Одиннадцатый Обряд (гет)

Золотистый сентябрь вступил в свои права, и Хогвартс вновь стал полон жизни. С первых дней установилась учебная атмосфера, хотя шестикурсники чувствовали себя гораздо более уверенно, нежели в прошлом году — первый судьбоносный рубеж был пройден, к тому же, большинство студентов на шестом курсе посещали значительно меньше дисциплин.

Встреча с однокурсниками, вопреки ожиданиям Эльвы, оказалась не такой ужасной. Она в тот день прибыла в Хогвартс раньше всех и встретилась с ними уже в Большом зале. Малфой и Пэнси в её сторону не глянули, Дафна тоже держалась отстранённо, а вот Астория неожиданно улыбнулась ей и шепнула, что соскучилась. Уже позже, когда им удалось поговорить наедине, она сказала, что за лето многое переосмыслила.

— Знаешь, меня по-настоящему ужасает безнаказанность, с которой действуют Пожиратели, — объясняла она. — Министерство, похоже, абсолютно ничего не может им противопоставить. Я не хочу вдаваться в обсуждение принципиальных позиций о чистоте крови и прочем — это просто не имеет значения, потому что, что бы там ни было, невозможно спать спокойно, когда кто-то по собственной прихоти может зайти к тебе в дом и убить всю твою семью. В общем, ты обмолвилась, что от твоих действий зависела чья-то жизнь, и я верю, что раз ты это сделала, значит, иного пути не было.

Это было действительно приятно слышать.

— Спасибо, твои слова очень много для меня значат, — ответила Эльва искренне. — Я ведь тоже не в восторге от того, что пришлось так поступить. Дафна, похоже, с тобой не согласна?

Астория потупила взгляд.

— Она пока обижается на меня за такую перемену мнений. Ты же знаешь, у нас, чистокровных, свой кодекс чести. Пойти против наших ради этих — такое не сразу забудется.

Появление в преподавательском составе Горация Слизнорта Эльву, конечно, уже не удивило, а удивило то, что он был назначен профессором Зельеварения. Профессор Снейп же стал преподавателем Защиты от Тёмных Искусств — и гриффиндорская часть зала ахнула, когда Дамблдор объявил эту новость.

Утром на следующий день после приезда Снейп появился в гостиной факультета, чтобы составить индивидуальные планы занятий шестикурсников. Эльва могла бы выбрать все дисциплины — отметки позволяли, однако она решила оставить только те, что нужны для поступления в мракоборческий отдел — Чары, Трансфигурацию, ЗОТИ, Зельеварение. Затем, подумав, добавила ещё Нумерологию и Древние Руны — всё-таки предметы полезные и могут пригодиться. Снейп уже знал перечень, поскольку заявки на изучение дисциплин отсылались студентами в Хогвартс ещё в середине августа. Просматривая её заявку, декан бросил на неё пристальный взгляд — вероятно, набор предметов прямо-таки кричал о выборе карьеры, — но ничего не сказал и просто протянул Эльве её расписание.

Первой на сегодня значилась Нумерология, а затем, после свободного урока, ЗОТИ и Зельеварение.

Профессор Вектор была, как обычно, с головой погружена в собственные объяснения. С первых минут урока стало ясно, что материал на шестом курсе изучается значительно более углубленно и объём сведений будет просто огромен. Для экономии времени Эльва хотела сразу сделать домашнюю работу по Нумерологии во время свободного урока, но не тут-то было — она не успела выполнить и половины.

Придя к кабинету ЗОТИ, она уже даже забыла, что предмет теперь ведёт их декан. Сам кабинет, между тем, переменился — задёрнутые шторы, свечи, зловещие картины на стенах. В своей привычной резкой манере Снейп пригласил студентов в класс и кратко ввёл в курс дела по предмету — в этом году шестым курсам предстояло изучать использование невербальных заклинаний, и по ЗОТИ в том числе.

Затем ученики разделились на пары — Эльва встала с Асторией — и по очереди пытались невербально посылать и отражать заклятия друг друга. Невербальную дуэль мисс Райт ещё ни разу до этого не вела, хотя Луи на последнем году их домашнего обучения всё же отвел одно занятие на эту тему, и тогда у Эльвы пару раз получился невербальный «Экспеллиармус». Но теперь вспомнить навык было довольно сложно, и лишь во второй половине занятия она смогла выбить палочку из рук Астории, мысленный «Протего» у которой совсем не выходил.

После такого непривычного урока Защиты Эльва с волнением ожидала Зельеварения. Гораций Слизнорт оказался тучным лысеющим мужчиной, который ни на йоту не был схож с предыдущим преподавателем. Сам кабинет теперь казался более дружелюбным, а у стены обнаружились три кипящих котла с зельями, сразу привлёкшие внимание класса. На учительском столе стоял ещё один, совсем маленький.

В начале занятия Слизнорт поприветствовал всех, уделив, почему-то, некоторым студентам особенное внимание. В их число попала и Эльва.

— А вы, вероятно, мисс Эльва Райт? — спросил Слизнорт, дойдя до стола слизеринцев и не обратив совершенно никакого внимания на Драко.

— Да, сэр.

— Наслышан, наслышан о ваших невероятных успехах от профессора Тофти! Всего один курс вы являлись студенткой Хогвартса, а уже сумели произвести совершенно изумительный Очищающий бальзам на СОВ — так, как варят его истинные зельевары. Впрочем, этого следовало ожидать — наследница столь известной корпорации по поставкам ингредиентов наверняка должна всерьёз заинтересоваться зельеварением! Я рад, что могу продолжить ваше обучение в этом году.

— Спасибо, сэр, — чрезмерная похвала заставила девушку почувствовать себя не в своей тарелке.

После неординарного знакомства с классом профессор рассказал, что в первом большом котле находится сыворотка правды, во втором — оборотное зелье, а в третьем — амортенция, или приворотное зелье. Вернее, он задавал наводящие вопросы, а Гермиона привычно тянула руку, без проблем отвечая на любой из них, в итоге заработав тридцать баллов для своего факультета. В маленьком же котле оказался золотистый Феликс Фелицис — зелье, приносящее настоящую удачу, — и небольшой пузырек, наполненный им, Слизнорт пообещал подарить тому, кто лучше всех справится с приготовлением напитка живой смерти.

Зельеварение действительно нравилось Эльве, особенно в комфортных условиях — а именно такие и были на уроках Слизнорта. Курс теперь посещало не более дюжины человек, да и амортенция пахла удивительно приятно — было в этом аромате что-то от маминых диких роз, что-то — от вересковых пустошей в Пеннинских горах, немного — от горячего медового эля, который ей так нравился, были и другие, более тонкие нотки, разобрать которые Эльве никак не удавалось.

Возможно, именно поэтому с напитком живой смерти она справилась вполне сносно. Однако по-настоящему блестяще сварил своё зелье Гарри, чему, похоже, удивились все, кроме преподавателя, который удовлетворённо передал в руки победителю отливающий золотом флакон с «Жидкой Удачей».

С Гермионой удалось встретиться только в четверг — всё свободное время отнимала учёба. Как обычно, они расположились в библиотеке.

— Давай, рассказывай, куда тебя так неожиданно забрал профессор Дамблдор! — заинтересованно сказала Гермиона, поведав о том, как прошла последняя неделя каникул. — Миссис Уизли сказала, что вы отправились в путешествие.

— Так и есть — мы пытались выяснить кое-что о моей настоящей маме, — ответила Эльва и рассказала вкратце об их с директором приключениях и о том, что в течение ближайшего времени они, возможно, отправятся на дальнейшие поиски вновь.

— Знаешь, а ведь профессор Дамблдор в этом году и Гарри взялся преподавать какие-то индивидуальные занятия. Но Гарри пока не знает, чем именно это окажется, — задумчиво проговорила Гермиона, а затем поморщилась. — Он вообще сейчас больше обеспокоен Малфоем. Скажи, ты не заметила за ним ничего странного?

— За Драко? Да нет, вроде. Но, если честно, я с ним очень мало вижусь — после тех событий в Министерстве он со мной даже не здоровается.

— Понятно.

— А почему Гарри им заинтересовался?

— Потому, что в Косом переулке мы видели, как он угрожал Горбину в его лавке, заставляя починить некий предмет. А затем, в Хогвартс-Экспрессе, Гарри учинил совершенно безумную выходку, из-за которой чуть не отправился в обратный рейс, но это отдельная история — главное, что он подслушал, как Малфой говорил о том, что оценки теперь ему не важны, что он пойдёт дальше и будет заниматься более важными вещами. Он также упоминал о Тёмном Лорде, и Гарри теперь абсолютно уверен, что Малфой — Пожиратель Смерти.

Эльва молча слушала, опустив взгляд в пергамент на столе, а Гермиона, тем временем, продолжала.

— Мы с Роном пытаемся втолковать ему, что вероятность такого поворота событий крайне мала, но он, как всегда, не хочет слушать. В общем, я хотела попросить тебя, если выдастся возможность — глянь украдкой на его предплечье — может, тебе удастся увидеть метку? А вернее, увидеть, что её нет.

— Хорошо, я попробую. Но, Гермиона, я не уверена, что Гарри не прав.

Грейнджер удивлённо уставилась на подругу.

— Но ты же сама всегда говорила, что слизеринцы лучше, чем мы о них думаем?

— Это так. И всё же, Драко Малфой остаётся сыном своих родителей — не забывай об этом. А их выбор сомнений уже ни у кого не вызывает. Кроме того, в прошлом году был один разговор… — Эльва рассказала гриффиндорке о ночном признании Пэнси.

— Всё равно, я не верю, что Волдеморт мог всерьёз заинтересоваться школьником, — возразила Гермиона. — Он ищет прежде всего свою выгоду, какой ему толк от Пожирателя, не завершившего ещё и школьное образование?

— Не знаю, может, ты и права. Кстати, об учёбе — мне бы не помешала тренировка невербальных чар, что наводит на мысль об Отряде. Я хотела спросить — вы с Гарри намерены продолжать встречи в этом году?

— Мы ещё об этом не говорили. Но, я думаю, что Гарри просто не сможет найти на это время — кроме уроков, много сил отнимает квиддич, ведь Гарри теперь капитан команды.

— Жаль, я бы с удовольствием их посещала.

Гермиона вздохнула, а затем её лицо вдруг посветлело, и она широко улыбнулась.

— Послушай, ну а что нам мешает занять Выручай-комнату пару раз и потренировать невербальные заклинания вдвоём?

— И правда! — обрадовалась Эльва. — Давай завтра после уроков? Вместо библиотеки? И на субботу домашнее задание не готовить.

Условившись так, девушки ещё немного посидели над книгами и разошлись.

В пятницу к концу уроков Эльва была близка к тому, чтобы отменить их с Гермионой тренировку — объём домашней работы на следующую неделю был таков, что казалось, чтобы выполнить её всю, не хватит выходных, даже если просидеть над ней неотрывно каждую минуту этих двух дней.

И всё же, она пошла. Гермиона, ожидавшая её в коридоре на восьмом этаже, выглядела не менее усталой, чем Эльва. Трижды они прошлись вдоль стены, задумывая место для тренировок, и на третий раз вместо ровной каменной кладки появилась знакомая дверь.

Выручай-комната выглядела почти так же, как и во время занятий ОД.

Собравшись с силами, следующий час девушки практиковали «Экспеллиармус» против «Протего», не произнося при этом не звука. Гермиона ошибок почти не допускала, Райт тоже догнала её к концу тренировки. Довольные, они договорились продолжить в следующую пятницу.

По пути обратно, уже ступив на лестницу, Эльва неожиданно наткнулась на Драко Малфоя, который, завидев её, чуть ли не бегом скрылся на этаже. Инстинктивно, она бросила взгляд на левую руку однокурсника, но рукав школьной мантии, конечно же, спускался к самому запястью.

Выспаться так и не удалось — тяжёлые мысли о подозрениях Поттера никак не давали покоя, да ещё ночью Эльва проснулась от того, что Пэнси опять рыдала под одеялом. На этот раз подходить к той она не стала.

После завтрака на следующий день Эльва, борясь с одолевающей зевотой, расположилась в гостиной, склонившись над книгами и сосредоточившись на уроках. Она провела так, наверное, часа два, когда её окликнул профессор Слизнорт, невесть когда успевший появиться здесь.

— Эльва, дорогая, как я рад, что нашёл вас!

— Здравствуйте, профессор.

— Послушайте, у меня есть к вам одно заманчивое предложение — я организую званый ужин сегодня, всего на несколько человек, и я бы очень был рад, если бы вы тоже посетили мой скромный праздник.

— Спасибо за приглашение, — удивлённо проговорила девушка, — но, если честно, я не уверена, что успею разобраться с уроками…

— Нонсенс! Эльва, не забывайте, что я ваш преподаватель — я вижу все ваши способности, как на ладони. Вы просто не можете не справиться. К тому же — вы ведь всё равно будете когда-то ужинать, не так ли? — Слизнорт улыбнулся, стараясь придать лицу «отеческое» выражение.

— Да, конечно, но я поднимаюсь в зал всего на полчаса и…

— Вот и отлично! Значит, улучить немного времени всё же возможно. Я буду ждать вас в своём кабинете к шести.

— Профессор, а кто ещё приглашен? — спросила Эльва удручённо, подозревая, что он всё равно не оставит её в покое.

— О, несколько подающих надежды юных волшебников, как и вы! Мистер Поттер, мисс Грейнджер, мисс Уизли, мистер Забини, мистер Маклагген и мисс Боббин! К шести — не забудьте!

И, дождавшись кивка от Эльвы, он засеменил к выходу.

В шесть часов Эльва, проведя за уроками практически весь день, постучалась в кабинет зельевара, стараясь замаскировать усталость и раздражение лёгкой улыбкой.

— О, мисс Райт! Все уже в сборе, проходите, пожалуйста! — пухлое лицо Слизнорта показалось в дверном проёме.

В центе помещения стоял на резных деревянных ножках настоящий обеденный стол, огромный, укрытый ажурной скатертью и сервированный словно для банкета. За ним по кругу восседали на стульях, подобранных в комплект к столу, гости Горация Слизнорта. Джинни откровенно скучала, недобро поглядывая на Блэйза; Гермиона, похоже, чувствовала себя напряжённо, и во взгляде её читалась растерянность. Обе они радостно улыбнулись, увидев Эльву, остальные же никак не отреагировали.

— Дорогая, прошу, присаживайтесь вот здесь! — профессор отодвинул единственный пустующий стул — между ним и Блэйзом — жестом приглашая Эльву сесть. Она подчинилась.

— Что ж! Теперь, когда все пришли, можно, я думаю, приступить к трапезе — не знаю, как вы, ребята, а я порядком проголодался!

Появившийся из ниоткуда домовик принялся снимать крышки с блюд на столе, открывая взору кулинарные изыски, распознать которые Эльве было не под силу. Не разбираясь, она положила себе по чуть-чуть всего, что было в зоне досягаемости её рук, надеясь, что, не привлекая внимания, быстренько поест и сможет, как и хотела, через полчаса уйти.

— Кормак, вы знаете, в вас что-то есть от вашего дяди Тиверия! — сказал профессор, когда все заработали вилками, — Я вижу в вас такую же целеустремленность.

— Угу, — промычал Маклагген, дожёвывая нечто непонятное. — Мне уже говорили. Я иногда и сам так думаю — что мы похожи.

— Да-да, это так! Угощайтесь сицилийскими устрицами, прошу, они приготовлены по особенному рецепту, — и он пододвинул блюдо, на котором Эльва узнала только дольки лимона, поближе к Кормаку, а тот с ажиотажем стал накладывать раковины себе в тарелку.

— Мистер Забини, я давно хотел спросить — чем вы думаете заняться после успешного, без сомнений, окончания Хогвартса?

— Ещё не решил, — просто сказал Блэйз.

— Ну, может, есть какие-то стремления? Предпочтения? — допытывался Слизнорт с надеждой во взгляде.

— Не знаю, — Блэйз глянул на профессора. — Может, женюсь пару раз.

За столом на долю секунды воцарилось молчание, и все подняли взгляд на Забини. Дело в том, что мама Блэйза обрела славу «чёрной вдовы» — она была замужем семь раз, и каждый её супруг вскоре погибал при загадочных обстоятельствах, оставляя ей приличное наследство. Сейчас Эльва подумала, что именно по этой причине, вероятно, Слизнорт вообще обратил внимание на Блэйза Забини.

— Мелинда! — нарушил тишину Гораций. — Скажите, как чувствует себя миссис Боббин? Я слышал от своего бывшего студента — он теперь Глава Британской Ассоциации Колдомедиков — что она уже несколько месяцев проходит лечение в больнице Святого Мунго?

Мелинда, едва не поперхнувшаяся из-за неожиданного обращения профессора, теперь бледнела на глазах.

— Нет, то есть — да, она лечится, ну, то есть, она лечилась… Но сейчас уже всё хорошо.

— А что же, если не секрет, стряслось?

Пару секунд она молчала, уставившись в тарелку, и это опять привлекло внимание собравшихся.

— Круцио, — наконец сказала она очень тихо. — На неё напали Пожиратели прямо на улице, на пороге одной из наших аптек, и три часа пытали Круцио, пока она не дала Непреложный обет, что больше не продаст ни единого зелья магглорождённому. Странно, что ваш студент из Ассоциации не сказал вам этого.

Один Мерлин знает, чего Эльве стоили эти без четверти два часа в кабинете Слизнорта! Всё это время он попеременно обращался к каждому из сидящих, выпытывая то о невероятных талантах, то об известных родственниках. Один раз девушка осторожно попробовала заикнуться о том, что ей необходимо закончить задание по Нумерологии, но профессор заявил, что не отпустит никого раньше, чем подадут десерт, а Гермиона посмотрела на неё таким суровым взглядом, что Эльва решила дождаться конца вместе со всеми.

Наконец, все допили чай, и Слизнорт, предупредив о том, что будет рад увидеть всех на следующих выходных, позволил им разойтись.

Забини ускакал вперёд, и Эльва решила не таясь пройтись немного вместе с Гермионой и Джинни — до гостиной Слизерина идти было всего пару минут.

— Он просто невыносим, — сообщила Джинни громким шёпотом, когда они немного отдалились от кабинета. — И чего только я опять наколдовала этот Летучемышиный сглаз? Надо что ли выполнить его при Слизнорте с ошибкой — может, он оставит меня в покое?

— Может, и так, — согласилась Эльва. — Лично я каждые выходные это выдерживать не смогу! Что бы придумать в качестве отговорки?

— Не знаю, — бесцветным голосом отозвалась Гермиона. — Я никак не могу перестать думать о маме Мелинды… То, что она рассказала, просто ужасно.

— Да, когда мы летом читали «Пророк» и слышали новости от папы и Билла, по-настоящему не осознавали, что это может произойти с кем угодно, и с тобой в том числе. А теперь…

— С дороги, Уизли! — резкий голос принадлежал, конечно же, Драко Малфою, который, грубо растолкав Джинни и Гермиону, теперь удалялся быстрыми шагами вперёд в сторону слизеринской гостиной. Правый рукав его мантии был засучен, а вот левый опять спускался на всю длину к самому запястью.

— Думаешь, он тебя не заметил? — спросила Гермиона, обращаясь к Эльве.

— Именно так. Он давно уже меня «не замечает».

— Интересно, куда он так несётся перед отбоем? — Джинни потирала ушибленное плечо.

Эльве тоже было это интересно. Точнее, куда он шёл, ей было ясно — в гостиную. А вот откуда? Она припомнила, что перед тем, как уйти к Слизнорту, в гостиной оставались человек пять, и среди них не было ни Крэбба, ни Гойла, ни Малфоя. Конечно, по сути, они могли пропадать где угодно — гулять, например. Но почему он сейчас возвращается один? В прошлом году он редко ходил куда-то один без необходимости.

Попрощавшись на развилке с девочками, которые направились к лестницам, Эльва вернулась к домашнему заданию.

Следующая учебная неделя началась с волнующей новости: в понедельник за завтраком Зевс доставил хозяйке пергаментный свёрток.

«Эльва!

Нам с тобой совсем скоро предстоит продолжить то, что мы начали в конце лета, если ты, конечно, ещё не передумала сопровождать меня.

В субботу в три часа дня я буду ждать тебя у главных ворот, и прошу тебя выбрать в дорогу деловое, но парадное одеяние.

P.S. Разберись, пожалуйста, по возможности, с домашним заданием на следующую неделю до выходных.

Альбус Дамблдор»

Дочитав послание, Эльва направила палочку на убористые буквы и как следует сосредоточилась.

Инсинио.

Лист стал абсолютно чистым. Довольная, она закинула его в сумку. Со дня их с Гермионой успешной тренировки в Выручай-комнате, Эльва старалась практиковать невербальные заклинания всегда, когда представлялась возможность. Легко ей уже удавались манящие чары, согревающее заклинание и парочка других простеньких заклятий.

Неделя закончилась незаметно. Эльва постоянно уносилась мыслями в предстоящее на выходных путешествие, и тем сложнее было выполнить просьбу директора о домашнем задании.

Слизнорт на уроках особенно не донимал, хотя и обращался к «любимчикам» с излишней вежливостью, что сильно раздражало Малфоя. Эльва подумала, что Драко полезно оказаться в таком положении хоть разок — раньше он постоянно купался в славе своей семьи, а точнее — своего отца. Теперь же, когда Люциус отправлен в Азкабан на неизвестный срок как Пожиратель Смерти, многие прекратили общение с Малфоями, и Слизнорт тоже не считал больше их наследника достойным внимания.

Эльва часто наблюдала за однокурсником украдкой — казалось, кроме этой очевидной причины для раздражения, было что-то ещё, что терзало его. Он стал нервным — нередко подскакивал от громких звуков, вечно срывался на Крэбба, Гойла и даже на Пэнси. Забини всё чаще стал появляться с Ноттом, и Райт предположила, что Малфой, вероятно, не сделал исключение и для друга, и Блэйз обиделся на подобное отношение. Между тем, левое предплечье блондина по-прежнему было всегда прикрыто рукавом.

В четверг на ЗОТИ Снейп устроил проверку навыков, как обычно — без предупреждения.

— Итак. Вы посетили уже пять углублённых занятий по Защите от Тёмных Искусств. За это время любой студент, если он намерен освоить данный предмет на уровне ЖАБА, уже должен был достичь определённых успехов, — профессор шёл между рядов, произнося слова медленно и слегка задумчиво, отчего казалось, что на самом деле он занят собственными мыслями. — Проверить каждого из вас я, разумеется, не могу по причине временных ограничений. Поэтому сейчас я буду вызывать некоторых из вас в случайном порядке. Задача вызванного студента в том, чтобы отразить невербально моё заклинание и успешно направить в меня собственное. Разрешаются к использованию «Экспеллиармус», «Остолбеней» и «Импедимента». Начали. Гарри Поттер!

Гарри угрюмо глянул на Рона и Гермиону и вышел в центр класса.

— Прежде, чем мы приступим, мистер Поттер, позвольте ещё раз объяснить вам, что мы тренируем невербальные заклинания. Произносить их следует только мысленно.

— Я понял. Сэр. — Гарри по обыкновению начал закипать.

Оба встали друг напротив друга, и через секунду их напряжённого молчания палочка Гарри выскользнула у него из рук.

— Что ж, «Протего» вам не удалось. Поднимите вашу палочку и попробуйте атаковать меня.

— С удовольствием, сэр, — едва слышно процедил Гарри, доставая свою палочку из-под парты. Снейп либо не услышал этого, либо предпочёл оставить без внимания.

Вторая дуэль завершилась для гриффиндорца очередным фиаско — Снейп, видимо, без труда отбил его «Остолбеней», потому что Гарри отлетел к стене.

— Ну, по крайней мере, послать невербальное заклинание вам удалось, Поттер. Мистер Томас, вы следующий.

Так Снейп проверил около восьми человек. Рон не сумел ни защититься, ни напасть, Драко удалось отбить «Экспеллиармус» Снейпа, Гермиона тоже успешно с этим справилась, но ни одному студенту не посчастливилось обойти невербальное «Протего» Снейпа.

И когда настала её очередь, Эльва поняла, почему. Снейп без зазрения совести пользовался легилименцией, чтобы узнать о пущенном заклятии за долю секунды до того, как студент его применит. Это было очень поверхностное проникновение — Эльва бы, наверное, его не почувствовала, если бы не привычка держать лёгкий ментальный щит, которая оставалась с ней со времён занятий по окклюменции, и после событий в Министерстве Эльва не стала от неё избавляться.

И теперь, защитившись от «Импедименты» и приготовившись атаковать, она ощутила, как нечто давит на мысленную преграду. Она усилила блок, хотя это было рискованно — концентрация на окклюменции и невербальном заклятии одновременно могла привести к провалу по обоим направлениям.

Экспеллиармус — подумала она, успев заметить слегка поднимающиеся брови учителя, как раз перед тем, как его палочка выскользнула из его руки и глухо ударилась об пол.

Заскучавший уже класс в изумлении застыл, некоторые зашептали «молодец», а Снейп ещё какое-то время стоял на месте, сверля студентку мрачным взглядом. Затем молча сделал шаг в сторону и поднял свою палочку.

— Ещё раз, — сказал он, и снова встал на свое место.

В отличие от него, Эльва не могла использовать легилименцию, тем более невербально, поэтому успешно выставленный во второй раз «Протего» она не могла отнести ни к чему, кроме интуиции или банальной удаче. Когда настала её очередь идти в атаку, она почувствовала, что Снейп утроил усилия, и это уже было достаточно ощутимо — на сопротивление ему уходило слишком много сил, ей никак не удавалось найти в мыслях место, чтобы сосредоточиться на произнесении какого-либо заклинания, кроме, разве что, элементарного «Акцио». Что ж, почему бы и нет? Акцио, палочка Снейпа.

Тёмное древко во второй раз покинуло руку хозяина и, медленно преодолев расстояние между ними, легло Эльве в ладонь.

Студенты радостно посмеивались, кто-то даже пару раз похлопал, но Эльва не успела заметить, кто именно. Гермиона улыбалась.

— Мисс Райт, какие чары вы использовали сейчас?

— Манящие, профессор.

— А разве я не перечислил разрешённые к применению в самом начале занятия?

— Перечислили, профессор. Но вы не говорили, что остальные запрещены.

Пару секунд он гневно смотрел на неё, но Эльва была готова поспорить, что на самом деле не разозлила его своей выходкой.

— Это должно было быть вам ясно из контекста. Тем не менее, вы успешно справились с заданием, возвращайтесь на место. Десять очков Слизерину, — и он сел за учительский стол. — На этом мы закончим, остальные студенты получат возможность проявить себя на следующей проверке.

В пятницу Эльва уже не могла дождаться завтрашнего дня. Она еле высидела все уроки, потренировалась с Гермионой в Выручай-комнате, попыталась доделать все возможные задания на понедельник (безуспешно), и даже предусмотрительно заглянула к Слизнорту, чтобы предупредить того о том, что из-за «семейных дел» она не сможет появиться у него на ужине в этот раз. Гораций сделал расстроено-разочарованное лицо, однако, после упоминания разрешения от Дамблдора ему ничего не оставалось, кроме как кивнуть и взять с Эльвы обещание обязательно прийти в следующий раз.

* * *

Без десяти три в субботу, дважды перетряхнув свой чемодан в попытке подобрать «деловое, но парадное одеяние» и остановившись на тёплом строгом платье под школьную мантию, Эльва шла к главным воротам Хогвартса, с волнением различив фигуру директора перед собой — тот уже ждал её в своём сером походном плаще, как и в тот раз, хотя погода теперь была заметно холоднее.

— Готова? — спросил директор и, получив утвердительный ответ, сжал её запястье для аппарации.

Они оказались в людном мраморном холле. Большие золотистые буквы на одной из стен сообщали что-то на незнакомом языке, скорее всего — немецком, но одно из слов опредёленно можно было перевести как «отель».

Молодой мужчина в строгой чёрной мантии, застёгнутой под самое горло и увенчанной белой «бабочкой», немедленно подошёл к ним, что-то проговорив.

— На английском, будьте добры, — попросил Дамблдор.

— Добрый день, могу я посмотреть ваши приглашения? — мигом исправился тот.

— Разумеется, — директор достал из-за пазухи два голубых конверта и протянул молодому человеку.

— Отлично. Мистер Дамблдор, мисс Райт, добро пожаловать на вечер в честь открытия благотворительной программы «Помоги сквибу». Верхнюю одежду вы можете оставить в гардеробе. А также обратитесь к этому волшебнику для получения временного навыка немецкого языка. Приятного вечера.

Дамблдор отдал свой серый плащ старенькому чародею за стойкой, оставшись в такого же цвета мантии, только с узкими рукавами. Эльва сдала в гардероб школьную мантию.

Затем они подошли к мужчине у входа, который без вопросов по очереди направил на них палочку, произнеся «Лингуамо Германо». Какой-либо разницы в себе Эльва не заметила, однако поняла, что многоголосый шум в холле теперь оказался наполнен смыслом.

— Отличный выбор, — похвалил её внешний вид старый маг, когда они миновали двери и прошли в огромный банкетный зал, полный людей. — Теперь нам без труда удастся поддерживать версию о том, что ты совершеннолетняя волшебница, молодая практикантка и моя протеже, намереваешься в скором времени устроиться в Министерство магии Британии.

— Профессор, что это за место?

— Благотворительный вечер. В приличном обществе такие часто устраивают, чтобы собрать средства для помощи кому-то.

— Я знаю, что такое благотворительность, сэр. Что здесь будем делать мы?

— Эта программа запущена Министерством магии Германии, и здесь сегодня собрались практически все его сотрудники. По крайней мере, все те, которые нам нужны. Обрати внимание на некоторых, которые одеты в тёмно-коричневые мантии — справа на их груди тот самый символ, который заметила Констанция шестнадцать лет назад.

Эльва присмотрелась. Действительно, многие носили такие мантии. На круглой эмблеме, обрамлённой лёгким орнаментом, угадывался чёрный орёл, раскрытая книга и какие-то более мелкие детали.

— То есть, нам нужен кто-то из них?

— Не всё так просто, — покачал головой Дамблдор, — мероприятие хоть и официальное, но не рабочее, и некоторые пришли в другой одежде. Благодаря своим старым связям, мне удалось просмотреть списки сотрудников Министерства, и среди них оказалось всего трое, подходящих по возрасту, и носящих имена, которые можно было бы сократить, как «Йенс»: это Йохансен Кульц, Йенсен Ригер и Йеннес Тиль. Наша с тобой задача — найти их и каким-то образом определить необходимого нам человека. Сразу скажу, что легилименция здесь нам не поможет — все они опытные маги, многие из них владеют окклюменцией, и столь грубая сила сразу раскроет нас.

Эльва задумчиво оглядывала огромный зал, наполненный волшебниками и волшебницами. Впереди можно было заметить небольшую трибуну, за которой в данный момент выступал какой-то немец, увеличив громкость своего голоса при помощи «Соноруса». За ним были красивые шторы, перед которыми в воздухе сверкали буквы, складывающиеся в слова «Помоги Сквибу», а чуть ниже располагалась подпись «Благотворительная программа Министерства магии Германии».

К трибуне были обращены несколько рядов стульев, где сидели желающие послушать выступления более внимательно. Сразу за стульями находились фуршетные столы, наполненные всевозможными закусками, а вдоль стен тянулись мягкие кожаные диваны и кресла. Туда-сюда сновали официанты в таких же строгих чёрных мантиях с «бабочками», как и у встретившего их мужчины.

— И как же нам их искать? — обречённо спросила Эльва в пустоту.

— … скажет Йеннес Тиль, руководитель проекта «Помоги Сквибу»! Прошу! — внеслось в сознание, и хоть язык был другой, Эльва с восторгом отметила, что понимает каждое слово.

Сидящие на стульях, да и некоторые другие гости, зааплодировали, и Эльва с Дамблдором уставились на подходящего к трибуне волшебника. Высокий, жилистый немец, носящий мантию Министерства, пожал руку предыдущему выступающему и тоже коснулся палочкой своей шеи. — «Сонорус».

— Благодарю вас, Карл, — сказал он сухим хрипловатым голосом, и, кашлянув пару раз, развернулся лицом к залу. На вид ему было около пятидесяти, и его возраст уже хорошо читался в глубоких морщинах, но самым главным было то, что от правой скулы до подбородка лицо его украшал глубокий шрам. — Наш проект был создан специально…

— Это не он, — шепнул Дамблдор ей на ухо. — Его шрам, похоже, приобретён очень давно и наверняка бросился бы Констанции в глаза. К тому же, судя по её воспоминаниям, Йеннес Тиль всё-таки значительно выше, чем нужно. Давай искать других.

Он подошел к мужчине и женщине, стоящим неподалеку у стола, и непринуждённо начал беседу. Эльва наблюдала за ним со стороны — ведёт себя так, будто каждые выходные бывает на таких приёмах. Его собеседники тоже безоговорочно купились на такую уверенность и уже улыбались, кивая и пожимая ему руку. Затем мужчина указал куда-то в сторону, и все втроём они скрылись из виду в толпе.

Эльва вздохнула. Она, наверное, тоже должна вносить свою лепту, но подойти вот так к кому-то и начать разговор было неловко.

— О-ох, Матильда, дорогая моя, сколько я тебя не видела! — Эльва неуверенно обернулась на возглас, слишком уж близко он прозвучал. Низенькая старая ведьма в шляпке с вуалью, опираясь на трость, обращалась к ней.

— Вы мне? — спросила Эльва.

— Как ты похорошела, Мерлин Всемогущий! А твои волосы, ты что подстриглась? — старушка будто не услышала вопрос Эльвы.

— Простите, вы меня с кем-то перепутали, — твёрдо сказала девушка.

— Ну, тебе так гораздо лучше! Я всегда говорила, что тебе надо укоротить немного стрижку. Расскажи скорее, как Бертруда себя чувствует?

— Послушайте, я не знаю, о ком вы говорите, вы ошиблись!

— Наверное, опять уехала в горы? — ведьма теперь схватила Эльву под локоть и куда-то тащила. — Но ты-то, ты, я смотрю, получила должность всё-таки, да?

— Марта, дорогая, позвольте увести вашу очаровательную собеседницу, — прозвучало справа, и Эльва заметила подошедшего к ним мужчину. Он галантно поднял руку старухи и коснулся губами тыльной стороны её ладони, упакованной в чёрную шёлковую перчатку. Та зарделась и хихикнула.

— Ну что ж, она вам, очевидно, нужнее! — подмигнула она Эльве, отпуская её.

Райт облегчённо выдохнула, позволяя своему спасителю увести себя подальше от сумасшедшей волшебницы.

— Фух, спасибо вам большое! — сказала она, когда они отошли.

— Абсолютно не за что, — ответил мужчина.

Он был немолод — аккуратная прическа сильно подёрнута сединой. Правильные, арийские черты лица, слегка «потёртые» с годами — голубые глаза, светлая кожа, прямой нос и широкие, точёные скулы. Проходя мимо одного из официантов, он обратился к тому.

— Порцию огневиски, пожалуйста. А что заказать для прекрасной незнакомки? — спросил он, легко улыбнувшись. — Может, лимонный пунш?

— Да, пожалуйста.

А что? Дамблдор не говорил, что им запрещено немного выпить, и раз уж она попала на такую «вечеринку»… Тем более, она должна придерживаться своей роли совершеннолетней волшебницы.

— Марта замечательная женщина, но, к сожалению, в последние годы она всё чаще теряет связь с реальностью, — объяснил волшебник, когда они остановились у одного из столов. — Дело в том, что во время войны она потеряла свою младшую сестру и её дочь — любимую племянницу, Матильду. Вероятно, она так и не оправилась от этой трагедии, потому что теперь она довольно часто донимает волшебниц, каждый раз «узнавая» в них то Бертруду, то Матильду. Простите ей эту слабость.

— Разумеется, — отозвалась Эльва. — Хотя я, признаться, сперва опешила от такого напора — она так уверено меня куда-то вела.

Мужчина рассмеялся.

— У вас очень красивые глаза, — вдруг серьёзно сказал он, — если честно, они кажутся мне знакомыми.

Он пристально смотрел на Эльву, и от такого внимания она почувствовала, как алеют щёки. Стараясь скрыть смущение, она отвела взгляд.

— Я не думаю, что нам доводилось раньше встречаться. Так вы, наверное, тоже работаете над благотворительным проектом?

— Нет, я в секретном отделе. Но, конечно же, поддерживаю коллег, как могу. А вы как здесь очутились?

— Я пришла со спутником — моим наставником. Мы прибыли из Британии, так сказать, для обмена опытом. В данный момент я практикуюсь, а в следующем году намерена устроиться в Министерство.

— Похвально! Целеустремленность — качество, позволяющее достичь больших высот, — в этот момент среди толпы показался мужчина, машущий им — а точнее, спутнику Эльвы. — Ох, прошу прощения, что приходится вот так прерывать разговор, мне нужно отойти буквально на пару минут.

— Конечно, — улыбнулась Эльва.

«Ариец», как она мысленно прозвала его, подошёл к ожидающему его волшебнику, и только когда оба они куда-то ушли, она сообразила, что могла уже дюжину раз спросить его имя.

Тот же самый официант материализовался с подносом, на котором стоял бокал, наполненный чем-то желтоватым.

— Лимонный пунш для леди, — жеманно проговорил он.

— Спасибо, — кивнула Эльва и взяла бокал. Запах был действительно лимонным, даже, пожалуй, слишком.

Не успела она пригубить напиток, как кто-то выхватил его буквально у неё из-под носа.

— Эльва, я нашел Йохансена Кульца, — весело сказал Дамблдор, и, тоже понюхав пунш, сделал глоток. — М-м-м, лимонный! Вон он стоит, рядом с волшебницей в красной шляпе.

Эльва посмотрела туда, куда показывал директор. Справа от высокой блондинки в бордовом брючном костюме и красной шляпке стоял низенький толстячок, заведя руки за спину. Лицо его излучало доброту и безмятежность — улыбаясь своей спутнице, отчего на полных щеках его появлялись симпатичные ямочки, он изредка кивал, слушая её рассказ.

— Йохансен двадцать лет назад был принят в отдел Урегулирования Разногласий с Малочисленными Мировыми Сообществами и тринадцать лет почти не появлялся в Европе — работа требовала бесконечных командировок по самым отдалённым уголкам планеты. Теперь вот уже как семь лет он, получив повышение, осел в кабинете в Министерстве, отчего иногда очень скучает. Таким образом, не похоже, что он тот, кого мы ищем. К тому же, опять-таки, он настолько низок, что Констанция, вероятно, почти одного с ним роста. Встретив его, она бы смотрела прямо ему в лицо. Методом исключения мы получаем, что нужный нам волшебник — Йенсен Ригер. Давай постараемся побыстрее его найти, а то некоторые скоро начнут расходиться.

— Хорошо, — сказала Эльва, — сейчас, только я отлучусь на минутку.

Большое количество народа утомляло, к тому же было душновато, да и пунш ей так и не достался, так что Эльва решила отвлечься и отыскать уборную. Нужные дверки нашлись ближе к выходу. Толкнув ту, на которой была изображена женская голова в широкой шляпе, она прошла в светлое помещение, увешанное зеркалами в золотистых рамах. Быстренько умывшись и поправив прическу, она глянула на отражение в зеркале, вспомнив недавний комплимент от своего спасителя. Не обнаружив какой-то новой особенной красоты в своих глазах, Эльва вышла обратно в зал.

Не успела она ступить и пары шагов, как что-то тяжёлое налетело на неё, едва не свалив с ног. Еле удержавшись на каблуках, она с удивлением узнала в «чём-то тяжелом» уже знакомого ей «арийца».

— Ох, я невероятно неуклюж! Прошу прощения! И за этот инцидент, и за то, что не удалось завершить разговор. Я думаю, завтра мы с вами ещё увидимся, — рассыпался он в извинениях, и протянул ей руку, — Йенсен Ригер.

Остолбенев, Эльва на автомате пожала её, в последний момент вспомнив, что он ждёт, что она тоже назовёт своё имя.

— Эльва Райт.

— Крайне рад с вами познакомиться, Эльва Райт. Сейчас я уже должен бежать, надеюсь на завтрашнюю встречу.

Улыбнувшись ей на прощение, он быстро направился к выходу, где присоединился к красивой женщине с аккуратным каре. На вид она была его ровесницей, и если учесть, что они ушли вместе, Эльва подумала, что она, вероятно, его жена.

Когда они скрылись за дверьми, Райт, придя в себя, бросилась на поиски директора. Тот стоял всё там же, допив уже почти весь её пунш.

— Профессор! Я его нашла!

— Где? — мигом всполошился тот.

— Он ушёл… — осеклась Эльва, и сбивчиво рассказала историю своего знакомства с «арийцем». Разумеется, опустив подробности про его комплименты.

— Кажется, я всё испортила? — грустно спросила она в конце.

— Нет-нет, Эльва, не переживай — всё идет ровно так, как и нужно. Нам ведь следует не только отыскать его, но и заставить всё нам рассказать! Благодаря вашему знакомству, завтра нам, возможно, удастся разыграть кости в нашу пользу. А теперь, я думаю, следует отдохнуть. Не знаю, как тебя, а меня такие мероприятия быстро утомляют.

Они вышли из зала, и очередная волшебница в чёрной мантии вскоре проводила их на второй этаж, где располагались предназначенные для них спальные номера. Убранство здесь было, конечно, гораздо богаче, чем в маггловской гостинице в Пеннинских горах. Они опять попросили ужин в номер и, быстро съев его, разошлись по комнатам. От усталости разглядывать многочисленные колдокартины не хотелось, и Эльва, забравшись в широкую кровать, через пару минут уже спала.

На следующий день проходила вторая часть приема. Она начиналась в одиннадцать и продолжалась до пяти часов, и на этот раз в зале не было ни фуршетных столов, ни официантов с напитками, и почти всё пространство перед трибуной было уставлено стульями. Сегодня желающие читали всевозможные доклады о проекте «Помоги сквибу», а также высказывали другие идеи, связанные с благотворительностью, социальной адаптацией диких народностей и усовершенствованием качества жизни волшебников в целом. Разумеется, народу в этот раз было не в пример меньше.

— Какой план? — спросила Эльва Дамблдора, когда впереди показался Йенсен, беседующий с каким-то волшебником.

— Прежде всего, следует подождать, пока он останется один. А дальше ты подойдёшь к нему и попросишь о встрече в ресторане отеля.

— Я?! С чего бы ему соглашаться?

— Судя по тому, что ты рассказала мне вчера, я абсолютно уверен, что мистер Ригер проникся к тебе самыми светлыми чувствами, и будет рад увидеть тебя сегодня, — возразил Дамблдор. — Он ничего не заподозрит — здесь, как видишь, еду уже не предлагают, рассчитывается, что гости будут обедать в ресторане и баре отеля.

Эльва не стала больше спорить, хотя такая ответственная роль в их плане ей не очень нравилась. Йенсен Ригер, между тем, совершенно не собирался оставаться один, постоянно меняя собеседников. Пару раз Эльва взволнованно теряла его из виду, но потом находила вновь. Наконец, через час с лишним, он отошёл от волшебницы в мантии Министерства и стал задумчиво наблюдать за читающим доклад магом.

Эльва сорвалась с места.

— Мистер Ригер! — улыбаясь во все зубы, позвала она.

— О, мисс Райт. Вы не представляете, но я как раз думал о вас. Рад нашей новой встрече, — проговорил он, учтиво кивая. — Прошу вас, зовите меня просто Йенсен.

— Что ж, тогда и вы, пожалуйста, называйте меня Эльва.

— С удовольствием. Я не сомневался, что такая девушка, как вы, окажется достаточно образованной и любознательной, чтобы остаться послушать доклады.

— Да, очень интересные идеи. Хотя я, признаться, уже проголодалась.

— О, в этом отеле просто изумительный ресторан — и я не преувеличиваю. Я сам всегда стараюсь обедать тут, когда нахожусь в этой части города. Вы и ваш спутник останетесь довольны.

— Мой спутник, к сожалению, сегодня не смог остаться.

— Какое упущение с его стороны. Ну, что ж, тогда, вероятно, упущением с моей стороны было бы не пригласить вас на совместный обед. Что скажете?

— Я даже не знаю…

— Соглашайтесь. Обещаю рассказать много забавных историй о немцах.

— Ну, хорошо. Встретимся через полчаса в ресторане — мне ещё нужно заглянуть в свой номер.

— Договорились.

Через полчаса Эльва уже сидела за максимально уединённым столиком ресторана. Она видела, как мимо портье прошел Йенсен, осведомившись о том, появилась ли уже мисс Райт. Портье глянул в список и указал в её сторону. Йенсен улыбнулся, подходя.

— Занимательный выбор столика, — проговорил он, присаживаясь. — Я обычно выбираю те, что поближе к центру. Та-ак, что у нас тут…

Он скрылся за папкой меню.

В этот момент Дамблдор подошёл к ним и сел на третий стул.

— Добрый день, — сказал он.

— Добрый день, — с подозрением в голосе отозвался Ригер, пытаясь разгадать намерения старого мага.

— Простите нас за некоторый э-э-э… фарс, но ситуация, знаете ли, обязывала, — туманно объяснил Дамблдор. — Мистер Ригер, прошу вас, выслушайте нас прежде, чем делать выводы.

— О, так вы знакомы? — спросил Ригер, смотря на Эльву. Та молча кивнула в ответ. — Ну, хорошо, я попробую.

— Шестнадцать лет назад Аманта Агоно…

Йенсен Ригер взвился со стула, который с грохотом проскрежетал о мраморный пол, привлекая внимание ближайших посетителей ресторана.

— Не желаю ничего слышать.

— Мистер Ригер…

— Нет! Я ничего не знаю! Оставьте меня в покое!

— Просто выслушайте…

— Если вы ещё раз подойдёте ко мне, я позову охрану! — он развернулся, чтобы уйти прочь.

— Аманта Агоно — моя мама! — крикнула Эльва, не обращая внимания на то, что многие гости уже недовольно оглядывались на странную троицу.

Йенсен остановился, как вкопанный. Медленно развернувшись, он, побледнев, подошёл к столу и сел обратно.

— Мистер Ригер, вы, вероятно, понимаете, о чём речь, — сказал Дамблдор.

— Здесь говорить я не могу. Встретимся через час в кафе «Бюргер» на соседней улице, — ответил он тихо, затем снова встал и вышел из зала, не оборачиваясь.

Кафе «Бюргер» оказалось мрачноватого вида дешёвой маггловской забегаловкой. Они устроились на одной из потёртых лавок, обитых бордовым кожзаменителем, которые располагались здесь с двух сторон каждого стола. В центре стола, на видавшей виды скатерти, стояли пустые перечница и солонка.

— История, которую вы хотите услышать, требует от меня рассказа о значительно более давних временах, — сказал Йенсен, когда Дамблдор попросил его рассказать всё, что он знает об Аманте и той памятной ночи, а полноватая женщина в фартуке и со скучающим лицом приняла у них заказ на три кофе. — Мне тогда было одиннадцать, и я едва получил в руки свою первую палочку. Жили мы в одном из спальных кварталов частного сектора, в отдалении от центра города.

Ума не приложу, почему раньше я ни разу не встречал и не замечал Аманту, хотя позже выяснилось, что мы жили за четыре дома друг от друга практически с самого рождения. Но, так или иначе, впервые я увидел её именно той весной, сидящей на берегу нашего небольшого озерца. Мне кажется, что я полюбил её уже тогда, в первую секунду, хотя в силу возраста не мог осознать этого. Я подошёл к ней и сел рядом.

— Привет, я Йенсен Ригер.

Она глянула на меня и улыбнулась.

— Привет, Йенсен Ригер. Меня зовут Аманта. Аманта Герос.

— Аманта, хочешь, покажу тебе секретное место здесь недалеко?

— Давай.

Она была меня на год старше, и уже начала своё домашнее обучение. Удивительно, но, похоже, особенных друзей у неё в тот период не было, потому что со дня нашего майского знакомства мы почти каждый день проводили вместе. Однажды, когда мы дружили уже достаточно давно для одиннадцати лет, я позвал её к себе в гости.

— Прости, Йенс, но я не пойду.

— Почему? — искренне удивился я.

— Потому, что я не могу пригласить тебя в ответ.

— А-а... Ничего страшного, я и не думал об этом.

— Моя семья не знает о том, что мы с тобой дружим. Если бы они узнали, они бы точно больше не выпустили меня никуда. Ведь твои родители — магглы. Не подумай, что это имеет для меня хоть какое-то значение, но дли них — имеет. Так что, давай дружить здесь — на улице.

— Ладно, — сдался я тогда.

Аманта была начитанной девочкой, и каждый раз находилось что-то интересное, что она могла рассказать мне, пока мы сидели на одной из раскидистых огромных ветвей старого дуба, валялись на берегу озера, или гуляли по бескрайним пшеничным полям.

Возраст тогда позволял мне не задумываться о том, что рано или поздно наш маленький мир должен был развалиться, поэтому я провёл тот май и всё следующее за ним лето абсолютно счастливым. А в конце августа она сообщила, что через три дня её семья переезжает на историческую родину в Норвегию.

Она сказала, что когда мы вырастем и будем предоставлены сами себе, она обязательно найдёт меня, и мы снова станем лучшими друзьями. Конечно, этому не суждено было сбыться. В сентябре я отправился в магическую школу, где, как и все, проводил каждый год до самого своего семнадцатилетия. На тот момент я уже был амбициозным молодым человеком — неплохо сдав экзамены, я собирался устроить свою карьеру в Министерстве, потому что мне казалось, что я смогу многое изменить. Все свои планы я, в принципе, осуществил, кроме части про «смогу многое изменить». Теперь я просто винтик той же системы.

Я не забывал Аманту — место в моём сердце она занимала совершенно особенное. Пару раз я наводил справки — знал, что она делает успехи на исследовательском поприще, слышал, что она вышла замуж, и стала Амантой Агоно.

Шестнадцать лет назад, когда я давно уже был женат и у меня подрастал сын, мне на работу пришло письмо от неё. Я тогда засиделся допоздна. В письме она просила меня срочно прибыть в одну больницу в Британии, упоминала, что крайне рискует и что нет времени на промедление. И я выполнил её просьбу. Аппарировал по указанному адресу и отыскал её палату. Она изменилась, конечно. Кроме того, она была страшно измотана — но всё равно, это была она. А рядом с ней в больничной колыбельке спал ребёнок.

— Йенс, без тебя мне не справиться, — сказала она.

— Что я могу сделать?

— Возьми бумаги, — она протянула мне тугую папку, перевязанную бечёвкой, — и спрячь их подальше. Так, чтобы только ты знал, где они.

— Хорошо. Ты не скажешь мне, что случилось?

— Я попала в плохую историю, Йенс, но объяснять нет ни сил, ни времени. Надо просто успеть всё исправить. Ты никому не должен сообщать, где находятся бумаги, кроме настоящего наследника Агоно. Пообещай.

— Обещаю.

— Мне нужна магическая клятва.

— Зачем это? Я и так все исполню, Аманта.

— Ты не понимаешь. Кто бы ни интересовался ими, никому нельзя рассказывать, где они. Мне нужно что-то надёжней, чем твоё желание. Прошу тебя. Это моя последняя просьба.

— Ладно.

И я скрепил магией своё обещание раскрыть местонахождение той папки только истинному наследнику рода Агоно.

— После чего она попросила меня уходить как можно скорее, и ни в коем случае не возвращаться за ней в эту больницу и не искать её никогда больше, — закончил Йенсен свой рассказ.

— Что ж, — сказал Дамблдор, — значит, мы попали по адресу — эта юная леди прямой потомок рода Агоно.

— Сам я уже готов поверить, что эта девушка — дочь Аманты, но принадлежность к роду Агоно должна быть доказана, иначе я буду нести последствия нарушения клятвы.

— Но как же это доказать? — удивилась Эльва.

— Один из самых простых способов — зачарованный фамильный гобелен. Практически все старинные семьи имеют такие, — проговорил директор. — Место для нового наследника появляется на нём ещё до его рождения, но только когда он прикоснётся к волшебному плетению, проступает изображение и более яркие буквы подписи. Если девочка — Агоно, гобелен отреагирует только на неё, и доказательства лучше не отыскать.

— Я думаю, этого вполне достаточно. А где гобелен?

— В этом-то и загвоздка. Позвольте связаться с вами чуть позже, мистер Ригер. Этот гобелен ещё нужно отыскать.

— Хорошо, только ни в коем случае не отправляйте письма мне домой. У меня давно есть семья, двое сыновей… Я не хочу вмешивать их в эту историю. А сейчас мне уже надо бежать — жена скоро хватится меня. Всего хорошего.

Йенсен поспешно удалился, оставив недопитый кофе.

— Эльва, прежде чем обратиться к мистеру Ригеру снова, нам с тобой, скорее всего, предстоит посетить твоих родственников в Греции. Я сообщу тебе заранее, когда подготовлюсь к путешествию. А сейчас нам, я думаю, пора — ты ведь наверняка не доделала домашнее задание.