Zemi
Очень интересный вопрос. Я думаю, мотивы Эгисфа были многоплановые, включали в себя не только любовь к Клитемнестре.
Что касается мести - строго говоря, мстить Агамемнону у него был повод (Агамемнон убил его отца Фиеста). Но еще раньше Фиест сверг с престола отца Агамемнона, Атрея, и был виновником его смерти (сам Фиест Атрея убивать не стал, но не может быть, чтобы малолетний Эгисф сам додумался до убийства? Наверняка подстрекателем был его отец Фиест). Впрочем, Атрей перед Фиестом был куда больше виноват - чудовищная история с убитыми и поданными к столу детьми, родными братьями Эгисфа.
В то же время Агамемнон Эгисфа пощадил, принял во внимание, что тот убил Атрея, мстя за горе отца и смерть братьев (то есть признал некую справедливость), а также малолетство Эгисфа. Вроде бы Эгисф должен быть благодарен, но ведь случается, что милосердие к побежденному только усиливает его ненависть.

С другой стороны, любил ли Эгисф своего отца Фиеста? Возможно, были двойственные чувства - вроде отец, но с другой стороны - его происхождение было постыдным, он был рожден от кровосмешения. И был ли Фиест Эгисфу хорошим отцом? Мне кажется, он после всего пережитого, после всех ужасов, которые произошли с ним, и которые он сам сотворил - мог ли он просто любить сына, естественной человеческой, отцовской любовью? Вряд ли.
Возможно, Атрей к Эгисфу, кстати, относился хорошо - он ведь его вырастил.
Но в то же время Эгисф наверняка чувствовал, что обязан отомстить - поскольку это его сыновний долг.

Кроме того, я думаю, что Эгисф Агамемнону еще и завидовал. Просто потому, что Агамемнон был чист перед богами и людьми. Конечно, он убивал - потому что был воином, но эти убийства не выходили за рамки. И даже то, что он убил своего родного дядю - так тоже как бы за дело, они оба были взрослыми и сошлись в честном поединке - так мне видится. Эгисф же с десяти лет носит на себе клеймо убийцы, кроме того, его происхождение - это позор. В отличие от Агамемнона, который родился в законном браке.

Во всяком случае, мне так кажется, что Агамемнон себя чувствовал на своем месте и в своем праве, что бы он ни делал (да ведь он действительно ничего особо не нарушал, и даже жертвоприношение Ифигении - это не его извращенная прихоть (как у Тантала), а воля богини, и это даже было почетно, наверное - в соответствии с нравами того времени).
Эгисф же никогда не забывал, что он вообще-то и существовать не должен (поскольку родился в результате связи отца с собственной дочерью), где-то в глубине души он это чувствовал.
Вот как-то так я это вижу, поэтому, хоть мысли и чувства Эгисфа здесь не показаны, но мне кажется, их мироощущение - и ощущение самого себя - сильно отличались, что выражалось и во внешности.