Однажды карлы Фьялар и Галар пришли в белоскальную землю за морем, сделали белые скалы красными и стали её королями. Настало лето, зацвел вереск, но было отныне пусто в том краю.
Тогда зазвали к себе карлы самого мудрого человека, о котором говорили, что он настолько мудр, что нет вопроса, на который он не мог бы ответить, и спросили у него следующее:
- Скажи мне, мудрец, - так говорил Галар, - а не знаешь ли ты такого чудодейственного средства, чтобы нам стать красноречивыми и славными, самыми любимыми государями?
- Да, мудрец, - вторил брату Фьялар, - слова правят сердцами, и коли будем мы уметь ими пользоваться так же хорошо, как своим оружием, не будет равных нам государей, и отблагодарим мы тебя тоже по-королевски.
Но заподозрил мудрец в них недоброе - уж слишком красны были скалы у моря - посему отказал корыстолюбивым братьям. Раз за разом они просили его сварить из сладкого вереска чудесное средство, и вот уже перешли от наград к угрозам, но их гость оставался непреклонен.
- Уж лучше со мной умрет, - наконец в сердцах воскликнул мудрый человек, - моя святая тайна, мой вересковый мед!
Фьялар и Галар переглянулись.
- Знаешь, брат, - задумчиво сказал Фьялар, - а это ведь тоже вариант.

- Отец! - с ужасным воплем Браги ворвался к Одину. - Отец, у меня пренеприятнейшее известие! Рагнарек может начаться в любую минуту!
Один спокойно почесал бороду и осведомился:
- Ну и с чего ты это взял?
Браги опустил на пол мешок, и из раскрывшейся горловины тут же выскочил кот и припустил наутек. Его побег сопровождался отчетливым "тыгдык-тыгдык". Нисколечко не смутившись, Браги извлек из мешка прутик с пучком перьев на конце, учебник биологии за восьмой класс, медвежьи сухожилия...
- Я надеюсь, ты не притащил голову бородатой женщины? - сухо заметил Всеотец.
- Только фотокарточку, - ответил Браги и быстро поправился: - Живой женщины, в смысле, а не головы.
- Не показывай.
- Угу. Отец, то, что все эти вещи здесь, значит, что...
- Ничего это не значит, - оборвал его Один.
- ?..
Всеотец тяжело вздохнул:
- Браги, подумай мозгами, а не языком, а. Было бы глупо орать на каждом перекрестке, из чего сделана цепь, что держит Фенрира, и тем самым облегчать работу любому, кто захочет её ослабить. Это дезинформация: конечно, ничего такого в ней нет. Глейпнир на самом деле сделан из скаризук, раталгляков, воркающихся диричков и плюдамириков.
- Плюдамирики? - изумился Браги. - Но я никогда не встречал ничего подобного.
- Вот именно, - с загадочной улыбкой откликнулся Один.

Часы были большими, с крупными черными стрелками и делениями без цифр, и показывали без двух с половиной минут полночь.
- У часов должен быть часовой механизм, - мягко подсказал Браги.
- Да что ты понимаешь, поэтило, - насупился Синдри. - Это специальные часы, они не обычное время меряют.
- Да? И что же они показывают?
Синдри приосанился.
- Время до Рагнарека.

Даже в самые тяжелые времена Браги не утрачивал любознательности.
- Вали, я буквально только спросить... Как Всеотец провернул, что ты вырос за одну ночь? Я пытался смотреть по биологии, но вроде дело не в этом...
Вали посмотрел на него с некоторым снисхождением:
- Про парадокс близнецов слышал?
- Да, это когда корабль отправляется в путешествие с релятивистcкой скоростью, а планета остается на месте, и тогда...
- Ну вот папа так и сделал. Только наоборот.

Детей Всеотца обучали не только ратному делу, охоте и прочему, что должен знать муж, но и высоким наукам. Учить последнему асов согласилась двоюродная тетка валькирии Рандгрид, родом из Греции.
- Итак, Браги, и тогда выражение стремится к... - Браги стоял у доски и молчал уже минуту-другую. - к... ну же, Браги, к чему? ... Ну к чему... к чему оно приближается?
- К Альмутасиму, - буркнул Браги.
Учительница математики устало вздохнула:
- У вас, Браги, в моем классе всё кончается Альмутасимом. Садитесь на своё место и пишите саги.

В небе разворачивались зимние огни. Кей поежился: то, должно быть, Снежная Королева выехала на смотр своего края. Он ускорил шаг, поскольку Сказочник твердо наказывал в эту ночь ни в коем случае не показываться на улице. Но Икки обещал хорошие полкурицы задешево, и Кей соблазнился таким подарком для домашнего стола.
Он опустил голову, смотря, куда ступает, а когда вновь поднял - северное сияние почти касалось его шапки. Кей побежал, но преследователи были быстрее. Он попытался оглянуться и увидел, что то была не Снежная Королева, далеко не она, кое-кто намного хуже её, а затем споткнулся и упал лицом в снег. И, стоило ему упасть, страх сковал его.
Дикая охота остановилась.
- Смертный, - сказал Один, спешиваясь и беря копье. - Ты оказался на нашем пути. Ты знаешь закон?
Кей лежал неподвижно, медленно понимая, ибо Сказочник рассказывал ему с Гердой и о Дикой охоте, что с ним сейчас сделают. Осознание пронзило его, и с этим - отпустил страх. Вдруг, легкий, как огонь, Кей вскочил, выхватывая маленький перочинный ножик: "Подойди и возьми, если сможешь!"
- Смелый мальчик, - похвалил Один, не опуская копья.
- Постой, Всеотец! - еще один ас - а это был Браги - спешился. - Смотри, что получается: ты сейчас убьешь его, но он умрет храбро и с оружием в руках, и поэтому попадет в Вальхаллу, так?
- Ну так.
- И что, ты заставишь какую-то из этих нежных, хрупких дев, переться через буран с пацаном в Вальхаллу, и потом догонять выезд, и потом снова со всеми переться в Вальхаллу на пир?
Валькирии охотно с ним согласились. Один вздохнул:
- И что ты предлагаешь?
- Нам всё равно в Вальхаллу. Возьмем его с собой, а там уже будем разбираться.
Коротко подумав, Один кивнул:
- Ладно. Но везешь его ты.
И не успел Кай опомниться, как ас-скальд подхватил его и усадил перед собой. Дикая охота тронулась вновь.
- Не дрейфь, пацан, - шепнул Браги и добавил: - Снип-снап-снурре, пурре-базелюрре!

Место на камне закончилось, и заинтересованный Браги приволок мужику в черном следующий валун. Где-то к его середине до аса окончательно дошло:
- Погоди, ты хочешь сказать, что кеннинги можно закольцовывать?!

Тор был любимым сыном Одина, но, к сожалению, у него оказалась аллергия на мёд.

- Он ушел, ушел, пересменка! - ворон слетел с бюста, только затем, чтобы его место занял другой ворон, только влетевший в комнату и внешне неотличимый от первого.
- Зашибись оказалась идея, - сказал второй, - мне от смеха чуть живот не разорвало.
- А то ж.
Освещение в комнате внезапно изменилось.
- Хугин, Мунин! - рявкнул Один. - Этим вы занимаетесь, когда должны выполнять мои поручения? Забавляетесь со смертными? Живо сюда!
Вороны подчинились, виновато заняв свои места на плечах Всеотца. Один назидательно спросил:
- И когда вы теперь получите мозжечки павших?
Хугин каркнул:
- Никогда.

Браги обошел Фенрира кругом, аккуратно перешагнув исток реки Вон, что есть слюна из пасти Волка, перешагнул Глейпнир и снова сказал:
- И всё-таки я не понимаю. Ты сидишь тут уже тысячи лет. Твоя пасть расперта мечом, ты замкнут Глейпниром, и тебя никто кормит, а ведь ты не ас, и тебе, чтобы продолжать жить, следовало бы хоть что-то есть и пить. И всё же ты такой же, как и в день заключения. Как?
Не дождавшись ответа, Браги многословно продолжал:
- Я не видел, чтобы тебя кто-то тебя кормил, и руки Тюра тебе не могло хватить на столь долгое время, и всё же... всё же... - Браги прищурился, - мне кажется, или ты даже стал немного побольше?
Фенрир сдался.
- Я не убываю, - объяснил Волк, Который Пожрет Солнце, положил голову на передние лапы и продолжил ждать.

Когда ас-скальд Браги был молод и глуп, он подошел к Одину и сказал так:
- Всеотец, я бы хотел сочинить сагу о том, как ты и Вили, и Ве создали Мидгард, но я никак не могу понять, как могло быть, что в самом начале из вымени Аудумлы текли молочные реки, и она лизала соленые камни, и была твердь, по которой ходил Имир, и были великаны, были вы, асы, и всё это до Мидгарда, ибо был жив Имир, и тогда, получается, в Мировой Бездне, в которой нет дна и тверди.
Один вопросил в ответ:
- А разве ты не понимаешь, сын мой, что мир был создан в результате онтологического парадокса?
- В смысле?
Один усмехнулся.
- Ну, я убил своего дедушку.