— Кто ты? — голос Муири звучал приятно, но хрипло. — Почему ты на меня так смотришь?
— Ты взывала к Милосердной Матушке?
— Что? — безразличный взгляд прояснился, глаза травницы расширились, — Тёмное Брат… О боги! Таинство подействовало? Надо же…
— Мать Ночи слышит просьбы всех страждущих, — как можно величественнее произнесла я. Первое впечатление, не забываем. — Так что же тебе нужно?
— Что мне нужно? — красивое лицо бретонки исказила злоба. — Мне нужна жизнь Алена Дюфона. Хочу, чтобы его нашли и убили как собаку!
— И кто же такой этот Ален Дюфон. Где искать?
— Он бандит, разбойник. Когда мы были вместе, я этого не знала, — сразу же поспешила оправдаться Муири, будто говорила не с убийцей, а со стражником, — но Ален — главарь банды головорезов. Они прячутся в двемерских развалинах, в Ральбдтхаре. Там у них укрытие. Оттуда они и устраивают набеги. Иди в эти развалины, найди Алена Дюфона и убей. На дружков наплевать, делай с ними, что хочешь. Но Ален, — девушка прямо сделала акцент на его имени, — должен умереть!
— Ясно. Так где, говоришь, находятся эти руины Ральбахтрай?
— Ральбдтхар, — поправила девушка, доставая из кармана кусочек угля. — Есть карта? Я укажу.
.....
— Но вообще-то есть еще одно дело… Хочешь послушать?
Я обернулась. Девушка сидела напротив меня, напряженно заламывая руки. Судя по всему, она сейчас принимала нелегкое решение. Даже, возможно, более серьёзное чем с Аленом.
— Можешь… Можешь еще кое-кого убить? Не обязательно — это не входит в договор. Но если убьешь, получишь еще больше денег.
Я пододвинула к себе стул поближе и села. Похоже разговор предстоял долгий, но хотя бы поход в Виндхельм окупится.
— Это Нильсин Расколотый Щит, она живет в Виндхельме. Если Нильсин тоже умрет, я тебя не обижу.
— Ну коль такое дело, — я откинулась на спинку стула, — То потешь мое любопытство — расскажи мне всю историю. Почему ты хочешь убить Алена?
— Я поехала в Виндхельм, чтобы навестить клан Расколотый Щит. Они мои старые друзья… И у них траур. Фригга недавно погибла. Ее убили… Знаешь о Мяснике? — я помотала головой. — Это серийный убийца, маньяк. Объявился совсем недавно, но успел запугать весь город. Охотится преимущественно на молодых девушек.
Замечательная новость! Там не только Братья Бури и отчаянные патриоты, но ещё и маньяки завелись. Проблемы в этом городе плодятся, как блохи на дворняге! Эх, куда я иду…
— Мы с Аленом познакомились в таверне, когда я хотела напиться с горя. Он был красивый… Очаровательный… Говорил, что я «прекрасная лилия» его мечты, — горько усмехнулась Муири. — Ален… Он просто исцелил меня от печали! Но оказалось, что все это вранье! — мечтательное лицо девушки снова перекосилось от злобы, в голосе появились жесткие нотки и речь стала очень быстрой и эмоциональной, — Он использовал меня! Погубил мое доброе имя, поссорил с кланом Расколотый Щит! Знаешь зачем Ален прибыл в Виндхельм? Он прослышал о смерти Фригги и решил втереться в доверие скорбящей семье, чтобы потом обворовать её. Он использовал меня, чтобы добраться до моих друзей, и теперь все думают, что я… Какое-то чудовище?! Ален Дюфон сломал мне жизнь, а теперь, — бретонка очень недобро сощурилась, смакуя каждое слово, представляя скорую месть. — Я хочу отнять жизнь у него…
В комнате ненадолго повисла вязкая, холодная тишина, которую я поспешила разорвать. Ох, как же я не люблю такие паузы…
— Ну, с Аленом, допустим, все понятно, но, а Нильсин-то за что?
— А ты не понимаешь? — поразилась девушка, вырвавшись из своих кровожадных фантазий. — Я была Тове как дочь. А Нильсин и Фригге — как сестра. Но теперь они не верят, что я не виновата. Ничего не слушают. Неужели они не понимают, что меня использовали? Что я тоже скорбела о Фригге? Нет… Они обошлись со мной, как с мусором! Вышвырнули меня! А если Нильсен умрет, может, Това поймет, что она потеряла, а? Может тогда увидит, что я — такая же дочь, как и другие? А если нет… — глаза девушки снова загорелись хищным огоньком. — То пусть потонет в слезах!
Кого-то она мне сейчас сильно напоминала: кое-кого тоже, несколько лишённого рассудка, рыжего, и с маньячными наклонностями. Не знаю, с чего возникли подобные ассоциации, просто… Может из-за неадекватного подхода к ситуации?
Нет, ну действительно, это как-то странно. Убить Нильсин, чтобы обратить внимание Товы на себя? Чтобы безутешная мать, ища утешение в последней, названной дочери, вновь вернула ей расположение клана? Очень напоминает мышление ребенка при недостатке внимания со стороны родителей.
Да, предательство друзей пережить тяжело, но ведь здесь все заключается в простом недопонимании. Сейчас, на почве смерти дочери, кражи и якобы «предательства» друга семьи, они конечно, слышать ничего не хотят, но стоит выждать время, когда члены клана отойдут от обрушившихся на них потрясений то, может, можно было бы все-таки прийти к пониманию? Зачем прибегать к таким радикальным мерам? Она думает, что смерть Нильсин отрезвит Тову? Нет, скорее вгонит в более сильную депресуху, или вообще может стать последней каплей, последним шагом на пути к петле. И кому легче от этого будет?
Ладно, по поводу Дюфона вопросов нет, но точно ли Муири готова расстаться с Нильсин? Не она ли мне недавно говорила, что они были как сестры, почти родными людьми? Как по мне, не стоит из-за спонтанного желания, порожденного всплеском гнева, совершать такие серьезные поступки, в последствии о которых наверняка будешь жалеть. Не стоит с такой легкостью расставаться с людьми, которые смогли стать чуть ли не родными… Судьба — тетка непредсказуемая, любит отнимать дорогих нам людей в самый неожиданный момент, как она доказала это на примере Фригги. Не боится ли Муири остаться совершенно одной в трудный момент? Хотяяя… Она не стала б обращаться за помощью к Матери если бы не находилась в трудной ситуации, совсем одна…
Естественно, высказывать свое мнение я не стала. Я что, дура, лишить себя возможности подзаработать? Я не смею отговаривать Муири, ведь я должна держать фишку. Мы — Тёмное Братство, гильдия убийц, а не психологов чрезвычайной ситуации. Так что, по логике вещей, я должна запихнуть своё мнение куда подальше и топать выполнять контракт. Мне-то убить невинного человека труда не составит, а вот остальное будет уже на совести самой Муири. И мне кажется, она это прекрасно осознает, коль добровольно идет на такой шаг.

Где-то очень близко раздались шаги. Я нырнула за камень и стала нервно оглядываться. Моё сердце перекочевало в пятки, когда из-за большой металлической колонны (или трубы) внезапно вышел бандит и направился в мою сторону. Благо он остановился, не доходя пары метров до моего укрытия и развернувшись, облокотился на ближайшую стену. Откуда-то в руке у него оказалась знакомая оранжевая бутылка, отхлебнув от которой мужчина презрительно проворчал в пустоту:
— Мёд да мёд… Почему все время мёд? Сложно им, что ли пиво варить? Тупые пчелы с их тупым мёдом!
Он стоял спиной ко мне в паре метров. Идеальная возможность, оставалось лишь не подкачать. Я стала медленно подкрадываться к нему, держа клинки наготове. Мужчина, ни о чем не подозревая, продолжал посасывать алкоголь. Но вот чёрт! Стоило мне к нему приблизиться, как он начал издавать странные звуки, схожие с приступами эпилептика. Я замерла в ожидании, слабо надеясь, что он сильно поперхнулся медом и это предсмертные хрипы. Продолжалось действие пару секунд, надежда всё крепла, но тут мужчина перечеркнул все ожидания, смачно чихнув.
— Будьте здоровы…
«…живите богато, блеать!» окончание пронеслось уже у меня в голове с припозднившимся осознанием того, что я сейчас сотворила.
— Ой, спасибо, — шморгнув, вытер рукой вылетевшие сопли, поблагодарил бандюга, потом, спохватившись, принялся оглядываться. Смекнув, что надо смотреть не вверх, а вниз, мужик, опустив голову, таки заметил меня в позе гопника с глупой лыбой зафейлившегося человека. Эх, гребанное мое воспитание!
Пока бандит пребывал в легком состоянии шока, я, естественно, сидеть не стала. Вскочив как ошпаренная, я побежала обратно к выходу.
— Стояяяять!!! — проревело у меня за спиной, когда я уже скрылась за поворотом коридора. Я прижалась к стене. Начавшаяся паника гоняла мысли по черепной коробке. Это же надо было упустить столь великолепную возможность легко избежать драки! Ну вот как я так?! И что делать? Бежать на выход? Не могу, мне ещё Дюфона зарезать надо. А если вернусь, скрытно пробраться уже не выйдет. Меня тут будут ждать с хлебом и солью, ведь этот засранец наверняка поднимет на уши всю банду. А, нет! Судя по приближающемуся топоту, у него на это мозгов не хватило. Это мой последний шанс!
Схватив близлежащую двемерскую балку, я спряталась за углом, и только бандит вбежал в холл, хряснула его по голове с такой силой, что аж дрожь металла в руки отдала. Пока бандит был в отключке и не предпринимал попыток сопротивления, я, отбросив балку, стала яростно наносить удары кинжалом в грудь и живот бедолаги. Разум помутился, дав волю чему-то звериному. Схватив кинжал двумя руками, я одичавшим от страха взглядом, месила со всей дури, разбрызгивая кровь, превращая грудь бедного бандита в сплошную квашню. Он уже даже перестал хрипеть и извиваться, а я все продолжала свою расправу. И так, пока паника не ушла.
Оставив на теле мужчины более сорока ножевых, я успокоилась и вспомнила о цели визита. Вытерев руки и кинжал об одеяние моей жертвы, я в последний раз бросила взгляд на распотрошённые грудь и живот бандита. Ну, нихрена се! Неужели я такое смогла сотворить самым обычным кинжалом? Я прямо почувствовала себя маньячкой какой.
....
в комнатушку заглянул бандит с мечом наготове. Увидев кровь на полу, он так резко обернулся, что я даже не успела замахнуться для удара исподтишка. Благо, успела блок выставить. Меч бандита был занесён с такой мощью, что, столкнувшись с моими кинжалами, заставил меня проскользить пару сантиметров. Моя пятка уперлась в стену, а через секунду к ней присоединилась и спина. Места для маневра мне не оставалось, бандит мог следующим ударом пришпилить меня к стене, если не располовинит. От его нового замаха я еле увернулась, перекатившись по стене, оказалась у выхода в зал. На открытом пространстве было как-то поспокойнее.
На уроках Визара сражался со мной с самым распространённым видом оружия — одноручниками. При том, их было два и оба лежали в руках мастера. Не сказать, что я превосходная ученица, но несколько минут продержаться под его выпадами могла. И, со слов сенсея, я не раз делала весьма удачные атаки, способные нанести критический урон. Не думаю, что выстоять против бандита-дилетанта будет сильно сложно. С учетом того, сколько силы он отдает в замах, чую выдохнется весьма скоро.
Я отбивала один удар за другим, выжидая удобного момента для атаки. Мой оппонент оказался не таким уж дилетантом, зря я его недооценила. Да, удары его были сильны, но казалось, что они его совершенно не выматывали. Напротив, это у меня уже болели руки отражать каждый выпад. При таком раскладе моя тактика «отбивай пока не выдохнется, а лишь потом руби», летела кланфиру под хвост.
— Я разорву твоё брюхо, как бабкину сумку! — рычаще засмеялся бандит, продолжая размахивать мечем, как заведенный, не позволяя даже попытаться к нему подобраться. Моя экономия сил ни к чему хорошему не приведет. Я так долго не продержусь. Надо было срочно действовать. В парирование очередного удара я вложила остатки своей силы. Как только рука бандита подскочила на достаточную высоту, я поднырнула под ней и полоснула по, незащищенной броней, подмышке. Звук скрежета стали о кость эхом раздался в моих ушах. Похоже глубоко засадила. Доказательством моей догадки был дикий рев. Меч бряцнул о каменные плиты. Бандит схватился за бессильно упавшую руку, из-под которой лились водопады крови. Я таки умудрилась перерезать артерию. Тогда дядьке не долго осталось.
Однако оппонент мне достался из упертых. Припав на одно колено, он не без титанических усилий взял меч в другую руку и, шатаясь, поднялся. Похоже он решительно вознамерился утащить меня с собой в глубины бездны. Вот только мне пока рановато. Я не стала дожидаться пока он окончательно повернется ко мне. Замахнувшись как можно сильнее, я воткнула кинжал в спину разбойника. Бандит героически помереть не может.
Вот, когда с бандитом было покончено, я стояла над ним и не способная отдышаться. Подумать только! Убила! Убила человека в бою! Не скрытно, исподтишка, не во сне, а в бою. И я это смогла! Выстояла! Дала отпор и УБИЛА! Визара будет рад узнать, что его тренировки не прошли даром.

Выведав как выглядит эта Нильсин я распрощалась с Авентусом и вошла в зал мертвых. Гробовая тишина и тяжелая аура смерти тут же обрушились на меня. Воздух здесь был особым, с примесью запахов разложения и бальзамирующих средств. Я не раз была в комнате с саркофагом матери, но такой запах я чувствовала впервые. Мерзкий, душный от горящих повсюду факелов, он, казалось бы, состоял из невидимых душ покоящихся здесь людей. Даже когда я двинулась в глубь помещений, он стоял стеной, сквозь которую приходилось пробираться, как через горячий туман.
Только после минут пятнадцати блужданий я нашла Нильсин. Девушка стояла у заколоченного гроба, тихо, без всхлипов пуская по щекам слёзы.
— Отец говорит, нам просто нужно жить дальше, — донесло до меня эхо её полушепот. — Просто… Как будто это так легко…
— Ну ведь ты смогла легко выкинуть из головы Муири, — подала голос я. — Так и Фриггу быстро забудешь. Тебе же не впервой.
— Что? Да как ты… — рассержено повернулась ко мне девушка, но попятилась назад, заметив в моих руках клинок, с которого стекал яд, — Кто ты?
— Посланник Муири, — стала надвигаться я. — Той, которую опозорил ваш клан, предал длительные годы дружбы; той, которую выгнали как дворнягу, толком не выслушав объяснений, ведь она действительно была не виновна. Той самой Муири, которая так и не смогла простить, и так же легко забыть, как вы. Потому-то она обратилась к нам…
— Темное… Братство? — взгляд Нильсин упал на знак руки на моей броне. Побледнев еще сильнее, она начала ретироваться быстрее, пока не уперлась спиной к столу с гробом. — Так вы существуете?
— И процветаем. Но сейчас не об этом, — я резко кинулась на девушку. Та предприняла попытку побега, но я, схватив ее за руку, воткнула в спину кинжал. Вскрикнув, Нильсин выгнулась и стала медленно оседать на пол, а я, тем временем, проникшись, неким, не свойственным мне ранее, садистским наслаждением, расхаживала вокруг, продолжая. — Чувствуешь слабость? Это действует яд, который Муири сварила специально для вас с Аленом. Дюфон уже отправился в бездну, вечно служить Ситису. Туда же отправишься сейчас и ты, хотя… Контракта ж на тебя не было. Ну, да ладно. Пока ты окончательно не окочурилась скажу то, что Муири наверняка желала бы высказать лично. Фригга бы вряд ли одобрила то, как вы поступили с лучшим другом семьи. — при упоминании близняшки, покрытые пеленой смерти, невидящие глаза Нильсин взглянули на меня с ненавистью, подтолкнув меня на более колкие высказывая. — Слышишь всхлипы? Это плачет в пустоте твоя сестра. Она сейчас так несчастна…
Нильсин пыталась что-то сказать в ответ, но её губы двигались бесшумно. Зато взгляд был красноречивее любых слов. Чувствую, сейчас на наши с Муири головы сыпались все проклятия мира. Однако как-то вообще не колышет.
Девушка умерла через пару минут. Как она и желала, она воссоединилась с сестрой. Аркей или кто там, прибрал ее душу. Я же, дождавшись, когда жизнь окончательно покинет её тело, оттерла кинжал и не оборачиваясь, пошла к выходу. Вот теперь Расколотый Щит окончательно раскололся.

Ну как, много заработала?
— Пятьсот септимов и вот эту безделицу, — я недовольно покрутила в пальцах простенькое колечко, излучающее легкое магическое мерцание. — На алхимию зачарованно. Н**ер оно мне? Пойду, лучше отдам Бабетте.
— Погоди, — остановила меня Астрид, когда я уже собралась идти в жилые помещения. — Теперь мне нужна твоя помощь в более личном деле…
— Личном? — удивилась я. — Что, с Арнбьерном в постели скучно стало? Тут я вам не помощник. И за "Аргонианской девой" ходить не буду.
— Нет, — воскликнула Астрид. — Что за чушь ты несешь? И откуда тебе такие книжки известны?
— Пффф, это ты еще «В постели с Боэтой» не читала! — фыркнула я. — Там извращения галопом несутся.
Пару секунд Астрид смотрела на меня так, словно я перед ней стриптиз станцевала, но опомнившись, приняла серьезный вид.
— Нет, меня беспокоит Хранитель. Этот шут в последнее время и так доставлял много проблем, а сейчас похоже совсем сбрендил.
— Да куда уж больше-то? — с насмешкой посмотрела я на Астрид, приняв эти слова за очередные придирки к Цицерону.
— Есть куда. Он постоянно закрывается в святилище Матери и с кем-то шепчется. При том слов не слышно, но доносятся интонации. Такие импульсивные, эмоциональные. Мне кажется, — Глава нервно глянула в проход убежища. — Он что-то замышляет. Возможно...
— Предательство? — опередила я Астрид.
— Именно, — похоже, в своём порыве, женщина совершенно не замечала откровенного скепсиса в моих глазах. — Так что мне нужна твоя помощь, сестра.
Оооох, знаю я к чему это все клонится…
За эти не столь длительные две с половиной недели я успела позабыть, что мне возможно предстоит. Почему «возможно» спросите вы? Потому, что я до последнего надеялась, что Слышащим станет кто-нибудь другой, например, Довакин, а я смогу тихо и мирно продолжать служить Ситису, без ввязывания своей пятой точки во всякие внутриорганизационные распри. Но, похоже судьба решила ко мне повернуться каким-то особым местом: не то лицом, не то жопой. И теперь мне предстояло весьма неприятное дельце, от которого, чую, я не смогу отбрыкаться.