Хотя часть моего сознания была всецело поглощена пламенем и порабощена волей Саурона, я все же понимала, что прыгнув, назад уже не вернусь. Однако прыжок этот придал мне доселе неведомую свободу.
Повсюду ревел огонь.
Алые всполохи огненного пламени, как мне казалось поначалу, даже были частью меня самой.
Затем в этом не было уже никаких сомнений.
Вскоре, через некоторое время, я стала погружаться во тьму.
Остатки моего сознания стремительно поглощались огнем.
В ушах свистел ветер – падала я очень быстро, и вскоре увидела фигуру Гендальфа.
Маг все сражался с огненным монстром, порожденным пламенем - тем пламенем, частью которого была теперь я сама. Жажда власти и тьма, доселе терзавшие мою душу изо дня в день, наконец стали со мной одним целым.
Я не чувствовала боли.
В памяти не оставалось ничего, что позволило бы мне знать, кто я и кем я была.
Только огонь и непроглядная тьма бушевали во мне.
Ярость нарастала.
Я сама стала частью той силы, которую пытался побороть Гендальф.
Однако, поняла я это не сразу, потому что я не могла толком осознать саму себя, видя все вокруг будто сквозь пелену. И лишь когда вокруг все заполонил белый свет, что излучал посох мага, меня словно пробило ударом тока.
Не ощущая своего тела, забыв собственное имя, я вдруг четко осознала: я – не тьма, и Гортхаур – не мой властелин, хотя однажды уже едва ли не стал им.
- Ты не должна поддастся его власти! Вспомни, кто ты! Вспомни! – кричал откуда-то издалека Гендальф. Его голос поначалу показался мне чужим и враждебным настолько, что захотелось собрать в себе всю мощь, чтобы уничтожить его.
И я четко осознавала, не зная себя и не зная своего имени: мне вполне под силу сделать это.
Но вот маг, вновь замахнувшись посохом, стал читать заклинания.
Каждое их слово врезалось в мой заблудший разум и каждое слово лишало меня вновь обретенных сил.
Ослепительно-белый свет снова вспыхнул, пробив пылающие языки пламени.
Свет был настолько холодным и острым, словно меч, что одного раза хватило, чтобы весь огонь иссяк в его сиянии, словно его и не было прежде.
Тьма тоже испарилась. Время исчезло, и, казалось, его никогда не существовало.
Теперь вокруг сиял лишь белый свет, который был повсюду и которому, казалось, не было конца и края.

Оставшись за пределами времени и пространства, погрязнув в неведомых мне мирах, я обрела новую жизнь, которую в меня вдохнули те, по чьему замыслу я была обязана пройти сквозь огонь, потому что не выдержала их испытание и оказалась слаба духом.
Какое же испытание меня ждало теперь, мне только предстояло узнать.

Проследовав за хоббитами по невысоким холмикам и громоздким каменным плитам, Арагорн вышел на вершину, где тропа терялась. Маленький народец ходил быстро, а следы от их ног было сложно прочесть из-за того, что они слабо отпечатывались на земле и всегда были чуть смазаны из-за густой растительности на хоббичьих пятках, которая, словно лисий хвост, позволяла им почти всегда быть едва ли не невидимками.
И дело здесь было вовсе не в магической силе кольца. Даже Арагорн, опытный следопыт, растерялся и застыл на месте, пытаясь продумать хотя бы вероятное направление, куда могли уйти хоббиты. Местности они не знали и потому шли наобум, а это вовсе не помогало следопыту в его работе. Услышав хруст веток, Арагорн пригнулся и из осторожности вгляделся вперед.
Там, в низовьях, все было затянуто туманом. Даже при большом желании зоркий эльфийский глаз бы не разглядел силуэты маленьких существ, да и Леголас с Гимли чуть отстали и были где-то позади.

- Полурослики пропали. Орки связали их и утащили с собой. Я подвел всех вас, - едва ли найдя в себе силы, тихо, отрывисто говорил Боромир. Его лицо было мертвенно-серого оттенка, а губы еле шевелились:
- Я пытался забрать кольцо у Фродо, из-за меня погибла эта девушка. За это я наказан. Все кончено, Арагорн. Братство пало. Все покроет мрак и огонь – это она видела в нашем будущем, и это нас ждет, - из края рта Боромира текла багровая струйка крови, однако остатки жизненной силы еще теплились в нем.
Арагорн покачал головой, взяв воина за руку.
- Ты доблестно сражался и защищал свой народ. Ничто не напрасно, - ответил он, подбадривающе посмотрев на умирающего. Боромир нахмурился и закашлялся с хлюпающим, гортанным всхрипом.
- Гондор падет, я знаю это. Она говорила - любая дорога обязательно нас куда-нибудь приводит. Моя привела меня к краху. Свой народ я не смогу защитить. Ее сила покинула нас. Это я все разрушил, - прохрипел он, хмурясь от боли.
- Я не знаю, какая сила в моей крови, но Гондор будет под надежной защитой. Я не позволю пасть Белому Городу, - возразил Арагорн.
Взяв меч, лежавший в стороне, он вложил его в раскрытую ладонь воина.
Ощутив рукоять своего меча, Боромир на мгновение прояснился. Его искаженное в гримасе боли лицо расслабилось. Губы даже, казалось, растянулись в слабой улыбке.
Глаза воина закрылись, и, напоследок пошевелив губами, словно желая еще что-то сказать, Боромир испустил дух.
Положив руку на лоб воина, Арагорн обернулся и увидел Леголаса, который стоял чуть поодаль со скорбным лицом, не смея помешать соратнику уйти с миром.
- Братство распалось. Я отпустил Фродо и теперь нет смысла в том, чтобы защищать кольцо. Нужно искать хоббитов, орки не могли их далеко унести.
Леголас кивнул, но добавил:
- Сперва мы должны почтить смерть павшего.
Подоспел Гимли. Совместно было решено, что нет другого выхода расстаться с доблестно погибшим, кроме как отпустить его тело в лодке вниз по реке, что и было сделано спустя некоторое время.
Тело Боромира с его оружием было помещено в одну из лодок и отдано во власть вод реки Андуин.

Среди звезд, в пучине вечности, я прозябала недолго - меня вернули в Средиземье, и, собрав крупинки прошлой моей памяти (а для этого у меня в запасе было полно времени), я обрела полностью свой прежний рассудок. И хотя теперь было уже неважно, как меня звали прежде и кто был со мной в той жизни, я была отчасти рада тому, что не совсем растеряла свою старую жизнь и воспоминания о ней.
Ну, начнем по-порядку.
Перерождение мое по сути таковым и не было, поскольку тело мое не стало шире, выше или длиннее. Я не получила в набор длинные уши, мохнатые ноги или лицо прекраснейшей представительницы народа из Валинора (хотя, давайте будем честны – такой тюнинг был бы мне очень даже по нраву).
В этот раз я не помолодела и, насколько я успела заметить за тот небольшой промежуток времени, в который успела побывать в своем новом теле, не получила какой-либо сверхсилы и не стала магом вроде того же Гендальфа. Так же (аллилуйя!!!), я не обрела самую занудную и скучную способность в мире – мысли читать я не научилась. Это пусть останется Элронду и Галадриэль, коли им так нравится иметь власть над чужим разумом.
Раньше я была не шибко грациозной рыжеволосой девицей, которая вне зависимости от полученного опыта и даже умудренная возрастом, могла попадать в невообразимые неприятности.
Теперь же я не могу похвастаться молодостью. Мое лицо покрыто морщинами, что обычно для человеческой женщины, прошедшей через многое. И моя кожа не такая упругая, как была когда-то.
Волосы – длинные, цвета льна. Попросту говоря – седые.
Я обрела свой разум, блуждая по поросшим высокой травой, холмистым равнинам. Успев посетовать на то, что там, наверху, могли бы и высадить меня куда-нибудь поближе к братству, исходя из визуального сходства окружающего меня ландшафта я умозрительно заключила, что моим пунктом остановки стал Рохан.
Что ж, люди – это, по крайней мере, меньшая из бед. Хорошо хоть, в лапы к оркам меня не выкинуло.
К моему счастью, долго плестись по холмам и равнинам мне не пришлось: вскоре далеко впереди появились силуэты всадников, и я отправилась в ту сторону, надеясь, что и до Рохана дошли истории о ветеране Битвы Пяти Воинств, и у них, быть может, найдутся неплохие субсидии для пенсионеров.
А если еще и пенсию повышенную выделят, вообще жить можно будет.
Кажется, примерно так должны думать женщины с таким количеством морщин, как у меня? Ощущать старость было мне в новинку.
Впрочем, идти пришлось недолго - группа всадников вскоре приблизилась ко мне настолько, что завидев меня, они остановились.
Это оказалась компания рохирримов - человек пятнадцать крепких мужланов в сияющих доспехах, верхом на снаряженных по-военному лошадях. Скажем так: я успела пожалеть о том, что стала высушенным сухофруктом в возрасте позднего климакса.
Особенно тогда, когда впереди всех вышел их предводитель, по особому знаку на шлеме которого я сразу поняла - передо мной стоит сам Эомер.
- Кто вы и что делаете в наших землях? - сказал он, хмурясь и разглядывая меня. Было и так понятно, что привыкшие уничтожать орочье отродье, меньшее, что они ожидали встретить в Роханских равнинах - безобидную старуху в лохмотьях. Уверена, даже будь я орком, наверняка бы принесла им больше радости да и меньше бы их удивила.
- Путь мой был слишком долог, чтобы отвечать на такие короткие вопросы, юноша. Наруэ - так меня звали раньше, - ответила все же я, не особенно раздумывая.
Эомер молчал и хмурился - по его лицу было видно, что мое имя не дало никакого эффекта.
На всякий случай, прикрыв глаза на то, что в этом было мало правды, я добавила, еще надеясь на нужную мне реакцию:
- Королева Эребора. К вашим услугам.