Привет! Я собрала волю в кулак и продолжаю оборзевать на фик "Хоук и философский камень". Глава 22.


Ну что ж, померяемся тогда хэдкрабканонами. С моей точки зрения, Люциус – сын своего времени и своего общества. Времени, когда учеников подвешивали к потолку за лодыжки и воспитывали розгами, и общества, для которого всякое членовредительство – это норма. Прожигающие язык конфеты, спортивные игры на высоте 10-20 м от земли, уроки, на которых может рвануть что угодно и когда угодно – это норма. Был бы он зол, узнав, что его сына отправили в Запретный лес? Скорее всего, он бы сказал: «Идиот, не надо было попадаться!»
Насчет «в своем праве» и желания заавадить. В своем праве были как раз МакГонагалл и Дамблдор, которые сочли такое наказание приемлемым, а компетентность Хагрида – достаточной для назначения такой отработки. А Люциус – клейменный преступник, еле отмазавшийся от Азкабана – мог за попытку кого-то заавадить (применить Непростительное заклятие и прочая, и прочая) пойти под суд.


Вы видите связь последнего предложения с предыдущими? И да, «занимать почетную должность по знатности и богатству» и «работать на этой должности и иметь реальные полномочия» — это две о-очень большие разницы.


Кстати, может мне кто-нибудь объяснить, откуда пошла эта ересь? Фрэнк и Алиса были членами Ордена Феникса. Августа явно считала сына сильным и отважным мужчиной, наверняка она уважала его выбор. К тому, что с Лонгботтомами произошло, имеют непосредственное отношение не орденцы, а Пожиратели смерти Лестрейнджи с младшим Барти Краучем. С каких карасей при таких вводных Августа не любит Дамблдора – виднейшего человека в оппозиции Володьки?! Разве что по логике «ты моего мальчика на верную гибель послал», но, имхо, это не в характере Августы.
Ладно, давайте уже к тексту главы…


И эта истеричка – Люциус Малфой? Сиятельный аристократ, как его любят величать, и вот это все?


Порча школьного имущества, нападение на преподавателя, ай-яй-яй, как нехорошо… это пока еще злостное хулиганство или уже не тянет?


Здесь и далее я зрю ООС семейства Малфоев. Они любят сына, тут никто не спорит, но все-таки в каноне Люциус пытался вырастить настоящего мужика (в Люциусовом, иссессина, понимании), тогда как Нарцисса пыталась Драко опекать, насколько это было возможно. Ну, помните слова самого Драко – «отец хотел отправить меня в Дурмстранг, потому что школа хорошая, но мама была против, потому что это очень далеко». И в ситуации, когда Драко угрожает некая опасность, они бы вели себя с точностью до наоборот – Нарцисса бы волновалась (но таки без швыряния предметами, Блэк она или где вообще), а Люциус пошел, опять же без истерик, выяснять обстоятельства дела – может, там не так все страшно.
А мы переносимся в Больничное крыло. Там у нас Гарриэт.


Ну предположим, хотя опять отдает временной петлей.


Не поняла. Почему Помфри хмурится? Разве что не может понять, откуда боль, если все в порядке… и про Круг тоже не поняла.


Я снова упустила момент, когда он разжился инфой. Кстати, в первых главах Гарриэт был уверен, что это просто шрам – и больше ничего. Нам не показали хода его мыслей, поэтому мы не знаем, как и почему он пришел к выводу, что его шрам вообще может на кого-то реагировать.


Знаете, что меня бесит? Нет, не отсутствие рефлексии на тему смерти ни в чем не повинного ребенка, а вот эта вот пассивная диффузия инфы из воздуха напрямую в мозг. Герой знает то, что автор велел, а читатель чешет репу – откуда дровишки?


Ага, конкурента опасаемся, да? А то ведь ты сам живешь в чужом теле, аки чертов демон, уже два года, и тебя этот факт ваще не колышет.


Даже не знаю… может, чтобы ты его добил? Можно подумать, кто-то в этой школе еще не знает, что ты силен, могуч и способен духа по стенке размазать, не особо напрягаясь. Ну… или он тебя…


А мы переносимся к Милисент.


МакГонагалл – истеричка… боооги… женщина, по которой обревелся бы Доминион Альдмери, родись она в другом мире и у родителей иной расы (обревелся бы, потому как в гробу она видала их идеологию) – истеричка. И да, разве это не нормально – повторять пройденный материал, чтобы от зубов отскакивал?


Если даже те, кто хорошо к тебе относятся, думают о тебе в таком ключе – заметьте, даже в своем беспокойстве Милисент употребляет слово «наглый» - стоит задуматься о том, как ты ведешь себя с близкими. Не уверена, что автор думал об этом, но так и получается.
Зачитала я тут недавно упоротый фик про родомагию, так там было нечто похожее – глядя на изменившихся Сириуса и Гарри, Люциус отмечал их красоту… и вроде как целью было донести до читателя восхищение, но по факту – эта красота была описана как нечто настолько холодное и противоестественное, что я поаплодировала выдержке Люца. Я бы от таких раскрасавцев драпала, теряя тапки, а он с ними поздоровался...
Вот тут оно же. Пролезло помимо авторской воли.


Не лазарет, где лежит человек в тяжелом состоянии, а проходной двор какой-то. Заходи кто хочет, Помфри носит неведомо где.


Каллен?.. Мнэээ…
Начнем с того, что согласно канону, Каллен – храмовник. Да-да, надзиратель, каратель и защитник для магов Круга. Он некоторое время служил в башне Кинлох, в заварушке имени Ульдреда оказался в плену у магов крови, пережил ад, но таки выжил. Естественно, возненавидел после этого магию крови и одержимых. Потом был переведен в Круг Киркволла, служил там. После падения круга Киркволла через некоторое время был приглашен в новую Инквизицию.
С учетом его биографии (и заявленной биографии Гарриэта, его нелюбви к храмовникам, его побега из Круга, откуда он с боем прорывался, его связи с одержимым террористом Андерсом) мне прям интересно, как Каллен не попытался при первом удобном случае прирезать к такой-то матери отступника-малефикара Гарриэта, и почему сейчас Гарриэт зовет именно его? Они определенно не могли не быть знакомы, но столь же определенно – они ну очень навряд ли друзья. В самом лучшем случае у них отношения примерно как у Астрид и командира Марона из Скайрима.
(И, кстати, имя Cullen автор написал с ашипкою).


Она была не против с тобой туда отправиться. Правда, днем… ты уверен, что она сейчас проникнется серьезностью ситуации?


Мне, если честно, очень не нравится эта сцена. Потому что она скучная, потому что Гарриэт высокомерен даже сейчас, потому что Милисент 11 лет… ой, все.
Короче, Милисент уходит, чудом не столкнувшись с…


А мы переносимся к Гарриэту, и если вы думаете, что я скипнула его разговор с попечителями из вредности или от скуки – вы ошибаетесь. Я его не скипнула, этот разговор, его в принципе в главе нет.


По канону у императрицы Селины родных братьев не было. Видимо, речь идет о ее кузене.
И таки да, в каноне она короновалась на царство до 9:30 года, то есть в то время, когда Гарриэт должен был сидеть в башне (о чем говорит нам сам автор фика, приурочив побег Гарриэта к заварушке имени Ульдреда – 9:30, не раньше, хоть извертитесь).


Примем за комплимент, Августа и впрямь сурова.


Орлесианцы, с одной стороны, не дураки выпендриться и нередко предпочитают модное, пышное и красивое практичному, а с другой – очень крутые воины. И я вот не знаю, Люциуса сейчас с боевым клинком сравнили или со статусным? Я бы на второе обиделась… хотя и правда похож, хе-хе.


Опытный интриган, психолог и педагог 110 лет от роду невероятно легко теряет лицо.


Он же в челюсть бил, откуда у Драко синяк на скуле? И да, про ООС я уже говрила…


Кстати, Гарриэт, ты неправ – кое-что они предъявить тебе могут. Синяк у Драко свежий, получил он его недавно. Вряд ли он станет скрывать от родителей, при каких обстоятельствах. А драка ночью в лесу – это не «обычная драка», а драка, которая могла привести к гибели участников. А за такое Люциус и по башке дать может – и будет прав.


Нет, это уже вообще ни в какие ворота… Даже в самых отмороженных фиках о родомагии все-таки надо совершить некие телодвижения, чтобы стать лордом. Ритуал там провести, родовое гнездо привести в порядок, до 17 лет дожить или в Тремудром турнире победить и стать совершеннолетним досрочно, ну и еще по мелочи… а тут несовершеннолетний пацан вотпрямсразу лорд на пустом месте.


Действительно, хвала Создателю. Минус еще одна дурная глава на мою голову.