Дядюшка Хо в Фанфикополисе (джен)

Жизнь была прекрасна, и экологически чистый упорос клубился над «Беззаботной Пандой», привлекая все новых посетителей. Сам дядюшка округлился, отрастил себе косу, больше не залезал в долги и регулярно играл в маджонг с соседями, а по воскресеньям посещал джен-парк, где подбадривал новичков, пытающихся вырезать свою первую скульптуру или построить свой первый дом. Однако же в один прекрасный день летунья-сова (ЛС, как их называли в Фанфикополисе) принесла сообщение.

— Ко мне приезжает племянник! — воскликнул Хо радостно.

— Племянник? — удивился кто-то из посетителей, выпуская к потолку завитушечку экологически чистого упороса.

— Меня же не просто так называют дядюшкой, — улыбнулся Хо.

Он повернулся было, собираясь заняться приготовлением новой упоросной смеси (дядюшка постоянно пробовал новые рецепты, хотя не пренебрегал и классикой), но тут раздался новый возглас:

— Дядюшка! Сова залипла!

Хо оглянулся и вздохнул. Сова, собираясь улетать, влипла в стену, распласталась по ней и долбилась клювом, клекоча:

— У вас одно новое сообщение! У вас одно новое сообщение!

В таком состоянии летунья могла пребывать сутками, пока владелец помещения не уставал от ее клекота и не прорубал ей выход наружу. Пару раз дядюшка даже слышал байку о том, что какой-то упорной сове удалось клювом прорубиться сквозь стену, но улететь она все равно не смогла. Голова торчала снаружи, крылья — внутри, и клекот продолжался.

По слухам, это было как-то связано с процессом дрессировки, и обеспечением приватности такой переписки (взять сообщение из клюва совы мог только адресат), и умением всегда находить того, кому отправлено письмо. Некоторые даже развешивали долбящихся сов по стенам, как трофеи, но дядюшка не относился к их числу и, вздохнув, пошел к сове.

Существовало несколько методик избавления от совы. Можно было взять кувалду и пробить дыру в стене или — той же самой кувалдой — просто хрястнуть сову по голове. Можно было сунуть ей несколько писем в клюв и подождать, пока летунья не сорвется с места и не помчится к новому адресату. Самой простой и утомительной методикой было передвижение совы по стенке на окно, так называемое «обновление летуньи». Увидев свое отражение без письма, сова, как правило, приходила в сознание, встряхивалась, переставала орать и улетала.

Проводив взглядом сову и приготовившись щелчком пальцев восстановить окно, дядюшка заметил движение на улице. Колонна одинаковых девиц, в одинаковых длинных платьях, накинув капюшоны и повесив головы, брела по улице в направлении ворот. Где-то в середине колонны тащили статуи Матери-Основательницы (такой же девицы, но в открытом сари и с открытой грудью) в танцевальной позе и Люциуса — на привязи.

— У Фенрировны опять исход, — сообщил дядюшка посетителям.

— Вот же, значит, вскоре жди стука в дверь и криков «Додики!» в ночи, — вздохнул кто-то.

Фенрировну за глаза называли Матерью Клонов, в таких количествах она их производила. Возможно, называли бы и в глаза, но Мать-Основательницу уже давно никто не видел вживую, только в виде статуи, которую клоны таскали туда-сюда. Зрелище «Исхода Фенрировны» было одним из стандартных городских развлечений, и связано оно было как раз с неуёмностью размножения клонов и их однообразным поведением — из-за того, что сама Мать отсутствовала и не могла задать им новую программу.

Выглядело это все со стороны примерно так.

Колонна одинаковых девиц покидала город, унося статую и вздыхая, что ноги их здесь не будет, но каждый раз один из клонов оставался в городе, по той или иной причине: забывали, заглядывался на витрину, кто-то из новичков с ним приветливо здоровался и так далее.

Оставшись один, клон, потосковав, менял внешность и начинал размножаться.

Новые клоны следовали старой программе: они бегали по домам и лавкам, стучали в двери, долбились в окна и орали: «Додики! Вы все додики!», накидывались на блондинов, мастерили ошейники и требовали пыток, а также забрасывали горожан на улицах фаршем. Как правило, все это именовалось «малыми клоническими войнами» и заканчивалось примерно одинаково. Опытные горожане сразу уходили в глухой скрыт, отрезали доступ клонам в свои дома и лавки, новичкам же, как правило, хватало одного-двух разговоров и вступления на улице в разбросанные лепешки из фарша или получения таким пакетом (с обязательным ярлыком «Только натуральный Люциус! Не содержит ООС!») по голове. Оставшись без доступа куда бы то ни было, клоны начинали тосковать, сбивались в кучу, вырезали статую Матери-Основательницы и торжественно тащили ее по улице, покидая опустевший (для них) город и неминуемо умирая за его пределами.

Но... один клон оставался в городе, и все повторялось по новой.

— Кстати, — сказал один из посетителей, с капитанскими погонами и «маузером» в кобуре на боку, — слышал я тут одну байку.

Он затянулся «Смертельным Ядерным Кроссовером» и выдохнул клуб синего дыма.

— Что клоны Фенрировны сменили тактику и теперь насильно затаскивают в свои ряды горожан!

Послышались возмущенные возгласы.

— Не может быть!

— Да кто на такое пойдет?

— Э, не все так просто! — ответил капитан. — Они тебя хватают и затаскивают в подвал, а там показывают натуральные сиськи Основательницы, и оп! Ты уже клон! По слухам, так она обратила две дюжины почтенных горожан, и те скупили все дома в Лютном Переулке, что за Азкабанским проездом, и превратили тот переулок в Люцный. Фарш лежал горами до второго этажа, и приезжала спецбригада из самого Дворца Админа, с огнеметами! По слухам, по ночам клоны нападали на горожан, кусали их и насиловали, а трупы сбрасывали в скважину шельфа! Спастись от них можно только бросив кусок печени Люциуса, обязательно свежей и с кровью, и немедленно удрав, пока клоны-оборотни за нее дерутся!

Посетители долго хохотали и накуривали нового упороса, обсуждая лечение и способы борьбы с клонами, что тоже, кстати, являлось одним из стандартных городских развлечений.

Неделя прошла, а племянник так и не появлялся, и это начало тревожить дядюшку. Поразмыслив, он накинул новенькую покису, запер упоросельню и, отогнав свеженького клона, отправился в канцелярию во дворце Админа.

— Аха-ха-ха, давай, детка, наклонись посильнее!

— Какие свитки, какие свитки!

Повернув голову в сторону криков, дядюшка немедленно понял, в чем дело, и вздохнул.

Ещё одной удивительной особенностью Фанфикополиса оказались дома с прозрачными и пропускающими звук стенами. Дядюшку Хо вначале немало возмущало бесстыдство некоторых горожанок, выносящих на люди личные мелкие дрязги и частенько вообще дефилирующих в неглиже у всех на виду, под свист и улюлюканье толпы. Только потом, получив уже своё личное место жительства, дядюшка понял, в чём дело.

Жильё каждого гражданина Фанфикополиса могло по желанию владельца становиться абсолютно или частично прозрачным. К примеру, один известный Путешественник сделал прозрачными стены своего тренажёрного зала, чтобы все были в курсе, когда, чего и сколько раз он качнул. А также кухню, чтобы все горожане знали, как правильно питаться.

Однако не все новенькие горожане внимательно читали инструкцию по пользованию жильём, от чего время от времени возле него собиралась группа свистящих зевак, комментирующая происходящее в доме или влезающая в происходящий там разговор. Новенькие, как правило, кричали: «Как вам не стыдно!», прикрывались стыдливо (некоторые, впрочем, наоборот, тут же начинали трясти всем, чем можно), а то и кидались в атаку с тем, что попалось под руку.

Девушка, в одних трусах расставлявшая в прозрачной лавке свитки и развешивавшая картины, пока что не замечала толпы зрителей. Кто-то уже тащил кресла, некоторые задумчиво хрустели пальцами и попкорном, парочка жарила сосиски и кричала в телефон друзьям, чтобы те быстро везли холодное пиво. Дальше в стандартной программе были выпивка, танцы на столах, разрисовывание стен дома и объяснение девушке ее ошибки, в грубовато-пошлой форме.

— Ах вы!.. — девушка развернулась и сделала жест рукой.

Стена стала непрозрачной, всю еду, выпивку и мебель снесло.

— Опытная, значит, — хмыкая под нос, горожане начали расходиться.

Самые опытные, впрочем, далеко не пошли, а, усевшись под ближайшим деревом, развели костер и продолжили пьянку, обсуждая увиденное. Порадовавшись, что инцидент оказался исчерпан без необходимости вмешиваться, дядюшка пожал плечами и продолжил путешествие. Срезав угол через болото имени Амбридж и пройдя насквозь ЧаВОшный тупичок, Хо вышел напрямую к Канцелярии, находившейся в задней части дворца Админа.

— Ваш племянник, По, въехал в Фанфикополис еще три дня назад, вот отметка, все как положено.

— Но он так и не прибыл ко мне! — встревоженно воскликнул дядюшка Хо.

— Фанфикополис огромен и полон чудес, возможно, он свернул не туда или ушел в загул, это уже не наша забота, — последовал ответ. — Обратитесь в полицию!

— Но он же не совершил никакого преступления, — вздохнул дядюшка.

Он поблагодарил и покинул Канцелярию, размышляя, что же теперь делать. Нет, ясно было, что надо искать племянника, но где и как? Полиция занималась только преступниками, так что искать племянника дядюшке предстояло самому... и тут он вспомнил слова о клонах-оборотнях и исчезновении горожан, и ему стало немного не по себе.

— Интересно, где тут поблизости можно купить свежую печень? — пробормотал он под нос.