Гарри Поттер и наследие предков (гет)

— Ну что, Северус, твои подозрения относительно Гарри подтвердились?

— Если не считать того, что Поттер отзывается о вас с явным раздражением, ничего, директор. Причем с таким же раздражением он отзывается и о своем отце.

— И ты не поинтересовался, почему он так меня не любит? И Джеймса?

— Почему он не любит Вас, Альбус, Вам лучше знать. А о покойном Поттере он мне кое-что рассказал. К примеру, что не может относиться к нему с должным уважением…из-за его смерти.

— Что? Но Джеймс погиб, пытаясь спасти Лили и Гарри!

— А Поттер считает, что, если бы Джеймс не пренебрегал традициями, как и положено наследнику древнего чистокровного рода, то сумел бы защитить свою семью лучше. К примеру, знание легиллименции спасло бы его от назначения Хранителем Петтигрю. А так же указал на своих Стражей, как он их назвал. Каменные грифоны на выходе из камина и такие же драконы — на воротах замка. По моим приблизительным прикидкам, чтобы уничтожить одну такую, нужен маг, не уступающий вам, при этом сведущий в некромантии. Но и это его не спасет, потому что второй Страж успеет его уничтожить. А, учитывая, что в коридорах замка полно других статуй, доспехов, а также ловушек, которые можно активировать волевым усилием…а защита замка не хуже местной…Поттер защищен там лучше, чем где бы то ни было. И это, по-моему, только начало. Там шикарные подземелья, в которых вполне поместится василиск, в конюшнях уже есть два гиппогрифа. А в одной из башен оборудовано гнездо, по-видимому, для грифона. Складывается ощущение, что Поттер готовится к войне.

— С кем?

— С кем угодно. Никто, просто никто не сможет взять его там.

Дамблдор откинулся в кресле и закрыл глаза. Он размышлял.

— Кто был там? Кого он пригласил?

— Уизли, все. Блек и Люпин. Малфои. Их он пригласил. Делакур, Кристал, Робинс, Джонсон, Браун, Грейнджер. Тонкс. Ну и я.

— Браун? Лаванда Браун?

— Ее привел Рональд Уизли.

— Он привел ее? Не мисс Грейнджер?

— Мисс Грейнджер привел Драко.

— Вот как, — Дамблдор не улыбнулся. — Это любопытно…очень любопытно. О чем говорили?

— О чем говорят на светских раутах, Альбус? О политике, сплетнях, слухах…ничего конкретного.

— Он говорил с кем-нибудь один на один?

— Со мной, сразу же, как я прибыл; по моему же настоянию. Поттер ничего не подтверждал и не отрицал. Сказал, что это не его проблема, что вы не разбираетесь в некоторых разделах магии; а вместо того, чтобы искать виноватых, следовало бы вам эти пробелы заполнить. И, наверное, с мисс Уизли, но в этом нет ничего странного, учитывая их прошлогоднюю помолвку.

— То есть прямого признания ты от него не услышал?

— Нет.

— Ладно, Северус, ты свободен.

Снейп ушел. А Дамблдор погрузился в раздумья. Поттер, похоже, и впрямь в ответе за тех горгулий. Но это бы ладно. Куда тревожней то, что он первым делом защитил свой дом, а потом пригласил на встречу враждующие семьи — Малфоев и Уизли. До сих пор Уизли всегда поддерживали его, и слушали, в первую очередь, тоже его. И, что самое главное, не придерживались традиций чистокровных…так же как Блек и Люпин. А, судя по словам Северуса, этот праздник протекал именно в духе старых традиций, того, с чем Дамблдор неустанно боролся. Он-то всеми силами пропагандировал магловское Рождество…а от этого собирался и свернуть в магловское же христианство. Если бы все прошло по его плану, и Поттер бы пожертвовал собой, чтобы уничтожить Волан-Де-Морта, то это было бы проще простого. А маги и маглы, объединенные одной верой, со временем бы объединились, и колдовство просто стало бы профессией. Но проклятый мальчишка все испортил, а теперь, похоже, затевает собственную игру. Причем действует вполне открыто — даже пригласил Северуса. Возможно, он и не собирается играть против Дамблдора? Может быть, это готовится атака на Фаджа, и, приглашая Северуса, Гарри дает понять ему, чтобы он не вмешивался? Но этого не будет, Дамблдор не будет ждать этого. Пока…в стране две силы — Министерство и Хогвартс. Причем Хогвартс сильнее. А Поттер, похоже, решил завладеть средоточием одной из сил. Он слишком опасен, этот мальчишка, чтобы позволить ему взять власть. Орден Феникса распущен слишком рано. Дамблдор сел писать письмо Сириусу. А потом уже можно будет написать и остальным.

А Сириус уже в это время читал другое.

Сириус, у меня есть желание и необходимость поговорить с тобой и Лунатиком. Он ведь все еще живет у тебя? Если да, то это письмо перенесет вас обоих ко мне; если нет, то приходи сам. Это срочно.

Гарри.

— Лунатик!

— Да, Бродяга? Что ты так орешь?

— Смотри, — он показал ему на письмо.

— Когда оно появилось?

— Оно уже лежало здесь, в гостиной, когда мы вернулись. Почему он просто не поговорил с нами? Зачем было посылать это письмо?

— Не знаю, Сириус. Но, думаю, у него были причины. Я согласен с ним встретится, а ты?

— Ну конечно.

Они коснулись портала вместе, и он перенес их в кабинет Гарри. Тот уже сидел в кресле.

— Рад, что вы согласились прийти. Наверняка вы задаетесь вопросом, зачем я все это устроил?

— Да, Гарри, — мягко подтвердил Ремус.

— Я не мог поговорить с вами так, чтобы это не стало известно Снейпу.

— А зачем ты тогда его пригласил?

— Чтобы, вернувшись, он доложил директору, что Поттер, хотя и окопался в своем замке, словно к войне готовится, никаких приватных разговоров не вел. А теперь, позвольте мне задать вопрос вам: почему я должен узнавать про свое наследство совершенно случайно, а потом выяснять это самому, через министерство? Почему вы, лучшие друзья моих родителей, ни разу словом не обмолвились, что золото, лежащее в моем сейфе, не является моим наследством, а было положено на мой личный счет родителями сразу же после моего рождения? Что моей семье, кроме разрушенного дома в Годриковой Лощине, принадлежит еще этот замок и несколько имений?

Гарри не шевельнулся, не изменил выражения лица, не повысил голоса. Он просто чуть ослабил контроль над своей силой, и это было круче всего остального. Сразу красивое черного дерева кресло превратилось в строгий каменный трон, глаза горели зловещим огнем, и на них глядел теперь не подросток, хоть и очень взрослый внутренне, а Владыка, исполненный мудростью и силой, жесткий и справедливый. Иллюзия держалась почти минуту, потом Гарри шевельнулся, и она пропала.

— Я все еще жду ответа.

— Дамблдор просил никого об этом не упоминать, — хрипло выговорил Люпин. — Все равно Сириус, твой законный крестный и опекун, сидел в Азкабане, а ты не можешь распоряжаться своим наследством до совершеннолетия.

— А еще он говорил, что Пожирателям и Волан-Де-Морту известно об этих местах; они могли настроить здесь ловушки специально для тебя. И ты и так расстраивался из-за вынужденной жизни у Дурслей, не нужно было травмировать тебя еще больше, говоря, что у тебя, вообще-то, есть, где жить. Ты мог бы сбежать…

— Вот как? — в голосе Гарри звучал лед и… презрение? — Он знал, кому это говорить! Своим верным последователям, ничерта не смыслящим в нормальной магии.

Он немного помолчал.

— Пожалуй, я расскажу вам кое-что, что вы бы уже знали и поняли, если бы нормально воспитывались в нормальных семьях, не пренебрегая никаким знанием. Магия Крови, использованная моей матерью, защитила бы меня в любом месте мира, она всегда со мной, пока мне не исполнится семнадцать. И еще она бы защитила любой дом, который я бы назвал своим. А, держа меня у Дурслей, Дамблдор добился того, чтобы я пять лет называл домом Хогвартс.

— Что? — Сириус был, похоже, потрясен. — Но Магия Крови относится к Темной!

— У Дамблдора все, что малость покрепче «Риктусемпры», относится к Темной Магии! А Лили, как жена Джеймса Поттера, вполне могла воспользоваться его библиотекой, в которой, как и в любой библиотеке чистокровного семейства, о «Темной Магии» книг было наверняка полно. Ладно, а теперь я расскажу вам, что Дамблдор всегда называл той «Силой, о которой не будет знать» Темный Лорд, способность любить. И, согласно его словам, именно этой-то способностью любить я и должен был победить Волан-Де-Морта!

— Затрахать до смерти его, что ли? — Сириус усмехнулся. — Не знаю, как еще можно уничтожить кого-то любовью.

— Только одним способом, — тихо произнес Ремус. — Тем, что использовала Лили.

— Самопожертвование? — вскричал Сириус.

— Да, крестный, именно оно! И наш Светлый Директор подводил меня именно к этому, по крайней мере, старался. А тот факт, что я ничего не знал о своем наследстве, и следовательно, не мог им распорядится в завещании говорит о том, что права на него автоматически перешли бы к тебе, Сириус. А уж Дамблдор сумел бы толкнуть речь о том, что я бы хотел, чтобы эти средства пошли на благие цели…иначе говоря, ему в карман.

Мужчины молчали, обдумывая информацию и пытаясь найти другое объяснение. Безуспешно.

— Сволочь.

— Я убью его, — одновременно с Ремусом сказал Сириус.

— Нет, — всего одно слово. — Нет. Вы поможете мне отомстить. Убить его для меня не достаточно. Пусть умрет с позором, в забвении и нищете. Совсем скоро вновь будет созван Орден Феникса. На этот раз — чтобы противостоять мне. Старик знает, что я сильнее…в плане магии. Но он уверен, что он умнее и опытнее. Поэтому вас он подозревать не будет. Скоро будет вновь созван Совет Свободных Кланов. И вы оба в него войдете.

— Меня не возьмут.

— Ты будешь представителем от оборотней Британии.

— Ты хочешь созвать Полный Совет? — Сириус даже рот приоткрыл. — Вместе с кентаврами, русалками, гоблинами, оборотнями и вампирами?

— Да. Министерство сгнило, Дамблдор и его безумные идеи ведут к вымиранию расы волшебников и нашему постепенному растворению среди маглов. Кто сейчас может затмить Солнце? Кто может заставить Море выйти из берегов? Кто способен усмирить Вулкан? Мы вымираем и деградируем, Сириус. Настала пора прекратить это! — он вновь слегка отпустил удерживаемые в себе силы. Так эффект от его речи усиливался, да и просто было довольно сложно давать волю эмоциям (без чего ни один оратор успешен не будет), и контролировать свою силу. Не будь Гарри в этом подкован, и от замка камня бы не осталось…

— Мы с тобой, Гарри, — серьезно ответил Ремус.

— Я был в этом уверен, — Гарри тепло улыбнулся. — Наверное, вам пора возвращаться в штаб-квартиру.

— Это не…стоп, ты считаешь, что дома я найду письмо, которое уведомит меня о созыве Ордена?

— Да. И ты, Сириус, предложишь использовать свой дом, по крайней мере, на первое время. Там вас никому не подслушать…кроме тебя, Ремуса и Северуса.

— Снейп то же с нами?

— Разумеется. Но он, видишь ли, получил задание докладывать Дамблдору о том, что директор может — хотя бы теоретически — узнать из других каналов. Мы не будем его светить…у директора достаточно доказательств, чтобы упечь Северуса, а мне — нам — нужен свой человек среди персонала. Тот, кто работает там давно и пользуется доверием и уважением.

— Понятно. А тебе не кажется, что Снейп все равно — конченный человек? Из-за должности.

— А, а вот это вот самое интересное, что вы сегодня узнаете о Дамблдоре! О том, что его Светлейшество вовсе не такое уж светлое. Сейчас расскажу анекдот.

Приходит Волан-Де-Морт к Дамблдору, просится на место учителя ЗОТИ. А тот ему и отвечает: а ну-ка, Том, расскажи все, что знаешь про этот стакан! Волан-Де-Морт говорит: стакан наполовину пуст. Дамблдор: стакан на половину полон. А Снейп говорит: стакан вдвое больше, чем требуется...

— Все это глупость, но вот то, что Волан-Де-Морт приходил наниматься на роль преподавателя — правда. И именно ЗОТИ. И, представьте себе: с тех пор никто на этой должности не продержался больше года. Вывод?

— Волан-Де-Морт проклял эту должность.

— Неправильно! Волан-Де-Морт проклял директора! А директор, добрая душа, использовал отвод. И, именно на преподавателя ЗОТИ. Ну-ка, скажите-ка мне, что первым делом сделал Дамблдор, когда вы подписали бумаги?

— Передал мне ключ от кабинета, — хором ответили Ремус и Сириус.

— Которым вы, как истинные маги, усердно пользовались? Спорю на что угодно, ключей в Хогвартсе вообще давно нет, все спокойно запирают двери магией — это удобнее.

— Хочешь сказать, что ключ от кабинета ЗОТИ — это и есть отвод?

— Да, — Гарри ухмыльнулся. — А то, что ты, Сириус, не пострадал — чистая случайность…тем более, ты и сам уйти собирался. Это тоже сыграло небольшой вклад…

— И что, ты уже рассказал об этом Северусу?

— Да. И ключ уничтожен…так что Дамблдору, как ни крути, хана. Но я хочу, чтобы эта хана настала в результате моих собственных усилий и приняла именно ту форму, которую желаю я. Обидно будет, если он просто шею свернет, навернувшись с лестницы…

После того, как Мародеры отбыли на Площадь Гриммо, таким же порталом (то есть не подконтрольным министерству или Дамблдору), Гарри наконец спустился на ужин. Или обед…проснулся-то он не так давно.

— Гермиона, а твои родители уже в курсе? — спросил он, когда присоединился к остальным в гостиной.

— В курсе чего?

— Того, что ты через пару лет будешь представляться: миссис Малфой, — невозмутимо ответил Гарри.

— Я же говорила, Что для всех означает тот факт, что ты пришла сюда по приглашению Драко, и, соответственно, с одобрения его родителей! — усмехнулась подруге Джинни.

— Нет, пока не в курсе. И предложения я еще не слышала!

— И не услышишь, Грейнджер, — заверил ее Драко. Потом посмотрел на ее обиженную физиономию и расхохотался. — Его услышит твой отец от моего. Только так, и не иначе. А от тебя требуется только подтвердить, что ты не против.

— А будь твои родители волшебниками, тебя бы даже так не спросили, — усмехнулся Гарри. — Породниться с Малфоями…это не вопрос любви и тому подобного.

— Вот-вот, — подтвердил Драко. — Все равно что породниться с Поттерами…

— Ну, в таком случае, они от меня услышат это подтверждение.

— Раз за тебя, Драко.

— Мне казалось, что ты меня не особенно ценишь, Гарольд, — Гермиона сердито нахмурилась. — Учитывая, что ты меня не пригласил, да и в прошлом году со мной не общался. И сейчас, по-моему, общаешься не со мной, а с невестой Драко Малфоя. Так что можешь забрать свой комплимент.

— А это и не было комплиментом, верно, Гарольд? Это была сухая констатация факта: Грейнджер лучше Паркинсон, — ухмыльнулся Драко.

— Точно! — расхохотался Гарри. — Гермиона, неужто ты поверила в весь этот бред насчет образа мыслей слизеринцев, который наплел тебе Драко в прошлом году?

— Ты знал об этом?

— Естественно, — Гарри пожал плечами. — Мне просто не хотелось выслушивать твои причитания и извинения, которыми ты меня засыпала. Мне твое мнение о себе, как об убийце, было до фени, но ты же не отставала с извинениями…А прощать то, на что я не обижен я не умею, знаешь ли.

— Сволочь ты, Гарри Поттер, — задумчиво сказала Гермиона. — Я себе весь год места не находила, из-за того, что ты со мной не общался.

— А о чем говорить-то было? О Волан-Де-Морте? Так Гарри чужие советы не нужны были. И помощь ваша — тоже. В квиддиче ты не разбираешься. А по учебе он с тобой говорил, как и со всеми, — Джинни пожала плечами.

— А когда меня хандра взяла, я вообще только с Джинни и говорил, даже Старейший мне помочь не мог.

— Старейший?

— Василиск. Имени он своего не помнит или не говорит, но он точно старше Хогвартса, вот мы его Старейшим и называем.

— Ну, с хандрой ты, похоже, справился. Что ж в Хогвартс не вернешься?

— А что мне там делать, Драко? Я уже договорился, чтобы в этом году сдать ЖАБА, на пасхальных каникулах. А где жить, у меня, как видишь, есть.

— А что ты сейчас вообще делаешь? — спросила Гермиона. — Чем занимаешься?

— В данный момент я готовлюсь свалить старого маглолюбца.

— Дамблдора? — удивилась Гермиона.

— Да, этот козел поплатится. За всю свою ложь, за все зло, которое он и его идеи причинили людям. И мне.

— Зло?

Гарри вкратце рассказал то, о чем говорил с Северусом, Сириусом и Ремусом.

— Да, за такое и убить мало, — пробормотал Драко.

— Но…ты ведь не будешь его убивать, правда, Гарри? — робко спросила Гермиона.

— Сам сдохнет, из-за проклятья. Но не уважаемым Альбусом Дамблдором, а нищим, презираемым стариком, до которого никому не будет дела. И портретов его нигде не будет.

— А зачем ты нам все это рассказываешь? Тебе нужна наша помощь?

— Нет. Просто от Джинни у меня секретов вообще нет, Драко заметит, что Люциус вдруг начал активную деятельность и при этом эта деятельность напрямую связана со мной. От отца он ничего узнать не сможет, поэтому поделится с тобой, следуя принципу «одна голова хорошо, и хорошо бы, чтобы это была голова Грейнджер». А с тебя станется ляпнуть Дамблдору. Ну и зачем мне эти заморочки? Да еще и оградить вас от лишней паники и ненужных телодвижений в Хогвартсе. Короче, я вас предупреждаю — не доросли еще, так что не дергайтесь, когда в Хоге начнут творится страшные вещи, ОК? И еще, Драко, ты ведь, как староста, должен патрулировать коридоры по ночам, верно?

— Да.

— Стоп, а почему только Драко? Я тоже староста!

— Так, стоп! Не понял.

— Видишь ли, Гарри, мой братец оказался еще большим дерьмом, чем кажется. Как ты ушел…

— Это правда, Гермиона? Ты ходишь в патруль?

— Конечно, а что?

— Ну-ну. Ладно, раз все такие благородные и рассказывать не хотят…я объясню, — Гарри вздохнул. — Вот ведь всегда был уверен, что Рон когда-нибудь повзрослеет…ан нет.

— Гарри, ты обещал объяснить, — напомнила Гермиона.

— Да. Так вот, Гермиона, в патруль девушки никогда не ходят. И это — не рыцарское благородство, а разумная предосторожность.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну представь, что могут сделать с одинокой симпатичной девушкой несколько перебравших Огневиски парней? Которых, собственно, и нужно отлавливать… — устало спросил Драко.

— Вот-вот. Кстати, как вы справляетесь?

— Как-как…сначала попробовали вправить мозги Уизли, но потом, когда поняли, что это бесполезно, договорились, что я буду охранять Грейнджер, а МакМиллан и Костер возьмут на себя мои подземелья.

Гермиона вспоминала несколько случаев, когда она ловила кого-то, и рядом обязательно оказывался Драко…а потом, когда она обвинила его в слежке, он просто сказал, что ему нравится рядом с ней находится, и с тех пор они патрулировали вдвоем. Пару раз даже целовались. А потом он пригласил ее к Гарри на Йоль.

— Вот и получается, что Рон ведет себя как последняя свинья. Позорит всю семью, не зря Фред с Джорджем от него постоянно открещивались…ладно, закрываем эту тему. Я так понял, что все к лучшему.

— Ну, в общем, да, — несколько смущенно признался Драко. — А тебе, Герми, надо учиться уже окклюменции!

— Гарри, научишь меня?

— Ладно, тогда сейчас и начнем. Вам тоже надо бы поработать, — Гарри посмотрел на Джинни и Драко. — Так, для начала нужно очистить сознание от посторонних мыслей…

И Гарри начал тренировать Гермиону замечать проникновение в собственное сознание, а Джинни и Драко — удерживать более мощные атаки, чем они привыкли. Так же он все-таки уступил Джинни и увеличил комфорт лаборатории; там же, кстати, и занимались, пока Гарри варил кое-какие зелья на продажу и для Больничного Крыла. За три дня до окончания каникул Гермиона вспомнила, что все-таки надо побыть с родителями, да подготовить их к тому, в последний день этих каникул в дом прибудет Люциус Малфой с предложением о помолвке. Драко решил отправиться с ней, познакомиться с будущими тещей и тестем.

— Ладно, пока не забывайте тренироваться, а в школе продолжим.

— Как? — Малфой поднял бровь.

— Ах да, я и забыл, — Гарри поморщился. Потом махнул палочкой, и вместо него на подростков смотрел Роланд Гриф. Те только рты открыли.

— Мисс Грейнджер, за ваши выдающиеся познания в зельеварении назначаю вас своим ассистентом. Будете приходить ко мне в кабинет каждый вечер в шесть часов. А поскольку работы много, мистер Малфой тоже будет приходить, верно?

— Хорошо, Гарри.

— Вы опять путаете меня с вашим другом, мисс Грейнджер. Меня зовут Роланд, а в школе — профессор Гриф или сэр. В следующий раз отниму пятьдесят баллов.

— Ясно, профессор, — ответил Малфой. — Гермиона просто ошиблась.

— Такие ошибки говорят о слабой дисциплине сознания! — отрезал Роланд. И вновь стал Гарри Поттером. — Увидимся на пасхальных каникулах. Был рад принимать вас у себя. Мое почтение.

— Как и наше, Гарольд. Прощай.

— Прощайте.

Драко обнял Гермиону, и они вместе исчезли в зеленом пламени.