Тот, кто ищет (джен)

Гарри

Краски вокруг размываются, точно их прокрутили в стиральной машине, а потом возвращаются на свои места. Мы стоим в высокой траве, под ногами хлюпает грязь. Темнота немного рассеялась: четыре часа назад здесь были сумерки.

Я словно пьяный, ноги какие-то ватные, и в моей голове все не может уложиться, что сейчас сделал Снейп и зачем.

А он резким движением снимает с меня цепь хроноворота, убирает в карман и отрывисто бросает:

— Поттер, в ваших интересах делать все, что я скажу. Вы сбежите. Прямо сейчас. Я помогу вам. Я рискую всем — не только своей жизнью. Делайте то, что я скажу. Понятно?

Он напряжен, как струна, которая вот-вот порвется.

Я киваю.

Снейп крепко берет меня за руку, и трансгрессия сворачивает пространство вокруг нас.

Сначала в лицо ударяет запах морской соли. Потом холод. Грохот волн. Мы стоим на берегу нашего острова, недалеко от тропинки, поднимающейся к Учреждению. Под ногами хрустит песок, заплеванный водорослями. Снейп тащит меня в сторону скал:

— Не стойте, Поттер, идите, идите! Нас увидят!

За очередным валуном вдруг открывается небольшая расщелина — очевидно, там грот. Мы ныряем в темноту, Снейп остается на пороге грота, поглядывая на часы: он чего-то напряженно ждет.

— Профессор Снейп… — шепчу я.

И тут на нас обрушивается дикий вой — Воющие чары, я зажимаю уши и мгновенно понимаю все: Снейп перенес нас как раз в тот момент, когда я пытался сбежать на фестрале. Вой заполняет собой пространство, выворачивает внутренности, ломится внутрь черепа — где-то там, на песке, корчусь я, упавший с фестрала, а воспитатели бегут по тропинке… а здесь Снейп, морщась от чар, режущих ушные перепонки, склоняется ко мне, тянет на себя мою руку с браслетом и проводит по нему палочкой несколько раз, шепча какое-то заклинание — я оглох и только вижу его шевелящиеся губы. Браслет вспыхивает синим — руку точно сунули в ледяную воду — а потом по пластине начинает змеиться тонкая трещина. Снейп, обернув руку мантией, снимает браслет с моего запястья и убирает в карман.

Радость вдруг затапливает меня от макушки до пяток: кажется, я сейчас взлечу к потолку грота без всякой метлы. Неужели браслет еще и сковывал мою магию? Сейчас она бурлит во мне, как в чайнике, я вскакиваю на ноги, не замечая ни боли, ни слабости, но Снейп быстрым движением перехватывает меня и прижимает к стене:

— Поттер, стоять!

Воющие чары смолкают, будто весь звук высосали из мира — так становится тихо. Снейп отпускает мое плечо, выглядывает из грота.

— Кажется, они ушли. Вперед, Поттер, только тихо.

Я плетусь за ним по снегу, ничего толком не видя, снег отчаянно налипает на очки. Берег опустел, только какая-то черная фигура лежит неподвижно, распластавшись, раскинув черные крылья… фестрал! Он умер?! Я рвусь вперед, но Снейп быстрее — стискивает мою руку, шипит в ухо:

— Вас увидят, Поттер!

— Мы должны посмотреть, что с ним!

— Поттер, с ним ничего не случится! — Он тащит меня к тропинке, к точке аппарации, останавливается, пытаясь восстановить дыхание, и говорит, глядя мне в глаза:

— Поттер, сосредоточьтесь. Не отвлекайтесь. Аппарейт!

* * *

Я прихожу в себя на белом диване — мягком, легко пахнущем чем-то цветочным, огромном, как аэродром; я укрыт пледом с головой, и его теплая колючесть кажется сказочной. Последнее перемещение я не помню — видимо, отключился.

На стенах просторной комнаты висит несколько картин с очень странными, замысловатыми рисунками (Гермиона, наверное, сразу бы сказала, что это за стиль — но выглядит таинственно), в углу стоит большая напольная ваза с сухими, декоративными цветами, на полу ковер кофейного цвета. Я таращусь бездумно, мой мозг просто регистрирует, не пытаясь понять, где я, что происходит, где Снейп и почему он не просто помог мне сбежать, а практически насильно вытащил оттуда, рискуя всем. Это часть какого-то плана — Снейп не тот человек, чтобы просто так рисковать, без гарантий и выгоды. Но какая ему, приближенному Волдеморта, выгода в том, чтобы я сбежал? Или, как я когда-то предположил, в игре появился еще один могущественный участник, и Снейп играет ему на руку?

Потрескивание огня и мягкое тепло с запахом дерева подсказывает, что в дальнем углу комнаты — камин. Я приподнимаю голову и вижу в отсветах огня стол, накрытый белой скатертью, какие-то резные шкафы, статуэтки… Это небольшая гостиная в богатом доме, дух сдержанной роскоши и изыска здесь во всем — а значит, это точно не дом Снейпа. Безумно хочется спать, но я делаю усилие и кое-как встаю. Надо понять, что происходит, нельзя доверять. Я уже много раз страдал из-за своей доверчивости. Дамблдор умер из-за доверчивости.

Пол качается, я подавляю тошноту. Надо осмотреться. Высокие окна задернуты бело-голубыми шторами, отдернув которые, я снова вижу море — вдалеке, внизу, оно отражает светлеющее предрассветное небо. Дом, в котором я нахожусь, стоит на холме: тихо падает снег на высокие ели, растущие в саду. Я, хватаясь за стену, иду по комнате, выхожу в темный коридор, вижу дубовую лестницу, ведущую на второй этаж. Медленно поднимаюсь по ней — там, под сводами крыши, две спальни в морском стиле: в детстве у меня была книжка, в которой герои жили как раз в таком домике у моря, и как же я завидовал им! Книжка была библиотечная, а картинки были такие чудесные, что я решился ее украсть — за что был безжалостно выпорот дядей Верноном, когда из школьной библиотеки позвонили… Дадли тогда таращился на меня, как на чокнутого: ну книги-то зачем воровать?

На стене одной из спален висит коллаж из фотографий, я подхожу ближе: молодая пара, потом они же с родителями, фотография девочки в розовом платье с блестками, потом фото детей на каком-то празднике, с тортами и клоунами. Все фото маггловские. Похоже, это маггловский дом. Хм, а что, если они сейчас придут и увидят в спальне парня в крови и грязи?

И, стоит мне только подумать об этом, внизу щелкает дверь. Я замираю. Спрятаться, срочно. Но куда? Под кровать?

— Поттер! — Уф, это Снейп. Не думал, что когда-нибудь обрадуюсь его голосу. — Поттер, черт вас дери…

— Я здесь! — медленно ползу по лестнице назад — ноги не держат, но могло быть и хуже, я удивляюсь тому, как быстро оклемался после экзекуторов.

Снейп стоит, опираясь на перила лестницы, и выглядит немногим лучше привидения. Белый, лицо и волосы в крови, и вообще он весь в песке, снеге, грязи, точно полз по земле несколько километров.

— Что слу…

Он обрывает меня жестом, ковыляет к столу:

— Не радуйтесь, Поттер, я, к вашему сожалению, не ранен.

— У вас кровь, — зачем-то говорю я, подходя к нему.

Он садится, достает палочку, платок, пустой флакон из-под зелья и, трансфигурировав его в чашу и наколдовав воду, начинает стирать кровь с лица.

— Бутафория, — усмехается он, ловя мой ошарашенный взгляд. — Надо было сделать вид, что на меня напали, связали и бросили умирать, но я выкарабкался.

Все. Для моего ума слишком много произошло событий, чтобы можно было разобраться. Я опускаюсь на стул напротив Снейпа и смотрю, как он достает флаконы с зельями из внутренних карманов мантии.

— Пейте, Поттер. Пейте и не думайте. Можете себя поздравить: вам наконец-то удалось сбежать из Учреждения для неполноценно развитых волшебников.

Северус

Если я просчитался и сегодня что-то пойдет не так, то Орден Феникса лишится своего вновь приобретенного шпиона.

Мне стоило большого труда обнаружить их после падения Министерства. Точнее, труда было бы немного, если можно было бы заниматься поисками открыто и не заботиться о том, чтобы никто ничего не заподозрил. Кэрроу, захватившие Хогвартс, далеко не глупы и сразу бы заметили частые отлучки директора. Темный Лорд постоянно собирал Ближний Круг в Малфой-Мэноре. Да и Амбридж нельзя надолго оставлять без присмотра: она, с ее рвением и желанием ломать все, чего она не может понять, за несколько месяцев превратила бы детей в узников Азкабана. И если не всех, то хотя бы одного она была намерена сломать и уничтожить. И я прекрасно знал, кого именно.

В тот день, когда пало Министерство, я был здесь, в этом коттедже у моря. Думаю, мне специально ничего не сообщали: Темный Лорд никогда никому не доверяет до конца. Наверное, он опасался, что я могу кого-то предупредить. Патронус Люциуса, серебристая лисица, влетает в окно и мягко приземляется посреди гостиной как раз в тот момент, когда я лежу на диване с очередным номером журнала «Зельеварение сегодня».

— Министерство пало. Штаб-квартира Ордена Феникса сожжена. Гарри Поттер сейчас будет доставлен в Малфой-Мэнор.

В твоей жизни так всегда, Северус, пора бы уж и привыкнуть. Все самое плохое случается тогда, когда тебе кажется, что самое плохое уже случилось и дальше нечего опасаться и ждать.

На пепелище Норы я, естественно, не был: предполагать, что там мог кто-то остаться, было бессмысленно. Пожиратели больше никого не успели схватить, и Темный Лорд простил им это только потому, что они взяли главную добычу. Забавно: Орден Феникса, установивший великолепную защиту, смог вытащить из заварухи всех, кроме человека, ради кого все это и затевалось. Впрочем, в воспоминаниях Гарри не было ни намека на то, что кто-то из Ордена помогал Пожирателям, что кто-то предал их — мне нужно было выяснить это как можно лучше, чтобы не попасться самому. Нет — случайность. Нелепая случайность, как это и бывает в жизни. Если бы Гарри с друзьями остался в доме, то успел бы трансгрессировать вместе с остальными.

Еще я искал в памяти Гарри какие-то намеки на то, куда Орден собирался отправиться в случае атаки. Зная Грюма, можно быть уверенным, что у него в запасе приготовлено, как минимум, пять вариантов самого плохого развития событий. Единственная зацепка — разговор, который Гарри слышал, сидя на кухне в вечер приезда: Тонкс упомянула о каком-то убежище, которое она считает надежным, но Гарри слушал ее невнимательно, и звуки голоса Тонкс размывались его воспоминаниях.

Мне нужно было найти Орден раньше, чем это сделают Пожиратели. А в их руках сейчас были все возможности для того, чтобы перевернуть страну и уничтожить всех, кто потенциально опасен.

Мне удалось их опередить.

— Сэр, — голос Гарри звучит неожиданно близко, — что с вами?

Я только теперь понимаю, как я смертельно устал за эти месяцы.

— Не пытайтесь выйти из дома, Поттер, — слова еле складываются у меня в рту. — Утром я вам все объясню.

Я с трудом дохожу до дивана, падаю и засыпаю.