Максимальная боль (джен)

Весь Лондон говорил только об одном: какой же отвратительный вышел декабрь. Сначала шли сильные снегопады. Потом неожиданно потеплело, и весь выпавший снег растаял. Растаявшие осадки превратился в противную вязкую кашу, которая заполнила улицы до предела. Затем ударили морозы, и улицы сковал лед. Прохожие скользили, падали, поднимались и ругали зиму. И так весь месяц.

Однако, подобные пустяк совершенно не волновал обитателя маленькой захламленной квартиры на самом верхнем этаже старого 15-ти этажного дома. Жизнь свела его с такими обстоятельствами, что противная погода покажется полным бредом.

Электронный будильник на прикроватной тумбочке противно заверещал. Обитатель маленькой захламленной квартиры на самом верхнем этаже старого 15-ти этажного дома проснулся, нащупал рукой будильник и отключил его.

* * *

Восемь часов. Пора вставать. Пора, однако, совершенно не хочется.

В жизни есть вещи, которые ты не выбираешь — это то, как ты себя чувствуешь. Я чувствовал себя мёртвым. Я был мертв внутри. Сейчас, спустя три года с того рокового дня, воспоминания несколько притупились, как и та боль, которая вмиг и навсегда перевернула мою размеренную жизнь. Но вещи, которые ты не в силах изменить, в конечном итоге меняют тебя. И я изменился. Наверное, не в лучшую сторону.

Я всё же встал. Сев на угол кровати, я оглядел свою комнату. Крайне печальное зрелище. По маленькой каморке был разбросан всякий хлам: одежда, книги, пустые пивные бутылки… знаю, скорее всего, это было не совсем правильное решение. Точнее, совсем неправильное. Практически полностью утратив рассудок от чудовищной боли, я выбрал путь слабых духом людей. Но какое-то время мне действительно это помогало. Алкоголь каждый вечер вырубал мой разум, спасая мою душу, не давая чувству вины сожрать её изнутри. Удивительно, что я вообще смог остановиться.

С горем пополам я отыскал свою одежду. Брюки я совершенно неожиданно обнаружил под кроватью. Рубашка валялась в шкафу в самом тёмном и неприметном ящике. Одевшись, я стал оглядываться в поисках плаща. Плащ висел на ручке входной двери. Надев плащ, я сунул волшебную палочку во внутренний карман и покинул своё убежище, в котором я прятался от окружающего мира.

Окружающий мир встретил меня холодом и мелким снегопадом. Снежинки медленно опускались на землю, танцуя свой странный танец, накрывая серую, промёрзлую землю белым одеялом. Фонари ещё не погасли, и неяркий тусклый свет выхватывал круглые фрагменты маленького тесного двора.

Я немного постоял у подъезда. Господи, до чего же не хочется идти в Министерство!!! Как велик соблазн вернуться в квартиру, лечь в кровать и уснуть!!! Нет, не уснуть, забыться. Забыться тревожной, беспокойной, полной картин прошлого дремотой… Я неуверенно сделал пару шагов… Затем ещё несколько, и, добивая остатки предательских мыслей, начал движение к дому Брэйда.

Брэйд работал в Отделе магических убийств, который был создан вскоре после убийства моей семьи. Сначала дело хотели передать в Отдел обеспечения магического правопорядка, но в тот момент случилось столько всего, что для расследования создали специальную команду (позже эту команду и решили сделать специализированным Отделом). В эту команду вошли матёрые мракоборцы с многолетним опытом работы. Интересный факт: всех их объединяло одно любопытное обстоятельство. Кто-либо из их семей пал от рук Пожирателей Смерти. Совершенно непонятно, получилось ли это случайно, или же начальство подобрало людей, лично заинтересованных в раскрытии дел.

Возглавил этот Отдел, разумеется, я… но после того, как потерпел полное фиаско в расследовании дела о смерти моей семьи, я ушёл с руководящего поста и стал рядовым работником.

Брэйд потерял сына. Он был учеником Хогвартса, и погиб в ходе битвы с приспешниками Волан-Де-Морта на территории школы. Его жена не выдержала тяжести утраты и слетела с катушек и сейчас лечилась в больнице Святого Мунго. Врачи делали всё, что было в их силах, но лучше женщине не становилось.

Брэйд и сам был на грани. Он всегда работал на износ, во время войны участвовал в самых опасных операциях Министерства, а после брался за самые запутанные и сложные дела. В общении он был крайне скован и скрытен. Единственное, что нас объединяло, это камин, с помощью которого мы добирались до Министерства. Узнав, что я живу рядом с ним, он сам предложил мне такой способ перемещения. Это показалось мне немного странным, но я всё же согласился.

… Я коротко кивнул Брэйду и сразу прошёл в комнату, где находился камин. По планировке его квартира была похожа на мою, но в обстановке резко контрастировала. Если моя квартира была завалена всем, чем можно и нельзя, то его была чистая, аккуратная, убранная. Глядя на количество мебели, я понял: Брэйд был самым настоящим аскетом. В его комнате стояли только шкаф, кровать и письменный стол. Единственной вещью, которая хоть как-то оживляла обстановку, была старая чёрно-белая фотография (волшебная, разумеется). На ней ещё молодой (а на момент нашего знакомства ему было лет сорок — сорок пять) Брэйд одной рукой обнимал свою жену, а другой — сына. Жена его была миниатюрной хрупкой блондинкой, а сын — высоким, крепким юношей с пронзительным взглядом. Во время наших коротких, ничего не значащих разговоров, он часто смотрел на неё, и в его взгляде я улавливал смертельную печаль.

Взяв щепотку «летучего пороха», который лежал в маленькой баночке, стоявшей на полу, я шагнул в камин. Бросив щепотку в огонь, я произнёс:

— Министерство магии!

* * *

-Давай, Поттер, выкладывай.

Ужасно неприятно признавать, но когда я разговаривал с мистером Джонсейном, который с некоторых пор являлся моим начальником, я чувствовал… нет, не страх, но некоторое его подобие. Своим тяжёлым взглядом он прямо приколачивал меня к стулу, на котором я сидел. Хотя, при внешнем виде Джонсейна, внушить страх была трудновато. Низкий, краснолицый, постоянно озирающийся, на добрую половину работников Министерства он наводил беспощадное «ха-ха-ха».

Но те, кто его знал лично, испытывали либо вышеупомянутый страх, либо уважение. Джонсейн был не менее опытен, чем покойный Аластор Грюм. Лицо моего начальника было покрыто уродливыми, переплетающимися между собой шрамами, которые остались на память после ужасного плена Пожирателей. Характер у него был стальной, несгибаемый. Никто не смел спорить с ним в вопросах работы.

Джонсейн положил руки на стол и сказал:

— Эй, Поттер! Очнись! Мне ужасно неудобно отрывать тебя от твоих мыслей, но всё же хотелось бы услышать отчёт о работе, проделанной тобой и Уизли за неделю.

— Ох, простите… Итак, в прошлый понедельник в Манчестере был обнаружен труп волшебника. Опознать его довольно сложно, но я рискну предположить, что убитый — бывший мракоборец.

— Почему ты так думаешь? И что с опознанием?

— Лицо изуродовано. Похоже, убийца многократно применил Сектумсемпру. И насчёт догадки. В его квартире были найдены различные фотографии. На них — другие известные мне мракоборцы, среди них, например, Бруствер и Тонкс.

— Ага. И что дальше?

— Как только мы получим данные о личности, можно будет строить какие-либо предположения. Пока что это всё.

Джонсейн неодобрительно глянул на меня и обронил:

— Ладно, Поттер, проваливай. Тебе крупно повезло, что у вас мало данных, иначе бы я вам башку свинтил за такую работу.

Я вышел из его кабинета и облегчённо выдохнул. Бури, которой я ожидал, мне удалось избежать. Я оглянулся через плечо на Джонсейна и пошёл к своему рабочему месту.

Я уселся за стол, сдвинул в сторону груду свитков и устало откинулся на спинку кресла. Ох, как мне это всё надоело!

Я оглядел своё рабочее место. Стол был завален вышеупомянутыми свитками. На стене справа от меня висела деревянная доска. К ней была приколота карта Англии и десяток фотографий опасных преступников. Одно и то же, за годом год.

Кажется, пора в отпуск.

Неожиданно пришёл Джордж.

— Привет, Гарри!

Я бросил на него самый испепеляющий взгляд, на который был способен.

— Джордж, ты опять опоздал! Мне пришлось в одиночку отчитываться перед Джонсейном! А если учесть, как «замечательно» мы поработали по убийству в Манчестере, то ты легко можешь представить, каково мне было!

Джордж усмехнулся, плюхнулся в кресло и принялся изучать какой-то свиток. Я ещё раз попытался поджечь его взглядом, но мне не удалось.

Джордж отбросил свиток в сторону, достал из внутреннего кармана мантии свёрток, развернул его и принялся уминать бутерброды, которые достал из него.

Он поймал мой недоумённый взгляд и объяснил:

— Не успел вовремя позавтракать. Рон не разбудил меня.

— Ты был у них?

— Да, забегал проверить магазин. Но мой братишка уговорил меня остаться у них на ночь.

Я немного помолчал и спросил:

— Не жалеешь, что забросил дело?

Джордж фыркнул.

— «Всевозможные волшебные вредилки» — это, конечно, здорово. Но я не мог оставаться в стороне когда… когда произошло то событие. Не знаю, как другие умудрились просто смириться…

Я жестом остановил его. Мой напарник благодарно кивнул и шутливо прибавил:

— Зато магазин всё еще приносит мне ощутимую прибыль!

Я хихикнул и взял из кучи какой-то свиток, который оказался одним из досье преступников.

Впереди был ещё один рабочий день.