Здесь кто-то делает смерть (джен)

— Так, может, расскажешь мне, зачем всё-таки пришёл? — буркнул Северус, когда они с Руквудом снова оказались у него дома. — Только не надо всякой фигни вроде «просто проведать».

— А если я просто так в эти ебеня попёрся, то что? — с вызовом ответил Августус. — Ладно-ладно, — почти сразу же рассмеялся он и поднял руки под угрюмым взглядом Снейпа.

— Ну так что? — Северус не выдержал и спросил ещё до того, как ему собрались рассказать.

— Да ничо, — передразнил его Руквуд. — Но да, я пришёл по делу. И пока ты заваришь ещё чайку, то я даже объясню, по какому именно, — он нагло посмотрел на хозяина дома. — А то я тут немного продрог, так что согреться чаем было бы очень кстати, — на этих словах Северус молча занялся приготовлением чая.

— Ты знаешь, чем всё в итоге закончилось, да?

— Тем, что почти вся верхушка отмазалась, — ответил Снейп, — если я правильно помню.

— Ты правильно помнишь, — Руквуд ощерился. — Там ещё удачно получилось избавиться от оборотней, но не в этом суть. Я к тебе пришёл по поводу того, что осталось от Александра Николаевича?

— Он упоминал, что собирается в какую-то поездку или путешествие… — постарался вспомнить Снейп.

— Поездку? — Августус не выдержал и рассмеялся громко. — А у старика было хорошо с чувством юмора! Интересно, смешил ли он так же попавших к нему в плен и отказавшихся сотрудничать бывших соотечественников? — Руквуд всё ещё говорил, сдерживая смех, но не расплывшиеся в оскале губы. — Думаю, со стороны это смотрелось пиздец как забавно.

— Соотечественников? Постой, — Северус удивился, но справился с собой, — ты намекаешь мне на то, что он гриндельвальдовец? Не то чтобы это так удивительно, просто… — он замялся.

— А ты не знал, да? — без особого интереса спросил Руквуд, но тут же продолжил. — Хотя у нас про Архипова никто особо и не знает, наверное. Я вот тоже не знал, пока не нарыл информацию.

— И что ты по нему нарыл? — полюбопытствовал Снейп, которому было интересно, что за тайны скрывал его учитель.

— Александр Николаевич Архипов*, — начал поставленным голосом отвечать Августус. — Так, всякую фигню я с твоего позволения пропущу, и перейдём лучше к самой охуенной теме. Так вот, — в этот момент Снейп разлил чай по чашкам и поставил одну перед Руквудом, отчего тот прервался на первый глоток, — известен он в том числе тем, что во время войны с Гриндельвальдом был пленён, после чего согласился с ним сотрудничать. Чем занимался там, доподлинно неизвестно, хотя поговаривают о различных опытах, допросах пленных соотечественниках… и прочем, не самом приятном, — Руквуд снова прервался. — В общем, русские, наверное, ищут его до сих пор, а числится он пропавшим без вести.

— Неплохо так, — Снейп только присвистнул. — Но ты что-то знаешь про его путешествие?

— Охуенное, блядь, путешествие, — фыркнул Руквуд. — Пустил себе по вене одно из моих экспериментальных зелий. И улетел, — вызывающе посмотрел он на Снейпа, — в Америку, наверное.

— Охуеть, — только и выдавил Снейп. — Но…

— С хуя ли? Ты это хотел спросить? — перебил его Августус. — Думаю, он решил — и наверняка, совершенно правильно — что Организации, фактически прекратившей открытую борьбу и озабоченной собственным выживанием, будет не до него. И решил не ждать дальше.

Северус молчал.

— Так вот, — после длинной паузы продолжил Руквуд, — Конкретно нам от него остались кое-какие записки: немного для меня, основная часть — для тебя, — теперь он внимательно смотрел на Снейпа. — Вряд ли там написано нечто совсем-совсем невъебенное, но, может, тебе пригодится, — он мрачно ухмыльнулся. — Правда, есть в этом один крохотный недостаток.

— И что-то мне подсказывает, что он не такой уж и крохотный, — выдавил Северус.

— Примерно, — кивнул Августус. — Несколько слоёв защиты, доступ с помощью крови, и то, что привязаны они будут к тебе. Ну и есть, наверное, опасности.

— И ты уже кое-что посмотрел? — Снейп спросил это как бы невзначай.

— Совсем немного. А твоё — вот, принёс к тебе, — он улыбнулся. — Хранить такие вещи у себя может быть чревато.

Снейп почему-то не сомневался, что частично эти записки осели где-то у Руквуда, да и посмотреть или даже скопировать себе, в обход всех защитных мер, он смог и кое-что, ему явно не предназначавшееся. А если приехал уже отдать записи сюда, то значит, либо узнал всё, либо того потребовали обстоятельства. Вероятнее всего было второе. От записей, тем не менее, Северус не отказался.

— Ладно, я пойду потихоньку, — сказал Руквуд, когда чай был снова допит, а за окном стояли глубокие сумерки. — Заодно передаю тебе привет от Организации. Удачи, и не забывай о нас.

Когда Руквуд покинул его дом, Северус подумал о том, что его-то теперь точно не забудут и вытянут, когда в нём снова возникнет необходимость. Впрочем, было не очень понятно, так ли ему имело смысл пытаться от них спрятаться и жить всю оставшуюся жизнь в страхе — если, скорее всего, он и не нужен им будет практически никогда. Единственное, что оставалось ясно совершенно точно — несмотря на гибель Лорда и фактическое поражение в войне, выход из Организации всё ещё оставался один. Ногами вперёд.

* * *

А тогда Северус жил будто бы автоматически. Он словно смотрел на чью-то чужую жизнь: кто-то другой исправно вставал, одевался и умывался, завтракал, ходил на работу в магазин зелий Уэсли, где варил простые зелья и дешёвые аналоги более дорогих, и к Руквуду и Александру Николаевичу, с которым занимался… нет, уже совсем не тем же, что и ранее.

На все исследования, помимо помещения и оборудования, которые ещё оставались после исчезновения Лорда, нужен был материал с ингредиентами и деньги. А ещё — какая-нибудь востребованность результатов и другие тонкие вещи. Верхушку Организации с момента исчезновения их руководителя волновали же всего три вопроса: выяснение того, что же случилось с Лордом, его поиск и — самое важное — что же делать дальше, если он не найдётся. На собрании, где утверждались грядущие планы, Снейп сидел безучастным наблюдателем, смотря на происходившее как на какую-то картинку, которая могла временно отвлечь от мыслей о произошедшем. Временно. Эти мысли умели ждать. Когда Северус оставался один, когда у него появлялся хоть крохотный промежуток свободного времени, который нечем было занять, — тогда они возвращались и брали своё.

Конечно — ведь именно он донёс до Лорда ту информацию, которая предопределила судьбу Лили, именно из-за его, Северуса, действий она погибла, а сам он зачем-то остался влачить своё жалкое существование на этом свете. Почему не могло сложиться наоборот?! Да почему вообще лучшая девушка, какую он когда-либо знал, оказалась мертва из-за него? Как так могло выйти? До этого момента он не считал себя образцом для подражания или хотя бы просто хорошим человеком, но после той ночи… дальше, казалось, не могло случиться ничего хуже. В принципе, возможно, так оно и было на самом деле. А даже если и не так — какое лично ему было до этого дело?

Но внешне ничего, наверное, и не переменилось, вплоть до самого конца. Для Снейпа конец наступил неожиданно, хоть он и думал, что концом являлся поход Волдеморта к Поттерам. Тот, во время которого погибла Лили. Но в принципе, окончанием его жизни в Англии можно было счесть другую дату. В тот день он пришёл, как и обычно, к Александру Николаевичу за дальнейшими указаниями по поводу его изучения тёмных искусств, но застал того занятым. Он брал с заваленного стола свитки и какие-то книги и кидал их в камин, шипящий и трескучий. Помещение было задымлено, пахло жжёной бумагой и отчего-то — серой.

— Я думаю, нам пора прекращать занятия, — сказал он вместо приветствия.

— Ага, — Снейп кивнул уже машинально, не вдумываясь в то, что было сказано, но через несколько секунд всё же осознал, что ему только что сообщили. — Подождите, что?

— То, — отрезал Алкесандр Николаевич. — Не думаю, что в этом имеется ещё какой-либо смысл, — он ненадолго прервался, дабы подбросить в огонь ещё один свиток со стола. — Вот скажи мне, ты чувствуешь какие-нибудь изменения в своей метке в последнее время?

— Кроме того, что она побледнела? — уточнил Северус. — Да нет, ничего не чувствуется. У остальных — то же.

— Вот именно, — кивнул Александр Николаевич. — Поиски тоже не увенчались успехом, — он выдержал паузу, — и скорее всего, не увенчаются ещё очень долго…

— Без Лорда нас вряд ли активно поддержат оборотни, — добавил он, глядя в огонь, — наверняка возникнут проблемы с дементорами, да и всякая шваль, помогающая нам из страха, тоже решит распоясаться. Но главное даже не это, — Александр Николаевич внимательно осмотрел Снейпа. — Главное то, что на нём было слишком много завязано. Без него может не удаться захват власти, но даже в случае удачи, мы её точно не удержим… — он запнулся, но потом просто махнул рукой. — В общем, если кратко, тут фактор личности Лорда играет ключевую роль, и все — я имею в виду всех, кто принимает участие в управлении Организацией, — он бросил на Северуса ещё один выразительный взгляд, — понимают это.

— И что теперь? — Спросил Снейп. Не то чтобы это его действительно сильно беспокоило — вряд ли что-то могло претендовать на это после смерти Лили — но понимание, что нечто изменилось навсегда, присутствовало.

— Теперь? — Александр Николаевич хрипло рассмеялся. — Теперь наше отделение не просто не нужно более — его существование даже опасно. Исследований в ближайшем будущем не предвидится, а проигрыш в войне, переговоры с Министерством и капитуляция — или нечто подобное — очень даже, — он снова издал ехидный смешок. — И надо теперь уничтожить документацию. Ты можешь спросить меня, почему я делаю это именно так, но вот что я тебе отвечу, — Александр Николаевич бросил в камин ещё какие-то записи. — Потому что мне так больше нравится.

— Ну ладно, — пожал Северус плечами.

— Что-то ты ведёшь себя так, будто к тебе всё происходящее не относится, — Александр Николаевич с подозрением уставился на него.

— А что ещё делать, — ответил он безразлично. — Теперь мы всё равно тонем все вместе.

— Тонем — вместе, — подтвердил Александр Николаевич, — а спасаться придётся не вместе.

— Я тебе вот что скажу, — он подошёл ближе к Снейпу. — Чтобы не сесть навсегда в Азкабан или не получить «поцелуй», нашей верхушке придётся хорошо повертеться, подмазать кого надо, а главное, — он уставился на собеседника с неприкрытой насмешкой, — найти козлов отпущения. И я могу тебе предсказать без всякого гадания, что те, кто не может принести в новое время особой пользы, будут безжалостно выброшены за борт. На них шлюпок не заготовлено, если ты понимаешь, о чём я.

— И вы хотите сказать... — но Северусу не дали договорить.

— Я хочу сказать, — перебили его, — что кое-кто — я не буду показывать пальцем — явно не имеет хороших связей, денег… да ничего не имеет, а потому его за собой балластом тянуть не будут, — Александр Николаевич смотрел на Снейпа исподлобья. — И я лично могу сказать, что лучше крысой сигануть с борта корабля, чем уйти на дно с обломками.

— А если кто-то не хочет быть крысой и сдавать остальных? — с вызовом бросил Снейп.

— Тьфу ты! — Александр Николаевич резко схватил очередную порцию бумаг и бросил их в огонь. — Сдавать всех остальных — верный путь потом прогореть самому, и я не это имел в виду. Я имел в виду, что если ты рассчитываешь, что тебя спасут от Азкабана за компанию, то ты это зря. Всех спасут — а тебя не спасут. Ха! — он фыркнул. — Для того, чтобы тебя отмазали, ты должен быть им сильно нужен.

— Ну и что вы предлагаете, если я так уж не нужен? — Северус начинал раздражаться.

— Я предлагаю тебе озаботиться своей судьбой и спасаться самому, — бросил Александр Николаевич ему в таком тоне, будто объяснял элементарные вещи идиоту. — Никто это за тебя не сделает, а мне ты здесь тоже больше не нужен, — он отвернулся и снова бросил бумагу в камин.

— А вы что собираетесь?

— Да так, отправлюсь в небольшое путешествие, — Александр Николаевич повернулся обратно к собеседнику и ухмыльнулся, — да и тебе советую сменить местоположение.

— Сейчас это не слишком просто, — ответил Снейп. — Министерство же пытается взять все международные перемещения под свой контроль.

— А маггловские средства тебе на что, идиот? — Александр Николаевич хлопнул себя по лицу ладонью. — Маггловские — как их там — аэропорты они наверняка не контролируют.

— Слышал, что у магглов тоже нельзя просто так поехать в другую страну, — ответил на это Снейп. — Это не проблема, конечно, при наличии палочки, но тут может вмешаться Министерство, если переусердствовать, — добавил он, сам не ожидая от себя такого красноречия.

— Ну путешествуй тогда внутри страны, — отмахнулся от него Александр Николаевич. — Забейся в какой-нибудь медвежий угол — и все о тебе забудут. Не больно уж важная ты шишка. Моё дело, — добавил он напоследок, — просто сказать тебе, что здесь ты больше не нужен, а значит, можешь идти на все четыре стороны. В крайнем случае, я подтвержу, что услал тебя. А теперь — изыди, — он отвернулся, перестав обращать внимание на собеседника.

— А… а как же наши образцы зелий? Новые порции… — Снейп неожиданно для себя оказался растерянным, не знающим, что делать дальше. До этого момента он мог действовать механически, повторяя ставшие привычными повседневные действия, и ждать неизбежного конца, а здесь ему внезапно потребовалось включиться в процесс.

— Бери всё с собой и изыди, пока я не передумал, — повторил Александр Николаевич. Северус развернулся было для того, чтобы покинуть помещение, но в последний момент решился задать ещё один вопрос, который вдруг стал представлять для него интерес.

— А если Он всё-таки вернётся? — прозвучало это не только наивно, но и чуточку пугающе.

— А в этом случае, — Александр Николаевич снова повернулся к нему, подошёл чуть ближе и, глядя прямо в глаза, проговорил тихо и отчётливо, — я бы на твоём да и любом другом нашем месте постарался оказаться в этот момент где-нибудь подальше, так далеко, как только это возможно, — по тону можно было понять, что он не шутил. — А потом постараться оказаться ещё дальше.

Уже вечером, решив прислушаться к рекомендациям учителя и начальника, Северус сидел перед атласом мира, оставшимся ему ещё от отца. Откуда у того завалялась такая книга, было не очень понятно, но в данный момент она оказалась нужна. В конце концов, по здравому размышлению Снейп решил, что даже если жизнь его и не представляет особой ценности, то это не повод добровольно сдавать себя на заточение в Азкабан. Более того, возможность зажить на новом месте новой жизнью начала казаться ему привлекательной: должна была смениться повседневная рутина, да и смена обстановки могла помочь ему отрешиться от тревог, сбросить давивший на него груз. Поэтому он сидел и пытался понять, куда же ему лучше направиться.

В тот вечер ему более всего понравились Фолклендские острова — это место было максимально удалено от Англии, но всё же находилось под юрисдикцией как Великобритании, так и Магической Британии. Деньги у него в тот момент уже водились, так что на билеты после обмена галлеонов и сиклей ему футов хватило, и даже оставались средства на съём жилья в ближайшее время. Перед отъездом он успел ещё продать аптекарям и перекупщикам сваренные, но уже не нужные никому зелья — и вскоре он стоял уже в аэропорту в Стэнли, попав из тёплой лондонской зимы прямиком в почти такое же по температурному режиму лето Фолклендских островов.

* * *

С момента переезда прошло уже более двух лет, и заканчивалось уже третье его лето в этих местах. Денег у него по приезду оказалось неожиданно много, цены здесь были заметно ниже, чем в Англии, а спрос на разного рода зелья присутствовал. Да и волшебников здесь было больше, чем он изначально планировал увидеть, а контроля над ними — меньше. Впрочем, действовал некий самоконтроль. В конце концов у Севруса появился даже собственный домик, большую часть которого занимала его лаборатория. Собственно, тем он здесь и занимался, что варил зелья, экспериментировал, и писал потихоньку более глобальный труд — справочник по зельям, который мог бы пригодиться зельевару-любителю, а возможно, даже профессионалу.

Ещё здесь появилось свободное время, которое уходило на какие-то размышления по поводу собственной жизни. Смена обстановки и правда помогла: смерть Лили ощущалась всё ещё как трагедия, но не как конец всего, а неторопливый ритм жизни сам по себе успокаивал. Наверное, именно здесь он окончательно понял, что оказался не в той компании. Организация отстаивала интересы в первую очередь чистокровных семей, заодно также и оборотней или просто дна с какого-нибудь Лютного переулка — но не его, нищего полукровки. В самой Организации у него тоже не было особых шансов вырваться в руководство — и получение метки, по сути, стало максимальным, чего он реально мог достигнуть. Забавно, но из того, что он слышал про Орден Феникса — так вроде бы называлась противостоящая им организация, созданная Дамблдором, хотя Снейп не был уверен в достоверности информации — именно они предлагали больше уравнять магическое общество. А значит, именно в случае их победы ему было бы легче найти хорошую работу, легче получать приличную зарплату — да почти всё было бы легче, поскольку именно к нему, Снейпу, относились почти как к грязнокровке. И даже забавным казался тот факт, что костяк Ордена, по слухам, составляли представители чистокровных семейств, а он, Снейп, оказался бесконечно далёк от них. Впрочем, если бы он был нужен где-то ещё, пошёл бы он в Организацию? Северус думал, что, скорее всего, всё равно пошёл бы.

Он хотел величия, хотел тогда подняться на верхушку общества, чтобы с ним везде считались, чтоб отомстить «Мародёрам» и их прихлебателям за все годы унижений, чтоб бывшие учителя боялись его… В результате, конечно, получил по заслугам. Никто его особенно не боялся, мало кто уважал, а в Организации ему пришлось заниматься хоть и не самой грязной работой, но… разве хотел он ставить на магглах опыты или отрабатывать заклинания из области тёмных искусств? Ни капли. Равно как и не хотел готовить для этого зелья. Когда-то, когда он только пришёл к Волдеморту, ему казалось, что он может переступить через чужие головы и судьбы, если потребуется, а тут вдруг оказалось, что это — даже после двух лет практики — вызывает в нём отвращение и омерзение, и чем дальше, тем больше. Впрочем, он и поплатился в конце за дела свои.

После ухода Руквуда он допил чай, вышел на крыльцо и снова погрузился в воспоминания. Здесь казалось, что они произошли уже в другой настоящей жизни, а эта, на Фолклендах, становилась похожей на какую-то загробную — будто какой-нибудь змеиный яд вызывал в теле спазмы и галлюцинации. Но в этот вечер Снейпу они показались неожиданно приятными. Нет, он не испытывал ненависти к бывшим соратникам и тем более не осуждал их — какое у него, в конце концов, было на то право? Но здесь оказалось, что можно заниматься тем, чем ему хотелось, а не нести в этот мир зло и страдания. А в конце концов, именно то он в Организации и делал в итоге. Зачем? Ветер, всё усиливавшийся, и темнота, окутавшая остров и оставившая видимым только крохотный, освещённый лампой пятачок, не давали ответа. Как не давали и первые холодные капли дождя, начавшие стучать по крыше, и шум волн океана вблизи. Было заметно прохладно, почти как в тёплые дни на юге Англии, где-нибудь в Корнуэлле. Лето подходило к концу.

Снейп не знал, чего в итоге потребуют за принесённые записки, как не знал, что он в них должен увидеть, но очень не хотел снова заниматься потом испытаниями. Если б Руквуд снова предложил бы ему заняться чем-то подобным, если б вернулся Лорд и потребовал того же самого, стал бы Северус на них работать? Он не знал ответа, но очень надеялся, что смог бы отказать, даже зная, что это означает смерть.

* * *

* — на всякий случай автор предупреждает, что к реальному протагонисту этот Архипов не имеет никакого отношения (хоть и назван в честь него)