Слуга двух господ (гет)

В Австралии волшебников не нашлось. Ни одного. По крайней мере, в первую неделю пребывания здесь Гермиона так никого и не обнаружила. Искать всплески магической активности по карте для водителей, которую она стянула на первой попавшейся заправке, было совершенно бесполезно. Волшебники при создании карт наносят вместе с каждым слоем — гидрологическим, ландшафтным, топографическим — соответствующие заклинания, позволяющие быстро находить магические поселения, и подбирать безлюдные места для аппарации. Для придания магловской карте волшебных свойств требовалось не только искусное владение соответствующими чарами, но и точные сведения о том, что ты ищешь.

Именно в надежде, что ей удастся хоть что-нибудь вытрясти из своей памяти, она и пошла на сделку с совестью и решилась на мелкое воровство, пока добродушный австралиец нацеживал ей чашку чая. И мысленно поклялась, что вернет деньги за карту чуть позже, как только они у нее появятся: за чай она расплатилась мелочью, которая завалялась на дне ее безразмерной сумочки. Австралиец охотно принял несколько двадцатипенсовиков и одарил Гермиону понимающей улыбкой.

— Обмен денег — вечные проблемы у помов, — подмигнул он лукаво, осмотрев с головы до ног. И Гермиона обрадовалась, что ее утянуло в эту страну не в одной пижаме. Она приняла стаканчик с чаем и поспешно вышла на улицу, пряча карту в сумочке — не хватало еще, чтобы ее схватили с поличным.

Вечером перед сном, закутавшись в свой безразмерный джепмер, она сидела перед затухшим костром на берегу ручья, впадавшего, судя по карте, в реку Нипен. Глухое место, подальше от туристов и аборигенов. Магловская карта помогла хотя бы понять, где можно на время затаиться.

Гермиона поворошила картошку в золе — не воровство, клубни всего лишь случайно укатились вчера с прилавка, а она просто подняла их с земли. Совсем незаметно. Вчера она целый день бродила по вечернему Сиднею, полному манящих огней, одна, без друзей, без поддержки своих верных помощников — книг. Ночевка в заповеднике Голубых гор, несмотря на отсутствие палатки, уже не казалась чем-то исключительным, но окружавшие ее деревья и растения, запахи и звуки, да и сам воздух, будто напоенный испарениями эвкалиптов сотен видов, были непривычны настолько, что это вызывало чувство постоянной тревоги.

Гермиона обосновалась относительно недалеко от того места, где ее выбросил порт-ключ. Защитные чары действовали и на животных — ей удалось неплохо выспаться; трансфигурированный в спальный мешок камень отлично продержался всю ночь. Никто ее не потревожил, даже утконосы, водившиеся где-то поблизости — к ним она безотчетно испытывала особую неприязнь: не хотелось пугать нервных животных, яд которых хоть и не был смертельно опасен, но мог доставить много неприятностей и волшебнику. Особенно теперь, когда она так и не нашла способа, как выйти на связь с магическим миром Австралии.

Скорее всего, рядом действительно не жил никто из магов, а если и жил, то под добротными защитными чарами, подобным тем, что она использовала этой зимой в Англии. Будь она аврором, то, возможно, смогла бы применить доступные им заклятия поиска, но и тогда ее успех был бы не очевиден — неизвестно, распространяются ли эти чары на австралийский материк.

Теоретически это было возможно — она припомнила, что читала о привязке к землям, находящимся под управлением британского монарха. Забавный казус, позволяющий магам проворачивать некоторые аферы и выгодные сделки в коронных землях и британских зависимых территориях — то, что не сошло бы им с рук в близлежащей Европе. А ведь именно этим воспользовался в свое время Сириус — поняла она. Порт-ключи, мгновенно переносящие человека куда-нибудь на Карибы, продавались Министерством магии так же, как билеты на поезд в ближайший лондонский пригород. Почти как билеты на поезд — высокая стоимость останавливала любителей заграничного отдыха, но при жизненной необходимости порталы можно было купить и в Лютном. С приличной переплатой, зато сохраняя инкогнито. Гермионе захотелось узнать, во сколько побрякушек из благороднейшего дома Блэков мог бы обойтись портал из Лондона на Гибралтар. Если она не успеет все сделать до срока, то на обратную дорогу из Австралии в Британию одним портретом Найнджелуса не откупиться. Если ей вообще удастся попасть в местное Министерство магии.

Кто бы мог подумать, что она, такая предусмотрительная и педантичная, не озаботилась разузнать хоть какие-то адреса волшебников, пока была в Англии.

Еще через два дня, когда уже измучилась вылавливать рыбу в долине Голубых гор и варить ее в котле, который она, к счастью, успела упаковать в бисерную сумочку, Гермиона решила попытать счастья. Загнав свои моральные принципы поглубже, она стояла на пороге небольшого салона в Сиднее по заказу кухонной мебели «У тетушки Эни».

В помещении было немноголюдно, маленькая темноволосая женщина с элегантной стрижкой показывала немолодой паре палитру расцветок для жалюзи. Гермиона сделала вид, что приглядывается к невозможно розовому гарнитуру с вычурными ручками. Проводив посетителей, женщина подошла к ожидавшей ее Гермионе.

— Хороший выбор, — тепло, будто своей племяннице, улыбнулась она ей. — Вместо глухих можно сделать дверцы со стеклом. Цвет на выбор. Хотите взглянуть на каталог?

— Я по объявлению. Вы ищете сотрудников? — Гермиона навела чары, отвлекающие внимание. Совсем чуть-чуть. Ходовое заклинание. Применяется, если волшебнику что-то нужно в обществе маглов — это она узнала из уроков магловедения. Предмет, которым большинство студентов в Хогвартсе пренебрегало. Похоже, все начиналось хорошо — беспокойство по всяким пустякам, вроде ее внешнего вида, постоянно преследовало Гермиону. — У вас чудесный магазин, — она постаралась как можно обаятельнее улыбнуться хозяйке, отгоняя мрачные мысли. Та растерянно заморгала, как человек, который вдруг позабыл важную вещь.

— Объявление. Да, — хозяйка наконец справилась с наваждением, и деловая улыбка собранной и целеустремленной женщины появилась на ее круглом лице со вздернутым носиком. — Мне нужен помощник на неполную ставку... Где вы прочитали объявление? — внезапно строго спросила она, опомнившись.

— Вчера. Вчера видела на дверях магазина, — Гермиона постаралась, чтобы ответ прозвучал как можно более невинно. Одновременно она сосредоточилась изо всех сил — трудно незаметно держать палочку в рукаве и одновременно наводить чары, которые в итоге плохо держались и действовали откровенно слабо. Впрочем, ей именно это и нужно. Не хватало еще, чтобы ее застукали, тем более с палочкой, которую она так и не успела поменять.

Хозяйка покосилась на дверь.

— Вчера вечером я сняла объявление, — она явно боролась с какой-то противоречивой информацией. — Все равно нет никакого толка... Покупатели заходят изредка, я сама справляюсь. Так вот, — женщина сменила тему и оседлала своего любимого конька. Гермиона внимательно ее слушала. — В моем магазине можно заказать любую кухню на свой вкус! Я сотрудничаю с мебельными фабриками в Сиднее и не только. Эти продажи — не как в галантерейной лавке, это приличный оборот. Люди подбирают вещи на годы, — она тряхнула челкой и испытующе взглянула на Гермиону. — Какая, по-вашему, главная обязанность продавца?

— Продавать, — миролюбиво ответила Гермиона. Она нервничала. Очень глупо, конечно, но устроиться именно в этот магазин ей хотелось больше всего. Здесь, по этой улице, чаще всего ходили ее родители и сворачивали за угол к дому, где они жили. И считали, что это очень милый магазинчик. Так сказала ее мама. Миссис Уилкинс хотела заказать новые шторы.

— Продавать! Да, именно продавать, — женщина оживилась. В ее взгляде чувствовалось одобрение. — А то мне говорят все, что угодно, но никто не говорит о таких простых вещах. Только, — она чуть понизила голос, — зарплата у меня низкая, но, — она подняла палец вверх, — продавцу идет процент от продажи!

— Я согласна, — быстро согласилась Гермиона и выдохнула. Это оказалось просто. Очень просто.

— А вот тут придется вас поучить, — улыбнулась хозяйка. — Положено торговаться!

— Хорошо. Сколько процентов? — Гермионе ничего не оставалось, кроме как следовать предложенным правилам игры.

— Один. Один процент на испытательном сроке. После — два. И, поверьте, это очень неплохо для начинающих. Ну?

— Как часто у вас случаются сделки? — Гермиона прекратила наводить заклятье. Главная цель выполнена, теперь можно позволить событиям развиваться своих ходом.

— Здесь не центральный район, но довольно бойкий, — Эни энергично кивнула. — В среднем — один-два заказа в неделю. Остальное — по мелочи. Гардины, жалюзи, фурнитура, так что молодой девушке будет во что одеться, — подмигнула она, заставив Гермиону смутиться. Она постаралась трансфигурировать свою одежду в нечто похожее, что носила Эни. Понаблюдала за ней вчера. — Какое у вас образование? Художественная школа, колледж дизайна?

— Э-э, нет. Закрытая английская школа, мне нужна практика. Чтобы определиться, — Гермиона почти не лгала, — в будущей профессии.

— Так я и думала, — Эни казалась довольна собой. — Даю два дня на изучение каталогов продукции и тогда подпускаю к покупателям. Разработка дизайнерских проектов останется на мне.

Гермиона была согласна. Она и так получила больше того, что хотела.

Весь остаток этого дня и следующего Гермиона просидела, изучая кипу каталогов, запоминая крепежные элементы, стандартные размеры шкафов и ящиков. Она расправилась с потоком информации часа за два — у волшебников были огромные преимущества по сравнению с маглами, но, чтобы не вызывать удивления у Эни, продолжала делать вид, что все еще занимается. Место, которое она себе облюбовала — у уютного гарнитура из американского дуба, — позволяло ей наблюдать за происходящим снаружи.

Покупателей действительно оказалось маловато — в основном люди заходили, чтобы помечтать об изменениях. Она подходила к ним, объясняла устройство новинок, показывала страницы каталогов, приносила палитры цветов и все время поглядывала через окно с образцами жалюзи на улицу. Гермиона специально развернула пластины так, чтобы было лучше видно прохожих, но затеняло находящихся внутри.

За полтора дня чета Уилкинсов прошла трижды мимо салона. И каждый раз сердце Гермионы трепетало от счастья. И замирало от горя. И стучало сильнее от отчаянья и обиды, подло пробирающейся наверх против воли хозяйки, расталкивая локтями другие чувства.

Ее мать была беременна. Широкие одежды не скрывали округлившийся живот миссис Уилкинс, мистер Уилкинс подчеркнуто предупредительно поддерживал жену за локоток — родители были счастливы. Событие, которое чета Грейнджеров давно ожидала и на которое перестала надеяться, ворвалось в жизнь семьи в самый, казалось бы, неподходящий момент.

И Гермиона чувствовала себя не то чтобы обманутой — в конце концов, это она отправила родителей как можно дальше от войны, от безумного мстительного темного мага. Весь прошедший год ее грела мысль о том, что самые родные на свете люди будут в безопасности и имеют шансы выжить. Но теперь, нужна ли она им теперь? Не будет ли лишним ее очередное вмешательство с воспоминаниями о предыдущей жизни? Гермиона, всезнайка Гермиона не могла ответить на эти вопросы. В школьную программу они не входили.

К своему ужасу она поняла, что остался еще один невыясненный вопрос. Как именно подействует отмена наложенных ею чар на состояние ее матери? Именно сейчас ей не помешал бы доступ ко всем секциям библиотеки Хогвартса, а также заодно и к лучшим магловским.

В этих размышлениях прошел и близился к концу еще один рабочий день. Бросив случайный взгляд сквозь стекло на улицу на стоящих перед витриной людей, Гермиона еле подавила крик — на нее в упор смотрели такие же, как у нее, карие глаза отца. Он стоял, слегка наморщив лоб, будто вспоминая что-то хорошо знакомое. У Гермионы отлегло от сердца. «Не помнит», — тоскливо подумала она.

Когда Уилкинсы зашли в магазин, практикантка поспешила скрыться из виду в складском помещении, предоставив общение с посетителями самой хозяйке магазина. «Еще несколько дней», — решила Гермиона, подглядывая за родителями через узкую щель приоткрытой двери.

Двадцать шестого мая Гермиона аппарировала в укромном месте за магазином, провела палочкой над одеждой — ночь на природе давалась нелегко. Шумное хлопанье крыльев со стороны соседнего кустарника заставило ее оглянуться. Рядом никого не было, только крупная белая птица поспешно скрылась между домами.

— Мы сегодня не работаем! — объявила ей Эни с порога, вывешивая на дверь табличку. — У нас День покаяния⁽¹⁾. О, да ты и не знаешь, наверное? Конечно, как же я не сообразила, что ты недавно в Австралии! Хорошо, что я забежала, как раз чтобы проверить, не пришла ли ты, — Эни поманила ее внутрь.

— Вот, — протянула она конверт Гермионе. — Твой заработок. Где, ты говоришь, снимаешь комнату?

Внимание Гермионы в этот момент было занято тем, что происходило на улице. Хорошо знакомая пара перешла улицу, приблизилась к витрине и, немного постояв рядом, отправилась дальше. Гермиона механически кивнула и забрала конверт.

— Я... это в нескольких кварталах отсюда, — привычно соврала она. — А что обычно бывает в этот День покаяния? — и снова упрекнула себя, что упустила из виду еще один магловский обычай.

— Я тоже еще не знаю, — благодушно улыбнулась Эни. — Хочешь со мной немного прогуляться? Скоро в здании общины начнется сбор подписей в Книгу Покаяния.

Через несколько кварталов они дошли до здания местной общины. По дороге попадались люди, ладони которых были окрашены в желтые и красные цвета; над входом в здание висел черно-красный флаг с желтым кружком в центре.

Выбрав место для наблюдения внутри, Гермиона быстро обнаружила тех, кого искала. Именно там, где они могли занять свое место: Уилкинсы оказались среди организаторов этого мероприятия. В семье Грейнджер было принято заботиться о слабых и униженных, и эту черту характера не смог бы, наверное, стереть даже полный Обливиэйт.

Подошла ее очередь расписываться в Книге Покаяния. Детский хор исполнял песню, сменив выступавших до этого взрослых хористов, перед сценой собрались несколько маори. Многие вытирали слезы: так действовали истории людей, которых насильно забрали в детстве из семьи. Один из них только что покинул сцену, он теперь стоял вместе со своими приемными родителями, членами общины и найденными родственниками.

Гермиона приблизилась к столику, за которым сидела ее мать, а рядом стоял отец. Он протянул ей листок и ручку и посмотрел в глаза. Момент, который она так долго ждала. Пора. Долго тянуть нельзя. Портал сработает через несколько дней. Это будет шоком для неподготовленных маглов. Но беременная мама... Все еще сомневаясь, Гермиона бросила на нее быстрый взгляд. Та смотрела спокойно, на лице будто отсутствовало выражение, если бы не посеревшая кожа. Взгляд, устремленный будто сквозь нее.

«Узнала!» — мелькнула мысль у Гермионы, и она быстро произнесла, обращаясь к отцу и стараясь выговаривать слова так, чтобы каждый звук достиг его ушей:

— Спасибо, Натаниель!

Секунды растянулись на часы, Гермиона за эти мгновения успела заметить каждую мимическую складку, появившуюся на таком знакомом и одновременно чужом лице отца. Его лоб наморщился — совсем как у нее, когда она сталкиваясь с новой, незнакомой задачей, в его глазах появились слезы — свидетельство осознания происходящего, страх, удивление, и отец схватил ее за руку. Мать сидела, не двигаясь; вокруг столпились люди, ожидавшие своей очереди, чтобы внести запись в Книгу.

— Натали...— сказал он, потрясенный, обращаясь к жене по ее настоящему имени. — Это... это Гермиона! Гермиона, наша дочь... ты, ты говорила! Говорила, что мы забыли, забыли что-то очень важное. Но как мы могли...

— Гермиона, как ты могла, — эхом отозвалась Натали.

Гермиона не могла больше говорить. Слезы текли ручьем, горло сжала судорога. Но на это никто не обращал внимания — многие плакали, слушая истории разделения австралийских аборигенов со своими семьями. Истории разлук детей и их родителей, полные горя и слез.

1) Sorry day, 26 мая, в Австралии впервые организован в 1998 году. Тогда же вносились записи в Книгу покаяния для передачи жертвам "Потерянного поколения" аборигенов, насильно отобранными из семей между 1930-ми и 1970-ми годами.

Вернуться к тексту