Ветер Времени (джен)

Проснулся Элай рано. МК почему-то резко и очень громко зазвенел. И это странно, ведь любые уведомления на ночь отключались, а будильник он не заводил — хотелось хорошенько выспаться после самой трудной в его жизни недели. Монстр, которого Влад отпустил где-то посреди Тихого океана, в итоге исчез сам собой. Как это произошло, почему — никто не знает. Да и какая разница? Это ведь значит, что, если Влад и Ариана были правы, монстры не заявятся вновь на Землю.

Оказалось, что звонок — это проделки Арианы. Любит она управлять чужими аппаратами через всю галактику.

Впрочем, сейчас она была гораздо ближе — в Палате Мыслителей. Она написала — и почему-то только Элиасу — что всё прошло просто замечательно. Она уже общалась со всеми Мыслителями раньше, хоть они этого и не могли помнить — и знала, чего от них ожидать. Не знала она только Ярослава, действующего Архимыслителя, который теперь жив-здоров. Но Гельмут ей сразу сказал, что он — человек рассудительный, и уж точно ни под каким предлогом не стал бы сам развязывать войну.

Гельмута Ариана недолюбливает. Хоть тот и был другом её отца, его незнание реальных фактов и подверженность эмоциям чуть не погубили её народ. Ярославу же она доверилась сразу же. И вот, теперь Союз вновь заключён и, она надеется, этому ничто не помешает.

Элай потянулся и сел на кровати. Спать хотелось просто жутко. Голова болела, один глаз отказывался открываться. Но на него вновь нахлынули мучительные мысли, и уснуть снова он бы точно не смог.

Совсем недавно он мог общаться с Вероникой на любые темы, проводить с ней всё время, но один момент, одна ошибка всё изменили. Она теперь будто за какой-то невидимой преградой. Элай теперь даже сомневался, стоит ли навязываться. Это ведь она тогда первая его поцеловала — а у него решительности сделать это не хватало. И ведь казалось бы — это просто, подойди и признайся в чувствах, и всё снова будет как должно быть! Но что-то его останавливало. Что-то подсказывало — пусть идёт, как идёт. Всё само решится. Не нужно торопить события.

Но из-за этого жизнь стала какой-то бесцветной.

Элай схватил МК с прикроватной тумбочки и настрочил сообщение Соне: «Не спишь?»

«Нет. Можешь прийти», — пришло в ответ.

Неудивительно. У неё бессонница с тех пор, как открылась правда о Владе. Принимать снотворное она даже не думает, не желая ходить вечно вялой. И в тоже время дремлет на подготовительных курсах, пропуская всю важную информацию мимо ушей.

Элай вышел, шагнул пару раз и оказался у её двери.

— Привет.

— Привет.

— Ты как?

Соня спрыгнула с кровати и села в кресло. Элай сел в кресло напротив. Создавалось впечатление, что они оба на сеансе у психоаналитика.

— Сойдёт, — произнесла она. — Ты чего не спишь?

— Ариана написала. Союз заключён. Круг замкнулся.

— Ну, вот и хорошо… — пробормотала Соня. — Хотя — не до конца он замкнулся-то.

— Ты о чём?

— Да о том, что твоя проблема притянута за уши! Подойди ты к Веронике, наконец! Соберись!

— Я даже не знаю…

— Я давэ не внаю! — передразнила его Соня. — Не подойдёшь — не узнаешь.

— Ладно, отстань! — отмахнулся Элай. — Сделаю что-нибудь. Давай о другом. Фред там как вообще?

— Я без понятия, — ответила Соня. — Сидит у себя в комнате. Его обычно Вероника навещает — только её он пускает к себе. Маргариту тоже что-то не видно… Разболелась вроде. Что с ней такое, ума не приложу…

* * *

Ариана вертела в руке золотистый кубик, созданный мимолётом из воздуха. С момента заключения Союза прошло два дня — но радости от этого не прибавилось. Она сидела на троне — но не как Королева целой планеты, а как подросток, развалившийся на диване.

Напротив, ближе к окну, на мягком пуфике сидел Гельмут Вестейр — в позе «Мыслителя» Огюста Родена. Его на Лептуриус отправила Палата — как посла доброй воли, представить себя перед народом лептов, как представителя человеческой расы и пожать руку Королеве у всех на глазах. Это должно было означать долгожданный мир. Но что-то пошло не так.

— Так значит, они зовут себя Противниками Союза? — спросил Гельмут. Он не замечал, что его белый маут испачкан метким броском пары тёмно-серых фруктов, похожих на помидор — просто принял это как данность. Проблема заключалась не в его опрятности, а в другом.

— Именно, — произнесла Ариана. — Когда я собиралась лететь на Землю, они атаковали мой корабль. Буквально атаковали, имея целью убить. Меня спасли Хранители и мой летающий кот Грэй.

— Хотел бы на него взглянуть, — встрепенулся Гельмут.

— Всенепременно, — засмеялась Королева. — Но позже. Должна заметить, что вы ещё легко отделались. Видимо, они смекнули, что приводить сюда боевой отряд неразумно. Вполне вероятно, что среди народа есть несогласные с Союзом, и Противники просто не хотели ранить кого-то. Вдобавок, ваш прилёт сюда стал неожиданностью, и они не успели скооперироваться. Однако, чтобы вы смогли улететь отсюда, не исключено, что придётся прорываться с боем.

— Справимся, — ответил он. — Меня волнует другое — что с этим делать в дальнейшем?

— В народе всегда поднимаются волны негодования по поводу каких-либо резонансных решений. Думаю, и на Земле найдутся те, кто не согласен. Главное, чтобы это не переросло в нечто большее. А пока нужно быть максимально осторожными.

* * *

Из-за синего потолка в комнате было слишком темно. Стоило Маргарите подумать об этом, как он принял жёлтый окрас.

— Хватит! — закричала она, зажмурилась и схватилась за волосы.

То был обычный день, за исключением того, что утром всех студентов привезли на Ньютерру, и она не могла насмотреться на живописные виды, и что в двенадцать дня все новости трубили о заключении союза с Лептуриусом. Вечером, когда Марго, наконец, дорисовала портрет Элиаса, над которым корпела несколько дней, и повесила его на стену, рядом с другими портретами друзей. Её разрывало вдохновение, хотелось скорее бежать на пляж с пачкой бумаг и карандашами — или на поляну возле леса, который был неподалёку. Тогда и начались эти странности.

Сначала свет в комнате поменял окрас на ярко-зелёный — когда она мечтала нарисовать деревья. Она не придала тогда этому особого значения и попросила систему вернуть обычный свет. Но система не послушалась. Более того, в ней не оказалось такой функции.

Пожав плечами, Маргарита плюхнулась на кровать, подумав, что было бы круто, если бы подушка была цвета моря. И она тут же сменила цвет. Вскрикнув, Маргарита отпрянула и ударилась головой о стенку…

…С того момента прошло два дня. Теперь всё, чего она касалась, меняло цвет. И это её пугало. Она не знала, как это прекратить. И да, ей приходила в голову мысль, что это делает её особенной — но почему это никак не прекращается? Никак не подчиняется ей?..

На тумбочке у кровати лежала баночка с антидепрессантами. Маргарита несколько часов назад сделала запрос системе прислать её — но так до сих пор и не выпила. Она сомневалась, что это поможет. Всё-таки у неё не было никакого психического недуга.

В инструкции говорилось, что одной таблетки достаточно, чтобы успокоить нервы. И одна белая таблеточка покоилась рядом. Причём, она была единственным, что ещё не поменяло цвет.

И только Маргарита подумала об этом, как таблетка стала переливаться всеми цветами радуги.

Едва не захныкав, она схватила баночку и высыпала ещё две таблетки. Сгребла все три, собралась с духом и выпила.

* * *

— Фред… — проговорила Вероника, глядя на друга.

Она стояла у двери, не решаясь подойти ближе. По всей комнате были разбросаны вещи, выпотрошенная подушка покоилась на шкафу. Что-то сломать у Фредерика вряд ли бы получилось, но Ника ещё не заходила в ванную и не могла быть уверена, что там пол не усыпан обломками зеркала.

— Да всё в порядке, Ника, — сказал Фред. Не в силах больше сидеть на месте, он спрыгнул на пол и стал ходить взад-вперёд. — О дедушке до сих пор ничего неизвестно, только что его объявили преступником и теперь его поносят все и вся. Всё просто прекрасно!

Он ударил кулаком по стене и даже не поморщился. Кровь потекла с костяшек на пол.

— Ну, так это же хорошо, — подала голос Ника — и сразу добавила. — То, что ничего неизвестно! Это значит, что его ещё не поймали.

— Ты права, — произнёс Фред. — Но от этого не легче.

— Я давно знаю твоего деда, — продолжила она. — Пусть он и преступник, но в душе он…

— Он не преступник! — взорвался Фредерик. Он никак не мог принять факт, что дед творил ужасные вещи — хотя слышал многое. В новостях, в головах других людей… В конце концов, он сам видел всё в мыслях самого Гийома! Но отказывался верить, что тот — плохой человек. Впрочем, он уже не знал, во что верить. Он сжал кулаки, с шумом выдохнул и поднял на неё взгляд. — Ника, прошу, лучше уйди.

— Но…

— Ничего я с собой не сделаю! — он раскинул руки. — Я слишком важен для этого мира! Так что уйди, пока я лишнего не сказал. Ты ведь знаешь, что я могу. Поверь мне. Уходи. Сейчас же!

Вероника вздрогнула, потупила взгляд и поспешно вышла.

Фред остался один. Возведя взгляд вверх, он шагнул к кровати, резко развернулся и рухнул на неё, уронив голову на руки. А когда поднял взгляд, вздрогнул и попятился назад.

У двери стоял Гийом Эспри.

— Что я тебе говорил, помнишь? — спросил он. — Не позволяй эмоциям взять верх над разумом. Это прерогатива стражей, бездумно творить всякую ерунду.

— Дед?.. — Фредерик, не веря, смотрел на фигуру в сером плаще. — Ты как здесь оказался?

— Это не так важно, — отмахнулся Гийом. — Важно то, что у меня в планах столько великих дел, и ты можешь мне в этом помочь.

Фред не мог выдавить ни слова. Он просто сидел и смотрел на деда, раскрыв рот.

— Эти недоумки недавно заключили союз с серыми недоделками с другого конца галактики, — продолжал Гийом. — Стоило мне уйти, и всё пошло наперекосяк…

— Но ведь это не ты ушёл. Это тебя изгнали, — проговорил Фредерик. — Ты творил такое с теми людьми… С телепатами… Зачем?

— Есть одна проблема, — начал Гийом, — Которая мешает мне нормально жить. И особенности мозга этих людей помогали мне. Понимаю, это жутко звучит, но поверь, я бы никогда не сделал подобного, если бы не было на то причин. А теперь… У нас с тобой впереди…

— Великие дела? — Фред перебил деда, чего не делал никогда. — Но ведь сейчас, что бы ты ни хотел сделать, ты не сможешь. Ты теперь не Мыслитель. У тебя нет…

— Кучки старпёров и одного неотёсанного урагана недостаточно, чтобы лишить меня власти, — Гийом помотал головой. — Хватит пялиться на меня, как на призрака! Система уже давно распознала меня, и сюда бегут стражи, чтобы схватить меня. Ты идёшь со мной или нет, Фредерик?

Фред замер. Что-то внутри толкало его вперёд, говорило, что нужно идти с дедом. Они — одна семья, и плевать на всё, что он творил раньше… Но тут он прочитал его мысли — и они привели его в ужас.

— Нет! — воскликнул Фредерик, сорвался с места и побежал к выходу, но дед вцепился ему в руку мёртвой хваткой.

— Ответ неправильный! — проскрежетал Гийом и потянулся к устройству на поясе.

Не успел Фред опомниться, как он нажал на кнопку — и они оба растворились в воздухе.