Дядюшка Хо в Фанфикополисе (джен)

Дядюшка сменил профиль деятельности, и ему пришлось переехать в так называемый «Восточный район», где теснились друг на друге микрорайоны и пустыри фандомов соответствующего происхождения. Совсем рядом с новой лавочкой дядюшки располагался огромный парк Силы Юности, в глубине которого высилась Деревня, скрытая в Рамене, а по деревьям в парке круглосуточно носились поклонники Наруто. Собственно, они и стали первыми клиентами дядюшки, который ловко и умело строчил им оранжевые комбинезоны и наносил гравировки на пластины металла — налобные протекторы.

В ночи раздавались выкрики о силе луны и крыльях правосудия, а также носились красивые девчонки в коротких юбках, и все это было красиво, но несерьезно с точки зрения бизнеса. Ворочаясь на циновке и глядя на огромную луну в небе, дядюшка Хо размышлял. Основную часть Фанфикополиса по-прежнему занимали районы, связанные с Гарри Поттером, и искать ключ к богатству следовало именно там. Индивидуальные нефритовые жезлы на заказ... а там уже можно будет и потягаться с фабриками и заводами Фикбукграда, производящими эти самые жезлы поточно-штамповочным методом.

С этой мыслью на следующий день дядюшка Хо вышел из лавки и отправился в центр города. Перейдя достаточно оживленное Второе Мультифандомное Кольцо, он пошел мимо так называемых Темных районов. Оттуда доносился рык демонов, свист плетей, стоны грешников и хохот рекламного призрака Темногаре, то и дело взмывающего в небеса. В самом небе висела огромная фигура мага в балахоне и колпаке, читающего книгу. Один глаз мага выглядывал из-за книги, и дядюшка Хо уже слышал сплетни и пересуды, что так Верховный Админ надзирает за городом. На обложке книги виднелась четкая надпись: «Не надевай кепку с козырьком — с арендной платы за наше небо оплачивается и твоя квартплата тоже!»

Горожане рысили мимо по своим делам, не обращая внимания на небо, в круглосуточных лавках зевали продавцы, кое-кто только открывался, возясь с замками. Дворники шаркали метлами, а утренние коты требовали их погладить. За котами из подворотни наблюдал огромный кот — Манул, сидящий на танке.

Пройдя мимо Темных районов, дядюшка свернул направо, на Гаммский Проспект, и тут же столкнулся нос к носу с огромным Медведем в килте, с сердечком на поясе, крыльями за спиной и в темных очках. Он стоял и что-то печально и пронзительно выводил на волынке.

Собравшаяся вокруг толпа перешептывалась: «Какой ня-я-я-яшка!» Самые впечатлительные метали к ногам Медведя рыбу и конфеты, пара меломанов пыталась подыгрывать на губной гармошке.

Не успел дядюшка ужаснуться и удивиться тому, что полярный медведь играет на волынке посреди проспекта и никто не разбегается, как начались неприятности. Из расположенного неподалеку микрорайона «Срачик-2» выплеснулась толпа с монтировками, битами, цепями и транспарантами.

— Свидетели Седьмой Книги!!! — разнеслось над толпой, и горожане начали разбегаться.

Медведь продолжал наяривать на волынке, грустная мелодия сменилась боевым маршем, и толпа ускорилась. Ворота огромного здания — с плакатом Святой Мамы Ро, держащей в руках перо, — распахнулись, и прихожане Церкви Святого Канона ринулись навстречу Свидетелям Седьмой Книги. Впереди бежала могучая женщина в маске, на балахоне ее было намалевано «12», а в каждой руке она держала по боевому топору.

— В сердце канон всегда один — ЦСКа непобедим!!! — доносился слитный рев сотен прихожан.

— Читайте допы вы всегда, и обойдет вас всех беда!!! — вторили им задние ряды.

Свидетели исторгли ответный слитный вопль:

— Разом, дружно — допов не нужно!!!

И две толпы с грохотом и треском столкнулись, заполнив проспект вокруг и отрезав дядюшке пути к отступлению. Кто-то задел Медведя, и тот, взревев, пошел крушить всех волынкой, расчищая дорогу в толпе. Дядюшка Хо попытался скрыться в одном из зданий, но, как назло, вокруг стояли сплошь кривые и косые шатающиеся конструкции, в которые и заходить-то было страшно.

Опасения дядюшки тут же подтвердились: десяток канонистов, отступая от наседающих свидетелей, задели одно из зданий, и оно тут же развалилось. Внутри обнаружилась огромная статуя негритянки с одеялом в руках. У ног ее стройными рядами били поклоны поклонники, вздевая руки к небесам.

— Проклестанты! — разнеслось над сражающимися, и драка замерла.

— Бей еретиков! Порвать проклятое Одеяльце!

— Руки прочь от Нигермионы! — вскочили поклонники негритянки. — Братья и сестры, в бой, не дадим им свершить черное дело!

Но их было слишком мало, и объединившиеся канонисты и свидетели быстро вытеснили негров-еретиков, после чего дружно запели духовный гимн «О славься, цитата из канона» и начали набрасывать веревки на статую, чтобы ее повалить. Самые нетерпеливые и яростные били топорами и ломами в основание статуи, стремясь его разрушить.

Под шумок дядюшка Хо тихо, прижимаясь к стенке, огибал толпу.

— Эй, ты кто? — крикнули ему в спину.

Дядюшка не стал отвечать и припустил изо всех сил, не оглядываясь и не разбирая дороги.

Задыхаясь, он выбежал в какой-то двор между двух огромных небоскребов. На одном из них была изображена ведьма, озаренная лучами встающего солнца, на другом виднелись часы над кучей камней. Между небоскребами висела растяжка с огромной и странной надписью. Дядюшка даже перечитал два раза, подумав, что ошибся.

«Понимаете, мы тут, в блогах, вообще никого не любим и, когда нам скучно, докапываемся даже до столбов. В блогах сложилась совершенно определенная культура взаимного ужаса — и ненависти, конечно же, — а также авторская дедовщина, грамматический нацизм, тоталитарный диктат толерантности, презрение к исконным ценностям нашей страны, спортивное отношение к прицельным плевкам в душу, травля школьников, обструкция фикбука, очковтирательство, головотяпство, хвостистское отношение к работе, административная оруэлловщина и силовой нигилизм. К которым я, разумеется, вовсю приложил руку».

Под растяжкой сидел человек в пальто и маске то ли енота, то ли барсука и курил, выпуская колечки дыма в небо и не обращая внимания на поклоняющихся горожан и туристов вокруг.

Еще один храм, понял дядюшка Хо и, несмотря на усталость, припустил дальше. Попасть в еще одну драку ему не хотелось, и он бежал, бежал, бежал, петляя между маленьких домов, вскоре сменившихся особняками, перешедшими в свою очередь в какие-то многоэтажные жилые комплексы, а затем снова замелькали мимо маленькие дома с огородиками и приветливыми людьми.

— Вы запыхались, — раздался бесстрастный голос из-под капюшона.

Дядюшка Хо даже отвечать не стал, пытаясь отдышаться и напиться одновременно. После увиденного сегодня и в прошлые дни мастер-заклепочник в балахоне, сверкающий глазами из-под непроницаемо-черного капюшона, уже не особо впечатлял.

— Какие требования вы предъявляете к своим жезлам? — продолжал собеседник дядюшки.

— Точность.

— Они должны входить точно в цель? С какого расстояния? С какой скоростью? Если использовать заменители, то будет неизбежное рассеивание...

— Они должны быть точными копиями вот этого, — дядюшка Хо протянул заранее приготовленный список.

— Эти нефритовые жезлы хранятся в эталонной палате, — сверкнул глазами мастер.

— Так вы беретесь?

— Разумеется, нет такой вещи, которую я не смог бы сделать, и такой заклепки, которую не смог бы заклепать, — последовал ответ. — Но за отдельную плату.

Дядюшка Хо задумался. Конечно, в банке гоблинов всегда дадут кредит, но там же придется выплачивать проценты, а значит, надо будет быстро раскручивать торговлю. Индивидуальные заказы — это всегда риск, ведь он еще не сделал себе имя и не обзавелся постоянными клиентами.

— Но мне потребуется по три копии с каждого! — сказал он после длительных раздумий.

— Неважно, после снятия мерки — изготовление копий уже копеечный вопрос, — ответил мастер. — Теперь о цене...

Выйдя на улицу из мастерской после долгого торга, дядюшка Хо вдохнул полной грудью.

— Не берут? — кивнул он на стену, увешанную моделями самолетов.

— Не берут, — сверкнул глазами вышедший следом мастер. — Всех интересуют нефритовые жезлы и раковины с жемчужинами страсти. Ожидайте заказ через неделю.

С этими словами он скрылся обратно в мастерской, а дядюшка еще раз вдохнул полной грудью. Конечно, еще предстояло взять кредит и раскручивать новую лавку, но главное — дела налаживались, и это было прекрасно!