Зеркальное отражение (джен)

Уже светило солнце, и развёрнутый у входа в Пещеру лагерь можно было окинуть взглядом, если подняться ко входу. Сложив руки на груди, Урфин мрачно осматривал застывшие у кромки леса вертолёты, разложенные костры, сваленные инструменты. За его спиной Солдон крошил своей машинкой тяжело поддающуюся скалу, перед ним поднималось распухшее и какое-то чужое солнце, которое вставало совсем не там, где раньше. Всё сдвинулось с места и летело кувырком, и Урфин не знал, за что цепляться. Осталось ли в этом новом мире хоть что-то из прежней жизни? Он хотел всё изменить, но не смел и думать о том, чтобы тронуть основы, на которых стояла Волшебная страна, да и как бы он смог?

― Мой полковник, ― позвал Солдон, и Урфин с готовностью повернулся к нему. Этот арзак был вовсе не таким, как Риган; впрочем, и того было не узнать, особенно сегодня ночью. Хотя бы изумруды ещё действовали, и то хорошо.

Урфин догадывался, что произойдёт после того, как волшебство исчезнет. Жители Волшебной страны останутся посреди голой равнины, беззащитные перед Большим миром, голодные ― они не очень-то умели запасать еду впрок, ― умирающие от холода ― кто и когда здесь шил тёплую одежду и был готов к холодам? На них будут нападать хищные звери, еда станет смыслом жизни, а чтобы пойти за дровами в лес, нужно будет собирать вооружённый отряд. Урфин не знал слова «апокалипсис» из энциклопедии Страшилы, но то, о чём он думал, было именно им.

― Мой полковник? ― снова позвал Солдон, и Урфин встряхнулся.

― Простите, задумался, ― сказал он.

― Нужно уже готовить инструменты, чтобы вытаскивать камни, ― ответил Солдон. Под глазами у него залегали глубокие тени, и понятно, он же не спал всю ночь. ― Щебнем можно пренебречь, но здесь есть большие куски… Я пока подрежу ещё немного, проверю всё датчиками ещё раз, и…

― Понял, ― кивнул Урфин и начал спускаться.

Рудокопы собрались вокруг костров и только и ждали команды, приготовив лопаты, кирки и заступы. Женщины варили похлёбку, притихшие дети спали ― кто на руках у матерей, кто на сложенных в кучу мешках. Менвиты держались поодаль, разворачивали привезённые сетки, доставали крепкие тросы с крючьями. Урфин подумал, что они наверняка тоже голодные, но никто не пытался подойти ближе. Уже было опытным путём проверено, что при приближении несостоявшихся завоевателей младенцы начинают плакать от страха, женщины прячутся за мужей, а те хватаются за подвернувшийся под руку инструмент.

― План такой, ― сказал Урфин. ― Обвязываем камни тросами, потом вертолёты их вытаскивают. Более мелкие камни выкатываем вручную. Пока нет взрывотехников, занимаемся этим. Солдон уже почти готов. Всё понятно?

― Да, ― ответил Ружеро, поднимаясь. ― Так, быстро, бригады, готовьтесь, работаем посменно!

― Есть, мой полковник, ― сказал Лин-То за спиной Урфина ― подошёл он неслышно. ― Разрешите, я первым опробую этот способ вытаскивать камни?

― Разрешаю, ― кивнул Урфин. Лин-То направился к своему вертолёту, открыл дверцу. Раздался многоголосый визг, распахнулась дверца с другой стороны, и на землю посыпалась разновозрастная пищащая от ужаса ребятня. Урфин только закатил глаза: детское любопытство оказалось сильнее страха, и он не знал, плохо это или хорошо?