Максимальная боль (джен)

Уснуть, разумеется, мне так и не удалось. Я старался изо всех сил, выпил несколько флаконов снотворного зелья, но Морфей в конечном итоге обошёл меня стороной.

Из головы не шли те слова, которые твердил Билл. Эдем. Эдем. Кажется, это был какой-то сад. Мне говорили об этом в школе. Но это было так давно, ещё в другой жизни…

… Чайник на плите засвистел, и я отключил газ. Налив кипяток в стакан с растворимым кофе, я начал собираться на работу. Всё, вроде бы, было на месте. Но тут я сунул руку во внутренний карман плаща. Бумажника не было.

Я посмотрел везде. Перерыл все документы у себя на столе. Но бумажник так и не нашёлся.

Очевидно, я потерял его в «Тринадцати стаканах». Вот чёрт!!!

Допивая кофе, я услышал настойчивый стук в дверь. Сначала я хотел проигнорировать гостя, но я услышал голос Джорджа:

— Гарри! Открой, это я!

Одним глотком допив остатки бодрящего горячего напитка, я открыл дверь.

Вид у Джорджа был такой, словно его разбудили несколько минут назад. Глаза заспанные, мантия помята, волосы растрёпаны.

Я сцепил руки за спиной, склонил голову на бок и спросил:

— Ну, и что же тебя привело сюда в столь ранний час, Джордж? Может, кофе?

— Нет, Гарри. Пойдём со мной.

— Прямо сейчас?

— Да. Случилось. И очень, очень серьёзное.

Моя правая бровь недоумённо поползла вверх.

— Джордж, да объясни же ты, наконец, в чём дело???

Джордж схватил меня за руку.

— Идём.

Я пожал плечами, накинул и вышел на лестничную клетку. Джордж снова взял меня за руку, и мы трансгрессировали.

Оказались мы в каком-то грязном, занюханном (по-другому даже не скажу) переулке. В воздухе витал неописуемый аромат, который складывался из запахов мусорных куч, мочи и чего-то ещё. По переулку сновали туда-сюда мракоборцы. Но привлекло моё внимание совсем другое.

По переулку были разбросаны клочки белой ткани, которыми было что-то накрыто. Страшная догадка поразила меня. Я, холодея, спросил у Джорджа:

— Кто это их?

— Её. Жертва одна.

Джордж подвёл меня к одному из мракоборцев.

— Эй, Тоби! Что там у нас, орудие убийства определили?

— Да нет… Как будто нож, но уж крови больно много.

— Хорошо. Как только станет что-нибудь известно, сообщи мне.

Тоби ушёл. Я посмотрел вокруг и понял: кто-то расчленил тело и разбросал части по переулку.

Отвратительно. Я, конечно, всякое видал, но чтобы так — никогда в жизни.

Я почувствовал, что если не отвернусь в сторону — завтрак спешно покинет моё тело.

Отвернувшись, я спросил у Джорджа:

— А почему мне ничего не сообщили?

Джордж колебался. Затем всё же сказал:

— Про меня просто первым вспомнили. А потом, после того как мы осмотрели место преступления…

Короче, Гарри, ты временно отстранён.

Мои брови резко прыгнули вверх.

— Как??? Почему??? Да что тут вообще…

Джордж вытащил из кармана своей мантии целлофановый пакет для улик и протянул мне.

— Мы нашли у убитой вот это.

В пакете лежал мой бумажник.

Я недоумённо смотрел на него и понимал: я влип в дерьмо не по уши, а даже оп нижнюю губу.

— Как ты это объяснишь, Гарри?

— Я… я не знаю.

— Кстати, раз уж мы тут обнаружили твой бумажник, может ты и с жертвой знаком?

Я присел на корточки возле одной из частей тела и приподнял край белой ткани. Это оказалась рука. На тыльной стороне руки красовались изогнутые крылья, пересечённые тонким ручейком крови.

— Это Джейн. Больше ничего сказать не могу.

Джордж положил руку мне на плечо.

— Пойдём, Гарри. Нам нужно серьёзно поговорить.

Машинально я последовал за Джорджем. В голове крутились вопросы: как у Джейн оказался мой бумажник? Кто убил ёё? Кто убил её так? Что теперь будет со мной?

Джордж привёл меня к какому-то кафе. Оно было абсолютно пустым. Официантка, которой являлась полная женщина средних лет, подошла к нам с натянутой улыбкой и спросила:

— Что вам принести?

Джордж ответил:

— Кофе, если можно. А тебе, Гарри?

Я нервно хихикнул и сказал:

— Чего-нибудь покрепче. Коньяка или виски, если можно.

Женщина кивнула и ушла. Я спохватился:

— А это кафе маглов?

— Нет, успокойся. Расплатиться сумеем.

Я побарабанил пальцами по столу, за которым мы сидели, и посмотрел в окно. Только сейчас я заметил, что идёт снег.

Через пять минут мы получили свои напитки. Джордж принялся цедить кофе, я одним глотком осушил маленький стакан виски.

— Ну и что, Гарри? Может, объяснишь мне, что происходит?

— Я не убивал. Мне нечего сказать.

— Как же тогда твой бумажник оказался в кармане у убитой?

Я начал выходить из себя.

— Джордж, да пошевели ты своими мозгами! Я — мракоборец с многолетним стажем, опытней меня на сегодняшний день нет почти что никого! И ты всерьёз думаешь, что я мог проколоться на каком-то вшивом бумажнике???

Джордж неуверенно пожал плечами.

— Вот тут-то и кроется вся загадка. Я знаю тебя… — Джордж примолк, что высчитывая в уме, — … двадцать девять лет, и у меня было много возможностей убедиться в том, что ты — не дурак. Но такая ситуация…

Джордж пожал плечами вновь.

— Ладно, Джордж, и что теперь?

— Как я уже и сказал, ты временно отстранён от работы, то есть, до выяснения обстоятельств смерти. В дальнейшем…

— Я всё это знаю не хуже тебя. Как ты меня собираешься вытаскивать из этой ситуации?

— Я что-нибудь придумаю. Но точно не сегодня. А пока отправляйся домой, Гарри. Как только что-нибудь прояснится, я пришлю сову.

* * *

Так получилось, что я задремал прямо на столе. А разбудил меня негромкий стук в окно. Стучала сова Джорджа, красивая полярная сова.

Я открыл окно и впустил гостью. Сова уселась на стол и склевала крошки хлеба, которые каким-то образом на нём оказались. Отвязав от её лапки конверт, я раскрыл его и начал читать письмо.

«Гарри!

Джордж».

Я посмотрел на часы, висевшие на стене.

Джордж должен был закончить в восемь часов. Сейчас было десять.

Я схватил плащ и выбежал из квартиры.

Дорога до Министерства хоть и была коротка, но показалась мне целой вечностью. Ворвавшись в здание Министерства, я обнаружил кое-что не совсем обычное.

Дежурного не было на своём месте, но тогда я не обратил на это особого внимания, сразу рванувшись к лифту.

Лифт поднимался так медленно, что я даже несколько раз пнул ногой по двери от бессилия. Наконец, движение прекратилось, и я вылетел из лифта, как пробка из бутылки шампанского.

Рывком распахнув дверь в наш с Джорджем кабинет, я крикнул:

— Джордж! Ты здесь?

Но его нигде не было видно. Тогда я подошёл к его столу и чуть не вскрикнул от неожиданности.

Джордж лежал под столом. Мёртвый.

— Твою мать… Джордж…

Я переключился на его стол. На столе лежала фотография руки Джейн. А рядом с ней лежала фотография трупа одного из убийц, с которым мне удалось расправиться три года назад. На его руке была татуировка. Эта область фотографии была обведена красными чернилами, и рядом подписано неразборчивым почерком Джорджа: «Такая же, как у Джейн».

Я смял фотографии и сунул их в карман плаща.

Тут я услышал снаружи какой-то шум, крики, топот ног и голос Джонсейна:

— Быстрее, этот засранец ещё здесь!!! Ставьте антитрансгрессионные чары!!!

Как только Джонсейн договорил, я сделал единственное, что мог сделать в такой ситуации. То есть, трансгрессировал.