Half-Blood Princess (гет)

— Ну что? — распахнула дверь в гостевую спальню Нарцисса, взволнованная настолько, что решила пренебречь приветствием. — Как результат? Мне нравится! Кожа будто сияет! И такая мягкая...

Северина стояла у зеркала, задумчиво изучая свое отражение. Давно и прочно обосновавшиеся у нее под глазами синяки стали намного светлее, казалось, еще пару таких ночей, и они вовсе исчезнут. Тон кожи, всегда казавшейся ей болезненно бледной, настолько, что возникало ощущение, будто Сев растили в подвале, теперь стал ровным, а пергаментная сухость отступила.

Пусть ее лицо все еще было невозможно бледным, только теперь эта бледность не казалась ей такой уродливой. Северине даже показалось, что без вечного обрамления в виде темных кругов под глазами ее нос смотрится гораздо аккуратнее, но она живо шикнула на себя, запретив обольщаться.

Развернувшись, она оглядела улыбающуюся во все тридцать два жемчужных зуба Нарциссу.

«Вот уж чья внешность не претерпела никаких изменений», — подумалось ей. — «Как была красоткой, так и осталась. И чему только так радуется?»

Северина решила — раз Нарцисса говорит, что результат хорош, значит, стоит продолжать развивать эту тему в исследованиях — если даже разница видна только на страшилах, то это еще не значит, что продукт плохой.

В целом удовлетворившись результатом как от действия крема, так и от эффекта шампуня, Сев путем проб и ошибок за остаток времени в поместье доработала состав до, как ей казалось, идеального на данном этапе уровня. Распределив результат по баночкам и бутылочкам, Северина взяла пару из них себе, остальные же оставила Нарциссе — для нее самой и предполагаемых высокородных подопытных.

Но не успех опытов занимал сейчас ее мысли, а совсем другая проблема. Будучи в Малфой-мэноре, Северина решилась и отправила письмо отцу матери, мистеру Принцу. Все, что она знала о нем — это то, что он был аптекарем, но Эйлин никогда не рассказывала ей о родителях и о причинах ухода из дома, сворачивая разговор каждый раз, когда он касался этой темы. Северину разбирало любопытство вперемешку с желанием разобраться во всем самой.

Вчера она получила ответное письмо. Оно было коротким, но главное было не это — дед согласился встретиться с ней в «Дырявом котле», чтобы поговорить. Сев собирала сундук, мечтая о том, как было бы здорово, если бы он забрал ее к себе, впечатлившись ее талантами и трудолюбием. Она могла бы помогать ему с заказами на каникулах, а после Хогвартса и вовсе, наплевав на Мунго, продолжить работать в фамильной аптеке.

Жить в магическом мире, не видеть опостылевшего навеки Тупика, не слышать ругани родителей — что может быть лучше? Не видеть разочарования в глазах отца, и неодобрения в глазах матери, не страдать от этого всего — было ее мечтой, которая, как она уже пообещала себе, однажды сбудется. Рано или поздно.

Распрощавшись с Люциусом и Нарциссой, Северина уменьшила свой багаж и шагнула в камин, чтобы выйти уже в баре, где назначила встречу деду. Просидев за столиком над остывшим чаем без малого полчаса, она уже начала всерьез беспокоиться, как в зал вошел пожилой волшебник. Его Сев узнала сразу, хоть до этого никогда и не видела, каким-то шестым чувством поняв, что Ерин Принц — это и есть он.

Вид старика с первого взгляда вызывал оторопь: серое, землистое лицо, на котором отчетливо выделялся покрасневший рыхлый нос, слипшиеся нечесаные пряди седых волос. Похожий на огромную облезлую ворону в своих черных лохмотьях, он недобро озирался по сторонам. Наконец отыскав Северину узкими, как щелочки, темными глазами, Принц стремительной походкой (откуда только прыть-то!) направился к столику в углу, где она сидела, и, опустившись на стул напротив, каркнул:

— Ну?

Северину передернуло, когда до нее дошел дух давно немытого тела и перегара, но она, подавив рвотный позыв, попыталась выдавить из себя вежливую улыбку и приветствие. Они даже еще не поговорили, но она уже поняла без слов — все очень плохо.

— А мать твоя где? — презрительно оглядев внучку, процедил он беззубым ртом, дыхнув запахом гнили. — Где потаскуха Эйлин?

Северина оторопела. Дело принимало дурной оборот. Похоже, соглашаясь на встречу, этот человек хотел видеть здесь в большей степени не ее, а ее мать! Если он вообще, конечно, хотел хоть кого-нибудь видеть... Ерин, тем временем, продолжал:

— Ну конечно, я бы тоже на глаза не показывался приличным людям на ее-то месте! Мало того, что эта шалава посмела сбежать! — начал кричать он, зло брызжа слюной, заставляя Сев отшатнуться в испуге. — Это дрянь разорила меня! А кто будет возмещать, а?! Может быть, ты?! Хоть на что-то да должно же маггловское отродье сгодиться, а?

Вкрадчиво проскрипев последнюю фразу, он схватил Северину за руку, с силой сжав тонкое запястье. Вскрикнув от боли и неожиданности, она заехала ему под столом носком ботинка по ноге и, вырвавшись, бросилась к выходу.

На ее счастье, автобус был почти пустым, лишь какая-то ведьма беспробудно спала на кровати в углу. Справиться с истерикой она сумела, только когда за окном «Ночного рыцаря» появились ландшафты предместья Коукворта. На смену слезам пришло отвращение, в первую очередь к себе, за то, что смела предаваться каким-то идиотским мечтам, которые сейчас расползались, как мантия, пошитая гнилыми нитками.

Перед глазами снова встал Принц, и Северина едва удержала подступившую рвоту.

«Никто... Никто не должен знать!» — поклялась она себе. Буквально вывалившись из невидимого для магглов автобуса прямо перед крыльцом своего дома, порадовавшись, что родителей нет, она вбежала на второй этаж и, закрывшись в ванной, залезла под душ.

Надеясь смыть с себя грязь и вонь, которая ее до сих пор преследовала, переполненная презрением к себе, Северина терла жесткой мочалкой кожу, покуда она не покраснела, но так и не смогла отделаться от ощущения брезгливости.

«Дура, дура, какая же ты дура!»

* * *

Придя домой с работы, Тобиас застал женскую половину семьи за готовкой, с облегчением заметив рядом с Эйлин Северину. Ему трудно было принять тот факт, что его дочь уже выросла настолько, что проводит каникулы в гостях у людей, которых он даже не знает, и от того, что она вернулась, стало немного легче.

Когда Сев появилась на свет, Эйлин ожидала, что он расстроится, что родился не мальчик. Странная! Когда Тобиас впервые взял дочь на руки, то понял, что эта девчушка — самое лучшее, что могло произойти с ним в этой жизни.

С Эйлин вообще связано все самое странное, что с ним происходило. И в жизни его она появилась тоже очень чудно: в один из вечеров он, ужиная дома в одиночестве, услышал на пустыре неподалеку от дома странный шум. Выглянув в окно и увидев подозрительные вспышки, Снейп подумал было на поджигателей и, прихватив ружье, пошел разбираться с нарушителями спокойствия.

Но то, что предстало перед его глазами, было за гранью понимания. Он увидел двоих: мужчину, который выкрикивал странные слова на латыни, а из палки, зажатой в его руке, то и дело вырывались лучи и атаковали девушку, защищающуюся прозрачной полусферой, будто щитом. Когда Тобиас протер глаза и понял, что происходящее ему не мерещится, до него дошло и то, что эта хрупкая девушка нуждается в помощи. Он недолго раздумывал, прежде чем выстрелил под ноги нападавшему на нее мужику. Напоследок тот выпустил какую-то красную гадость в него и с хлопком исчез прочь.

Дрожащая, словно осиновый лист, незнакомка попросила защиты, рассказав историю о деспотичном жестоком отце, который хотел насильно выдать ее замуж взамен на хороший откуп со стороны жениха. Тобиас тогда сильно удивился, что где-то еще царят такие порядки. Уже потом Эйлин рассказала ему про волшебников, и все встало на свои места. Он был рад, что вырвал ее из этого варварского мира и гордился своей необычной супругой. Ну кто еще может похвастаться, что его жена — ведьма? Нет, нет, не так! Волшебница.

Все было прекрасно, до той поры, пока не родилась маленькая Сев. Снейп все свободное время проводил с нею, отдавая матери, казалось, только для того, чтобы покормить. Он не понял, что случилось с Эйлин, ее словно подменили — она частенько злилась на него, отнимала малышку, говорила, что он ей вредит и абсолютно ничего не смыслит в том, как обращаться с детьми. Тобиас же, вынянчивший младшую сестру, совсем не понимал упреков жены.

После того, как стало понятно, что Северина растет ведьмой, пропасть между ней и Тобиасом становилась все шире. Он все чаще слышал от жены в ответ «ей это не нужно», «ты ничего не знаешь», «не трогай», «не мешай», и то, что стало решающим — «она не такая, как ты».

Чувствовать себя существом низшего порядка среди тех, кому по мановению волшебной палочки подвластно едва ли не все, было унизительнее некуда, и Снейп возненавидел проклятую магию всей душой. Он поклялся, что если в его доме еще хоть раз при нем будет произнесено хотя бы одно заклинание, он забудет дорогу сюда, и доходчиво объяснил это Эйлин. Объяснил — и не на шутку испугался. Тобиас думал, что она уйдет в ответ на его ультиматум, но этого не случилось — она просто спрятала волшебную палочку под замок и сделала вид, будто никогда ею не пользовалась.

Тобиас не мог не чувствовать, что после того разговора судьба их семьи изменилась навсегда, но и иначе поступить тоже не мог. Все, чего он хотел, — это крепкую, хорошую семью, где он мог бы найти поддержку и отдушину. И в этот миг, когда он смотрел на мать и дочь, работающих рука об руку, ему казалось, что все не так уж и плохо.