Небо Ночи (джен)

Сложно сказать, кто удивился больше этой встрече: Ашира с его Хранителями, которые преследовали Шимон; Вендиче, которые безуспешно потратили двадцать дней на поиски своего Неба, но работу никто не отменял, а потому они стояли здесь со шкатулками воспоминаний; или же сам Тсуна, который шёл сюда не меньше километра, потому что услышал слишком громкий звук для подобного места. Тсуна резко вспомнил, что на нём сейчас совершенно не его одежда, а та которую он смог найти здесь, да ещё и старинную; что он весь грязи и пыли; и что открытые участки кожи в широком вороте, не с его плеча рубашки, являет всем любопытным и синяки, и засосы, и укусы на шее, ключицах, плечах — возможно, пора собирать деньги на похороны единственного Хранителя. Но вместо этого Тсуна знакомо улыбается и опирается плечом о ствол широкого дерева.

— Господа, а вы здесь какими судьбами, если не за мной? — и укорил, и вежливо задал вопрос, и осадил, и возмутился их невежественным поведением. Время наедине со Спейдом явно не прошло даром. Тсуна скрестил руки на груди и выжидающе обвёл всех взглядом. — Ладно, раз никто не хочет говорить, я пойду, — он пожал острыми плечами и оттолкнулся от дерева, — передайте дяде, что я жив, здоров и питаюсь три раза в день, — в последнее утверждение никто не поверил, так как тело выглядело ещё более тощим, чем раньше. Не объяснять же им, что всё пламя, которое не для Вендикаре, уходит исключительно на здравомыслие Деймона. Тсуне и так кажется, что каждую ночь он ходит по краю, а там либо плотские утехи, либо смерть — и то, и другое от рук Хранителя. Невольно Тсуна восхитился своим предком, и как только Джотто осаждал столь опасно балансирующую личность?

— Тсуна! — окликает его брат, за что получает удар от репетитора, который напоминает ему о миссии. Ашира смотрит лишь в сторону деревьев, ловит лёгкую непринуждённую улыбку младшего, а после тот скрывается из виду. Вендиче в растерянности, показывают второе воспоминание, а потом как-то поспешно сворачиваются и уходят в портал; им срочно нужно доложить о местонахождении Неба, пока то снова не исчезло.

Если вы никогда не видели два десятка Вендиче во главе со злым, как чёрт, подростком с горящими красными глазами — то вы не зря дожили до своих дней в мафиозном мире. По крайне мере, так думал Реборн, провожая отряд Стражей взглядом и желая, чтоб те не вмешивались. Пока Ашира был сосредоточен на Энме с Шимон было немного проще не думать о брате, который аккуратно так прятался от всех Вендиче и старательно огибал Бермуду, чьё раздражение остро чувствовалось на расстоянии. Остров можно было поделить на два фронта: в одном кровная вражда, в другом игра в догонялки — Деймон весело расхаживал от одного пункта к другому и обратно.

Что-то на берегу громыхнуло так, что горы содрогнулись — Тсуна не видит, но точно знает, что это Спейд решил поприветствовать Бермуду; Савада нервно усмехнулся и побежал в противоположную сторону. Это длилось полдня, Ашира смог договориться — сами поссорились, сами подрались, сами помирились, красота — с Шимон и, под едкие комментарии Реборна, все в срочном порядке зашевелились прочь с острова, потому что Глава Вендикаре с Первым Туманом Вонголы разошлись не на шутку. Мукуро восхищённо присвистнул, когда в одно мгновение день сменила ночь — реальная иллюзия такого уровня и масштаба поражала воображение; Ашира сдавленно охнул, понимая, что им действительно стоит убегать; Шимон вообще не понимали, что происходит, но спорить не стали.

Тсуна сидел на самой высокой точке острова — когда-то это была главная резиденция — свесив ноги вниз. Наблюдать за боем было сложно: оппоненты были неуловимы, быстрыми до невозможности, чувствовались опыт, сила, мощь и прослеживался стиль. Тсуна был в крайней степени приворожён этой картиной: не пугало ни разрушительное Пламя Мрака, ни узнаваемые пугающие иллюзии туманника — надо ограничить доступ Спейда к телевидению — ни возможность того, что он сам попадёт под удар.

Небо считало, что эта битва была самым красивым, что оно только видело — ночь укрывала их очередной секрет, до того как его изобличит утро.

Домой Тсуну отпустили спустя ещё пять дней, которые он провёл в Вендикаре, куда старательно не пускали Деймона Спейда — боже, он что, бессмертным стал? Единственный в истории случай, когда кто-то упорно пытался попасть в худшую тюрьму мира, а его выпинывали оттуда с большим усердием и удовольствием. Чего Тсуне стоило объяснить дяде, что Хранителя убивать нельзя, что всякие синяки заживут — он тихо радовался, что успел застегнуть ворот рубашки — история умалчивает.

И дома его ждала очередная головомойка, а Спейда опять не пускали внутрь, впрочем тут даже Мукуро не может сдержать его больше, чем на час. А сколько шуточек по поводу отношений со взрослым мужчиной от Реборна он услышал! Такое чувство, что киллер их куда-то записывал и сейчас остро и метко кидается ими в подростка, который искренне не понимал, чем заслужил столь пристальное внимание? Репетитор брата даже грозился позвонить Емицу, но вид у него был, словно ему нужен мало-мальский повод, дабы подгадить кому-то ещё. Ажиотаж вокруг себя Тсуна не понимал, Деймон позади насмешливо хихикал, напоминая этим Мукуро ещё больше, и только мама была такая, как и прежде, в этом дурдоме, святая женщина.

Неудивительно, что в один прекрасный день нервы даже у самого всепрощающего Неба не выдержали, и он ушёл прогуляться по городу в одиночестве.

Небо не вернулось.