы, которую выдаёте за вестницу Андрасте, — он скользнул высокомерным взглядом по напряжённой Сэл.

— Довольно! — громко и серьёзно произнёс Каллен, раздражённо сжимая рукоять меча. — Мы не потерпим подобного отношения к Леди Селене. Она сделала для простых людей и всех нас намного больше, чем кто либо из вас. Как вы можете бросать такие речи в сторону единственного человека, способного закрывать разрывы?! Вы хотите, чтобы мир окончательно сгинул под гнётом демонов?!

— Пф, демоны, — оскалился Люциус. — В этом мире есть сила, которая способна подчинить их себе по щелчку пальцев. Так что от ваших трепыханий нет толка. Однако вы ещё можете послужить Тедасу и умереть как положено в соответствии с желанием Старшего.

Дориан побледнел:

— Опять этот Старший, да что это за…

— Раз вы не желаете нас слушать, тогда решим всё боем, — заключил Делрин, обнажая меч.

Селена вытащила из поясной сумки укрепляющее зелье и выпила в пару глотков.

— Постарайтесь убрать их как можно быстрее, я не смогу держать защиту вечно, — на этих словах волшебница наколдовала над своими товарищами и людьми Делрина небольшие односторонние щиты и отступила к стене.

— Мы тебя прикроем, — Блэкволл встал рядом, но Сэл качнула головой.

— Нет, в ближнем бою от тебя будет больше толка. Со мной останутся Вивьен, Солас и Дориан. Сомневаюсь, что вы сможете сейчас колдовать, поэтому вам лучше не подставлять себя, — посмотрела она на своих соратников-магов.

— В случае чего, моя леди, мы огреем врага посохом, — пообещал ей Дориан. Сэл тускло улыбнулась и перевела взгляд на Люциуса и наступающих одурманенных красным лириумом храмовников. Лорд-Искатель целенаправленно двигался в её сторону, и в глазах его более не было ничего человеческого.