В качестве подарка (гет)

— Гарри Джеймс Поттер! Решением Визенгамота вы помещаетесь под арест на срок, который потребуется для розыска Бузинной палочки! Решение вступает в силу немедленно. Прошу пригласить в зал караул авроров!

Казалось, судьи, которые только что проголосовали за изоляцию героя магического мира, сами изрядно ошеломлены своим решением. Они смущенно переглядывались и старались не глядеть на Гарри, который презрительно сжав губы, с возмущением смотрел на них.

— И куда же меня упекут? — с издевкой воскликнул он. — Неужели за два месяца успели восстановить Азкабан?

Судей словно хлестнули по лицу. Они дружно заспешили к выходу.

«Я угадал, что ли? — растерянно подумал Поттер. — Неужели в Азкабан?»

Потная волна страха окатила его.

А ведь они это всерьез, наконец, понял он. Перетрусили маги к бабушке дементора. Помешались на угрозе магическому миру. Законов напринимали таких, что родись сейчас Том Реддл, и его бы сразу сдали в клинику святого Мунго. Для опытов.

Спешно учредили инспекцию по делам несовершеннолетних. Грозятся изымать детей из магических семей при первом же сигнале о несанкционированном обучении магии, и помещать их в дошкольный интернат, пока не наступит время поступать в Хогвартс. А если ребенок из магловской семьи, то будут блокировать ему магические способности до одиннадцатилетнего возраста.

Жуть. Мрак. Инквизиция под руководством ведьм и колдунов!

— Пошли, Поттер, — виновато буркнул Кингсли.

Окинув в последний раз пустеющий зал Визенгамота гневным взглядом, Гарри двинулся вслед за Бруствером. Сзади его тут же подперли два аврора-мордоворота. Где таких набрали? Ох, не видел он этих морд в сражении за Хогвартс.

На выходе его настиг громкий крик Гермионы:

— Гарри! Гарри! Потерпи — это ошибка! Все уладится!

И недовольное бормотание Рона Уизли:

— Да ладно тебе, Герми. Чего кричать-то. Его же предупреждали, а он, видишь, решил, что теперь ему все можно…

— Заткнись, Рон! Ты уже надоел со своей завистью!

— Джинни, ну скажи хоть ты ей.

Гарри с болью смотрел в покрытое красными пятнами бледное лицо своей девушки, которая растерянно теребила в руках зеркальце.

— Ну что ты ждешь? — подтолкнула ее Грейнджер.

Джинни словно очнулась и неловко кинула зеркальце Гарри. Мордоворот-аврор тут же выставил ладонь и безделушка, отлетев в сторону, разбилась на мелкие осколки.

— Никаких артефактов! — рявкнул Кингсли, которого явно тяготила роль тюремщика при Поттере.

— Разбить зеркало — это к беде, — вполголоса заметил чей-то знакомый голос.

Гарри обернулся.

Семейство Малфоев в полном составе жалось к одной из стен коридора неподалеку от входа в зал Визенгамота. Одеты они были скромно и выглядели подавленными. Не иначе, как настала их очередь сидеть в креслах для подсудимых. Впрочем, они не под конвоем сюда пришли, значит — откупились. Да и свидетельства в их пользу есть.

М-да. Разбить Сквозное зеркало — это к беде…

Гарри сидел в кресле, незряче уставившись в мутноватое окошко. Заканчивался второй месяц его ареста. Только теперь он начал осознавать, как незавидно и безнадежно его положение. Решение Визенгамота бессрочно. А шансов найти палочку практически нет. Более того. Кингсли намекнул ему, что ее не очень-то и ищут. И понятно, почему.

Сама по себе Бузинная палочка — это просто очень хорошая палочка. Старшей она становится только в руках хозяина. Если изолировать Гарри Поттера, то Бузинная палочка не опасна. К тому же, чем дементор не шутит, а вдруг Избранный покопается в памяти и вспомнит, куда он ее спрятал? Ведь все говорит за то, что он сам ее подменил.

Гарри застонал от безысходности. Его подозревают, а он не может оправдаться. Ему не поверил даже Дамблдор! Ну тот, который на портрете.

Гарри погрузился в невеселые воспоминания…

…Обещание положить Старшую палочку в гробницу Дамблдора было произнесено второго мая в присутствии нескольких свидетелей. Не успел он оправиться от потрясения, как об обещании напомнили. Причем напоминание прислали из освобожденного министерства. Гарри и не думал возражать. Он договорился с друзьями, сообщил Кингсли о своей готовности к погребению палочки и в назначенный день и час пришел на берег озера. Там его уже ждали.

Началось все хорошо. Он произнес установленную формулу отречения от палочки и назвал имя Дамблдора, как ее посмертного владельца. Кингсли выдал небольшую и тщательно продуманную речь об опасности мощных артефактов и похвалил Поттера, как законопослушного мага, которому величайшая победа не вскружила голову. Потом палочку передали для проверки старику Оливандеру. И тут произошла катастрофа. Тот обнюхал ее со всех сторон и завопил не своим голосом, что палочка поддельная, что эта вульгарная копия даже не имеет магического ядра. Именно тогда первый раз прозвучал вопрос, который позже ему задавали сотни раз:

— Мистер Поттер, где Бузинная палочка?

Он тогда очень оскорбился и заявил, что это та самая палочка, и у него и в мыслях не было ее подменять. Эх, горячности, видимо, надо было проявлять поменьше. Сумрачные дяди из аврората и отдела Тайн имели точные инструкции и не собирались что-либо принимать на веру.

И именно тогда он первый раз поймал на себе странный взгляд Рона. Его лучший друг смотрел на него с нескрываемым восхищением и недоверием одновременно. Вот только в последствии восхищения во взглядах Рона становилось все меньше, а недоверия и отстраненности — все больше.

А Гермиона… Хм. Ее там не было. Она не пошла на похороны палочки, сославшись на то, что ей будет нестерпимо увидеть тленные останки Дамблдора.

А вот Джинни в тот момент была рядом, и очень переживала. Добрая, милая Джинни!

После того, как была обнаружена подмена палочки, всем приказали оставаться на местах. Из аврората доставили детекторы магических артефактов. Их долго и тщательно настраивали у гробницы. Кингсли сказал, что место, где палочка долго пролежала, имеет ее магический след. И настроив детекторы, легко найти тайник, в который ее спрятали.

Уцелевшие остатки замка, развалины, периметр, окрестности, Хогсмит — все было тщательно обыскано и осмотрено. Нашли следы магии Старшей палочки в спальне Гриффиндора у кровати Поттера, что было вполне естественно. А так же в Запретном лесу на поляне, где Воландеморт пытался убить Избранного и… и все. Следы — следами, но сама палочка как в воду канула.

Кстати о воде. Воду тоже обыскали. И большое озеро и лесное. Пусто.

Авроры тогда здорово разозлились и посматривали на Гарри и его друзей очень недружелюбно. И тогда начались опросы, которые быстро превратились в расспросы, а потом дело дошло и до официальных допросов. Покидать Хогвартс им запретили. Складывалось впечатление, что все чиновники в министерстве страшно обрадовались возможности предъявить Избранному обвинение в краже Старшей палочки. Пресса только об этом и писала, а некоторые издания не стеснялись обвинять его в зловещих замыслах и даже называли вторым Лордом…

Гарри издал утробное рычание и налил себе сливочного пива.

Вот в чем его здесь не ограничивали, так это в алкогольных напитках. Споить хотели, что ли? Весь бар забит бутылками магического и магловского алкоголя — вперемешку. Грех не воспользоваться. Поттер сделал изрядный глоток и вернулся к прерванным воспоминаниям.

… Надо сказать, что друзья его поддерживали хорошо и держались достаточно долго. Но, видно, вода и камень точит. Публикации о Поттере не обошли стороной его друзей и отряд АД. Причем, читая некоторые опусы, было трудно понять: а чем собственно Поттер и его АД лучше, чем Воландеморт и его Упиванцы? Агрессивность и слепое раболепие с одной стороны и пренебрежительное отношение к законам и фанатизм приверженцев с другой.

«Велика ли разница? — задавались вопросом обыватели. — Не поменять бы нам кукушку на ястреба!»

Первыми дрогнули Уизли. Нет, они не предали и не отшатнулись, но уныние и желание оказаться «подальше от» проступало у них все явственней. Рону свистел в ухо оправившийся Перси, а Джинни обрабатывала мать. Гермиона держалась лучше, но было видно, что и она устала от этого гомерического двухмесячного допроса и издевательств прессы. Отношения между Поттером и его лучшими друзьями неуклонно портились.

Тем временем все чаще начали раздаваться голоса тех, кто предлагал изолировать Поттера от общества. Нет-нет, не арестовать, упаси Мерлин. Просто изолировать на время, которое потребуют поиски Бузинной палочки. Пусть поживет в изоляции, где ему создадут прекрасные условия и обеспечат усиленное питание. Мы же не забываем, что он — Избранный, победитель Воландеморта и прочая, прочая. А мы тем временем хоть недолго поживем спокойно. Героям — подвиги подавай, а мы люди маленькие — нам «своя мурашка ближе к телу».

И эти людишки, покрытые мурашками с ног до головы, быстренько переизбрали Кингсли, оставив ему должность главного аврора, а потом спешно собрали полный состав Визенгамота, сильно разбавленный магами, которые всю войну просидели в подвалах и сортирах. И в результате всей этой возни Избранный получил Черную метку магического мира в виде извещения министерства, в котором были четко поставлены условия: или в течение десяти дней должна найтись Старшая палочка, или Визенгамот рассмотрит вопрос об ограничении свободы по отношению к Гарри Джеймсу Поттеру…

Гарри снова зарычал и отшвырнул в угол пустую бутылку.

«Подонки трусливые! Ну, я до вас доберусь!»

Скрипнула дверь. Гарри вскинулся, готовый разразиться упреками в адрес Кингсли. Но это был не Кингсли. Это был настолько не Кингсли, что у Поттера на мгновение мелькнула мысль, что он, похоже, тут в гордом одиночестве допился до галлюцинаций. Но вслед за первым посетителем в комнату шагнул второй, и пришлось поверить в реальность происходящего.

На пороге, с интересом осматриваясь по сторонам, стояли Люциус и Драко Малфой!

* * *

Гермиона Грейнджер в последний раз осмотрела накрытый стол и, наконец, осталась довольна. Все было так, как она хотела. День рождения — это праздник. И для магического мира, и для магловского. Для мира ее родителей, любовь которых всю жизнь поддерживала ее. Сейчас они в далекой Австралии и даже не подозревают, какой сегодня день. Они и о дочери своей ничего не помнят.

Гермиона спохватилась, что назвала мир своих родителей магловским. Раньше она избегала этого слова, предпочитая ему толерантное «немагический», но вот ведь, как времена меняются. Сейчас она уже не мыслила себя вне мира магии. Она даже поездку за родителями отложила, чтобы окончательно определить свое место в мире магической Британии. И вопрос тут даже не в замужестве, которое может стать реальностью уже в ближайшее время. Вопрос в том, какой вид деятельности избрать, и как быстрее добиться намеченной цели.

Девушка прошлась по комнате и остановилась у окна, выходящего на узкую грязноватую улицу.

«Не самое престижное место для пребывания в магическом мире, но все же получше Норы, — усмехнулась она про себя. — Что там сейчас Рон поделывает? Наверное, уже в пути?».

Она взглянула на часы, чтобы убедиться в этом, а потом вернулась к своим планам и снова улыбнулась. Наконец-то ее замыслы стали соответствовать ее собственным желаниям. Раньше всегда что-то было не так, как хотелось, но с этим приходилось мириться, уговаривая себя соображениями всеобщего блага. А всеобщего блага, как выяснилось, не существует, вот и пришлось сделать выводы…

«Ну и ладно, — тряхнула головой Гермиона. — Жду свой подарок».

Она снова посмотрела на часы. Слава Мерлину, он уже в пути…

— Пейте, Поттер, это не шипучка, но зато гораздо полезнее!

Драко держал Гарри сзади за локти, а Люциус, зажав герою магической Британии нос, медленно вливал в него омерзительного цвета и запаха зелье из объемистого флакончика.

— Не брыкайся, все равно тебе придется выпить это.

Наконец жидкость переместилась из флакона в рот Поттера и частично оросила его побагровевшую от злости физиономию.

— Все. Драко, отпусти его.

Младший Малфой освободил руки Гарри и на всякий случай отскочил на пару шагов.

— Мерзавцы! Вы отравили меня! — простонал Поттер, держась за живот.

— Зачем? — удивился Люциус. — Впрочем, подождем. Это самое сильное средство от опьянения и похмелья, какое только можно купить в этом мире за галеоны!

Похоже, этот белобрысый ублюдок уже оправился от битвы за Хогвартс. Обычная спесь и надменность вновь были его визитной карточкой.

Поттер с ненавистью посмотрел на старшего Малфоя и скорчился в кресле. Впрочем, сумасшедшая боль, скрутившая внутренности в раскаленный клубок, медленно утихала. Фиолетовые круги перед глазами исчезали, а в виски словно воткнули ледяные иглы, которые высасывали остатки мутного хмеля.

— Ну, что? Лучше?

— Лучше.

— Выпейте вот это.

Донышко стакана глухо стукнуло по столешнице.

— И не подумаю.

— Это Укрепляющее, Поттер.

— Что вам от меня надо? — он слегка выпрямился в кресле.

Действительно, стало легче, вот только слабость во всем теле оставалась. Укрепляющее зелье, и правда, не помешало бы. Он принюхался. Вроде без обмана. Взял стакан и поднес ко рту.

— Фу, Поттер! Да у тебя руки трясутся, как у алкаша из Лютного! — с отвращением заметил Драко.

— Заткнись, Малфой, не до тебя, — Гарри собрался и одним махом осушил стакан.

— Ну и что вам от меня надо? — вновь спросил он, выпрямляясь в кресле. Самочувствие становилось все лучше и лучше.

— Если надо составить протекцию, то я сомневаюсь, что в настоящее время меня послушают…

— Поттер! У покойников протекцию не просят!

Люциус швырнул на стол свежий номер «Пророка». На главной странице огромными траурными буквами красовалось: «Трагическая гибель Избранного! Магический мир скорбит над безвременной кончиной Гарри Поттера».

Свежепрочищенные мозги Гарри снова заклинило. Он растерянно посмотрел на Малфоев и схватил газету.

— Номер от двадцатого сентября… что за бред собачий… чего вы молчите-то? Это шутка? Какое сегодня число?

— Девятнадцатое сентября, Поттер. Это не розыгрыш, газета настоящая.

— Завтрашняя? Это бред или я чего-то не понимаю?

— Эту газету доставили сюда с помощью Маховика времени, и она действительно завтрашняя.

— Маховики времени все разбились в министерстве.

— Вы сами собирали осколки, Поттер?

— Нет, но…

Что именно он хотел добавить, Гарри и сам не знал. Весь это визит Малфоев был похож на вязкий кошмарный сон, от которого было никак не избавиться. Но чем дальше он изучал мрачные лица своих визитеров, тем больше проникался ощущением, что это не сон, не кошмар и не розыгрыш.

— Наблюдая за вашим умнеющим выражением лица, смею ли я надеяться, что вы готовы для серьезного разговора?

«Люциус. Каково излагает, скотина? Почему этому в Хогвартсе не учили?»

— Да. Объясните, что происходит?

Малфои переглянулись.

— Чуть позже. А пока пообещайте не мешать нам и не пытаться сбежать.

Поттер на мгновение задумался. Тем временем Драко, более несдержанный и импульсивный, чем отец, переминался с ноги на ногу, красноречиво кривя лицо. Из этой пляски святого Витта можно было заключить, что времени на раздумье у него немного. Будет слишком долго думать — оглушат заклинанием и все равно сделают то, что задумали.

— Обещаю.

— Хорошо. Сядьте вот в тот угол и спокойно сидите.

Драко, настороженно поглядывая на Поттера, вернулся к двери, приоткрыл ее и сказал кому-то в коридор:

— Заносите.

Четверо мужчин в бархатных полумасках внесли в комнату два неподвижных тела, завернутых в темные мантии. Положили на пол, развернули и, поднатужившись, взгромоздили одно из них на кресло у стола. Край мантии соскользнул с лица. Это был мертвый Кингсли Бруствер.

Гарри вскочил. Палочка Драко немедленно уперлась ему в кадык.

— Сидеть, Поттер! Это не мы его убили.

Весь дрожа от ярости и не зная, верить ему или нет, Гарри глухо спросил:

— Кто второй?

— Второй — тот, кто отравил мистера Кинсли, но сейчас ему предстоит поменять свой облик. Сядь на место, Поттер!

В который раз Гарри почувствовал свою беззащитность и уязвимость после того, как остался без палочки. Скрепя сердце, он сел.

Меж тем вновь прибывшие действовали быстро и уверенно. Из бара было извлечено несколько бутылей огневиски, которым щедро полили стол и пол. Второе тело усадили за стол на кресло Поттера, аккурат напротив Кингсли. Обоих положили лицом прямо в лужи спиртного и наставили тарелок с остатками пищи.

— Теперь, нужна ваша кровь, Поттер.

— Пинты хватит?

— Не до шуток! — сорвался Драко. — Отцу предстоит ради тебя совершить сложнейший ритуал, придурок гриффиндорский!

— Спокойнее, Драко. Итак, Поттер, несколько капель крови, причем очень важно, чтобы вы отдали ее добровольно.

Гарри нехотя кивнул. Драко подошел и протянул ему небольшой серебряный нож.

— Со щеки или со лба, — уточнил Люциус, видя, что Гарри примеривается резать руку.

Гарри со злостью полоснул себя над бровью. Драко схватил его за волосы, нагнул и подставил под багровые капли ритуальную чашу.

— Два наперстка будет, — сообщил он отцу через минуту.

— Достаточно. Поставь сюда. А теперь, всем покинуть комнату, кроме Поттера.

Безмолвные помощники и Драко вышли в коридор и закрыли за собой дверь.

Гарри еще увидел, как старший Малфой взмахнул палочкой и по углам комнаты заклубились неясные очертания и тени каких-то кошмарных существ, потом свет в комнате померк и стал багровым, и черная пелена опустилась на его сознание…

* * *

— Очнись, Поттер!

Гарри вскинулся, осматриваясь по сторонам.

Незнакомая комната. Он прямо в обуви лежит на каком-то диване с продавленными пружинами. Одна из них нагло уперлась ему в бок.

Бред какой-то.

— Проснулся? — почти весело спросил его Драко.

— Где я?

— А как ты сам думаешь? — голос у блондина ехидный, но довольный. Видимо, все прошло неплохо.

— Малфой-мэноре? — ляпнул Гарри, тщетно пытаясь увернуться от пружины.

— Издеваешься? — нахмурился Драко. — Врезать бы тебе за все хорошее.

— У нас удивительно схожие желания, — пробормотал Гарри, выбираясь из дивана, как из огромного капкана.

— Где твой отец?

— Шутишь? После такого обряда он будет три дня отдыхать. Он как раз в Малфой-мэноре. А мы в Лондоне. Сейчас я тебе мозги вправлю, и вали отсюда на все четыре стороны.

Гарри, скрипя всеми костями, встал и потянулся. На столе он увидел стакан с зельем.

— Укрепляющее?

— Да, это тебе.

Гарри залпом выпил.

— Профессионал! — с издевкой восхитился блондин.

— Да это я там от скуки и безнадежности, — смущенно выдавил из себя Гарри.

— Это все из-за отсутствия культуры, Поттер! — наставительно возразил слизеринец. — И по причине убогого внутреннего мира. Сам себя развлечь не можешь, вот и полез в бар за допингом. А им того и надо. «Пророк» постоянно сообщал, что «находящийся под надзором авроров Гарри Поттер систематически злоупотребляет спиртными напитками».

— А откуда они могли знать? Ко мне и мышь не могла проскочить!

— Мышь не могла, — согласился Драко самодовольно, но пояснять, что, собственно, он хотел этим сказать, не пожелал.

— Так ты расскажешь мне, что все это значит? Или нет?

— Сначала почитай о себе в «Пророке». Там, кроме заголовков, много интересного о тебе, а потом поговорим.

Гарри взял уже знакомую газету и погрузился в чтение панегириков в честь собственной персоны. Драко, тем временем, отошел к окну и негромко беседовал с кем-то по Сквозному зеркалу.

Гарри закончил читать и откинул газету в сторону. Больше всего его поразила не сама статья, содержание которой он уже мог предугадать, а интервью Рона и Джинни в комментариях, в которых они утверждали, что Гарри Поттер уже давно страдал алкоголизмом, но умело скрывал это от окружающих.

— Спокойно, Поттер, ведь ты еще не умер.

— А разве можно изменить будущее?

— Будущее нельзя поменять, но пока оно не наступило, в него можно вмешаться.

— Не понимаю.

— Сейчас поймешь, — пообещал Драко, — вот смотри. Сегодня вечером авроры, встревоженные тем, что Кингсли не выходит на связь, нарушат его запрет и придут туда. Они обнаружат два мертвых тела. Одно — Кингсли Бруствера, который отравился метиловым алкоголем, а второе — Гарри Поттера, который отравился тем же самым. Усомниться в подлинности твоего тела у них не будет повода, оно и есть подлинное, ты же добровольно дал кровь для него.

— А я? — протянул Гарри. Он начал понимать.

— А что, ты? Ты теперь свободен и можешь распоряжаться своей жизнью сам. Можешь сбегать в министерство, чтобы они убедились, что ты и впрямь превратился в могущественного темного волшебника, а можешь сначала подумать. Занятие для тебя непривычное, но когда-то начинать надо?

— Но-но. Я попросил бы без идиотских намеков. Кто отравил Кингсли?

— Наемник министерства.

— А меня кто должен был отравить?

— Великий Мерлин, да какая тебе разница? Скорее всего — тот же наемник. У него нашли портключ в твое убежище. Он тебе и на глаза не стал бы показываться. Отраву ты получил бы в очередной бутылке сливочного пива. Понял?

— Понял. Но это если ты не врешь, — медленно процедил Гарри.

— Только я?

— Ну, тогда если вы не врете.

— Да ну тебя к лысому дементору! Ему жизнь спасли, а он…

— А я вас об этом не просил.

— Дубина гриффиндорская!

— Змееныш!

Драко вскочил.

— Ну почему тебе никогда и ничего нельзя доказать? Ты с первого курса такой придурок, и никогда не понимаешь своей выгоды! Я тебе сколько советов дал, а ты связался с недоумками.

— Ага, чтобы я с тобой вместе Темному Лорду служил? Заодно с твоим папашей?

— А кто тебе сказал, что мой отец хотел возвращения Воландеморта? Ему первой войны хватило, во! — Драко полоснул себя ребром ладони по горлу.

Поттер не мог не согласиться, что доля правды в этом может быть. Уж слишком жесток был Лорд со своими подвижниками, слишком быстро можно было лишиться его расположения и щедрот. Хитрый и осторожный Люциус и впрямь мог быть не в восторге от возвращения хозяина, да только куда денешься с меткой на предплечье. Вон Каркаров недолго бегал…

— Ладно. Допустим, все это правда. Но кто мне объяснит, какого дементора ты и твой отец бросились спасать ненавистного Гарри Поттера? Вам какая выгода?

— Ну, во-первых, долг жизни, как-никак…

— Не смеши!

— Ну, мы, может быть, рассчитываем на тебя, в некотором смысле.

— Малфой! Говори яснее!

— Ты ведь будешь и дальше сражаться за справедливость и тому подобное? Если ты победишь, то и нам станет легче, чем с этими лавочниками в министерских креслах. Они сами уже не понимают, что творят. Они готовы от магии отречься, лишь бы обезопасить себя и свой карман. Неужели ты этого еще не понял?

— Еще не понял. Но очень хочу понять, — мрачно кивнул Гарри. — А с чего вы взяли, что я смогу победить?

— Ну так Старшая палочка у тебя там где-то припрятана, да и того… эта… помощники найдутся.

Поттер уже хотел заорать, что он не знает, где эта проклятая палочка, но конец фразы заставил его закрыть рот.

Вот как. Помощники, значит, найдутся. Они его что, действительно, за второго Лорда принимают? Уже все решили за него. Хм. Посмотрим.

— У меня сейчас никакой палочки нет, — многозначительно протянул он.

— Держи, — Малфой протянул ему рукояткой вперед волшебную палочку. Ту самую палочку, которую Гарри когда-то отобрал у него в Малфой-мэноре.

— Откуда она у тебя?

— Какая тебе разница? Мы решили, что это лучший вариант, ведь она тебе подходит.

Гарри взмахнул палочкой — посыпались искры. Вот это было уже серьезно. Ему дали в руки оружие. Трудно было представить себе, чтобы для какого-то обмана трусливый хорек зашел бы так далеко.

— Вы это серьезно? Насчет борьбы с министерством? На его стороне все мои друзья.

Малфой криво улыбнулся.

— Кстати, о друзьях. Ты помнишь, какое сегодня число?

— Постой… — Поттер схватился за газету. — Двадцатое, значит сегодня девятнадцатое сентября… кривой дементор! Сегодня же день рождения Гермионы!

— Вот и догадайся, где сейчас твои друзья и что они делают в тот момент, когда ты по замыслу министерства должен корчиться в предсмертных судорогах! Сегодня они тебе еще друзья, а завтра? — Малфой ткнул пальцем в газету.

Поттера словно хлестнули по лицу.

— Драко, ты знаешь, где они сейчас?

Первый раз за все годы Поттер назвал его по имени.

«А ведь мы могли быть друзьями», — с неожиданной горечью подумал Малфой.

— Да, я знаю.

— Мне нужно туда попасть!

— Ты с ума сошел?

— Мне нужно туда попасть.

— Я тебе не помощник.

— Драко! Мне надо туда попасть!!!

Всем видом своим показывая, что он не согласен с Поттером, Драко молча поставил на стол банку с Летучим порохом.

— Адрес?

— Ты уверен, что тебе это надо?

— Адрес!

— Лютный переулок, тринадцать.

— Чего это ее туда занесло? — пробормотал Гарри, поспешно забираясь в камин.

Желание высказать друзьям все, что он о них думает, душило его.

— Погоди, — окликнул его Малфой, — вот, возьми. Это портключ в Малфой-мэнор. Только постарайся до момента своей смерти снова не оказаться в лапах авроров. Ты, надеюсь, только с поздравлением?

— Нет, я в качестве подарка, — свирепо ответил Гарри, принимая серебряный перстень.

Фиолетовое пламя в камине фыркнуло, выбросив наружу язык пламени чуть ли не до потолка.

— Дорвался, герой! Хорош подарочек! Вы будете довольны, мисс Грейнджер, — пробормотал Драко, поливая на всякий случай обивку потолка водой из палочки. В глазах у него плясали веселые чертики.

Гарри остановил свое вращение в камине и шагнул в комнату. Пепел серыми хлопьями посыпался на ковер.

Поттер предвкушал свое внезапное появление средь шумной вечеринки вчерашних друзей и завтрашних предателей. Просто посмотреть им в глаза и уйти, а потом пусть считают его хоть привидением.

Но все оказалось не так.

Тихо. Уютно. Большой накрытый стол с зажженными свечами. У окна одинокая изящная фигурка под легкой кружевной накидкой. Она стояла к нему спиной и смотрела в окно. Или делала вид, что смотрела в окно. Не могла она не услышать рева пламени в камине.

Поттер шагнул к ней.

— Здравствуй, Гарри.

— Гермиона?

Девушка обернулась к нему. Она почти не изменилась. Вот только чуть осунулась и похудела. И едва заметные темные круги под глазами…

— Здравствуй, Гарри. Я ждала тебя.

Он шагнул к ней.

— Ждала меня? Ты уверена в этом?

Она услышала в его голосе и сомнение и сарказм.

— Надеюсь, Драко не слишком заморочил тебе голову, — улыбнулась она в ответ на его настороженность.

Вот теперь он уже совсем ничего не понимал.

— Так ты знала о Малфоях? Ты знала о… о завтрашнем дне? — начало доходить до него.

— Это я послала их за тобой. Надеюсь, они сделали все чисто.

Гарри ошеломленно сел на стул, который подвернулся ему весьма кстати.

— Так это все вы затеяли? — просиял он улыбкой. — Вы меня освободили, а потом для убедительности дали эти чертовы интервью «Пророку»? Здорово! А где Рон и Джинни?

Гермиона мельком посмотрела на часы.

— Они в пути…

— Подождем! Ты не представляешь, как я рад своему освобождению! Здорово, что мы снова все вместе.

— Ты не дослушал, Гарри, — печально усмехнулась девушка, — Рон в пути к Лаванде Браун, а Джинни… Джинни в пути к Дину Томасу. Извини.

Гарри застыл, как громом пораженный. Рон едет к Лаванде Браун, а его Джинни зачем-то тащится к Дину Томасу? В День Рождения Гермионы? Что за бред? Он всмотрелся в лицо своей подруги. Что это? Она недавно плакала или так странно ложится тень от лампы?

Гермиона показалась ему старше и еще красивее, чем раньше. Ну и дурак же Рон, что тащится куда-то… И тут до него дошло.

— Не может быть, — выдавил он сквозь зубы.

— Прости. Я не хотела, но ты все равно узнал бы. Вот смотри.

Она указала ему на часы. Это были необычные часы. Чем-то они напоминали знаменитые часы Молли, но было существенное отличие. Стрелки с именами на них просто стояли, а по ободу высвечивались бегущие строчки. Пока он смотрел под стрелкой «Джинни» надпись «В пути» сменилась на «Дин Томас».

— А Рон…

— И Рон, — кивнула она головой на его незаданный вопрос, — но я не жалею. Уже не жалею.

— Давно? — чтобы разжать челюсти, казалось, надо преодолеть усилие мощной пружины.

— Месяц назад.

— А Джинни?

— И Джинни…

Гарри вслушался в себя. Обида есть. Горечь тоже есть. А вот отчаяния или чего-то похожего на него, как ни странно, нет.

— Вот это новости. Так значит, завтра они оба дадут «Пророку» интервью, что я был алкоголик?

— Рона приняли в школу авроров, хотя ему не хватало для поступления двух баллов.

— Понятно. А Джинни?

— Дина Томаса тоже приняли в школу авроров, хотя ему, как и Рону, не хватало баллов.

— А что остальные Уизли?

— Либо поддерживают их, либо отстранились и молчат. Билл и Джордж дома совсем не появляются.

Гарри невесело рассмеялся.

— Странно, что они к Пожирателям не примкнули. Дали бы те им денег на новый дом, да должность Артуру пообещали бы. Просто Дамблдор их первым завербовал.

— Не надо, Гарри. Тебе станет легче, если ты объявишь их всех предателями и гадами? Это же не так. Просто люди решают свои житейские проблемы…

— И что ты собираешься делать? — сухо перебил ее Поттер.

— Не знаю. Это зависит от тебя. Ты — это все, что у меня осталось в магическом мире. В мире маглов у меня есть еще родители, но они безумно далеко и пока еще не помнят обо мне.

— Так ты еще не ездила?

— Не летала. Туда надо лететь или плыть, но это долго.

— Так что же ты делала эти два месяца?

Гермиона скользнула взглядом по книжному шкафу и пожала плечами.

— Стерегла твой завтрашний день.

Гарри проследил за ее взглядом и увидел за стеклом знакомую луковицу Маховика времени.

Словно хрустальный шар лопнул у него в голове.

Это все сделала Гермиона!

Она догадалась о том, какую судьбу ему уготовили. Она потеряла друзей, но вынесла из этой потери правильные выводы. Она рассталась со своим парнем. Она готовила освобождение Гарри, и каждый день с помощью Маховика времени проникала в будущее, с тревогой читая новости в завтрашних газетах! Она боялась не успеть, но успела все. И когда злосчастный номер «Пророка» оказался у нее в руках — все было готово. И Малфои со своими немыми помощниками, и ритуал, и даже старая палочка Драко.

— Великий Мерлин! — потрясенно прошептал Гарри, во все глаза рассматривая девушку, как будто увидел ее в первый раз в жизни…

* * *

Изысканно накрытый стол так и остался почти нетронут. Лишь два бокала с остатками шипучки нарушили первозданный вид сервировки.

Гарри и Гермиона сидели у камина в одном кресле и разговаривали почти шепотом. Они не помнили, как оказались тут вместе. Видимо, первым сел Гарри, а она — уже потом. А может быть, и наоборот. Может быть, они всегда сидели в этом кресле вдвоем, просто раньше не замечали этого? Кто знает.

А шептались они потому, что каждый боялся громким звуком спугнуть какое-то огромное и прекрасное существо, которое, как им казалось, ходило по комнате на невидимых мягких лапах и заглядывало к ним в кресло, то с одной, то с другой стороны…

— Ну кого я могла нанять для того, чтобы изредка наблюдать за тобой, кроме Риты Скиттер? Ей некуда было деваться. Незарегистрированные анимаги, как и раньше, не нравятся министерству. Правда, взамен она потребовала разрешения на публикацию статей о тебе под видом слухов. Мне пришлось согласиться. Извини.

— Ерунда. Это все мелочи. Но я до сих пор не понимаю, как на это пошли Малфои? Они-то тебе ничем не обязаны.

— Люциус — умный человек. Из него вышел бы неплохой министр магии в будущем. Сейчас он сыграл на перспективу. Министерство зажало чистокровных не хуже Лорда. А теперь, как ни крути, он спас твою жизнь. Или, по крайней мере, обеспечил на первое время твою безопасность.

— Я — должник Малфоев. Звучит не круто.

— Скорее, теперь вы квиты. Ты их тоже весьма выручил после Хогвартса.

— Слушай, я так и не подарил тебе ничего.

Гермиона с ласковой улыбкой смотрела на него.

— Я так не считаю. Мне хорошо с тобой, а это лучше любого подарка.

В горле у Гарри мгновенно пересохло. Невидимое существо замерло, словно в ожидании чего-то прекрасного и долгожданного.

— Ты мне нравишься, Гермиона! — кинулся он словно с обрыва в воду. — Ты мне всегда нравилась.

Сияющие глаза девушки оказались вдруг близко-близко. Мягкие губы скользнули по его губам. Гермиона встала с кресла. Гарри успел лишь шевельнуться ей в след, как девушка обернулась. Руки ее поднялись к плечам, сделали легкий неуловимый жест и плавно скользнули вниз, а вслед за ними с нее соскользнула накидка и невесомая туника. Невидимое существо торжествующе взревело и сбросило Гарри с кресла к коленям любимой девушки…

…Одинокий лунный луч осторожно прощупывал комнату, когда Гарри чуть шмыгнул носом и уснул, уткнувшись в плечо Гермионы. Девушка устало вздохнула. Ей сон не шел. Сумасшедший день. Впрочем, ночь тоже обычной не назовешь. Хотя Гарри по сравнению с Роном — просто пушистик. Нежный, ласковый, заботливый и внимательный. Казалось, можно сказать себе, как когда-то сказал поэт:

«Остановись мгновенье — ты прекрасно!»

Но нет. Всегда останется какая-нибудь забота, которая лишит сна и хорошего настроения. Она настолько увлеклась планами по спасению Гарри, так сосредоточилась на проработке мелких деталей и подробностей своего плана, так боялась сделать ложный шаг и отпугнуть его от себя, что совсем забыла о главной проблеме.

Девушка легко потянулась и извлекла из ящичка трюмо волшебную палочку. Приложила ее рукояткой к плечу Гарри. Палочка налилась мягким светом и выбросила несколько разноцветных искр. Значит, все не напрасно. Не зря она потратила столько сил на то, чтобы сохранить для Поттера самый могущественнейший артефакт современности — Бузинную палочку!

А ведь когда она это задумала, ей двигала лишь обида за Поттера. Она придумала, как спрятать ее так, чтобы палочку не нашли по магическим следам. Для этого пришлось пережить малоприятную ночь, подкапываясь под гробницу Дамблдора и пряча ее там. Кому могло прийти в голову, искать ее в этом месте? А когда авроры настроили свои детекторы по гробнице, то их поиски стали совершенно безнадежными.

Правда, когда Гарри арестовали, она чуть было не сдалась. Ей помог Рон. Его поведение до и после суда разочаровало ее до такой степени, что никакая привязанность не могла пережить этого. Она отпустила его. И он ушел.

А потом еще и Джинни…

И она испугалась. Испугалась, что Гарри освободят, а он тоже отвернется от нее. Оказалось, что ее это беспокоило гораздо больше, чем все, что было связано с Роном.

Вот тогда-то и был задуман ее план…

Гарри зашевелился во сне и Гермиона поспешно спрятала палочку обратно.

«Но как я ее теперь отдам этому будущему властителю магического мира? Думай, Гермиона, думай! Время есть — ты справишься».

Она с улыбкой склонилась над Поттером. Тот, словно почувствовав ее движение, мигом вынырнул из своего легкого сна и приник к ней поцелуем. Девушка счастливо рассмеялась и начала шутливо отбиваться. Гарри не отставал. Сдаваясь на милость победителю, Гермиона нежно прошептала ему:

— Мой герой! Ты будешь спасать магический мир. А я буду спасать тебя…

Гарри счастливо кивнул и задернул шторой луну в окне, чтобы не подглядывала и не мешала…

— Гарри, просыпайся! Быстро одевайся. Твой портключ на столе. Активируй его срочно! Промедление смерти подобно!

Поттер соскочил с кровати, очумело оглядываясь по сторонам. Блестящая выдра кувыркалась в воздухе. Это послание от Гермионы!

Где-то в соседней комнате громко застучали в дверь.

Подхватив с пола штаны и мантию, Поттер кинулся к столу. Волшебная палочка Малфоя, продетая в его же серебряный перстень, лежала на самом видном месте. Перстень — это портключ! Гарри схватил его и надел на указательный палец. Рывок и его потащило в Малфой-мэнор…

* * *

— Привет, Поттер.

— Э-э… Да, это я, — глупо произнес Гарри, приземлившись в какой-то ажурной беседке.

— Вижу, — невозмутимо кивнул Драко Малфой, сворачивая газету, всю заляпанную черными траурными заголовками. Он соизволил взглянуть на прибывшего гостя и восхищенно присвистнул.

— Ого! А я-то дурак надеваю штаны до того, как прихожу в чей-то дом! Но ты прав Поттер, заявиться со штанами в руках и надеть их уже в гостях — это намного более стильно и, я бы даже сказал, более аристократично!

Багровый Гарри торопливо натянул штаны и кое-как напялил мантию.

— Много ты понимаешь в аристократичности, — пробормотал он, плохо понимая, что и кому говорит.

Драко на такое нахальное заявление лишь пожал плечами.

— Куда уж мне до Избранных. Ты чего так скоро прибыл?

Поттер наконец-то справился с одеждой.

— Я сам толком не знаю. Гермиона прислала мне Патронуса и послала сюда.

— Хм. Скорее всего — очередная облава в Лютном переулке. А где она сама?

— Понятия не имею. И это меня очень беспокоит.

Драко поднялся.

— Сейчас я попрошу отца навести справки. Посиди пока здесь.

Блондин двинулся к выходу и, обернувшись на пороге, кинул Поттеру газету.

— Почитай. У тебя прекрасная пресса. Я чуть не прослезился.

Гарри взглянул на первый заголовок.

«Магическая Британия скорбит по Гарри Поттеру».

И события вчерашнего дня навалились на него в своей пугающей безысходности…

* * *

— Иди тихо. Нам придется пройти мимо гостиной, а там сидит комиссар министерства.

— Коми… кто?

— Комиссар! Тише ты. Потом объясню.

Они на цыпочках прокрались мимо приоткрытых дверей. Гарри на мгновение задержался и увидел в глубине зала накрытый стол и за ним Люциуса Малфоя в кампании какого-то хмыря с совершенно багровой мордой. Морда, несмотря на расцветку, показалась смутно знакомой. Драко схватил Гарри за рукав и буквально волоком заставил его миновать опасное место.

— Ты обалдел что ли? Чего встал? Старого знакомого увидел? Так подойди и поздоровайся.

— Это же Долиш…

— Тс-с-с, заткнись. Быстро спускайся вниз по лестнице.

Они почти бегом сбежали в подземный этаж дома. Тут Малфой схватил Поттера за плечо и с угрозой прошипел:

— Думаешь, мы мало из-за тебя рискуем? Отец еле живой после вчерашнего ритуала, и вынужден сидеть и поить этого аврорского выродка! Мы в него уже бочку огневиски влили, не меньше.

— Долиш, — не обращая внимания на угрозы хорька, повторил Поттер, — комиссар министерства… Фаджу прислуживал, теперь этим…

— А-а-а, ты об этом? Центурионы нужны при всех властях. Он служил старому министру, а если бы победил Лорд — служил бы Лорду.

— Центурионы?

— Ой, да ну тебя, Поттер. Достал ты своей тупостью. Шериф, центурион, полицейский, милиционер, комиссар, жандарм — названий куча, а смысл один — представитель действующей власти и страж закона и порядка. Долиш теперь служит новому министерству, а там, глядишь, и к тебе на службу пойдет, если раньше не сопьется, конечно.

— Ко мне на службу? Ты говори да не заговаривайся. Я тебе не Темный Лорд.

— А причем здесь это? Ну назовешь себя президентом или премьер-министром, или императором. Дело не в названии.

— Драко, отстань. Куда мы хоть идем?

— Пришли уже. Заходи сюда. Сейчас отправишься в одно место…

— Не в жопу, надеюсь?

— Хм. Оживаешь потихоньку. Нет не туда. Хотя, неплохо было бы тебя туда засунуть для профилактики. Говорят, что те, кто там побывал, быстро умнеют. Тебе это в самый раз.

— Прекрати. Я могу никуда и не отправляться. Мне и здесь неплохо. Да и Гермиону надо разыскать.

Драко сунулся к самому лицу Поттера. Лицо его сделалось жестким и злым.

— Ты не шути, Поттер! Ты не в игрушки играешь. На твоей золотой шкурке десятки жизней подвешены. Этим не шутят. Понял?

— Нет. Но… продолжай.

За их спинами раздались торопливые шаги.

Люциус Малфой. Лицо непроницаемое.

— А Долиш как же? — вскрикнул Драко.

— Отключился. Полчаса у нас есть, я думаю. Поттер, уберите палочку. Не забывайте, из чьих рук вы ее получили!

Гарри опустил палочку и мрачновато усмехнулся.

— Это я автоматически. Так я слушаю. Куда вы меня хотите отправить?

— Сейчас вы перенесетесь по каналу подземной аппарации. Там вас встретит местная прислуга. Место надежное и глухое. Оставайтесь там, пока аврорат мечется по Лондону, и пока хоронят вашего двойника. И никаких гриффиндорских выходок! Надеюсь, Драко донес до вас тот простой факт, что в вашем похищении участвовало много людей, которым в случае вашей поимки грозит обвинение в государственной измене? Кстати, дементоры вернулись на службу министерству.

— Приятно слышать, — пробормотал Поттер. — Куда вы меня отправляете?

— Это замок. Сейчас он… скажем так, пустует. Но прислуга на месте и вы в нем в полной безопасности.

— А Гермиона?

— Она навестит вас в ближайшее время. Она ведь и затеяла ваше освобождение. Впрочем, мы рады, что смогли ей помочь.

— Еще бы понимать, почему вы рады? — тихо пробормотал Поттер и громко добавил. — Я готов.

— Отлично. Отправляйтесь!

Каменная стена, подчиняясь взмаху палочки Драко, раздалась в разные стороны. Поттер шагнул в открывшуюся нишу. Еще один взмах и каменные стены сомкнулись, не оставив ни малейшего следа.

* * *

— Начнем, уважаемые коллеги.

Комиссия, состоящая из членов Визенгамота и шишек из министерства, спустилась в подвал морга аврората и обступила мраморный стол, на котором лежали бренные останки главного аврора магического мира Британии и героя магического мира, победившего самого Воландеморта.

Лица магов были мрачны, но абсолютно непроницаемы. Большинство из них скрывали белые полотняные маски, а те которые были открыты, не выражали ни печали, ни сожалений. Только мрачная деловитость, через которую нет-нет, да и проглядывала некоторая неуверенность и раздражение. И еще тревожные и подозрительные взгляды на соседей, которые создавали впечатление, что это не члены независимой комиссии, а члены преступной шайки, связанные общим преступлением.

— Кх-м! Что показала магическая идентификация?

Рядом со столом появился маг в халате врача, но с нашивками аврората на рукаве. Он развернул свиток, подслеповато прищурился и забубнил на одной ноте:

— Полное совпадение по стандартной процедуре опознания. По ритуалу Дервент проверить невозможно, как и при любом алкогольном отравлении. Процедура Медичи — результат положительный. Содержимое желудка мистера Поттера содержит двадцать две унции метилового спирта…

— Стоп! — рявкнул один из членов комиссии, видимо ее председатель. — Не надо подробностей. Зачитайте выводы!

Аврор-паталогоанатом пожал плечами и заглянул в самый конец заключения.

— Бытовое отравление спиртосодержащей жидкостью крепостью около сорока двух градусов, при содержание метанола не менее тридцати пяти процентов.

Он опустил свиток и добавил:

— Они просто потеряли сознание и умерли почти без мучений.

Члены комиссии стали в недоумении переглядываться.

— Отравление без мучений?

— В организме уже была изрядная доза обычного алкоголя, который сыграл роль обезболивающего и снотворного.

Маги согласно закивали головами. Снотворное действие алкоголя было известно им не понаслышке.

— Иначе говоря, они получили яд во второй бутылке?

Аврор-паталогоанатом криво усмехнулся.

— В четвертой или пятой. Как минимум!

Мужская половина комиссии с некоторым уважением округлила глаза. Дескать, это надо же так упиться? В усмерть!

В этот момент одна из колдуний, пользуясь тем, что коллеги отвлеклись на обсуждение количества выпитого усопшими, незаметно приблизилась и отрезала с головы Поттера прядь волос. И тут же отступила обратно в тень.

Вперед выступил председатель комиссии.

— Надо подписывать акт о смерти, коллеги. Авроры, конечно, проверят все версии по метанолу, но мы не можем бросить тень на министерство и Визенгамот. Избранный пал жертвой своего пагубного пристрастия к алкоголю. Причина смерти — передозировка обычного огневиски.

— Но позвольте! — воскликнул паталогоанатом. — А как же мое заключение?

— У вас есть десять минут, чтобы его переделать, — любезно улыбнулся председатель. — Если вам дорога ваша работа, конечно…

* * *

Ну, наконец-то я его вытащила! До сих пор вспоминаю с дрожью во всех конечностях. До последнего не могла поверить, что все получилось. Все-таки теория — это одно, а практика — совсем другое. Теперь можно отдохнуть и получить удовольствие…

Ну ведь бред несу! Бред! Какое удовольствие? Какой отдых? Где ты его увидела, грязнокровочка высокомерная? Как раз теперь самая работа и начинается. Вытащила Гарри — молодец. Теперь впрягайся в воспитательно-тренировочный процесс. Времени на сон по всем расчетам будет минус полчаса в сутки, а что делать?

Придется ввести в практику Теорию малых шагов — каждое действие должно продвигать вперед к цели. И ни шагу назад! А то до старости не управлюсь…

Хм. Как и ожидалось, авроры начали прочесывать всю прилегающую территорию. Молодцы ребята! Конечно, мы тут все сидим с бутылками метилового спирта и ждем, пока они придут и спросят, что это у нас в карманах? Ага, как же! Колдуньи-самогонщицы по своим каналам еще полчаса назад всех предупредили, что будет повальный обыск в Лютном. Спасибо Рите Скиттер, что надоумила заплатить за местный абонемент этих «кухонных новостей». Всего два галеона в месяц, а проблем с властями не в пример меньше, чем, если, например, подписаться на «Вестник закона».

Ну вот, они и до нас добрались. Пора послать Поттеру Патронуса…

А молодец Гарри — быстро собрался. А вот и стук в дверь. Великий Мерлин, во молотят-то! По инструкции через минуту имеют право ее сломать…

«Иду, хватит стучать!»

«Да, сэр, я здесь живу. Разрешение? Нет-нет, эта квартира моя собственная! Вот купчая… Хотите осмотреть спальню? Право не знаю, а вам это точно нужно? Вы меня в краску вгоняете. Я не возражаю, но право неловко получится, если вы заглянете в ночной горшок…

Потти? Ну, Потти и Поттер — это не одно и то же, как я понимаю. А что случилось, сэр? Утренняя почта? Что вы, сэр, для меня это дороговато. Мне ее приносят ближе к ужину.

Что?! Гарри Поттер умер?! Мерлин всемогущий, да что вы несете!!! Что? Газета? А-а-а-а-а… Га-а-арри-и-и-и уме-е-е-р… ы-ы-ы-ы…»

… Фу! Наконец-то ушли. Хм. Ищут очень серьезно. Странно. Что-то я не так рассчитала. Где там Сквозное зеркало?

«Рита? Достань мне все, что можно по Лейстрендж-мэнору. У них не было мэнора? А что было? И где это находится? Хм… Полдня у тебя есть, конечно… а потом еще лет пять в Азкабане. Туда дементоры вернулись, слышала? Ну и работай! Что я тебе предложу взамен? Не все сразу, но думаю, ты будешь довольна…»

Жаль, что сразу не догадалась пустить по этому следу Риту. Уж если она не найдет жилище покойной Беллы, то это убежище надежно на сто процентов!

Пора пройтись до «Гринготтса», надо поменять фунты и еще раз попытаться встретиться с этим предателем…

* * *

Крюкохват даже в лице изменился, когда в его кабинет, мило улыбаясь, вошла Грейнджер.

— Экх-м. Сударыня, вы видимо ошиблись, когда записывались на прием именно ко мне. Я веду лишь несколько родов волшебников и не занимаюсь одиночными сделками и мелкими вкладами.

— У меня вклад крупный, — еще приветливее улыбнулась девушка.

« Не отвяжется» — с тоской подумал гоблин.

Он и так еле-еле загладил свою вину перед сородичами, после того, как Поттер и эта авантюристка сумели реально ограбить банк.

— Боюсь у вас очень плохая кредитная история, чтобы вы могли претендовать на серьезные сделки под эгидой нашего банка, — гоблин еще раз попробовал отшить нежелательную посетительницу.

— Ну, уж не хуже вашей, уважаемый Крюкохват. К тому же я посещала этот банк только с родителями или в вашем сопровождении, и не понимаю, какие претензии у «Гринготтса» ко мне?

— Слушаю ваше дело, — сдался Крюкохват. Он не мог выдать девушку сородичам, так как по понятным причинам и сам рассказал им далеко не все.

— Я хотела бы уточнить цену этим бриллиантам.

Довольно увесистый мешочек мягко стукнул по поверхности стола. Крюкохват высыпал его содержимое на сукно, профессиональным движением вставил себе в глазницу ювелирную лупу и склонился над камнями.

— О-о! Какие камни! Огранка, правда, не гоблинская, сударыня. И в каталоге драгоценностей эти камни не значатся. Откуда они у вас?

— Это важно?

— От этого зависит цена! Банк не может иметь дело с камнями неизвестного происхождения, не подстраховавшись от возможных убытков. Если вы не назовете их источник, то я буду вынужден предложить вам цену в два раза ниже истинной!

— Назовите ее.

— Пятьдесят тысяч галеонов.

Девушка задумалась.

— Хорошо. Я скажу. Это камни из диадемы Ровены Райвенкло. Украшение попало под заклятие «Адеско файр». Оправа погибла полностью.

Гоблин поднял косматые брови.

— Диадема Райвенкло? Мне и в голову не могло придти… ее исключили из каталогов еще пятьсот лет назад… конечно, это меняет дело. Банк может выкупить эти камни у вас за сто сорок тысяч галеонов!

— Хорошо.

— Как изволите распорядиться деньгами? Приготовить наличные или…

— Мне нужен счет в «Гринготсе»…

— Никаких проблем, сударыня.

— Не торопитесь. Мне надо чтобы деньги были зачислены на него задним числом. Скажем год или полтора тому назад.

— Но это против всяких правил! — возмутился Крюкохват и наткнулся на ледяной взгляд девушки. Она улыбалась губами, но не оставалось ни капли сомнений в том, какие аргументы она приготовила для того, чтобы убедить собеседника.

— Я не могу, — прошептал гоблин, — не могу.

— Придумайте, — холодно отрезала Гермиона, — я же не прошу вас обкрадывать банк. Средства на проценты и обслуживание счета возьмите из первоначальной суммы. Заодно она не будет такая подозрительно круглая. Не мне вас учить. Вы же не хотите, чтобы вас обвинили в организации ограбления банка? А я настроена очень серьезно…

В это почему-то верилось.

Гоблин вздохнул и вынул из ящика стола золотой ключ. Было видно, что он сдался.

— Вот ваш ключ, сударыня. Банк «Гринготтс» счастлив, что вы оказали ему такое доверие! Мы всегда к услугам наших почтенных клиентов! Позвольте вас проводить?

— Не так быстро. У меня есть к вам еще несколько вопросов, мистер Крюкохват…

Стены каменной ловушки раздвинулись. Гарри шагнул вперед и оказался в просторном зале, который, судя по всему, располагался под землей. Ни одного окна на стенах не наблюдалось. А вот дверь была, и из-под нее пробивался свет. Поттера никто не встречал и он начал выбираться из подземелья самостоятельно.

Немного поплутав по лестницам и галереям, Гарри вышел наружу и услышал плеск волн. Под ногами его оказались широкие дубовые плахи, почерневшие от старости. Потом он увидел высокие перила, а за ними свинцовый блеск воды, отражающий низкое серое небо.

Он оказался на набережной и начал осматриваться по сторонам, чтобы понять, куда его занесло.

Узкий каменный мыс глубоко вдавался в озеро, зажатое между двух гор. На самом мысу, вцепившись в серые скалы, высился древний замок, сложенный из траурных базальтовых валунов и серого гранита. Он выглядел холодным и безжизненным. С трех сторон его окружала набережная на сваях, об которые неутомимо билась мелкая озерная волна.

Гарри поежился. Вот уж действительно — надежное место. Наверное, кладбище и то смотрится гораздо веселее по сравнению с этим замком. Куда это его занесло?

— Не угодно ли господину отдохнуть с дороги, переодеться и подкрепить свои силы?

Поттер резко развернулся, выставив палочку навстречу неведомой опасности. Впрочем, ничего угрожающего он не обнаружил. Перед ним сгибался в глубоком поклоне домовой эльф.

— Ты кто?

— Робби к услугам господина. Я ваш персональный эльф, господин.

— Это хозяин так тебе велел?

— Мой хозяин — вы, господин.

— Хм, — решив больше ничего не уточнять, Гари последовал за эльфом в замок.

В этот момент со штока самой высокой башни замка порывом ветра сорвало черно-серебристый штандарт и унесло на самую середину озера. Там эта тряпка, олицетворявшая еще несколько мгновений назад чье-то могущество и знатность, беспомощно плюхнулась в воду, намокла и неохотно пошла ко дну...

* * *

Отдохнув и подкрепившись, Гарри обошел весь замок от подвала до донжона. Он и сам не понимал, что ищет. Его изначально предупредили, что в замке только прислуга, а значит, никакие встречи его не ожидают. Это все так. Но словно какая-то сила заставляла его подниматься и спускаться по лестницам, заглядывать в залы и комнаты, рассматривать убранство и мерить шагами площадку караульной башенки. Кстати, при взгляде сверху озеро и замок совершенно сливались друг с другом. Здесь можно было пролететь на метле и не заметить, что внизу есть жилье. Гарри предположил, что это неслучайно и способствует вящей скрытности замка.

Робби таскался за ним следом, негромко и почтительно вздыхая. Домовик на глаза специально не лез, но постоянно обозначал свое присутствие.

— Сколько еще эльфов здесь служит?

Робби весь съежился и с безнадежностью в голосе прошептал:

— Нас будет столько, сколько прикажет господин.

— Какой господин?

— Вы — господин.

Поттер посмотрел на домовика с недоумением. Вроде ему и ответили, но чувствовалось в этом ответе что-то нехорошее. Какой-то неприятный подтекст. Но уточнять не хотелось. Ну его. Не мои это проблемы.

Прослонявшись по замку до самого вечера, Поттер с аппетитом поужинал и изъявил желание посидеть у камина. Робби все устроил в лучшем виде и поинтересовался, не угодно ли господину развлечься.

— Пожалуй, — удивленно согласился Гарри, и домовик исчез.

Появился он через пару минут, сгибаясь под тяжестью кнутов, плеток и бамбуковых палок.

— Что угодно выбрать господину?

— Э-э-эм... а зачем?

— Робби будет бегать вокруг кресла, а господин будет бить его плеткой, или тем, что ему будет благоугодно выбрать. Это очень весело!

Гарри обалдел. Интересные тут были хозяева или гости, если развлекались подобным образом.

— М-да, браток... слышала бы тебя Гермиона — ее удар хватил бы.

— Не преувеличивай, Гарри, — раздался голос из камина, — я уже много чего насмотрелась за последнее время.

В углях проявились полыхающие жаром черты лица девушки.

— Миона! Это ты? Давай сюда. Я так соскучился!

— Подожди. Этот камин зажжен. Я пройду через Ритуальный зал.

— Это где вся стена черепушками эльфов увешана? Отлично! Я тебя встречу.

Гарри выскочил из кресла, опрокинув эльфа с его зловещим арсеналом пыточных приспособлений. Не успел он выскочить из зала, как поймал в свои объятия смеющуюся Гермиону.

— Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть! — с облегчением сказал Поттер и чмокнул девушку в нос.

— Прекрати. Щекотно. Ну как ты тут?

Гарри пожал плечами и обвел рукой зал.

— Как видишь. Сижу, греюсь.

Гермиона скептически посмотрела, как Робби поспешно утаскивает ворох плеток, ремней и палок, и уселась во второе кресло. Гарри устроился у ее ног и потерся щекой об коленки.

— Соскучился? — было видно, что девушка довольна реакцией Гарри на свое появление.

— Угу, — кивнул Поттер, не оставляя в покое ее коленок. — Зверски скучал! Странное тут место.

— Более чем. Впрочем, еще более странно было бы обнаружить замок Лестренджей, набитый мягкими игрушками и расписанный зайчиками и пушистиками.

— Что? — Поттер забыл о коленках и весь напрягся. — Это замок Белатриссы? Великий Мерлин, какая гадость!

Он вскочил и с недоверием осмотрелся по сторонам.

— Успокойся. Вся эта темная семейка уже отправилась на тот свет, а Люциус изрядно почистил тут все, что смог. Остальное ты сделаешь сам.

Поттер уселся в кресло, сдвинул брови и с напором потребовал:

— Давай, рассказывай все по порядку...

* * *

М-да. Пока не вытащила Гарри — я с ума сходила от страха за него. Вытащила — теперь схожу с ума от самого Гарри. Он мысленно так и остался там, в Хогвартсе второго мая тысяча девятьсот девяносто восьмого, где весь мир все еще раскрашен в цвета белой и темной магии. И все происходящее сейчас кажется ему не более чем цепью недоразумений.

И я этого, как выяснилось, до конца не понимала.

Слушал меня он внимательно, но что именно услышал, так я и не поняла. А как рот открыл, так меня совсем тоска взяла. Доверять Малфоям, видите ли, опрометчиво. Министерство магии скоро придет в норму и все успокоится. Надо просто подождать, не принимая скоропалительных решений, и не пятнать себя связями с бывшими Пожирателями. Рон и Джинни — козлы и черт с ними, нам и без них хорошо. Да! И срочно лети за родителями в Австрию, то есть в Австралию или в Атлантиду, или как там, дементор ее побери! Ну и в этом замке поганых Лестрейнджей ему делать нечего. Надо перебираться на Гримо или еще куда-нибудь, но только бы не оставаться здесь!

Посмотрела я на него, посмотрела... да и пошла обратно к камину в Ритуальный зал. Он, конечно, расстроился. Начал звать, следом побежал. А у меня времени ну просто в обрез. Некогда ему мозги вправлять. Нельзя опаздывать.

Повернулась я к нему и хмуро так говорю:

« Гарри, жить ты будешь пока здесь. Тебе нужно будет очень много заниматься магией. Я уже подобрала для тебя преподавателей. Только прошу — не спорь сейчас со мной. Отдохни, вспомни, как все было и ты поймешь, наконец, что тому магическому миру, который получился после победы над Воландемортом ни ты, ни я не нужны. Мы совершили ошибку. Мы ни разу не подумали о том, сколько ненависти и злобы останется в этом мире после победы. Для нас победа была целью, а для всех остальных она оказалась лишь средством».

Смотрю, не очень-то он меня и слушает, но вроде спорить не собирается. Не хочет ссориться, наверное. Ну и на том спасибо. Тут мне еще одно дело надо сделать, пока я не ушла.

« Гарри, прочитай вот этот документ. И если не возражаешь — подпиши его».

Уставился он в свиток, а сам явно не столько читает, сколько на меня посматривает. Сержусь я или нет? Смешной такой. Ну, улыбнулась я ему, так он сразу расцвел. Перо попросил. Даю ему перо, смотрю, как он расписывается и вижу, что на нем очков нет. Что он там увидел-то? Впрочем, может быть оно и к лучшему. Поцеловала я его и бегом в камин. Гоблины ждать не будут...

* * *

— Совместное заседание Визенгамота и комиссии министерства по финансовому контролю объявляется открытым!

Знакомый зал заседаний на нижнем этаже министерства был полон. Фиолетовые мантии верховного суда магического мира вперемешку с красными официальными мантиями министерских работников заполнили все скамьи этого старого зала.

— Внимание! Слушается вопрос о наследстве Гарри Джейсма Поттера, скончавшегося 19 сентября сего года.

— Не терпится? Тело еще не остыло, а вам уже наследство понадобилось...

Гулкий шепот прокатился по залу, как дуновение ветра.

— Кто посмел обсуждать решения министерства? — визгливо вскричало несколько магов в красных мантиях. — Немедленно вывести нарушителя из зала!

Впрочем, того кто запустил по залу обличительный шепот, так и не нашли.

— К порядку, господа! Секретарь! Зачитайте генеалогическую справку по фигуранту.

Встал тучный маг с талмудом самого зловещего вида и, открыв его в самом конце, начал звучно оглашать справку по всем Поттерам, начиная со времен Мерлина и Основателей. Род оказался весьма древним, и чтение заняло изрядное время.

— ...со смертью сэра Гарри Джеймса Поттера линия этого славного семейства фатально прерывается и продолжения в грядущем не имеет!

Концовка справки была зачитана с таким пафосом, что кто-то не удержался и захлопал в ладоши. Сдуру. Председатель с неудовольствием посмотрел на идиота. Тот смутился и опустил глаза в пол.

— Так. Самое главное мы услышали. Род Поттеров трагически прервался. Прошу зачитать справку по всем видам имущества нашего усопшего героя!

Председатель хотел в конце фразы театрально всхлипнуть, но вместо этого громко фыркнул носом. Один старенький член Визенгамота, проснулся от этого звука и громко крикнул:

— Тпру-у-у! Скотина игреливая!

Зал сдержанно грохнул. Председатель побагровел.

— Я жду справку.

Рядом с секретарем поднялся худущий сутулый маг, напоминающий вопросительный знак. Открыв папку, он с подвыванием провозгласил:

— Имущество Гарри Джеймса Поттера состоит из наследственных майоратов семейства Поттеров и семейства Блэков. А так же движимого и недвижимого имущества обоих родов. Общая сумма наследства достигает...

— Стоп! — прервал его председатель. — Мы не заглядываем в карман магическим родам. Мы решаем вопрос наследования по букве и духу законов магического сообщества. Пусть даже это наследство равно одному кнату!

Последняя фраза видимо очень помогла присутствующим преодолеть последние муки совести, и была встречена дружными аплодисментами. Польщенный председатель с довольным видом раскланялся.

— Огласите претендентов на наследство!

Крючкообразный маг перечислил всех магов, родственных семейству Блэк, включая Тонксов, Малфоей и прочих далее по родству.

— Насколько серьезны их права? — зал замер в полной тишине.

— Исходя из правовых и исторических прецедентов, права всех близких и дальних родственников Блэков ничтожны, так как завещанием Сириуса Блэка все наследование передано роду Поттеров.

Зал зашумел. Видимо утверждение мага-крючка показалось им излишне категоричным.

— Тише! — рявкнул председатель. — Кто же является законным наследником в данном случае?

— Ввиду смерти последнего представителя рода Поттеров их имущество является выморочным и должно отойти в распоряжение министерства, как органа исполнительной власти магического мира...

— Не слишком убедительно, — перебил докладчика представитель Визенгамота.

— Вы недослушали, коллега, — натянуто улыбнулся председатель и сделал знак крючку.

— ...да, и в распоряжение Визенгамота, как органа законодательной власти магического сообщества.

— Кх-м, — откашлялся представитель Визенгамота, — ну это несколько меняет дело.

Председатель потер руки и кивнул крючку.

— Зачитайте справку «Гринготтса» по наличию явно выраженной воли завещателя.

Тот поспешно кивнул и вытащил со дна папки серебряную пластинку. Вдруг глаза его полезли из орбит.

— Что это? Мне же говорили, что... ничего не понимаю...

— Что вы там бубните?

Крючок подскочил к председателю и вполголоса начал объяснять ему что-то, тыча в пластину синим от чернил пальцем. Остальные участники напрягли слух, чтобы понять, что происходит.

— Кх-м, — наконец откашлялся председатель, — непредвиденное событие, коллеги. Таблоид гоблинов показывает, что на наследство есть претендент. Непонятно, какими правами он располагает, потому что завещания Поттер не оставил. Тем не менее, я предлагаю пригласить претендента в зал и выслушать его аргументы, — в конце фразы прозвучала явная ирония.

— Он здесь? — уточнил представитель Визенгамота.

Председатель ткнул в пластинку толстым пальцем и пожал плечами.

— Должен быть здесь. Пристав! Пригласите претендента на наследство!

Дверь в зал распахнулась. Все присутствующие вытянули шеи, пытаясь рассмотреть вошедшего. Невысокая фигура в темной мантии проследовала в центр зала. Капюшон закрывал лицо мага, и рассмотреть его не было никакой возможности.

— Вы претендуете на наследство Гарри Джеймса Поттера? Если у вас есть основания для этого — прошу предъявить их и не отнимать у нас время, — небрежно бросил председатель. Он не сомневался, что это кто-то из Блэков, а потому был абсолютно спокоен.

Маг извлек из-под мантии свиток.

— Секретарь! Ну что вы стоите как столб! Возьми, что это там у него?

К незнакомцу подскочили и приняли свиток из рук.

— Это завещание, сэр, — растерянно пробормотал секретарь и весь зал загудел от обсуждений.

— Экспертов сюда! — рявкнул председатель. — Надеюсь, наш претендент знает, как карается законом магический подлог?

Незнакомец лишь пожал плечами. Сотни глаз впились в него, пытаясь проникнуть под покров капюшона.

— Сэр. Завещание подлинное! — упавшим голосом сообщил секретарь через несколько минут.

— Да что же это такое-то! Ну, зачитайте что ли.

Секретарь развернул завещание и несчастным голосом провозгласил:

— Я, Гарри Джеймс Поттер, находясь в трезвом уме и ясной памяти, завещаю все свое движимое и недвижимое имущество, все банковские активы и депозиты, и всё прочее имущество, находящееся в моем владении по состоянию на пятое мая тысяча девятьсот девяносто восьмого, моей подруге — Гермионе Джин Грейнджер...

Зал словно взорвался! Все вскочили и заговорили одновременно. Не передать выражение растерянности и злобы на лицах большинства министерских работников. Но были среди них и те, кто улыбался с облегчением.

— Покажите свое лицо! — заорал председатель.

Маг помедлил и откинул капюшон. Каштановые пряди рассыпались по плечам незваного наследника одного из самых больших состояний современного магического мира. Гермиона явила раздраженному собранию свое лицо. Оно было спокойно и холодно. Лишь в глазах горел непокорный и яростный огонек.

— Позвольте! — закричал крючок. — Но эта мисс — маглорожденная. А для соблюдения процедуры наследования магических майоратов необходимо быть полноправным владельцем собственности магического мира!

Зал затих. В глазах председателя появилась надежда.

— Закон соблюден. Я являюсь владельцем собственности в магическом мире уже больше года. Вот заверенный реестр моего счета из банка «Гринготтс».

Девушка извлекла из рукава пергамент с тяжелыми гоблинскими печатями и протянула магу-крючку. Тот изучил документ, потом взглянул на своего шефа и чуть заметно развел руками. Председатель встал и, почти не скрывая раздражения, огласил вердикт:

— Решение принято! Наследство Поттеров-Блэков наследуется мисс Гермионой Джин Грэйнджер!

Удар молотка по подставке, обрушил надежды большинства собравшихся, которые были не прочь поживиться деньгами Избранного. Но председатель пока и не думал сдаваться. Он с натужной доброжелательностью посмотрел на девушку и как можно более внушительно заявил:

— Уважаемая мисс Грейнджер! Вы, как ответственный член магического сообщества, должны понимать проблемы, с которыми столкнулся наш мир после победы над Воландемортом. Страна разорена и разрушена. Огромные средства нужны на восстановление Хогвартса и министерства магии. Я думаю, было бы весьма уместно, если бы вы пожертвовали большую часть наследства в фонд восстановления магического мира.

Даже ближайших сподвижников замутило от такой беспардонной наглости. Впрочем, прочему бы и нет? Зачем этой маглорожденной столько денег? Жадные взгляды собрались в единый фокус, в центре которого стояла эта вчерашняя студентка. Зал опять притих в ожидании ответа наследницы.

— Прошу министерство заверить мое право на наследство, — спокойно попросила девушка.

— Но вы не ответили на наш вопрос! — вскричал секретарь.

— А каким образом связано между собой мое право на наследство и ваш вопрос о возможности передачи части его на нужды магического мира? Вы соблюдаете закон или занимаетесь вымогательством?

Все негромко ахнули. А девчонка-то дерзкая.

Подчиняясь кивку председателя, секретарь подошел к девушке и поставил на завещание Большую печать министерства. В этот момент сидящая неподалеку колдунья дернула за рукав свою соседку и что-то быстро зашептала ей на ухо.

— Ну вот, теперь вы признанная наследница, — натужно улыбнулся председатель. — Каким же будет ваш ответ?

Девушка внимательно осмотрела печать, свернула пергамент и убрала его во внутренний карман мантии.

— Я дам поручение банку "Гринготтс" перечислить на счет министерства магии тридцать серебряных сиклей! — спокойно уронила она и в гробовой тишине покинула зал заседаний Визенгамота.

Драко Малфой вошел в обеденный зал и сел за стол.

Как всегда с последним ударом часов, отец стремительно вошел в зал. Драко почтительно поднялся.

— Садись. Великий Мерлин! Как я устал!

Люциус рухнул в свое кресло и не спеша выбрал предобеденный аперитив. Драко налил себе сока и с постным лицом заложил салфетку.

— Как успехи, папа?

— Ты о занятии с Поттером? Чудовищно!

Люциус опрокинул в рот огневиски на донышке бокала и подал знак домовику, стоящему с дымящимся блюдом какого-то мяса.

— Но гораздо лучше, чем я ожидал, — неожиданно добавил он бодрым тоном и принялся за еду.

Драко поперхнулся и с недоумением уставился на отца.

— Я не очень понимаю…

— Знаю, можешь не продолжать. Я долго размышлял, вводить ли тебя в курс дела, но сегодняшнее занятие показало, что все не так безнадежно и мне потребуется твоя помощь.

Драко нервно крошил хлеб. Не часто отец обращался к нему за помощью. К тому же было видно, что у него приподнятое настроение и он чем-то очень доволен. Да что там доволен — отец просто счастлив!

— Я слушаю.

— Сначала поедим. Убери эти крошки и подкрепись, как следует. Поговорим после обеда у меня в кабинете.

После обеда они расположились у камина. Люциус извлек из настольного бювара пачку каких-то пергаментов и требовательно уставился на Драко.

— Понял! Буду нем как могила! — с иронией отозвался тот.

— Пошути мне еще, мальчишка! Я начинаю сомневаться, стоит ли тебе доверять такую тайну! — рассердился Люциус.

— Извини, отец, я неудачно пошутил.

В течение минуты старший Малфой сверлил взглядом своего отпрыска, пока виноватое выражение лица сына не удовлетворило его.

— Мы вступили в очень рискованную игру, — наконец, начал он.

«Не мы, а ты вступил. А меня и не спрашивал».

— Может быть, я не прав, что сделал это, ни с кем не советуясь, но ты поймешь меня, когда узнаешь, почему я так поступил.

Он замолчал и начал перебирать бумаги. Драко терпеливо ждал. Он уже два месяца не мог понять, почему отец связался с грязнокровкой и помогает Поттеру. Кажется, наконец, дождался.

Люциус вытащил из пачки один листок и показал сыну.

Драко взял и с недоумением прочитал:

«Перстень Слизерина, медальон Слизерина, чаша Хаффлпаффа, диадема Райвенкло, дневник Тома Реддла, змея Нагайна, Гарри Поттер».

— Что за странное перечисление? Не вижу ни смысла, ни логики.

— Не правда ли? — согласился Люциус, — Тем не менее, ты держишь в руках список предметов, которые являлись хранилищами частей души повелителя. Они называются хоркруксами.

Драко с удивлением и недоверием еще раз заглянул в список. Меж тем Люциус продолжил:

— Все эти хранилища уничтожены, кроме одного…кроме самого Поттера!

— Ты хочешь сказать, что Поттер…

— Да, Драко! Повелитель не ушел! Он вернется! И когда это произойдет, я хочу, что бы первым, кого он увидит — был я! Или ты, если я не доживу до этого дня.

Люциус вскочил и в волнении расхаживал по кабинету.

Оправившись от первого шока, Драко спросил:

— Это Грейнджер тебе рассказала?

— Многое я и сам знал. О многом догадывался. Но она помогла связать воедино все нити этой самой главной тайны повелителя. И дело тут не в Грейнджер. Это покойный Дамблдор стоял за уничтожением хоркруксов. Именно его план чуть не погубил Темного Лорда. Но слава Мерлину, этого не произошло!

Драко с непониманием уставился на отца.

— А зачем Грейнджер возрождение Лорда? Если она знает, что в Поттере находится этот, как его… хоркрукс, то зачем он ей нужен? Темный Лорд ее первую и убьет.

Люциус зловеще расхохотался. Было в его смехе и торжество, и предвкушение триумфа.

— Вот именно! Она и не знает, что повелитель жив! Это знаю я — лорд Малфой!

Довольный Люциус уселся в кресло и начал объяснять.

— Когда она попросила о встрече, мы еще находились под следствием у Визенгамота, и у меня не было выбора. О той первой встрече никто кроме меня не знал. Я выслушал ее просьбу и хотел ответить решительным отказом, потому что был уверен, что это дешевая провокация. Но она предложила сделку и, рассмотрев ее условия, я понял, что надо подумать. Чтобы быть уверенным, я потребовал, чтобы она выступила в процессе над Малфоями в качестве свидетеля защиты.

— А я еще удивлялся, чего это она так распинается в суде, — пробормотал Драко.

— Вот именно. Она выполнила свою часть обещаний, и я начал подготовку к изъятию Поттера. Когда все было готово, мы встретились еще раз, и я намекнул, что ей пора выполнить свое второе обещание. Вот так в мои руки и попала эта хроника событий, — Люциус помахал пачкой листков из бювара.

— Здесь точное изложение событий, которое я уже перепроверил всеми доступными способами. Совпадают и даты и имена и события. Просто мы видели их со своей стороны, а все объяснения надо было искать на той. Все встало на свои места. Стала понятной ярость Лорда, когда он узнал о гибели своего дневника. Прояснились детали гибели Регулуса Блэка. Стала понятна причина поражение Лорда в первой войне. И жуткая заносчивость Беллы и ее ужас при одной только мысли, что ее хранилище в Гринготтсе могли ограбить. Все концы связались в этой непростой истории. Все, кроме одного.

Драко даже дыхание затаил.

— Уничтожить хоркрукс может только артефакт огромной мощи, такой как меч Гриффиндора или мощнейшее темномагическое заклинание, или сильнодействующее магическое вещество. Я перерыл всю библиотеку в поисках средств уничтожения запечатанных душ и уверен, что не ошибаюсь.

— Ну и?

— В Поттера угодило обычное заклинание Смертью. Оно неспособно разрушить хоркрукс!

— Но почему тогда не погиб сам Поттер? Ну хранился бы хоркрукс в его мертвой черепушке!

— Ты знаешь, Драко, что Темный Лорд использовал для возрождения кровь Поттера? А магия крови — это самая мощная и самая темная из всех темных магий. Я почти уверен, что именно хоркрукс и отразил удар Лорда. А магия крови в ответ ударила повелителя, за то, что он покусился на нее. Именно поэтому они и упали оба, как подкошенные после того как заклинание угодило в Поттера. И оба очнулись. Но что-то случилось с повелителем. То ли его контузило, то ли иссякли магические силы по какой-то причине. Но факт остается фактом. Спустя полчаса он снова, как безумный ударил по Поттеру заклятием Смерти, которое только что не сработало! И двойной щит магии крови и Бузинной палочки отразили его заклятие! Хоркрукс одолел своего господина! Великий Мерлин! Какая насмешка судьбы!

— Да уж, — поежился Драко.

— Теперь ты знаешь эту тайну. Думаю не надо объяснять, какое исключительное значение она имеет.

— И что мы будем делать?

— Пока не знаю. Но будем искать пути к тому, чтобы помочь властителю вернуться.

— Поэтому ты и согласился учить Поттера темной магии? Ты думаешь, Лорд тебя услышит?

— Услышит, почувствует, вспомнит… Все эти слова неточны, но нам нужен какой-то толчок, который запустит процесс возрождения. Возможно, мы получим какую-то подсказку.

— Во сне?

— И во сне и наяву будь настороже ищи любые признаки и знаки. Особенно, когда будешь заниматься с Поттером.

Люциус откинулся на спинку кресла, поправляя стопку листков с хроникой Грейнджер.

— Мне заниматься с Поттером?

— Ну да. На отработке заклинаний, которым я его начал учить. Будешь повторять и отрабатывать с ним по два часа в день. А у меня ни на что другое времени не хватит.

Драко недовольно промолчал, но про себя кисло подумал:

«Опять я для Поттера в качестве боксерской груши. Да что за наказание такое?!»

— Э-э-э, погоди! А если он прямо во время занятия превратится?

— Не забудь вежливо поздороваться с милордом, — невозмутимо ответил Люциус и тут же рассмеялся, — это все не так быстро делается. Меня позвать ты успеешь…

* * *

— Хочешь Лимонную дольку?

Гермиона так и прыснула в рукав, а портреты на стенах добродушно рассмеялись.

Директриса Макгонагалл улыбнулась девушке.

— От Альбуса запасы остались.

— Прекрасное лакомство! Превосходное! — отозвался тот с портрета.

Вид у Дамблдора был спокойным и безмятежным. Говорят, он сильно изменился за лето. Никого не поучал, не плел интриг и всем слушателям рассказывал о своем поединке с Гриндевальдом в теснинах южной Германии. При этом так прыгал и скакал с волшебной палочкой, что портрет просто ходуном ходил. Остальные портреты директоров начинали ругаться. Альбус обижался и уходил на два-три дня. Сегодня он был тут и уже приплясывал, порываясь вклиниться в разговор и похвастать своим подвигом.

— Ну как поживаешь?

— Спасибо, ничего.

— Мы все скорбим об этой страшной утрате. Такая несправедливость…

— Спасибо. Давайте лучше не будем на эту тему.

— Конечно, я понимаю, как тебе тяжело. Я сама уже третью ночь не сплю. Извини. Так что тебя привело сюда?

— Я хотела договориться об экстернатуре на ЖАБА.

— Конечно, девочка моя. Оставь мне твой адрес, я вышлю тебе все списки литературы и все материалы по экзаменам. Но, может быть, тебе было бы проще провести этот год в Хогвартсе? Джинни ведь учится на седьмом курсе. Ты могла бы вместе с ней…

— Право не надо. Я не вернусь в Хогвартс, тем более теперь. Но сдавать ЖАБА я буду. Не менее пяти предметов.

Макгонагалл с пониманием кивнула головой. Очевидно, она знала об обстоятельствах, которые развели гриффиндорских друзей.

— Я, пожалуй, пойду. Если вы не возражаете, я хотела бы поздороваться с Хагридом.

Взгляд директриссы немного забегал.

— Э-э-э… видишь ли…

— Пьет? — прямо спросила Гермиона.

— Э-э, да, — кивнула головой Макгонагалл. — Это очень непедагогичное зрелище.

— Я уже не ребенок. Заодно приструню его.

— Это было бы неплохо. Нам всем тяжело, но так распускать себя, конечно нельзя. Кругом студенты. Пришлось отменить уже два занятия по Уходу.

Гермиона тепло простилась с директрисой и с портретами, окольными путями вышла из замка и направилась к хижине Хагрида.

* * *

— Великий Мерлин! Какой ливень! — взревел Хагрид после третьего ведра ледяной воды и грохнулся с кровати, чуть не придавив Клыка.

— Вставай Рубеус! Я дала бы тебе поспать, но мне очень некогда.

Великан ворочался на полу и пытался понять, откуда до него доносится знакомый голос?

— Кто здесь? Чтой-то происходит? Ктой-то пришел, крышу разобрал и меня дождик поливает?

— Цела крыша у твоей хижины. Это у тебя самого крыша съехала от огневиски. А ну вставай, пьяница несчастный!

Глаза Хагрида наконец обнаружили источник голоса и он расплылся в широкой улыбке, которая тут же превратилась в жалобную гримасу и великан завыл в полный голос:

— Гарричку нашего Поттера умори-и-или-и! Гады-ы-ы министерские-е-е! Га-а-арри-и-и-и!

Гермиона терпеливо подождала, пока лесничий наплачется, но как только тот повесил голову и снова засопел, так четвертое ведро ледяной воды обрушилось на нетрезвую голову великана…

* * *

— Ну вот приходют, нюхлера им подавай. Умного подавай, а чтобы голову поправить, то этого не моги. Нюхлер им важнее моей головы, понимаешь…

Гермиона уже не слушала причитаний похмельного лесничего. Нюхлер пробежал уже больше половины пути от школы до поляны, а результата нет, как нет.

— Он у тебя точно умный? — перебила девушка причитания Хагрида.

— Был бы умный, так не золото, а огневиски искал бы. Но энтот самый понятливый из всех, как ты и просила. Ох, соплохвосты дерутся в утробе моей! Великий Мерлин, опять деревья под ноги прыгают, — завопил Хагрид с хрустом ломая небольшую березку.

Гермиона фыркнула и пошла вслед за нюхлером, который невообразимыми восьмерками носился в траве.

Хагрид с кряхтеньем поднялся и поспешил вслед за ними.

— И чего я такой мокрый, кто бы мне рассказал? Ну ладно бы еще снизу, это как-то понятно, но плечи и голова почему промокли? Дождя нет… И Гарри Поттера больше нет… Га-а-арри-и-и По-о-тте-ера-а-а уморили-и-и гады-ы-ы!

Гермиона насторожилась. Нюхлер с резким писком нырнул под одно из деревьев, мох и опавшие листья фонтаном брызнули из-под его ног!

— Есть! — радостно крикнула девушка и поспешила к зверьку, держа в руке золотой галеон.

Нюхлер замер, рассматривая золотую монету. Потом подошел ближе. Свою находку он держал видимо во рту. Гермиона присела, протягивая зверьку огромную монету.

— Давай меняться, — ласково проворковала она.

Зверек с недоверием смотрел на девушку и не торопился показывать свою находку.

— Хагрид! Ну сделай что-нибудь!

— Как поправиться человеку, так нельзя, а как что, так Хагрид! — заворчал лесничий, и тут же заорал на нюхлера. — Эй ты! Меховой козырек от кепки! А ну дай сюда, что ты там нашел!

С этими словами великан удивительно ловко наклонился, схватил нюхлера рукой и сунул мордочкой в лицо Гермионе.

— Давай! — подставила руку девушка.

Зверек — делать нечего — выплюнул ей в ладонь свою находку. Гермиона протянула ему галеон, но Хагрид сунул нюхлера в карман плаща, а галеон взял сам.

— Ему без надобности, а мне в самый раз — здоровье поправить. Тебя проводить до Хогсмита, Гермиона? — возмущенный зверек завозился в кармане у лесничего, но тот без лишних сантиментов прихлопнул его ладонью.

— Не ходи сегодня в Хогсмит, Хагрид, — сжалилась девушка, — не выливала я твое виски. Оно в бочке для воды за твоей хижиной. Выпей, если невмоготу и ложись да выспись. И прекрати пьянствовать! Вдруг мне твоя помощь понадобится? А ты еле на ногах стоишь!

Хагрид смутился.

— Ну это я с горя… Извиняй, значит.

Они расстались у хижины лесничего.

Гермиона вышла из ворот Хогвартса и внимательно рассмотрела находку. Золотой перстень с черным треугольным камнем, треснувшим посередине.

Так вот ты какой — Оживляющий камень!

Гарри жил в замке Лестрейнджей уже почти месяц. Хотя кроме него никто так замок не называл. Малфои именовали его уклончиво «ваше убежище», а домовики делали вид, что вовсе не знают такой фамилии и только испуганно таращили глаза.

Его занятия магией уже длились по шесть-восемь часов в сутки.

Почему в сутки? Потому что, как снизошел Люциус в объяснениях, часть магии была ночной, часть дневной, ну и, сами понимаете, утренней и вечерней. Бесило это несказанно! Тем более что все равно вся она оставалась беспросветно темной и имела очень мало общего с тем, что преподавали в Хогвартсе. Гарри с умилением вспоминал занятия в школе волшебства, все эти милые сердцу Алохоморры, Ступефаи, Риктумсемпры, Бомбарды и даже Бомбарды максима! Их можно было запомнить, их можно было применять вербально или невербально, и вообще, их можно было применять!

Эти же заклинания применять в обычной жизни было просто опасно. Если их засекало министерство, то виновного сажали в Азкабан пожизненно. Ну и на фига тогда эти мучения?

«Кто знает, может быть и пригодится, — загадочно ответил старший Малфой, — жизнь покажет. Но вы должны понимать, что владение такой магией неизбежно сопровождается общим развитием всех органов чувств и ставит мага совсем в другие взаимоотношения с окружающим миром».

На это Гарри язвительно заметил, что владение темной магией не помешало Люциусу попасть в Азкабан. Малфой снисходительно улыбнулся и парировал тем, что, несмотря на пребывание в Азкабане, он сохранил ясность рассудка, в отличие от многих там побывавших, включая Беллатрису и Сириуса. Гарри оскорбился, но больше подобных разговоров не заводил, тем более что Гермиона в письмах слезно умоляла его не капризничать и заниматься в полную силу.

Гарри подчинился, но ощутимый результат пришел только сегодня. Случилось это на утреннем занятии. Они стояли на самом мысу и «думали озеро». Как всегда ощущая утренний озноб, Гарри с трудом сосредоточился, потом произнес про себя древнекельтскую формулу проникновения в подвижную среду и распростер руки, как будто готовился взлететь. Люциус стоял позади и держал щит. На лице его застыло выражение покорности судьбе.

Поттер с трудом сумел избавиться от переживаний по поводу своей идиотской позы, и вгляделся в раскинувшийся перед ним водный простор. Над водой скользили густые хвосты утреннего тумана, сдуваемые на берег легким бризом. Их призрачное мельтешение притупило остроту его взгляда, и сознание вдруг заскользило по какому-то новому пути. Пространство вокруг обрело плотность и форму, в нем обнаружились объемные фигуры, оно стало густым как кисель, и кончики его пальцев ощутили прикосновение к чему-то скользкому и холодному. Мозг Гарри, словно отделившись от тела, ринулся вперед и вонзился в толщу зеленоватой воды. Она тоже была неоднородна, в ней призрачно колыхались тоннели, в которых можно было скользить с невероятной скоростью, и стояли несокрушимые прозрачные стены, преодолеть которые было просто невозможно. Острое чувство восторга пронизало Поттера насквозь, его сознание ринулось в один из тоннелей, увлекая за собой мириады крошечных водяных песчинок…

Люциус очнулся от прострации, когда на водяной глади вспучился первый бурун. Он быстро взглянул на Поттера. Великий Мерлин! Мальчишка уже парит в добром футе над землей! Срочно защиту на максимальный уровень!

Голубоватая дымка окутала их, но она лишь предохраняла от выброса магии вовне, но не могла остановить Поттера от безумия, которое он сейчас творил.

Водяной бурун с непостижимой скоростью заскользил по широкому кругу и превратился сначала в огромный водоворот, а потом в вихревую воронку исполинских размеров. В центре ее обнажилось каменистое дно, а огромные волны расшвыряло на берега и утесы, окружающие озеро.

Хорошо, что они стояли выше зеркала футов на тридцать. Но даже здесь брызги от яростных волн ударялись об защитную сферу и рикошетили от нее в разные стороны водяной пылью. Утреннее солнце взорвало этот водяной вихрь рваной многохвостой радугой и утопило в алмазном сиянии.

— Поттер! Стой! Прекрати, мне не удержать защиту! — заорал Малфой, тщетно пытаясь добраться до мальчишки. Поток магии был слишком плотен. И последние два ярда были непреодолимы.

…Мчась по подводному тоннелю с диким восторгом, Гарри все же расслышал вопль Люциуса и резко остановил свой бег. Тут его виски пронзила острая боль, и его выкинуло обратно на мыс!

Гарри со стоном упал на колени. Водяную воронку разорвало, и на ее месте беспорядочно гуляли огромные волны мутной вспененной воды.

Люциус бросился к Поттеру, бережно подхватил его и оттащил подальше от опасного обрыва. Он с испугом и надеждой заглядывал парню в лицо, словно надеялся увидеть в его глазах долгожданный багровый отсвет.

— Что это было? — спросил Поттер необычно высоким и холодным голосом.

Малфой весь облился потом. Неужели свершилось? Не придумав ничего лучше, он тихо прошептал:

— Все нормально, милорд!

Гарри открыл свои зеленые глазищи и звучным басом вопросил:

— Кто милорд? Кто это говорит? Мистер Малфой, где вы?

Тьфу, ты? Это просто аберрации взбудораженной магии искажают все вокруг, включая звуки и образы. Малфой поджал губы, ругая себя за то, что чуть не выдал своих ожиданий.

— Пойдемте в замок, Поттер. Занятие окончено. Все объяснения и вопросы только после того, как вы выпьете Укрепляющее зелье.

* * *

Гарри сидел над пергаментом и клевал носом.

Официально это называлось «пишу письмо Гермионе». И Люциус был согласен подождать полчаса, чтобы захватить это послание с собой и передать девушке.

На пергаменте темнели слова:

«Здравствуй милая Герми. У меня все хорошо, здоровье мое хорошее. Как ты там поживаешь, и когда я тебя увижу?…»

А хотелось написать:

«Зайчик мой, приезжай поскорее, я соску-у-у-учился-я-я!»

Но разве так напишешь? И слова такие непонятно как на бумагу нанести…

Очнувшись от своих сладких грез, Гарри решительно тряхнул головой и приписал:

«Если не приедешь — я отсюда сбегу, на фиг! Вот так!»

Сложил письмо, ляпнул на него кусок воска и запечатал палочкой.

«Пусть попробует не приехать, я тогда вместо того чтобы «думать озеро» буду «думать замок Лестрейнджей» и ему точно не поздоровится. Или я его буду «играть»!»

Это Люциус ему объяснил сегодня после занятия, что «думать озеро» надо было осторожно, бережно и неспешно, а он, Поттер, как всегда плохо слушал инструкцию и в результате начал «играть озеро», что могло плохо закончиться и для озера и для Поттера!

Впрочем, было видно, что старший Малфой весьма доволен. Следующее занятие, объявил он, будет только через два дня, потому что надо подождать пока восстановятся магические силы, без меры потраченные сегодня. Люциус даже согласился прихватить письмецо для Гермионы, при условии, что оно будет без подписи.

И на том спасибо…

* * *

Гермиона вылезла из кресла и пошла к входной двери. Живоглот царапался так, что, казалось, щепки летят.

— Нагулялся? — строго спросила девушка у своего питомца.

Тот демонстративно выплюнул изо рта собачий хвост и с индифферентным видом проследовал в квартиру.

— Три дня тебя носило! Разве порядочные коты так поступают?

Живоглот задумчиво поднял глаза к потолку, очевидно, соображая, имеет ли право на жизнь сочетание слов «порядочный кот»?

— И что ты там ел эти три дня? Опять крысами питался?

— Х-р-р-р-р, — ответил Живоглот, что видимо должно было означать, что он, как истинный кореец, и собакой не побрезгует. Потом он подумал и ласково добавил. — Р-р-рв-а-а-у-у!

И запрыгнул на кресло Гермионы.

— А помнит ли наш отшельник, что придя в дом, надо привести себя в порядок? Или надо напомнить? — она потянулась за веником.

Живоглот резво спрыгнул с кресла и, недовольно шипя, отправился в ванную.

— И не забудь зубы почистить!

В окно стукнула почтовая сова. Нет, не почтовая. Это сова Малфоев!

Гермиона распахнула форточку. Сунув птице в клюв кусок совиной вафли, девушка разломала небрежный сгусток воска, изображающий печать и развернула пергамент. Прочитала — нахмурилась. Еще раз прочитала — улыбнулась и приложила листок к губам.

Сова недовольно ухнула. Девушка посмотрела на нее и спохватилась.

— Тут же еще записка.

Второе послание было от Люциуса Малфоя. Он со сдержанной иронией сообщал об успехах известного ей лица и ставил ее в известность, что в течение ближайших двух дней занятий не будет. Это можно было понять, как намек — присматривайте за ним сами. Или как какой-то другой намек. Неважно.

Гермиона уже и сама иногда готова была заныть не хуже Поттера.

«Зайчик, ну когда у тебя начнет получаться? Я соску-у-у-учила-а-а-ась!»

И вдруг такой сюрприз. Гермиона начала собираться в дорогу. Легкий саквояж с одеждой, сумочка с макияжем, волшебная палочка и улыбка. Что еще надо взять с собой на свидание влюбленной девушке? Да ничего!

Впрочем, не помешало бы прихватить «Теорию высшей трансфигурации»…

Она взвесила здоровенный том на руке. Кстати, тогда уж и «Римское право в статьях и комментариях» пригодилось бы…

А уж «Историю магической Британии без прикрас и вымыслов» — точно надо взять…

А может не стоит? Она и так спит по два часа в сутки. Но времени катастрофически не хватает. Она и так отстает от графика!

Гермиона вздохнула и полезла в шкаф за сумкой с Незримым сжатием, которую она весь прошлый год таскала во время скитаний с Гарри.

Загрузившись по полной программе, Гермиона крикнула:

— Глотик! Я уехала. Сторожи дом и никого не пускай.

Живоглот мягким прыжком появился из кухни и перегородил ей дорогу. Во рту он держал за хвост большую серую мышь.

— Фу! Знаешь же, что я их не люблю. Поймал, так ешь, нечего хвастаться!

Кот свирепо выгнул спину и зашипел. Мышка жалобно попискивала.

— Ладно, некогда мне, — Гермиона сделала попытку обойти кота, но тот по-прежнему загораживал дверь и сердито шипел.

— Да что с тобой? — насторожилась девушка. Кот выплюнул мышь, прижал ее лапой и, открыв свою огромную пасть, издал уж совсем душераздирающий звук:

— Агрх-х-х-х!

— Стоп! — поняла Гермиона, — ты так же орал, только когда разбирался с Питером Педигрю! Это анимаг? — ткнула она в мышку.

— Хр-р-р-р!

— Понятно. Убери лапу. Специалис Ревелио!

Еле дышащая мышь расползлась во все стороны и превратилась в помятую колдунью с волосами грязно-мышиного цвета.

— А я ведь вас знаю, — присела рядом с ней Гермиона, — вы — Муфалда Хмелкирк — бывшая начальница отдела контроля за использованием магии. Я вас помню по суду над Поттером! И давеча на слушании по наследству вы были, не так ли? Шпионим?

Колдунья, не отвечая на вопросы, с ужасом смотрела на Живоглота. Даже сейчас она боялась этого безжалостного зверя, опасалась его толстых кривых лап и острых как бритва когтей.

— Где ваша палочка?

— В министерстве, — не отрывая взгляда от кота, пробормотала волшебница. — Выпустите меня немедленно!

Гермиона встала и кивнула на дверь.

— Идите. Вы же без сомнения заблудились, миссис.

Колдунья очень хорошо поняла иронию в словах девушки.

— Спасибо, милочка. А вы не забудьте выпустить сову Малфоев. Впрочем, она в этом доме уже почти своя, не так ли? Удивительная и трогательная идиллия между чистокровным семейством и маглокровкой!

Гермиона побледнела. Видимо эта тварь не первую неделю шпионит за ней. Выпустить? Это будет глупо.

— Инкарцеро!

Веревки опоясали Муфалду.

— Что вы делаете? — с возмущением закричала ведьма.

— Силенцио, — заткнула ее Грейнджер. — Пока был жив Кингсли, я имела удовольствие заглянуть в реестр зарегистрированных анимагов. И я только сейчас сообразила, что вашего имени там нет. Вы незарегистрированный анимаг! Значит, вы действуете не по заданию министерства. А кто вас послал шпионить за мной?

Муфалда затрясла головой.

— Не скажете? И не надо. Я сама скоро узнаю, когда тот, кто вас послал, рано или поздно придет сюда, чтобы выяснить, куда вы подевались. А вы, любезнейшая миссис Хмелкирк, пока посидите в одном надежном месте…

* * *

Гарри захлопнул дверь камеры и только после этого заклятием снял временную слепоту и глухоту с пленницы. Все точно по инструкции Гермионы. Эта Хмелкирк не вызывала у него никаких теплых чувств. Помнится, она голосовала за исключение его из Хогвартса! Непонятно, что хочет сделать с ней Герми дальше, но зная ее доброе сердце, можно не переживать. А эльфам дан приказ завтра же отправить пленницу в Косую аллею. Память у нее стерта после допроса, который так и не дал ответа на вопрос, кто так интересуется их делами. Впрочем, Гермиона проводила допрос без Поттера, мотивируя это какими-то личными моментами. Гарри не вдавался. Сейчас он торопился к любимой девушке и чувствовал удары сердца не только в районе груди...

Он поднялся наверх, радостно вбежал в спальню и обнаружил, что объект его вожделений… то есть субъект его вожделений… то есть… блин, уснула!

Или притворяется? Неужели она приехала сюда, чтобы выспаться?

Поттер в раздумьях заходил вокруг кровати, на которой Гермиона сопела, свернувшись калачиком прямо поверх покрывала. Потом забрался на кровать и заглянул ей в лицо.

Великий Мерлин, какая она трогательная и беззащитная! А какие темные круги у нее под глазами… совсем замучила себя бесконечной учебой и делами!

Так. А вот через пряди просвечивает вполне съедобное ушко…

Гарри приник к нему и слегка прихватил губами. Ноль реакции. Тогда он чуть-чуть потеребил его и коснулся губами щеки…

— В древнехалдейском праве нет такого императива… — неразборчиво пробормотала Гермиона и повернулась на другой бок.

— Чего? — обалдело переспросил Гарри.

— Нету! Тацит так сказал… — подтвердила девушка и опять засопела.

Ах, ты ж, чтоб тебя. Все равно не отстану. Вон теперь другое ушко просвечивает, на вид еще более аппетитное…

Поттер слез и обогнул кровать, которая по размерам лишь немного уступала полю для квиддича. И вновь принялся за свое. Он потеребил губами второе ушко, а потом чмокнул девушку в носик, а потом в щечку, а потом опять в носик, а потом опять в щечку… Гермиона сморщилась, чихнула и тут же распахнула глаза.

— Ой! Я заснула? Извини, Гарри.

— Ничего. Я не скучал, — ответил тот вполне искренне.

— Мне бы умыться с дороги.

— Конечно, — чуть не приплясывая вокруг девушки, согласился Поттер, — вот душ. Там все найдешь и халат за дверью висит, если он тебе нужен, конечно…

— Ой, хитрец, сиди здесь и не подглядывай, — девушка показала Гарри язык и ушла в туалетную комнату.

Поттер начал торопливо снимать с кровати покрывало и взбивать подушки. Рядом с хлопком появился Робби, и с ужасом бросился делать это, буквально выхватывая постельные принадлежности из рук хозяина. Гарри без споров уступил ему эту работу, дождался, пока тот закончит, и погрозил домовику пальцем.

— Не дай Мерлин, ты тут еще раз появишься без разрешения!

— Робби правильный эльф, господин.

— Вот и вали отсюда по-быстрому, то есть спасибо, конечно…

Домовик аппарировал вовремя. Щелкнула дверь и в спальню вернулась Гермиона. Она буквально тонула в огромном белом халате и была чудо как хороша. Гарри кинулся к ней.

— Стоп, стоп, стоп. Гарри Поттер, извольте принять душ…

— Да это я сейчас, это я мигом… — Гарри кинулся в туалетную комнату.

— И почисти зубы! — услышал он вслед.

— Да, конечно.

— И побрейся! Все щеки мне исполосовал своими колючками!

Поттер затравленно осмотрел полки. Слава Мерлину, в умывальной комнате все было. И зубные щетки, и бритва с ремнем для правки, и чашка для мыльной пены. Эх, с помощью домовика было бы быстрее, но сам его отослал…

Когда он справился, минут через пятнадцать, при этом порезавшись всего четыре раза, и вернулся в спальню, Гермиона уже давно спала, зарывшись с головой в пушистое одеяло.

Гарри посмотрел на коварную подругу и безнадежно вздохнул.

— Вот ведь обломщица! Ну ладно, завтра утром ты от меня никуда не денешься!

Гермиона вернулась в Лютный переулок через два дня, оставив Гарри в полном восхищении. Юный маг и сам не знал, чему он радуется больше: нежности своей подруги или собственным незаурядным способностям в этом деликатном виде спорта. Впрочем, пушистый котенок, которым он предстал при их первой интимной встрече в день рождения, начал потихоньку выпускать коготки, и Гермионе это нравилось. Такой Гарри больше соответствовал ее представлениям о сильном мужчине, чем вечно рефлексирующий очкарик с неуверенной улыбкой и дергаными движениями. Занятия темной магией, при всей её неоднозначности, учили в первую очередь контролировать свое сознание и поведение, а этого Поттеру всегда не хватало. Он постоянно был заложником чужих ситуаций, а сейчас пришло время создавать свои, что требовало совсем других навыков.

Уютная квартирка в доме номер тринадцать встретила ее щербатым оскалом выбитой двери. На пороге с видом победителя сидел Живоглот, выпустив когти дюйма на три.

— Здрасте вам, — кисло прокомментировала девушка вид изнасилованного жилья. — Эту сучку Муфалду искали?

— Р-р-в-а-а-у! — подтвердил Живоглот, пряча в лапки свое холодное оружие.

Поле боя явно осталось за ее котом. Обрывки мантий и капли крови обильно украсили пол во всех комнатах, на кухне и в ванной. Судя по всему, незваные гости явились ночью, и свет зажигать, естественно, постеснялись. А Живоглот свалился на них, как хвостатая кусачая и царапающаяся комета, и, судя по обрывкам разного цвета, не обошел своим вниманием никого. Молодец, котяра! Наш человек!

Однако пора подумать об охране жилья и личной безопасности. Гермиона нащупала на шее ключик от сейфа в «Гринготтсе» и вышла из квартиры.

* * *

Заключив с сегодняшнего дня договор с «Гоблинским щитом» на охрану и защиту по классу «элита», Гермиона направилась в лавку «Горбин и Бэрк».

Заходя внутрь, она столкнулась с колдуньей, которая выходила навстречу с большим пакетом. От столкновения пакет порвался, и покупки просыпались на пол. Колдунья зашипела, как рассерженная кошка, жестом отказалась от помощи и принялась собирать свои приобретения. Лица пострадавшей Гермиона не разглядела из-за капюшона, но фигура и повадки женщины показались ей знакомыми.

— Так я могу вам чем-то помочь? — еще раз спросила девушка, не дождалась ответа и, пожав плечами, вошла в магазин.

Горбин встретил ее жутковатым подобием любезной улыбки. Это была уже не первая их встреча. Если не считать её позапрошлогодней неудачной попытки пошпионить за Малфоем, то за последнее время они встречались уже трижды. Первый раз при заказе контрабандного Маховика Времени. Второй раз при его получении. Третий раз при заказе опять же контрабандного Омута Памяти. Теперь она пришла его получить и сделать новый заказ.

— Здравствуйте, мисс, ваш заказ готов.

— Отлично! Давайте.

— Единственное замечание, которое я хотел бы сделать, — проскрипел Горбин равнодушным голосом, — это относительно низкое качество вашей покупки. При заказе вы видимо ориентировались на несколько стесненные средства, тогда как теперь, если не врут газеты…

Хозяин магазина многозначительно замолчал.

— Понимаю. Вы можете предложить мне нечто лучшее?

— Могу. Но предупреждаю, что это стоит безумно дорого.

— Я готова посмотреть.

Горбин ушел вглубь своей лавки и достаточно долго не появлялся. Наконец он вышел, держа в руках старую шляпную картонную коробку. Поставив ее на прилавок, он снял крышку и сделал приглашающий жест.

В неказистой упаковке сверкал серебристым совершенством магический сосуд, наполненный струящейся и мерцающей перламутровой субстанцией.

Эх, сюда бы Поттера!

Он сразу бы узнал точного двойника Чаши из кабинета директора Хогвартса! Но Гермиона тоже ощутила совершенство и мощный магический ток от этого артефакта.

— А мой заказ? Хочу сравнить.

Горбин с кривой усмешкой вытащил из-под прилавка полиэтиленовый пакет, вскрыл его и подвинул к покупательнице.

— М-да-а-а… — протянула девушка, — школьный кубок за победу в «Плюй-камни» и то краше.

— Качество основного назначения этих предметов отличается еще разительнее, чем внешний вид. Впрочем, как и цена. Так что, будете брать?

Колокольчик двери звякнул. Горбин поспешно прикрыл крышку шляпной картонки, а Гермиона обернулась. Незнакомый маг с совершенно бесцветной внешностью молча кивнул ей и вышел обратно на улицу.

— Ничего. Это моя охрана. Так сколько стоит этот… предмет?

Горбин черкнул на пергаменте черточку и несколько нолей и повернул к девушке.

— С ума сойти! — честно призналась Грейнджер.

Горбин развел руками.

— Поймите, мисс, кредо моего магазина в том, что я дешево покупаю артефакты, но продаю их за реальную цену. Я не деру лишнего с покупателей. Мне это самому невыгодно. Потому что я хочу, чтобы вы в следующий раз пришли снова ко мне. Я могу уступить вам только десять процентов.

Он отобрал листок у Гермионы, зачеркнул в нем первую единицу и ноль, и вписал вместо них девятку.

— Беру! — решилась девушка и начала выписывать чек.

Горбин одобрительно кивнул, упаковал покупку, дождался, пока девушка заверит чек волшебной палочкой, и вручил замаскированный артефакт его новому владельцу. Дешевую Чашу он с жестяным дребезгом небрежно бросил обратно под прилавок.

— У меня есть еще один заказ, — не спешила прощаться Гермиона. — Это ингредиенты для зелий.

— Это в «Отраду зельевара», мисс.

— Тем не менее, не откажитесь посмотреть.

Горбин мельком глянул в листок и тяжело уставился на покупательницу. Гермиона твердо встретила его взгляд.

— Не сделай вы эту покупку… — начал он мрачно. — Впрочем, ладно. Вы теперь особенный клиент.

Он ушел в подсобку и долго звенел там склянками и скрипел ящиками. Охранник за это время заглядывал еще дважды, видимо недоумевая, что может так долго делать молодая девушка в этом сомнительном месте, и не случилось ли с ней чего.

Наконец хозяин вынес и положил на прилавок большой пакет.

— Надеюсь, мне не придется раскаиваться из-за своей легковерности.

— Можете не беспокоиться. Я тоже заинтересована в длительном сотрудничестве.

Горбин почтительно поклонился, и на его лице вновь появилось жутковатое подобие любезной улыбки.

* * *

Пришлось тащить пакеты самой. Охранник вежливо, но твердо дал понять, что переноска тяжестей в его контракт не входит, и руки у него должны быть свободны для отражения возможного нападения.

Рожа наглая!

Хотя в целом он прав, конечно, но уж очень руки отмотало этим чертовым Омутом!

Ну, можно считать, что Горбина я приручила. После такой покупки он мне вряд ли в чем-то откажет. Теперь осталось самое страшное и самое главное. Даже думать об этом не хочется, блин! И самое ужасное, что я сама это придумала, сама должна это сделать и сама же буду потом это терпеть! Это же садомазохизм какой-то! Причем, направленный в обе стороны.

Ну наконец-то пришли. Охранник, посвистывая, прошелся по квартире, под аккомпанемент клацающих по полу когтей Живоглота. Натыкал на все окна Охранные чары, наложил защиту изнутри и снаружи двери, вручил мне две огромные тревожные кнопки и посоветовал одну держать у кровати, а вторую в ванной комнате. На мой вопрос, почему они такие уродливые и огромные, он нахально усмехнулся и объяснил, что при опасности у клиентов крышу сносит, и маленькую кнопку они в панике ваще не видят, а такая — в самый раз!

Надоел он мне жутко, и я была рада, когда он, наконец, ушел. Не люблю я самодовольных дураков. Он мне почему-то Макклагена напомнил.

Хотела я перекусить перед таким делом, но вся на нервах, ни готовить, ни идти никуда не могу себя заставить. Залезла в холодный шкаф, нашла кусочек колбасы и кусочек сыра. А хлеба не нашла. Черт с ним. Сегодня в роли хлеба будет сыр. Положила одно на другое — жую и ни вкуса, ни запаха от страха не чувствую. Будем считать, что поела. Полстакана воды сверху и с едой покончено.

Вытащила я из-под кровати здоровый ящик. Он еще две недели назад куплен на гаррины денежки. В чемодане настоящее чудо магической науки — «Большой переносной комплект зельевара». Максимальная комплектация, между прочим. Даже пила для отпиливания бивней мамонта есть. Правда, на фига она мне нужна — понятия не имею. Ну и прочее, по списку. Одних котлов восемь штук!

Прочитала я инструкцию к этому одру, произнесла заклинание, и расползлось это чудо на полкомнаты. Тут и стол тебе, и треноги для котлов, и тигли магические, и доски разделочные, и ножи, и пробирки, и реторты и пила эта дурацкая. Я ее сразу под кровать спрятала от срама.

Распаковала пакет Горбина. Омут Памяти я еще раньше в сервант сунула, и охранник этот с манерами Макклагена на него отдельные чары наложил. Раритет, как-никак.

Так вот распаковала я пакет, и начала раскладывать ингредиенты по разным баночкам и колбочкам. Неторопливо так раскладываю, вроде мне и спешить никуда не надо. А сама понимаю — труса праздную! Оттягиваю момент, когда надо совершить немудреное магическое действие и получить желанный результат. Желанный?! Это же в бреду не привидится!

И тут вдруг Сквозное зеркало заскрипело!

Я вообще-то этот звук ненавижу, как всякий нормальный человек, но в этот раз он прозвучал как музыка.

Беру осколок, а в нем глаз отражается. Такой внимательный, заботливый и весь в мелких морщинках. Это, значит, директор Макгонагалл до моей персоны домогается.

«Здравствуйте, миссис Макгонагалл! — говорю. — Страшно рада вас видеть!»

Ну и начинает она мне излагать, что с час назад она, видите ли, начала думать обо мне. И никак от этих мыслей избавиться не может. Причем, вот что странно: стоит ей выйти из кабинета, как мысли пропадают, а стоит опять войти — снова ее скручивает. И все мысли у нее о том, что мне страшно и плохо.

Я сижу, слушаю ее рассказ, а сама соображаю, что все это совпадает со временем покупки Омута Памяти. Держу это я зеркальце перед лицом поближе, чтобы Макгонагалл ничего другого в моей квартире не видела, а сама иду на кухню, подбираю крышечку похожего размера и накладываю на нее заклятие Недосягаемости. Потом обратно в комнату, открываю сервант и зачарованную крышечку на Омут Памяти — раз!

Макгонагалл там у себя в кабинете тут же вздрогнула, головой повертела и изумленно так мне сообщает:

«Представляешь, пока тебе рассказывала — все прошло!»

Ну, еще бы, думаю, я зря что ли лучшей ученицей в Хогвартсе была? Вылечить голову любимому педагогу — это мне раз плюнуть! А у самой уже отгадка в голове крутится. Интересный я артефактик прикупила у Горбина, дай Мерлин ему здоровья!

В общем, кое-как договорила я с ней и распрощалась по-быстрому. Дескать, суп выкипает.

И обратно к своему главному делу мыслями повернулась. Суп не суп, но какую-то кашу я сегодня точно заварю!

* * *

Гермиона села в кресло, положила рядом с собой волшебную палочку. Второе кресло напротив нее попытался занять Живоглот, но она его прогнала для чистоты эксперимента. Оглядев еще раз комнату, и с неудовольствием убедившись, что все действительно готово, она вытащила из кармашка мантии небольшой футляр и со вздохом открыла его.

Второй Дар Смерти — Оживляющий камень — мирно лежал в сафьяновом гнездышке.

Глубоко вздохнув, девушка положила его на левую ладонь и трижды повернула против часовой стрелки.

— Вызываю Северуса Тобиаса Снейпа!

Мгновенно на комнату упала полная тьма, несмотря на три предусмотрительно зажженных светильника, потом раскатисто ударил гром, и сверкнула ярчайшая молния!

Гермионе показалось, что ее испепелило на месте. Бросив камень, закрыв глаза руками и поджав ноги, она оглушительно взвизгнула!

Мрак тут же рассеялся, но у девушки в глазах крутились огненные колеса и фиолетовые пятна. Поэтому она сначала услышала, а потом уже увидела своего собеседника.

— За что бы не взялись гриффиндорцы — всегда получается сплошная глупость и бедлам! Ну зачем я вам понадобился, студентка Грейнджер?!

* * *

Влипла я, ох и влипла!

Понимала ведь, что ищу приключения на заднюю поверхность бедра (моя фразочка), но все думала — авось обойдется.

Не обошлось. Результат эксперимента превзошел самые смелые ожидания! В общем, появилось не привидение Снейпа, а самый что ни на есть настоящий Фантом Снейпа! Да еще привязанный ко мне, как аэростат к своей корзине! Да еще злющий, что его оторвали от чего-то там потустороннего, но офигенно важного! Да еще оптически плотный фантом, прямо как настоящий! Просто жуть смотреть!

Но самая печаль, что послал он меня сразу на всем известные буквы и отказался, не то что сотрудничать и помогать в варке зелий, а даже разговаривать!

Что я Гарри-то скажу, когда фантом «ужаса хогвартских подземелий» с собой в замок Лестрейнджей притащу? Он же по определению не может находиться далеко от меня. Снейп вообще что-то сказал о десяти ярдах, но я надеюсь, что это шутка. Правда исчезать из вида он умеет, но при этом никуда не девается и сам-то все видит! Это же никакой личной жизни не будет, и Гарри меня сживет со свету или бросит, что еще хуже. И будет прав, потому что заигралась я, как дура последняя, и что теперь делать — ума не приложу!

Поттер медленно просунул руку в сплошную базальтовую скалу по самое плечо и пошарил там.

— Есть! — напряженный голос юного мага эхом отразился от высокого каменного свода. — Доставать?

— Очень осторожно! — предостерегающе воскликнул Люциус Малфой, на всякий случай направив палочку вверх для защиты от возможного обвала.

Своды тут крепкие, но с Поттером все возможно. Были уже прецеденты.

— Тащу!

— Не тащу, а извлекаю, — механически поправил его Люциус.

— Угу, — согласился Гарри, вытаскивая руку из базальта, — уже вытащил! Этот?

По руке его стекала каменная масса, неизвестно как получившая текучесть, а в пальцах был зажат небольшой футляр.

— Этот, этот, — кивнул Малфой и забрал его из рук своего ученика.

Гарри с отвращением тряхнул рукой — каменные ошметки полетели в разные стороны, мгновенно твердея, едва отделившись от его руки. Люциус вскрикнул и схватился за глаз.

— Поттер! Вы соображаете, что делаете?

Гарри виновато огрызнулся:

— Противно же, как будто жидкую глину рукой месишь.

— Замечательное сравнение, спасибо, что хоть такое. Занятие закончено!

Малфой почти бегом выскочил из подземелья и, шепча проклятия, отбыл в свой замок. Треклятый мальчишка — вечно выкинет какую-нибудь глупость. Руке, видите ли, неприятно, как в глине… Я бы тебя целиком в драконьем дерьме утопил давно, если бы не драгоценный груз в твоей тупой и самодовольной гриффиндорской башке!

Впрочем, темы занятий медленно, но верно подходили к концу. Сам Малфой был не так уж и силен в темной магии, и не мог научить Поттера слишком многому.

Вот жаль Снейп умер. Вот мастер, так мастер был. Сам Темный Лорд его в последние годы… м-м-м… не то чтобы опасался, но… считался с ним, что ли. И как Северус умудрился подставиться под самый конец? Ума не приложу. Что-то держало его рядом с Лордом. И вряд ли это была преданность или метка. Снял бы он ее, если бы очень захотел. Ну или просто скрыться мог. Другое дело, что Воландеморт к себе без метки почти никого не допускал. Метка — это не только знак доверия — это еще и залог верности. Носитель метки на хозяина палочку поднять не мог — не послушалась бы магия любого цвета. Потому и не боялся Лорд предательства. А все равно проиграл…

За последний месяц мысли Люциуса протоптали торные дорожки. Привычные.

«Неправильным путем я двигаюсь, — мрачно подумал он, — мальчишка становится только сильнее, а от хозяина ни слуха, ни духа. Надо готовиться к темномагическому экзорцизму…»

* * *

— Экзорцизм, папа? — с недоумением воскликнул Драко. — Это как? Мы будем изгонять Лорда из Поттера?

— Нет. Мы будем извлекать из Поттера его ментальность, чтобы заставить хоркрукс господина очнуться и вступить во владение своим новым телом. Если же не получится, то надо попробовать извлечь сам хоркрукс и поместить его в более пристойное хранилище, из которого он сможет возродиться. Для этого придется использовать энергию лишения жизни.

— Убийство? Великий Мерлин, да это же…

Жесткий взгляд отца заставил Драко замолчать.

— Ты поможешь мне.

— Но…

— Никаких но, Драко!

— Я уже взрослый человек и я не хочу никого убивать, отец!

— Тебе и не придется. Это я беру на себя.

— Я не буду участвовать в этом!

Люциус придвинул свое лицо вплотную к лицу сына и негромко прошипел:

— Думаю, Драко, что я смогу тебя заставить!

* * *

Гермиона заглянула в гостиную. Фантом стоял перед столом и тщетно пытался перевернуть страницу свежего альманаха «Секретный котел», который девушка коварно оставила на самом видном месте. Его оптически-плотные пальцы скользили по страницам не вызывая у пергамента никакого отклика.

Пора.

Она вошла в комнату и, делая вид, что не в упор не видит зельевара, прошла в паре дюймов от него и села за стол, подвинув к себе книгу. Снейп раздраженно фыркнул.

Девушка с деланным испугом осмотрелась по сторонам, якобы никого не увидела, вздохнула с облегчением, перевернула страницу и принялась за чтение. Снейп сдвинул брови, что-то соображая, а потом пожал плечами и склонился над плечом Гермионы, вглядываясь в текст.

Девушка чуть не перестала дышать. Буквы плясали перед ее глазами, но в целом она почти правильно угадала темп чтения профессора, который в общем-то был сравним с её собственным. Она перевернула страницу и услышала тихое одобрительное хмыканье. Опять делано-удивленно осмотревшись по сторонам, девушка продолжила столь занимательное чтение. Когда статья закончилась, она вернулась к оглавлению и нарочито медленно повела пальцем по статьям. Повторив процедуру пару раз, она услышала очередное «хм» и открыла статью, которая привлекла внимание Снейпа. Таким необычным способом они за каких-нибудь два часа прикончили толстенный журнал. Краем глаза, Гермиона увидела, что зельевар выпрямил спину. Она захлопнула альманах и встала.

— Подлизываетесь, Грейнджер? Не знал, что вы умеете. Фантазия у вас работает, но не надейтесь, что такими примитивными способами вы заставите меня помогать вам.

Разочарованная девушка, пожала плечами и вздохнула.

— Ладно, мистер Снейп, я попробую справиться сама.

На лице фантома отразилось легкое замешательство, тут же сменившееся презрительной усмешкой.

— Желаю удачи!

* * *

— Драко, ты когда повзрослеешь? Ну кто тебе сказал, что я собираюсь убивать Поттера? Как тебе это в голову пришло? Экзорцизм всегда требует прилива энергии, и нет лучше средства для подпитки, чем синхронное лишение жизни полдесятка домашних животных. Между прочим, первый маг-экзорцист, которого маглы по невежеству считают своим богом, поступил именно таким образом. Хотя и его действия и сам обряд те же маглы потом бессовестно переврали.

— Извини, отец! Я тебя неправильно понял. Поттер, конечно, козел, но уж совсем домашним животным я его не считаю…

* * *

Гермиона закончила делать основу для Оборотного зелья и начала собираться в Хогвартс.

— Э-э… мистер Снейп?

— Что вам, Грейнджер?

— Я отправляюсь в Хогвартс. Если вы будете вынуждены последовать туда за мной, то прошу вас не появляться в оптическом диапазоне.

— Ого! Какие термины!

— Не надо травмировать детей, профессор.

Снейп поджал губы. Эта гриффиндорка стала дерзка не по годам. И дело не в том, что она сейчас имеет дело с нежитью. Он мог бы нагнать страха и в этом своем состоянии. Но… он почувствовал, что девушка явно «потяжелела» характером. Она теперь не тянула руку вверх в маниакальном желании ответить на вопрос. Она сама задавала вопросы и проявляла при этом настойчивость, упорство и изобретательность. И она уже начала диктовать окружающему миру свои условия.

Интересные метаморфозы.

Видимо, это как-то связано со смертью Поттера, о которой он прочитал в газетке, валяющейся под столом. Кстати странно, что столь свежая трагедия никак не отражена в квартире девушки и в ее поведении. Ни тебе портретика с черным кантом, ни слез в подушку по ночам. Странно, что она так равнодушна к этой загадочной смерти, от которой за милю воняет заговором министерства. Или она что-то скрывает?

Вообще-то с ее просьбой-требованием о невидимости можно было бы и согласиться. Интересно посмотреть, что сейчас делается в Хогвартсе.

— Хорошо, мисс. Но учтите, что в любом случае моя невидимость касается только живых обитателей школы. Привидений мы не обманем…

* * *

— Девочка моя, тебе придется поскучать. Мне надо на ужин, чтобы сделать несколько объявлений для школьников.

Вообще-то Гермиона специально выбрала время визита так, чтобы остаться в кабинете в одиночестве. Поэтому она покладисто кивнула и сказала, что подождет столько, сколько потребуется.

— Я быстро, — пообещала Макгонагалл и вышла из кабинета.

Гермиона дождалась каменного скрипа горгульи и вскочила.

— Профессор Дамблдор! Мне срочно надо переговорить с вами!

Портрет покойного директора благосклонно улыбнулся девушке и обеими руками распушил себе бороду.

— Конечно, мисс. Я как раз хотел рассказать, как выследил Гриндевальда в окрестностях горы Хофенштауфен! Представляете? Прямо в замке Барбаросса!

Глуповатое выражение лица директора совершенно не устраивало Гермиону и она, вытащив палочку, направила ее на портрет.

— Я хочу переговорить с профессором Дамблдором! Позовите его, пожалуйста.

Дамблдор замолчал, настороженно посмотрел на девушку, потоптался нерешительно и ушел с портрета. Спустя минуту он вернулся.

Стоп.

Это вернулся уже другой Дамблдор. Настоящий. Спокойная улыбка, доброжелательный и внимательный взгляд.

— Здравствуйте, мисс Грейнджер. Очень рад видеть вас. Что привело вас ко мне?

Гермиона с недоумением осмотрела ряды других портретов. Они были пусты.

— Здравствуйте, директор. А что это они ушли? — она повела рукой в сторону пустых багетов.

— Хорошее — всегда хорошо. Они поняли, что вы пришли поговорить со мной с глазу на глаз, и решили не мешать. К тому же им не хочется врать миссис Макгонагалл, которой они должны верно служить.

Гермиона кивнула.

— А кто это был на портрете до вас?

Дамблдор хитренько улыбнулся.

— Мне не очень-то хочется торчать здесь сутками напролет, вот я и соорудил себе портретного двойника. Ума он невеликого, а вот поговорить любит страстно. Впрочем, у живых магов с таким же уровнем развития я давно уже заметил эту особенность. Так что ты хотела мне сказать, Гермиона?

— Я куп… то есть… в общем ко мне попал очень странный артефакт. О как-то связан с Омутом Памяти в этом кабинете. Похоже, с его помощью можно обмениваться мыслями, сэр.

— Вот как? — прищурился директор. — Как он выглядит?

— Внешне — это точно такая же чаша.

— Она пуста? — живо спросил директор.

— Нет. В ней такая же перламутровая субстанция, что и в вашем.

Лицо директора стало строгим.

— Ты не пыталась заглянуть туда?

— Пыталась, — честно призналась девушка, — но у меня ничего не получилось. Я попала в непроглядную темноту, в которой ничего не было видно.

— Не удивительно, — пробормотал Дамблдор и твердо заявил, — Гермиона, ты должна сдать этот артефакт в отдел Тайн министерства и никому о нем не рассказывать. Не спрашивай меня, почему и отчего! Просто сделай, как я говорю. Приветствую, Северус, ты, как я вижу, опять попал в хорошую компанию!

Он сделал прощальный жест и, не обращая внимания на оклики девушки, ушел с портрета. Минутой позже в нем появился его двойник с широкой улыбкой и готовностью в тысяча первый раз поведать миру о своем великом подвиге…

* * *

— Не понимаю, что собственно вы ожидали услышать от Дамблдора?

— Я и сама не знаю. Меня удивила связь между этими двумя Омутами Памяти.

— Поздравляю! Вы явно расстроили Альбуса, а это дорогого стоит. Впечатление такое, что он очень надеялся, что этот двойник Омута Памяти никогда не попадет в руки смертных. Стоит ли вам раскапывать эту темную историю дальше?

— Почему темную?

— Вы, наверное, заметили, то, что было связано с нашим директором, как правило, трудно назвать светлым. Он в основном занимался темными проблемами.

— Но это же были не его темные дела, а темные дела его врагов! — с возмущением возразила Гермиона.

— А вам не приходило в голову, мисс, что для того, чтобы заниматься чужими темными делами, надо очень много знать об этой самой темноте?

Удар был не в бровь, а в глаз. Обширные познания Дамблдора в темных материях не вызывали сомнения. А вот как он их приобрел — это никогда и ни кем не обсуждалось.

Гермиона упрямо тряхнула головой.

— Я хочу разгадать эту загадку!

— Тогда советую вам попытаться выяснить возраст вашего Омута Памяти. Если их создавали в паре с хогвартским Омутом, то разгадка может таиться именно здесь.

— Спасибо, сэр, — с удивлением ответила Гермиона.

Снейп хмыкнул и нехотя ответил:

— Взаимно, — тон его тут же стал требовательным. — Кстати, сегодня вечером я планировал просмотреть «Вестник Зельевара» за последний год! И если не хотите загубить свою основу для Оборотного Зелья — извольте поставить ее в холодный шкаф!

— Конечно, сэр, — наклонила голову девушка, чтобы самолюбивый зельевар не увидел ее торжествующей улыбки.

* * *

— Что это, миссис?

— Оборотное зелье.

— Великий Мерлин, мы же договорились на послезавтра!

— Это вне плана и всего одна порция. Мне надо проверить свои подозрения.

Колдунья поставила на стол стакан, вытащила из кармана небольшой пакетик и развернула его. Внутри оказалась прядь темных волос.

— Чьи это волосы, миссис?

— Трусите, Струпьяр? Не беспокойтесь, если все в порядке, то на один час вы обретете облик героя магического мира.

Она высыпала волосы в зелье, и оно вскипело грязной шапкой.

— Пейте.

Струпьяр, недовольно морщась, опрокинул в себя зелье и, скривившись от отвращения, схватился за горло, как при рвотном позыве. Колдунья бестрепетно, но с жадным интересом наблюдала за ним. Все лицо молодого мага пошло пузырями, рост уменьшился, лицо прорезали возрастные морщины. Через минуту все закончилось.

Преображенный Струпьяр недовольно дернул плечом и хриплым прокуренным голосом поинтересовался.

— Ну что, довольны? Я сам себя не вижу, но мне кажется, что я не очень-то похож на героя.

Колдунья всмотрелась в лицо мага.

— Где-то я уже видела его. А-а-а! Все, вспомнила! Это Наземникус Флетчер. Вор и подонок, когда-то прибившийся к Ордену Дамблдора, а потом сбежавший из него. Так вот кого использовали для того, чтобы сделать труп Поттера!

Струпьяр вздрогнул.

— Что? Не понимаю.

— Я тоже не понимаю, но в меньшей степени, чем вы. Этого доходягу убили, зачаровали его тело и выдали за труп Поттера. Хорошо, что мне пришла в голову мысль о такой проверке. Ну что же, список вопросов к мисс Грейнджер становится все длиннее. Но будьте осторожны, Струпьяр, в таком деле она не могла обойтись без помощников, владеющих темной магией…

Первый звоночек прозвенел уже на следующий день.

Кто-то побывал в банке «Гринготтс» и навел справки о счетах Грейнджер. Служба Ликвидаторов заклятий почему-то оказалась не на высоте, и конфиденциальная информация попала в руки неизвестных лиц. Банк известил об этом Гермиону, принес свои извинения и сообщил, что виновные понесли заслуженное наказание и уволены со службы. Читая список наказанных должностных лиц, Гермиона с неудовольствием увидела среди них имя Билла Уизли. Только этого и не хватало, чтобы вбить последний гвоздь в крышку гроба ее дружбы с этим семейством и его отдельными представителями.

И точно!

В течение дня девушка получила два Громовещателя. Один от Молли, а другой от Рона. Мать почтенного семейства, как и следовало ожидать, перевернула все с ног на голову, представив дело так, будто Билла уволили из-за кляузы Гермионы. Она грозилась проклятиями, слезливо жаловалась на трудности трудоустройства для своего изуродованного сына и извещала девушку, что отныне двери «Норы» для нее закрыты.

Рон в совершенно несвойственной для него многословной и патетической манере, обвинял Гермиону в мести своей семье и стыдил за низкое и бессмысленное мщение. Гермиона сразу заподозрила, что послание Бон-Бона произнесено под диктовку его подружки.

Не желая чувствовать себя без вины виноватой, девушка надиктовала жесткий ответ и отослала его Молли.

« Я не имею никакого отношения к увольнению Билла Уизли! Что касается дверей вашего дома, то они для меня не существуют, после того предательства, которое совершили все вы в отношении Гарри Поттера! Прошу больше мне не писать.

Гермиона Джин Грейнджер».

В течение дня совы еще дважды стучали в ее окно, но опознав посланниц семейства Уизли, девушка просто закрыла перед ними окно.

Спасибо Снейпу. Когда она уже наладилась пореветь у себя в спальне от такой несправедливости, зельевар сварливым и неприятным голосом напомнил ей, что основа Оборотного зелья уже перестаивается, и скоро нужно будет просто очистить от нее котел. Поработав пару часов под бодрящие колкости Снейпа, она обрела утраченное, было, душевное равновесие, и повернулась мыслью к самому важному моменту во всей этой истории. Получается, что не только министерство недовольно тем, что она стала наследницей состояния Поттеров и Блэков. Кто-то из магов пытается самостоятельно наводить справки, так сказать, в частном порядке. Вот только непонятно, причем тут Билл Уизли?

* * *

— Дурак ты, Поттер, и шутки у тебя дурацкие!

Драко Малфой ворочался по грудь в болотной жиже, не представляя, как он из нее будет выбираться. Где-то рядом раздался хлопок аппарации.

— Ты чего там делаешь, Малфой?

Вот ведь гад! Сам его сюда забросил, а теперь изображает из себя невинное дитя.

— Живу я здесь! — злобно ответил блондин. — Чего ты стоишь? Ждешь, пока я утону?

— А-а-а, так тебе не выбраться? — осенило Гарри. — Нет проблем! Левикорпус!

— Блин, Поттер! Ты что, идиот? — заорал Драко, вздернутый за лодыжку.

Ну неужели нельзя было его вытащить обычным Вингардиумом? Нет, обязательно надо поиздеваться.

— Да отпусти же ты бедя… — первые потоки грязи с мантии достигли головы Малфоя и полезли ему в рот и нос.

Гарри отлевитировал пострадавшего на сухое место и бодро скомандовал:

— Либеракорпус!

Драко шмякнулся в густой мох и начал неистово кашлять и плеваться во все стороны.

— Анапнео! Экскуро!

— Да отвали ты от меня, Поттер! — изо рта Драко посыпались радужные мыльные пузыри. — Фините!

Драко вытер рот и с ненавистью уставился на Гарри.

— Повеселился?

— Да я не хотел. Так получилось, Малфой…

— Ну-ну. Скоро настанет моя очередь веселиться!

Драко злобно оскалился и аппарировал в замок, оставив Поттера в одиночестве.

Гарри вздохнул. Почему всю жизнь его считают злонамеренным? Все как-то само по себе так получается. У него и в мыслях не было издеваться над Малфоем, а вот попробуй, объясни это взбешенному блондину. Ни за что не поверит. Да чего там, я на его месте тоже не поверил бы…

* * *

На следующий день после происшествия в «Гринготтсе», почти сразу после завтрака — стук в дверь. Глотик тут же на Снейпа зашипел, дескать, исчезай давай, гости у нас! Но тот сидит над справочником, который я ему листаю и делает вид, что это его не касается. Понятно. Ждет, пока я его попрошу.

«Э-э-э… мистер Снейп».

«Ладно-ладно», — отозвался он с раздражением и соблаговолил свалить из оптической видимости.

Иду открывать. Что это за гости такие, с утра пораньше? Охрана их к двери пропустила, значит это кто-то не вызывающий подозрений. Распахнула дверь, а там…

«Здравствуй, Герм Ивона!»

Бог мой, да это Виктор!

Схватил он меня в охапку и закружил прямо в прихожей. Я смеюсь и отбиваюсь, но у него ручищи железные. Загорелый, хорошо одет, прическа по классу «А», видно, что не бедствует ловец ирландской сборной по квиддичу. Совсем не бедствует.

Ну, значит, тащу я его в квартиру поить чаем. Глотик фыркает ревниво, но видит мой кулачок и гордо уходит в спальню. А где сейчас находится фантом Снейпа, можно только гадать. Ну и плевать, я с Виктором целоваться не собираюсь, хотя фиг знает, что у него на уме на этот счет.

Накрываю в гостиной стол. А он все сокрушается на ломанном английском, что доставил столько хлопот и все порывается усадить меня рядом с собой.

Ну, это уж дудки! Сажусь напротив. Хм. Все равно ест меня глазами. Но глазами можно — не возражаю.

Ну перебросились мы обычными вопросами. Он видимо в курсе наших печальных дел. Наверное, потому и пожаловал, подумала я, но не угадала.

«Отборочный матч на чемпионат мира 2000-го года. Через два дня в Глазго игра. Я отпросился у тренера на полдня после утренней разлетки».

«А что же ты вспомнил обо мне именно сейчас?», — думаю.

А он вопросов моих не ждет. Сам излагает. Начал издалека. Вроде как слышал он о трагедии с Гарри, а потом увидел мою фотографию в «Магическом вестнике континента». Помню я эту статью. Не иначе Рита им материал продала. Прописали там обо мне, что я богатая наследница и сердце мое с некоторых пор свободно.

Шакалы пера, блин!

«Ну и что, Виктор, — шучу я, — решил приударить за богатой невестой?»

Обиделся мой ловец. Пробубнил, что он сам хорошо зарабатывает и чужих денег ему не надо. А хотел он поддержать меня в трудную минуту и пригласить погостить к нему в Болгарию. Чисто по-дружески. А сам меня глазами так и ест. Приятно конечно, когда такие мужчины на тебя заглядываются, но уж что-то он слишком откровенно меня глазами раздевает. Даже мурашки по спине побежали. Этого мне только не хватало! Но я не тушуюсь — поддерживаю дружеский разговор. Дескать, за приглашение спасибо, но сейчас меня в Британии неотложные дела держат.

«Сердечные?» — натужно шутит Виктор, но взгляд его явно холодеет.

«Нет, — говорю, — дела в основном финансовые. Дела запутанные, много вопросов, во многое приходится вникать самой. Извини, но в ближайшее время принять твое приглашение никак не могу».

Поскучнел мой кавалер, но держится бодрячком. Даже шутить пытается. Дозволено ли ему будет навестить меня после игры и пригласить хотя бы в лондонский ресторан? Маглы готовить умеют, за это он ручается.

М-да. Не отвяжется ведь. Принять что ли приглашение? Ну потеряю времени часа три, так ведь я уже четыре месяца никуда ни ногой.

Вот только в моем контракте с «Гоблинским щитом» походы в магловскую часть города не предусмотрены…

Кое-как отговорилась я, что, мол, там видно будет. Еще неизвестно, сколько ваша игра продлится. Он плечами пожал, заулыбался.

И тут за его спиной Снейп появился. У меня взгляд, видимо, заметался. Крам сразу насторожился и спрашивает, что это со мной? А мне Снейпу даже страшные глаза не сделать, чтобы он свалил отсюда. Обернется Виктор — получится неприятный конфуз. И не понимаю я, зачем зельевар вдруг проявился?

Хм-м. Оказывается, Снейп хочет мне что-то показать. Или объяснить. Жесты делает, как будто бросает что-то в меня и на Виктора указывает. Хочет, чтобы я в Виктора чем-нибудь кинула? Совсем офонарел наш покойный профессор? Но уж очень он настойчив.

Беру я с блюдца сушку и без замаха в Виктора — раз!

Бли-и-ин, ну совсем по-идиотски вышло. Сушка ему в лоб попала, и в стакан с чаем отскочила. Брызги по всему столу разлетелись!

«Ой, — кричу, — я пошутить хотела! Извини меня, пожалуйста!»

Виктор сначала опешил от моей выходки, а потом вроде смеется, а глаза еще холоднее стали.

«Э-э-э, — думаю, — а Снейп не зря меня на эту глупость подвигнул. Вики странный какой-то. Впрочем я на его фоне и вовсе полной дурой выгляжу… Докатилась. Сушками в гостей кидаюсь!»

Тут посмотрел он на часы и засобирался. Снейп, конечно, благоразумно исчез, а я пошла Виктора провожать. Сходил он на дорожку в туалетную комнату, пока я деликатно на кухне себе неотложные дела искала, а потом дружески пожал мне руку и торопливо удалился.

Я дверь входную закрыла и думаю:

« Снейпа убить надо, за его выходки. Второй раз убить. Заслужил гад. Вот возьму веник и убью!»

Захожу в гостиную. Он, как ни в чем ни бывало, сидит за столом. Не иначе книгу свою дожидается. Не успела я рот открыть, как он мне без тени улыбки или еще там какого ехидства, серьезно так сообщает:

«Советую вам задуматься над двумя моментами, мисс Грейнджер. Ваш гость, будучи профессиональным ловцом, не смог поймать сушку, которая летела ему в лоб с мизерной скоростью. Это первое. И второе — ваш поклонник пробыл у вас в гостях ровно пятьдесят пять минут».

Посмотрела я на него мрачно и пошла в спальню. Там у меня тревожная кнопка лежит…

* * *

Ох, и надоело мне сидеть в этом плену! Малфой-старший куда-то уехал, аж на неделю. Драко обиделся из-за купания в болоте и личика не кажет. Ну и наплевать мне на хорька. Залез я в геотермальный (с третьего раза выговорил) источник. Вокруг меня серные пузыри лопаются, вода такая плотная, что выжимает меня вверх и фамилии не спрашивает. Все тело мурашками покрылось — кайф офигенный!

Лежу — никого не трогаю.

Вдруг появляется мой персональный эльф — Робби. И лицо у него, такое… такое… ну просто просветленное!

«Сэр Гарри Поттер, — говорит, — позвольте припасть к вашим ногам за ваше отношение к расе домовых эльфов!»

Я, конечно, немного опешил. Нечасто к моими ногам с цыпками в галеон припадают всякие там поклонники, пусть даже и эльфы. Думаю, чего это он? Но вида не подаю, хмурюсь для важности, или улыбаюсь… не помню, блин!

«Сердечная благодарность эльфов для многих волшебников не представляет собой особой ценности, — продолжает он свои непонятные речи, — но в вашем случае мы имеем дело с некоторым исключением!»

Я смотрю на него и не понимаю, как себя вести. Это как будто кошка мне в лицо расхохоталась. Страшно и непонятно, что делать дальше.

Тот видно понял, что мне не по себе и тут же меняет аллюр на более приемлемый.

«Мистер Поттер. Скрижали эльфийской Славы донесли до всего нашего народа, что вы хоронили домовика-индивидуала Добби своими руками!»

А сам смотрит на меня, как… как… блин, как Визенгамот какой-нибудь! Дескать, было такое или нет?

На меня, словно что-то нашло. Вроде как он следователь, а я подозреваемый. И сознаваться не хочу!

«Ну и что?» — говорю я неприязненно.

«Вы подтверждаете, сэр?»

Глаза у Робби стали ласковые, только что не плачет, и такое выражение, как будто от моего ответа его жизнь зависит…

Ага, думаю — тон изменился. А то прет на меня, как на комод, засранец мелкий!

Ну, если со мной по человечески, то и я гомосапиенс. В самом общем смысле.

«Было такое, — говорю, — он спас жизнь мне и моим друзьям. Его убили на моих глазах. Я не мог поступить иначе».

Сам говорю, а ужас тех дней, словно за горло хватает. Давит этот эльф на меня, и чувствую я, что сейчас зарыдаю или пошлю его в своей спальне порядок наводить.

Чтобы отстал, нах!

Смотрю, а он кланяется мне. И поклон этот какой-то необычный, что ли. Не раболепный, не приниженный, не рабский… Наверное, так можно поклониться своему старшему брату, если тот тебе жизнь спас… черт, фигню какую-то несу, но как наваждение какое-то — не избавиться!

«Сэр Гарри Поттер! — вещает мой слуга (офигеть можно!). — Большой Совет Эльфов присвоил вам звание Принца-Спасителя эльфийской расы! Вы наш пожизненный Владыка и Господин».

«Да ладно, — говорю я с иронией, — завтра вам Малфой или еще кто прикажет, и вы меня на отбивные разделаете».

А он серьезно так заявляет, что нет, мол. Что все домовики любого пола и возраста исполнят любой приказ сэра Поттера, даже если потом им придется разбить свой лоб об горшок своего текущего хозяина.

Вопрос с горшком требует пояснений. Это мою фамилию так изощренно склоняют или к слову пришлось?

К слову пришлось, твердо заявляет мне Робби. А если кто будет изощренно фамилию их благодетеля склонять (мою, то есть), то пусть побережет свой горшок — то есть жопу!

М-да, разговорились что-то здешние эльфы. Революцию готовят? Вот Герми будет рада!

POV Гарри Поттера

Эта самая темная магия, оказалась вполне увлекательной штукой. Странная магия, конечно. И поначалу показалась она мне неприятной и даже отвратительной, но чем дольше я ее изучаю, тем интереснее становится. И как говорит старший Малфой, сама темная магия откликается на меня. Умора наблюдать за ним, когда он распинается на эту тему. Смотрит на меня так… так… как будто я ему сейчас нового Воландеморта из-под земли достану.

Или рожу.

Фанатеет Люциус от этой самой магии, но по последним оговоркам, понял я, что он сам в ней не Копенгаген. Выдохся мой учитель. А по книжкам эту науку не учат. Только передают. Из уст в уста, блин!

Короче, свалил мой педагог на континент в поисках нового учителя для меня. Оставил за себя Драко. Да только я хорька за неделю тут так уделал, что он сбежал от меня в свой Малфой-мэнор и личика не кажет. А на ком мне тренироваться прикажете?

Посидел он тут у меня и в воде, и в камне, и в грязи. Вот последний вариант его больше всего достал. Чистоплюй хренов. Ну да ладно. Люциус письмо прислал, дескать, как дела? Так я ему отписал, что Драко сачкует. Теперь надо ждать, что завтра хорек примчится весь белый от злости и будет слюнями брызгать. Он своего отца побаивается, хоть сам уже совершеннолетний.

Интересно, что он там делает?

И видимо эту последнюю мысль я вслух произнес, потому что бабахнуло тут под потолком, и свалился рядом со мной какой-то домовик в наволочке. Вылитый Добби, но на вид — постарше. Грохнулся он здорово. Глаза косят, но держится на удивление спокойно, как будто падать с потолка головой об мраморный пол — это для него обычное дело.

А может и обычное.

Вот, значит. Вытянулся он передо мной по стойке смирно и докладывает:

— Ваше Высочество! Маг Драко Малфой в настоящее время закрылся в оранжерее, где целуется с Асторией Гринграсс. Какие будут указания?

Обалдел я натурально. Рукой ему помахал, что, мол, спасибо, можешь возвращаться. Тот с хлопком испарился, а я сижу и думаю:

«Выходит, что не почудилось мне насчет эльфов и их вечной признательности. А я-то решил, что серных газиков в ванне надышался и у меня крыша поехала. Ан, нет. Ну, надо же! Гарри Поттер — Принц Домовых Эльфов!»

* * *

Тревожная кнопка оказалась действительно тревожной!

Не прошло и нескольких секунд, как в квартиру Гермионы ворвался отряд гоблинской стражи. Перепуганной девушке даже показалось, что они были в конном строю и с пиками наперевес. Но это были лишь боевые гоблинские посохи, которые те держали, зачем-то зажимая их между ног.

Выслушав краткий рассказ девушки, часть гоблинов устремилась на улицу в погоню за лже-Крамом, а другие вежливо, но непреклонно заявили, что им необходимо обыскать каждое помещение в квартире.

Грейнджер вздохнула и сделала приглашающий жест. Похоже, ее дом будут обыскивать чаще, чем жилище террористов!

Гоблины рассыпались по комнатам. На Снейпа они внимания не обратили. А вот Живоглотом заинтересовались не на шутку. Самолюбивый и гордый котяра в корявые ручки нелюдей не дался, но его все равно обездвижили, внимательно осмотрели, а потом равнодушно бросили на пол. Гермиона тут же возмутилась такому негуманному обращению с животными, но гоблины ее, видимо, не поняли и даже начали озираться по сторонам в поисках этих самых животных. Девушка махнула рукой, подобрала с пола своего съежившегося и дрожащего питомца, и уселась в кресло, наблюдая за обыском.

Гоблины трудились не покладая рук. В какой-то момент, Гермионе показалось, что они сейчас начнут развинчивать мебель и вспарывать подушки, но до этого, слава Мерлину, дело не дошло.

— Уважаемая мисс, — обратился к ней по истечении часа старший гоблин, — мы закончили. Мы забираем с собой предмет, вызывающий подозрения в наличии на нем следящего артефакта. Эта вещь к вам уже не вернется, поэтому озаботьтесь приобретением замены, если конечно она вам нужна.

Девушка встрепенулась и посмотрела туда, куда указывал гоблин. У порога стояла группа гоблинов, которая держала в руках… хм… унитаз.

Гермиона отчаянно заморгала. Это следящий артефакт? Кто бы мог подумать!

Пардон, а за чем именно он следил? Ответ лежал практически на поверхности, но поверить в такой маразм было невозможно. Девушка почувствовала, что стремительно краснеет.

Гоблин указал на маленькую темную горошину у самого основания сантехнического устройства.

— Это установлено совсем недавно, но снять его без участия опытного Ликвидатора заклятий мы не сможем…

— Поэтому вы выдрали унитаз с корнем, — с безнадежностью в голосе закончила Гермиона и тут же оживилась, — кстати, из банка «Гринготтс» по нелепому обвинению уволен опытный Ликвидатор заклятий Билл Уизли. Вы могли бы его пригласить к себе в «Гоблинский щит».

Гоблин аж скривился.

— Вы сами не понимаете, о чем просите, мисс Грейнджер. Упомянутый вами маг уволен за преступление, которое, будь он гоблином, стоило бы ему отрубленной головы! Он еще очень легко отделался. Видимо старший гоблин банка нашел какие-то смягчающие вину обстоятельства.

Гоблин закончил свою отповедь, коротко поклонился и вышел. Следом за ним квартиру Грейнджер покинул унитаз в обнимку с пятью стражниками…

* * *

— Чертовщина какая-то! — с чувством высказалась Гермиона, рассматривая дырку в полу ванной комнаты.

— Мисс Грейнджер, вокруг вас происходит что-то странное. Не находите?

— Мне не привыкать, — сухо ответила девушка.

— Ну пока вы были в компании с Поттером и Уизли — это было еще объяснимо.

— Не вижу причин, по которым я захотела бы вам это объяснять.

Снейп привычно-мерзко усмехнулся.

— Тогда я вам сам расскажу. Не возражаете?

Девушка насторожилась, но внешне спокойно кивнула.

— Сделайте одолжение.

Они вернулись в гостиную. Зельевар нахально уселся в кресло, а Гермиона присела на стул.

— Значит так, — Снейп уставился потолок, сложив ладони на груди, — дело представляется несложным. Первое. Вы где-то прячете Поттера, которого все считают погибшим и похороненным. Второе. Вы умудрились унаследовать имущество героя, чтобы оно не пропало, и теперь пожинаете плоды людской зависти и алчности. И наконец, третье. Вы готовите в магическом мире Британии смену власти, желая упразднить министерство. Я ничего не упустил?

Гермиона внимательно рассматривала зельевара и кусала губы.

— Ну с Гарри я еще могу понять. Вы наверное чувствуете или знаете, кто на этой стороне, а кто… кто на той. Так?

Снейп снисходительно кивнул. Ох, как неприятно он напоминал себя хогвартского!

— С наследством тоже неудивительно, что вы в курсе. Газеты об этом до сих пор пишут. Там много чуши, но есть и настоящие факты.

Опять кивок с уничижительной улыбкой.

— А мой интерес к смене общественных формаций в истории человечества не трудно вычислить по тем книгам, которые я читаю.

Снейп слегка поклонился, как бы отдавая должное мозговым усилиям своей собеседницы.

— Только есть одна неточность, мистер Снейп. Я готовлю не смену власти, а ее захват. Причем захват анонимный.

Улыбка сползла в лица зельевара. Он нахмурился.

— Вы представляете, на какую толщу магии и пласт магических традиций замахиваетесь? Темный Лорд сломал себе шею на этом, а вы себе возомнили…

— Эта тема обсуждению не подлежит. Хочу только отметить, что, несмотря на гигантскую магическую мощь вашего бывшего хозяина, в вопросах обществознания он был вопиюще безграмотен! Он не умел консолидировать силы общества. Баланс между ролью личности и обществом был им грубо нарушен!

— Грейнджер! Родовая аристократия от вас даже горелой шкурки не оставит со всей вашей анонимностью и грамотностью в обществознании! — зашипел Снейп.

— Ваша разлюбезная чистокровная аристократия мне уже давно помогает, к вашему сведению! — в запале спора гордо парировала Гермиона и тут же прикусила язык.

Снейп тоже замолчал. Впрочем, ему хватило нескольких секунд, чтобы связать воедино раздерганные нитки событий.

— Люциус Малфой! Ну как же я сразу не догадался. Где вы, а где темная магия! Сразу можно было сообразить, откуда повеяло темномагическим ритуалом подмены трупа. Но я, признаться, думал, что вы якшаетесь с подонками из Лютного. Так сказать, единство места и времени.

Снейп рассматривал девушку с каким-то новым выражением лица.

— Чем же вы его заинтересовали? Или беднягу Конфудусом ударили? Так Драко должен был быть рядом…

Зельевар не столько спрашивал, сколько размышлял вслух.

— Какая вам разница? Главное, что он согласился мне помогать.

Снейп скривился.

— Самое странное, что ты еще жива, — пробормотал он про себя и добавил громче, — я очень хорошо знаю Люциуса и не понимаю, что могло заставить его помогать полукровке Поттеру и маглорожденной Грейнджер? Разве что вы ему пообещали вернуть Воландеморта.

Девушка вздрогнула, и это не укрылось от внимательного взгляда зельевара.

— В опасные игры играете, мисс Грейнджер.

— Я контролирую ситуацию, — тихо ответила Гермиона и ушла в свою спальню.

Снейп недоверчиво покачал головой и исчез.

* * *

Через два дня Гермиону пригласили в банк «Гринготтс» для решения срочных вопросов. Приглашение исходило от Крюкохвата, но когда девушка прибыла, ее повели совсем в другое крыло банка и ввели в дверь, на которой красовалась табличка « Главный гоблин банка». Предчувствуя недоброе, она вошла в кабинет и осмотрелась.

— Здравствуйте, мисс Грейнджер.

Ага. А вот и хозяин кабинета. По внешнему виду и не догадаешься, что он главный. Клерк клерком. Вон даже нос в чернилах.

После обмена скупыми приветствиями, гоблин нацелил на гостью глубокопосаженные глаза и поинтересовался:

— Вы ничего не хотите мне рассказать, мисс?

— Нет. Вы же меня пригласили сюда. Я думала, что это у вас есть, что рассказать мне, сэр.

— Я затребовал все дела, которые вел Крюкохват, — гоблин положил руку на пачку гроссбухов у себя на столе.

Костлявая рука страха взяла девушку за горло. Чертов гоблин все рассказал? Решил предать ее? Ну что ж и она церемониться не будет.

Тем временем старший гоблин продолжал:

— Разумеется, я обнаружил в книгах подлог, который сделан в вашу пользу.

— Но, сэр…

— Я даже могу сказать вам, что этот подлог нас гоблинов не касается и ущерба банку не нанес. Обойдены лишь глупые правила министерства, которые по их замыслу должны были обезопасить состояния магических родов от попадания в недостойные, с их точки зрения, руки.

— Совершенно верно, сэр.

Гоблин продолжал жечь девушку недобрым взглядом.

— И все же, мисс Грейнджер, я не понимаю, почему сотрудник банка принял участие в этой игре. Как вы его уговорили и чем вы ему угрожали?

— Я? Угрожала? — притворно возмутилась девушка, с ужасом думая, какое веселье начнется, когда выяснится, что она принимала участие в майском ограблении банка. — Это какая-то ошибка! А почему вы не спросите у самого мистера Крюкохвата?

— Потому что он убит, мисс Грейнджер. И обстоятельства его смерти столь нехороши, что я предпринял самое тщательное расследование.

— Как, убит? — растерянно прошептала девушка.

Старший гоблин решил, что это вопрос.

— Его ударили ножом в гоблинской части Косого переулка. Маги там не бывают. Это, видите ли, под землей.

— Какой ужас!

— Это еще страшнее, чем вы думаете, так как в отличие от магов мы никогда не убиваем себе подобных, а значит надо рассматривать это, как нападение на расу гоблинов. И мы очень подозреваем, что совершено оно из-за вас, мисс!

Гермиона прикинула варианты и решила сыграть в открытую.

— Это может быть месть со стороны бывших сторонников Воландеморта, — сухо заявила она.

— За то, что он помог вам пробраться в сейф Лестранджей?

Гоблин криво усмехнулся, давая понять девушке, что для него это уже давно не тайна.

— Это не объясняет места и способа убийства. Повторяю, что магу туда не пройти. И нанять одного гоблина, чтобы он убил другого гоблина — тоже невозможно.

Гермиона уже справилась со своими переживаниями.

— Что вы собираетесь предпринять?

Старший гоблин посмотрел на нее и спокойно ответил:

— Ничего!

Девушка задумалась.

— То есть Крюкохвата убили, чтобы привлечь внимание к его делам, в расчете на то, что вы обнародуете подлог и дадите министерству предлог для пересмотра дела о наследовании состояния Поттера?

Гоблин кивнул.

— Идти на поводу у злодеев вы не хотите и потому будете молчать в надежде, что злоумышленники вновь как-то проявят себя?

Гоблин ощерился и кивнул.

— А как они могут проявить себя, сэр? — испугалась Гермиона. — Они же тоже все поймут, и им не останется другого выхода, как…

Гоблин опять кивнул.

— Вот именно. Теперь им надо добиться полной ревизии в банке, а это происходит только при смене старшего гоблина. Так что их следующая цель — это я. Если мы с вами их не опередим, конечно…

— Так вы позвали меня, чтобы договориться, сэр?

— Да. Сейчас придет старший гоблин из охранного бюро «Гоблинский Щит» и я расскажу вам свой план. Единственно о чем предупреждаю вас — это очень опасно. Вы еще можете выйти из игры через отказ от наследства. Подумайте!

Гермиона привычно тряхнула гривой волос.

— Я уже давно подумала. Зовите своих собратьев и рассказывайте свой план, сэр!

* * *

— Дело сделано! Завтра начнется шумиха в газетах. Потом гоблины опубликуют результаты проверки и дело в шляпе! Вы станете богатой наследницей, и, надеюсь, не забудете моих скромных услуг.

— Это хорошо, Скабиор. Вот только методы твоих низкорослых друзей внушают мне ужас. Да и придется отдать им изрядную долю наследства в уплату за… услуги.

— Останется немало, моя донна! На пять жизней хватит! И каких жизней! Вы же не будете сидеть верхом на таком богатстве? В мире столько доступных наслаждений и радостей! Мы уедем отсюда. Пообещай мне это!

— В первую очередь я исправлю несправедливость по отношению к малышке. Это главная цель в моей жизни, кроме тебя. А потом… м-м-м… что ты делаешь, негодник? М-м-м-м… погоди я закрою дверь. Конечно, любимый мой! Я награжу тебя. За твою верность… м-м-м-м… ты сводишь меня с ума… за твою любовь… О, да! Мы уедем! Все будет, как ты скажешь… Еще! Еще!!! Я вся горю! Услада моего сердца… возьми меня…

Через пару дней все утренние газеты вышли под сенсационными заголовками.

«Самая богатая волшебница магической Британии объявила о создании благотворительного фонда!»

«Гермиона Грейнджер распорядилась большей частью полученного наследства!»

«Гранты нового благотворительного фонда — путевка в жизнь для сотен юных дарований!»

«Благотворительный фонд имени Гарри Поттера — это золотые таланты мисс Грейнджер».

— Причем здесь золотые таланты Грейнджер? — раздраженно пробормотала Гермиона.

Снейп поднял брови.

— Вы не знаете эту древнегреческую меру? Талант, милочка, это мера веса, что-то около пятидесяти фунтов, если я не ошибаюсь. Но измеряли в них только золото, как дар богов. Кто-то зарывал эти таланты в землю, а кто-то… Ну? Дальше продолжать?

— Точно, — покраснела девушка, — я совсем забыла. Кто-то зарывал эти таланты в землю, а кто-то пускал в оборот.

— Вот видите, один из журналистов просто погнался за красивой метафорой.

И Снейп кивнул головой Живоглоту. Тот с утробным урчанием перевернул страницу книги. Гермиона скосила глаза, в очередной раз поразившись этой картине: в кресле сидит зельевар, перед ним стоит пюпитр с книгой, а на пюпитре верхом сидит Живоглот и по кивку Снейпа перелистывает очередную страницу. Кому рассказать — не поверят!

Как зельевару удалось приспособить это гордое и злобное кошачье чудище к столь утилитарной задаче — тайна покрытая мраком. Но факт остается фактом. Живоглот терпеливо сидел часами и листал страницы книг, альманахов, журналов и газет.

— Кстати, мисс Грейнджер, должен признать, что эта ваша затея с благотворительным фондом — очень сильный ход. Только не торопите события, иначе даже эти нынешние олухи из министерства сообразят, что это подрывает их авторитет и значимость.

— Боюсь, они уже сообразили. Меня вызывают в министерство магии к заместителю начальника отдела по магическому развитию.

— Ох, ты! Какой важный господин! Кто это?

— Понятия не имею. Вот пойду, тогда и узнаю. Вы только не показывайтесь им на глаза, ради Мерлина.

Снейп сделал знак Живоглоту и сухо заметил:

— У меня нет никакого желания, чтобы мое имя вновь трепали вонючие газетчики.

* * *

Гермиона открыла дверь и ступила в тесный кабинет заместителя начальника отдела по магическому развитию. Им оказался Перси Уизли собственной персоной. Гермиона несколько секунд с недоумением рассматривала его, а потом прошла и села в кресло для посетителей. Перси тоже уселся в свое кресло и сцепил пальцы. Квадратные стекла его очков недобро посверкивали.

— Мисс Грейнджер, я пригласил вас, для того чтобы обсудить несколько важных вопросов. Дело в том, что созданный вами благотворительный фонд создает определенные трудности работе моего отдела. Видите ли, мотивы, которые подвигли вас на создание фонда, безусловно, благородны и отвечают чаяниям магического мира, но их реализация невозможна без точной и выверенной работы аппарата министерства. Без специалистов, которые правильно и своевременно направят и проконтролируют финансовые потоки, не допустят потерь и нецелевого расходования средств. В тот момент, когда все экономические возможности министерства направлены на ликвидацию последствий войны…

— Если вы к тому, чтобы я передала функции управления фондом министерству, то этого не будет! — рубанула Гермиона по хитросплетениям речи министерского клерка.

Перси осел, как будто из него воздух выпустили, и каким-то плаксивым голосом пожаловался:

— Да что же это такое? Билл из-за вас работу потерял, а теперь и меня могут выгнать. Мне уже намекнули сегодня с утра, что при наличии этого фонда, мой отдел просто не нужен. Ни кната финансирования на мой отдел не дадут, а без денег ничего развивать невозможно.

— Что значит, ваш отдел? Вы же заместитель. А кто начальник?

— Нет начальника, — вздохнул Перси, — начальник отдела — это служащий пятого разряда с окладом двадцать пять галеонов в месяц. А у нас по сетке разряд не выше седьмого. Поэтому я руковожу отделом в должности заместителя начальника.

— И сколько вам платят? — с презрительной жалостью поинтересовалась Грейнджер.

— Во… Восемь галеонов, — чуть ли не всхлипнул Уизли. — Я понимаю, что это глупо, извините, что я вас побеспокоил, мисс…

Гермиона задумалась. Ее презрение к этому карьеристу было связано не с его жалким окладом, люди и меньше зарабатывают, а с особенностями характера этого человека, который всю сознательную жизнь после окончания Хогвартса лизал жопу начальству всех мастей, да так ничего себе и не вылизал, прости Мерлин.

Впрочем, отрицательные качества характера в данной ситуации можно повернуть и на благо задуманному делу. Никто не станет отрицать, что Перси — по своему честный и добросовестный работник, и ярко выраженный фанат служения порученному делу, а в данном случае больше ничего от него и не требуется. Да и стройные ряды Уизелов она расколет одним росчерком гусиного пера! Гермиона про себя злорадно усмехнулась.

— Вот, что Персифаль-Как-Там-Тебя-Уизли. Бери пергамент и пиши.

— Игнациус — мое второе имя…

Он в недоумении уставился на посетительницу, в голосе которой прорезались повелительный нотки, но послушался, взял чистый лист, окунул перо в чернильницу и приготовился записывать.

— Пишите: Председателю благотворительного фонда имени Гарри Поттера мисс Гермионе Джин Грейнджер от Персифаля Игнациуса Уизли. Заявление. Прошу принять меня на работу в качестве распорядительного директора. Что вы смотрите? Пишите же! И рот закройте, выглядит ужасно.

Перси щелкнул зубами и принялся с бешеной скоростью строчить на пергаменте.

— Дату поставьте и распишитесь. Давайте сюда перо и заявление.

Гермиона припомнила свои договоренности с гоблинами по должностям и окладам работников фонда, потом взяла лист и ниже подписи Уизли размашисто начертала:

«Принять на должность распорядительного директора с испытательным сроком — три месяца. Установить должностной оклад в размере пятидесяти двух галеонов в месяц.

Г. Д. Грейнджер».

Она вернула пергамент и перо Перси и сухо распорядилась:

— Заявление об отставке подадите в министерство сегодня же. Наймите на бирже толкового бухгалтера. Обязательно с рекомендацией от гоблинов. Снимите помещение под офис. Посолиднее. Закажите печать и бланки фонда. На все про все вам сегодняшний и завтрашний день. Послезавтра я в сопровождении прессы должна торжественно открыть офис нашего фонда. Транспаранты, рекламные буклеты и прочие шарики-боярики, тоже на вашей совести. На подготовку и непредвиденные расходы получите чек на пятьсот галеонов. Отчет сдадите бухгалтеру. Из этой суммы тридцать галеонов выделяю вам в качестве подъемных. Приведите в порядок свой внешний вид, сэр! До послезавтра!

Она надменно кивнула в ответ на почтительный поклон обалдевшего Персифаля и покинула затхлый кабинет бывшего заместителя начальника отдела по магическому развитию.

В безлюдном коридоре министерства перед ней на мгновение появился Снейп, с уважением показал ей большие пальцы рук и снова исчез…

* * *

В это время Гарри окончательно оформлял свои непростые отношения с замком, в котором он жил уже три месяца. Магия этого вначале неприветливого и мрачноватого жилища темных магов полностью покорилась молодому волшебнику и открывала перед ним все новые и новые возможности. В частности он научился управлять каналом подземной аппарации, и мог открывать и закрывать его по своему усмотрению. Тем, кто не мог попасть теперь в замок, оставалось лишь орать Поттеру через камин в надежде, что он или кто-то из домовых эльфов услышит и ответит. В первую очередь это коснулось, разумеется, Драко и Люциуса Малфоя.

Старший Малфой прибыл с континента и при попытке аппарировать к Поттеру столкнулся с проблемой закрытых дверей. Причем столкнулся — в прямом смысле этого слова. Лицом об кирпичную кладку. Потратив потом целый час на попытки вызвать Поттера через каминную связь и не добившись результата, Люциус сделал совершенно логичный, как ему казалось, вывод:

— Темная магия замка Лестрейнджей чувствует милорда в голове этого гриффиндорского ублюдка! Отнесемся же с уважением к ее решению!

И закончил уже без пафоса и вполне деловито:

— Драко, поставь сюда эльфа. Пусть следит и когда проход откроется — даст мне знать.

Сказано — сделано. Эльф был поставлен на страже прохода, но когда проход, наконец, открылся во время очередного эксперимента Поттера, то вместо того, чтобы позвать хозяина, этот эльф сам отправился в замок, чтобы примкнуть к свите Принца.

Да-да. По-другому домовики его уже и не называли. В глаза — ваше высочество Принц Гарри, а за глаза — наш Принц.

А началось все с робкого вопроса Робби, который, желая своему господину спокойной ночи, заодно поинтересовался, какую свиту он считает для себя приемлемой исходя из своего высокого положения. Чтобы от него отвязались, Гарри сонно пробормотал:

— А сколько иголок у ежика в жопе. Отстань от меня Робби, я спать хочу!

Эльфы собрались на совет, долго судили-рядили и, наконец, решили произвести натурные подсчеты. Было поймано сорок восемь ежиков, различного пола и возраста. Все иголки на соответствующей части тела каждой особи были тщательно подсчитаны, а затем, после консультаций с гоблинами, которые чуть не лопнули, пытаясь сохранить серьезный вид, было взято среднее-арифметическое, которое составило сто девяносто три иголки на среднестатистическую ежовую жопу!

Именно это число легло в основу формирования свиты Принца. Сначала скликали всех свободных и бесконтрактных эльфов, но когда выяснилось, что набралось лишь чуть больше половины требуемого количества, пришлось призвать контрактников из наиболее многочисленных общин. Хогвартс расстался, таким образом, с четырнадцатью эльфами, а Малфой-менор, в котором домовиков было в семь раз меньше, сами понимаете — с двумя. Вот так и набрали эльфийское воинство, которое собралось в замок под знамена своего сюзерена.

Гарри, конечно, офигел от такого поворота событий, а услышав объяснения Робби о среднестатистической жопе ежика, чуть не помер от смеха, но дело было сделано. Пришлось вникать в суть дел и думать, к чему приспособить эту боевую эльфийскую дружину.

При первом построении, Гарри не мог сдержать иронической улыбки, глядя на воинство, которое с трудом доставало ему до коленок. Однако достаточно быстро выяснилось, что домовые эльфы понятливы, дисциплинированы и, вообще, ребята не робкого десятка. А когда начали составлять список групповых заклинаний для боевого применения, то смех и вовсе пропал. Не так уж мало умели эти недорослики, а большим отрядом были способны доставить много неприятностей любому противнику. Даже применение простых эльфийский бытовых заклинаний, позволяло, как защищаться от заклятий магов, так и атаковать. А когда дело дошло до эльфийской аппарации, перед которой были бессильны щиты магов, то Гарри почувствовал, что в его руках появляется дополнительная немалая сила. Он начал относится к тренировкам своей гвардии с полной серьезностью, как когда-то к занятиям с АД.

И сегодня позанимавшись тактикой группового боя и изрядно загоняв себя и эльфов, Гарри отпустил их и направился в замок на ужин и отдых. К тому же он еще вчера настроил магию местного камина на вход и послал Гермионе сову в надежде, что его девушка наконец-то соизволит навестить одинокого влюбленного юношу. Так в приступах нарциссизма он называл себя любимого.

И вот он уже у себя в спальне. Потная рваная мантия полетела на пол, стоптанные ботинки и жуткие носки, трусы и футболка — туда же.

— Робби! Переодеться!

И пошлепал в душ, липко ступая по полированному полу. Смыв с себя всё кроме волос и кожи, Гарри, хлопая себя по уху чтобы выбить воду, вернулся в спальню и обнаружил на подушке своей кровати до боли знакомую гриву каштановых волос.

— Ой! Гермиона! Как же я рад тебя видеть! — закричал Гарри, от неожиданности позабыв, что он слегка неглиже.

— Ты бы хоть штаны надел, когда здороваешься с порядочной девушкой, — притворно надула губы Гермиона, исподтишка впервые внимательно разглядывая Гарри при хорошем освещении. Результаты наблюдений порадовали ее во всех смыслах и с любых ракурсов.

— Штаны?! — воскликнул он с притворным возмущением. Вот что-что, а стесняться своей наготы ему категорически не хотелось. — Как же я буду общаться с красивой девушкой в штанах? Это извращение! Я лучше сниму штаны и с девушки! Снимай штаны — будем знакомиться! — шутливо заорал Гарри и рухнул на кровать.

Гермиона взвизгнула, хватаясь за ускользающее одеяло, но разве поспеть ей за реакцией лучшего ловца Хогвартса и свежеиспеченного темного мага?! Гарри уже впился поцелуем в ее губы, а его руки пустились в нежное путешествие по выступающим и не выступающим сокровенным местам любимой девушки.

Они ласкали друг друга жадно, но бережно, как в первый раз. В тот самый раз, когда она выскользнула из своей одежды, принимая восхищение и любовь юноши в качестве подарка на свой день рождения. Сейчас ей хотелось немного другого.

— Подожди, — шепнула она на ухо Гарри, — я хочу не так.

Она повернула его на спину и легла сверху. Сегодня ей хотелось не только дарить, но и брать самой. Брать то, что она хочет и так, как она хочет. И Гарри, почувствовав ее желание, несколько удивленно, но с готовностью уступил.

Тяжесть девичьего тела слегка вдавила его в податливое ложе, ощущение изгибов ее бедер и полушарий груди сводило с ума своей мягкостью и нежностью. Он часто-часто задышал, почувствовав ее руку, которая помогла им соединиться. Впившиеся друг в друга тела, как уста в поцелуе, начали свой неспешный танец. Наслаждение потекло по жилам, накапливаясь где-то в груди и внизу живота…

И вот, разрывая гармонию медленного танца, девушка сделала несколько резких и сильных толчков. Словно огненный шар взорвался в теле Гарри! Он подхватил любимую, и они в бешеном темпе понеслись по трамплину возбуждения к его высшей точке, за которой нет ничего (ничего!) кроме горячей пульсирующей плоти и взрыва наслаждения, гасящего разум…

В долине сгустился непроглядный мрак. Ни один огонек не мог пробиться наружу в этот час. Сама магия замка обняла и закутала молодых любовников в свои махровые черные крылья.

А на башнях его в строгом и торжественном молчании застыла на страже эльфийская гвардия Принца…

Утром я проснулся, чувствую, рядом кого-то не хватает.

Хвать рукой по простыни рядом с собой. Пусто. Но рука чувствует тепло, которое еще не успело выветриться от Гермионы. От моей Гермионы.

Если до этого утра я еще толком не понимал, насколько все изменилось между нами, то сейчас, лежа на постели, которая еще хранила тепло ее восхитительного тела, и, вспоминая наиболее яркие моменты ночной ламбады, я четко и ясно осознал: это любовь! Та самая любовь, о которой в Хогвартсе шептались по углам девчонки и с оттенком пренебрежения рассуждали мальчишки. Ведь скажи она мне вчера: «Прыгни в окно!», — и я прыгнул бы. Турманом вылетел бы прямо через стекло! Навстречу ночи!

И она меня тоже любит. Я же вижу. Во взгляде у нее даже какое-то исступление просвечивает. А любит так, как будто сожрать меня хочет, чтобы не достался я больше никому!

Вот это страсть! Вот это любовь! Офигеть можно!

Полежал я с этими мыслями в полном обалдении минут так десять, а потом насущные дела и проблемы стали брать свое. Думаю, куда это она свинтила с утра пораньше? Пора вставать и приниматься за поиски.

Впрочем, долго искать не пришлось. Подошел я первым делом к двери душа, а там вода шумит. Скорее всего, она там и это надолго. Ладно, думаю, пойду почту посмотрю. Выхожу в соседнюю комнату, она у меня под малую гостиную приспособлена, и вижу…

Нет, братцы, это просто так не описать. Я не просто вижу, а я вижу и охреневаю…

Опять не так. Слов не хватает.

Короче, я просто ох…ел, когда обнаружил в кресле у камина Снейпа!!!

Замер, глаз оторвать от него не могу и чувствую, что меня крупная дрожь бить начинает.

А тот полулежит в кресле, сука, и глаза закрыты!

Подкрался я на цыпочках к нему и прислушался. Так и есть — не дышит! Тут у меня все мозги раком встали — ничего понять не могу.

Мне кто-то принес и положил в гостиной мертвого Снейпа?

Зачем?

Кто?

Гермиона?

Бред.

Выкопала и принесла? Для опытов по черной магии… Ага…

И тут до меня доперло! Сука, это же я сам, наверное, его призвал из могилы!

Ведь знал же я, что занятия темной магией до добра не доведут! Ведь говорил же мне Малфой, что можно призвать из могилы того, кто при жизни вызывал у тебя самые сильные эмоции. А Снейп вызывал у меня оч-ч-чень сильные эмоции. Так и хотелось его по немытой башке кочергой трахнуть! И он мне платил той же монетой. Тоже хотел трахнуть и может быть даже не кочергой. Да что там говорить, он мои мозги все шесть лет трахал от неразделенной любви к моей матушке. Лучше бы он ее любил поменьше, тогда, может быть, и меня трахал бы пореже.

Очухался я от первого обалдения и думаю, надо от него как-то избавиться. Вернуть тело туда, где ему и положено находиться после смерти.

Припомнил я ритуал проникновения в земную твердь, сделал палочкой первый пас и… И мертвец открыл глаза! А глаза страшные такие — мудрые и тоскливые, как у святых мучеников на иконах. Доигрался! Похоже, оживил я его окончательно. Сейчас, сука, заговорит.

И точно!

«Что это вы, Поттер, с утра пораньше без штанов палочкой машете?»

Очень мило, думаю, теперь он и здесь мне будет мозг трахать. Сейчас Гермиона из душа выйдет, и я просто издохну от тоски и позора!

Закопайте меня поглубже, братцы…

* * *

Гермиона долго извинялась перед взбешенным Гарри, и чтобы загладить свою вину, подробнейшим образом рассказала, как она призвала фантом зельевара, зачем он ей нужен и почему она была вынуждена мириться с его обществом. И тут же уверила, что в спальню Снейп ни-ни, слово дал!

Поттер оскорбленный в лучших чувствах долго сопел, но потом не выдержал и рассмеялся.

— А я его за покойника принял. Думал, что он появился из-за моего спонтанного выброса некромагии.

— Ну, Гарри, ты еще не настолько темный.

— Ну это как сказать. Смотри!

Гарри взял со стола нож для разрезания бумаг и медленно погрузил его острием в каменную стену.

— Впечатляет, — покрутила головой девушка, — вижу, ты тут времени даром не теряешь.

— Ну, я же теперь стал Принцем, так что положение обязывает, — усмехнулся Гарри.

Видя недоумение на лице подруги, Поттер подробно и с юмором рассказал ей о затеях домовых эльфов. Гермиона поначалу посмеивалась, а потом стала очень серьезной и устроила эльфийскому Принцу форменный допрос. Выпотрошив из своего парня все, что он знал, она потребовала вызвать Робби и обрушила на него шквал вопросов. Тот невозмутимо выслушал госпожу и обратился к своему хозяину:

— Ваше высочество Принц Гарри, угодно ли вам, чтобы я ответил на вопросы этой мисс?

Гермиона была просто раздавлена. Вот это компот! Всю свою жизнь она боролась за права эльфов, даже создала Г.А.В.Н.Э. и затащила туда кучу народа. И что толку? Эти несчастные и забитые существа только и думают о том, как взгромоздить себе на спину очередного хозяина или кумира.

— Конечно, Робби.

Его высочество соизволило разрешить! И на том спасибо!

— Мисс не может понять, почему и за какие заслуги мы избрали своего господина?

— Да, мисс, этого категорически не может понять, — с сарказмом отозвалась девушка.

— Есть у нас древнее предание. Оно гласит, что спустя долгие века служения магам, один из них, самый сильный и могущественный, возьмет на руки одного из сынов нашего народа и прижмет его к своей груди, как брата. И услышит магия эльфов стук его горячего сердца и воспылает новым светом и новой силой волшебство нашего народа. И возглавит этот маг нашу расу и выведет ее из мрачных застенков рабства в мир гармонии и процветания. И в ожидании этого чуда, да не дерзнет ни один эльф надеть одежду, дабы не пропустить из-за нее чудесный момент магического сердцебиения двух рас! Или станет он предателем рода своего!

Эльф замолчал.

Гермиона была потрясена, но все же решилась возразить. И даже не то чтобы возразить, а попытаться понять до конца.

— Но ведь Добби был убит кинжалом Беллатрисы Лестрейндж еще в Малфой-мэноре.

— Последний удар сердце Добби сделало, когда он был на руках у Гарри Поттера. И волшебство эльфов откликнулось на этот удар! Нас всех тогда накрыла такая волна магии, о которой не слышали даже глубокие старики. И мы поняли, что Чудо свершилось! Мы начали искать, своего спасителя и вот, слава создателю, нашли! Сэр Принц Гарри, разрешите Робби уйти, у Робби текут слезы, и он не может больше говорить…

Гарри покивал эльфу и тот исчез.

— М-да-а-а… — подавленно прокомментировала Гермиона, — ну как, ваше высочество Принц, вы готовы вывести домовиков из мрачных застенков рабства в мир гармонии и процветания?

— А куда мне деваться? — вздохнул тот в ответ, — я же Гарри Поттер!

— Вот за это я тебя и люблю!

— За что?

— За то, что ты — неряха, лентяй, хулиган и простофиля — своим добрым сердцем и сильной душой берешь такие вершины, которые другим не одолеть ни интригами, ни заговорами! За то, что ты — Гарри Поттер.

Это была еще одна Гермиона. Гермиона-Снизу-Вверх-Смотрящая. Самая верная и самая надежная его обожательница и фанатка.

— Мне надо срочно услышать стук еще одного сердца! — решительно заявил Гарри, подхватывая девушку на руки. — Иначе я просто лопну от желания помочь эльфийскому народу!

Он пнул дверь столовой и побежал в спальню со своим драгоценным грузом…

* * *

После обеда Гарри объявил смотр своей эльфийской гвардии.

Сто девяносто три «иголочки», как теперь называл их Поттер, выстроились в две шеренги на набережной между замком и озером. Тут же над водой полетели густые клочья тумана и вскоре забили собой все берега, надежно скрывая замок от постороннего взгляда.

Командовал Гарри, а Гермиона присела на стульчик поодаль и с интересом наблюдала за занятием.

Поттер хотел показать свою гвардию во всей красе, эльфы тоже старались изо всех сил, поэтому девушка осталась под сильным впечатлением.

— Это здорово! — прокомментировала она, когда занятия закончились. — Только есть одно предложение. Этой гвардии нужна боевая форма.

— Одежда? — зароптали эльфы. — Это же позор для эльфа!

— Нет! Не одежда! — уверенно и твердо возразила Грейнджер, — Боевая форма приравнивается к оружию! Во всех армиях мира боец, снявший форму, считается предателем и дезертиром! Военная форма — это не одежда!

Домовики уставились на своего Принца, а что он скажет?

— Да, — кивнул Гарри, — форма не помешала бы.

Гермиона деятельно взялась за дело. Она выбрала среднего по росту домовика, поставила его на табуретку и, как опытная портниха измерила его вдоль и поперек. Эльф только хихикал и ежился от щекотки.

— Предлагаю короткую тунику, пояс, плащ и что-то вроде шлема.

— Точно, — загорелся идей Гарри, — и эти шлемы можно было бы зачаровать от мелких и средних заклятий, на манер шляп-щитов и перчаток-щитов, которые делали для министерства близнецы Уизли.

— Хорошая идея, — кивнула Гермиона.

Она уже наколдовала прототипы отдельных частей формы и теперь прикладывала к домовику, удлиняя или укорачивая по месту.

— Ну как? — спросила она у Гарри, отодвигаясь от домовика и критически оглядывая его со всех сторон.

Поттер посмотрел на эльфа в форме и поразился переменой облика. Перед ним стоял кто угодно, только не раб-домовик. Очерченные дугами шлема черты лица, стали резче и мужественнее, безобразные складки кожи и кривоватые ручки-ножки скрылись под туникой и плащом. Небольшие сандалии с железными шипами и нарукавники с торчащими в разные стороны шипами исключали любое желание дотронуться до этого маленького, но почти настоящего воина.

— Шпага нужна! — осенило его.

— Шпага не шпага, но какой-то жезл или палочка не помешали бы. Но ведь она им не нужна.

— Возьми что-нибудь в руку, — приказал Гарри эльфу в форме.

Тот щелкнул пальцами, и в них тут же появилась поварешка.

— Это брат не то, — улыбнулся Поттер, — лучше уж нож.

Щелчок. В руках эльфа появился нож, который соразмерно телу, походил на короткий меч.

— Неплохо, — пробормотал Гарри, — теперь ножны на пояс. Нет. На левый бок. Все! То, что надо!

Гермиона устало убрала волшебную палочку. Она любила Трансфигурацию, но работа получилась не маленькая. Хотя он прав — форма получилась, что надо.

Эльфы смешали строй. Они подходили к своему облаченному собрату и с интересом разглядывали его со всех сторон. Недоверия на их лицах было еще много, но постепенно оно сменялось практическим интересом. Эльфа в форме просили присесть, пройти, пробежать, прыгнуть, лечь и проползти. Под конец тот взмолился о пощаде и от него неохотно отстали.

— Ну что скажете? — громко спросил Поттер у своей гвардии.

— Воля твоя, Принц Гарри, мы готовы носить форму.

— Гермиона, э-э-э-э…

— Считай, что форма уже заказана…

* * *

— Хочешь ужинать?

— Что так рано?

— А там и спать пора…

— И не надейся, юноша. Если ты сделан из нестирающихся материалов, то о себе я этого сказать не могу. На сегодня постельные виды спорта закончены.

— Жаль, — почти искренне вздохнул Гарри.

Почти искренне, потому что он тоже был сделан из истирающихся материалов, и в отдельных местах они были истерзаны мало что не до крови. Впрочем, если бы Гермиона согласилась, то его бы такие мелочи не остановили.

Но… Нет так нет.

— Маньяк, — констатировала Грейнджер с удовольствием. — Вот возьми заживляющий крем, я же не слепая.

Гарри изобразил оскорбленность в лучших чувствах, но крем взял.

— Тут у меня есть к тебе еще одно важное дело. Выслушай меня внимательно.

Она рассказала Поттеру о покупке Омута Памяти у Горбина, о своем разговоре с Макгонагалл и о беседе с Дамблдором на портрете. А потом призвала свой саквояж и извлекла из него артефакт накрытый крышкой от кастрюли.

— Интересное дело, — согласился Гарри, — на вид точь в точь такой же, как в кабинете у Дамблдора. Значит, ты в нем ничего кроме непроглядной темени не увидела? А звуки?

Гермиона помотала головой.

— Ничего. Ни лучика света, ни звуков, ни запахов. Но, тем не менее, чьи-то мысли и воспоминания там есть.

— Откуда ты знаешь?

— Перламутровый оттенок субстанции. Когда Омут пуст, она просто светится ровным лунным светом. Да и такая жесткая реакция Дамблдора. Мне показалось, что он был очень смущен или даже уязвлен тем, что этот Омут памяти нашелся.

— И что ты предлагаешь?

— Я почти уверена, что там хранятся воспоминания темного мага. Чтобы увидеть их, нужны определенные навыки, которые…

— Которые теперь есть у меня, — кивнул Гарри с готовностью. — Давай попробуем.

Гермиона схватилась за артефакт и вытащила его из рук Поттера.

— Погоди ты! Я и не сомневалась, что ты с радостью засунешь свою голову хоть в задницу к дементору, но я привыкла сначала думать и только потом делать. Я проконсультировалась у Снейпа и он заверил меня, что в Омуте Памяти находиться безопасно, если маг уверен, что он готов вернуться.

— Не понимаю.

— Ну как тебе объяснить. Некоторые маги скидывали в Омут самые свои пронзительные ощущения, а потом впадали в них, как в нирвану, многократно прокручивая в своем сознании. Было два случая, когда они при этом погибали от нервного истощения.

— Затрахались воспоминаниями? Интересный способ! — со знанием дела кивнул Гарри.

— Гарри Поттер! Не смейте пошлить!

— Шутка, я пошутил. Они стали жертвой несчастного случая. Сгорели на работе.

— Мы долго будем болтать? У меня завтра очень трудный день, между прочим.

— Молчу-молчу.

— Так вот. Мы должны быть готовы избежать такой или подобной ловушки и иметь волю вернуться.

— Мы?

— Разумеется. Я нырну туда вместе с тобой. Если воспоминания увидишь ты, то увижу и я. Это стандартная магия Омута. Только обещай мне прислушиваться к моим советам и просьбам.

— Хорошо. Я обещаю, но может быть тебе лучше остаться?

— Нет. Это не обсуждается. Вдруг там красотки? Я не могу рисковать, — несколько натужно пошутила Гермиона. — И еще одно условие. Мистер Снейп понаблюдает за нами, и если мы не вернемся через час, то вызовет эльфов.

— И что они сделают?

— Уберут Омут Памяти, и мы вернемся.

Гарри подозревал, что все не так просто. Омут памяти может и не позволить себя забрать, но высказывать подобное сомнение было равносильно отказу от просмотра. И он промолчал.

Зельевар уже сидел в оптической видимости напротив них на диване. По его взгляду Гарри понял, что он тоже скептически относится к варианту помощи эльфов.

Странное они затеяли дело.

Ему, в общем-то, просто любопытно. Гермионе зачем-то нужно знать, что там в Омуте. А зельевар явно сознает опасность, но тоже почему-то считает риск оправданным.

Тем проще. Гарри Поттера никогда не надо было звать дважды туда, где надо было рискнуть головой или жопой. Ему не привыкать.

— Ну что, отправляемся?

— Да, — выдохнула Гермиона и сняла крышку с Омута.

Они взялись за руки и нагнулись над жерлом чаши, хранящей чьи-то темные воспоминания…

Драко надкусил гренку, поднял глаза и чуть не подавился. В столовый зал вошла Грейнджер, с таким видом, словно это давным-давно в порядке вещей.

Люциус поперхнулся кофе и вскочил, отряхивая мантию.

— Ради Мерлина, прошу извинить меня за незваный визит, но так уж сложились обстоятельства.

— Мисс Грейнджер, как вы попали в мэнор? Впрочем… кажется, понимаю, вы оттуда прибыли…

— Да подземная сеть разблокирована, и я дерзнула воспользоваться ей, тем более что пришло время нам поговорить, мистер Малфой.

Люциус уже овладел собой, и лицо его стало бесстрастным. Только мокрое пятно слегка портило его солидный вид. Но вот лорд опомнился, взмахнул палочкой и оно исчезло.

— Прошу ко мне в кабинет. Я пройду вперед, чтобы показать вам дорогу.

Гермиона очаровательно улыбнулась Драко и проследовала за его отцом. Блондин остался за столом один и в сердцах оттолкнул от себя тарелку. Когда день начинается с Грейнджер — хорошего не жди!

* * *

— Итак, мисс, я слушаю вас.

— Мистер Малфой, наше сотрудничество зашло в тупик. Оно практически исчерпало себя. И мы должны принять решение, продолжаем ли мы его или расходимся миром и решаем свои проблемы самостоятельно.

— Чем вызвана такая категоричная оценка? Я не совсем понял вас, мисс Грейнджер, — потемнел лицом Малфой-старший.

— Отсутствием необходимого уровня доверия, я полагаю. Наши пути пересеклись в точке, когда требовалось освобождение Поттера. Но сейчас наши с вами цели расходятся все дальше и дальше друг от друга. Различие целей вызывает и различие в подходах к путям их достижения, не так ли?

Малфою захотелось ущипнуть себя. Он спит и видит кошмар? Безродная грязнокровка всерьез рассуждает о целях главы рода Малфоев? И еще дерзает ставить их на одну доску со своими магловскими интригами? Гнев овладел им, но что-то в тоне девушки заставило насторожиться и сдержать эмоции.

— Ну и ну, — не удержался он от реплики, — и какие же мои цели вас не устраивают?

— Вы желаете возродить Тома Реддла, более известного под именем Воландеморт.

Люциус вскочил, рука его впилась в спинку кресла и побелела.

— Попрошу вас не называть это имя…

— …недостойными устами, — невозмутимо закончила за него Гермиона. — Хорошо. Я буду называть его Темным Лордом, если вас это больше устраивает.

— Меня вообще не устраивает тема нашего разговора, — с раздражением буркнул Малфой.

Но Грейнджер была неумолима.

— Тем не менее, поговорить все же придется. И лучше это сделать сейчас, пока ситуация еще разрешима.

— Хорошо, я вас слушаю, — холодно согласился Люциус.

Он уже взял себя в руки. Под ложечкой у аристократа засосало от неприятного предчувствия. Если разобраться, то не так много козырей осталось у него на руках. Самый главный козырь — нахождение Поттера под контролем в замке Лестрейнджей, выпал у него из рук. Путь в замок закрылся и теперь Поттер был ему неподвластен. Вдобавок выяснилось, что Грейнджер беспрепятственно навещает его. Очевидно, произошло что-то важное, и грязнокровка пришла с ним торговаться? Не возражаю! Посмотрим, как это у нее получится.

— Мистер Малфой, ваше ожидание реинкарнации Темного Лорда несбыточно.

В горле у Люциуса мгновенно пересохло. Он встал, подошел к бару и щедро плеснул себе огневиски в массивный бокал.

— Не понимаю о чем вы… Ладно, дементоры бы вас взяли! Докажите!

— Прямых доказательств я вам представить не могу, но у меня есть рассказ-воспоминание Гарри Поттера о его пребывании на грани жизни и смерти в момент, когда Темный Лорд ударил его заклятием Смерти на поляне Запретного леса. В нем несколько в фантасмагоричной форме описано его общение с профессором Дамблдором и рассуждения последнего о природе шрама на лбу Поттера. Там же перечислены части души вашего Темного Лорда и судьба каждого из них. Так вот: они все погибли. И сам Лорд убит заклятием Смерти. Никакой магией нельзя вернуть его изуродованную душу в мир живых.

— У вас есть это воспоминание?

— У меня есть его копия, — Гермиона поставила на стол сосуд с переливающейся субстанцией внутри.

Люциус схватил пузырек с намерением тут же вылить его в Омут Памяти и убедиться, что девчонка обманывает, что никаких доказательств окончательной смерти повелителя не существует, но… но, взглянув в глаза девушки, он понял, что все это бесполезно. Она не лжет.

Она не лжет!

Малфой сунул пузырек в карман и рухнул в кресло, как подкошенный.

— Не скажу, что я сочувствую вашим переживаниям — это было бы враньем, — осторожно сформулировала девушка, — но я могу понять разочарование сильного человека, который потратил много энергии на выполнение задачи, которую нельзя решить в принципе.

— Почему вы мне сразу не рассказали об этом? — агрессивно осведомился Малфой.

Впрочем, он сам уже понял, что его обвели вокруг пальца. Ему даже не соврали. Ему просто не сказали всей правды, чтобы он сам себе создал вкусную наживку и сам же ее и проглотил! Мерлин, какой же он одиот!

Он закрыл лицо руками и застонал от досады и стыда.

— Полагаю, что вам лучше уйти. Я еще не знаю, как поступлю, но продолжать какое-либо общение с вами, не имею ни малейшего желания.

— Удивительная картина: Люциус Малфой отказывается от реванша? Это так не похоже на вас, сэр.

— Вы еще пытаетесь издеваться? Не советую вам дергать тигра за усы!

— Мистер Малфой! Еще немного и я решу, что вы горячо и нежно любили Темного Лорда! Вы же всю жизнь все делали исключительно для себя и для своего рода. Сейчас перед вами стоит выбор, который может определить вашу дальнейшую судьбу, а вы, то виски от нервов хлещете, то, как барышня за носовой платок хватаетесь!

Как ни странно очередная оплеуха, полученная от грязнокровки, подействовала на него не как красная тряпка на быка, а как ушат холодной воды. В конце концов, они разговаривают один на один, поэтому можно отбросить условности и выслушать эту юную стерву. Хотя, по хорошему и правильному варианту, надо было бы вышвырнуть мерзавку за ворота мэнора и пустить по ее следу пару церберов!

— Хорошо я выслушаю вас, но будьте покороче.

Гермиона чуть ослабила хватку на палочке и вздохнула свободнее. Все это время она очень опасалась, что ее просто убьют, а потом скормят фестралам. Но то ли аристократ побоялся отравить грязной кровью благородных животных, то ли она все-таки достучалась до его здравого смысла, зашоренного планами воскрешения хозяина, так или иначе — он выслушает ее…

* * *

— Драко, оденься для официального выхода. Ты отправляешься в Лондон вместе с мисс Грейнджер!

Растерянный блондин переводил взгляд с расстроенного отца на невозмутимую Гермиону и обратно. Чем это она так достала отца, что у него даже скулы покраснели? И спиртным от него попахивает. Они там выпивали, что ли, с утра пораньше?

— Зачем?

— Ты отправляешься поддержать мероприятие по открытию лондонского офиса благотворительного фонда имени Гарри Поттера. Твоя задача сказать речь от лица чистокровной аристократии и поддержать столь благородное начинание. Примерный текст тебе даст мисс Грейнджер, остальное сам сообразишь. И еще! У окружающих должно создаться впечатление, что ты очарован юной учредительницей фонда и даже намекаешь на некие серьезные намерения в отношении нее.

У Драко закружилась голова.

— Папа! Это же безумие, я не имею никаких серьезных намерений к Грейнджер и никогда не имел!

— Я знаю, что тебе милее вялые перещупывания с юной Асторией, но ради Мерлина не спорь со мной сейчас и делай, что сказано! Ты — Малфой! И должен делать все, что тебе приказывает глава рода! Гринграссам я со временем все объясню, и никуда твоя Астория от тебя не денется.

У Драко немного отлегло от сердца, а то он уже вообразил, что отец отравлен каким-то ядом, вызывающим безумие. Он покосился на довольную Гермиону и вышел из зала.

Предчувствие его не обмануло. Когда день начинается с Грейнджер — хорошего не жди!

* * *

Оркестр магических инструментов, кажется тот самый, что играл во время последнего испытания Тримудрого турнира на четвертом курсе, заполнил весь Косой переулок хрипением труб и лязгом медных тарелок.

Гермиона поморщилась от громких звуков, но тут же спохватилась. На нее сейчас нацелены не только взгляды толпы магов, но и камеры прессы, которые в своих вечерних и утренних выпусках обглодают до костей все новости, все слова и все выражения лиц на этом торжественном мероприятии.

А мероприятие получилось что надо.

Перси, надо отдать ему должное, подобрал отличное здание, с прекрасным фасадом, широким входом и просторной площадкой перед домом. Плакаты, транспаранты и шарики-боярики тоже были без нареканий. Кроме бухгалтера и директора в штате фонда уже появились две молоденькие сотрудницы, и Гермиона нисколько не удивилась, заметив, что одна из них частенько посматривает на распорядительного директора. Перси был и впрям великолепен. В новой фиолетовой мантии с высоким стоячим воротником и в высоком колпаке, он напоминал средневекового алхимика-звездочета. Вел себя новоявленный чиновник фонда сверхпредупредительно, как по отношению к главе фонда, как и к гостям мероприятия.

Приглашенные представители министерства вид имели недовольный и растерянный. На фоне этого праздника жизни их унылая дележка жалких доходов на многочасовых заседаниях выглядела совсем уж убого. Они с завистью осматривали бьющие в глаза признаки достатка и благополучия новой организации магического мира, завидуя не столько к деньгам, сколько к незаслуженной, с их точки зрения, популярности этого начинания.

Все газеты и журналы магического мира прислали своих репортеров и фотографов. Вспышки колдофото преследовали Гермиону с начала и до конца официальной части презентации.

Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс прислала целую группу студентов и преподавателей, во главе с чопорной миссис Вектор. Знакомые, полузнакомые и совсем незнакомые студенты весело махали ей, пытаясь привлечь внимание.

Делегация гоблинов на этом радостном фоне выглядела, как симпозиум гробовщиков на ирландской свадьбе. Низкорослые и одетые во все черное гоблины, тем не менее исправно воплотили в жизнь самую главную интригу дня, объявив, что предоставляют фонду эксклюзивную банковскую гарантию «Гринготтса».

Министерские тузы от такого удара чуть не попадали на мостовую. Не далее как вчера проклятые гоблины отказали министерству в поддержке годового бюджета! Не трудно догадаться, что послужило этому причиной. Поддерживать одновременно столь амбициозный проект и непомерные аппетиты министерства магии было невозможно, и стало окончательно ясно, чью сторону приняла эта вонючая раса финансистов и ростовщиков.

При таком известии репортеры начали сверкать магниевыми вспышками столь остервенело, что Гермиона начала опасаться, как бы не доиграться до пожара. Однако все обошлось.

Чтобы растянуть удовольствие, она решила выпустить Драко под конец презентации и сейчас не без удовольствия наблюдала, как юный аристократ парится при полном параде, стараясь никому не лезть на глаза и время от времени подглядывая в шпаргалку своей речи. Ничего. Даже если он забудет текст, то на это все равно всем глубоко наплевать. Неважно, что он скажет, главное, что он сюда пришел!

После ярких и энергичных выступлений представителей Хогвартса, клиники Мунго и детского дома для детей-сирот с магическими способностями, после скучных и протокольных речей посланников Министерства Магии, Визенгамота и Аврората, настал момент предъявить магической общественности главного джокера.

— А сейчас слово предоставляется Драко Абрахасу Малфою!

Выкрикнул Перси по бумажке и сам вытаращил глаза в недоумении от того, чье имя он только что прочитал.

Тишина упала на площадь. Все без исключения присутствующие с недоверием уставились на площадку, с которой произносились поздравления, напутствия и благодарности первому благому начинанию послевоенного магического мира.

С фирменной малфоевской надменной полуулыбкой, Драко солидно вышел на всеобщее обозрение и без всякой бумажки произнес блестящую речь, сопровождая ее умеренной и уместной жестикуляцией. Было в его речи и о войне, и об ошибках двух поколений, и о пропасти, чуть не разделившей братские магические расы и самих волшебников. Было там и о раскаянии, и о времени, которое лечит лучше любого колдовства, и о той самой любви, которая, как известно, побеждает любую ненависть. Во время этого периода своей речи Драко смотрел на Гермиону столь шекспировским взглядом, что Самопишущие перья репортерской братии чуть не задымились от скорости!

В изящном финале, Драко пообещал благотворительному фонду Гарри Поттера всемерную поддержку. Вроде как лично от себя и своей семьи пообещал, но из подтекста торчали ушки всех чистокровных родов Британии. Тут половина журналистов не выдержала и, наплевав на приличия, бросилась бегом по своим редакциям, чтобы уже этим вечером вывалить на головы читателей свежие сенсации.

Драко Малфой закончил свою речь и, приблизившись к мисс Грейнджер, протянул ей руку.

Расценив этот жест, как знак примирения между чистокровными и маглорожденными частями общества, все присутствующие разразились аплодисментами.

Гермиона удивилась — это выходило за рамки договоренностей, хотя надо было признать, что придумал Драко неплохо. Но что им двигало, в данном случае? Непонятно. Она протянула в ответ свою ладонь, ожидая кистью ощутить зверски-мстительное рукопожатие слизеринца, но тот вдруг склонился и нежно поцеловал девушке руку.

Вся площадь взревела! Еще остававшиеся к этому моменту репортеры дружно защелкали аппаратами, в душе насмехаясь над коллегами-торопыгами, которые, поспешив выпустить на полосы одну сенсацию, пропустили другую, еще более скандальную!

Драко выпрямился, отчетливо сделал общий поклон и отступил в сторону.

Тут же выскочил распорядительный директор, взмахнул палочкой и сотни белых голубей взлетели из невидимых отверстий здания, очевидно символизируя собой светлые планы благотворительного фонда.

Официальная часть закончилась и всех гостей пригласили на фуршет.

Времена были не самые сытые, и от этой важной части мероприятия почти никто не отказался, за исключением журналистов, которые завистливыми взглядами проводили тех из своих коллег, кому выпало освещать события на фуршете.

Офис, увеличенный Чарами Незримого расширения, вместил всех участников презентации. Нанятые эльфы разносили гостям напитки и угощение. Записные интеллектуалы, педагоги и целители вели неспешные разговоры о перспективах фонда и о критериях, по которым надо выбирать детей, которым будет оказываться помощь. Студенты и простые зеваки весело жевали сладости, запивая их соком и лимонадом.

Министерские тузы, пригубив шампанское, тут же откланялись, сославшись на неотложные дела по управлению магическим миром.

Съев по куску сырой печенки, их примеру последовали гоблины, сославшись на срочные дела в управлении финансами магического мира.

И вот тогда-то к мисс Грейнджер подошла известнейшая журналистка, матерая гиена пера и мастерица по прокалыванию дутых репутаций — великолепная Рита Скиттер!

Радостно улыбаясь, она громогласно попросила эксклюзивное интервью, обещая, что отнимет у главной виновницы торжества не более пяти минут. Гермиона стала догадываться, чего хочет эта ушлая баба, но решила не торопить события. Она мило улыбнулась и ответила согласием. Они тут же удалились в кабинет председателя фонда.

— А неплохо ты устроилась, девочка, — нахально заявила Рита, как только за ними захлопнулась дверь.

— Стараюсь, — скромно улыбнулась Гермиона, — но что-то вы наглеете, мисс Скиттер.

— А почему бы и нет? — еще более развязно ответила журналистка, усевшись в кресло за письменным столом председателя.

Гермиона присела на край того же стола и выжидающе уставилась на наглую стерву.

— Так вот, милочка! Обычно я беру со знаменитостей по двадцать галеонов в месяц, если они не хотят получить от меня статью с нелицеприятными разоблачениями, но с тебя я буду брать пятьдесят! Ты мне слишком много задолжала!

В голосе Риты сверкала и переливалась жажда мести.

— Больше у тебя нет возможности шантажировать меня, — продолжала она с ядовитым сарказмом, — жучок улетел из твоей банки, милашечка ты моя грязнокровная! Сегодня министерство приняло решение об амнистии незарегистрированных анимагов в обмен на добровольную и анонимную регистрацию в отделе Тайн!

Торжество прорвалось в голосе Риты. Ох, как давно она хотела отыграться на этой высокомерной и наглой заучке!

— И всего-то? — покачала головой Гермиона. — Рита, ты дура, каких поискать надо!

Улыбка застыла на лице репортерши, она явно не ожидала такой реакции и была сбита с толку.

— Я-то думала, что ты пронюхала о том, что я купила издательство «Ежедневного Пророка», — продолжила Грейнджер безжалостно, — а ты принесла мне новость, о которой меня предупредили еще неделю назад.

Улыбка сползла с лица Риты, как прошлогодний снег.

— Врешь! — с отчаянием выдохнула она.

— Когда говоришь с владелицей издательства, изволь встать, дорогая. И освободи мое кресло — оно тебе не по рангу.

Рита встала и как во сне смотрела, как Грейнджер села в кресло и вытащила из стола копию купчей.

— Полюбуйся!

В глазах журналистки замелькали обрывки текста: «…издательский дом… типография… редакция «Ежедневный Пророк»… логотип и фирменный знак… имущественных и правовых обременений нет, под залогом не состоит… Сделка заверена банком «Гринготтс»… Владелец — Гермиона Джин Грейнджер».

В глазах у журналистки потемнело.

Глава издательства смотрела на свою сотрудницу с брезгливой жалостью.

— А ты говоришь, «милашечка» и «грязнокровочка». Придержи язык, Рита! И знай, что в следующий раз я тебе подобных вывертов не прощу. Но пока у тебя еще остались кое-какие шансы, потому что я недовольна этим вашим олухом Барнабасом Каффе. Бардак в редакции! Журналисты откаты берут! Где это видано? Вот об этом и напишешь мне… объяснительную. У тебя контракт с редакцией на пять лет, с неустойкой в случае расторжения в размере трех годовых заработков? Вот и отлично. А сейчас иди, работай! И чтобы в твоих материалах комар носа не подточил!

Очнулись мы с Гарри в обнимку с Омутом памяти, но почему-то не в зале, а в спальне на кровати. Стоим мы на ней прямо в обуви, моргаем друг на друга и ничего понять не можем.

«Великий Мерлин! — раздался рядом голос Снейпа. — наконец-то вы очнулись!»

Слезли мы с кровати, держась за этот чертов артефакт, и даже руки от него оторвать не могли поначалу, как приклеились!

«А как это мы здесь оказались?» — это Гарри спрашивает.

«По стене пришли», — вроде шутит Снейп, а сам осунулся весь от беспокойства, даром, что фантом.

Стали разбираться и получилась такая веселенькая картина.

С того момента, как мы над Омутом склонились, времени прошло уже два часа, оказывается. И большую часть этого времени мы тихо и мирно бродили с Гарри по большому залу. Правда бродили не обычным способом по полу, а все больше по стенам и по потолку. Прямо как вампиры из какого-то фильма популярного. И бормотали что-то неразборчиво, то ли на латыни, то ли на древнехалдейском. А портреты, которые были по стенам развешаны, все в это время сгорели к едрене-фене. Вон одни багеты закопченные висят. И предки Лестрейнджей, что на этих портретах нарисованы были, даже не пытались разбегаться с криками, а складывали руки молитвенно и благодарили за что-то, пока их пламя пожирало!

Тут меня мороз продрал по коже. Смотрю и Гарри в полном обалдении.

«Ты, — говорит, — помнишь чего-нибудь?»

«Нет, — говорю, — а ты?»

И он головой мотает.

Тут Снейп раскричался. Как это, говорит, не помните, если вы тут и ругались друг с другом, и стихи читали, и гимны на древнегреческом языке пели? Я, говорит, даже заслушался.

А мы с Гарри переглянулись, и поняла я вдруг, что влипли мы основательно…

* * *

— А вы изменились, мисс Грейнджер.

Гермиона, не отрываясь от какой-то ведомости, нехотя ответила:

— Раньше мне так говорили в начале каждого учебного года. «Гермиона! Как ты изменилась за лето!» — передразнила она кого-то писклявым голосом.

Снейп недоверчиво поджал губы и без тени улыбки продолжил:

— Сейчас не начало учебного года. И я говорю об изменениях, которые произошли за четыре дня после злосчастного эксперимента с Омутом Памяти. Кстати, судя по письму Люциуса, нечто подобное наблюдается и у Поттера.

— Мистер Снейп, не пошли бы вы, куда подальше с вашими страхами и бреднями? Я чувствую себя великолепно и прошу оставить меня в покое! — нервно крикнула на него девушка.

— Вот об этом я и говорю, — вздохнул зельевар. — Постарайтесь держать себя в руках, иначе окружающие решат, что настоящую Грейнджер похитили, а взамен посадили мрачную и злобную колдунью.

Снейп исчез, не дожидаясь, пока в него метнут что-нибудь тяжелое. Такое уже бывало за последние дни. И не раз.

Разозлившаяся девушка схватила со стола Сквозное зеркало.

— Каффе! Я обнаружила в отчете за прошлый год недостачу газетного пергамента в размере двадцати пяти тысяч квадратных футов! Вы главный редактор или кто? Что значит, виновата типография? Кто дает тираж, вы или Мордред? Или вы этим пергаментом свой толстый зад подтирали? Молчать! Покроете недостачу из своего кармана или я вышвырну вас из издательства, к бабушке дементора!

Сквозное зеркало жалобно звякнуло, впившись в дубовую обшивку стены. Неконтролируемое бешенство затмило ее разум…

…Очнулась она на кровати. Уже стемнело. Из-под дивана испуганно зеленели глаза Живоглота. Снейпа нигде не видать. И все тело болит, все ломит и крутит, как при гриппе. Что же это происходит?

Ей вспомнился какой-то фильм, в котором разумные вирусы поселялись в теле человека и тот становился злобным и агрессивным, как дикое животное. И убивал себе подобных, так как каждый вирус боролся исключительно за собственное выживание и собственное потомство…

Ну нет, это уже перебор, отогнала она от себя запредельно-мрачную картинку. Однако надо взять себя в руки и понять, что происходит…

Все началось на следующее же утро после погружения в этот проклятый Омут Памяти. Она проснулась тогда с твердым убеждением, что проблема Малфоев может быть решена легко и просто. Быстро собравшись, она уже через час входила в банк «Гринготтс». Скупив там все долги этого магического рода, она вернулась к Гарри, который еще только продирал глаза в спальне.

Впрочем, Поттер был весел и энергичен. Он тут же полез в оружейную кладовую замка, откуда вернулся через полчаса весь в паутине и пыли, но с каким-то страшенным оружием, что-то вроде широкого обоюдоострого лезвия на длинном древке, отдаленно напомнившем топор Макнейра, но еще более устрашающих очертаний. Гарри заявил, что эта штука называется глефой и она идеально подойдет для эльфийской гвардии.

Уменьшив глефу почти в два раза, Гарри вручил ее Гермионе с просьбой заказать у лучших оружейников изготовление двухсот штук по этому образцу. Девушка уже торопилась уходить и, засунув ее в свою сумку с чарами Незримого расширения, отбыла по сети подземной аппарации.

Потом состоялся ее разговор с Малфоем. Первоначальное намерение провести беседу мягко и полунамеками исчезло без следа, как она рассмотрела этого аристократа и поняла насколько он мелок и ничтожен в своей глупой надутости.

И она стала бить его словами нещадно, заставив считаться с собой, а потом не дрогнувшей рукой предъявила ему выкупленные долговые обязательства и векселя. Ну не подлинники, конечно, а что-то вроде реестра финансовых документов, заверенного гоблинами. Тут глава рода сообразил, что он может оказаться виновником утери родового майората и, фигурально выражаясь, пал к ее ногам.

Сформулировать условия капитуляции не составило труда, хотя до мелочей она заранее ничего не продумывала. Слишком много было вариантов, и полное поражение Малфоя стояло среди них на самом последнем месте.

Впрочем, ей удалось не слишком унизить Люциуса и заставить его выполнить все свои требования. Она даже кинула главе рода небольшую морковку в виде обещания хранить в строгом секрете финансовое положение рода Малфоев и в обмен на помощь аннулировать несколько наиболее неприятных векселей.

Окрыленная успехом Гермиона бросилась в Лондон, где ее дожидались гоблины с договором на приобретение издательства «Ежедневный Пророк». Эта акция была заранее согласована со старшим гоблином «Гринготтса». До этого работники банка целую неделю кошмарили прежних владельцев выбиванием долгов и угрозами полного разорения. Так что цена сделки оказалась не дороже стоимости пары бричек, запряженных фестралами.

Оттуда был совершен быстрый марш по парикмахерским, и вот она уже вписала в список выступлений Драко Малфоя, сунула бумагу в руки Перси и скомандовала начинать презентацию фонда имени Гарри Поттера.

Первый звоночек о том, что с ней что-то не в порядке, прозвенел сразу после того, как она выставила из кабинета Риту Скиттер. Жесткий разговор и унижение, которому она подвергла обнаглевшую журналистку, доставили ей почти физическое наслаждение. И это было странно, необычно и даже угрожающе.

Она испугалась и даже поругала себя немного за то, что так увлеклась мщением, и оно чуть не стало самоцелью в этой истории с издательством. Позже несколько бокалов шампанского и культурное общение с преподавательским и целительским бомондом магического мира вернули ей душевное равновесие, и ко сну она отошла в прекрасном настроении.

Плохо ей стало ночью. Невнятные фантасмагории начали душить ее снами о камнях, растекающихся под ногами скользкими кровавыми лужами, о разъятых могилах из которых доносятся стоны и невнятные жалобы, о незримой, но страшной шестипалой руке, что ищет ее горло и преследует ее в этих вязких и неотвязных кошмарах…

Проснувшись раз пять в холодном поту, Гермиона встала и остаток ночи провела на кухне, глуша крепкий кофе, как воду.

С этого все и началось. Каждую ночь она ложилась и честно пыталась заснуть, но через пару часов вскакивала с криком ужаса и летела на кухню ставить турку на огонь. Как ни странно, но днем она чувствовала себя бодрой свежей и энергичной. Работоспособность у нее даже повысилась, вот только беспричинная злость и раздражительность временами душили и доводили до исступления. Доставалось всем сотрудникам фонда и издательства, любимому Живоглоту, фантомно-призрачному Снейпу и даже гоблинам.

Одновременно приходили не слишком радостные известия из замка Лестрейнджей. Люциус Малфой возобновил было занятия темной магией с Гарри, но тот в первом же учебном поединке так отделал учителя, что чудом избежавший увечий аристократ срочно ретировался восвояси. Он честно известил Грейнджер о том, что Поттер абсолютно неадекватен, и заниматься с ним в таком состоянии — просто невозможно. Стало ясно, что с Гарри творится то же самое, что с ней самой и причина этому может быть только одна: злосчастное погружение в Омут Памяти четыре дня тому назад…

Теперь она таращилась в темноте на Живоглота и, перебирая события, не могла найти выход из сложившейся ситуации.

Впрочем, нет козырей — ходи с бубен!

Гермиона встала, быстро оделась, накинула капюшон на голову и вышла из дома, сделав знак охране, не сопровождать ее.

Лихое ралли на «Ночном рыцаре» не произвело на нее былого впечатления.

Сойдя в Хогсмите, она окраиной деревни добралась до Визжащей хижины и после недолгих усилий проникла в нее. Подземный ход оказался в полном порядке. Те, кто выносил отсюда останки Снейпа, понятия не имели о замаскированной двери в подземный лаз. Гермиона протиснулась между корней Дракучей Ивы, нащупала парализующий выступ и вылезла на тропинку, ведущую в замок.

Входная дверь школы была заперта Филчем, поэтому подчинилась простейшему заклинанию. Легкие шаги понесли девушку в директорскую башню. У горгульи она притормозила, сообразив, что не знает пароль. Но после нескольких настойчивых требований, та все-таки подвинулась и освободила дорогу. Винтовая лестница вытолкнула ее прямо к двери в кабинет. Гермиона, не раздумывая, дернула ручку и вошла.

Как она и надеялась, директрисы Макгонагал тут уже не было. Или еще не было. Ночь сейчас застыла на том глухом рубеже, который отделяет поздний вечер от раннего утра.

Портреты бывших директоров спали или притворялись, что спали. Портретная рама Дамблдора была пуста. Почему-то это не смутило девушку. Она спокойно подошла к шкафу, в котором стоял Омут Памяти и начала неторопливо определять Охранные чары, которые лежали на нем.

— Зачем вам второй Омут, мисс Грейнджер, если вы уже и так наделали дел с первым?

Гермиона, не оборачиваясь и не прекращая свою работу, спокойно ответила:

— Я предполагала, что теперь вы сами будете следить за этим артефактом.

— Вы же не хотите, чтобы я поднял тревогу и вас здесь застали. Обвинение в воровстве — это очень большая неприятность для вас и огромная радость для министерства.

— Что-то подсказывает мне, — язвительно отозвалась девушка, поворачиваясь лицом к собеседнику, — что даже если я вынесу отсюда все, то все равно вы не посмеете позвать Минерву, так как тогда могут быть преданы огласке обстоятельства, связанные с этими двумя артефактами!

— Вы сильно изменились! — печально констатировал директор, вглядываясь в черты лица девушки.

— Ага. Это я уже слышала. «Гермиона сильно изменилась за лето!».

— Вы все же не послушали меня, — с горечью констатировал Дамблдор, — и сунули голову в этот ящик Пандоры. Вы это сделали в одиночку или в компании с Поттером?

— Заткнитесь! — шипя, как рассерженная кобра, девушка метнулась к портрету, словно хотела зажать ему рот.

— Тихо! — властно отозвался старик. — Неужели вы думали, что обретающие по ту сторону реальности не знают, кто жив, а кто мертв?

— Ну не знал же этот ваш Найджелус о смерти Сириуса Блэка?

— Тогда прошло слишком мало времени. Я заподозрил неладное на десятые сутки после мнимой гибели Поттера. А по истечении сорок первых суток уже твердо знал, что Гарри жив. И ваш не слишком убитый внешний вид при посещении Минервы подтвердил мои подозрения о вашей причастности к этой авантюре.

— Приятно, что умные люди остаются таковыми и после смерти, — с некоторой агрессией парировала Гермиона. Такой Дамблдор жутко раздражал ее. — А ваши коллеги тоже в курсе?

— Вас ведь не это беспокоит, а возможность утечки информации. Боюсь, что вы сейчас прикидываете, каким способом надежнее всего уничтожить все портреты. Не так ли?

— А если и так? Вы в состоянии помешать мне? — с откровенной угрозой выплюнула Грейнджер.

— Я в состоянии помочь вам. Вам обоим. А вы еще не совсем обезумели, хотя ваша ярость и наводит на догадки, что с момента вашего опрометчивого влезания в Омут Памяти прошло уже дней пять-шесть.

Гермиона кусала губы, не зная на что решиться. С одной стороны, она пришла сюда именно за помощью. С другой стороны, покойный директор за пару минут разговора довел ее до белого каления, и девушку буквально трясло от желания раскатать всех этих умников в мелкую пыль!

— Если вы в состоянии помочь — помогайте, а не стройте из себя вселенского всезнайку и умника! И не надо говорить, что вы умнее многих людей. Сейчас это не прозвучит, директор!

Грейнджер вроде бы и соглашалась на помощь, но облекала свое согласие в такие формулировки, что было понятно, насколько плохо она владеет собой.

— Все-все, — поднял руки в примирительном жесте Альбус, — умничать больше не буду. Но я прошу все же ответить, прав ли я в своих догадках?

— Четверо с половиной суток, — сквозь зубы процедила Гермиона, — сеанс проводили вдвоем с Гарри, так как он немного овладел темномагическими приемами.

— Кто его учил? — нахмурился Дамблдор.

— Малфой-старший.

— Хм… Ну это еще куда ни шло, — пробормотал директор, — я опасался, что вы занимались сами по рекомендациям Снейпа.

Гермиона, не моргнув глазом, снесла удар. Снейп ведь предупреждал, что от привидений и прочей нежити, к которой относились и портреты, ему не укрыться.

Знает и пусть знает.

— Какие у вас симптомы? Агрессия, нетерпимость, сверх энергичность — это я сам вижу. Что еще?

— Сновидения… потом бессонница… страх и ужас по ночам, и желание разорвать всех в дневное время, — откровенно призналась девушка и горько усмехнулась, — прямо оборотень наизнанку.

— «Оборотень наизнанку», — повторил директор задумчиво, — точнее и не скажешь. Боюсь, теперь вам придется пройти весь путь до конца.

— Какой путь? О чем вы? — резко спросила Гермиона.

— Путь обращения в темного мага, девочка моя. Это ведь не мой, а ваш выбор. Точнее — твой выбор. Ты решила и за себя и за Гарри. Если помнишь, то я пытался тебя удержать. Мне и в голову не могло придти, что вы свяжетесь с Малфоем, да еще начнете практически изучать темную магию. Не случись этого и Омут просто не пустил бы вас в свои глубины, которые открываются только посвященным. А теперь у вас дороги назад нет. Остановить процесс или обратить его вспять уже нельзя. Иначе…

— Иначе что?

— Иначе вы погибнете!

Гарри тяжело ворочался с боку на бок.

Уже четвертая ночь без сна. Вроде и хочется спать, а как закроешь глаза, так такое привидится, что вскочишь и не знаешь что делать: то ли материться, то ли орать от ужаса.

Ну вот опять, стоило ему чуть-чуть расслабиться и задремать, как оборвалось все внутри и полетел он в геенну огненную, пышущую нестерпимым жаром.

Вскинулся Поттер в очередной раз и сел, таращась в темноту. Светильники на стенах мягко вспыхнули. Это да, этого умения у него теперь сколько угодно. Словно замок в его мысли заглядывает. Или сторожит желания, как старый и опытный слуга, который знает, когда хозяин захочет пить и терпеливо ждет, пока его позовут.

Кстати, насчет пить. Точнее выпить.

Он тут уже и виски баловаться на ночь попробовал. Думал, что сработает. Раньше ведь помогало. Накапаешь перед сном на два пальца и спишь без сновидений. Ни фига не получилось. Сначала подумал, что мало выпил и на следующий вечер оглоушил полбутылки.

И что? А ничего.

Даже выхлопа изо рта не было, как такового. Зато утром вышел из туалета в благоухании односолодового скотча. Ничего в нем не усвоилось. Прошло все насквозь и вышло, нах! Понял?

Ничего он тогда толком не понял, но испугался. Ясно же, что просто так такого быть не может.

А на утро к нему Малфой-старший прирулил. Вроде как продолжать занятия, но при этом смотрел на Гарри, как на пустое место. Раньше чуть ли не под руку, а теперь и в лицо не глядит. Разозлил он этим своего ученика, а потом еще сдуру насчет Гермионы проехался, дескать, что магл, что маглокровка — невелика разница. Ну, Гарри и выдал ему разницу. Как раз новая тема началась — они воздушные смерчи и вихри «думали». Поттер и устроил своему преподавателю русские горки над озером. Ох, и потрепало аристократа всеми ветрами, перекидывая, как квоффл из одной воздушной воронки в другую. Ох, и погонялась за ним по набережной воздушная линза, фокусируя лучи бледного солнышка на его дорогущей мантии. Дымящийся благородный лорд позорно сбежал в замок и поспешил убраться восвояси, под издевательские вопли Поттера:

— Куда же вы, профессор? Занятие еще не кончилось!

Злость Гарри сорвал, а легче не стало. Теперь, чтобы спустить пар он каждый день уходил в лес и там десятками расстреливал деревья. Зверье обходило стороной, а птицы облетали кругом урочище, в котором он бесился…

По набережной, что ли, прогуляться? Гарри кое-как напялил на себя мантию, шикнул на Робби, который сунулся помогать, повязал на шею по холодному времени толстый шарф и шагнул из спальни.

Вяло шаркая ногами по плитам коридоров, он дошел до главного зала и покосился на Омут Памяти, взгроможденный на каминную доску. Показалось ему или нет, что крышка на нем плохо закрыта, но решил проверить от греха. Гермиона предупреждала его о способности этого артефакта связываться со своим хогвартским близнецом.

Он уже протянул руку к крышке, как вдруг в камине фыркнула зеленая вспышка, и из него выскочила Гермиона. Была она вся какая-то взъерошенная. Взгляд бешенный, и действовала девушка агрессивно, быстро и напористо. Не успел Гарри «мяу» сказать, как был опрокинут на ковер и прижат к полу ее горячим телом. Несколько минут заняла борьба с одеждой. Больше всего пострадал шарф. Сначала Гермиона чуть не удавила им своего возлюбленного, потянув не за тот конец, а когда тот захрипел, просто разорвала шарф на лоскутки и раскидала по сторонам. Впрочем, мантия Гарри и плащ Гермионы тоже получили по заслугам. Виданное ли дело? Мешать двум сгорающим от страсти людям ощутить соприкосновение тел и услышать стук сердцец!

Была мантия — стала рванина!

Был плащ — стал тряпкой!

А уж про майки, трусы и лифчики и разговора нет.

В топку!

То есть в камин, конечно…

Робби, украдкой заглянув в зал, мгновенно стал пунцовым и забился в самый дальний угол коридора, но так, чтобы услышать, если хозяин вдруг позовет.

Но хозяину было не до слуги. Закипев душой, он не уступал подруге ни страсти, ни в выносливости. Это было не занятие любовью, и не радостное упоение друг другом. Это была схватка двух изголодавшихся хищников, отбросивших все условности и жадно вкушающих наслаждение из чаши страсти!

Кстати о чаше.

Крышка на ней действительно оказалась сдвинута. Произошло ли это во время уборки или по какой-то другой причине, но Омут Памяти неожиданно откликнулся на тот колючий клубок страстей, что кипел в двух шагах от него. Из-под крышки артефакта потекли перламутровые языки тумана. Они жадно потянулись к обезумевшим от страсти любовникам и собрались вокруг разгоряченных тел, образуя вокруг них переливающуюся ауру. Они ласковыми языками морозной свежести касались их влажной от пота кожи. Они легко и незаметно впитывались в тела молодой пары, пока та совершала последний рывок к вершине наслаждения. И они растаяли без следа, когда по юным любовникам пробежала последняя судорога пароксизма страсти…

— Гарри, ты был просто чудо… — невнятно пробормотала девушка и уснула.

Уснула прямо на голом полу, непринужденно обнимая Поттера одной рукой и положив другую под щеку.

Гарри с некоторым трудом пришел в себя и тихонько выбрался из-под девушки. Она ничуть не возражала и тут же сунула себе под щеку и вторую руку.

Юный маг с некоторым недоумением рассмотрел кровавые полосы от ногтей у себя на груди и два укуса на левом соске. Круто оторвались! Интересно, а он ее кусал? Если да, то за какое место?

Хотя, ни фига это сейчас не интересно. Спать хочется. И просто нет сил идти в спальню и тащить туда же Гермиону.

Гарри протянул руку к выходу из зала и нетерпеливо пощелкал пальцами, и в него тут же влетела пара огромных одеял и с десяток подушек. Он сунул две подушки под голову Гермионе и укрыл ее, потом сообразил, что надо и под нее подсунуть чего-нибудь, но девушка, почувствовав одеяло, как-то неуловимо ловко сама в него завернулась и тихонько засопела. Гарри последовал ее примеру, правда, не так ловко. Заодно он убедился, что на спине трассы от ногтей у него такие, что груди и соску и не снились. Но голова уже сама тянулась к подушке, и на все остальное кроме сна было глубоко наплевать.

— Милая моя пантера, ты была просто очаровательна, — пробормотал он в последнем приступе галантности и провалился в глубокий, крепкий сон без сновидений.

Омут Памяти на каминной решетке тихонько звякнул крышкой, как бы в подтверждение его слов…

* * *

Гавейн Робардс вернулся с Совета министерства и вызвал к себе начальников секторов отдела Магического Правопорядка, который он возглавлял. Главный аврор был сильно не в духе и с неодобрением смотрел, как его подчиненные неторопливо подтягиваются и рассаживаются, лениво переговариваясь между собой. Последней вошла секретарь Муфалда Хмелкирк, встретила грозный взгляд шефа и тихой мышкой юркнула за дальний конец стола.

— Значит так, коллеги. Клиника Мунго прислала в министерство представление. Сегодня зафиксирован двадцать третий случай обращения работников министерства за помощью к колдомедикам, по поводу зубной боли.

— Так они годовой бюджет все неделю принять не могут, а это еще та зубная боль! — откликнулся весельчак Уильямсон и тут же съежился под свирепым взглядом главного аврора.

— Позубоскаль мне тут! — гаркнул Робардс. — Ничего смешного нет. За две недели мы имеем два с половиной десятка ценных работников с зубной болью. При этом никакие заклинания и зелья не помогают! Такими темпами мы скоро останемся без нескольких ведущих отделов министерства.

— Я кое-что слышал об этом, — нахмурился начальник следственного сектора Праудфут, — но какова статистика по отделам министерства — я не знаю.

— Финансовый, Юридический и отдел Регулирования Торговли, — наливаясь венозной кровью, перечислил Робардс, — почти все сотрудники из этих отделов страдают зубами. Нам поручено провести расследование. Прошу представить мне до конца дня план следственных и розыскных мероприятий.

— Еще искать-то некого, — пробормотал озадаченно начальник оперативного сектора Сэвидж.

— Были бы пострадавшие, а преступники найдутся! — рявкнул главный аврор на болтливых подчиненных. — Серьезное дело, а они устроили тут… пердимонокль какой-то, понимаешь! Все свободны!

Праудфут быстро заскочил в свой кабинет, закрыл дверь изнутри и извлек из кармана Сквозное зеркало.

— Скабиор! Передай своим друзьям, что они очень грубо работают! Нельзя же обрабатывать только тех магов, которые их интересуют. В Совете министерства уже сделали выводы и дали отмашку Гавейну. Старый дурак, конечно ничего не накопает, об этом уж я позабочусь, но сделайте что-нибудь, чтобы не было такого явного указания на кого направлен удар… Хорошо, займись с ними сам. А что у вас нового по Грейнджер? Ну, собирайте-собирайте, только время идет и уже лишь слепой не видит, что авторитет министерства падает. Надо торопиться, Скабиор. Твои низкорослые друзья это затеяли, вот им и карты в руки. Все, до связи…

В это же самое время «старый дурак» Гавейн Робардс задержал в своем кабинете секретаря Муфалду Хмелкирк и дал ей срочное поручение в отдел Тайн. Сказанное при этом напутствие прозвучало несколько загадочно:

— Давай, Муффи, поспешай не торопясь. Главное накрыть этих недобитков с поличным. Спецколдотехника у Невыразимцев готова, следствие объявлено и эти кроты сейчас зашевелятся. Но помни, главное — это не спугнуть. И учти, что для тебя это хороший шанс вернуться на нормальную должность. Давай, Муффи! Во всем аврорате я могу доверять считанным людям, и ты в их числе. Не подведи меня!

* * *

Гермиона виновато вздыхала, смазывая следы ночной оргии на спине Гарри. Тот негромко шипел, но находил в себе силы подшучивать над девушкой и над собой.

— Обычно ордена и награды на грудь вешают, а ты мне зачем-то их на спину налепила. Орден Страсти первой степени!

— На грудь ты тоже получил, — хмуро напомнила Гермиона.

— Упс! Как же я забыл, — заблажил Поттер, рассматривая свой посиневший сосок, — это будет медаль Сладострастия!

— Ничего это не будет. Сейчас заживет на тебе все как на собаке, Принц Гарри.

— Ну, моя кошечка-цапка-царапка, видимо, говорит со знанием дела?

Гермиона шлепнула его по затылку, чтобы не вертелся, и продолжила обработку.

— Да ничего я не знаю, — с досадой возразила Грейнджер, рассматривая глубокие борозды, которые и не думали исчезать, хотя мазь, которую она нашла, гарантировала полное исцеление при любых поверхностных рассечениях. — Больно еще?

— Да как было, так и осталось.

У девушки возникло подозрение, что с этими царапинами все не так просто. Нанесены они не просто магу, а темному магу, и нанесла их тоже не просто колдунья… У нее возникло ощущение, что она знает, как это излечить, но привыкнув доверять не интуиции, а «официальным источникам», она некоторое время боролась сама с собой, но потом решилась и широким полотенцем стерла всю мазь со спины Поттера.

— Оу! Больно, между прочим. Я еще не настолько темный, чтобы не чувствовать боль, Миона.

— Извини. Сиди спокойно, я попробую по-другому.

Она положила ладони на спину парню и провела языком по одной из самых глубоких царапин. Гарри вздрогнул. Гермиона посмотрела на результат. Рана исчезла, оставив лишь розовый след, который стремительно бледнел, сливаясь со здоровой кожей.

Вот значит как! Она может разорвать плоть, а потом сама же залечить. Да уж, таким умениям в Хогвартсе не учат.

Она быстро уничтожила языком все следы ночной вакханалии на спине у Гарри. Пронаблюдала процесс заживления и отодвинулась от возлюбленного. Сейчас следовало ожидать вопросов. Тем более что их должно было накопиться уже немало.

Гарри подвигался, проверяя ощущения на пострадавшей части тела, потом, завернув руку, провел по спине сверху и снизу, и в недоумении повернулся к подруге.

— Только не надо говорить мне, что я сильно изменилась!

— Тогда расскажи сама, — просто предложил Гарри тепло, но пристально глядя на девушку.

Начинать рассказ надо было с признания своей беспросветной глупости, но Гермиона решила, что это будет непедагогично. Поэтому она просто хронологически изложила все, что происходило с момента побега Гарри. Она рассказала о борьбе за наследство, о договоре с гоблинами, об учреждении фонда и покупке редакции…

Во время этого рассказа, Поттер в восхищении крутил головой и время от времени с некоторой обидой вскрикивал: «Что же ты мне сразу не рассказала?»

Девушка отвечала на это что-то типа «да просто некогда было» и продолжала рассказывать. И действительно рассказывать об этих делах было просто, а временами даже легко и весело.

А потом она заговорила об Омуте Памяти и вся простота куда-то подевалась. Когда же дело дошло до последнего разговора с Дамблдором, Гермиона уже с трудом подбирала слова, а Гарри сидел, нахмурившись, и желваки у него слегка шевелились.

— Я понимаю, что поступила как последняя дура, — чуть не плача, закончила она свой рассказ тем, с чего не хотела начинать.

— Темная магия и темные маги… — пробормотал Гарри и принялся расхаживать по комнате, грызя ногти. — Это ведь не одно и то же, не так ли?

Девушка подавлено кивнула головой.

— М-да. Такого оборота я не ожидал. Хотя, по большому счету, все получилось случайно. Горбин ничего не знал о содержимом Омута…

— Почему ты так думаешь?

— Он же торговец. Ели бы он знал, то взял бы дороже или тебе не продал бы вовсе. Получается, что ты передо мной не виновата, хотя, конечно, жаль, что так получилось.

— Погоди, Гарри, я очень виновата…

— Ты не понимаешь! — перебил он ее. — Я не терплю тех, кто пытается мной манипулировать. Но ты же не стремилась превратить меня в темного мага?

— Нет. Я хотела, чтобы ты научился только некоторым магическим приемам. Как Малфой или Снейп…

— Вот видишь? А к наследству и деньгам я отношусь… — он махнул рукой. — Деньги мне нужны, чтобы о них не думать. Ты же не собираешься потратить их все до последнего кната?

Глаза девушки налились слезами, и она отрицательно помотала головой.

— О чем тогда разговор? Будем думать, что делать в той ситуации, в которой мы оказались. Что толку упрекать друг друга? По большому счету я же мог отказаться от того просмотра воспоминаний, ты же меня не заставляла.

Гарри вдруг остановился и внимательно посмотрел на девушку.

— Но это все так, только в том случае, если ты мне рассказала все.

Гермиона не ожидала такой атаки и растерялась.

— Да, знаешь… да, в общем-то… ну да, наверное…

Гарри подошел к ней, присел и наклонился, заглядывая девушке в лицо.

— Я допускаю, что у тебя есть причины, по которым ты сейчас не можешь мне рассказать что-то важное. Допускаю. И я сейчас не буду настаивать. Ты можешь сделать это позже. Но знай, что если ты не хочешь все испортить между нами, то такая возможность и такая попытка у тебя осталась только одна. Только одна, Герми! Договорились?

Девушка подавлено кивнула.

— Пошли завтракать или обедать. Что там сейчас со временем, совершенно не представляю. А потом позовешь Снейпа и попробуем выяснить масштабы нашей темной проблемы. Давай на выход, моя Моргана!

Девушка с некоторым усилием улыбнулась. Она ожидала более бурной реакции и словесной трепки, а вместо этого любимый человек очень взвешенно, но очень серьезно дал ей понять, что играть собой он не позволит ни Гермионе, ни Моргане, ни лысому Мерлину.

«Думай, Гермиона, время у тебя еще есть. А вот права на ошибку — уже нет».

— Мне еще в ванную надо. Иди уж, тоже мне, Мордред!

— Я занимался темной магией только для того, чтобы Малфой предоставил мне в качестве убежища этот замок? — удивлению Гарри не было предела. — Гермиона, а тебе не кажется, что это уже перебор?

Грейнджер чувствовала себя, как ученик, не выучивший урок. Первый раз в жизни она посочувствовала нерадивым студентам. Все же крайне неприятное ощущение. Если бы события развивались по ее плану, то они проехали бы мимо всех этих моментов. Все было бы заслонено и отодвинуто более важными событиями. А теперь… теперь приходилось раскрывать некоторые карты раньше времени и сопровождать эти комментарии ненужными подробностями.

— Люциус ничего не делает просто так. Мне нужно было предложить ему приманку, которая заслуживала бы его внимания. Что и произошло в конечном итоге.

— Да уж. Вот только результат не очень. Люциус на меня теперь обижен. Не я овладел темной магией, а темная магия овладела мной. А замок… Вот замок меня действительно слушается. Тут не поспоришь.

— Вот видишь? Такое надежное убежище. Где бы ты прятался все это время?

— Молчу. Убедила.

Этот разговор происходил за завтраком, который по своей обильности мог поспорить с любым обедом, а по времени проведения и с ужином. Зимний день в Британии короток и уже смеркалось.

— А ты уверена, что об этом замке никто не знает? — вскинулся Поттер с очередным вопросом.

— Наоборот, я уверена, что об этом замке знает куча народа, — терпеливо ответила девушка. — При этом я убеждена, что найти его не смогут.

— Почему?

— Потому что Рита Скиттер, зная примерное расположение замка, искала его несколько недель, но так и не нашла.

— А, ну да, — кивнул Гарри, помешивая в вазочке раскисшее мороженое. — Глассио!

Мороженое затвердело до кристаллического состояния. Гарри постучал по нему ложечкой, выслушал мелодичное позвякивание и отодвинул от себя заиндевевшее лакомство.

— Робби! Мороженое с вишневым сиропом!

Затребованное блюдо тут же появилось на столе.

— Гарри Поттер! Ты просто тянешь время! Мы договорились после завтрака переговорить со Снейпом. И сидим здесь уже полдня. Ты чего-то боишься?

— А ты нет? — коротко глянул на нее парень.

Тут он попал в точку. Очевидно, что настрой на этот разговор был у них разный. Гермиона рвалась все выяснить, чтобы начать действовать, а Гарри оттягивал момент, когда новые неприятности перейдут из области предположений в область практической глубокой жопы, в которую они в очередной раз угодили. С той лишь малоприятной разницей, что на этот раз жопа была еще и темная!

— Я позову его, — непреклонно сообщила Гермиона.

— Ну, раз ты решила окончательно испортить мне аппетит, тогда зови.

Гермиона трагически перекосила брови и страдальческим голосом крикнула.

— Мистер Снейп! Надо поговорить!

В кресле у камина неторопливо сконденсировался покойный зельевар.

Гарри, хоть и ожидал его появления, рефлекторно вздрогнул и, растянув губы в безрадостной усмешке, нехотя выдавил из себя:

— Э-э-э… здрасте, профессор.

— Добрый вечер, мистер Поттер. Здравствуйте, мисс Грейнджер. Я могу быть вам чем-то полезен? — тон Снейпа как всегда был наполнен сарказмом и находился в полном противоречии со смыслом произносимых фраз.

Для Гарри, например, это приветствие прозвучало примерно так:

«Ну что, придурки гриффиндорские, опять вляпались в дерьмо по самые уши?»

— Гермиона, у тебя были какие-то вопросы к профессору. Простите, к директору. Вас так величать? — скрывая досаду, Поттер смотрел в сторону от ненавистного педагога.

— Гарри, не глупи. Нашел время обижаться, — зашипела девушка.

Но Поттер уже не слушал ее. Он уставился на фантома и попытался «думать» его.

Все объекты, как учил его Люциус, делились на три категории. На те, в которые можно проникнуть. На те, которые можно впустить в себя. И на те, с которыми невозможно ни то, ни другое. Кажется, фантом относился к третьей группе. Он не впустил в себя Поттера и не поддался на попытки затянуть его. Других методов воздействия на материальные объекты Гарри не знал. Может быть их, как утверждал Малфой, больше и нет.

— Не тратьте время зря, Поттер. Диагностика, которую вы применяете ко мне, как материальному телу, совершенно бессмысленна. Я не являюсь материальным объектом. Я представляю собой лишь сгусток некротической энергии, на которую сматрицирована проекция моей души. Некродиагностику вы еще не проходили, так как Люциус о ней ничего не знает. Да и мои познания в ней невелики. Эта специфика, которая под силу лишь настоящим темным магам. Темным по сути, а не по набору знаний. Вам еще лишь предстоит ее освоить.

— Так. Приехали! — сокрушенно вздохнул Гарри. — Этого я и боялся. Малфой тоже разок обмолвился об этой разнице между знаниями и сутью. С этого момента поподробнее… сэр.

— А что вам непонятно?

— В чем разница между знаниями темного мага и сутью темного мага?

Снейп большим пальцем своей правой нематериальной руки почесывал свой столь же нематериальный подбородок, то ли раздумывая, то ли подбирая слова.

Гермиона затаила дыхание.

— Разница в данном случае носит качественный характер, — произнес он, наконец. — Мозг обычного мага, обученного темным искусствам, является их хранителем. Мозг темного мага, который является таковым по сути, является творцом этих самых темных искусств. Например, я обучен темным искусствам. А вот вы, если верить Дамблдору, очень скоро станете темным магом созидающим их. Понимаете, Поттер?

— Ну еще бы! Типа мы все едем в «Ночном рыцаре», только вы, как использованный портключ, перекатываетесь по заблеванному салону, а я, значит, сижу за рулем. Клево!

— Без удовольствия констатирую, что нахальства и дерзости в вас не убавилось. Эта величина, видимо, является константой независимой от темной магии.

Поттер отвесил шутовской поклон, и Гермиона тут же ткнула его локтем в бок.

— Итак. Во время последнего разговора Дамблдор попросил меня объяснить вам ситуацию и по возможности проконтролировать ваше поведение, во избежание нежелательных последствий.

— Когда это он успел? — удивилась Гермиона

— После того, как вы вышли из кабинета, у меня было несколько минут до того, как вы аппарируете домой из Визжащей хижины. Убедительная просьба не перебивать, Грейнджер!

— То мисс да мисс, а тут просто Грейнджер, — проворчал Гарри недовольно.

Снейп кинул на него один из своих уничтожающих взглядов и продолжил:

— Итак. Короткая историческая справка. Омут Памяти, который вы видите на этой каминной решетке, является частью сложного обучающего темномагического артефакта. Он был создан Альбусом Дамблдором и Геллертом Гриндевальдом. Оба артефакта имеют сложную систему связи, которая позволяет им обмениваться текущей ментальной информацией и накапливать знания, полученные обоими магами. Это понятно?

— Э-э-э… а для кого они создали этот артефакт? — спросила ошарашенная Гермиона.

— Для себя естественно, — удивленно вскинул брови Снейп, — оба мага в юности были очень дружны и, решив изучать темную магию, захотели уравнять знания, чтобы обладать равным могуществом. Ну и, как это часто бывает, перестарались. Когда артефакт набрал некую критическую массу темномагической информации, он просто изменил природу мага, который сделал его вместилищем столь могущественной магии.

— Обоих магов? — уточнил Поттер, уловив нюанс.

— Нет. Темным магом стал только Альбус Дамблдор.

— Что?!

— Вы не путаете?

— Я, молодые люди, лишен возможности что-либо путать. И рад бы, да не могу. Альбус был инициирован первым, но успел предупредить Гриндевальда. Тот запечатал свой Омут Памяти и больше не открывал его. За долгие годы защитное заклинание рассеялось, и мисс Грейнджер при вашей помощи, мистер Поттер, сумела сунуть в него свой любопытный нос. Дальше вы понимаете, что произошло. Критический сгусток темной магии, который столько лет ждал симметричной инициализации, вцепился в первый же подвернувшийся мозг и выполнил свое предназначение. Вы были инициированы вместо Геллерта Гриндевальда, бедные мои котики-песики.

«Котики-песики» сидели перед Снейпом совершенно обалдевшие от столь радикальных новостей. Просто нахвататься темной магии — это одно. Но стать наследниками Гриндевальда — это уже чересчур. Это настолько чересчур, что надо бы проснуться и прервать это кошмар, да вот беда — ничего не получается!

Дамблдор — тоже хорош! Самый светлый маг современности! Весь привычный мир встал на дыбы. А он и раньше не мог похвастаться логической стройностью.

— Мы пропали! — с отчаянием выкрикнула Гермиона. Слезы потекли по ее щекам. Гарри вытащил из кармана, что-то похожее на обеденную салфетку и вытер ей лицо, не отрывая взгляда от Снейпа.

— Договаривайте… сэр.

Снейп усмехнулся. А Поттер неплохо держится. Ну не буду их мучить.

— Да, вы правы, я еще не закончил с вопросом разницы между знаниями и сутью. А она есть и очень существенная. Если бы бедный Геллерт Гриндевальд знал о ней, то он еще тогда дал бы себя инициировать, и история магического мира пошла бы по совсем другому пути!

Гарри с Гермионой переглянулись. Слезы у девушки разом высохли.

— О чем вы?

— Как вы еще молоды, — с оттенком зависти заметил зельевар, — только в вашем возрасте можно столь быстро переходить от отчаяния к надежде. Слушайте же. Маг, который пошел по пути овладения темными силами является их рабом. Самый яркий пример такого рабства это сам Гриндевальд и ваш хороший знакомый — Воландеморт. Они были искусными темными магами и рабами темной магии, как таковой.

— А Дамблдор… — начал понимать Поттер.

— А Дамблдор являлся повелителем темной магии, а не ее рабом. Он не зависел от нее. Потому-то он, в конце концов, и прослыл самым светлым магом. Противоположности сходятся, как известно.

— Да-да, — пробормотал Гарри, — единственный, кого боялся Воландеморт. И правильно боялся. В министерстве ничего он старику сделать не смог. Сам еле ушел. И Гриндевальд проиграл ему на дуэли. Тоже не случайно. Интересная получается история. Но я слышал, что темные маги всегда враждуют между собой. А так как же мы с Гермионой?

— Ну, кто это может знать наверняка? — поморщился Снейп. — Дамблдор считает, что у вас есть шанс. Но для того, чтобы его использовать, вы должны продолжать инициализацию вместе, так же как и начали. Старик придает этому исключительное значение. Поттер, вы не лазали в Омут в отсутствие мисс Грейнджер?

— Нет. И близко не подходил. Вот только вчера мне показалось, что из него что-то вытекало и обволакивало… но в этот момент мы были вместе… очень вместе.

Гермиона пихнула локтем Гарри.

— Что ты говоришь? А почему я не заметила? — спросила она шепотом.

— Ты спиной была, и это… увлеклась слишком, наверное…

Девушка порозовела.

— Дамблдор рекомендует вам находиться рядом с Омутом только вдвоем. Всего сеансов должно быть три. Когда будет следующий сеанс, знает только сам артефакт. Он начал инициализацию, он ее и закончит. Ваше дело не сопротивляться и не расставаться друг с другом до ее окончания. Те четверо суток, что вы были врозь и так могли обойтись вам очень дорого.

— В каком смысле… сэр?

— Если кто-то из вас пропустит сеанс и не закончит инициализацию, то ему грозит скорая и боюсь мучительная смерть. Это предположение Дамблдора. А его догадки имеют постоянную тенденцию сбываться. В принципе рассказ окончен. У вас есть что-нибудь еще ко мне?

— Минутку, профессор! А как мы узнаем, что инициализация окончена?

— Артефакт выполнит свою задачу и перестанет существовать как таковой. Он опустеет, так же как опустела в свое время чаша Дамблдора. Правда, связь между Омутами, скорее всего, сохранится. Это отдельные чары.

Снейп выжидающе посмотрел на молодых людей и, видя, что они молчат, исчез.

— Ну что будем делать, моя Моргана? — натужно пошутил Гарри.

— Нет, Гарри, — покачала головой девушка. — Моргана, судя по всему, лишь владела темной магией. Как и Мордред, впрочем.

— Ну тебя послушать, так единственным темным магом тогда был Мерлин!

— Об этом я и думаю. Это очень даже вероятно! Владеть темной магией, но не зависеть от нее. М-да, Гарри, ты, наверное, привык с младенчества влипать в потрясающие катаклизмы, а мне как-то не по себе.

— Все будет хорошо.

— Спасибо, утешил, — слабо улыбнулась девушка, — будем ждать второго сеанса?

— Герми, я ведь не шутил насчет вчерашнего случая. Думаю, второй сеанс уже состоялся. Теперь надо ждать третьего. Кстати, в библиотеке замка есть такие книги по темной магии, что их и в Запретную секцию библиотеки Хогвартса не взяли бы. Не хочешь взглянуть?

— Что же ты молчал? А Омут как же?

— Возьмем его с собой. Вдруг третий сеанс будет такой же, как второй? В библиотеке мы еще не пробовали.

— Пошляк! С тобой невозможно серьезно разговаривать, мистер Поттер.

— Зато я ласковый и не кусаюсь, не царапаюсь.

— Пошли уж, тоже мне — котик-песик!

Третий сеанс произошел, когда они спали.

Гермиона открыла глаза и обнаружила, что смотрит на спальню с потолка. Рядом уткнувшись в плечо сопел Гарри. Скосив глаза, девушка убедилась, что они лежат в кровати, и проблема лишь в том, что она стоит на потолке рядом с люстрой, а вся остальная мебель занимает свои обычные места на полу под ними.

Грейнджер уже поднатаскалась библиотеке по теории вопросов применения темной магии и знала не хуже Поттера, что для темномагического воздействия нужно не столько махать палочкой, сколько жестко контролировать свои мысли и четко представлять цель, к которой стремишься.

Итак. Она нащупала под подушкой палочку, сосредоточилась и, подробно представив, как кровать переворачивается и встает на пол, взмахнула ей.

Кровать вывернулась из-под них и, спланировав вниз, крутанулась пропеллером, заняв свое обычное место. Следом посыпались подушки и прочие постельные принадлежности. Гермиона и Гарри остались висеть под потолком. Но это продолжалось лишь мгновение, так как в этот момент Поттер открыл глаза, чтобы понять, какого дементора с него стащили одеяло, и заорал от неожиданности. Тела начинающих темных магов мгновенно обрели вес и рухнули вниз. К счастью, прямо на кровать, которая, отпружинив, разбросала их в разные стороны.

— Гарри, ну зачем было так кричать? — возмутилась Гермиона, потирая мягкое место, которым она приложилась об пол.

— И тебе доброе утро. Что это было? — хриплым спросонья голосом, поинтересовался Гарри.

— Есть одно предположение. Где тут Омут Памяти?

— Так ведь он на столике у кровати стоял.

— А что это за деревяшки под тобой?

Поттер скатился с обломков столика. Вслед за ним, слабо дребезжа по ковру, сползла Чаша Омута. Гермиона схватила ее и заглянула вовнутрь.

— Пусто! Инициализация закончена.

— Хм. Странно, а почему во сне?

Гермиона на мгновение задумалась и, тряхнув гривой волос, уверенно заявила:

— Ничего странного. Первый сеанс был в состоянии повышенной лабильности. Второй во время мощного эмоционального всплеска. А третий в заторможенном состоянии сна. Это что-то сродни гипнопедии у маглов.

— Гипнопе… чего?

— Ну, это немагическая методика усвоения информации во сне. Очень спорная, кстати. Так вот. Во время первого занятия в нас была заложена событийная информационная составляющая темной магии, во время второго сеанса Омут передал нам эмоциональную составляющую, а сегодня все это объединил в единый блок памяти и представлений.

— Красиво излагаешь! Просто заслушаться можно. Если бы я еще понимал слова не через одно, то цены бы этой информации не было. Правда, одно я понял точно: мы теперь темные маги, — констатировал Поттер, и у Гермионы по спине побежали мурашки. — Дамблдор не говорил тебе, как это будет проявляться?

— Я и не спрашивала. Ты же помнишь, какие мы были психи. Я там чуть не начала жечь портреты.

— Да ты что? — восхитился Поттер. — А я, дурак, только полсотни деревьев завалил, да Малфоя в воздушных вихрях прокатил. А ты настоящим делом заняться хотела, жаль не довела до конца!

— У Макгонагал сердечный припадок случился бы.

— А мне все равно! Я самый темный маг в этой спальне и мне плевать на портреты покойных директоров Хогвартса! Тем более что они там через одного все тоже темные-претемные!

— Не дурачься, Гарри, — надулась Гермиона, — мне действительно не по себе.

— Что ты, как можно? Никаких глупостей, включая секс, спиртное и сладкое! Я буду целыми днями ходить по замку в сопровождении своей гвардии и строить замыслы порабощения магической Британии, включая кафешку старика Фортескью!

Гермиона не выдержала, рассмеялась и чмокнула Гарри в нос.

— Какой ты милый!

Липкий страх отступил. Ничего в них пока не изменилось. Если изменения и произошли, то внешне это никак не проявлялось. А что касается ее планов покорения магического мира, о которых не знал пока даже Поттер, то они, как были достаточно светлой расцветки, так таковыми и остались.

* * *

Целители клиники Мунго собрались на консилиум. Лица у всех были подавленные и растерянные. Уже больше пятидесяти магов, работавших в министерстве, были госпитализированы с острыми болями в нижней и верхней челюсти. Никакие зелья и целительные заклинания не помогали. Были задействованы все методы диагностики, включая магловские. Одного из заболевших отвезли в сопровождении опытных авроров в магловскую клинику. Там туземные целители предложили ему полную санацию и протезирование челюсти. Источник болей был признан ими фантомным, не имеющим под собой органической причины. Короче, стерли авроры память паре дантистов и трем медсестрам магловской клиники и вернулись назад не солоно хлебавши.

На этом колдомедики не успокоились. Из магической части Сорбонны приехали лучшие специалисты. Долго картавили и с экспрессией размахивали руками. Потом вынесли вердикт: произошедшее в магической Британии — это эндемия неизвестного магического заболевания. Получите уважаемые коллеги континентальный карантин и распишитесь!

Торговцы и производители магических товаров взвыли. Карантин наносил их торговле почти смертельный удар. Репутация британских магических товаров и так была подмочена после срыва контрактов во время последней магической войны, а теперь еще и эта на́пасть. Распорядительный директор благотворительного фонда имени Гарри Поттера в панике объявил о приостановке основных программ, связанных с иностранными образовательными программами. Шлагбаумы на границах соединенного королевства разом опустились. Мировое магическое сообщество предоставило своим британским коллегам расхлебывать эту кашу самостоятельно. Память о Драконьей Оспе, которая бушевала в мире в начале двадцатого века, была еще слишком свежа в памяти магов всех континентов.

Сейчас колдомедики обсуждали состояние самого первого заболевшего. Сгоряча решили, что ему стало лучше. Боли в челюсти прекратились, появился аппетит, пациент начал вставать и рваться в министерство, чтобы приступить к исполнению своих обязанностей. Вроде весьма обнадеживающие симптомы, но… Но что-то с ним было не так. Глаза этого министерского клерка очень вяло реагировали на свет, голос его стал невыразительным и глухим. На скулах мага постоянно горело два ярко-красных пятнышка, природу которых выяснить так и не удалось. Колдомедики боялись, что это мнимое улучшение — всего лишь короткая передышка перед новым витком болезни.

— Мистер Уизли, мы не можем отпустить вас на работу, как вы просите. Вашему отделу финансового контроля придется еще некоторое время справляться без вас. И ваша палочка пока полежит в хранилище артефактов пациентов.

— Это невозможно, — глухо возразил Артур, — я должен быть в министерстве. Там вся работа встала!

— Наше решение не изменится, пока мы не убедимся в вашем окончательном исцелении.

Глаза Уизли недобро сверкнули, но он промолчал, скользнув взглядом по сейфу в углу комнаты.

Так и закончился консилиум. А в клинике до наступления вечера еще у восьми пациентов перестали болеть зубы…

* * *

— Мистер Уизли! Что за идиотские слухи, что вы приостановили программы фонда из-за этой чертовой эпидемии?

— Мисс Грейнджер, — оправдывался бледный Перси, — но ведь клиника Мунго объявила, что введен карантин…

— Клиника Мунго самое подходящее место для вас, Персифаль, потому что вы — клинический идиот! Срочно подготовьте опровержение для «Ежедневного пророка». И напишите, что наш фонд удваивает количество стипендий для детей магов из семей, пострадавших во время последней войны, без деления на победителей и побежденных!

— Как это? — обалдел распорядительный директор. — Министерство нас живьем съест! Там же объявили подход к оказанию помощи на основе социального реванширования по итогам войны…

Перси смотрел на грозную начальницу почти умоляюще. Он свято верил в мощь министерства и не хотел с ним ссориться.

— Успокойтесь, я не собираюсь устраивать склок с Советом министерства. Думаю, они в ближайшее время изменят свою официальную позицию. Работайте спокойно. Не забывайте, что на вас смотрят другие сотрудники фонда.

Она отпустила бледного Уизли и поспешила в «Гринготтс» на встречу с гоблинами.

Стоит на пару дней отвлечься от насущных забот и тебя встречает полный кавардак в делах. Правильно говорят: если хочешь что-то сделать хорошо, то сделай это сам!

* * *

— Мисс Грейнджер! С глубоким прискорбием извещаю вас, что наши подозрения подтвердились: не за горами новая магическая война!

Слова старшего гоблина упали, как нож гильотины. Хлестко и беспощадно.

— Кто?

— Мы уточняем наши сведения, и как только будет полная уверенность — сразу сообщим вам. Надо срочно форсировать ваш проект с фондом. Мы не знаем, сколько у нас времени. Возможно месяц или два. Но вы должны сделать все от вас зависящее, чтобы собрать под свое начало всех, кого сможете.

— Кого вы имеете в виду?

— Друзья, знакомые студенты Хогвартса, их родственники, просто знакомые маги. Все кого вы сможете организовать. Очень желательно участие родовой аристократии. Они владеют той магией, которая может вам потребоваться в первую очередь.

— Что я должна с ними всеми делать? Благотворительный фонд занимается адресной помощью малоимущим, и не может содержать огромный аппарат на жаловании. Тут никакого наследства не хватит!

— Мы выделим средства, мисс, и будем содержать столько сотрудников, сколько вам удастся найти.

Гермиона сжала виски ладонями.

— Стоп! Сэр, с чего это такая щедрость? Во время войны с Воландемортом вы не вмешивались в дела магов. Правильно ли я понимаю, что в данном случае затронуты ваши сокровенные интересы?

Гоблин с плохо скрываемой злостью посмотрел на дерзкую девчонку.

— Только не думайте, мисс, что мы пытаемся решить свои проблемы вашими руками. Это старая история и сейчас не время для рассказов, тем более что есть пока небольшой шанс, что удастся договориться мирно. Но он очень мал, потому что они уже фактически напали. Кстати, вам обязательно потребуется мощное магическое укрытие. Крепость, я бы сказал.

— Вы знаете что-то такое, чего не знают маги?

— Мы все знаем одно и то же, но выводы делаем разные. Мне пока нечего добавить. Вы будете выполнять наше прежнее соглашение?

Гермиона встала.

— Сэр, у меня нет оснований отказывать вам, но не тяните с объяснениями, я не буду ждать слишком долго.

— Да какое там долго, — раздраженно отмахнулся гоблин, — это вопрос нескольких дней или даже часов.

— Тогда я пойду, — холодно кивнула Гермиона.

Она была уже на пороге, когда старший гоблин вдруг добавил:

— Кстати, ваш заказ на форму и холодное оружие выполнен. Сегодня я распорядился оплатить услуги портных и оружейников. Можете называть адрес доставки. И я даже не спрашиваю, кого вы собираетесь вооружать, мисс Грейнджер. Но, надеюсь, вы отдаете себе отчет в опасности предпринимаемого шага. Лишенные долга служения магам эти существа могут быть очень опасны. Особенно в таких количествах.

Гермиона помедлила на пороге, потом спокойно отозвалась:

— Они не лишены долга служения, но благодарю за предупреждение. Заказ пусть доставят в офис фонда. Спасибо, сэр.

* * *

Гермиона вытащила из сумочки фальшивый галеон. Можно было зачаровать на него сообщение и вызвать весь отряд из знаменитой Армии Дамблдора, но… так сказать, «иных уж нет, а те далече»… а многие и вовсе «избрали часть благую». Придется вызывать поодиночке и только надежных ребят. И девчат.

— Невилл Лонгботтом, сбор отряда завтра в двенадцать в офисе фонда Поттера…

— Эрни Макмиллан, сбор отряда…

— Ли Джордан…

— Симус Финниган…

— Ханна Абот…

— Сьюзен Боунс…

— Терри Бут…

— Падма Патил…

— Парватти…

— …

Она называла имена и диктовала целый час. Галеон раскалился до состояния, что его трудно было удержать, но Гермиона почему-то не боялась обжечься.

Как много она вспомнила отличных ребят и девушек. Хотя она толком не знает, все ли они в Британии и живы ли здоровы. Интересно, придет кто-нибудь из старичков АД под новые знамена? А если придет, то останется ли?

Завтра она это узнает.

Потом наступила очередь распорядительного директора. Вызов Сквозного зеркала, очевидно, застал его врасплох, потому что на заднем плане была видна пытавшаяся прикинуться ветошью полуобнаженная сотрудница фонда. Та самая делопроизводительница, из числа первых принятых на работу самим же Уизли.

— Перси! Прекрати злоупотреблять служебным положением, кобель ты этакий! — рявкнула Грейнджер почти весело.

— Что вы, мисс Грейнджер, это Одри. Я забыл поставить вас в известность, что она моя невеста.

— Я вижу, что вы преисполнены уважения к своей невесте и даже избавили ее от избытка одежды, но это совершенно меня не касается, просто крепче держите Сквозное зеркало и не размахивайте им из стороны в сторону. Записывайте! Я приглашаю в офис фонда для собеседования следующих магов: Анджелина Джонсон и Оливер Вуд на час дня. Далее: Грегори Гойл, Теодор Нотт, Маркус Флинт. Этих на два часа и предупредите нашего спонсора мистера Драко Малфоя, что мне необходимо его присутствие на этом разговоре…

Гермиона терзала Перси поручениями еще добрых полчаса. Потом «обрадовала» его, что все приглашения конфиденциальны, и надо обеспечить приглашенных портключами или паролями для каминной сети. Пожелав своему помощнику спокойной ночи, Грейнджер поменяла Сквозное зеркало и попробовала вызывать директрису Макгонагал.

— Что случилась, девочка моя? — раздался усталый голос Минервы.

— Миссис Макгонагал, нам надо срочно встретиться.

— Когда ты будешь? Могу встретить тебя у ворот школы через четверть часа.

Хорошее всегда хорошо. Директриса даже не стала выяснять причин столь срочной встречи в столь позднее время.

Гермиона ни разу еще не аппарировала одним прыжком на такое большое расстояние. Но надо попробовать. Как-никак она теперь темная волшебница, пусть и начинающая…

… Уф! Получилось. Всего ярдов на двадцать промахнулась в сторону от ворот. Гермиона зябко поправила на плечах теплую мантию и прислушалась. Где-то недалеко по ту сторону ворот раздался мягкий хлопок. Потом огромная створка бесшумно распахнулась.

— Заходи! Что-то случилось?

Только теперь Минерва позволила себе выразить голосом некоторую тревогу.

Гермиона вошла и обняла пожилую колдунью, которую любила, как вторую мать. Створка ворот за ее спиной захлопнулась. Они неторопливо пошли по расчищенной от выпавшего снега дорожке по направлению к замку. Директриса терпеливо ждала.

— Да, миссис Макгонагал. У меня для вас две новости. Одна хорошая, другая плохая. С какой начинать?

— Хм. Давай обе сразу, — через силу улыбнулась встревоженная Минерва.

— Как скажете. Первая — Гарри Поттер жив. И вторая — у нас опять на носу война и Хогвартс волей-неволей скоро будет втянут в нее…

С утра, еле отбившись от Гарри, который настойчиво уговаривал ее прибыть в замок Лестрейнджей для «чрезвычайно важного» разговора, Гермиона начала готовиться к запланированным встречам.

Поттер подождет. Знает она эти «важные разговоры» под одним одеялом.

В офис она почти прибежала. Ее охранникам пришлось попотеть, хотя от дома до штаб-квартиры фонда было не более трехсот ярдов.

— Ну что? — пряча беспокойство, спросила она Перси.

— Приглашенные маги в конференц-зале, — хмуро ответил мрачный распорядительный директор.

— Кто пришел? — жадно спросила девушка.

Перси на секунду задумался, осмысливая вопрос.

— Мисс Грейнджер, кого вы приглашали, те и пришли. Там девятнадцать человек по списку.

— Отлично! — о такой явке она и мечтать боялась.

— Какие будут указания?

— Всем кофе! — решительно тряхнула головой Грейнджер.

— А если кто-то его не пьет?

— Не страшно. Тогда выпью я сама.

И побежала в конференц-зал. Уизли озадаченно посмотрел ей вслед и поспешил отдать соответствующие распоряжения.

Действительно, все были здесь. Они сидели кучкой на первых рядах стульев и негромко переговаривались. Гермиона вошла. Разговоры разом смолкли. Четыре десятка глаз настороженно уставились на нее.

— Привет, ребята! Здорово было бы, если бы, как в прошлые времена, нас собрал Гарри, но считайте, что он поручил это мне!

Напряжение разом спало. Ее обступили, ей пожимали руки, у нее с визгом повисли на шее, ее дружески похлопывали по плечу.

— Я же говорил вам, что Гермиона осталась прежней! — радостно вопил Ли Джордан. — Не тот она парень, чтобы ее могли испортить несколько сундуков золотых кружочков!

— Вы просто удивительная молодец, мисс Грейнджер, — басил Эрни Макмиллан.

— Я очень рад, Гермиона, — краснел Невилл Лонгботтом, пожимая ей кончики пальцев.

— Ребята! Задушите! — шутливо отбивалась она, не забывая об ответных рукопожатиях, улыбках и дружеских кивках головой.

Наконец угомонились.

— Ребята, скажу вам честно, что я понятия не имею, где вы сейчас учитесь или работаете. Наводить скучные справки и собирать о вас сведения показалось мне ненужным занятием. Я собрала вас, чтобы предложить вам — всем вместе и каждому по отдельности — работу в этом фонде.

Все зашумели.

— Ты пригласила нас, как просто вчерашних друзей и знакомых, или как Армию Дамблдора? — этот спокойный отрешенный голос мог принадлежать только Лавгуд.

Стало тихо.

— Трудно не заметить, что здесь собрались только те, кто посещал занятия весь пятый и шестой курс, — продолжила Луна.

Гермиона поняла, что весь ее тщательно спланированный разговор: с перечислением задач фонда, рассказом о вакансиях, перспективах и жалованье, полетел книзлу под хвост.

Ну и отлично, так даже проще.

— Да, я пригласила вас всех, как Армию Дамблдора, — спокойно подтвердила она. — Я позвала вас, как людей, которые делили с Гарри Поттером общие тяготы и опасности, которые знают, что такое страх, боль и смерть. И поэтому ценят дружбу, взаимную выручку и плечо товарища.

— Вот это дело! А то я, как из Хога ушел, так вместо плеча товарища чувствую боками только локти сослуживцев! — под одобрительный хохот крикнул Джордан.

— А что нам надо делать, Гермиона?

— А по вечерам приходить можно? А то без основной работы я ноги протяну…

— А занятия по ЗОТИ будут?

Ребята закидали ее вопросами. Только близняшки Патил сидели пригорюнившись, да еще, пожалуй, Терри Бут был мрачноват.

— Тихо! Сейчас расскажу все по порядку. Значит так. В фонде создается два больших отдела. Отдел Полномочных Представителей фонда и отдел Обеспечения Безопасности фонда. Представители фонда после прохождения учебы будут работать в других странах магического мира. А отдел Обеспечения Безопасности будет заниматься безопасностью самого фонда и его сотрудников, как в Британии, так и за рубежом. Можете выбирать себе отдел по вкусу. Вакансии пока еще есть. Испытательный срок и стажировка — два месяца. Зарплата во время стажировки — двадцать галеонов в месяц. По завершению стажировки — по договору в зависимости от должности, но не менее двадцати пяти. Занятость, естественно, полный рабочий день.

— Ого? Это зарплата квалифицированного аврора, между прочим, — присвистнул Симус Финниган.

— Такое впечатление, что ты нас покупаешь, — покачала головой Сьюзен Боунс, — все так плохо?

Тишина упала на конференц-зал. Вопрос был задан, что называется, в лоб.

— Намного хуже, чем хотелось бы, — честно ответила Грейнджер.

— А за что будем бороться? — уточнила Ханна Абот.

— А за что боролся он? — Гермиона протянула руку в сторону большого витража, на котором красовалась витая надпись «Благотворительный Фонд имени Гарри Поттера». — Кстати, в этом названии есть одно лишнее слово!

Грейнджер взмахнула палочкой и слово «имени» исчезло.

— Вот так правильнее и честнее!

Ребята дружно поднялись, отдавая дань памяти… нет, просто отдавая дань… да кривой дементор, просто отдавая должное своему командиру, которого теперь с ними нет.

Гермиона поймала на себе пристальные взгляды Лонгботтома и чудачки Лавгуд. Эти двое явно что-то почувствовали. Ей надо быть осторожнее. Тоже мне темная ведьма — простой секрет сохранить не может. Хотя хранить секреты от друзей иногда тяжелее, чем от врагов…

* * *

Кофе было выпито, заявления написаны, вопросы заданы. Гермиона уже успела переговорить и с Анжелиной Джонсон и Оливером Вудом, которые были приглашены к часу дня. Когда все разошлись, Перси Уизли с кислым видом принял от начальницы пачку пергаментов.

— Не понимаю, мисс, зачем фонду так много представителей? К тому же все они крайне молоды и неопытны.

Девушка поняла, что этот же вопрос ей могут задать и многие другие. Среди них могут оказаться умные люди, которые сами найдут или вычислят правильный ответ.

— Вы правы, мистер Уизли. Поэтому я расскажу вам по секрету, как лицу, имеющему право знать некоторые вещи, которые не предназначены для всеобщего оповещения. Ну, вы понимаете?

— Мисс Грейнджер! Я — сама конфиденциальность! — ах, как любит Перси быть «допущенным» к тайнам начальства.

— Так вот, — медленно и внушительно заговорила Гермиона, — запомните главное: любая разумная благотворительность — это в первую очередь успешный коммерческий проект!

На сверхвнимательном лице Перси отразилось легкое замешательство. Что же это за коммерция такая — раздавать свои деньги?

«Ну, сейчас я тебе мозги раком поставлю», — усмехнулась про себя девушка.

— Следите за моей мыслью, мистер распорядительный директор, — вкрадчивым тоном наперсточника продолжала Гермиона. — Например, я пожертвовала университету некоторую сумму на приобретение кроватей для студенческих дортуаров. Почтенная и солидная благотворительность, не так ли? А затем мой представитель предложил руководству этого учебного заведения установить в фойе и вестибюлях университета игровые автоматы, дабы студенты могли на собственном опыте ознакомиться с законом вероятностей. Как вы думаете, каков баланс прихода-расхода будет по этому объекту, скажем, через год? Причем, заметьте — без малейших нарушений законов.

Челюсть Перси хотела отвалиться, но он вовремя придержал ее рукой.

— Кх-м, очень эффективное вложение средств может получиться, надо признаться, — по лицу распорядительного директора поползла блудливая улыбочка. Он вообразил, что, наконец-то, понял смысл всей этой возни с фондом.

— Второй вариант. Представьте, что фонд вложил деньги в обучение колдомедиков, скажем, из Египта. Но число этих дипломированных специалистов намеренно превысило количество, которое нужно самому Египту. При этом с теми, кто остался нетрудоустроенным, наш фонд заключил договор о работе, скажем, в Бразилии. Ведь в этой стране хронически не хватает колдомедиков для работы в тропических районах. Министерство магии Бразилии оплатит зарплату нанятым через фонд колдомедикам и в тройном размере компенсирует затраты фонда на их обучение.

Лицо распорядительного директора отобразило всю гамму конфиденциального восторга и восхищения. Теперь Перси Игнациус Уизли понял все!

— Мисс Грейнджер, вы никогда не раскаетесь, что доверили мне столь важную информацию. Сколько новых рабочих мест мне подготовить? Может быть, подыскать другое здание?

— Примерно пятьдесят. И лучше арендуйте соседний дом и соедините его закрытой галереей. Главное — не афишируйте. Никто ничего не должен знать!

— Можете положиться на меня, мисс

«Отпадает, — усмехнулась про себя Гермиона, — у меня, слава Мерлину, есть на кого “положиться”».

* * *

— Как поживаете? — приветливо спросила Грейнджер.

Кучка бывших слизеринцев чувствовала себя неуютно. Если бы не Драко, они, скорее всего, совсем не пришли бы.

— Мисс Грейнджер не в курсе ваших неприятностей, поэтому не рассматривайте ее вопрос, как издевательство, — с оттенком покровительственности процедил блондин.

— Кх-м, — смущенно кашлянул Гойл, — какая же это жизнь без палочки? Дураку понятно.

Нотт и Флинт только поморщились.

— Мистер Малфой, расскажите вы, так будет быстрее, — попросила девушка.

— Их палочки под залогом. Сданы в банк «Гринготтс» в обеспечение уплаты штрафа. Это решение Совета министерства от июня этого года. Заплатить они не могут, так как их родители погибли, а для передачи наследования нужны семейные артефакты, извлечь которые можно только с помощью палочек…

— Которые под залогом в «Гринготтсе», — понимающе кивнула Грейнджер.

Слизеринцы с подозрением покосились на нее, уж не смеется ли маглокровка?

Вроде нет.

— Круг замкнулся, — подвела итог девушка. — И этот маразм называется методом послевоенного социального реванширования? Браво министерству. Что скажете, мистер Малфой? Ваши м-м-м… однокурсники понимают, зачем их сюда пригласили? Нет? Тогда слушайте. Наш фонд не собирается сводить счеты с семьями, которые так или иначе были связаны с Воландемортом.

Слизеринцы по старой привычке вздрогнули. Кроме Малфоя. Тот лишь поморщился.

— В составе отдела Полномочных Представителей фонда организуется сектор для работы с чистокровными семьями. Могу принять туда любого из вас или всех вместе.

— Хочешь, чтобы чистокровные на тебя работали, Грейнджер?

— Мисс Грейнджер, — поправила его девушка без малейшего раздражения. — Ау! Ребята! Вы все еще валяетесь в дерьме после поражения Воландеморта, но у меня нет времени и, главное, желания вытирать вам сопли. Мир уже на пороге новых потрясений, а вы все соображаете, кто виноват в поражении вашего злобного кумира и нельзя ли все вернуть назад? Если не встряхнетесь и не займетесь делом — вам крышка. Поэтому рекомендую сто раз подумать, прежде чем дергать чистокровным плечиком. На вас свет клином не сошелся, если что. Все понятно?

— Ты это, полегче… — начал было Гойл, который из всего сказанного понял только то, что их ругают.

— Замолчи, Грег! — оборвал его Флинт. — Она в чем-то права.

— О! Уже прогресс. Мистер Малфой, я оставляю вас с этими джентльменами. Если они надумают писать заявления, то вот перья и бумага. Вопрос возврата палочек я могу решить только для сотрудников фонда. Причем их чистокровность волнует меня в последнюю очередь.

Гермиона кивнула подавленным слизеринцам и подала руку Драко, который вновь не преминул к ней приложиться с благодушной иронией.

— Что ты делаешь, Драко? — зашипел на него обалдевший Нотт, когда девушка вышла из зала.

— А что? Ты знаешь, какие у нее духи? «Млечный сок Клементины». М-м-м-м… мечта! Двести галеонов за пузырек в четверть унции! Не будь идиотом, Теодор. Наши семьи настолько чистые, что маленькая примесь магловской крови им совсем не повредит!

Драко про себя искренне потешался над удивленными физиономиями бывших однокурсников и их вытаращенными глазами. Отец дал ему поручение открыто приударить за Грейнджер, чтобы ценой небольшого скандала подвигнуть остальные чистокровные семейства на более терпимую позицию в отношении полукровок и маглорожденных.

И он выполнит это поручение.

Другое дело, что нужно вовремя соскочить с темы, чтобы не рассориться на веки вечные с Гринграссами. А для этого надо срочно найти себе замену среди бывших однокурсников, и пусть этот счастливчик тащит все тяготы скандала дальше, утешаясь тем, что Малфой вроде бы как был первым, кто нарушил правила поведения чистокровных.

Кажется, Драко уже понял, кто станет его сменщиком на этом пути…

* * *

Две палаты на четвертом этаже клиники Мунго не спали этой ночью. Свет в них был потушен, но маги сидели на своих кроватях полностью одетые.

Они ждали.

Ровно в полночь дверь скрипнула и в проеме показалась какая-то низкорослая фигура существа, закутанного в темный плащ.

— Выходите, — проскрипело оно невыразительным голосом.

Пациенты быстро и организованно вышли из обеих палат и вдоль стены направились в сторону кабинета дежурного эскулапа. Он был пуст. Дежурный колдомедик ушел на другой этаж и почему-то оставил дверь открытой. Низкорослый предводитель, который не доставал любому из магов и до пояса, подошел к сейфу в углу кабинета и провел по его дверце рукой завернутой в плащ.

Замок щелкнул и дверца отворилась.

— Берите все! — проскрипел странный предводитель магов. — Скоро и остальные присоединятся к вам. Берите и за работу!

Артур Уизли нырнул головой в сейф и вытащил оттуда коробку с волшебными палочками. К каждой из них была прикреплена бумажная бирка с именем владельца. Он нашел свою палочку, а потом поставил коробку на стол. Пациенты быстро расхватали артефакты. Оставшиеся Уизли засунул себе в карман мантии.

— Ну, чего встали? За работу, бездельники! — затряс головой малорослик.

Артур выпрямился, крепко сжимая палочку, и громко скомандовал:

— Слышали приказ? Срочно все в министерство! У нас очень много дел, коллеги!

Они быстро спустились по лестнице, оглушили пятью Ступефаями охранника и вышли на заснеженные улицы Лондона. Раздался хлопок групповой аппарации и только вихрь снежной пыли взметнулся на месте группы самых исполнительных работников министерства…

Глава Аврората — Гавейн Робардс подскочил к дверям Отдела Тайн и в панике заорал:

— Соул! Соул! Отрывай быстрее!

За спиной старшего аврора вспыхивали разряды молний из палочек. Там на лестнице Муффалда Хмеркирк и Сэвидж еле сдерживали преследователей.

— Соул! Крокер! Дементор тебя возьми! Открывай, а то нас тут всех перебьют!

Дверь отдела щелкнула и приотворилась. Показался худощавый пожилой маг, изогнутый крючком. Отстранив Гавейна, он швырнул в сторону лестницы стеклянную призму.

— Это нейтрализатор заклятий! Тащи своих сюда быстро! У тебя не больше минуты.

Между тем на лестнице воцарилась относительная тишина. У магов всех противоборствующих сторон разом отказали палочки, и теперь они судорожно пытались понять, в чем дело, не решаясь атаковать.

Робардс быстро схватил своих людей в охапку и затолкал их в дверь мимо посторонившегося Невыразимца. Соул Крокер тщательно запер дверь и взмахнул палочкой. Контур проема вспыхнул по контуру заклятием Недоступности Высшей степени.

* * *

Мгновения спустя, Праудфут в сопровождении десятка рядовых авроров выскочил на площадку к двери и яростно сплюнул.

— Вонючего книзла вам в дышло! Работнички! Полоумного старика, трусливого засранца и тупую бабу одолеть не можете! Ур-р-родственники!

* * *

— Вот такой крендебобель, получается! — тяжело дыша, просипел Робардс. — Это что же происходит? Государственный переворот?

Муфалда застонала и сползла по стене на пол.

— Черт! Что с ней? Муффи! Муффи!

— Прекрати орать, Гавейн! — остановил его Крокер. — Ей не вопли твои нужны, а Обезболивающее. Судя по всему, у нее болевой шок. Берите ее и быстро за мной.

Робардс с Сэвиджем подхватили женщину и через круговой холл с вращающимися дверями потащили ее куда-то вглубь отдела Тайн.

— Сюда заносите, — скомандовал Невыразимец. — да головой, а не ногами! Вам там совсем мозги поотшибало на лестнице?

В его руках уже поблескивал пузырек с зельем.

— Подождите в соседней комнате. Я все сделаю и подойду к вам. И не бузите там, пожалуйста.

Конец фразы позвучал загадочно. Они все же не ресторанные скандалисты, чтобы их предупреждали столь беспардонным образом. Низложенный главный аврор и его заместитель по оперативной работе нерешительно потоптались, но проследовали в указанном направлении.

Соседняя комната очень смахивала на лабораторию. Ослепительно яркий свет. Белые столы, уставленные какими-то блестящими штуковинами. Полки с книгами и препаратами в банках. И несколько магов-невыразимцев, занятых малопонятными манипуляциями.

Храм науки, блин! Святая святых ученых головастиков, занятых тем, что и выразить невозможно. Или не рекомендуется…

Робардс всмотрелся в ближайшего Невыразимца, и рука его сама собой потянулась к палочке.

— Это как это? — прошептал он в растерянности. — Руквуд?

Август Руквуд (а это действительно был он) обернулся и прижал палец к губам, призывая вновь прибывших к тишине. А потом как ни в чем не бывало приник к двум блестящим трубкам торчащим из стола.

Сбитые с толку авроры нерешительно переглянулись и взяли на прицел бывшего Пожирателя смерти.

— Уберите палочки, — холодно потребовал Крокер, появившись за их спинами, — мистер Руквуд является ведущим Невыразимцем отдела по вопросам темной магии.

— Бывший он Невыразимец. А сейчас он беглый военный преступник, по которому Поцелуй Дементора плачет! — возмущенно воскликнул Робардс.

— Бывших Невыразимцев не бывает. Разве что только мертвые. А раз мистер Руквуд жив, значит он работник нашего Отдела. И вы не имеете права вмешиваться в его работу или препятствовать ей любыми способами, в том числе действиями, направленными на соблюдение закона и правосудия.

— Не надо цитировать мне положение об Отделе Тайн! — взвился главный аврор, — Вы покрываете преступника! Он был одним из ближайших пособников Воландеморта.

Крокер поднял палец и уточнил:

— Мистер Руквуд выполнял миссию Отдела Тайн в качестве осведомителя при Темном Лорде. Он представил подробный отчет по теме «Психико-эмоциональный портрет индивидуума с ярко выраженной суперанимальной и суггестивной агрессией к окружающему социуму». Его работа в данной командировке признана удовлетворительной.

Робардс безнадежно махнул рукой.

— «Суперанальная агрессия»… Все-то у вас «супер»! И сами вы всегда белые и пушистые, только мы всегда после вас в дерьме по самые уши… Такая вот мерихлюндия…

«Мерихлюндия» на этом не закончилась. В лабораторный зал вошел еще один Невыразимец.

— Твою дивизию! — только и смог сказать старший аврор, узнав в вошедшем маге Эйвери.

Бывший Пожиратель затормозил, настороженно посверкивая глазами в сторону вчерашних врагов.

— Спокойно, Гавейн! — предостерег его Соул Крокер. — Мистер Эйвери работает в группе темной магии под началом мистера Руквуда. Он имеет статус «старшего помощника Невыразимца» и на него распространяются все привилегии нашего отдела. Понятно?

— Понятно. Сенпай! — кивнул вдруг головой Сэвидж и саркастически добавил. — Чего же тут не понятного. У вас тут случайно некий Том Реддл по кличке Воландеморт лаборантом не числится?

— Том Реддл мертв, — не приняв шутки, отрубил Крокер. — Поговорим лучше о том, что происходит в министерстве.

— Черт! С этим вашим персоналом… — Гавейн недобро покосился на бывших Пожирателей, — карта министерства есть у тебя?

Невыразимец взмахнул палочкой. В воздухе повисла полупрозрачная схема Министерства. Были видны все уровни от атриума до старых подземелий. На всех лифтовых и лестничных площадках алели плащи авроров. Здание было блокировано по всем правилам. Перед дверью в Отдел Тайн суетилась группа магов, которая сооружала толстую стену, замуровывающую вход и выход.

— Мы можем что-нибудь предпринять? — спросил Робардс, грызя ногти.

— Нет, — Крокер отрицательно покачал головой и как маленького шлепнул главного аврора по рукам, — прекрати глодать!

— Что будем делать?

— Работать, как всегда. Сейчас мы накапливаем данные и ждем, когда проявят себя те, кто затеял этот малопонятный путч.

— А нам чем заниматься?

— Я посажу вас к смотровым глазкам и будете отслеживать все события в Косом и Лютном переулках. Я же говорю, что сейчас идет стадия сбора информации…

— Ты можешь объяснить, что произошло? Почему вместо того, чтобы поймать злоумышленников, мы сами попали в замурованный каменный мешок?

Соул Крокер холодно пожал плечами и усмехнулся.

— Просто они успели начать раньше. Теперь нам придется несколько тяжелее. Но ничего еще не потеряно. Такой вот, как ты выражаешься, «пердимонокль»…

— Да пошел ты, Солли! До шуток ли? Все очень плохо!

— Поживем — увидим…

* * *

Сижу. Ни кого не трогаю. Просматриваю отчетность по тиражам за последнюю неделю. Вдруг открывается дверь из гостиной и входит Живоглот с газетой в зубах. За ним заходит Снейп, хотя мог бы и так появиться, но, видимо, эти два визита тесно связаны между собой.

« Полюбуйтесь, мисс Грейнджер, Совет министерства назначил своего Генерального инспектора в банк «Гринготтс».

Я с недоумением смотрю в газету и не верю своим глазам. С разворота первой страницы на меня смотрит и по-жабьи усмехается лицо самой ненавистной колдуньи министерства — Долорес Амбридж!

«На тебе!» — меня как по голове стукнуло.

Ясно, что появление этой стервы ничего хорошего не сулит…

Схватила я Сквозное зеркало, чтобы выяснить у старшего гоблина «Гринготтса», что собственно происходит, но все вызовы прошли впустую. Банк не отозвался.

Тогда начала вызывать «Гоблинский щит» — та же история. Схватилась за Тревожную кнопку — никакого эффекта. Это что же получается?

И тут стук в дверь.

Наглый и беспардонный. Нормальные люди так не стучат.

«Кто там?»

«Вам повестка»

«Какая еще повестка?»

«Получите и распишитесь. Мне долго ждать? Я еще полсотни адресов обойти должен!»

Открываю. Стоит перед дверью молодой парень. Этакая бледненькая поганочка — спина крючком, нос в пол смотрит. И лицо его мне очень даже знакомое. Покопалась я в памяти и сообразила: это же Стен Шанпайк!

«Здравствуй, Стен», — говорю.

А он словно и не узнает. Тычет мне квитанцию, показывает траурным ногтем, где я должна расписаться, сует свернутый трубкой пергамент и уходит, так и не сказав больше ни слова. То ли не узнал, то ли привык, что его, как бывшего кондуктора «Ночного Рыцаря», каждая собака знает.

Закрыла я дверь на замок, рассматриваю печать министерства на пергаменте, а сама чувствую, что меня потряхивать начинает. Не к добру все это. Совсем не к добру.

«Читайте же!» — хмурится Снейп.

Развернула я пергамент, читаю:

«Клиенту банка «Гринготтс» Гермионе Джин Грейнджер.

Настоящим вам предписывается составить точный реестр принадлежащей вам собственности, денежных средств, ценных бумаг и прочих ценностей, и представить его в трехдневный срок в комиссию министерства.

До вынесения вердикта комиссии о правомерности использования собственности и денежных средств, ваше обслуживание в банке «Гринготтс» приостановлено.

Для производства текущих платежей вам следует обратиться к Генеральному инспектору банка — советнице Долорес Амбридж.

С уважением, Лаванда Браун. Отдел финансового контроля».

Злость меня буквально задушила. Да еще эта Браун, как красная тряпка. И когда успела пролезть в министерство, спрашивается?

«Затрахаетесь меня ждать!» — ляпнула я сгоряча.

И прикусила язык. Снейп ведь рядом.

«Вы приняли меры?» — зельевар сама невозмутимость, словно и не слышал ничего предосудительного.

«Да. У меня есть наличность в собственном обороте между фондом и редакцией. И еще кое-что отложено на черный день. Хотя на содержание нынешнего огромного аппарата денег надолго не хватит. Но что произошло в министерстве, что они стали так нагло домогаться моих денег?»

«Заметьте, что не только ваших. У этого парня была полная сумка повесток и квитанций. Похоже, что это массовая акция. Они закрыли банк и теперь обрабатывают его клиентов. Непонятно, как они на это решились, и какими средствами будут добиваться денег магического мира. Массовое неповиновение им, можно сказать, гарантировано. И не исключена война с гоблинами, которые не покорятся такому вмешательству в свои дела».

Заломило у меня висок. Села я на стул, а у самой одна мысль в голове:

«Это война. Опять война. И опять ничего не готово!»

* * *

Гермиона быстро оправилась от первой растерянности и приняла решение покинуть квартиру в Лютном. Она быстро собрала самые ценные вещи и артефакты, посадила Живоглота в сумку и направилась в офис фонда. Там ее встретил растерянный Персифаль Уизли и доложил последние новости. В здании фонда уже побывали авроры и, неизвестно на каком основании, опечатали несколько помещений. Кабинет председателя. Бухгалтерию. Кассу.

— Они сослались на указание Долорес Амбридж. Сказали, что скоро прибудут проверяющие, которые произведут выемку документов.

Гнев застлал девушке глаза. Отпустив своего распорядительного директора, она поднялась к двери в свой кабинет и со злостью осмотрела министерскую печать. Было известно, что ее невозможно снять обычными заклинаниями. Разработка Отдела Тайн, как-никак.

Странное чувство овладело Гермионой. Словно по ее пальцам потек расплавленный металл. Было больно и горячо одновременно. Вдруг печать съежилась в ее руке и стекла на пол. Девушка отдернула пальцы. Раздался щелчок, и дверь кабинета приоткрылась.

— Вот значит как, — произнесла Грейнджер, задумчиво рассматривая свои чуть влажные пальцы, — знай темную ведьму. Ладно, раз так, то мы еще поборемся и поставим на место эту министерскую жабу.

Она быстро распечатала бухгалтерию и кассу. Отлевитировала большой мешок с галеонами в подвальный каземат, закрыла его дверь и внутренне напряглась. Если она смогла снять неснимаемую печать, то и надежно запереть дверь хранилища у нее должно получиться. Она припомнила инструкции из книг библиотеки замка Лестренджей. Надо проникнуть в глубину вещей и просто соединить их друг с другом.

Опять по пальцам потек магический поток. Правда, теперь он был морозно-ледяным.

Дверь срослась с косяком и притолокой прямо на ее глазах, а потом побледнела, сливаясь с серой шершавой стеной подвала.

— Вот теперь, Долорес, можешь искать деньги фонда пока не обосрешься! — торжествующе выкрикнула непристойность девушка, чувствуя, как в ней набирает силу новая, запретная и могучая магия. Это ощущение было таким восхитительным, что она даже немного отпустила свои эмоции, которые привыкла держать под контролем.

Так вот, что такое темная магия! Не постоянное напряжение чувств и памяти для выполнения заученных и втемяшенных заклинаний, а огромные крылья парящего творения, которое соединено невидимыми нитями с ее руками, глазами, губами, душой!

Кисти девушки засветились внутренним светом. Она нажала одной рукой на каменную стену, и на той остался отпечаток ее ладони. А потом с твердой уверенностью, что знает, что делает, небрежно стерла отпечаток другой рукой. И он исчез.

— Знай темную ведьму, — повторила Гермиона неизвестно откуда всплывшую присловку и направилась наверх, успокаивать сотрудников фонда.

* * *

Гарри взял в руки эльфийскую глефу, внимательно рассмотрел и начал заглаживать небольшие зазубрины на обоюдоостром лезвии. Также было замято вспомогательное острие на задней поверхности. Все это были результаты тренировок его эльфийской гвардии.

Поттер за прошедшую неделю с головой ушел в это дело. Он обложился рыцарскими гравюрами и романами, и с жадностью поглощал все, что касалось правил ведения боя холодным оружием. Потом выводил свою гвардию в чисто поле и… и тут начиналось неизбежное — столкновение клинков, случайные удары по камням, земле и прочие рабочие моменты.

Он научился было исправлять эти повреждения, но они вновь и вновь возникали с удручающей постоянностью после каждой тренировки, которые проводились уже по два раза в день.

Гарри надоело чувствовать себя кузнецом, и он захотел решить проблему раз и навсегда. Поковырявшись в томах, которые до этого штудировала Гермиона, он откопал-таки темномагическую процедуру, сохраняющую клинок от повреждений.

Оставалось применить ее на практике. Полдня ушло на подготовку, но, наконец, все было готово.

Гарри положил глефу на гранитный пол Ритуального зала и быстро нарисовал вокруг нее пентаграмму. Каббалистический знак послушно вспыхнул, осветив зал зеленоватым сиянием. Пока все шло хорошо. Положив руки на лезвие и древко, Поттер проник в металл и дерево, а потом медленно повел большим пальцем по лезвию, чувствуя, как холодное жало оружия начинает теплеть. Проведя по всем режущим и колющим граням, он отдернул руку и руна погасла. Зато вспыхнула внутренним светом сама глефа. Юный темный маг взмахнул свободной рукой и сияние погасло.

— Так, теперь посмотрим, что у меня получилось, — пробормотал Гарри, подхватил с пола глефу и выскочил во двор замка.

— И-и-е-ех!

Срубленная одним ударом тридцатилетняя ель завалилась прямо на незадачливого лесоруба, который никак не ожидал такой прыти от заклятого оружия. С трудом избежав знакомства со стволом несчастной елки, Поттер отскочил, но получил-таки чувствительный охлест колючей веткой по заднице.

Потирая рукой пострадавшее место, Гарри осмотрел клинок. Он был абсолютно чист и даже, как будто немного мерцал в лучах зимнего солнышка.

Испытывать, так испытывать. Он ударил с размаха острием по камню. Камень раскололся. Острие осталось без малейшей отметины.

— Вот это оружие! — удовлетворенно процедил Поттер и тут же тяжело вздохнул.

Чтобы вооружить такими глефами всех своих «иголок», ему предстояло повторить магическую процедуру сто девяносто два раза!

— Именем министерства, откройте!

Трубный глас командира авроров раздался у входа в офис фонда приблизительно в полдень.

На втором этаже приоткрылось окно, в щели показался чей-то глаз. Потом окно опять закрылось.

— Офицер, — жеманным голоском начала Долорес Амбридж, — вы обязаны выполнять мои указания, не так ли?

— У меня нет прав ломать двери частного владения, — сухо ответил тот, — в ордере говорится лишь о доставке вызова на предварительное слушание в Визенгамот.

— Ваш шеф, мистер Праудфут, говорил мне, что все работники аврората пройдут внеочередную проверку на лояльность министерству. Вам не кажется, что вы совершаете ошибку, офицер?

Доселе невозмутимый аврор заметно побледнел.

— Меня же накажут за превышение полномочий, — почти просительно заметил он.

— Не накажут, — мерзко хихикнула Амбридж. — Вы действуете по обстановке, выполняя распоряжения генерального инспектора министерства!

— Кривой дементор! — выругался офицер, отходя от нее в сторону двери. — Отойдите все в сторону!

Авроры расступились от двери офиса.

— Бомбарда!

Заклинание выбило дверь. Густой клубок пыли выкатился из дома. Амбридж поспешно зажала нос и отодвинулась подальше.

— Эванеско, эванеско, — забормотали авроры, вглядываясь в молочную занавесь пыли.

Кое-как избавились от пыли и заглянули внутрь.

— Можно заходить. Внизу у двери никого.

Долорес подобрала полы розовой мантии и, гордо подняв голову, проследовала к взломанному входу в офис. Она была уверена, что из окон на нее смотрят работники фонда во главе с наглой выскочкой Грейнджер.

Она была отчасти права. Только Гермиону интересовала не сама Амбридж, а ее сопровождение. Все ли они зайдут в офис или кто-то останется снаружи?

Предчувствие не обмануло ее. Аврорская выучка сработала и на этот раз. С Амбридж вошли не все авроры. Двое остались стоять на пороге.

— Дьявол! — лаконично высказалась она и по черной лестнице побежала вниз.

Когда спустя минуту она, слегка запыхавшись, подбежала к разгромленному входу, ее встретили две пары настороженных аврорских глаз.

— Что здесь происходит? — изображая гнев и растерянность, воскликнула девушка.

— Э-э-э… мисс, ваши сотрудники не открывали дверь, а нас прислали, чтобы вручить вам предписания министерства и повестку в Визенгамот, — как бы оправдываясь, пробормотали авроры.

— У кого повестка? — почти истерически взвизгнула Гермиона.

— У нашего командира, — попятились авроры, — да вы пройдите внутрь. Они там вас ищут.

Грейнджер ринулась в развороченный проем, споткнулась об обломки дерева и камней и упала.

— Ах! Ой!

Авроры кинулись на помощь и подняли ее на ноги. По коленке Гермионы, видной в разорванную мантию, стекали капли крови.

— Помогите мне, пожалуйста…

— Конечно, конечно, — поддерживая мисс Грейнджер, они медленно двинулись с ней вглубь холла.

Крыльцо фонда опустело. Лишь поодаль стояло несколько праздных зевак, привлеченных звуком Бомбарды. Один из них в мантии с капюшоном, низко надвинутым на лицо, приблизился к крыльцу и взмахнул палочкой.

— Репаро!

По крыльцу побежали пылевые чертики, обломки взметнулись в воздух и сложились в абсолютно целую запертую дверь.

Как и было до вторжения Амбридж.

— Ого? — удивленно воскликнули в толпе. — Да к нам сам Мерлин пожаловал, не иначе!

— Кто вы, сэр?

Но незнакомец крутанулся на месте и аппарировал.

* * *

Амбридж в сопровождении авроров пересекла холл и остановилась перед внутренними дверями.

— Куда дальше? — надменно спросила она, рассчитывая, что ее слышат во всем здании.

— Вот эта дверь в конференц-зал, а другая на второй этаж к кабинетам работников фонда. Кабинет директора тоже там, так что нам сюда.

Дверь легко распахнулась и открыла площадку на лестницу, ведущую вниз.

— Здесь второй этаж внизу? — ядовито осведомилась Амбридж.

— Ничего не понимаю, — растерялся старший аврор.

— Вы, вероятно, перепутали, офицер, — Долорес жеманно улыбнулась.

От такой улыбки могло стошнить целое стадо бегемотов, поэтому старший аврор быстро подскочил ко второй двери и распахнул ее. За дверью оказалась свежая кирпичная кладка. Дверь не вела никуда!

— Кажется нам здесь не рады, — еще шире улыбнулась Амбридж. — Видите, как нас боятся. Разбейте эту стену!

Авроры быстро разнесли преграду заклятиями Долота. Открылась площадка с лестницей ведущей вверх.

— Видите, как все просто. Пойдемте, нанесем визит главе этого, так называемого благотворительного фонда. Ее поведение свидетельствует о том, что с законами министерства здесь не дружат. Пора навести порядок, не правда ли?

Авроры один за другим нырнули в пролом. Амбридж, внимательно глядя под ноги, последовала за ними.

Они миновали лестницу и прошли по узкому коридору с резкими и неожиданными поворотами, потом оказались перед лестницей, которая вела вниз. Спустились на два этажа, прошли еще одним коридором и очутились перед свежим проломом в очередной двери.

— Что здесь происходит? — занервничала Долорес. — Офицер, направьте своих людей на поиски выхода. Очень странная архитектура здесь.

Подчиняясь команде старшего аврора, два его бойца разбежались в разные стороны. Один прошел через пролом, а другой вернулся той дорогой, которой они шли сюда. Несколько минут прошло в напряженном ожидании. Амбридж краснела и нервничала, а старший аврор задумчиво рассматривал свежий пролом.

Авроры вернулись почти одновременно и уставились друг на друга в полном недоумении.

— Вы чего в гляделки играете? — рассердился на них старший. — Докладывайте. Что нашли?

— Как это? — тупо спросил один из них.

Тут до старшего аврора дошло, что тот боец, что вернулся назад теперь пришел с другой стороны. Второй соответственно тоже.

— Вы что, не встретились? — почему-то шепотом спросил старший.

Оба аврора развели руками и отрицательно покачали головами.

— Час от часу не легче, палочки корявые! — высказался один из бойцов, с опаской оглядываясь по сторонам. — Это куда же нас занесло?

— Всем стоять здесь! — старший аврор сорвался с места и скрылся в коридоре.

Спустя пять минут он выскочил с противоположной стороны.

— Выхода нет! Нас закольцевало в этом проклятом доме!

— Что? Это неслыханно! — фальцетом завопила перепуганная Амбридж. — Это покушение на свободу сотрудников министерства! Это преступление! Немедленно выпустите нас отсюда!

Старший аврор поморщился.

— Да не кричите вы, мадам! Раз хозяева этого дома пошли на такое дело, то уговаривать их бесполезно. Тут надо понять другое, это подростковая шутка мисс Грейнджер или обдуманный поступок?

Рядом с ними прямо из сплошной стены вывались два аврора. Те самые, что были оставлены на выходе из офиса.

— Вы что тут делаете? — опешил командир.

Авроры растерянно переглянулись.

— Мы проводили мисс Грейнджер до ее кабинета, а потом вернулись на пост. Только дверь была закрыта. Мы ее открыли и… и вот мы здесь.

— Болваны!

Амбридж схватилась за сердце.

— Эти стены… они давят на меня… сделайте что-нибудь! У меня клаустрофобия…

— Судя по всему все всерьез, а значит, любая попытка вырваться может иметь непредсказуемые последствия… — начал объяснять старший, но Долорес уже не слушала его.

С искаженным от ужаса лицом она выставила перед собой палочку, направила ее на дальнюю стену и истерически выкрикнула:

— Бомбарда Максима!

Ошарашенный аврор не успел ее ни остановить, ни помешать, и в его много повидавших глазах мелькнул ужас.

— Только не это!

Заклинание вырвалось из палочки Амбридж и ослепительным лучом обрушилось на стену. Стена всхлипнула и с чавкающим звуком проглотила его. Настала полная и в какой-то степени неправдоподобная тишина. Вдруг неподалеку от них разверзлось отверстие в стене, и из него вырвался луч, зловеще просвистев над головами обалдевших работников министерства. Он врезался в противоположную стену и вновь пронзил ее, оставив отверстие диаметром дюйма два.

— Великий Мерлин! — заорал старший аврор. — Теперь эта Бомбарда будет гоняться за нами, пока кого-нибудь не прикончит! Слушай мою команду! Рассредоточиться! Защищаться Протего. Хотя, хер тут Протего поможет! Спасайтесь от нее…

Новый луч пронесся мимо лица аврора и тот рыбкой прыгнул в проем двери. Его сапоги застучали вверх по лестнице.

Амбридж, забыв о своем министерском лоске, плюхнулась на живот и поползла прочь, обдирая розовую мантию об шершавые камни пола…

* * *

Типичный кулуарный разговор министерских работников в это утро звучал примерно так:

— Ты слышал, что служащим министерства теперь запрещено приносить с собой на работу еду? И домашнюю и покупную. Доставку заказывать тоже запрещено.

— Почему? Что за чушь?

— Полчаса назад повесили объявления и разослали предупреждения по все отделам.

— Странно. А в чем дело?

— Да кто его знает. Видимо боятся отравы. Теперь питание будет централизованным.

— И бесплатным?

— Как же, дождешься от них бесплатного. Будут высчитывать из жалованья.

— Тогда я вообще не буду есть в министерстве.

— Будешь. Питание обязательное. Или увольняйся.

— Вечно придумают какую-то ерунду! А если я не хочу?

— Магический мозг работника министерства должен получать полноценные и полезные питательные вещества.

— Откуда ты этого набрался?

— Это декрет об обязательном питании работников министерства. Сегодня утром опубликован в виде циркуляра.

— Дементор все побери! На полдня отлучишься, а тут нововведений полная задница!

— Да уж…

* * *

Гермиона вышла из офиса фонда и бодрым шагом отправилась в сторону банка «Гринготтс». Пока Амбридж бродит по лабиринту нужно понять, что произошло с гоблинами и что творится в магическом мире.

Уже два дня как замолчали ее осведомители в министерстве магии. Что творится было известно только из косвенных источников.

Отправлен в отставку прежний глава аврората. С тех пор его никто не видел.

Новым главой отдела магического правопорядка назначен Праудфут. Работник известный и ничем не примечательный.

Неожиданно пошел в гору Артур Уизли. Официального назначения еще не состоялось, но он перебрался в другой кабинет, ни с кем не разговаривает и вид имеет надменный.

В совете министерства, что ни день, то новые отставки и назначения. Всех лихорадит, но что послужило причиной перемен — никто ничего не знает. Все шито-крыто.

Выписали всех магов из Мунго. Все. Теперь зубы ни у кого не болят. То ли вылечили, то ли выбили, чтобы не мучились.

Потом этот бред с обязательным питанием работников министерства.

Ну и конечно, назначение Долорес Амбридж генеральным инспектором, и вся эта безумная афера с попыткой наложить лапу на деньги частных клиентов банка «Гринготтс». Совершенно неожиданная и глупая затея, которую, тем не менее, пытаются организовать на полном серьезе.

Гермиона прошла мимо продуктовой палатки, от которой донесся оглушительный аромат жареных колбасок. Она невольно сглотнула слюну и оглянулась.

«Пудинг дядюшки Лаогэра!»

Гласила вывеска. У палатки стояли в очереди с десяток магов. Два шустрых повара-продавца быстро разогревали на магическом гриле длинные черные колбаски, распихивали их по бумажным пакетам и вручали покупателям. Для желающих перекусить на месте стояло несколько столиков с салфетками, солью, горчицей и кетчупом.

Гермиона еще раз сглотнула и пообещала своему голодному естеству, истощенному упражнениями в темной магии, что на обратном пути обязательно купит две… нет, три… или четыре… да что там, для ровного счета десять колбасок, придет в офис, закроется у себя в кабинете и жадно съест их! И кетчупа бутылку выпьет!

Но сначала Гринготтс.

Она уже, можно сказать, пришла.

На дверях у входа в банк стоял странно знакомый маг в зеленой парадной мантии. Вот он повернул к ней свое лицо.

Ч-ч-черт побери, это Билл Уизли!

— Что вы здесь делаете, мисс Грейнджер?

— Зачем так официально, Билл? Я рада, что ты снова работаешь здесь. И к твоему увольнению я не имею никакого отношения, я о нем узнала позже всех.

— Мисс Грейнджер вам не в чем оправдываться. У банка «Гринготтс» нет никаких претензий к вам, иначе это было бы отражено в перечне нарушений и нежелательных персон. Предъявите ваше разрешение на посещение банка, подписанное генеральным инспектором банка, и можете входить.

Гермиона с тревогой смотрела в бесстрастное лицо Билла и поражалась перемене в нем произошедшей. Это был не совсем Билл. Внешне он почти не изменился, но складывалось впечатление, что вместо весельчака Билла в его тело запихали скучного педанта Перси.

— Ты изменился, Билл.

— Надеюсь в лучшую сторону, мисс. Неуклонный рост профессионального мастерства и личной компетентности — вот главный лозунг работников банка «Гринготтс».

— Как это? Ты теперь в штате банка? Служба ликвидаторов подчинялась министерству и лишь номинально управлялась гоблинами.

— Но ведь сам банк теперь тоже принадлежит министерству, поэтому нас включили в штат сотрудников.

— А гоблины?

— А что гоблины? Их теперь никто и не спрашивает.

Тут первый раз Билл улыбнулся. Но лучше бы он этого не делал. Так мог бы улыбаться инфернал Воландеморта.

— Так ваше разрешение, мисс Грейнджер?

— Да нет, Билл. Я просто мимо проходила, смотрю — ты стоишь. Ну и подошла поздороваться.

— Здравствуйте, мисс Грейнджер.

Это начало напоминать разговор с автоответчиком и Гермиона решила ретироваться. Она уже хотела вежливо откланяться, как вдруг из двери банка выглянул еще один ликвидатор и скучным голосом сообщил:

— Там прислали министерский ланч. Идите есть, мистер Уизли, пока не остыло.

Из двери пахнуло едой, и Гермиона с удивлением узнала запах пудинга дядюшки Лаогэра, или как там его…

— Прошу прощения, мисс Грейнджер, меня зовут.

Билл вежливо улыбнулся, показав белую полоску зубов.

Девушка рассеяно кивнула и пошла восвояси. Проходя мимо палатки, она вновь принюхалась. Ошибки быть не могло. «Дядюшка Лаогэр» кормил не только зевак в Косом переулке, но и министерство магии в полном составе.

Гарри Поттер неторопливо шел перед строем своей эльфийской гвардии. Робби быстро-быстро семенил вслед за ним. Ровный прямоугольник боевых эльфов чернел во дворе замка.

Двадцать четыре воина в ряду. Восемь рядов. И знаменосец.

Сто девяносто три бойца. Сто девяносто три иголки были готовы стать занозами для любой вражеской задницы. От аврорской до великаньей.

Да-да, это не шутка. Дисциплинированные, обученные, а теперь еще и великолепно вооруженные, они были готовы сражаться с любым противником. Ну, почти с любым.

— Смотр окончен! — громко произнес Гарри. — Я доволен вами, мои гвардейцы!

— Слава принцу Гарри! — хрипловато рявкнула гвардия.

— Вольно! — крикнул правофланговый гвардеец. — Караулы сменить! Остальным отдыхать!

Гарри с недоумением оглянулся.

— О чем это он? Какие караулы?

— Пусть принц Гарри не изволит беспокоиться. Эльфы еще месяц назад поставили ночные караулы на все башни и входы в замок. Они берегут сон вашего высочества и вашей подруги, когда она имеет честь навещать вас.

Гарри почувствовал, что краснеет.

Только сейчас он осознал, что от глаз и ушей слуг ничего утаить нельзя. Если ты махнул рукой на домовика, чтобы он скрылся, это не дает тебе оснований думать, что ты сам стал для него невидим. Слуги все видят и все знают. А по ночам, оказывается, стоят на башнях и берегут его сон…

Гарри смутился было, но тут его внимание привлекла оговорка Робби. Значит, в представлении домовиков Гермиона удостаивается высочайшей милости, когда делит ложе с высокородным принцем Гарри?

Эва как!

А сама Гермиона думает, что это она одаривает Поттера своим вниманием. Надо будет при случае открыть ей глаза на истинное состояние дел. Хотя нет. Не надо. Она и так все еще комплексует из-за своего немагического происхождения.

— Хорошо. Пусть будут караулы. Времена у нас сейчас непростые.

Робби счастливо заулыбался. Хозяин все правильно понял и даже не рассердился. Воистину, принц Гарри послан им свыше в качестве награды за века бескорыстной верности расе магов.

Эльф предупредительно щелкнул пальцами, открывая входную дверь замка для своего господина.

* * *

— Сэр Поттер! Ваше высочество!

Гарри вздрогнул и оторвал лоб от стола. Оказывается, он заснул прямо над книгой.

— Оу-э-э-э, — от души зевнул он. — Чего надо?

— Прибыл посланник от мага Малфоя.

— У-у-э-э-а-а-а… какой посланник? — встрепенулся Гарри, который накануне сам лично закрыл канал подземной аппарации для всех кроме Гермионы.

— Это его старший домовик, господин. Он искренне предан вам, как и все эльфы. Важная информация, сэр.

— Зови его сюда.

С деликатным хлопком появился малфоевский слуга. Гарри с усмешкой посмотрел на его накрахмаленную наволочку, из-под которой торчали кривоватые ноги, поросшие редкой седоватой шерстью.

— Зачем пожаловал?

Домовик заметил усмешку сюзерена и с извиняющимся видом поправил подол своей пародии на одежду.

— Важные вести, ваше высочество принц Гарри! На кухне Малфой-мэнора обнаружены продукты, которыми пытались отравить моего хозяина и его семью.

— Что значит, обнаружены? Откуда они там взялись? — перебил его Поттер.

— Никто не знает, сэр, — степенно ответил домовик. — Мой хозяин очень встревожен. Такого не случалось много десятков лет.

— Какие продукты были обнаружены?

Гарри уже окончательно проснулся, перестал зевать и все больше входил в роль принца. Ему нравилась почтительность домовика и…

— Кровь! — бухнул малфоевский слуга, и Поттера словно окатило холодной водой.

— Как, кровь? Какая кровь?

— Бычья, сэр. Для пудинга.

Гарри брезгливо поморщился. Он недолюбливал кровяную колбасу, но представить себе кровяной пудинг было еще неприятней.

— Извращение какое-то, — пробормотал он.

— Чрезвычайно вкусное и полезное блюдо. Приготавливается из свежей бычьей крови и всевозможных наполнителей и специй. Есть фирменный рецепт семьи Малфоев…

— Да погоди ты, — с досадой оборвал Гарри гастрономические подробности. — Что с ней не так?

Домовик вздохнул и вытащил из-за спины темную бутылку, запечатанную восковой пробкой.

— Кровь, которую обнаружили на кухне, оказалась не бычья, сэр.

— А чья?

— Никто не знает, сэр. Это вообще не кровь домашнего животного.

Потер почувствовал, что по его спине поползли мурашки.

— Может быть дикого животного? Охотники добыли?

— Нет, сэр.

— Не хочешь же ты сказать, что это кровь…

— Нет, нет, не подумайте плохое, сэр. Такой крови нет ни у одного из известных существ, включая магических.

Поттер задумался, покосился на бутылку, а потом осторожно спросил:

— А это вообще кровь?

— Да, — почему-то шепотом ответил эльф. — Мистер Малфой исследовал ее и велел сжечь. Так и сказал: «сожгите эту проклятую кровь».

У Гарри отлегло от сердца. Раз Малфой, разбирающийся в ядах и темной магии, уже исследовал эту странную кровь, то ему в это дело и соваться не стоит. Мало ли недоброжелателей у семьи хорьков? Половина обиженных во времена Воландеморта магов до сих пор горит желанием оторвать яйца Люциусу и извести всю его семейку. Эльфы, конечно, молодцы. Надо поблагодарить их за бдительность и так далее, и пусть идут себе с Мерлином в обнимку.

— А почему не сожгли? — добродушно спросил успокоившийся Поттер.

— Сожгли, сэр.

— Не понял?

— Ту кровь мы сожгли, а вот эта появилась сегодня снова…

— Стоп! Рассказывай все по порядку и с самого начала…

…Гарри отпустил домовика, посмотрел на оставленную им бутылку с неизвестной кровью и тяжело вздохнул. Если уж Малфой не справился, то какой черт сможет им помочь? Впрочем, есть такой черт. И зовут его Северус Снейп.

* * *

— Гермиона! Привет! Ты ко мне не собираешься? Дело есть очень странное и важное. Что? Теперь это так называется? Что называется? Спорт? Борьба под одеялом? Да нет, ты не так поняла. Точнее и так тоже, но у меня действительно есть очень важное дело, с которым может разобраться только Снейп. Что? Не можешь? Водишь министерство за нос? Молодец, уважаю. А ты мне его прислать не можешь? Министерство? Да нет, Снейпа! Что? Как? А я откуда знаю, как? Просто пни его в мою сторону и все. Ну да. Что? Ну да. Ёж птица гордая, пока не пнёшь — не полетит! Ха-ха-ха! Попробуешь? Ну, давай! Целую в ушко!

Гарри положил Сквозное зеркало на каминную полку и со стоном упал в кресло. Все тело приятно ныло после двухчасовой тренировки и горячего душа на закуску.

В камине вспыхнуло недоброе фиолетовое пламя, брызнули искры, светящийся клубок вылетел на середину зала и лопнул, как воздушный шарик.

— Э-э-э… здравствуйте, профессор.

Снейп весь взъерошенный и злой поднялся с каменного пола и с неописуемой вежливостью осведомился:

— Уважаемый мистер Поттер, это вам я обязан тем, что ко мне применили столь оригинальный метод перемещения?

— Э-э-э-э… а что в нем оригинального?

— Ну если вышибание энергетического сгустка через канал подземной аппарации пинком ноги, является общепризнанным методом, то мне остается лишь снять шляпу перед выводком юных темных магов и пожелать им счастливо оставаться!

Снейп весь напрягся, силуэт его побледнел, задергался на пределе оптической видимости и… появился вновь.

— Тьфу!

Гарри посмотрел на Снейпа и… и невольно пожалел его. Сильный человек, но не повезло ему в жизни. И продолжает не везти после смерти.

— Поттер! Прекратите меня жалеть! Не смейте меня жалеть! У меня от вашей жалости крыша едет!

— Ого! Не думал, что вы и сейчас владеете Легилименцией. Как это у вас получается?

Снейп открыл было рот, чтобы ответить резкостью, но посмотрел на лицо Поттера, выражающее самый искренний интерес, и недовольно проворчал:

— Я сам многого не понимаю, Поттер. Но вряд ли это кому-то интересно. Зачем вы устроили эту рокировку?

— Рокировку?

— Да назовите это, как вам больше нравится! Зачем Гермиона передала меня вам, разрушив связь с собой?

— Э-э-э…

— Не мычите, Поттер!

— Хм. Мне потребовалась ваша консультация и я ее попросил…

— Великий Мерлин! Он попросил и она сделала. Передала своего фантома другому лицу! Как патрончик с помадой! Вы понимаете, что это невозможно?

— Э-э-э-э…

— Не мычите, Поттер!

Гарри с лязгом сжал челюсти. Действительно, чего он экает по поводу и без? Злого зельевара никогда не видел? Оскорблений в свой адрес не слышал?

Поттер уставился на Снейпа, скрестив руки на груди.

— Выше нос, Поттер! Хотя нет, до Байрона вы не дотягиваете…

Зельевар еще некоторое время шипел и испарялся. Поттер холодно смотрел на него, всем своим видом показывая, что его это не задевает.

Снейп наконец замолчал, уселся в кресло хозяина и мрачно уставился в камин.

Гарри взмахнул палочкой и соорудил себе кресло напротив.

— Я занял ваше место?

— Я не в претензии.

— Вы сама учтивость, — усмехнулся Снейп. — Растете. Ну что же, неудивительно. Как говорится, с кем поведешься…

— Вам не надоело?

— Мне все надоело, Поттер, — искривил губы зельевар, — существование в таком виде это знаете ли нечто малоприятное. Все видишь, многое знаешь и ничего не можешь предпринять.

— Но ведь можно влиять на события. Подсказывать, например.

— Очень увлекательно, — горько усмехнулся Снейп, — особенно, когда видишь, что всем плевать на твои умные советы.

— Хм. А я ведь чуть не ушел туда, — задумчиво произнес Гарри.

— Куда, туда? На тот свет? — прищурился Снейп. — Вы серьезно? Может быть, у вас еще и выбор был?

Гарри серьезно посмотрел на зельевара и кивнул.

— Был.

— Э-э-э-э…

— Не мычите, профессор!

По лицу зельевара проскочила тень, казалось еще немного и он улыбнется. Гарри даже замер в предвкушении, но не на таковского он напал.

— Так что у вас за дело ко мне? — свирепо проглотив улыбку, спросил Снейп.

— Да собственно, вот, — Гарри выставил на стол бутылку. — Ингредиент для кровяных колбасок. Говорят, вкуснейшая вещь. Вот только с этой кровью проблемы. Говорят она порченная или проклятая, и уж совсем непонятно, в чьих жилах она текла?

Снейп подался вперед, разглядывая емкость и ее содержимое.

— А в чем проблема?

— Пытались отравить вашего друга мистера Малфоя и его семью. Причем дважды.

Снейп покосился на Поттера, не шутит ли засранец? Но, не обнаружив на лице своего нового владельца и тени иронии, коротко ответил:

— Потребуется проверка в лабораторных условиях. Здесь есть что-нибудь подобное?

— Вы не были у Лестрейнджей?

— Представьте себе — нет. Мир чистокровных не жалует полукровок и маглорожденных.

— Даже по отношению к вам? А как же Люциус?

— Люциус — это исключение. Так что насчет лаборатории?

— Пойдемте…

* * *

Вернувшись в офис, Гермиона строжайше запретила всему персоналу фонда покупать еду в палатках «Пудинг дядюшки Лаогэра». Под страхом увольнения из фонда.

— А говорят, очень вкусно, — простодушно заметила одна из работниц.

— Говорят, что кур доЯт! — зло ответила Гермиона. — Пиши заявление и иди кушай!

Незадачливая девчушка попятилась в толпу работников фонда, среди которых было немало знакомых и почти родных лиц.

— Началось? — негромко спросил Лонгботтом.

— Да. Поэтому, постоянная бдительность! — в стиле Грюма рявкнула Гермиона и улыбнулась. — Ребята, по поводу этого Лаогэра есть сильные сомнения, поэтому надо подстраховаться.

— Вот и я думаю, — раздался язвительный высокий голос, — совершенно новая фирмочка и вдруг кормит все министерство, да еще получает преференции на торговлю во всех магических поселениях и местах компактного проживания магов!

— Мистер Малфой?

Группа соратников Гермионы ощетинилась палочками.

— Спокойно, ребята. Драко свой.

— Свой, это чей? — прищурился на нее Невилл.

— Ну-у… — замялась Гермиона и взглянула на блондина.

Тот и не думал помогать ей. Он стоял напротив недружелюбно настроенных ребят и высокомерно улыбался. Палочку он извлекать не собирался.

— Ладно, с этим потом разберемся. Если Гермиона говорит, то я готов поверить…

— Спасибо, Лонгботтом, а то я так переживал…

— Не надо, ребята, — попросила Гермиона. — Лучше расскажите, из закольцованного подвала всех выпустили?

— Кроме Амбридж, — отозвался Симус. — Как ты и просила.

— Отлично! Мне надо с ней поговорить. А помогут мне… Симус и Невилл. Кстати, Ханна, у тебя отлично получались чары Забвения. Тогда ты тоже пойдешь с нами, если не возражаешь…

* * *

Сыворотка Правды, изготовленная под руководством Северуса Снейпа, оказалась превыше всяких похвал. Три капли развязали язык Долорес так, что Гермиона не знала, как завязать его обратно. Каждый ответ на вопрос сопровождался настолько пространным комментарием, что всем слушателям начинало казаться, что они присутствуют на некоем театральном представлении, где монологам главного героя нет ни конца, ни края.

— Откуда появилась фирма «Пудинг дядюшки Лаогэра»?

— Хи-хи, милочка, ну что же вы хотите. Война, разруха, питание населения поставлено из рук вон плохо, и вдруг появляется фирма, которая за весьма умеренную цену готова в любых количествах поставлять почти привычную для магов еду. Что же здесь плохого? Разумеется, можно предположить, что есть в министерстве заинтересованные лица. Конечно, есть. Но кто — этого я не знаю. Если бы был жив Корнелиус, то такого безобразия не случилось бы. Все находилось бы под контролем его помощников. Но сейчас ответственность в министерстве размыта этим ужасным Советом, где мнение формируется, как бы по волшебству, и никогда не угадаешь, каким оно будет. Так было не всегда. Вначале все было управляемо, но в последнее время начался полный хаос. Конечно, мне было приятно, что испытанные министерские кадры в моем лице вновь востребованы, но посудите сами, вместо указов министра мне приносят дощечки с указаниями, которые никем не подписаны. Вы можете себе это представить? Просто желтая дощечка и на ней корявыми буквами указание, написанное с орфографическими ошибками! Магический мир катится в пропасть…

Словесный понос Генерального инспектора пришлось заткнуть обширным Обливиэйтом.

Гермиона попросила стереть Амбридж воспоминания за последние три месяца. Когда яркая вспышка подчистила память Долорес, Гермиона наложила на нее солидный Конфудус и выпроводила за пределы здания фонда.

— Ты надеялась, что она что-то знает? — спросила Ханна Абот.

— Честно говоря — да, но, похоже, её использую вслепую. Я чувствую, что какая-то паутина все крепче затягивается на горле магического мира, но не понимаю, что надо делать и с кем бороться, — призналась Грейнджер своим друзьям.

— Время покажет, — философски заметил Лонгботтом.

— Лишь бы не оказалось слишком поздно, — покачала головой Гермиона.

В кармане заскрипело Сквозное зеркало.

— Рита?

— Да это я, босс. В соответствии с указанием об обязательном информировании обо всех значимых происшествиях магического мира, сообщаю, что получена достоверная информация, что в сточной канаве Лютного переулка обнаружены тела главного гоблина банка «Гринготтс» и начальника охранной фирмы «Гоблинский щит».

— Давно? — внезапно охрипшим голосом спросила Гермиона.

— Только что! — довольная произведенным эффектом, отозвалась Скиттер. — Оба еще теплые. Убиты холодным оружием…

Гиена пера еще что-то говорила, но Гермиона ее уже не слушала.

«Холодное оружие, — думала она, — Крюкохвата тоже убили кинжалом. И это очень насторожило ныне покойного старшего гоблина. Надо попробовать потянуть за эту ниточку, но пока я слишком мало знаю…»

Люциус Малфой, брезгливо кривя губы, вошел в обеденный зал, сорвал с рук перчатки и швырнул их в сторону одного из эльфов. Затем подошел к бару, выбрал себе в качестве аперитива выдержанный огневиски и щедро плеснул в бокал янтарной жидкости.

— Нарцисса и Драко, собирайтесь. Нам надо срочно уехать!

Жена и сын застыли за столом, одинаково подняв ложки на уровень груди.

— Что случилось, Люциус? — быстро спросила Нарцисса, с тревогой вглядываясь в бледное лицо своего супруга.

— Все объяснения потом. На сборы два часа. Драко, займись подготовкой нашей фамильной кареты и фестралами… м-м-м… ты знаешь, о чем я говорю. Цисси, не бледней так, пожалуйста, собери вещи в дорогу, как если бы мы уезжали на два-три месяца и собирались жить в арендованном жилище. Мне надо собрать все бумаги, артефакты и изъять майорат…

— Майорат?! — дружно вскричали ошеломленные домочадцы. Особенно растерянной выглядела Нарцисса.

— Ты серьезно?

— Делайте, что вам сказано, мадам! — вспылил глава семьи. — А ты, Драко, если промедлишь еще минуту, то получишь хорошего пинка!

Несвойственная старшему Малфою грубость возымела действие, жена и сын опрометью кинулись выполнять его приказания, отложив расспросы на потом.

Спустя два часа Нарцисса тихонько вошла в кабинет мужа и негромко сообщила:

— Все готово. Вещи уложены в карете. Драко тоже закончил и ждет нас у выхода. Что делать с эльфами? Сколько ты хочешь взять с собой?

— Отправь их всех к Поттеру! — Люциус быстро перекладывал какие-то артефакты из большого ларца в небольшой кошель с Незримым расширением. Шкатулки с майоратом нигде не было видно.

— Как к Поттеру? Зачем к Поттеру? — не поняла Нарцисса. — А кто нам будет прислуживать?

— Сама справишься, молодость вспомнишь. Домовики в путешествии — роскошь. К тому же их не скрыть нашими чарами.

— Но… — начала хозяйка, делая вид, что оскорблена в самых лучших чувствах. Ей и подумать было странно — самой готовить или одеваться, например…

— К Поттеру! — свирепо рявкнул на нее Малфой, словно это было не только указание об эльфах, но и крепкое пожелание жене отправиться к дементору, к дьяволу… к Поттеру, Мордред вас всех побери!

Нарцисса выскочила из кабинета мужа в совершенном ужасе, но ослушаться не посмела. Она вызвала старшего домовика и передала ему приказ Люциуса — отправиться к мистеру Поттеру, как только хозяева покинут мэнор.

— Хозяин передает нас в славное воинство принца Поттера? — в полном восторге выкрикнул старший домовик и осекся, поняв, что сболтнул лишнее.

— Принц Поттер? — скривилась Нарцисса. — Идиотское словосочетание. Быстро объясни, что ты имел в виду?

— Это не моя тайна, — потупился эльф, вытащил из-за спины неизвестно как там оказавшуюся плеть и протянул хозяйке, — накажите меня, госпожа.

— Уйди! Ты получишь одежду! Ты больше не наш слуга!

К удивлению миссис Малфой вместо привычной паники, истерики и битья лысиной по паркету, старший эльф степенно поклонился и проворчал:

— Что верно, то верно.

И аппарировал.

Задыхаясь от гнева, Нарцисса спустилась к выходу. Бледный и встревоженный Драко учтиво подал матери руку и помог сесть в карету. Из дверей показался старший Малфой с двумя большими пакетами в руках. Он быстро сунул их в отрытые дверцы экипажа и уже собирался запрыгнуть в него сам, но в это время зашуршала живая изгородь рядом с замком и из нее, пошатываясь, вылез полупьяный Долиш.

— А в-вы к-куда это с-с-собрались, п-пораженцы? — спотыкаясь на словах, удивился он.

— Кривой дементор! Я совсем забыл о тебе! Спасибо, что напомнил! — зло прошипел Малфой и вытащил палочку. — Авада Кедавра!

Незадачливый аврор грузно рухнул навзничь в заросли плетистой розы.

Драко и Нарцисса окаменели.

— Трогай! — крикнул Люциус фестралам.

Те коротко разбежались по дорожке между газонами, раскрыли крылья и взмыли вверх, увлекая за собой карету Малфоев…

* * *

— Мисс Грейнджер, — сипло раздалось из Сквозного зеркала.

— Слушаю, — не поднимая головы от бумаг, ответила Гермиона, — что вы хотели, Барнабас?

— Вечерний номер Пророка цензор не подписывает.

— Мне вас учить надо? — с раздражением отозвалась девушка.

— Мисс Грейнджер! — взмолился толстяк Каффе и понизил голос до шепота. — Я не знаю, что случилось, но он не берет…

— Что?

— ОН НЕ БЕРЕТ! — тихим отчаянным шепотом выдал редактор и шмыгнул носом.

Гермиона подняла голову над бумагами.

— Как, не берет? У него что, вся семья померла? Он же вечно выпрашивал у вас детишкам на молочишко!

— Я сам ничего не понимаю! Как подменили его. Сидит молча, как сыч, жрет свои сосиски черные с утра до вечера и в материалах ковыряется дотошнее, чем академики в энциклопедии. Прямо беда!

— Что ему не понравилось?

— Читаю его заключение: изъять из текста все критические замечания о министерстве, изъять из текстов фразы, выражающие любую степень сомнения в компетентности работников министерства, насытить тексты оборотами, свидетельствующими о безграничном единстве магического мира под мудрым руководством министерства. Статью о банке «Гринготтс» удалить полностью!

— Любую степень сомнения изъять, значит? — зло прищурилась Гермиона. — Вот они пудинги-сардельки. Сколько вы ему предлагали?

— Как всегда — шесть галеонов, — почти неслышно прошипел Барнабас.

— Предложите пятьдесят!

— Так ведь, это… как же… разорит нас этот сыч!

— Предложите сто! Мне надо понять, почему он не берет?

— Понял, мисс. Схожу к нему.

Зеркало скрипнуло отбой и замолчало.

Гермиона скрипнула зубами и откинулась в кресле. Было о чем задуматься…

Министерские работники изменились прямо на глазах. Куда-то испарилась их послевоенная разболтанность и развинченность. Все были деловиты, собраны и горели служением. Мздоимство, процветавшее раньше за каждым столом, исчезало прямо на глазах. Враз все стали честными без всяких видимых на то причин!

Так бывает?

Вот то-то!

И эта потрясающая деловитость и трудолюбие самым странным образом сочетались с нелепыми и нелогичными действиями министерства. Впрочем, нелогичными ли? Лапу на деньги наложили? Наложили. Гоблинов с насиженного места спихнули? Спихнули. Любую оппозицию на корню пресекают? Пресекают. Так чего же тебе кажется, что их действия нелогичны? Ты не видишь и не понимаешь их цели? Но вспомни, как ты сама радовалась, что они не понимают твоей цели, когда ты создала этот фонд! Сейчас министерство берет реванш. Только странно, что реванш этот они берут не только над тобой, но и над другими собственниками магического мира. Это что за экспроприации такие? Министерство желает установить тотальную диктатуру? Кого над кем? Они же грабят и сами себя! Половина министерских — вкладчики банка «Гринготтс» и они добровольно расстаются со своими сбережениями в обмен на крошечную пожизненную ренту? Ну, это уже просто уму непостижимо. И нерастяжимо.

Гермиона тряхнула головой, и выглянула в окно.

Так и есть. Ничего там не изменилось. В банк стоит очередь бывших клиентов, горящих желанием избавиться от своего богатства и сбережений! И никто их силком не гонит и палочку к затылку не приставляет. Сами идут. Сами!

И нарядные павильончики «дядюшки Лаогэра». Уже целых четыре штуки. Правда, очередей почти нет. Только посыльные совы целыми тучами спускаются на специальные загрузочные площадки и стартуют оттуда с пакетами на шее. Магическая доставка, хоть ужрись этим странным фастфудом!

Заскрипело Сквозное зеркало. Послышалось тяжелое сопение редактора. Гермиона мельком глянула на него.

— Что у вас с лицом?

— Так, это… чернильницей гад запустил.

— Не берет?

— Не берет. Аврорами грозит. Предложить больше?

— Не надо. Не берет и не берет. Правьте номер по его требованиям.

— Тиражи же упадут, — застонал Каффе, — читателей растеряем!

Гермиона прошлась по кабинету, еще раз взглянула в окно на толпу местных обывателей и в сомнении покачала головой.

— Хм, не уверена. Мне кажется, что лояльная и восторженная пресса скоро будет очень востребована в магической Британии.

— Но…

— Все! Правьте номер, Барнабас. И объясните новую политику своим работникам. Представьте им это, как коммерческий поворот, но подтвердите мой строгий запрет на любую «дядюшкину» еду. Одно нарушение и увольнение!

— Слушаю-с, мисс Грейнджер.

Гермиона дала отбой и подняла со стола письмо, присланное сегодня по совиной почте. В этом письме коротко и ясно излагалось предложение убраться из магической Британии подобру— поздорову. Подписи не было. Вместо нее был оттиск какого-то странного вензеля в виде четырех сердечек или листиков. В геральдике ничего подобного не отыскалось, хотя у девушки было ощущение, что подобный рисунок она уже где-то видела…

* * *

— Черт, Поттер, как это у вас получается? Лонгботтом обзавидовался бы!

Шестой расплавленный котел в виде бесформенного комка олова улетел в угол.

— Ну не взорвалось же, — возразил пунцовый Гарри, вытаскивая из-под стола очередной экземпляр варочной посуды, — и плавятся они только тогда, когда я точно выполняю ваши указания.

— Это вы о третьем котле, в котором вы перепутали зелье для подосновы и он просто испарился?

— Ладно, — проворчал Гарри, — что будем делать?

— Думать, Поттер, думать. Кое-что мы все-таки узнали и самое интересное, что моя фантомная оболочка за последние часы изменила свои свойства в лучшую сторону.

— Только не говорите мне, что оживете, профессор, я не вынесу такого счастья!

— Не язвите, юноша. И не перебивайте. Я начал различать запахи, и это может упростить нашу работу.

Гарри вспомнил привидения в Хогвартсе и Безголового Ника. Тем для того чтобы что-то почувствовать надо было, чтобы еда основательно протухла.

— Я примерно представляю, о чем вы сейчас подумали, Поттер. Но это другое. Я начал чувствовать и различать обычные запахи, а не сублимированные.

— Потрясающе, — равнодушно пробормотал Гарри, — поздравляю вас, сэр.

Он был уже основательно утомлен обществом зельевара.

— Поэтому мы пойдем другим путем. Доставайте малый набор реагентов на яды. Люциус наверняка уже использовал его, но он не знает всех тонкостей…

Гарри покопался в столе и вытащил невысокий ларчик набитый мелкими склянками и пузырьками.

— Ну-с, приступим, — скомандовал Снейп, — открывайте горечь полынную…

…Спустя полчаса Снейп с досадой признал:

— Не получилось.

— Опять я виноват? Сэр.

— Я не ищу виновных, я решаю научную задачу, — сухо отрезал Снейп, — а сейчас мне надо подумать.

— Думайте на здоровье, — с облегчением кивнул Гарри и вышел из лаборатории.

В коридоре к нему тут же бросился Робби.

— Сэр Поттер! Ваше высочество! К нам прибыло подкрепление!

— Какое еще подкрепление?

— Домовики, сэр! Домовики Малфоев, сэр. Они прибыли все. Все двенадцать. И просятся в вашу гвардию, сэр!

— Где они? Позови старшего.

Гарри почувствовал неладное. Чтобы Малфои по своей воле остались без прислуги? Тут что-то не так.

Выслушав рассказ домовика, Поттер задумался.

Малфои бежали средь бела дня. В кустах валяется труп этого как его, комисс… камисс… короче, Долиша, надо понимать. И убил его сам Люциус. Закалочка лордовская никуда не делась. Заавадил надсмотрщика от министерства и был таков!

Или он чего-то не понимает? Кровь-то эту проклятую Малфоям уж всяко не авроры прислали. Да и Долиш этот — сволочь редкая. Хотя о покойниках плохо говорить не принято.

— Кто охраняет мэнор?

— Заклинания и охранные чары, ваше высочество. Даже когда хозяева в отъезде никто, кроме близких родственников не сможет попасть на территорию и в замок.

— Кого же они испугались?

Гарри повернулся и побрел к Снейпу. Как-никак, но в делах семьи Малфоев тот разбирался лучше…

* * *

Темная громада Малфой-мэнора нависала у них над головой.

— Видите башенку слева? Оттуда просматривается весь парк перед замком. А гости могут появиться только оттуда. Идите вдоль стены, там будет боковой вход.

Следуя указаниям Снейпа, Гарри пробирался в левое крыло замка, в котором он раньше не был. Подземная аппарация привела их в подземелье, откуда зельевар вывел его каким-то замысловатым ходом. Теперь они по винтовой лестнице карабкались на самый верх. И если Гарри приходилось реально работать ногами, то зельевар вышагивал неутомимо.

— В облике фантома есть свои преимущества, — проворчал Поттер. Но Снейп искоса глянул на парня и тот заткнулся, почувствовав неуместность своего замечания.

— Пришли.

С высокой стрельчатой башенки открывался прекрасный обзор на парк и вход в замок. Но вечер стремительно проваливался в ночь, и преимущество в обзоре становилось все более иллюзорным.

— Вы же должны владеть «темным» зрением, Поттер, — тихо подсказал Снейп, и парень про себя чертыхнулся.

Действительно, Малфой целых три занятия учил его этой премудрости, пока ученик не превзошел учителя.

Гарри внутренне напрягся, прикрыв глаза.

Получилось.

Остатки красок поблекли, и все стало бело-серо-черным, но весьма контрастным, и различить можно было даже мелкие детали.

— Ждем. Если я не ошибаюсь, то возможные гости появятся не позже полуночи.

— Почему?

— Единственная стоящая цель — это майорат, а он ночью блокируется даже от главы рода.

— Что? Ночью даже Малфоя не пустят в собственный карман?

— Такова магия этого рода, — пожал плечами Снейп, — тем не менее, нам следует соблюдать тишину.

Они замерли на башне, зорко осматривая парк и его окрестности. Прошло примерно с четверть часа, и Гарри начал уже уставать от постоянного напряжения, как вдруг Снейп тихо окликнул его.

— Смотрите левее фонтана. Напротив платана. Видите?

Гарри уставился в указанном направлении и увидел, как темные фигуры, появившиеся, видимо, в результате аппарации, двинулись к центральной дорожке парка. Было их двое. Один высокий и стройный, и второй пониже и поплотнее. Высокий пытался идти быстро, но низенький придерживал его за рукав мантии и озирался по сторонам. Подойдя к дорожке, они остановились. Судя по жестам, низенький что-то объяснял высокому, а тот делал нетерпеливые жесты. Под конец низенький вдруг привлек к себе высокого, наклонил к себе его голову и прижался к нему.

— Кривой дементор! — прошипел Снейп.

— Это же женщина! — удивился Гарри.

— Какое ценное наблюдение! — зло отозвался зельевар.

Тем временем высокий освободился из объятий своей спутницы и направился прямо к входу в замок. Женщина отступила обратно в тень деревьев и исчезла.

— Пойдемте, Поттер. Здесь ничего интересного мы уже не увидим.

В тоне Снейпа прозвучала плохо сдерживаемая горечь.

— Вы кого-то узнали?

— Боюсь, что да. Но давайте убедимся в их намерениях.

Гарри и Снейп боковой галереей направились в центр замка…

* * *

Незваный пришелец орудовал в Ритуальном зале уже почти полчаса. Гарри стоял в дальнем углу за колоннами, с брезгливостью честного человека наблюдая за вором.

— Я покажусь ему, — шепнул Снейп.

— Я тоже, — оживился Гарри, которому стало интересно, боятся ли воры привидений.

— Не глупите, Поттер.

— Я сооружу иллюзию. Я умею. А сам буду здесь за колоннами.

— Хм-м. Ладно. Но я пойду первым. И поменьше болтайте глупостей.

— Спасибо.

— Всегда, пожалуйста.

Незваный гость Малфой-мэнора вздрогнул и направил палочку на Снейпа, появившегося с другой стороны фамильного алтаря Малфоев.

— Авада Кедавра!

Зеленый луч просвистел сквозь зельевара и раскидал статуэтки на каминной доске у дальней стены.

— Плохие нервы, Скабиор?

— А-а-а-а, это вы, Снейп? Не думал, что вы станете привидением в этом замке.

— И я не ожидал увидеть вас здесь в качестве ночного вора.

— Так позовите охрану, мистер «некротическая энергия», — издевательски осклабился бывший егерь.

— Извольте!

Рядом со Снейпом появился Гарри Поттер.

Скабиор отшатнулся.

— Что за чертовщина? Ты-то здесь откуда, герой?

— Охрану вызывали?

Гарри произносил слова только губами, а его иллюзия делала это достаточно громогласно.

— Все это очень подозрительно, — пробормотал Скабиор, кося по сторонам напряженным взглядом.

— Нарцисса не рассказала вам, что мы следим за порядком в отсутствие ее мужа?

— М-м-м… хм-м-м… Нарцисса она конечно… — бывший егерь, наконец, опомнился. — Еще не хватало, чтобы я отчитывался перед парой привидений! Удалитесь отсюда и не мешайте моему делу. Мы не в силах нанести друг другу урон, поэтому просто не мешайте мне.

— Уже, — желчно ответил Снейп.

— Что, уже?

— Уже помешали. Майората здесь нет.

— Как нет?

— Не веришь мне, спроси у Поттера.

Скабиор переводил растерянный взгляд с одного призрака на другого.

— Где сокровища? — угрожающе спросил он.

— Ты сам сказал, что мы физически и магически не пересекаемся, поэтому допроси лучше эльфов.

— Я искал, но их здесь нет!

— И майората нет.

— Тьфу!

— А Нарцисса об этом не знала?

— Да отстань ты со своей Нарциссой. Баба есть баба. Дуры они все!

— Я знал, что по профессии ты жигало и альфонс, но не думал, что посмеешь залезть так высоко.

Скабиор нагло осклабился.

— Я залезаю не выше, чем мне позволяют обстоятельства и женская неудовлетворенность. Однако заболтался я с вами, стражи сокровищ. Значит, Малфой все же увез майорат? Ну что же, это повышает мои шансы при следующей попытке. Счастливо оставаться.

Скабиор вышел из зала. Его шаги затихли в отдалении.

Гарри вышел из своего укрытия и махнул палочкой, стирая иллюзию.

— Так это была Нарцисса? Но если она уехала с Люциусом то, как появилась здесь?

— Поттер, вы же видели, что она лишь запустила этого недоноска в мэнор, а сама тут же удалилась? Это дело нескольких минут. Малфой не может контролировать ее поминутно, а скорее всего ему и в голову не приходит…

— А вы уверены, что это она?

— Лица я не видел, но фигура, жесты, рост, наконец…

— Может быть, стоило его задержать? Оглушить, например.

— Вы представляете, какие козыри даст министерству эта скользкая ситуация?

— М-да-а-а…

Снейп махнул рукой.

— Давайте возвращаться.

— Давайте. Вы в мой рукав залезете или вас еще куда засунуть?

— Поттер, вы невыносимы! Я пытался вам объяснить, как я переношусь с вами при подземной аппарации, а вы все опять вульгаризировали!

— Я пошутил, сэр. Возвращаемся…

Домовиков, прибывших из Малфой-мэнора, Поттер определил во второй отряд.

Раздувать и сильно разбавлять необученными бойцами свой первый отряд ему совершенно не хотелось. Он велел начать обучение новобранцев, но сам этим заниматься не стал. Ему хватало проблем со Снейпом.

Зельевар после возвращения первым делом потребовал выделить в свое распоряжение двух толковых эльфов.

Гарри выделил.

Потом Снейп потребовал отдельный кабинет.

Гарри предоставил.

Затем потребовалось разрешение эльфам касаться книг в библиотеке.

Поттер разрешил.

Потом понадобилось еще что-то, и пошло-поехало!

Десяти минут не проходило, чтобы очередной писклявый голосок не передавал ему просьбу или требование неутомимого зельевара. Его будили даже ночью! Гарри пробовал отбиваться подушками, но тогда зельевар являлся лично, а это было намного хуже, потому что кроме просьбы, звучащей уже раздраженным снейповским баритоном, приходилось выслушивать разнообразные неприятные сентенции в свой адрес.

Лишь к утру его оставили в покое и он, было, сладко задремал, но тут пришел вызов от Гермионы.

— Просыпайся, соня!

— А-а-а-у-у-у-э-э-э-э…

— Чего?

— Добро-у-э-э у-у-утро!

— Сколько можно спать? Полдевятого уже!

— Поспишь тут с вами… — проворчал Гарри, приходя в хорошее настроение, несмотря на недосып. Появления Гермионы пусть и по Сквозному зеркалу всегда приводили его в хорошее настроение. А тут она личика не казала целых три дня!

— Каминная сеть открыта?

— Для тебя? Круглосуточно! Квадратносуточно! Шестиугольносуточно!

— Хм… надо понимать, что это зашифрованное число твоих домогательств, которым я подвергнусь, если появлюсь в замке?

— Ну да… если по минимуму, конечно.

— Хвастун! Пока что ничего кроме «треугольносуточной» страсти ты мне не демонстрировал…

— А ты хотела бы… — заикнулся Гарри.

— … и я совершенно не стремлюсь к такому экстриму. Нежность к любимой девушке можно демонстрировать не затрахивая ее и себя до потери пульса!

— Что верно, то верно, хотя интересно было бы попробовать.

— Сразу после победы над всеми врагами, — шутливо предложила девушка.

— Это условие? Договорились!

Гермиона в зеркале нерешительно покривилась, но глядя в пылающее энтузиазмом лицо своего парня, нехотя кивнула.

— Договорились. А пока будешь прозябать в «треугольносуточном» варианте, да и то, когда я к тебе соберусь.

Лицо у Поттера вытянулось. Так все многообещающе начиналось и такой облом. Хорошо еще, что в душ не сходил, а то было бы еще досадней.

— А я-то думал… — протянул он разочаровано.

— Не сердись, но мне нельзя покидать контору фонда. Здесь много наших общих знакомых и друзей. Нельзя оставлять их одних. Тучи все сгущаются, хотя с какой стороны и каким ветром их нагнало — я еще не понимаю. Что там у вас?

Гарри кратко пересказал последние события.

— Вот черт! — высказалась Гермиона. — Значит и на Драко теперь рассчитывать не приходится. А жаль. Он позавчера мне очень помог, когда я разбиралась с Амбридж.

— И как он тебе помог?

— Изобразил из себя могучего волшебника, который одним заклинанием может восстановить входную дверь после Бомбарды Максима.

— А на самом деле это была…

— Я, конечно. Сам понимаешь, насколько опасно показывать свои новые таланты на людях. И врагов взбудоражишь и друзей оттолкнешь. Вот я и подумала, что единственный кто в теме — это Драко. Ну и попросила помочь.

— Драко? Я уже ревную.

— Прекрати, хорьки не в моем вкусе. Предпочитаю темногривых львов.

— Льва, — быстро поправил ее Поттер.

— Львенка!

— Ух, задам я тебе, появись только тут, госпожа наследница Гарри Поттера.

Взгляд Гермионы в зеркале стал вдруг глубоким, она призывно облизнула губы и согласно улыбнулась.

— Обязательно задашь, милый…

Гарри аж заерзал в кресле.

— Так, — мгновенно принимая деловой и строгий вид, преобразилась Гермиона, — теперь о делах. Подозрения насчет Нарциссы — это очень серьезно. Она может знать и твоем воскрешении и о твоем местонахождении. Мы уговаривались с Малфоем не посвящать в это дело никого лишнего, но распространялось ли это на его жену — не знаю. В любом случае будь вдвойне осторожнее. Даже если тебе придет вызов с моего зеркала и твой собеседник будет ну прямо совсем как я, не забывай о проверочных вопросах. У нас богатый выбор моментов, о которых знаем только мы с тобой.

— Ты в опасности? — подскочил Гарри.

— Мы все в опасности. Поэтому каминную сеть немедленно закрой и заблокируй. Я предупрежу тебя, когда соберусь в твою сторону.

— А нельзя мне присоединиться к тебе? Сколько я тут буду сидеть взаперти?

— Ваша вчерашняя вылазка в Малфой-мэнор свидетельствует о том, что не так уж вы и скучаете, сэр. И ты меня даже не предупредил. Больше так не делай.

Последние слова кольнули самолюбие Поттера, и он помрачнел.

— Ну, прекрати, Гарри. Я не манипулирую тобой, а пытаюсь сохранить нашу тайну. К тому же…

Грейнджер осеклась. Конец фразы должен был звучать примерно так: «… я еще не придумала, как вернуть тебе Старшую палочку». Вот дуреха, чуть не проговорилась!

Она подняла взгляд на Гарри и увидела на его лице то самое выражение, когда он ее предупреждал о том, что не позволит использовать себя в темную, и у нее, Гермионы, осталась последняя попытка, которую он готов понять и простить.

— Ладно, Гарри, тут какой-то шум под окном. Позже поговорим.

Зеркало скрипнуло отбой и затуманилось.

Гарри почесал в затылке, вздохнул и направился в душ. Надо было согнать сонливость и, чего греха таить, слегка компенсировать обманутые ожидания организма…

* * *

Соул Крокер вел совещание в отделе невыразимцев.

Совещание было весьма необычным, как по составу участников, так и по условиям, в которых оно проводилось.

За одним круглым столом сидели приглашенные участники: экс-авроры Робардс, Сэвидж и экс-пожиратели Руквуд и Эйвери. Была еще бледная Муфалда Хмелкирк и пара невыразимцев в масках. То ли совсем секретные, то ли морды страшные.

А условия проведения совещания были таковы, что больше напоминали условия тюремного содержания, чем плановую работу одного из важнейших отделов министерства.

— Давайте сначала о делах министерства. Докладывайте, Черри.

Один из невыразимцев вяло кивнул и забубнил из-под маски:

— Визуальные наблюдения за персоналом министерства и оценка личностных изменений на примере нескольких работников позволяют сделать вывод, что они отравлены сложным ядом, по типу действия наиболее близким к ликантропному.

— Оборотни?

— В каком-то смысле — да. Только не волчьи. Речь идет о типе яда, а не о ликантропии, как таковой. Они все обратились психически, но без серьезных телесных изменений. В своем новом психическом состоянии они полные рабы. Цель их жизни — служение, служение и только служение.

— Кому?

— Данных недостаточно.

— Продолжайте.

— Все профессиональные навыки при таком обращении сохранились и даже усилились за счет полной концентрации отравленного мага на поставленной задаче. В рамках этой задачи они могут проявлять инициативу, настойчивость и самоотверженность.

— Идеальные рабы. Но кто-то ими управляет? Или хотя бы является связующим звеном?

— Структура подчинения осталась вертикальной. Все распоряжения поступают из Совета, но кто там является главным зачинщиком — установить не удалось.

— Что можно сказать о яде?

— Ясно, что он подбирался и дорабатывался в два этапа. Сначала были отравлены несколько десятков работников ключевых отделов министерства. На этом этапе яд вызывал серьезные побочные эффекты в виде зубной боли. Затем яд был доработан или заменен более эффективным. Его стали распространять через фастфуд при помощи функционеров из первой группы, которые фактически захватили министерство и обеспечили все условия для отравления остальных работников.

— Я правильно понял, — встрял в речь докладчика Робардс, — что юридически все они — жертвы?

— На этом этапе — да.

— А раньше?

— Кто-то из них участвовал в подготовке, а потом сам стал жертвой.

— Точно?

— Сейчас они все питаются пудингами «дядюшки Лаогэра». Нет сомнений, что этим поддерживается постоянная доза яда в крови жертв. По нашим наблюдениям столовую министерства посещают все работники.

— Включая Совет?

— Да. В полном составе. И есть специальные служащие, которые следят за этим.

— Самое циничное во всей этой истории, что они еще и оплачивают эту отраву из своих окладов.

Соул Крокер постучал по столу ладонью.

— Гавейн, ты удовлетворил свое любопытство? Тогда продолжим. Расскажи нам, что дало наружное наблюдение?

По выражению лица Робардса было видно, что он уже отвык от роли докладчика, но деваться некуда.

— Наблюдение в Косом переулке существенных результатов не принесло. О событиях вокруг фонда Грейнджер я уже рассказывал на прошлом совещании, а вот в Лютном мы увидели нечто интересное.

— На колдовидео зафиксировали?

— Разумеется.

— Покажите.

Гавейн взмахнул волшебной палочкой. Свет померк, а на стене образовался освещенный круг, в котором задвигалось изображение.

— Запись выполнена прошлой ночью в районе гоблинского квартала.

Изображение было даже не черно-белым, а черно-серым. Впрочем, контуры фигур были видны прекрасно. Сначала в круге висело изображение пустой улицы, но вот наблюдатель уловил какое-то движение и изображение «наехало» на один из дальних домов Лютного переулка. Стали видны распахнутые двери и невысокие темные фигуры в коротких плащах, выносящие из дома что-то завернутое в ткань. Судя по всему, вес груза для недоросликов был довольно значителен. Четверо тащили первый сверток и столько же второй. Вот они пересекли неширокую площадь, положили свой груз у канавы, немного повозились над ним, а потом столкнули вниз. Тряпки подобрали и дружно проследовали обратно в дом. Двери захлопнулись.

Круг на стене погас.

— Это же тела двух зарезанных гоблинов из банка и охранной конторы?

— Да, сэр.

Все присутствующие переглянулись.

— Это что же значит? — неуверенно спросил Эйвери. — Табу нарушено?

— Вы сами видели. Гоблины вынесли тела своих убитых соплеменников и бросили их в канаву. Тайно! Чтобы подумали на наших бродяг.

— Гоблины снова могут убивать? — с ужасом спросила Муфалда.

— Как видите. Но есть надежда, что не все.

— Поясните, Гавейн, — попросил Соул.

— Можно предположить, что раса гоблинов раскололась, как это уже случилось однажды тысячу лет тому назад. Часть ее нарушила табу и вкусила крови. Можно только гадать, когда и как это произошло. Если эта партия крови начала представлять в гоблинском сообществе значительную силу, то многое становится понятным.

— Ты хочешь сказать, что партия крови гоблинов создала яд, которым ослабила и подчинила себе министерство, потом прикончила своих главных конкурентов — соплеменников, а теперь руками министерства грабит магический мир?

— Именно так, сэр!

Совещание сбилось с размеренного шага. Заговорили все разом.

— И что мы будем делать?

— Нам срочно нужен новый Годрик Гриффиндор! Хоть родить!

— Муфалда, справишься?

— Идиотские шутки…

— Но как они сумели скрыть все от своих же?

— Тысячу лет тому назад сумели, значит, опыт есть.

— Господа, но это же страшная война! Это же море крови! И нет уверенности, что маги на этот раз одолеют. Аврорат и тот фактически подчинен этим уродам!

— Чистокровные могли бы сражаться, но после «социального реванширования» у них там одна палочка на пять магов, да и тех уже половина уехала из Британии.

— Но как точно они подгадали момент. Получается, ждали тысячу лет и дождались?

— Тихо! — рявкнул Крокер на весь зал.

— Только без паники! — глава отдела невыразимцев утер пот со лба. — Надо продолжать наблюдения и готовиться к вылазке. Но сначала необходимо определить ее цель. Полтора десятка авроров и невыразимцев не выстоят против мощи одурманенного министерства. О самих гоблинах я уже и не упоминаю. Всем известно, что вкусив крови, эти твари становятся опаснее в десятки раз. А нового Годрика у нас действительно нет. И не предвидится. У меня такое предложение. Надо установить контакт с чистокровными. С теми, кого удастся найти. И попытаться их организовать. Палочки для них я попробую раздобыть. И надо выйти на контакт с этой Грейнджер и ее фондом. Кто-нибудь знаком с ней? Ну не в смысле, что убить или исключить пытался, а кто-нибудь ее хоть немного знает?

Смущенное молчание было ответом.

— Понятно. Ладно, этим я сам займусь.

Крокер повернулся к Робардсу.

— Запись ночная, но как ты думаешь, какого цвета были плащи у этих гоблинов?

— Хм. Неуверен, но почему-то мне кажется, что красного.

— Красного. Такая форма хороша, когда боишься увидеть на себе кровь. Свою или врага — неважно. А в данном случае зачем?

— Может быть для тренировки? Ну, в смысле, чтобы привыкнуть к этому кровавому ремеслу.

— Черт, была у меня какая-то мысль, но вы ее сбили Гавейн…

* * *

— Поттер, можно вас попросить немного поколдовать над этим образцом?

— А что нужно делать?

— Попробуйте темномагически разделить эту кровь на живое и неживое.

— Что? Не понимаю.

— Я и сам до конца не понимаю, но это последний вариант, который может дать результат. Или я умываю руки.

Снейп выглядел усталым, что для фантома было несколько странно.

Гарри насупился. Меньше все в его планы входило демонстрировать Снейпу свою темную магию.

Засмеет еще или начнет издевательски комментировать. Но деваться было некуда.

Гарри взял в руки реторту с проклятой кровью, закрыл глаза и «включил» внутреннее зрение. Медленно приблизился к содержимому реторты и влился в него ментально. Действительно, что-то живое толкалось вокруг короткими злыми движениями. Это что-то пыталось уйти от него, избежать встречи, не допустить касания. Ах, так?

Гарри медленно с усилием разделил содержимое реторты и развел руки в стороны.

— Получилось! — обрадовано вскричал зельевар. — Поттер, вы молодец!

Гарри открыл глаза. В каждой его руке было по реторте. Это были две точные копии того сосуда, который вручил ему Снейп. Только теперь в одном переливалась на донышке ярко-алая жидкость, а во второй копошились какие-то мерзкие сгустки, живо напомнившие ему флоббер-червей.

— Аккуратно! — встревожено попросил Снейп, заметив отвращение на лице Гарри. — Ставьте вот сюда на стол. Отличное колдовство! Превосходное! Идите, отдыхайте. Через пару часов, а может быть и раньше, я узнаю, что это такое и зачем это подбросили Малфоям!

В этой главе рейтинг немного превышает заявленный.

Под утро в спальню ворвался Северус Снейп.

— Вы спите, Поттер?

Тот мутно спросонья посмотрел на зельевара, сел на кровати, безнадежно вздохнул и отрицательно покачал головой.

— Нет, профессор. Я всю ночь лежу и жду, когда вы придете ко мне с каким-нибудь идиотским требованием! Верите?

Если Снейп и смутился, то ничем себя не выдал.

— Мне срочно нужен образец вашей крови, Поттер. Ну не морщьтесь, всего несколько капель.

— Несколько капель, — проворчал Гарри, — это больно, между прочим. Куда вам накапать? Я не сомневаюсь, что вы прихватили с собой какую-нибудь емкость размером с небольшое ведро!

Снейп с интересом уставился на Поттера.

— Еще полгода назад вы бы молча полоснули себя по руке, а уже потом смотрели бы, куда хлещет кровь. Ваше отношение к собственной крови изменилось? Признайтесь.

Гарри смущенно пожал плечами. Только сейчас он понял, что действительно НЕ ХОЧЕТ давать образец своей крови Снейпу. Без всяких объяснений. Не хочет и все!

— Ну что ж, — Снейп принял его пожатие плечами за согласие, — это не удивительно. Вы стали темным магом и ваша кровь для вас драгоценна, не так ли?

— Не знаю, — хмуро ответил Гарри, в глубине души соглашаясь с зельеваром.

— И все же я прошу вас пересилить себя. Я уже в шаге от разгадки.

— Берите.

Один из домовиков подошел к нему и протянул на вытянутых руках небольшой хрустальный флакон. Поттер проколол себе палец предложенной серебряной иглой, и темные капли заструились по стенкам сосуда.

— Довольно, — скомандовал Снейп.

Гарри тут же, как маленький сунул палец в рот. Домовик запечатал флакон и почти бесшумно исчез.

— Но это еще не все. Мне нужен образец крови кого-нибудь из работников министерства.

— Какие проблемы! – вскипел Поттер. – Сейчас сбегаю в министерство, перережу глотки паре членов Визенгамота и бегом сюда. Вам ведра хватит?

— Достаточно половины флакона, — невозмутимо ответил зельевар. – Это исследование имеет исключительную важность. Я думаю, нам могла бы помочь мисс Грейнджер.

— Хорошо, — сдался Гарри, продолжая посасывать пораненный палец.

— Уберите руки ото рта! – не выдержал брезгливый зельевар.

Гарри опомнился и вытащил палец. Оба посмотрели на него. След от прокола бесследно исчез.

— Эффектно, но… избегайте заниматься подобным самолечением на людях, — предостерег Поттера Снейп. – И я высказал еще не все свои пожелания.

— Вы очень деликатны, сэр.

— Просто излагаю последовательно, чтобы вы лучше запомнили. Так вот. Мне нужен еще образец крови мага, который не пробовал пудинг дядюшки Лаогэра. И мне нужен кусок самого пудинга. Хотя бы полфунта.

Гарри скептически прищурился на зельевара.

— Вы тоже считаете, что все министерские отравлены?

— У меня нет оснований не доверять наблюдениям мисс Грейнджер, — сухо уронил Снейп, повернулся и против обыкновения вышел из комнаты просто через дверь.

— Вот тебе и доброе утро, Гарри Поттер – Принц эльфов, — пробормотал юный темный маг и потянулся за Сквозным зеркалом…

* * *

Рите Скиттер было не впервой предпринимать рискованные поездки для того, чтобы получить в качестве вознаграждения настоящую сенсацию. Поэтому, получив странное приглашение, она, не раздумывая, приняла его и за полчаса до назначенного времени приехала в небольшой магловский городок, расположенный недалеко от Лондона.

Встреча была назначена в магловской же гостинице, поэтому на известной гиене пера был самый, что ни на есть магловский наряд: свитер, джинсы, легкое пальто и огромный белоснежный шарф, окутывающий, как шею, так и голову.

Рита прошлась в окрестностях гостиницы в поисках признаков магического жилья, ничего не обнаружила и еще более заинтригованная стала ожидать встречи с «чистокровной солидной волшебницей, прекрасно осведомленной в некоторых тайнах магического мира». Что это за тайны в приглашении прямо не говорилось, но делался намек, как на события послевоенные, так и на тайны, которые скрывает преобразившееся министерство магии.

Само место встречи указывало лишь на сугубое нежелание приглашающей стороны, чтобы о встрече узнала хоть одна живая магическая душа. Тупые маглы, как обычно были не в счет! Ожидать в таком месте засаду или чьи-то коварные умыслы представлялось маловероятным, так как после победы над Воландемортом последние гайки статута о Секретности были затянуты до упора. Никто в магическом мире не желал вмешательства простецов. А вот тот факт, что многие чистокровные семьи, запачканные связями с Пожирателями и помощью Темному Лорду, переехали в магловские районы и скрываются там – это Рита уже слышала не один раз и была счастлива, что туманные слухи обретают плоть и кровь, которую можно превратить в сногсшибательную сенсацию!

Рита Скиттер жаждала новой информации. Ее неукротимая душа не могла смириться с положением, в котором она оказалась из-за этой сучки – Грейнджер. Ее, лучшую журналистку магической Британии, обвела вокруг пальца и заставила на себя работать какая-то грязнокровка? Этому не бывать!

Рита твердо решила, что раскопает все тайны этой новоявленной богачки и освободится от рабства, а если повезет, то и пощиплет перышки этой маглорожденной курице!

Задохнувшись на миг от накатившей ненависти, журналистка не услышала, как рядом с ней остановился большой черный автомобиль. Лишь когда хлопнула дверца, она обернулась.

— Мисс Скиттер?

Журналистка окинула взглядом худощавого мужчину в темном плаще.

— Чем обязана?

— Садитесь в машину. Вас ждут.

— Я договаривалась о встрече в гостинице.

— Обстоятельства изменились. Но ваша встреча состоится. Садитесь.

Не в привычках Риты было отступать. Она надменно кивнула и села в автомобиль на заднее сидение. Мужчина занял место рядом с водителем. Машина плавно тронулась и, набирая скорость, потерялась на узких улочках городка…

* * *

Гермиона пожаловала после полудня. Она передала флаконы с кровью и банку с пудингом закрепленному при Снейпе домовику и побежала искать Гарри.

— Почаще бы Снейп будил меня! – воскликнул тот в восхищении.

— В смысле? – рассмеялась Гермиона.

— Если это каждый раз будет заканчиваться твоим приездом, то я вообще готов не спать по ночам!

— Ловлю на слове, мистер Поттер, — зельевар появился из двери, как черт из табакерки. – Здравствуйте, мисс Грейнджер. Я лишь хотел уточнить, в каком флаконе зараженная кровь, а в каком нет.

— Здравствуйте, профессор. С синей пробкой кровь Невилла Лонгботтома. А с красной посыльного министерства Стена Шанпайка.

— Он точно отравлен?

— Да. Когда его оглушали, он как раз жевал эту мерзость.

— Отлично. Не буду мешать.

Снейп поклонился и вышел.

— Ты заметил, что теперь он не просто появляется и исчезает, как раньше, а ходит через двери, как обычный человек?

— Это я ему запретил, — равнодушно отмахнулся Гарри, не отрывая взора горящего от девушки.

— Как это? – удивилась Гермиона.

— Ну это… структуру поменял.

— Какую структуру? Структуру плазмы фантома? – всполошилась Гермиона.

— Да нет. Структуру стен замка. Чтобы не пропускала эту его… как его… некротическую субстанцию, вот.

— А-а-а. Тогда ладно, — нерешительно кивнула девушка. – Только ты давай поаккуратнее.

— Хорошо. Давай я тебе помогу мантию снять. Проходи в спальню, там вешалка есть.

Если бы у Поттера был хвост, то нет никаких сомнений, что сейчас бы он вилял им со страшной силой. Гермиона заметила в раскрытую дверь спальни свежезастеленную кровать с гостеприимно отвернутым уголком одеяла и раскусила простодушное коварство своего парня.

— Нет, мистер Принц, я так не согласна, — решительно заявила она, — мне надо умыться с дороги и вообще…

В глазах Поттера сверкнул торжествующий огонек.

— Конечно, Миона, все, как ты скажешь. Кстати, я немного переоборудовал ванную комнату и хочу похвастаться.

У Гарри было такое невинное лицо, что девушка и тут заподозрила неладное. Этот хитрец что-то задумал, а с учетом того, как он соскучился, трудно ошибиться, что именно. В то же время у нее не было никаких оснований бояться его затей, потому что она тоже соскучилась.

«Ну что же, мистер Поттер, посмотрим, на что годится ваша фантазия», — подумала Гермиона, а вслух, простодушно похлопав ресницами, промолвила:

— Ну, похвастайся, очень интересно посмотреть.

Поттер, внутренне взвыв от восторга, немедленно подскочил к двери в ванную, распахнул ее и сделал галантный жест.

Девушка вошла, с любопытством осматриваясь по сторонам.

М-да-а-а, действительно здорово. Можно только догадываться какие заклятия, из каких книг надергал Гарри, но если он хотел удивить, то ему это удалось.

Ванная стала огромной. Блестящий мраморный, но теплый пол, высокие колонны облепленные ракушками и кораллами, светящийся потолок. И все это в нежной дымке легкого тумана напоенного запахами лесных трав и морской свежестью.

— Здорово! – оценила Гермиона. – Но уж слишком большое стало помещение. Зачем такое?

— Сейчас поймешь, — пообещал Гарри и щелкнул пальцами.

С потолка на них обрушился теплый водопад. Девушка взвизгнула и хотела выскочить из ванной, но Гарри ловко поймал ее в объятия.

— Гарри, мы же промокнем!

— Ага! – радостно подтвердил тот, пожирая ее глазами.

Гермиона почувствовала, что тяжесть намокшей мантии уменьшается с каждым мгновением. Одежда словно растворялась на ней, таяла как весенний снег и темными ручейками по спине, груди и ногам сбегала на пол, мгновенно исчезая в невидимых отверстиях.

Она взглянула на Гарри. С его одеждой творилось то же самое. Вот блеснула мокрая кожа на плечах и груди, вот сползла темная пелена с рук и живота. Девушка сообразила, что еще мгновение, и они будут рассматривать друг друга полностью обнаженные, и просто шагнула к Гарри, прижимаясь к его груди. Тот ощутимо вздрогнул и бережно привлек ее к себе.

Говорить не хотелось. Приятно было осознавать, что он ждал ее, придумывал этот сюрприз, фантазировал на интимные темы и ждал, ждал, ждал…

— Я соскучился… — выдохнул Гарри шепотом, который почти заглушал шум воды. – Я ждал тебя как чудо, как сказку…

Гермиона порывисто впилась поцелуем в его губы. Никакие слова не могли уже усилить ее чувства к любимому человеку. Мимоходом она пожалела, что не выбралась сюда раньше. Но теперь это уже не имело никакого значения. Она здесь в его объятиях и он весь дрожит от страсти, даже в теплой воде…

« Я рождена, чтобы твою сказку сделать былью, мой милый Принц», — мелькнула у девушки последняя отчетливая мысль.

Она почувствовала, что Гарри подхватил ее на руки, и прижалась к нему изо всех сил, обхватив за шею. Их тела вжимались друг в друга яростно и исступленно, пока не соединились в единое целое…

Поттер и сам не ожидал от себя такой прыти. Никогда он не думал, что сможет любить свою девушку в такой позе. Это же какую силищу и ловкость надо иметь неимоверную! Но все страхи его быстро растаяли. То ли магия соединившихся тел вмешалась и помогла юному любовнику, то ли и впрямь это было не так уж и трудно, но он чувствовал вес Гермионы все меньше и меньше. Она становилась почти невесомой, и это заставляло крепче прижимать девушку к себе, чтобы она не выскользнула из его рук и не улетела, как огромная прекрасная птица.

Танец их тел все убыстрял свой бег, пока не достиг предела. Взлетев на вершину чувственного наслаждения, они застыли, вцепившись друг в друга и тяжело дыша.

Спустя несколько мгновений, а может быть часов, Гермиона уронила голову Гарри на плечо и жарко выдохнула ему в ухо:

— Отпусти меня. Тебе тяжело, наверное…

Гарри лишь отрицательно помотал головой. Способность к речи еще не вернулась к нему. И все же через какое-то время он бережно опустил ее на пол. Гермиона убрала с лица намокшие волосы и закинула их за спину.

— Здесь очень мило, — заявила она лукаво, — Гарри, я хочу пенку для душа.

Тот повернулся к небольшому мраморному столику между колонн и нетерпеливо пощелкал пальцами. Один из флаконов сорвался со стола и влетел в его руку.

— С запахом медового вереска. Подойдет?

— Вполне. Я очень люблю вереск. А теперь сделай ее больше.

— Ты же сама можешь.

— А я хочу, чтобы ты, — притворно надула губы девушка.

— Конечно, конечно, — поспешно согласился Гарри.

Он уже снова пожирал свою любимую глазами и видел, что она со смущенной радостью ловит эти взгляды.

Подчинившись невербальному заклинанию, флакон вырос до размеров большой бутылки. Гермиона расплескала ее содержимое на пол вокруг себя и Гарри и весело потребовала:

— А теперь включай водопад! Я хочу море пены!

Теплые струи с ревом обрушились на них. Гермиона взвизгнула и прижалась к Гарри. Их губы снова встретились…

Они опомнились, когда пена поднялась уже до груди.

— Здорово! – потрогала ее рукой Гермиона. – Именно так я и хотела…

Не успел Гарри спросить, о чем она говорит и что она хотела, как вдруг девушка скользнула вниз вдоль его тела к коленям. Не успел он удивиться и окликнуть ее, как ощутил первое касание, и комок застрял в его горле, лишая дара речи и выметая из головы все мысли и чувства, кроме восхитительного ощущения горячего и нежного прикосновения там…

Немыслимая по нежности и интимности ласка, которую дарила ему любимая, чуть не выбила пол из-под его ног. Гарри почувствовал, что покачнулся, и вскинул руки вверх в отчаянном жесте. Тотчас же откуда-то сверху на него упала невесомая, но крепкая сеть и он вцепился в нее обеими руками, закипая душой и моля провидение, чтобы эта чудесная ласка не прервалась и не оставила его на полпути к блаженству.

Опасения Гарри были напрасны, его любимая была исполнена решимости довести задуманное до конца, и действовала нежно, терпеливо и самоотверженно. Под ее чутким руководством Гарри прошел все ступени наслаждения и завершил всплеском оглушающей страсти…

В изнеможении он опустился на пол, полностью скрывшись в вересковой пене. Гермиона скользнула по его губам поцелуем и исчезла. Он протянул руки, чтобы удержать ее, но они ухватили лишь пустоту. Шум в ушах почти заглушил все звуки, сознание сладко поплыло куда-то в сторону, скользя по поверхности неги и покоя. Легкое забытье овладело им, и Гарри сдался ему, как победителю…

Гарри и Гермиона завтракали.

Правда, время было уже послеобеденное, но нашу пару это совершенно не беспокоило.

Прислуживал Робби и еще одна малознакомая эльфийка, которая, представляясь, тоненько пропищала, что ее зовут Линки, если хозяевам угодно запомнить такую мелочь.

Гермионе пришло в голову, что имена этих двух эльфов очень напоминают пару Добби – Винки, которую навсегда разлучил кинжал бывшей хозяйки этого замка. Но озвучивать вслух свои мысли она не стала, помня, как горевал Гарри над могилой домовика.

Поттер приветствовал эльфийку взмахом руки и сходу предложил, чтобы она прислуживала Гермионе. Девушка, было, запротестовала, но перехватила взгляд Робби, который смотрел на Гарри пьяными от счастья глазами, и прикусила язык. Ох, и непростые существа – эти домовые эльфы.

Тем временем Робби подошел к Гарри, низко поклонился ему и спросил:

— Может ли Робби объявить ваше назначение всем слугам замка?

— Конечно, — легкомысленно разрешил Поттер, — что тут такого.

Эльф вышел на свободное пространство зала, в руках его откуда-то появилась боевая глефа, которой он тут же стукнул в пол, как мажордом своей тростью.

— Внимание и повиновение! Эльфийка Линки, урожденная клана при магическом роде Малфоев, решением Принца Гарри назначена личным эльфом высокочтимой невесты хозяина мисс Грейнджер. Внимание и повиновение!

Он вновь стукнул глефой в пол, и замок еле слышно содрогнулся в ответ.

« О, черт! Как невыносимо пафосно!» — внутренне поежилась Гермиона, и тут до нее дошло, какую важную штуку сказал сейчас личный эльф Гарри.

Она повернулась к Поттеру, который, слегка приоткрыв рот, смотрел на Робби.

— Ты понял, что он сказал? Они считают, что я твоя невеста? Это как понимать?

— Я не знаю, — пожал плечами Гарри и окликнул домовика, который в этот момент избавлялся от глефы. – Робби, как это понимать? Я разве говорил, что мисс Грейнджер моя невеста?

Лицо эльфа отразило высшую степень недоумения. Гермиона и Гарри уставились на него, ожидая объяснений, и домовик растерялся под этим двойным взглядом.

— Э-э-э-э… хозяин… — только и смог он выдавить из себя.

— Линки просит прощения, что заговорила без разрешения, но весь замок знает, что высокочтимый Принц Гарри и мисс Грейнджер обручены.

Гарри и Гермиона так резко перевели свой взгляд на эльфийку, что она даже попятилась от страха.

— Вот как? – первым опомнился юный маг и взял быка за рога. – Четко и ясно ответьте, когда вам это стало известно и от кого.

— Это было, — закрыл глаза Робби, вспоминая, — это было на позапрошлой луне на пятый день после полнолуния. Ни от кого. Просто стало известно и все.

Гарри и Гермиона переглянулись.

— Инициализация, — кивнула головой девушка.

— Думаешь? – жадно спросил Гарри, но он уже все понял сам. – Это из-за того, что мы проходили инициализацию вместе?

— Скорее всего – да. Темные маги обычно не терпят друг друга, враждуют, а мы… а у нас…

— Любовь, — тихо закончил за нее Гарри.

Гермиона с надеждой посмотрела на него…

Они никогда не говорили о своих чувствах. За исключением может быть той самой первой встречи после освобождения и похищения Гарри из-под стражи. Но тогда она применила мощнейшее любовное зелье, распыленное в воздухе сразу после его появления из камина. Но средство-то было одноразового действия, и девушка очень опасалась, что оставшись в одиночестве, Гарри решит, что все произошедшее было ошибкой или случайностью, эмоциональным всплеском из-за которого они перепутали дружбу с любовью. К счастью эти опасения не подтвердились. Гарри с огромным энтузиазмом относился к любой возможности встречи, особенно если у него был шанс заманить ее в постель. Это и радовало и настораживало одновременно. Любовь и страсть неравны друг другу, не тождественны. Страсть, как эквивалент половому влечению сама по себе стоит не много. Подростковое желание заниматься любовью или, как сейчас говорят, сексом, могло отодвинуть чувства Гарри на второй план, но рано или поздно страсть ослабеет и тогда у него может появиться ощущение совершенной ошибки. Когда это произойдет? Через месяц? Через год? Через десять лет? Когда бы это ни случилось, это станет для нее катастрофой. Она-то его любит! Давно и безнадежно. Давно – это с третьего курса. А безнадежно – это из-за того, что Гарри в Хогвартсе никогда не смотрел на нее так, как на какую-нибудь Чанг. И будь он благополучен после победы, ничто не заставило бы ее открыться ему. И он женился бы на Джинне, которая нарожала бы ему целый выводок рыжих детишек. А она сама отправилась бы под венец с Роном…

И вот он сам заговорил о любви.

— Ты уверен? – еще тише спросила Гермиона.

— В себе – да, — с некоторой обидой прошептал Гарри, — а ты?

Вместо ответа Гермиона прильнула к нему и поцеловала. Счастье сидело в ней комочком, как нежный пушистик. Наконец-то ее страхи и сомнения позади. Сам ли Гарри влюбился или под влиянием всей той круговерти, которая окружала их все эти месяцы, включая темную магию и инициализацию Чашей Гриндевальда – все это было теперь не важно.

— Я твоя! – сдерживая слезы счастья, прошептала девушка, закинув руки на шею любимому.

Личные эльфы его высочества и его высокочтимой невесты Робби и Линки, как по команде отвернулись и деликатно покинули обеденный зал…

* * *

Небольшая комната, тесно заставленная старинной мебелью, была освещена крайне скудно. Видимо это было заранее запланировано хозяевами.

— Никаких записей, — предупредил Риту сопровождавший ее мужчина.

— Это невозможно, — возмутилась журналистка и взмахнула палочкой, пытаясь добавить яркости светильникам.

— Зря стараетесь. Освещение магловское, — усмехнулся мужчина.

Рита нахмурилась. Она не терпела, когда ей отводили роль дурочки. Это очень снижало ее уверенность в себе и гасило природную злость и апломб, без которых было просто не обойтись в большинстве случаев.

— Мне кажется, я вас узнала, — кинулась она в атаку, — вы мистер Струпьяр? И если не ошибаюсь, были командиром егерского отряда в то время, когда Воландеморт контролировал министерство?

— Замолчите! – прошипел разозленный эксегерь, лицо его исказилось.

Рита довольно улыбнулась. Так-то лучше, а то корчит тут из себя второго Темного Лорда.

— Милый мой, за эти полгода я столько общалась с вашим братом, что меня трудно чем-то удивить. К тому же я не собираюсь упоминать твое имя в статье. Если ты сам не попросишь, разумеется.

— Он не попросит, — раздался властный женский голос из дальнего угла комнаты.

Скиттер круто на каблуках развернулась в сторону вновь прибывшей.

— А-а-а, значит, вы и есть та самая «информированная дама»? Вы представитесь или предпочитаете сохранить инкогнито?

— Предпочитаю! – коротко отрезала дама.

Струпьяр подвинул ей кресло, а Рите указал на невысокую кушетку у камина.

Скиттер исподтишка внимательно рассматривала свою собеседницу. Чуть выше среднего рост, статное телосложение, прямая спина, уверенные движения. Все это выдавало даму с манерами. Возможно чистокровная аристократка. Возможно весьма известная в магическом мире. Но и только. Накладные волосы, серебряная маска, скрывающая все лицо, измененный заклинанием голос – все это сводило к минимуму шансы установить личность собеседницы.

Рита открыла свой блокнот и вытащила из его переплета зеленоватое перо.

— Я же предупредил вас, никаких записей! – уже с откровенной угрозой заявил Струпьяр, устроившись за спинкой кресла. При этом его пальцы невзначай легли на плечо дамы.

«Любовник» — привычно отметила про себя Рита.

Захлопнув блокнот, журналистка убрала его в сумочку.

— Предупреждаю, что отсутствие записей может сказаться на качестве статьи. Я могу упустить какие-то важные подробности.

— Вы приглашены сюда не ради статьи, Рита, — устало покачала головой дама. – Я пригласила вас, чтобы сообщить вам важные данные и достичь соглашения. Скажу прямо, что если мы не поймем друг друга, то вы не выйдете из этого дома.

Скиттер вздрогнула. Только этого не хватало. Она внимательно посмотрела на Струпьяра. Наблюдения оказались не утешительными. Бывший егерь выполнит любой приказ этой тетки, поняла она. Жигало будет отрабатывать свое положение, а калечить и убивать ему — не привыкать. Рита вновь содрогнулась, ощутив серьезную опасность.

— Не бойтесь. Вы умная женщина, прекрасный профессионал и я уверена, что мы найдем общий язык.

Ее собеседница говорила медленно, спокойно и, несмотря на измененный голос, в нем скользила плохо скрываемая презрительность. Можно было предположить, что во время разговора она морщит нос, словно унюхала что-то неприятное. Манера разговора показалась Рите смутно знакомой, но вспомнить сходу, кому она принадлежит – не получилось.

— Итак, мисс Скиттер, на чьей вы стороне?

— На своей собственной, — быстро ответила Рита, понимая, что никакой другой ответ не устроит собеседницу.

— Прекрасно. Значит вы не заангажированы никем? Отвечайте откровенно, потому что это важно.

— У меня есть некоторая зависимость от моего работодателя, — осторожно начала она, — дело в том, что мой контракт составлен несколько неправильно, что позволяет…

— Манипулировать вами, — закончила за нее дама, сочувственно качнув головой, — понимаю. Вас тяготит такое положение, не так ли?

— Разумеется, — коротко кивнула Рита.

— А каково ваше отношение к министерству?

Рита в растерянности промолчала. Обнаружить свое знание об отравлении работников министерства было опасно, а притвориться дурочкой, которая не ест пудингов дядюшки Лаогэра, но при этом ни о чем не догадывается – еще опаснее.

— Я немного помогу вам, — кивнула дама, правильно поняв молчание Скиттер, — вы знаете, что министерство и большая часть магов, скажем так, контролируется. При этом сами вы не хотите попасть под этот контроль, но чувствуете опасность со стороны тех, кто все это затеял. Так?

— Совершенно верно, миссис, — осторожно согласилась Рита.

— И ненавидите мисс Грейнджер, — вбила последний гвоздь собеседница.

«Немыслимо, чтобы они были заодно с грязнокровкой!» — мелькнуло в голове у Скиттер.

— Вы опять правы, — несколько приниженно призналась она.

— Вот и хорошо. Тогда вы наш естественный союзник. Чего бы вы желали в обмен на вашу помощь?

Рита затруднилась с ответом, отдавая инициативу предложений своим потенциальным нанимателям.

— Хорошо. Тогда предложу я. Вы сможете стать главным редактором и разорвать текущий контракт. Устраивает?

— В целом да, но ведь там весьма плачевное финансовое состояние. Ограничения банка «Гринготтс»…

— Понятно, — оборвала ее собеседница. – Долги издательства и типографии будут погашены, и вы получите полную финансовую и творческую самостоятельность. Все?

Скиттер начала опасаться, что за такие щедрые предложения ей предложат слишком тяжелую отработку, но деваться было некуда.

— Да, миссис.

— А теперь слушайте меня внимательно и запоминайте. Первое, что вы должны узнать, это то, что Гарри Поттер жив. Гермиона Грейнджер ведет все его дела лишь, как подставное лицо. Оскорбленный обвинениями министерства Поттер обучается темной магии и готовит захват власти, и мощная Бузинная палочка находится в его руках…

* * *

Снейп прислал эльфа с известием, что приглашает мистера Поттера и мисс Гермиону в лабораторию.

— Пойдем, Гарри, это важно.

— Догадываюсь.

Гарри мог аппарировать внутри замка, но не был уверен, что это сможет Гермиона. Хотя в статусе его невесты… Однако рисковать не стоило. Они бодро взбежали в угловую башню, где работал Снейп.

— Присаживайтесь, — махнул рукой зельевар на свободные стулья.

Выглядел он уставшим и каким-то поблекшим. К тому же углы его губ зловеще кривились, из чего Гермиона заключила, что результаты исследования дали неприятные результаты.

— Я закончил работу по исследованию образцов крови и пищевого продукта. Сразу хочу сказать, что признаков яда не обнаружено.

— Как это? – возмутился Гарри. – Вы же сами меня убеждали…

— Не перебивайте, Поттер, — остановил его зельевар, — я тоже могу ошибаться. То, что я считал ядом, на деле оказалось чем-то еще более худшим.

— Что?

— Да-да. Это не отравленные продукты. Это зараженные продукты! И зараженная человеческая кровь для их приготовления!

Снейп редко изменял своей холодной язвительности, и вспышка его ярости произвела на юных магов впечатление еще более сильное, чем само известие.

Они немного помолчали, потом Гермиона попросила:

— Подробнее, профессор.

Снейп ткнул пальцем в одну из пробирок.

— Вот это кровь темного мага, — ткнул во вторую, — это кровь обычного мага.

Его палец продолжал путешествие по лабораторному столу.

— Вот это магические существа паразиты-наездники, — копошащиеся в склянке слизни выглядели еще омерзительнее, чем было присвоенное им наименование. – А готовый продукт – пудинг дядюшки Лаогера – приготовлен именно из этих ингредиентов!

— Вот это да! – почесал в затылке Гарри. – Такого я не ожидал.

— А я предчувствовала нечто подобное, но не думала, что будет так мерзко.

Гермиона с отвращением смотрела на склянки и пробирки. Человеческая кровь! Ее сейчас стошнит!

— Погодите, но ведь эти чертовы колбаски жарят, а значит там высокая температура.

— Температура жарки не превышает ста пятидесяти градусов, а эти твари выдерживают до трехсот, — отозвался Снейп.

— А кровь? – прищурилась Гермиона, взяв себя в руки. – Она же должна свернуться.

— Не свернуться, а денатурировать, — поправил ее зельевар, — это действительно происходит, но по второму магическому закону сохранения материи эта денатурация обратима. И восстановлением исходной крови занимаются как раз эти слизни, после того как пища проглочена. Это помогает им проникнуть в кровеносную систему зараженного мага. Это и цель и средство. Они живут в крови у магов и искажают кровную магию изнутри. Излечить зараженного мага станет невозможно после трех полных циклов обновления крови. Один цикл это примерно два лунных месяца.

— То есть, меньше чем через погода все зараженные маги будут обречены? Но что с ними произойдет?

— По моим предварительным оценкам, они превратятся в пожизненных рабов тех злоумышленников, которые командуют этими малютками. При этом никакие пудинги уже не потребуются, — кивнул Снейп на банку со слизнями. – Это раз. Второе. Жизненный цикл зараженного мага сократится более чем в два раза. Организм быстро износится, обслуживая внутренних паразитов. И, наконец, третье, я почти уверен, что у зараженных магов будут рождаться и зараженные дети. Процесс сокращения срока жизни и уменьшения магических сил примет лавинообразный характер и за несколько поколений с магической расой Британии, а может быть и не только Британии, будет покончено.

— Какой ужас! – воскликнула Гермиона.

Снейп водил своим пальцем через пустую пробирку, стоящую на столе. Пробирка ощутимо вздрагивала и даже слегка качалась. Зельевар, не отрываясь, смотрел на Поттера. Парень тяжело хмурился и сжимал-разжимал кулаки.

— Ну что, Поттер, готовитесь к очередному спасению магического мира?

Гарри встал, холодно посмотрел на мрачного профессора и просто ответил:

— Я уже готов!

— Мы не можем сидеть, сложа руки! Надо срочно действовать! — схватилась за голову Гермиона.

— Первым делом надо захватить министерство! — воинственно изрек Поттер.

Снейп негодующе фыркнул.

Гермиона с интересом посмотрела на заколебавшийся огонек свечи, стоящей перед зельеваром, и накинулась на Гарри.

— Ты в одиночку хочешь его захватить?

— А ты со мной разве не пойдешь? — с деланной наивностью спросил юноша, изо всех сил сохраняя простодушно-серьезный вид.

— Гарри, по твоему Воландеморт просто так целый год ходил вокруг да около, не пытаясь захватить министерство, а подчинял его с помощью интриг, запугивания и предательства?

— Мисс Грейнджер, не распинайтесь слишком пространно, а то Поттер сейчас лопнет от сдерживаемого смеха, — холодно заметил Снейп.

— Гарри! — укоризненно воскликнула Гермиона. — Это не смешно. Судьба магического мира висит на волоске. Магический мир стоит на краю пропасти и…

— И смотрит вниз, что там делает мир немагический, — не удержался Снейп.

Поттер не выдержал и рассмеялся.

Гермиона с изумлением посмотрела на двух циников. Ну, со Снейпом все понятно. Он и при жизни был злоязычен. Но Гарри?

— Мисс Грейнджер, хочу вас немного успокоить. Самые черные сценарии развития событий, впрочем, как и самые радужные, как правило, не сбываются. Что-нибудь им вечно мешает. Человеческому роду в целом и роду магическому в частности постоянно приходится иметь дело со смертельными вызовами. То Мерлин с Морганой поссорятся, то черная оспа народонаселение континентов ополовинит, то Воландеморт родится, то озоновую дыру в атмосфере обнаружат. И всегда находится что-то или кто-то, кто эту угрозу рассеивает или отдаляет, но очень редко бывает так, чтобы одному человеку удалось отвести две угрозы подряд. Заклинания дважды в одну и ту же точку не попадают. Одним зельем две разные болезни не вылечишь.

— Что вы этим хотите сказать, профессор? — поджала губы Грейнджер.

Гарри тоже насторожился, явно не понимая, куда клонит Снейп.

— Меж тем все просто. Купите себе круиз на Летучем Голландце и попутного вам ветра года на полтора-два. Вы молоды, счастливы друг с другом, наслаждайтесь жизнью, пока она есть. Вернетесь сюда, когда все закончится. Или не вернетесь вовсе, если новости будут нерадостные. Вот и все. Оставьте этот мир в покое, и пусть он катится в пропасть без вашего участия. А если вам жаль друзей и близких, то соберите их и отправьте куда-нибудь подальше. В Чили, например. Или в Австралию, Мордред ее побери!

Глаза Гермионы наполнились слезами. Гарри поспешно вытащил платок, укоризненно глядя на зельевара.

— Что случилось? Чем я вас обидел, мисс Грейнджер? — смутился Снейп.

— Ее родители уже полтора года в Австралии, — сухо пояснил Гарри, пока девушка промокала слезы и тихо сморкалась в платочек, — им было бы самое время уже вернуться из, так сказать, «кругосветного путешествия», но куда теперь их возвращать?

— Извините меня, я не был осведомлен об этом обстоятельстве.

Гермиона коротко передохнула.

— Может быть, вы в чем-то правы, мистер Снейп. Действительно, мои родители далеко, а Гарри и вовсе одинок на этом свете, — она запнулась, взглянув в потемневшее лицо своего парня, и поправилась, — хотя нет, у него есть я. Мы действительно могли бы уехать. Я еще в самом начале сразу после вступления в наследство перевела несколько крупных сумм в зарубежные банки, и материально мы были бы обеспечены до конца жизни. Дело не в этом.

— Вот и поезжайте! — перебил ее Снейп. — Лучшее — враг хорошему! В погоне за властью над этим магическим миром, или в попытке восстановить гармонию в этом мире, или не знаю, какие еще побудительные причины могут у вас быть — это не важно! В погоне за этой целью вы можете потерять все! И никакая темная магия вам не поможет, как не помогла она ни Мерлину, ни Дамблдору!

Гарри и Гермиона многозначительно переглянулись.

— Сердце мое полно жалости, — медленно, но непреклонно ответила Гермиона, — я не могу этого сделать.

— А вы, Поттер? Вы столько прошли и столько испытали на своей шкуре. Вы не должны предаваться лишь эмоциям. Что скажете вы?

Гарри встал и уперся кулаками в стол.

— Боюсь, мистер Снейп, что если мы уедем по вашему совету, то через какое-то время начнем тосковать. У нас появится чувство вины перед теми, кого мы оставили, — Снейп сделал протестующий жест, но Гарри с нажимом продолжил, — неважно знаем ли мы их по Хогвартсу или просто встречали в толпе или на уровнях Министерства. Эта тоска сначала отравит наши ночи, а потом и дни. Нам будет стыдно и друг перед другом, и друг за друга. Мы начнем меньше разговаривать, потом нам станет тягостно находиться вдвоем, потом найдется предлог, чтобы пореже видеться. А потом кто-нибудь из нас плюнет на все, решится и вернется сюда, чтобы посмотреть на то, что осталось от того мира, который мы могли попытаться спасти. И если окажется, что этот мир разрушен, опоганен, разграблен и искалечен, то это станет концом нашей любви с Гермионой, потому что мы не сможем простить ни себе, ни друг другу, что когда-то смалодушничали в поисках тихой и спокойной жизни…

Гермиона с безмерным удивлением и благодарностью смотрела на Гарри, словно увидела его с совершенно новой стороны. Как предельно точно он изложил ее собственные страхи и сомнения!

— Выходит, что вы намерены сражаться не столько за магическую Британию, сколько за свою любовь, Поттер? — странным тоном тихо спросил зельевар.

— Выходит так, — пожал плечами Гарри, немного устыдившись пафоса своей речи.

Снейп пронзительно смотрел на него.

— Можете рассчитывать на меня в пределах моих возможностей, — вдруг заявил он дрогнувшим голосом и отвернулся.

Удивленный Поттер уже открыл рот, чтобы поблагодарить зельевара, но понял, что не может произнести ни слова, потому что его губы запечатаны горячим и нежным поцелуем Гермионы.

* * *

Первым делом по совету Снейпа Гарри вызвал Робби и велел ему разослать по всем общинам эльфов известие о зараженном пудинге. Домовикам предписывалось тщательнейшим образом следить за всеми поступающими продуктами и безжалостно уничтожать все мало-мальски сомнительное. Если же нечто подобное уже попало на стол магов, то нужны были точные данные, кто именно заразился или мог быть заражен этой отравой. Особенно строгие указания получила община эльфов Хогвартса. Эльфам предписывалось изымать даже продуктовые посылки учеников, которые присылали им родители или родственники. Так же предписывалось установить слежку за торговцами Хогсмита и при первых же намеках на «пудинг дядюшки Лаогэра» поднять тревогу.

— На самом деле это все паллиатив.

— Пришли мне Линки со словарем, — приказал Гарри своему домовику.

— Обойдетесь без словаря, Поттер. Паллиатив — это временная мера, не решающая проблему, а лишь отодвигающая наступление нежелательных последствий. Так доступнее?

— Вполне, сэр. А может быть нанести удар по этим закусочным? Разнести их вдребезги!

— Поставят новые, — отмахнулась Гермиона, — и приставят авроров для охраны. Не будем же мы убивать людей за то, что они охраняют сардельки. Тут надо искать сам источник поставки. Надо искать тех, кто выращивает этих паразитов.

— И где они берут магическую кровь? — негромко напомнил Снейп.

— Точно! — загорелся Гарри. — Не в Мунго ли они все это проворачивают?

— Ха! Получается, что мы с Гермионой можем спокойно есть эти министерские пудинги. Так ведь?

Гермиона наморщила лоб. А ведь Гарри прав. Если магические основы простой и темной крови не совпадают, то заражения может и не произойти. Не будет того самого моста с помощью которого паразиты попадают из желудка в кровь.

— Это требует дополнительных исследований, но я практически истратил исходные образцы, а то, что осталось к новым экспериментам уже не пригодно. Так что я на вашем месте не рисковал бы. Хотя вероятность такого варианта очень велика. Причем вероятность того, что темный маг не заразится пудингом из «светлой» крови выше, чем наоборот.

— То есть, если сделать пудинг на темной крови, например для семьи Малфоев, то заразятся и темные и светлые, так?

— Это очень вероятно, — сдержанно согласился Снейп. — Но, чтобы доказать это потребуются дополнительные исследования.

— Кстати, мысль о Мунго надо проверить, — заметила Гермиона. — Первая группа заболевших министерских работников попала именно туда. Тогда о пудингах никто и не слышал. Но именно оттуда они вышли, уже полностью зараженные этой дрянью, и фактически захватили министерство. Отправлю-ка я туда Риту. Пусть посмотрит, нет ли чего-нибудь странного.

— А может быть напечатать об этом в газете? — рубанул Поттер.

— Не получится. Министерство ужесточило цензуру. Сидит специальный клерк и все запятые обнюхивает.

— Так цензора можно, того… Обливиэйтом по кумполу, и пусть ползает в поисках своего детского ночного горшка. А тираж в печать и разослать по всем адресам. Газету после этого конечно закроют, ну и наплевать. Главное дело будет сделано.

— А почему ты думаешь, что они поверят? Их мозг отравлен. Они больные люди, Гарри. Пойми, их мозг не пропагандой и ложью затуманен, которую можно опровергнуть правдой, а управляется паразитами, которые выполняют команды своих хозяев.

— Подождите! — Снейп нахмурился. — Я сначала не придал значения, но анализы показали, что есть небольшая разница между свойствами паразитов из образца крови, которую прислали Малфоям и тех, которые были в последних пробах пудинга. Это может свидетельствовать о том, что каждая новая партия зараженных пудингов может нести в себе паразитов с разным набором управляющих команд. Не исключено, что именно поэтому они устроили так, чтобы министерские работники питались ежедневно. Это способ управления! Ежедневная коррекция программы поведения в зависимости от изменившейся ситуации!

Снейп выглядел непривычно взволнованным.

— Это плохо, сэр?

— Это чудовищно, Поттер! Хоть мисс Грейнджер и зачислила зараженных магов в категорию больных, но фактически они являются оружием в руках их хозяев, оружием опасным и беспощадным! Боюсь, вам надо быть готовым к жертвам среди министерских работников, если вы не хотите оплакивать жертвы со своей стороны.

Гермиона тяжело вздохнула, хотя по дну ее сознания холодной змейкой скользнула мысль, что среди министерских роботов есть пара тройка особей, которые в качестве жертв ее не очень бы расстроили. Расстроили бы, конечно, но не очень…

— Теперь надо понять, кто в этой борьбе может занять нашу сторону.

— Ну, это как раз просто, — пожал плечами Снейп. — Мисс Грейнджер держит при себе всю вашу АД и не дает ей кушать фастфуд. Это ваш ближний и самый надежный круг, но лишь до тех пор, пока они не узнают, что вы темные маги.

Гермиона и Поттер переглянулись. Удар был не в бровь, а в глаз. Но спорить было глупо.

— Второй ваш союзник — это лояльные гоблины. Надо срочно выходить с ними на контакт. Возможно, они смогут навести вас на изготовителей пудингов, или хотя бы подсказать, в каком направлении искать.

— Они не выходят на связь, — отозвалась Гермиона, — я уже все перепробовала.

— Не удивлюсь, если для этого вам понадобятся посредники.

— И кто это? — скептически поинтересовался Гарри.

— Домовики из чистокровных семей. Точнее старшие домовики общин. Они часто ведут некоторые расчеты с гоблинами и имеют с ними свои способы связи.

— Робби! — рявкнул Гарри.

Пока домовик с хлопком материализовался, Гарри хмуро пояснил Гермионе.

— Они тут с гоблинами связывались, когда иголки на жопе у ежика считали.

— Чего?! Где? — хором воскликнули зельевар и девушка, но Гарри уже повернулся к домовику.

— Робби, мне нужно встретиться с кем-то из старших гоблинов.

Домовик уныло вздохнул.

— Они сейчас никому не верят. Если к ним придти без разрешения, то Робби могут убить, хозяин.

— Скажи им, что мы готовы им помочь.

— Такими обещаниями не разбрасываются, Поттер, — предостерегающе рявкнул Снейп.

— Скажи им, что мы готовы им помочь!

Слуга кивнул и с хлопком аппарировал. Снейп с сомнением пожевал губами и неохотно заметил:

— Может быть вы и правы, но помните, что гоблины рассматривают такие обещания, гораздо серьезнее, чем вы себе представляете. Фактически вы им поклялись.

— Пусть так. Кто еще может нам помочь?

— Теоретически на вашей стороне должны быть чистокровные семьи, особенно темные. Но они ударились в массовое бегство. Первая волна сбежала после поражения Темного Лорда, а вторая бежит сейчас. Пример Малфоев более чем показателен.

— А тот ворюга-авантюрист, которого мы встретили в Мафой-мэноре. Этого, к какой категории отнести?

— К категории мерзавцев, Поттер. Это одиночки, которые не представляют из себя организованной силы. И никогда не будут представлять, потому что все их помыслы эгоистичны до мозга костей. У меня до сих пор не укладывается в голове, что Нарцисса могла связаться с таким ублюдком. Было бы еще понятно, если бы, например, Люциус погиб. Но при живом муже. И таком муже! Ко всему мне всегда казалось, что Нарцисса фригидна, и не просто фригидна, а фригидна в прямом физиологическом смысле этого термина.

— Эй, это ничего, что я здесь сижу и вас слушаю? — возмутилась Гермиона.

— Да, я несколько увлекся, — опомнился Снейп. — Так вот. Поискать чистокровных надо, но общаться с ними еще опаснее, чем с гоблинами.

— Ну, осталась еще моя дружина эльфов.

Гермиона украдкой взглянула на Снейпа. Лицо ее выражало что-то вроде: «Конечно, помахать глефами они могут, но какие из них союзники для сражения с министерством?

— Вы знаете, Поттер, — серьезно ответил Снейп, — мне почему-то кажется, что тот, кто все это затеял, является существом злобным, мелким, коварным, живущим с людьми бок о бок и все о них знающим. Если это подозрение подтвердится, то ваша эльфийская гвардия может очень пригодиться.

— Вы это серьезно?

— Мадемуазель, к примеру, вы были хоть раз в гоблинских кварталах?

— Н-нет.

— И я нет. Там другие размеры и нам туда хода нет.

— Вы это к чему? Вы все-таки подозреваете гоблинов. Всех?

— Это может быть какая-то их тайная организация. Я не знаю. Но ваша дружина, Поттер, должна быть в полной готовности.

* * *

— А к нам пожаловали гости, — мрачно сообщил Лонгботтом.

— Кто?

— Авроры и министерские ребята. Все экипированы, как для войны с Морганой.

Все сотрудники фонда, которых Гермиона позвала на круглосуточное дежурство в офис, столпились у окна. Фактически это была АД в восстановленном составе. За исключением тех, кто уже находился по другую сторону баррикад.

Снаружи глухо бухнуло.

— Они выбивают дверь. Всем приготовиться. Помните запрет на летальные заклятия!

— Ты Гермионе сигнал подал?

— Конечно.

Вдруг раздался общий удивленный возглас. Лонгботтом резко обернулся. В конференц-зал стремительно вошел Драко Малфой в сопровождении тройки слизеринцев, которую Грейнджер непонятно зачем приняла на работу в фонд.

— Спокойно! Берегите магию для министерских работников. Мы пришли помочь. Где мисс Грейнджер?

Ребята переглянулись. Кто-то недоверчиво мотал головой, кто-то в недоумении пожимал плечами. А кое-кто и не хотел опускать палочек, направленных на слизеринцев. Кстати, вчерашние пораженцы все были при палочках, что уже наводило на некоторые мысли.

Лонгботтом прищурился, размышляя, и решился.

— Грейнджер скоро будет. Если пришли помогать, то держите под прицелом окна. А всем остальным рассредоточиться и защищать все входы.

Снаружи снова бухнуло.

— Ого! — поднял брови блондин. — Вторая Бомбарда Максима! Сколько таких заклинаний выдержит дверь?

— Не знаю, — хмуро отозвался Лонгботтом, — может быть пять, а может быть и десять. Зачаровывала Гермиона, а она в последнее время демонстрирует исключительные способности.

Драко прищурился на Невилла.

Когда-то туповатый гриффиндорец, в этот раз был прав на все сто, но почему-то его тон Малфою очень не понравился…

Луна Лавгуд встала рядом с Невиллом Лонгботтомом. Они защищали вход в зал.

— Ты встретился с ней? – вполголоса спросила она.

— Да, — одними губами ответил Невилл, покосившись на ребят поблизости.

— И что? Подтвердилось?

Парень сжал губы в тонкую линейку и молчал. Луна смахнула с его плеча невидимую пушинку, напоминая о том, что она здесь и ждет ответа.

— Да, подтвердилось, — неохотно кивнул он.

Обычно спокойный и ласковый взор девушки напрягся и стал враждебным.

— Расскажешь остальным?

— Ни за что! Кто мне поверит? И главное — надо понять, зачем она это сделала? Ради чего? Да и полностью доверять этой Скиттер я не могу.

— А о Поттере спрашивал?

— Спрашивал.

— И что?

— Ничего. Делает большие глаза и удивляется подобным вопросам. Что, мол, я саркофага героя не видел? По ее версии, Грейнджер делает все это для себя. Для власти и обогащения. Тем хуже.

Невилл искоса взглянул на Луну.

— Тем хуже, — кивком подтвердила она.

— Для нее, — с недобрым намеком уточнил он.

— Для всех нас, — пожала плечами девушка.

В этот момент в зале появилась кувыркающаяся в воздухе выдра и звонким голосом Гермионы крикнула:

— Сопротивление аврорам бессмысленно! Срочно уходите через подвал! Драко, я открыла подземный канал на Малфой-менор. Уходите быстро, пока двери еще выдерживают их заклятия!

Выдра ударилась об пол и рассыпалась на миллион ярких искр. В месте удара в полу открылся проем с лестницей, ведущей вниз.

Новый взрыв потряс здание. В воздухе повисла меловая взвесь. Правда, дверь устояла от удара Взрывного заклятия.

— Скорее! – Малфой метнулся вниз по лестнице. – Лонгботтом! Быстро всех гони сюда. Я приступаю к подземной аппарации. И шевелитесь! Это не так быстро делается, как хотелось бы.

Невилл скомандовал отступление.

Две небольшие группы остались караулить окна и двери, а остальные, сгрудившись у проема, друг за другом спускались в подземелье.

Невилл прошел по периметру зала, проверяя, нет ли оставшихся, и подтолкнул Луну и еще двух девушек к лестнице.

— А ты?

— Я уйду последним, — твердо ответил он.

В этот момент за дверями раздался приближающийся рев.

— Скорее! – крикнул Лонгботтом и почти силой затолкал всех оставшихся на узкую лестницу.

Кто отчаянно крикнул:

— Это Таранное заклятие!

Ужасный удар обрушился на здание. Вся фасадная стена его пошла трещинами, зашаталась и рухнула вовнутрь! Пыль и осколки камня разлетелись по всему залу.

Невилла от лестницы отделяло всего два шага, но красные лучи Ступефаев оказались быстрее парня и мгновенно впились в его спину. Он упал, стараясь дотянуться до края проема, но защитная магия Гермионы уже почувствовала опасность, и ход в подземелье медленно поблек и исчез, отрезав парню путь к спасению и оставив аврорам в качестве загадки вопрос, куда сумели скрыться все остальные работники фонда…

* * *

Праудфут наклонился над носилками и с брезгливой миной осмотрел раненого.

— И это весь ваш улов?

— Да, сэр! Больше в здании фонда никого не обнаружено.

— Они прорвали антиаппарационный щит?

— Никак нет.

— Они прорвались через ваш строй, остолопы?

— Никак нет.

— А куда могло деться два десятка магов из заблокированного здания? – зловеще-ласково поинтересовался глава Отдела магической безопасности.

— …Э-э-э… не могу знать, — попятился от него командир отряда авроров. – Но вот он, — ткнул он в сторону носилок, — наверняка знает.

— Арестованного отправить в клинику Мунго. Содержать в тюремной палате. Кормить общеминистерской диетой. И никаких исключений! Никаких посещений! Охранять круглосуточно, и не только в целях недопущения побега, но и в целях пресечения возможного освобождения сообщниками! Исполнять!

— Слушаюсь! – щелкнул каблуками командир авроров. – Инкарцеро!

Магические веревки прочно примотали оглушенного Невилла к носилкам…

Праудфут вернулся в свой кабинет и вытащил из стола Магический Рупор. Это был служебный артефакт для международной магической связи. Так же он использовался для связи с Отделом Тайн, в те периоды, когда невыразимцы закрывались от всего остального мира для проведения своих неудобопонятных экспериментов.

— Прошу Соула Крокера!

Магический Рупор зашипел, как граммофон и отозвался скрипучим голосом.

— Мистер Крокер занят.

— Его вызывает начальник отдела магического правопорядка. С кем я разговариваю?

— Начальник отдела магического правопорядка? Растешь, Праудфут. Прими мои поздравления.

— М-м-м-м… это вы, мистер Робардс? – тоном ниже поинтересовался Праудфут.

Он как-то совершенно не был готов к разговору со своим бывшим шефом.

— Да это я. Как там тебе? Мое кресло не жмет?

— Мне еще далеко до ваших габаритов, — съязвил тот в ответ, — вы лучше бы сдались, Гавейн. Глядишь все и наладилось бы. Ну, пошли бы в отставку. Персональная пенсия, дополнительный паек, то, се…

— Ага, и полная тарелка «пудинга дядюшки Лаогэра»? Ешьте сами, Праудфут.

— Я вижу, вы много знаете. Это плохо. Для вас.

— Не пугайте. Чего вы хотели от старины Крекера?

— Это я скажу самому Крекеру.

— Как знаете. Я передам ему, что вы звонили.

Голос Робардса затих и из раструба Магического Рупора раздавалось только невнятное: «Псш-ш-ш-ш…тр-р-р… псш-ш-ш-ш… тр-р-р… псш-ш-ш-ш…».

* * *

Неутомимая Рита Скиттер верхом на фестрале обследовала подозрительный район горной Шотландии в поисках замка Лестрейнджей. Загадка этого замка не давала ей покоя.

Во-первых.

Замок пропал из магического реестра фамильной недвижимости Лестрейнджей. При этом никаких сделок с недвижимостью не производилось.

Так бывает?

Во-вторых.

Грейнджер поручила ей розыски этого замка. Зачем? Почему маглорожденную выскочку заинтересовал именно этот замок из десятков других? Почему, дав поручение, она потом не спросила о ходе розысков? Или ее вполне устроило, что замок не найден? То есть, это была не попытка найти замок, а способ удостоверится, что спрятан он надежно?

Весьма подозрительно.

В третьих.

Покойные Лестрейнджи были отчетливо темными волшебниками. А согласно полученных сведений выживший Поттер где-то сейчас упражняется в этой самой темной магии. Возможна тут связь?

Возможна.

Ну и в четвертых.

Все указывает на участие Малфоев в этой темной истории. И суета Драко вокруг Грейнджер. И более чем тесное знакомство Люциуса с покойным семейством Лестрейнджей. И подозрительная говорливость грязнокровки во время процесса на Малфоями, как над пособниками Лорда.

Ну все ложится строка в строку!

А значит надо искать. И искать с помощью одного из темнейших созданий магического мира, носящего маску смерти перед светлыми волшебниками, пока темнота, рожденная смертью, не коснется их глаз.

Никто, кроме фестралов не годился для этих поисков. Но раздобыть их оказалось совсем не просто.

В продаже их не бывает. Случайно найти, украсть, попросить или взять на время – невозможно. Эти твари обитают только в местах с могучей магией, на землях пропитанных кровью и устланных прахом сотен и сотен поколений магических существ, где все пропитано древней магией.

Такими местами в магической Британии были древние замки родовой знати и Хогвартс, созданный четырьмя Основателями.

Но кто же пустит ее теперь в Хогвартс? Да и в родовые замки ее не приглашали никогда.

Проблему решил Струпьяр. Правда, он долго выспрашивал, зачем ей вдруг потребовался фестрал. Немного сумбурные объяснения Риты, которой очень не хотелось говорить истинную причину, его, наконец, устроили. Или он сделал вид, что устроили. Соперник он был достойный, и Рита его втайне побаивалась. Холеное лицо это красавца портили глаза, холодный и колючий взгляд которых выдавал крайний эгоизм и жестокость. И даже расслабленная маска жигало не могла скрыть этого.

Так или иначе, фестрала она получила сроком на неделю. И использовала этот срок по максимуму. Она вставала в четыре утра. Запасалась в дорогу мешком свежего мяса с кровью и вылетала в сторону Шотландии. Весь светлый день она проводила в поисках, а как темнело, возвращалась в Лондон, чтобы успеть сделать хоть что-то из текущих дел.

В один из таких вечеров состоялся ее разговор с Лонгботтомом.

Она сама спровоцировала этого мальчишку во время одной из случайных встреч в офисе фонда, заметив в разговоре, что его родители являются бесспорными жертвами темной магии, и что сам Лонгботтом мог бы претендовать на помощь фонда.

Мальчишка в тот раз неуклюже, но решительно уклонился от разговора, но на следующий день сам стал искать с ней встречи. Желая понять настроения, царящие в ближайшем окружении грязнокровки, она согласилась на эту встречу. Какова же была ее радость и торжество, когда по скупым замечаниям парня она поняла, что тот подозревает Грейнджер во владением темными искусствами. Более того, что он готов возненавидеть ее за это, если эти подозрения подтвердятся.

Не выдержав соблазна, она не замедлила воспользоваться моментом и подтвердила, что Грейнджер действительно учится темной магии, но тут же принялась утверждать, что это лишь для борьбы с министерством за благое дело фонда для пользы всему магическому миру. Со злобной радостью она услышала в ответ замечание мальчишки о том, что Темный Лорд тоже беспокоился лишь о чистоте крови, как о благом деле для магического мира.

Притворно призвав его к благоразумию и сдержанности, она уже собиралась завершить встречу, как вдруг он спросил ее о Поттере.

Чертов Поттер! Как в древнем мире все дороги ведут в Рим, так и в магической Британии все разговоры ведут к Поттеру! К живому или к мертвому – безразлично!

Конечно, она не подала виду, что знает истину, но сам факт, что ее об этом спросили, говорил о том, что живой Поттер скоро станет секретом Полишинеля. А значит надо торопиться.

Пока мальчишка думает, что все уверены, что он мертв – он спокоен и беспечен. Как только правда выйдет наружу, и за ним начнется охота со всех сторон, так к нему и на милю не подберешься.

А Струпьяр уже предупредил ее, что смерть Выжившего – жизненно необходимое условие для выполнения их договора.

Скиттер вспомнила холодный взгляд егеря и передернула плечами. Можно не сомневаться, что если она потерпит неудачу, то дни ее сочтены…

Рита напряглась.

Очередная расселина между горами с черным озером меж ними. Место удобное. Разумеется, ничего подозрительного не видно, но надо быть полной дурой, чтобы думать, что родовой замок не прикрыт защитой с воздуха от нескромных взглядов.

— Спускаемся на берег, — скомандовала она фестралу.

Тот сложил черные крылья и ухнул в классическое пике. Перед самой землей он развернул их, и почти беззвучно коснулся копытами каменистой земли.

— Поехали шагом вдоль берега, — приказала Рита.

Но магический зверь стоял, как вкопанный.

— Ах, да! Я и забыла, о том, что ты прожорливая скотина.

И Рита со вздохом полезла в мешок с окровавленным мясом…

* * *

Робби с опаской подскочил к постели хозяина и глухо пробубнил:

— Ваше высочество! Дозор Северной Башни заметил неизвестного мага верхом на фестрале. Какие будут приказания?

— Замочите его, нах! И не мешай спать, – раздраженно отозвался Поттер и повернулся на другой бок.

— Есть, сэр!

Робби аппарировал на парапет верхнего яруса главной башни и выкрикнул:

— Приказ Принца – закон для его слуг! Внимание и повиновение! Первая и вторая дюжина гвардии – замочить незваного пришельца! Остальным – полная боевая готовность!

Расхватав глефы и на ходу оправляя свое боевое снаряжение, эльфы бросились исполнять приказание своего верховного сюзерена…

* * *

Рита Скиттер продвигалась по берегу озера, чувствуя нюхом старого репортера, что она находится в двух шагах от цели. Фестрал невозмутимо вышагивал по отмели, а клубок тумана на мысу становился все гуще и гуще. Казалось даже, что сквозь него уже просматриваются контуры величественного замка.

Еще немного, еще чуть-чуть…

Резкий хлопок разорвал тишину бледного зимнего дня!

— Это еще что за явление? – ошарашено пробормотала Скиттер, вытаскивая палочку из рукава мантии.

Она с удивлением рассматривала отряд низкорослых бойцов, преградивших ей путь.

— Вы кто такие? – малый рост противников пока еще не внушал ей ни почтения, ни страха.

Правда, вооружены они были сверкающими топорами на длинных рукоятках с обоюдоострыми лезвиями. Кто же это такие?

Гоблины?

Хм-м… носы коротковаты.

Красные колпаки?

Хм-м-м… Колпаков нет. Дубин нет. Да и болота здесь нет.

— Вы кто?

— Спешиться! Палочку на землю!

— Ты свою палочку в землю воткни, придурок! – оскорбилась Рита. – Еще не хватало, чтобы магические унтерменшы диктовали магам, что им делать, а что нет!

— Спешиться! Палочку на землю!

— Я сейчас тебе палочку в жопу запихну! А ну, прочь с дороги!

— Последнее предупреждение! Спешиться, палочку на землю!

— Да пошел, ты!

* * *

Гарри словно толкнули в бок. Он уже посмотрел все утренние сновидения, которые обычно именуют «сном серой кобылы», и вскинулся на постели, припоминая, что к нему приставал Робби с каким-то сообщением…

— А, дементор! Там же у них какой-то посторонний по берегу бродит. Кто бы это мог быть? Хм-м-м. А что я приказал с ним сделать?

Память возвращалась медленно и неохотно. Наконец, Гарри шлепнул себя по лбу.

— Я же приказал замочить! Только этого не хватало. А вдруг там кто-то из своих?

Остатки сна слетели с него, как прошлогодняя листва.

Выскочив на смотровую площадку башни, он заметался взглядом по берегам озера.

Вот!

Примерно в полумиле на отмели идет непонятная возня. Неужели там мочат неизвестного пришельца?

Гарри выхватил палочку и аппарировал в самый центр толковища. Быстро осмотревшись по сторонам, он увидел могучего фестрала, недовольно топорщившего крылья перед дюжиной глеф. «Иголки» оттесняли его подальше от берега, на котором разыгрывался второй акт этого действа.

Эльфы, забравшись друг другу на плечи, и образовав, таким образом, две пирамиды, истово макали в воду озера какого-то мага, среднего роста с длинными волосами, которые уже превратились в блеклые мокрые сосульки. Они держали мага за ноги вниз головой, и рассмотреть внешность незваного гостя не было ни малейшей возможности.

— Робби! Что здесь происходит?

— Ваше высочество! Не извольте беспокоиться. В соответствии с вашим приказанием, тревожный отряд гвардии мочит врага, вторгшегося в пределы ваших владений!

В этот момент эльфы на мгновение выдернули из воды мага так, что Гарри сумел рассмотреть его лицо. Впрочем, и «мочимый» маг рассмотрел на берегу Поттера и завизжал на всю округу:

— Поттер! Это я – Рита Скиттер. Немедленно прикажи отпустить меня!

Эльфы в некоторой растерянности замерли, ожидая решения Принца.

Гарри уселся на берегу, набрал в руку пригоршню озерной гальки, улыбнулся широкой доброй улыбкой и кинул в воду первый камешек.

— Выполняйте приказание, гвардейцы! Из этой головы нужно вымыть еще много грязи. Мочить, так мочить!

Лонгботтом связанный, обездвиженный с магическим кляпом во рту лежал на койке в палате клиники им. св. Мунго и с ужасом косил глазом на колдомедиков, которые вели консилиум, совершенно не стесняясь присутствием пациента.

— Отказ от еды, конечно, можно считать проявлением психического расстройства, но ведь от воды он не отказался.

— Вода нейтральна для любых соматических расстройств, в то время как твердая пища может вызывать их, как своим запахом, так и консистенцией.

— Позвольте, коллеги, но он не пробовал ее и даже не нюхал. Причем тут соматика?

— К тому же консистенцию и запах можно поменять…

— В данном случае – нельзя! – перебил их комиссар министерства, который присутствовал тут же.

— Э-э-э-э… ну да верно, — согласно кивнул заведующий отделением, — может быть применить заклятие Подвластия? Так сказать, в медицинских целях…

— Нельзя! — опять перебил министерский. — Наложение посторонних подавляющих волю заклятий в момент приема пищи недопустимо.

— Почему? – удивились медики.

— Не знаю, почему, — раздраженно отозвался тот, — знаю, что недопустимо. Таковы правила министерства!

Последняя фраза разом обрубила данную ветвь дискуссии. Спорить с новыми правилами министерства никто не собирался. Себе дороже, знаете ли!

— Как же тогда приобщить пациента э-э-э-э… к системе правильного питания? — несколько растерялся завотделением.

— Может быть, подождать, пока он сильно проголодается?

— Сколько это может занять времени?

— Ну, если психологический блок в его сознании достаточно силен, то дней пять-семь он вполне…

— Вы что, охренели здесь все? – взорвался надсмотрщик из министерства. – У меня приказ, развязать ему язык до вечера! Даже если он съест все прямо сейчас, то и в этом случае еще часа два-три пройдет пока… пока пища усвоится. А вы предлагаете подождать неделю? Очень характерная картина получается. Это так колдомедики клиники им. Святого Мунго поддерживают усилия министерства по подавлению послевоенного хаоса? Знаете, что это мне напоминает? Предательский саботаж!

Казалось еще пара обличительных фраз и колдомедики упадут на колени и запросят пощады!

— Нет, сэр. Что вы, сэр, — забормотал заведующий отделением. — У нас и в мыслях не было… Случай нестандартный, идет обсуждение. Не надо делать такие серьезные выводы и кидаться такими обвинениями, сэр.

— Делайте, что хотите. Мне нужен результат. Министерству нужен результат!

Он отошел к окну, на ходу вытаскивая Сквозное зеркало. Пока медики бубнили за его спиной, обсуждая варианты, он доложил по начальству о ситуации и получил команду ждать прибытия специального представителя министерства с особыми полномочиями.

— Коллеги, а не попытаться ли нам произвести введение пищи через задний проход пациента, методом возвратной перистальтики? – донесся до него очередной идиотский вариант.

Он повернулся к Лонгботтому.

— Ну что, может быть, добровольно поешь, пока они, — он мотнул головой в сторону врачей, — этот пудинг тебе в задницу не запихали? Возвратной «пересральтикой», понимаешь.

В глазах Невилла опять плеснулся ужас, но он упрямо помотал головой.

— Ну, как знаешь…

Стукнула дверь в палату. Вошел Струпъяр и небрежно кивнул всем присутствующим.

— Этот? – спросил он, подойдя к койке, на которой лежал спеленатый Лонгботтом.

— Да, сэр, — почтительно, кивнул заведующий.

— Прямое переливание крови сделать сможете?

— Немагическое? Конечно. У нас всегда есть магловские комплекты для переливания крови.

— Вот как? Зачем?

— Для сквибов. А бывает, что и маглам приходится помогать, в случае крайней необходимости.

— Вы что же, маглам переливаете кровь магов? – Струпъяра аж перекосило от отвращения.

— Ну что вы, сэр. У нас достаточный запас магловских кровезаменителей. Но к чему вы клоните?

— Сейчас сюда доставят… м-м-м… донора. Вы должны будете произвести переливание крови от него этому упрямцу.

— Хорошо, сэр, — пожал плечами завотделения. – Готовьте процедурную!

Он махнул рукой врачам.

— Нет, — остановил его Струпъяр, — в целях обеспечения секретности, прошу сделать все здесь в этой палате.

Колдомедики переглянулись.

— Хорошо, сэр…

* * *

Драко вытолкнул из ниши аппарации Луну и выскочил сам.

— А где Лонгботтом?

— Лавгуд, расскажи им сама. Мне они все равно не поверят.

— Что случилось, Луна?

Девушка задумчиво смотрела куда-то в пространство зала цокольного этажа.

— Проем закрылся. Невилл не успел, — ровным голосом ответила она.

Все подавленно замолчали.

— А что собственно происходит? – звучно спросил Эрни Макмиллан. – Мы преступники? Мы кого-то убили, ограбили? Почему на нас охотятся?

— Я бы тоже не отказался от небольшой политинформации, — заявил Ли Джордан.

— У Грейджер надо спрашивать, — хмуро заметил Оливер Вуд.

— Малфой вообще-то тоже должен быть в курсе.

Все уставились на Драко.

В том числе и слизеринцы.

— Я не главный в этом деле, — неохотно ответил тот. — И не мне решать, что вам говорить, а что нет. Хотя, раз дело дошло до таких крайностей, я думаю, что вы все вправе знать, ради чего рискуете головой. Другое дело, все ли после этого здесь останутся…

— Не темни. Рассказывай давай, а то завел тут свои слизеринские песни, — перебил его Симус Финниган.

— Я же сказал, что я не главный в этом деле. Не мне решать. Сейчас Грейнджер появится, ее и спрашивайте.

Ребята с удивлением разглядывали Малфоя-младшего. Чтобы этот хорек и упустил случай добавить себе важности? Поведать нечто такое, что удивит и поразит слушателей?

— Ты ее боишься? – спросила вдруг Лавгуд.

Драко этот вопрос застал врасплох.

— Почему это я ее должен бояться? – агрессивно осведомился он, но получилось как-то неубедительно.

— Я думаю, что ты ее боишься, потому что она стала темной колдуньей, — ровным голосом продолжила Луна, разглядывая Малфоя, как жука наколотого на булавку.

Взгляд Драко заметался.

— Что такое?

Ребята плотно сгрудились, оставив внутри круга Луну и Малфоя. Слизеринцы встали за спиной своего вожака.

— Ах, я дурак! – вдруг хлопнул себя по лбу Вуд. – Властность, богатство, колдовство это странное. Хорек вокруг нее вьётся, а я понять ничего не могу. Молодец, Лавгуд! Сама додумалась?

— Нет. Это Невилл заподозрил и со мной поделился. Ну а потом мы с ним вместе за ней наблюдали, пока не убедились.

В руках ребят замелькали палочки.

— А не потому ли сегодня проход закрылся именно перед Лонгботтомом? Это твоя работа, хорек?

Лес палочек взметнулся в лицо Малфою. Он отшатнулся, но твердо ответил:

— Я никому из вас не сделал вреда. Вам не в чем меня обвинять.

Минута прошла в настороженном молчании.

— Мы хотим уйти отсюда, Малфой. Нам не о чем разговаривать с темными магами. Что ты можешь предложить?

Тут внимание Драко привлекла неяркая вспышка на противоположной стене зала. Так как все кроме него и слизеринцев смотрели сейчас в противоположную сторону, она осталась незамеченной.

— Ну, например, в министерство не желаете? – с оттенком издевки процедил Драко. – Там вас покормят заодно.

Блондин тянул время, не понимая, как поступить.

— Ты издеваться решил? – задохнулся от возмущения Вуд.

Вдруг на противоположной стене побежали буквы, складываясь в слово…

— Тогда могу предложить только Хогвартс! – быстро прочитал и сориентировался Малфой.

— Но ты пойдешь с нами, а потом мы тебя отпустим, — поставил последнее условие Вуд…

* * *

— Гарри, у нас проблемы, — Гермиона выскочила из камина в обеденном зале.

— Что случилось?

— Невилла Лонгботтома арестовали и препроводили под охраной в Мунго. Надо выручать.

— Пошли! – вскочил Поттер.

— Куда пошли? У меня не осталось надежных выходов в Лондоне. Надо думать, как туда добраться.

— А чего думать? У меня фестрал есть. На нем и долетим. В первый раз, что ли?

Только уже в воздухе, на спине фестрала у Гермиона сообразила спросить, откуда взялось это редкое магическое существо. Да еще так вовремя.

Гарри прикрыл себя и подругу от ветра наколдованной накидкой, чтобы набегающий поток воздуха не леденил кожу и не сбивал дыхание. И только после этого приступил к рассказу о Рите Скиттер, фестрале, гвардейцах и новом способе мочить врагов. Он рассчитывал развеселить девушку, но та лишь схватилась за голову при известии о новых проблемах и предательстве Риты. Впрочем, это и предательством не назовешь. Скиттер нашла способ проникнуть в тайну и проникла. Хорошо еще, что охрана замка оказалась на высоте, а гвардейцы толковали все приказы своего Принца исключительно в прямом смысле.

— Где она сейчас?

— Пришлось наложить Империус и отдать ее Снейпу в качестве лаборантки.

— Память ты ей не стирал?

— Нет.

Гермиона немного успокоилась. Главное, чтобы Рита никому не успела сообщить о найденном замке. Но, судя по всему, этого не случилось.

Скоро на горизонте возникло размытое пятно света. Они приближались к Лондону.

— Как будем действовать? – поинтересовался Гарри. – У тебя есть план?

— На месте посмотрим. Честно говоря, я очень рассчитываю, что ты уже кое-чему научился в темной магии. У тебя и время для этого было и учителя кое-какие.

Поттер нахмурился. Это уже не игрушки. Предстояло применить темные знания в весьма опасном деле.

Фестрал спланировал прямо на крышу клиники.

— Привяжем его? – предложила Гермиона.

Гарри покачал головой.

— Он сам никуда не уйдет.

Он поднял палочку и густо обрызгал из нее дефлектор вентиляционной трубы какой-то темной жидкостью. Фестрал тут же потянулся к ней мордой и начал лизать.

— Что это? – удивилась девушка, вглядываясь.

— Кровь.

— Откуда?

— Я откуда знаю, откуда? Из палочки! – Гарри пожал плечами. — Пошли что ли.

Гермиона удивленно хмыкнула. Такой Гарри ей нравился еще больше.

Ведьмак!

А она его ведьма…

* * *

Они переходили с этажа на этаж по вентиляционным шахтам. Редкие лючки давали возможность заглянуть в палаты, кабинеты и коридоры. Но Лонгботтома нигде не было. Гарри применял заклинание Проникновения, и очередной узкий воздуховод растягивался во все стороны, превращаясь в целый коридор. Снаружи, разумеется, никто и ничего не замечал. Все превращения шли в пределах стен и ни чем не выдавали себя обитателям лечебницы.

Наконец, у очередного лючка Гарри удовлетворенно цокнул языком.

— Он здесь.

Они тесно прижались друг к другу щеками, чтобы вместе заглянуть в палату сквозь решетчатую отдушину.

В палате было довольно много народа.

Во-первых, сам Лонгботтом, прикрученный к койке магическими веревками. Во-вторых, несколько целителей в зеленоватых халатах. В-третьих, охранник в аврорской мантии.

В четвертых…

— Это же Струпьяр! – шепотом удивилась Гермиона.

— А он что тут делает?

Впрочем, они быстро убедились, что именно Струпьяр тут и есть самый главный. К нему обращались с подчеркнутым уважением, если не сказать, с подобострастием.

— Смотри, инструменты какие-то, — шепнул Гарри.

Рядом с койкой Невилла стоял хирургический столик на колесиках, заставленный сияющими емкостями со шприцами, трубками, хирургическими зажимами и другими малопонятными инструментами. Однако все это богатство пока никто не трогал. Складывалось ощущение, что все чего-то ждут.

— Ну и что будем делать? – прошептала Гермиона.

— Ждать. Уйдут же они когда-нибудь.

Однако все получилось совсем наоборот. Народу в палате только прибавилось.

Распахнулась дверь, и два санитара вкатили каталку с каким-то пострадавшим, укрытым простыней до самого носа.

— Ну, наконец-то! – приветствовал их Струпьяр и кивнул врачам. – Приступайте!

— Необходимо обеспечить полную стерильность, — решительно заявил заведующий отделением, — прошу всех выйти. В палате останется только лечащий врач и я.

— Мне надо убедиться, — не тронулся с места Струпьяр.

— Сэр, когда пойдет процесс переливания, мы пригласим вас.

— Хорошо, только побыстрее.

Аврор и Струпьяр вышли из палаты. Санитары подкатили каталку, поставили ее по указанию колдомедиков и вышли за дверь.

Целители деловито приступили к делу. Резиновые жгуты опоясали левые руки пациентов. Лонгботтом забился было в магических путах, но его вновь деловито обездвижили и продолжили подготовку к процедуре.

— Мне кажется, или эти гады собираются переливать кровь? – пробормотала про себя Гермиона.

В этот момент один из врачей случайно зацепил простынь, укрывавшую мага на каталке и она сползла вниз, обнажив лицо и грудь пациента.

— Великий Мерлин! Да это же Виктор! – почти в голос воскликнула Гермиона.

— Тише ты! Сам вижу!

Бессильно распластавшись на каталке, лежал лучший игрок сборной по квиддичу Болгарии, ныне натурализованный игрок сборной Ирландии – Виктор Крам!

Гермиона быстро сопоставляла все, что знала об этом человеке…

… Полгода назад газеты и спортивные таблоиды сообщили о сенсационном переходе Виктора Крама в сборную Ирландии. Там были многословные объяснения того факта, что в роду спортсмена был некий прадедушка, который еще в эпоху короля Георга заслужил вечную признательность ирландского народа, что чрезвычайно упростило процедуру натурализации лучшего ловца Болгарии, а то и Европы, а то и всего квиддичного мира!

Все хором хвалили спортсмена за признание ирландских корней и многословно сокрушались, что цвет волос нового участника сборной весьма далек от прадедушкиных кровей. Что, впрочем, не мешает ему совершенствоваться в своем мастерстве и внушать болельщикам самые радужные надежды…

Это она помнила. А вот что было дальше? Квиддичный сезон уже начался, а имя Крама ей в прессе больше не встречалось. Просто пропал ловец и все. Как отрезало!

Вспомнился ей и подозрительный визит двойника Крама месяц назад. Кто это был? Да любой, кто мог отрезать прядь его волос и воспользоваться Оборотным зельем. Но в любом случае это был враг, а не просто любопытствующий бездельник. Оборотное зелье, как было запретным, так таковым и осталось.

Не исключено, что Крам в то время уже был в беспомощном состоянии и отрезать у него прядь волос мог тот, кто держал его в плену.

Но зачем?

Колдомедики в палате тем временем ввели иглу в вену Крама и работали его кистью, следя за заполнением тонкой трубки, тянувшейся к Лонгботому. Гермиона поняла, что сейчас произойдет нечто непоправимое!

— Гарри, что будем делать?

— Мне кажется, что Невилла хотят заразить кровью Крама, который, по всей видимости, уже давно отравлен, — спокойно ответил Гарри.

— Ты так спокойно об этом говоришь? – вскипела Грейнджер. – Надо помешать им!

— Знаю. Ну-ка, измени мою внешность.

Он повернул лицо к Гермионе. Та несколькими пассами, торопливо и несколько небрежно сформировала ему новые черты лица.

— Держись позади меня и все внимание на дверь!

— Хорошо…

Колдомедик дождался, пока кровь из вены Крама заполнит всю систему, насадил иглу и застучал пальцами по внутреннему сгибу локтя Лонгботтома, нащупывая вену.

— Извините, пожалуйста!

— Что? – обернулся целитель.

— Петрификус Тоталум!

Тот так и замер с катетером и иглой в руках.

— Кто вы таки…

— Петрификус Тоталум!

Заведующий отделением тоже окоченел и начал заваливаться навзничь, но Гарри его придержал и бережно прислонил к стене.

Гермиона быстро проскочила под рукой Поттера, прихватила со столика хирургический зажим и пережала трубку системы у локтя Крама.

Гарри разрезал веревки на Невилле и помог ему сесть.

В дверь палаты кто-то толкнулся.

— Коллопортус! – мгновенно отреагировал Поттер. – Герми, у нас не больше минуты!

— Сейчас, сейчас.

Гермиона в темпе избавляла жертв от системы для переливания крови.

В дверь тяжело застучали.

— Быстрее! – прошипел Гарри, подтаскивая Невилла к распахнутому отверстию в стене. – Локомотором его!

— Локомотор!

Удар Взрывного заклятия обрушился на дверь, но она выдержала.

Гарри уже затащил в проем Лонгботтома и вернулся, чтобы помочь Гермионе. Затаскивая Крама, он на мгновение обернулся. Напротив них на стене было еще одно вентиляционное отверстие, и Гарри мог бы поклясться, что увидел в нем чьи-то глаза, светящиеся недобрым зеленоватым светом.

Мощный удар в дверь прервал его наблюдения.

— Давай скорее! – крикнул он, уже не скрываясь.

Как только ноги Крама втянулись в проем, он поспешно взмахнул палочкой. Стена мгновенно окуталась туманной дымкой и отверстие исчезло. Теперь в комнате не было никаких следов проникновения. Лишь два вентиляционных люка враждебно смотрели друг на друга двумя парами зеленых глаз. Одна пара глаз светилась недобрым светом…

— Там, напротив нас, кто-то есть. Я думаю, что это гоблины.

— Гарри, надо срочно уходить! Как ты думаешь, фестрал выдержит четверых?

— Не знаю, — с трудом оторвавшись от враждебного взгляда напротив, ответил Поттер.

Они начали пробираться обратно. Если Лонгботтом еще как-то двигал ногами, то Крам висел на их магии, как тяжелая гиря, не подавая никаких признаков жизни. Кое-как выбрались на крышу, причем Гарри постоянно казалось, что кто-то крадется рядом с ними.

Рядом с вентиляционной трубой фестрала не оказалось.

— А вот это уже совсем плохо.

Гарри быстро пробежался по крыше.

Слава Мерлину, магический извозчик, все же нашелся. Фестрал бродил на другой стороне крыши с энтузиазмом слизывая что-то с листов железа. Отвлечь его от этого занятия оказалось невозможно.

— Герми! Давай сюда Крама!

Девушка на пределе своих сил Локомотором притащила тело ловца. Когда они перекинули его через костлявый круп, фестрал ощутимо присел.

— А ты говоришь, четверо, — поморщился Гарри, — давай садись и быстро валите отсюда!

— А ты?

— Я вместе с Невиллом уйду аппарацией. Это надежнее и мне спокойнее будет.

— А мне?

— Некогда спорить, Герми!

И она уступила.

Фестрал раскинул свои огромные, сливающиеся с ночью крылья, и ухнул в непроглядную тьму.

Гарри несколько секунд проводил его полет взглядом и побежал назад, к тому выходу на крышу, где он оставил сидеть еще не опомнившегося от потрясения Лонгботтома. Он быстро нашел это место, но Невилл уже почему-то не сидел, а лежал.

— Эй, ты что? – потеребил его Гарри.

Рука его неожиданно наткнулась на что-то мокрое и липкое.

— Да что с тобой? Вспотел что ли?

Он двинул рукой выше и наткнулся на нож, торчащий у Невилла из горла! Не помня себя от ужаса, он зажег огонь на конце палочки.

Чуть изогнутый клинок вонзился Невиллу точно в центр шеи. Глаза его школьного товарища с немым укором смотрели ему прямо в лицо. Липкая кровь еще сочилась, а вдоль клинка вспухали страшные малиновые пузыри… Его друг был безнадежно мертв!

Гарри мгновенно обезумел и издал что-то напоминающее звериное рычание.

— Гады! Сволочи! Гоблинское отродье! Ненавижу!!!

Где-то неподалеку раздался вполне отчетливый смешок. Хриплый такой и мерзкий до ужаса.

Поттер выпрямился. Глаза его были сухи, а сердце стучало, как бешенное, но вырабатывало оно сейчас не тепло, а ледяную, холодную ярость. Он выдернул нож из горла погибшего товарища и внимательно осмотрел его.

Тусклый острейший клинок, рукоятка, обмотанная сыромятным шнурком, и запах… Этот запах, который ни с чем не перепутаешь, если хоть раз его слышал… Запах свежей крови…

Гарри заметался по крыше. Душа его жаждала мщения.

Никого.

— Кому-то смешно? – спросил он громко в темноту. – Кто-то любит кровь? Будет вам кровь! Это я вам просто обещаю!

Хлопок аппарации унес его на несколько миль к входу в Дырявый Котел.

— Кто здесь? – невнятным спросонья голосом спросил бармен.

— Открывай, Том, свои…

Кабатчик Том, пригорюнившись, ронял скупые слезы в стакан с неразбавленным виски.

— Вот она судьба-то какая, Поттер. От Лорда парень спасся и змею евойную порешил, а от ножика паршивого не уберегся!

— Это я его не уберег, — мрачно возразил Гарри, играя желваками. – Налей-ка еще! Извини, что я без денег сегодня, но я тебе пришлю все сполна, не сомневайся.

— Да о чем ты, сынок! Я же как тебя увидел, сначала подумал, что рехнулся, а потом от радости чуть не ошалел! Я же тебя оплакивал, как родного. Я заведение на три дня закрывал, чтобы не слышать пьяной болтовни о тебе и твоей кончине, якобы от виски. Тут ведь тебя конченным алкоголиком представили. Я уж и дрался и ругался, да видать тупые головы только Авадой вылечить можно…

— Это я его не уберег, Том. Сам же вытащил и сам погубил, — твердил Гарри свое, наблюдая, как огневиски неровной струей льется в стакан.

— Давай еще раз помянем.

Выпили.

Том прищурился на бутылку, в которой оставалось чуть больше половины. Это была уже вторая…

— А ты вообще ничего, волокешь, — с уважением признал он, — а я что-то набрался, и уже соображаю плохо… Вот уж устроил ты мне сюрприз сегодня. Если бы не смерть дружка твоего, то совсем бы мы по-другому посидели. Совсем не так бы я тебя потчевал. Народу позвал бы полный паб. И бочонок пива в дюжину феркинов выкатил бы в честь такого дела!

— Кому выкатил бы? – мрачно спросил Гарри. — Поедателям всей этой дряни от этого, как его там козла этого ёбанного — дядюшки Лаогэра? Ты, может быть, и сам это ешь?

Кабатчик Том с обидой поджал губы, недовольно покрутил головой, сморщился, как от зубной боли и грохнул по столу кулаком.

— Думаешь, ты один такой умный? Я по началу эту дрянь на порог своего паба и близко не пустил!

Гарри продолжал смотреть на кабатчика тяжелым взглядом.

— Я твое недоверие понимаю, Гарри, — примирительно начал Том. – Я ведь случайно от этой гадости уберегся. Из упрямства, понимаешь? Разозлился я, понимаешь? Приходят какие-то козлы министерские и указывают мне, чем мои посетители должны закусывать. Это как понимать? А мои фирменные закуски-заедки я должен себе в задницу запихать? Послал я их, короче. Так они меня взяли и закрыли! За антисанитарные условия!

— Какие?

— Антисанитарные! Грязь, говорят, у тебя на кухне и по углам паутина! А как тут поспоришь? Это же моя фирменная паутина и пауки фирменные! И я, брат, дрогнул. Сделал вид, что подчинился. Заключил договор с этими, которые от дядюшки Лаогэра. Теперь мне каждый день привозят полсотни колбасок.

Гарри сморщился и поднялся со стула. Кабатчик с неожиданной быстротой вскочил, схватил парня за грудки и посадил обратно.

— Научись слушать, сопляк! Я все эти пудинги выбрасываю в сортир, а посетителям подаю свои, которые делаю вот этими руками. И так каждый день! Понял?

Кабатчик протянул и показал Поттеру свои огромные красные лапищи. Гарри с невольным уважением прикинул, каков должен быть кулак при такой лапе.

— Бесполезно это все, Том. У тебя они нормальную колбаску съедят, а дома или в министерстве им зараженную подсунут.

Хозяин паба откинулся на спинку стула, которая жалобно затрещала.

— Зараженную, говоришь? Лысый Мерлин! Я так и думал. А ты не врешь, парень?

— Зачем?

— И то верно. Если ради красного словца только, да на тебя это не похоже. А зачем народ-то травят? И главное, кто?

— Вот это я и пытаюсь понять. И Невилла из-за этого убили. Он, видать, узнал что-то или догадался.

Гарри вытащил из кармана нож и бросил его на стол.

— Гоблинский, — сходу определил Том.

— Точно?

— Точнее не бывает. Это их затрапезный нож.

— Какой? Затрапезный?

— Ну, они им сырую печенку и корешки всякие режут во время еды. У меня, брат, в пабе каких только посетителей не бывало.

— Ага, — Гарри начал бледнеть лицом, чувствуя, как на него вновь накатывает волна неконтролируемой ненависти. – Налей-ка мне еще!

Том, глядя на парня с некоторой тревогой, налил ему полный стакан. Он по своему барменскому опыту знал, что буйного клиента надо или выгонять, а если нет, то уж поить наповал. Хорошая порция виски успокаивает не хуже родной мамки. А то вон у Поттера от злости уже щека дергаться начала.

Бармен хлебнул из стакана, как бы подавая пример.

Гарри приложился к виски и грохнул на стол пустой стакан.

— Ты вот что, Том. Здесь тебя рано или поздно накормят дерьмом от Лаогэра. Или ножиком в горло ткнут. Ты закрывай паб и пошли со мной. Для такого сильного мужика дело найдется. А как покончим с этой швалью, так обратно и вернешься, а я тебе все убытки возмещу.

— Это лишнее, — отмахнулся Том, — зачем мне деньги? Ресторан открывать? Хотел бы – давно открыл. Я живу этим пабом, вот оно как, парень. А жить не дают. Поэтому мне твое предложение по душе.

— Тогда наливай еще по одной и пошли! – с нетрезвой искренностью обрадовался Поттер.

— Куда?

— Да тут недалеко. Кое-кому надо должок вернуть!

— Должок? – потянул рукав захмелевший Том. – Это мы с полным удовольствием. Эт’ у нас не заржавеет!

— Давай, закрывай свое заведение и пошли. Время уже заполночь?

— Э-э-э-э… половина второго.

— Вот и хорошо. Меньше зевак, меньше народа – больше кислорода!

Бармен согласно кивнул, прихлопнул остатки виски в своем стакане и полез за барную стойку.

— Ты иди во двор. Я сейчас.

Гарри вышел во двор и уткнулся в щербатую кирпичную стену, отделяющую паб от Косого переулка. Холодный воздух приятно холодил ему кожу лица. Горячий клубок злости медленно оседал свинцовым комком где-то под сердцем. Поттер понимал, что самым правильным было бы просто уйти отсюда. Но именно просто уйти он не мог. Категорически не мог.

Невилл должен быть отомщен!

* * *

— Эй, парень! Ночью здесь за наши шкуры не дадут и кната!

Том с неудовольствием осматривался по сторонам. Они с Гарри только-только свернули из Косого переулка в Лютный.

— Это я здесь не дам и кната за шкуру, которая попробует на нас напасть!

— Ну-ну, Поттер, не надо злить ночных обитателей Косого переулка.

— Это меня не надо злить, Том! Помолчи немного.

Гарри тяжело осматривался по сторонам. Он находился в той стадии опьянения, когда нет ничего невозможного, и любая проблема кажется лишь мелкой помехой задуманному.

— Сколько здесь до гоблинского квартала?

— С полмили, но не собираешься же ты…

— Собираюсь! И не думай, что я пьян и ни черта не понимаю! Я все понимаю, понял?

Гарри отвернулся от ошарашенного бармена и негромко позвал:

— Робби!

Хлопок!

— Робби рад служить Принцу Гарри.

Домовик в темном плаще согнулся в поклоне под изумленным взглядом Тома.

— Мне нужна моя гвардия, Робби.

— Вам стоит только приказать, мой Принц.

— Считай, что я уже приказал.

Робби с хлопком исчез.

— Давай-ка, и мы отсюда отчалим, — предложил Том, кося глазом на подозрительные тени, собирающиеся за их спинами.

— Люмос Максима!

Поттер выстрелил из палочки яркой струей холодного пламени, которая зависла над ними, высветив беспощадным светом каждый темный закуток этого мрачного места.

Темные тени, прикрываясь плащами, бросились наутек.

— Вот и вся опасность! – гаркнул Гарри. – Вся эта сволочь боится света! Их дело – темные делишки, а мое дело – темные дела!

Он расхохотался во весь голос.

— Погоди, ты. А если авроры пожалуют?

— Плевать! Отобьемся!

Воздух вокруг вдруг завибрировал. Тугой ветер расшвырял мусор и пыль в разные стороны. Многоголосый хор голосов на низкой вибрирующей ноте рявкнул:

— Хор-р-р-р-раг!

Почва под ногами ощутимо содрогнулась и ударила по пяткам. Том еще протирал запорошенные пылью глаза, когда услышал тонкий скрипучий голос.

— Ваше высочество! Ваша гвардия ждет приказа!

— Отлично! – словно и ждал этого, отозвался Гарри. – Перекрыть весь переулок! Быть в готовности отразить нападение с любой стороны! Двигаемся вперед походным шагом. Докладывать мне обо всем подозрительном. Начало движения по готовности.

Негромкие команды стрекотали буквально несколько секунд. Отряды эльфов быстро перестроились, образовав авангард, основной отряд вокруг Поттера и арьергард, для защиты с тыла.

— Шагом марш! – выкрикнул Робби, и эльфийское воинство двинулось вперед…

* * *

Гарри мрачно рассматривал, как эльфы разбирают два дома, чтобы расширить проход в гоблинский квартал.

— Шевелитесь!

— Сэр! Вот это мы обнаружили напротив входа с другой стороны переулка!

Гарри с недоумением покрутил в руках некое подобие короткой подзорной трубы или телескопа. Заглянул в ее черный зрачок, потом полюбовался выпуклым стеклом на раструбе и кинул себе под ноги.

— Не отвлекайтесь!

Последние куски стен растащили в разные стороны, освободив проход шириной ярдов в тридцать. В этом проходе зиял тоннель в стене из скальной породы. Высота тоннеля не превышала шести футов. В глубине виднелись маленькие, игрушечные дома, словно перенесенные сюда с детской площадки.

— Хочу предупредить ваше высочество, что входить в гоблинские кварталы очень опасно.

— К Мордреду твои опасности, Робби! Я хочу знать, кто там затеял кровавую смуту и кто убил Невилла! К бою!

— К бою! К бою!

Гвардейцы быстро выстроились в колонну по шесть ратников в ряду и ощетинились глефами.

— Вперед! – скомандовал Поттер и сделал знак Тому идти рядом с ним.

— Ох, неладное делаешь ты, Гарри.

— Ничего, ничего, сейчас разберемся.

Колонна гвардейцев беспрепятственно проникла в тоннель. Крайние домишки остались уже позади, когда Гарри почувствовал что что-то идет не так. Вторжение не могло остаться незамеченным, а тут ни души.

— А где гоблины? Где эти твари?

— Гарри, давай повернем обратно. Пока не поздно, а?

— Да погоди, ты!

Гарри скинул руку Тома со своего плеча. Отряд все глубже уходил по узкой улице, невольно растягиваясь в длину.

— Стоп! Робби! Обыскать дома по обе стороны улицы. Кого найдете — тащите сюда!

— Вот это правильно, — перевел дух протрезвевший от страха Том и махнул рукой вперед, — их там тысячи! Навалятся всем скопом, так и твои слуги не справятся. Кстати, где ты набрал такое войско? Это маги-пигмеи из Африки?

Гарри смотрел, как гвардейцы перестраиваются, и отдельные их отряды разбегаются по окрестным домам.

— Были бы из Африки – рожи были бы черные, — резонно заметил он.

— Азиаты, что ли? – не отставал Том.

— Нет, не азиаты, — Гарри не мог понять, Том действительно не узнает домовиков или издевается?

— Ну, не хочешь – не говори. Ребята они у тебя расторопные, да только супротив гоблинов отведавших крови…

Том покрутил головой, давая понять, что лучше бы им отсюда убраться подобру-поздорову.

У гоблинских домов возникла непонятная суета. Гвардейцы выскакивали из них с потрясенным видом и спешили с докладом к своим командирам.

Робби с хлопком появился рядом с Поттером и, задыхаясь, сообщил:

— В домах гоблины. Все мертвые и все в крови. Их кто-то убил совсем недавно. Еще теплые.

Теперь стремительно трезветь начал Гарри.

— Что? Быстро сомкнуть ряды! Уходим!

Робби кинулся командовать.

Гарри повернулся к Тому.

— Как такое может быть?

Тот лишь развел руками.

А Гарри начал подозревать, что это развели его самого. В любом случае надо было уходить, потому что мстить здесь было уже некому. Да и не собирался Гарри устраивать кровавое побоище, а хотел лишь, чтобы ему выдали убийц-зачинщиков. И припугнуть всех остальных длинноносых гадов. А если повезет, то и по поводу дядюшки Лаогэра выяснить…

Теперь, когда кровавое преступление было уже кем-то совершено, Гарри вовсе не улыбалось оказаться обвиненным в массовом убийстве гоблинов.

— Попробуйте аппарировать прямо отсюда! – приказал он Робби.

Гвардейцы сомкнули ряды и дружно выдохнули:

— Хор-р-р-р-раг!

Взметнулась пыль и отряд исчез.

— Ну, теперь и нам пора, — с облегчением выдохнул Гарри.

— Не торопись, Поттер! – крикнул кто-то за их спинами.

Гарри и Том обернулись.

— Мистер… мистер Праудфут? – запнувшись, вспомнил Гарри.

— Да это я, мистер Поттер. И я очень рад видеть вас в добром здравии. Хотя небезынтересно было бы узнать, кто лежит вместо вас в гробнице героя? Кто, так сказать, отдал жизнь вместо вас, Поттер?

Гарри молчал, глядя на этого бесцветного аврора, которого он и видел-то всего несколько раз.

— Интересно было бы так же узнать, что вы делаете в столь поздний час в таком месте?

— А вы?

Праудфут холодно улыбнулся.

— Невежливо отвечать вопросом на вопрос, мистер Поттер. Но я отвечу вам. Я здесь по долгу службы. Как руководитель отдела Магического Правопорядка я просто обязан поинтересоваться, почему наш воскресший герой стоит на улице гоблинского поселения, которая вся истоптана кровавыми следами? Что за странный отряд магических существ только что аппарировал отсюда, и почему их ноги были измазаны кровью? Что я найду в этих домах, мистер Поттер?

Гнусная усмешка Праудфута не оставила никаких сомнений в том, что он участвует в этой провокации или даже руководит ей.

— Ваши обвинения надо еще доказать.

— За доказательствами дело не станет, мистер Поттер, — главный аврор показал Гарри тот самый телескопчик, который тот кинул по ноги в Лютном переулке. – Здесь запечатлено, как Великий Гарри Поттер с отрядом нелюдей, вооруженных холодным оружием, проникает в гоблинский квартал. А вот в этих домах лежат несчастные жертвы того самого холодного оружия. Неужели вы думаете, что потребуются более серьезные доказательства?

— А мотив? – сообразил Гарри. – Зачем мне их убивать?

— Если я не ошибаюсь, вашего друга сегодня закололи гоблинским ножом?

— Что? Ах, ты сволочь! – Гарри рванулся в сторону Праудфута, поднимая палочку.

Том бросился между ними, оттесняя парня назад. Главный аврор мерзко ухмыльнулся.

— Гарри, он не один! – прошептал Том. – Вон там, в проломе целая кодла наблюдает.

Поттер мельком глянул. Точно, десяток авроров с палочками наизготовку.

— Чего ты хочешь от меня, мразь? – задыхаясь от злости, крикнул Гарри.

— У меня вполне умеренные условия. Вы отдаете все сбережения, которые мисс Грейнджер успела вывести из банка «Гринготтс», возвращаете Старшую палочку, убираете из Британии своих малорослых наемников и покидаете ее сами. С мисс Грейнджер, разумеется. И даете магическую клятву, что больше здесь не появитесь. А я заминаю это дело и вытаскиваю магической и гоблинской публике других злодеев, виновных в этом зверском преступлении.

— А как же мои друзья? – спросил Поттер, постепенно успокаиваясь.

Он уже понял, что все козыри в руках этого гада, и даже если он сейчас вернет сюда свою гвардию, то это уже ничего не изменит. Магическая запись проникновения Поттера в квартал гоблинов все равно останется в руках авроров. Тем более что вряд ли камера была одна.

— Предоставьте их всех своей судьбе, Поттер. Пора вам уже повзрослеть и понять, что каждый сам отвечает за свою судьбу. И вам уже не суждено спасать магические миры. Бегите и спасайтесь сами. Ну и девку свою забирайте, если она вам так дорога.

— Мне надо подумать.

— Нет времени на раздумья, Поттер. Утром здесь будет куча репортеров и гоблинов из других кварталов, которые еще не знают об этой ужасной трагедии. Я не могу тянуть с расследованием, чтобы не спровоцировать наших носатых друзей на бунт против министерства и магического мира людей. Поэтому, времени у вас два-три часа. Да и это время вам придется провести в обществе моих ребят.

— Что? – поднял голову Гарри. – Как говорил Дамблдор, почему это вы решили, что я пойду с вами по-хорошему? У меня на эту ночь другие планы!

— Поттер, сопротивление бесполезно! Вас двое против полутора десятков авроров. И Антиаппарационный щит уже установлен.

Гарри криво усмехнулся. Пример с Дамблдором он привел не случайно. Правда, у старика был Фоукс, но это больше для отвода глаз. Отвода глаз от темной магии…

Меж тем, подчиняясь жесту Праудфута, отряд авроров начал окружать их со всех сторон.

Гарри молча и холодно ждал, пока они подойдут поближе.

— Эх, недолго мы повоевали, — вздохнул Том.

— Еще навоюешься, — возразил Гарри, словно бы невзначай прихватывая бармена левой рукой за плечо.

— Ваши палочки, господа! – скомандовал Праудфут, торжествуя победу. – Надеюсь, вы приняли правильное решение, мистер Поттер.

— Конечно, правильное, потому что мой ответ – НЕТ!

Гарри взмахнул резко палочкой, одновременно дернув Тома к себе.

Под низким сводом гоблинского квартала сверкнула молния, и ударил громовой раскат! Праудфут и его бойцы, как кегли повалились на пол. Последнее, что увидел главный аврор – это язык пламени, ударивший из пола и мгновенно сожравший фигуры Поттера и кабатчика Тома...

— Гавейн, не зевайте, черт!

— Все. Расслабьтесь. Поттер ушел. Красиво ушел, паршивец!

Робардс откинулся на спинку стула. Побледневший Сэвидж вытирал взмокший лоб. А Соул Крокер опустил палочку, направленную на трехмерное изображение подземного квартала гоблинов. Его помощники – Август Руквуд и Эйвери, генерировавшие это изображение, изрядно взмокли от напряжения и вопросительно поглядывали на шефа.

Соул правильно интерпретировал их невысказанную просьбу, но был непреклонен.

— Держите муляж! Еще ничего не закончилось! — рявкнул он им и обратился к Робардсу. – Что будем делать? Разрешим Праудфуту подставить Порттера?

— Ни в коем случае!

— Но тогда мы выдадим себя, и Праудфут все поймет. Для него не составит большого труда освободиться от нашего наблюдения. Мы можем потерять возможность влиять на события. Да и возможности сбора информации резко сократятся.

— Я все это понимаю, Соул. Но ты сам видишь, что Поттер сейчас остался единственной реальной силой, которая может действовать, так сказать, в поле. Если Праудфут натравит на него гоблинов – это будет катастрофа!

— Черт бы тебя побрал, Гавейн! Ты рассуждаешь, как аврор, но ведь есть еще интересы фундаментальной и прикладной науки! Нельзя же все подчинять злобе дня.

— Сейчас – можно и нужно! Я прошу тебя, Крокер!

— Ладно, ладно, — недовольно проворчал глава невыразимцев и повернулся к трехмерному информационному муляжу.

Это было объемное изображение, со всеми подробностями отображавшее в реальном времени события, происходящие в квартале гоблинов. Сейчас там была видна группа авроров во главе с Праудфутом, медленно приходящая в себя после эффектного бегства Поттера.

— Все колдокамеры уничтожим или нашу оставим?

— Уничтожай все. Лучше не рисковать. Вдруг ее обнаружат? Да и в этом квартале никто из гоблинов в ближайшие сто лет не поселится.

— Хорошо. Тотал Окулюс Эффодиам!

Колдокамера в руках Праудфута вспыхнула ослепительной магниевой вспышкой и рассыпалась серым пеплом. Одновременно несколько подобных вспышек произошло на стенах и потолке пещеры. Было видно, как главный аврор министерства трясет обожженными руками, бешено оглядываясь по сторонам.

— Сейчас он сообразит, — сморщился Крокер.

— Робардс и Крокер! Вы поплатитесь за это! Вы перешли черту! Я вас уничтожу!!!

Вопль походил на рев разъяренного носорога, промахнувшегося мимо жертвы.

— Погасите муляж, — холодно приказал глава невыразимцев, — давайте обсудим ситуацию.

Руквуд и Эйвери с облегчением отдернули палочки, потирая затекшие от напряжения кисти рук. Муляж мигнул и исчез. Еще пару секунд были слышны злобные крики, но вот затихли и они.

Все участники придвинулись обратно к столу совещаний, который служил временным основанием для муляжа.

— Давайте сведем воедино события этой ночи, — сплел пальцы Соул Крокер.

— Начиная с вечера, — добавил Робардс. — А лучше с момента штурма аврорами офиса фонда.

— Хорошо. Итак, что мы знаем. Поттер проник в Мунго и выкрал Лонгботтома. Судя по всему, у него был один или несколько помощников. Потом тело Лонгботтома обнаружили на крыше с колотой раной шеи. Колдомедики признали эту рану причиной смерти, потому что клинок, которым она была нанесена, вонзился в шейный отдел позвоночника и причинил молодому человеку травму не совместимую с жизнью. Смущают сведения о том, что одновременно был похищен еще некто, кого министерские работники в обстановке секретности доставили в клинику и поместили в палату к Лонгботтому. Кстати, в это же время там видели небезызвестного Струпьяра. Егерь держался с видом начальника и командовал колдомедиками, как прислугой. После похищения Лонгботтома он впал в ярость и заставил обыскивать все здание. Собственно, благодаря этому и обнаружили тело Лонгботтома.

— Кто вас информирует, Соул?

Главный невыразимец сделал вид, что не слышал вопроса Робардса.

— К сожалению, в Мунго не оказалось ни одной нашей колдокамеры, расположенной в нужном месте, поэтому достоверность и подробность информации не на высоте. Далее. Поттер обнаружился в баре «Дырявый котел», где довольно долго общался с владельцем Томом. Содержание разговора позволяет сделать вывод, что Поттер не убивал Лонгботтома, а это сделал некто иной, воспользовавшийся для этого гоблинским ножом.

— А не проще назвать этого «некто» просто гоблином? – спросил Сэвидж. – Мы же прекрасно осведомлены о невозможности использования гоблинского оружия другими магическими расами…

— Не проще, — неуступчиво мотнул головой Крокер, — сильное магическое воздействие способно на изменение природы гоблинских металлов. Достаточно вспомнить меч Гриффиндора.

— Дак то Гриффиндора…

— Не перебивайте, Сэвидж! Далее. На этот раз наша колдокамера зафиксировала весь разговор. Теперь внимание! Синхронизация этой колдокамеры с колдокамерами из Лютного переулка показывает, что нападение группы неизвестных на гоблинский квартал началось минут через десять-двенадцать после того, как в пабе прозвучало намерение Поттера наказать кое-кого.

— Что-то уж слишком оперативно. Хотя, если они были наготове… Все может быть. Но почему вы называете их неизвестными? Разве непонятно, что это были гоблины?

— Это весьма вероятно, но… не доказано. Камера нам показала лишь плащи, капюшоны, плотные маски и ножи в руках. А руки в перчатках! Вы когда-нибудь видели гоблина в перчатках, Робардс?

Все несколько мгновений помолчали, обдумывая информацию.

— Но кто это мог быть? Да еще в таком количестве? Не домовые эльфы же?

— О домовых эльфах мы еще поговорим отдельно, — пообещал Крокер, — а сразу после окончания совещания я попрошу мистера Руквуда и мистера Эйвери заняться биоморфическим анализом записи с моментом нападения на квартал гоблинов. Далее! На записи внутренних камер видно, что нападающие действуют по заранее разработанному плану, начиная убийства с окраинных домов к центру. Гоблины, успевшие выскочить из домов, не могут вырваться из кольца окружения. Их убивают и затаскивают обратно в дома. Вся акция занимает не более двадцати минут. К тому времени, как Поттер и бармен входят в Лютный переулок – все уже кончено.

— Кстати, группа оборванцев в переулке, по всей видимости, должна была задержать Поттера?

— Скорее всего – именно так. Но не только. По ходу движения в переулке было еще несколько таких групп, но все они разбежались, как только Поттер вызвал подкрепление. Из этого я заключаю, что это явилось неожиданностью для Праудфута и его людей. Они не были готовы к этому, и вся провокация могла сорваться, но наш юный герой сам им подыграл. Он полез именно туда, куда они хотели, да еще в сопровождении целого отряда вооруженного холодным оружием!

— Погодите! Вы хотите сказать, что не будь этого отряда, и не было бы провокации?

— Была бы. Но с другими действующими лицами. Я думаю, что компанию Поттеру составили бы именно эти группы оборванцев, которые, должны были сделать вид, что поддерживают возмущение нашего воскресшего героя. Именно они должны были ворваться в гоблинский квартал вместе с Поттером…

— И что?

— И все. Потом наш герой получил бы Оглушающее заклинание в затылок и очнулся бы в залитом кровью квартале, с окровавленной палочкой в одной руке и ножиком, убившем Лонгботтома, в другой. В окружении репортеров и авроров, расследующих кошмарное преступление.

— Версия довольно убедительная, — кивнул Робардс, — но есть одно «но».

— Какое же?

— У Праудфута ни ума, ни сообразительности не хватило бы на такую игру, поэтому…

— Поэтому ясно, что затеял и организовал все это кто-то гораздо более умный, сообразительный, а главное – гораздо более злой, чем он.

— Струпьяр?

Соул Крокер поморщился.

— Нет. Не думаю. Мы имеем дело с врагом более крупного калибра. С кем-то, кто по масштабам зла не уступает покойному Тому Реддлу. Вот только точка приложения этого зла теперь иная. Реддл боролся за власть и бессмертие, а в основе побуждений нашего нового скрытого врага я вижу только алчность!

— Выходит, все-таки гоблины? – уточнил Сэвидж.

Соул Крокер промолчал. Робардс Гавейн смотрел на старого друга с беспокойством, потом в его глазах появилось понимание.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что это…

— Тс-с-с! – перебил его Крокер. – Spater!

— К-хм, — осекся Робардс, и неловко спросил, — так что ты предлагаешь?

— Сейчас пришло время установить прямой контакт с Поттером. Это надо сделать до того, пока он полезет в очередную авантюру. Боюсь, сегодняшний урок лишь ненадолго остудит пыл нашего юного героя.