Двадцать лет назад Святороссия почти монополизировала космический извоз. Однако системы телеиммерсии, позволяющие подключаться к телам космонавтов и других экстремалов, гораздо активнее развивал Фалуньгун. Когда в моду вошел иммерспорт, у этой китайской оздоровительной секты уже имелась готовая армия олимпийцев, чьи телетела сдавались за бешенные гигаватты. Естественно, Русская Церковь не хотела смириться с тем, что косые фалунные братья, которые подорвали ее табачный бизнес в Сибири своими дыхательными упражнениями, теперь еще и на небесах верховодят.

Это и привело к расцвету монастырей, ставших центрами подготовки - а заодно и религиозной прошивки - иммерспортсменов. Построенные по образу орбитальных станций, с обилием шестигранников и громко дышащих фалуньгунцев, новые православные монастыри пугали даже самих русских. Однако спортоиереи быстро утихомирили паству, сообщив, что форма и дух строений заимствованы у пчел, живущих по христианским законам.

Но у некоторых остались проблемы личного плана. Как у того красавца-святназовца, посвятившего Вэри в тайны своей религии. Оказалось, что развивая торговлю космическими телетелами, Русская Церковь другой рукой осуждает все виды дистанционного секса. А натуральный способ, по словам клиента, был для него утомителен. И практически не оставлял свободного времени ни на крестный кросс, ни на акробатику, ни на дыхательную молитву.

В общем, у него был "прокрустов комплекс", типичная задачка по компси. Детская травма, вызванная несовершенной технологией коммуникации. Какой-нибудь допотопный телефон отца, а может и что похуже. Потом еще добавляется неудачный опыт общения с противоположным полом - узкие каналы, постоянные обрывы связи... Все это вытесняется в сферу бессознательного и ведет к фиксации на грубом прямом сексе. А религия тут, как и в большинстве случаев - просто легкий способ оправдания своих комплексов.

Но в теории-то легко, а на практике - как помочь человеку, скованному религиозным запретом? Весь первый сеанс пришлось посвятить варварской эротике. Лишь со второго захода замкнутый русский немного разговорился. И даже пытался увлечь Вэри какой-то спортивной трансляцией, тыкая в иконки на экранчике своей Библии. "Патриарх проходит по левому краю... Теперь крест в руках у служителя... Патриарх уже приближается к вратам!... Служитель передает крест!..." Она мало что поняла, но старалась сочувственно вскрикивать в наиболее острые, как ей казалось, моменты игры.

Если б он пришел в третий раз, они могли бы закрепить его успехи, но... Вэри сама была не прочь его увидеть: она слышала, что у пчел есть какой-то свой язык танца, и хотела спросить, учитывают ли это русские в своей пчелиной архитектуре. Да и он, казалось, проникся к ней симпатией. На прощанье даже подарил расписное яйцо из пищевого пластика, предварительно объяснив свою народную традицию - дарить такие яйца самым близким людям на День космонавтики, который в Святороссии называют "Пасхой". Это было так трогательно - узнать, что русские тоже почитают Покемона-Пришельца, любимого героя ее детских игр!