Одиннадцатый Обряд (гет)

Следующий день принес неведомое ранее чувство одиночества, когда, проснувшись, Эльва обнаружила себя не в своей уютной бежевой спальне, а в небольшой незнакомой комнате с одним окном, сквозь которое лился яркий солнечный свет. В помещении она была одна, а кровати сокурсниц, видимо, ушедших на завтрак, уже заправлены аккуратно факультетскими зелёными покрывалами.

Настенные часы показывали полдевятого утра, и Эльва решила поторопиться, чтобы не пришлось идти голодной на занятия. Школьная форма была обнаружена сложенной на тумбе у кровати, и уже через несколько минут мисс Райт спустилась в гостиную, откуда доносились приглушённые голоса.

Рядом с потрескивающим камином стоял Драко Малфой, прикрепляя к стене лист пергамента, на котором Эльва разглядела только «РАСПИСАНИЕ».

Напротив него на диване расположились Винс и Грэг. Грэг задумчиво — хотя Эльва подозревала, что это лишь внешнее впечатление, — жевал огромный кекс, осыпая крошками мантию. Винс Крэбб, подпирая голову кулаком, зачитывал вслух цитаты из «Ежедневного пророка», лежащего у него на коленях. Услышав шаги, слизеринцы на мгновение умолкли и бросили на вошедшую быстрые взгляды, а затем продолжили свою беседу.

— …это, возможно, заразно, и если вам вдруг стали чудиться фигуры в капюшонах, немедленно проверьте, не появился ли у вас на лбу какой-нибудь шрам, — дочитал Крэбб очередной отрывок, и все трое студентов рассмеялись. — Надо повесить этот выпуск на стену!

— Просто Поттер настолько плохо скрывает свою манию величия, что даже пустоголовые репортеры, наконец, поняли, что к чему, — с отвращением добавил Малфой.

— Ты, вроде, Райт? — прозвучало вдруг совсем рядом, и Эльва, уже дошедшая до двери, подскочила от неожиданности. Только теперь она заметила, что ближайшее к двери кресло было занято одной из сокурсниц, с которой они уже виделись вчера за столом факультета. — Идёшь на завтрак?

— Да, иду. Ээ.. Хочешь со мной? — выражение на круглом красноватом лице собеседницы нельзя было назвать радушным, но здравый смысл подсказывал Эльве, что на новом месте следует заводить друзей.

— Не, я так поздно не хожу. Перевариться до занятий не успеет, — многозначительно заметила девушка. — Кстати, я Милисента Булстроуд.

— Рада встрече. Что ж, увидимся на занятиях.

Завтрак был в самом разгаре. Видимо, успевать на него в последний момент перед уроками было довольно популярно среди студентов школы. Найдя местечко за длинным столом, Эльва, уже усевшись, заметила прямо напротив себя вздернутый носик Пэнси Паркинсон.

По правую и левую сторону от нее сидели две девушки. Одна из них, увидев новую студентку, пнула Паркинсон плечом и обратилась к Эльве.

— Привет, ты Эльва Райт? Я наслышана о твоей семье — мои родители недавно заключили с «Адиумом» партнерский контракт, — деловито сказала она с безукоризненной улыбкой, отчего её аристократической красоты лицо показалось ещё более приятным. — Поздравляю с удачным распределением! Я Дафна Гринграсс. Это Пэнси Паркинсон и Астория, моя младшая сестра.

— Уже знакомы, — язвительно бросила Паркинсон и вернулась к еде. Астория же приветливо улыбнулась. Она была ниже сестры, с более простыми, но чувственными чертами, и великолепными вьющимися локонами, спадающими до самой талии.

— Привет! — отозвалась она, а затем добавила, — между прочим, Дафна, я тебя младше всего на несколько месяцев.

— Почти на год! И это не важно, если ты всё равно младше, — парировала Дафна.

— Очень рада знакомству, — дружелюбно сказала Эльва. — Пэнси, у тебя случаем не найдется копии расписания? Интересно посмотреть, что у нас сегодня.

Секунду-другую Паркинсон сверлила ее взглядом, а затем, видимо, не желая игнорировать свои обязанности старосты, нехотя полезла в сумку. Что ж, это уже что-то, подумала Эльва.

— Первая у нас Трансфигурация — хорошенькое начало года! Старая злюка, небось, как обычно, засунет в один урок и теорию, и практику, — подхватила тему Астория, и тут же изобразила, что её тошнит, — еще и сдвоенное Зельеварение с золотыми. Фууу!

— Интересно, что выдаст на Защите «розовая кофточка»? Надеюсь, не будет бубнить, как вчера.

— Или как Бинс! Вот ужас-то будет. Кстати, у меня сегодня еще руны.

Напряжение за столом сошло на нет, и Эльва решила, что первый день начался вполне успешно. Зайдя перед занятиями в подземелье за учебниками, они с Асторией, согласившейся ее сопровождать в первый день, поспешили на Трансфигурацию.

Профессор МакГонагал — так звали «старую злюку» — вела урок внимательно и аккуратно, и, наверное, даже понравилась Эльве. Кроме того, тема занятия была освоена мисс Райт еще в конце того года, и она без труда превратила спичку в иглу, чем заработала факультету пять баллов.

После занятия Асторию в коридоре задержал симпатичный высокий слизеринец, явно старше пятого курса. Парень с улыбкой что-то объяснял, а Астория вовсю стреляла своими карими глазками. Через пару минут Астория подошла к ожидающей ее Эльве.

— Слушай, ты же сможешь сама найти дорогу обратно в подземелья? У нас сейчас Зельеварение, это прямо рядом с нашей гостиной, — извиняющимся тоном начала она. — Мне нужно помочь Грэхэму оформить бумаги для утверждения состава команды по Квиддичу. Хрэхэм наш капитан, и он уже предупредил Профессора Снейпа, что меня не будет на первом занятии. Ты же помнишь, как мы шли сюда?

— Вроде бы... — без особой уверенности отозвалась Эльва, но увидев мольбу во взгляде сокурсницы, добавила, — Думаю, я справлюсь.

Она старалась в точности повторить путь, которым они с Асторией добирались утром, но, видимо, удача и сегодня была не на её стороне, и третья, а может, четвертая лестница вниз пришла в движение ровно в тот момент, когда Эльва по ней спускалась. Оказавшись не в том месте, в котором должна была, она, проклиная про себя того гения, который выдумал эти подлые лестницы, решила все равно продолжить спуск — на нужном этаже она уж как-нибудь разберётся.

Прохладный сыроватый воздух возвестил о том, что она добралась до подземелий. Здесь царил полумрак, портреты попадались крайне редко. Стараясь узнать хоть что-нибудь, Эльва прошлась по коридорам, сделала несколько поворотов, оглядываясь по сторонам, но, похоже, только заблудилась еще больше. Теперь она уже не была уверена, что снова найдет хотя бы лестницы.

Неожиданно что-то сверкнуло в темном углу, и, хоть ее нельзя было назвать пугливой, на секунду сердце все же замерло, скованное бесконтрольным первобытным страхом. Остановившись, она с облегчением различила фигурку потрепанной кошки, медленно выходящей в свет факелов, и догадалась, что заметила лишь отблеск в глазах животного.

— Мисс Райт, — прозвучал вдруг в тишине чей-то голос, заставив Эльву снова подпрыгнуть на месте. — Могу я поинтересоваться, почему вы находитесь не на моем уроке, который начнется ровно через минуту?

Пытаясь восстановить сбившееся дыхание, Эльва увидела в проёме прилегающего коридорчика уже знакомого ей преподавателя.

— Простите, профессор, я, если честно, заблудилась, — ответила она, вспоминая имя собеседника. Ах, да, "профессор Снейп"!

Пару мгновений Снейп молча смотрел на ученицу, а затем, бросив недовольно «Следуйте за мной», развернулся и быстро зашагал прочь. Он остановился вскоре у дубовой двустворчатой двери.

— Впредь берите себе в сопровождающие кого-то с вашего курса, — произнёс он, даже не удостоив Эльву взглядом. — Я не смогу на каждом уроке прикрывать ваши опоздания собственным появлением, хоть я и ваш декан.

Распахнув двери, он буквально ворвался в кабинет, где моментально наступила гробовая тишина, нарушаемая лишь тяжелой поступью преподавателя. Эльва, тихонько прокравшись следом и занимая ближайшее свободное место, заметила, что в классе в этот раз находились также студенты Гриффиндора.

Оба урока весь класс готовил Умиротворяющий бальзам. Профессора Снейпа сложно было назвать приятным учителем — в самом начале он дал краткое описание зелья, а остальное время прошло в сопяще-пыхтящей тишине. Под конец же занятия Снейп неожиданно обрушил на Гарри Поттера крайне раздраженную тираду, хотя Эльва видела, что результаты гриффиндорца были далеко не худшими.

Побывав на Нумерологии — Гермиона Грейнджер украдкой улыбнулась, увидев Эльву среди пришедших, — они с Дафной добрались до кабинета Защиты от Темных Искусств. Все разговоры по пути были о том, чего ожидать от Профессора Амбридж. Так или иначе, эту участь с ними опять делил Гриффиндор, и неприятности начались с первых же минут занятия.

— Мне не ясны цели вашего курса. Там ничего не говорится об использовании защитных заклинаний, — настаивала Гермиона Грейнджер.

— Что-то я не могу представить себе ситуацию в этом классе, — отвечала Амбридж, — когда вам понадобилось бы прибегнуть к защитному заклинанию…

Очень скоро перепалка приобрела массовый характер — к Грейнджер присоединились почти все Гриффиндорцы.

Эльва была с ними абсолютно согласна — ее любимый учитель, Луи Готье, разразился бы одному ему понятными ругательствами, если бы узнал, как преподают этот предмет его бывшей ученице.

Более того, она видела, что и остальные студенты со Слизерина считают точно также, но не в их правилах было демонстрировать согласие с извечными врагами, поэтому они отмалчивались, наблюдая за сценой.

«Розовая кофточка» парировала любой выпад блестяще, с изворотливостью, присущей истинным политикам.

Однако разговор зашел в тупик, когда Амбридж спросила Поттера, кто же, по его мнению, может напасть на детей, чтобы им потребовалось применить защитное заклинание — видимо, рассчитывая, что он не осмелится озвучить самое страшное. А зря.

— М-м-м, дайте сообразить… Может быть, Лорд Волдеморт?

Изумленное «Ах» прокатилось по классу.

Ожидаемо, Гриффиндор вскоре лишился десяти очков, а взбешённый Поттер отправился к своему декану с запиской от «розовой кофточки» — вероятно, назначила взыскание.

Грейнджер весь оставшийся урок сидела с виноватым выражением лица, считая себя в ответе за неприятности однокурсника. И не безосновательно — только самому тупому троллю при первом общении с Амбридж не станет ясно, что это за фрукт, и чего пытались добиться от неё Гриффиндорцы было для Эльвы загадкой. Уж не убедить ли ее они надеялись?

В одном Поттер был прав — в конечном счете, их опыт в столь любимых Эльвой магических дуэлях будет сведен к абсолютному нулю, что совсем не радовало.

На следующий день после ужина Эльве захотелось прогуляться на свежем воздухе, и потренировать заодно освоенный недавно путь от факультетской гостиной до главного входа.

Она неспешно шла по подземелью, останавливаясь у картин, когда таковые попадались, и разглядывая их обитателей. Рассмотрев очередного нарисованного волшебника с хмурым взглядом, она уже собиралась повернуть к лестницам, как вдруг он сам обратился к ней раскатистым басом.

— Уже и не вспомню, когда удостаивался столь пристального внимания такой молодой особы. Обычно мой портрет обходят стороной.

Эльва глянула на табличку с названием картины, которая была врезана в нижнюю планку старинной рамы. «Герпий Злостный. Древняя Греция. Х век до н.э.» — гласила она.

— Почему же? Если не ошибаюсь, вы имеете какое-то отношение к исследованиям Салазара Слизерина?

— Лично я не имею никакого отношения к его исследованиям, так как когда этот напыщенный лжец разворовал мою гробницу и украл ценные сведения, я был уже мертв. — проворчал Герпий Злостный. — И ладно бы он достойно продолжил мое дело… Темные искусства — самый сложный раздел магии, и я не без гордости должен сказать, что совершил не один прорыв в этом направлении. Этот обманщик просто повторил некоторые мои достижения.

— По крайней мере, благодаря нему, после стольких веков ваш портрет все еще висит здесь, в Хогвартсе, — заметила Эльва. — Слизерин стал основоположником одноименного факультета, и это — его личное достижение.

— Это несравнимые вещи! К тому же, мне было бы больше по нраву видеть, как кто-то из живущих делает хоть что-нибудь стоящее, чем висеть здесь, лицом к каменной стене, в окружении ни на что не годной малышни, по собственной глупости именующей себя волшебниками. Лишь однажды мне встретился один достойный ученик, но это очень слабое утешение!

— Сочувствую вашему горю, — Эльва обладала большим опытом общения с недружелюбными портретами, и не собиралась принимать сказанное на свой счет. — Кто знает, может скоро вам посчастливится стать свидетелем каких-то более интересных событий.

— Да будет так, — отозвался Герпий и смерил собеседницу оценивающим взглядом. — А ты, знаешь, не самая неприятная представительница своего невоспитанного поколения. Ты, вероятно, относишь себя к факультету Слизерина?

— Да, это так. Но я здесь пока всего несколько дней.

— Важен не срок, а поступки. Преданность своему делу. Если ты истинный слизеринец, то в тебе это есть. Тот мальчик, что завоевал мое уважение, тоже принадлежал к вашему факультету. Он часто приходил ко мне в поисках интересной беседы. Кстати, он, как и многие великие темные волшебники, владел Парселтангом. Удивительно, но, несмотря на свое невзрачное имя, он был очень, очень перспективным чародеем.

— И как же его звали?

— Как какого-нибудь безродного маггла — Том Реддл.

* * *

С жадностью вдыхая свежий сентябрьский воздух, Эльва стояла на ступенях парадной лестницы Хогвартса. Приближались сумерки, и в косых лучах закатного солнца окружающее пространство казалось полным теплого спокойствия.

Эльва с трудом помнила, как добралась сюда из подземелий, оглушенная прозвучавшим из уст старого мага знакомым именем. Казалось, что две разные, ничем не связанные части ее жизни вдруг непреднамеренно столкнулись и смешались в одну.

Том Реддл был учеником Хогвартса. Том Реддл, от которого бежала ее настоящая мать, от которого она спрятала Эльву в семье Райтов, учился здесь, на ее факультете! Поднимался по этим ступеням, открывал эти тяжелые двери, ужинал за тем же длинным столом.

Впрочем, может это и не самое неожиданное совпадение: Хогвартс — единственная магическая школа в Британии, почему бы ему не учиться тут? Тем лучше для нее — возможно, остались какие-то записи, сведения об этом студенте. В школе у нее больше шансов докопаться до истины, чем где-либо еще.

Окрыленная этой решимостью, девушка вернулась в замок.

В четверг после занятий она, подгоняемая мыслями о сложном сочинении по астрономии, решила посетить школьную библиотеку. Поднявшись на нужный этаж, Эльва толкнула большие двери и оказалась в огромном помещении с высокими потолками, все стены которого занимали стеллажи с книгами на них.

Напротив входа располагался стол библиотекаря — мадам Пинс. Она могла быть очень милой, если бы не чрезмерно трепетное отношение к своей работе.

Эльва прошла мимо нее в читальный зал и практически сразу наткнулась взглядом на знакомую густую копну светло-каштановых волос, склонившуюся над пергаментом.

— Гермиона, рада встрече! Вижу, ты тоже занялась астрономией? — она подсела к гриффиндорке, ничуть не смущаясь.

— О, да, и не только — по зельеварению еще целый фут писать, и профессор Бинс тоже много задал. Присоединяйся — астрономию я почти закончила, так что можешь брать вот эти две книги, там как раз то, что надо.

— Спасибо. Ты всегда здесь занимаешься? — разложив перед собой пергамент, Эльва принялась искать в книге нужную главу.

— Не всегда, конечно, иногда и в нашей башне. Но по большей части — да, — она смущенно улыбнулась. — Если честно, в гостиную я ношу книги из-за Гарри и Рона — они ведь даже не всегда догадаются взять нужную! А так бы я с удовольствием все делала здесь: тихо, никто не мешает, и вся информация всегда под рукой. А ты уже освоилась на факультете?

— Вполне. Там все не так плохо, как тебе, я знаю, кажется, — весело сказала Эльва. — Астория очень даже ничего. Да и остальные тоже.

Видно было, что Гермиона едва ли согласилась с этим мнением, но спорить не стала. В полголоса переговариваясь, они продолжали работу над заданиями, пока в какой-то момент к ним не подошла мадам Пинс.

— Мисс Райт, профессор Амбридж просила меня найти некоторые книги для нее, не могли бы вы занести их ей, когда закончите?

— Именно я? — вырвалось у Эльвы в ответ, но заметив выражение лица библиотекаря, она тут же осеклась. — То есть, да, конечно.. Простите, мадам Пинс, я просто удивилась.

— Нечему удивляться. Профессор Амбридж дала четкое распоряжение не сообщать ничего о ее просьбах никому из студентов, кроме учащихся Слизерина. В данный момент вы — единственная здесь.

Эльва и Гермиона озадаченно переглянулись.

Через полчаса мисс Райт забрала несколько внушительных фолиантов со стола библиотекаря и направилась на четвертый этаж. По дороге она, естественно, просмотрела их названия. Первая книга оказалась хорошо знакомой ей обычной «Историей Хогвартса». Следом лежали «Новые направления магической науки» и «Обзор магического образования в Европе». Последним оказался труд некоего волшебника — «Не дайте себя обмануть». Он, судя по оглавлению, содержал некоторые советы по практическому распознаванию лжи, заговоров, а также подходящие для этих целей заклинания.

Легонько постучавшись, Эльва зашла в кабинет. Выполненный в аристократическом стиле стол по центру округлой розовой комнаты был пуст, зато справа за отдельной партой оказался не кто иной, как Гарри Поттер. Эльва вспомнила о происшествии двухдневной давности и догадалась, что он, вероятно, отбывает наказание. Парень тем временем удивленно поднял голову, оторвавшись от своих записей.

Эльва глянула в его пергамент: теснившиеся плотные строчки содержали одну единственную надпись — «я не должен лгать». Лист был почти исписан, а под ним явно лежала еще парочка таких же. Что-то другое привлекло внимание девушки, и, переведя взгляд на левую кисть гриффиндорца, Эльва не поверила своим глазам — кожа на ней была опухшей и красной, а по центру четко проглядывали едва не кровоточащие буквы, вырезанные, словно ножом, и собирающиеся в те же слова — «Я не должен лгать».

В эту секунду дверь распахнулась и на пороге показалась Амбридж.

— Мисс Райт! Как вы оказались в моем кабинете без моего разрешения?

— Меня отправила мадам Пинс с некоторыми книгами для вас. — Эльва старалась говорить как можно более безразличным и ровным голосом. Амбридж не должна заметить, что увиденное произвело на нее хоть какое-то впечатление — не хватало еще оказаться рядом с несчастным парнем, бесконечно выписывая на своей руке что-то вроде «я не должна входить в кабинет без разрешения», или «я никому не должна рассказывать о тайнах профессора Амбридж».

— Какими бы уважительными причинами вы не руководствовались, уважаемая, заходить в личные покои преподавателя без соответствующего приглашения — совершенно недопустимо и недостойно воспитанного студента, — сверкнула глазами женщина.

— Прошу прощения, Профессор. Впредь я буду осмотрительней.

— Минус десять очков Слизерину — это послужит вам хорошим стимулом. А теперь, будьте любезны, оставьте книги на столе и немедленно покиньте мой кабинет.

Эльва выполнила приказ, намеренно не замечая Поттера, и, вежливо попрощавшись, вышла в коридор.

Сомнений не оставалось — текст с пергамента каким-то образом «врезается» в кожу на руке, и этот эффект вряд ли не известен Амбридж, думала Эльва, лежа в кровати. В который раз девушка убедилась, что «розовая кофточка» далеко не так проста, как может показаться на первый взгляд. В достижении своих целей она едва ли остановится перед нарушением закона, а ее высокая министерская должность всегда поможет ей выкрутиться.

Уже засыпая, она приняла решение при первой возможности поговорить с Поттером о произошедшем.

* * *

Такая возможность представилась только через день, когда в субботу утром Эльва поднялась в совятню, чтобы отправить очередное письмо маме. Она долго сомневалась — стоит ли сообщать то, что она узнала о Томе Реддле, и в конечном итоге решила подождать, пока не выяснится что-нибудь еще.

Найдя Зевса среди нахохлившихся на прохладном ветру птиц, она окликнула его и, подвязав пергамент к лапке, отправила в поместье Райтов. Она уже собиралась уходить, когда в совятню вошел Гарри Поттер.

— Привет, — он был явно смущен позавчерашним событием, а Эльва отметила, что его левая кисть перевязана бинтом. Наблюдая, как он закрепляет свое письмо на белоснежной сове с короткими темными отметинами на крыльях, она неуверенно подошла ближе.

— Слушай, надо поговорить по поводу твоей руки.

— С ней всё в порядке, — не оборачиваясь, сухо отозвался Поттер.

— Похвальная самоотверженность, но тебе не кажется, что речь идёт не только о тебе?

— О чем ты?

— О том, что студентам следует знать, что если они решат показать профессору свой характер, их ждет кровожадный пергамент. Не думаешь же ты, что она ограничится тобой?

— Не пергамент, а перо. Это оно заколдовано. — Поттер не выразил согласия, но, кажется, задумался о словах девушки. Через пару мгновений он продолжил. — Мне нужно время подумать. Не говори никому. Я обещаю, что скоро придумаю, как поступить. Пожалуйста.

— Как скажешь. И постарайся держать эмоции под контролем — ты же услужливо предлагаешь Амбридж нужный ей повод.

— Думаешь, я сам не понимаю! — вдруг в сердцах крикнул Поттер, а затем устало прикрыл глаза и вздохнул. — Я понимаю. Просто не могу молча слушать это вранье. Вместо того, чтобы научиться защищать свою жизнь, пока есть еще время, все пляшут под дудку министерства и делают вид, что Седрик Диггори в прошлом году сам споткнулся об Аваду. Несчастный случай — вот как, оказывается, это называется!

— Я понимаю, о чем ты. И согласна с тобой. Но холодный ум тебе все равно поможет с этим лучше.

— Хочешь сказать, что веришь мне?

— Слизерин — не синоним тупоголовости, не смотря на твое мнение о нем.

— Я вовсе не… — он не успел договорить, потому что на лестнице послышались шаги, и через мгновение на площадке появилась темноволосая пятикурсница с Рэйвенкло, кажется, Джоу Чанг. Гриффиндорец при виде ее тут же смутился и пробормотал невнятное приветствие.

— Ладно, похоже, мы друг друга поняли, — закончила Эльва и, кивнув Чанг, вышла из совятни.

После обеда Эльва корпела в библиотеке над очередным докладом под звуки разноголосого гомона, доносившегося с поля для квиддича. Кажется, сегодня у Гриффиндора первая тренировка полным составом. Некоторые слизеринцы даже решили поприсутствовать, но вряд ли для поддержки.

Примерно через полчаса появилась Гермиона и сразу уселась рядом. В последнее время они встречались здесь каждый день. В остальное время они, в общем-то, не общались, но здесь, в читальном зале школьной библиотеки, где редко можно было кого-то увидеть, кроме, разве что, студентов с Рэйвенкло, здесь они обе игнорировали какие-либо преграды для общения.

— Привет, что успела сделать? — беззаботно спросила Гермиона, выкладывая на стол письменные принадлежности.

— Забирай Трансфигурацию — я как раз дописала. Возьмусь за Защиту.

При упоминании о ЗОТИ Гермиона поменялась в лице. Она ничего не сказала, но Эльва была уверена, что Поттер ей все рассказал.

— Ты знаешь про взыскание Амбридж, не так ли?

Гриффиндорка удивленно уставилась в ответ.

— А ты — откуда?

— Не в том месте, не в то время. Что думаешь по этому поводу?

— Думаю, что Гарри самый настоящий упрямый осел, раз не хочет пойти с этим к директору.

— Не стану отрицать, что так и есть. Но даже если игнорировать Амбридж, вопрос с тренировками по Защите остается открытым. Это мой любимый предмет, и я совсем не хочу забыть к лету все, что освоила дома.

— Я тоже размышляла об этом. У меня есть одна идея, но сперва я должна поговорить с Гарри и Роном.

К неприятной теме они в тот день больше не возвращались. Девушки попрощались в коридоре четвертого этажа, и, если бы Эльва посмотрела в сторону поворота к кабинету по ЗОТИ, она бы заметила пристальный взгляд юноши с неправдоподобно светлыми волосами.

Вечером она немного поболтала с Дафной и Асторией. Они были вполне приятными собеседницами. Дафна чуть более высокомерна и серьезна, настоящая леди. Астория, напротив, была легче и веселей, что не скрывало, тем не менее, ее чистокровного воспитания.

Задержавшись в гостиной из-за сочинения по Истории Магии, Эльва совершенно не заметила, как комната постепенно опустела, оставляя ее наедине с Драко Малфоем. Тот, казалось, только этого и ждал.

— Райт, что ты делала сегодня на четвертом с этой гриффиндорской заучкой? — спросил серьезно он.

— Ты что, решил следить за мной?

— Никогда не стал бы тратить время на такую чушь. — Малфой презрительно скривился. — Но, при нынешних обстоятельствах, я не советовал бы слизеринцу допускать, чтобы его имя как-то связывали с кем-то из красно-золотого трио. Научись выбирать друзей правильно с самого начала, Райт.

— У меня никогда не было проблем с выбором, Малфой, — парировала Эльва. — И если я что-то делаю, значит, есть на то свои причины.

— Намекаешь, что эти причины мне не очевидны? Она грязнокровка. Общение с такими не может никому пригодиться.

— Никогда не знаешь наперед, что и когда может пригодиться, — многозначительным тоном подвела итог Эльва, поднимаясь в спальню. — Спокойной ночи.