Кто-нибудь обязательно придет (джен)

После краткого визита в дом, где проживали Гермиона Грейнджер и Рон Уизли, Снейп направился к особняку Малфоев. Нужно было что-то делать с крестражем Поттера. Он гадал, смогут ли они извлечь осколок души из огромного здания, как это делали Поттер и Волдеморт. По правде говоря, он не имел ни малейшего понятия о том, как это делается.

Прибыв на место, он увидел, что напрасно ломал голову: особняк Малфоев пожирало адское пламя. Хозяева замка стояли в стороне, наблюдая как их родовое гнездо, служившее бессчетным поколениям Малфоев, бесследно исчезает в огне, вместе со всем имуществом, ценностями, картинами, дорогими и памятными вещами. Добби жался рядом, дрожа как осиновый лист и поминутно вытирая слёзы, выкатывавшиеся из огромных глаз.

— Люциус, зачем?!

— Это единственный способ уничтожить крестраж.

— Но…

— Единственный приемлемый способ.

— Что ты имеешь в виду?

— Извлечение осколка души из крестража — тёмный ритуал, требующий человеческой жертвы. Иногда, если что-то идёт не так, одной жертвой не обходится. Они убили не меньше десятка магглов, пока выковыривали осколки Волдеморта. Я сыт по горло трупами в моём доме.

Они замолчали.

Драко продолжал смотреть на пылающий дом, но уже не видел его. Перед его глазами быстро проносились картины прошлого: вот они знакомятся с Гарри в поезде, вот шляпа отправляет Гарри на Слизерин, вот они занимают в спальне соседние койки… Как же он любил его… Как отчаянно хотел спасти от Волдеморта… И старательно не замечал, как лучший друг превращается в хладнокровного и жестокого убийцу. Сначала Сириус Блэк. «Это случайность», — сказал себе Драко. Потом Седрик Диггори. «Это ради любви», — сказал себе Драко. Потом Долорес Амбридж. «Это не он. Это просто трагическое совпадение», — убеждал себя Драко. Спросить у Поттера он так и не решился… А потом Гарри сделал убийцу из него.

Наверно, это судьба… Невезение… Или все-таки ошибка, которой можно было избежать?

Отец привёл в дом Воладеморта, он — Гарри Поттера.

Эти двое испоганили их дом, испакостили все, что там находилось, своими мерзкими и страшными ритуалами. Все, что он любил, — его игрушки, книги, метлы — на всем лежала тёмная жуткая тень. От прикосновения к предметам его охватывала непроизвольная ледяная дрожь и неодолимое отвращение. И вот теперь они вынуждены уйти, не взяв ничего из проклятого дома.

Он и к себе чувствовал отвращение, ощущение липкой грязи, приставшей к коже, не покидало его с той поры, как ему впервые приказали закопать выпотрошенного волшебника-грязнокровку. Дамблдора он не смог убить, этих — убивал. Не зарывать же их живыми. Сначала он считал их, после первой дюжины — перестал. Гарри видать, что-то почувствовал, пытался подбодрить. «Не ссы, Дракоша, прорвемся! Надо только потерпеть чуть-чуть, а потом мы с тобой рванем в Калифорнию. Будем кататься как сыр в масле, трахать самых красивых девок, покупать, что душе захочется!» Наверно, он по-своему был привязан к Драко, возможно, действительно, хотел взять его с собой…

Они стали приходить по ночам. Нет, не во сне. Драко не спал, пялился в темноту, и они приходили — не упрекали, не грозили, не плакали. Просто стояли молча рядом с кроватью и смотрели пустыми глазами. Он не знал их по именам, и не хотел знать. Зато он хорошо запомнил имена и лица всех егерей, которые привели их в замок. И это означает, что в ближайшие несколько месяцев ему будет чем заняться. Лишь бы только успеть раньше авроров…

Размышления Драко были прерваны вопросом Северуса Снейпа:

— Куда же вы теперь?

Люциус пожал плечами:

— Сниму пока номер в гостинице в Косом переулке, а там видно будет.

— Мой дом в Паучьем тупике свободен. Я пока не смогу уехать из Хогвартса — нужно присматривать за ремонтом.

Люциус вопросительно взглянул на Нарциссу. Та немного помедлила, но потом утвердительно кивнула.

— Спасибо, Северус.