- Мама. Мам, тебе плохо? - Голдштейн бросил книгу и начал тормошить мать за плечо, ударяя по щекам. Сначала он старался просто не шуметь, но сейчас, заметив, что она за полчаса не сдвинулась ни на миллиметр, он забеспокоился всерьез. Поколебавшись, он вытащил палочку и нацелил матери на солнечное сплетение. - Энервейт!
Джессика Голдштейн открыла глаза и закашлялась. Энтони фыркнул, не сдержав облегченного вздоха, хмуро на неё поглядывая из-под челки.
- Ещё раз меня так напугаешь, и я с тобой не заговорю остаток жизни - хмуро пообещал он. Мама вымученно улыбнулась.
- Прости меня, родной. Кажется, я немного устала. В последней проверке пришлось тесно работать с дементорами. Который час?
- День подарков уже. - нехотя констатировал он.
- О, Мерлин! Я провалялась в отключке все Рождество? Ничего себе начало года!
- Да и хрен с ним. - раздосадованно отозвался Энтони. - Почему ты не можешь просто взять выходной?
- Ну, ты же знаешь. После побега Блэков.....
- Да пусть катятся ко всем чертям! - взорвался он и вскочил - Какой толк от их поимки, если ты в процессе в овощ превратишься?
- Ну..... - Джессика усмехнулась и с трудом села, притянув сына к себе. - Многие с тобой не согласятся. После поимки Блэков может быть спасено много жизней.
- Да плевать мне. - глухо сказал Энтони. - Я с ума схожу. Какая мне разница, сколько людей умрет?
- Поясни - уточнила она, нахмурившись, когда сына затрясло. - Давай, расскажи мне.
Прошло некоторое время, прежде чем он взял свое тело под контроль и сел, нахмурившись. Не зная что делать, она просто взяла сжала его руки в своих в напряженном ожидании.
- Я как будто.... Чувствую события. - Энтони нервно облизнул губы. - Я знаю, что произойдет. До того, как это на самом деле случится. Или когда произошло, меня вдруг.... Как будто кто-то сверлит левый висок, пытаясь добраться до мозга. А потом становится так паршиво..... Потом я перестаю чувствовать вообще.
- Тебе снятся сны или что-то в этом роде? Ты.... - начала спрашивать она, но сын отрицательно качнул головой.
- Нет, я не провидец, это другое. - его тон стал каким-то невыразительным. - Только я не знаю, что.
- Это началось только сейчас? - мягко уточнила она.
- На самом деле, с первого курса. Раньше это не было таким отчетливым. Не как в этом году. - признание заставило ее немного нахмуриться.
- Почему ты молчал?
- Я не считал это важным. Думал, у многих такое - Энтони пожал плечами и настороженно посмотрел на неё. - Злишься?
- Наверное, не поможет, если я лишу тебя книг и телевизора - немного неловко пошутила она. Цели своей, впрочем, добилась, сын улыбнулся. Вздохнув, она посерьезнела. - Ты сказал, что раньше было не так, как сейчас. Что изменилось?
- Я.... - улыбка Энтони померкла, он с ногами забрался на диван - Теперь я как будто чувствую больше. Нет, не так. Я будто чувствую всё сразу и ничего при этом. Одновременно. Как будто меня задавило с трех сторон. А когда приходят дементоры, пространство наслаивается друг на друга, потом.... Наступает такое отчаяние. Будто ничего больше не будет.
- Ты уверен, что это не просто влияние дементоров? - уточнила она. - Я могла бы взять тебе амулет с работы.
- Тебя оштрафуют - автоматически констатировал сын.
- И хрен с ним. Малая цена, чтобы ты не сошел с ума. - раздраженно отозвалась она, Энтони вздохнул.

- Дементоры - это страх в чистом виде. А то, что я чувствую, больше, чем страх. Я не могу даже определения этому подобрать.
- Хорошо. - сказала Джессика, понимая, что говорит полную чушь. Ничего хорошего в сложившейся ситуации не было. - Значит, у тебя есть дар. И мы с этим разберемся. Ты сможешь изложить все это письменно? Я поспрашиваю знающих людей.
- Приглашай уже сюда своих знающих людей - фыркнул сын. - Все равно ты на работе проводишь большую часть своей жизни.
- Обижаешься? - уточнила она, мягко поглаживая его по волосам.
- А смысл есть? - язвительно уточнил сын. И добавил, пока она лихорадочно соображала, что ответить. - Смысла нет. Поэтому и не обижаюсь.
- Интересно, почему у нас с тобой в Рождество получаются вечера серьезных разговоров - задумчиво обронила Джессика.
- Корнер говорит, я - зануда. Видимо, это в тебя. - отозвался Энтони.
- Поколение зануд.... - постаралась представить она и сказала - Бедная Британия, слушай.
- Переживет - фыркнул сын и улегся головой ей на колени. - Как проведем праздники?
- Ну, готовить я уже не сильно хочу - задумчиво сказала она. - И до того, как мой разум ушел в третье измерение, я вообще-то хотела тебе сообщить хорошую новость.
- М? - заинтересовался сын.
- Ты помнишь, где мы были на твое одиннадцатилетие?
- Космодром. Конечно, помню. А что?
- Ну, скажем так, знающие люди обеспечат нам экскурсию - медленно сказала она, наблюдая за реакцией.
- Ты шутишь? - округлил глаза он.
- Нет, серьезно. Если ты до сих пор этого хочешь, мы можем отправиться хоть завтра, и ты будешь пытать вопросами инженеров, сколько твоя душа того желает.
После секундной паузы он с победным воплем набросился на неё с объятьями. Голдштейн засмеялась, прижимая его к себе. На самом деле, её разум лихорадочно работал, а сердце вырывалось из груди от беспокойства. Но прямо сейчас.... Сейчас все было идеально.

- Кажется, мы выбили не те числа - задумчиво сказала Флер, наблюдая за сражающимися на помосте.
- Зато понятно, что лотерея точно не наше - лениво отозвался я. - Как думаешь, продержится Альварез в полуфинале?
- Эбьен сильный противник, я не думаю, что ему будет легко.
Я перевел взгляд на восемнадцатый номер. Рослый и угрюмый африканец выглядел достаточно внушительно. И тот, кто думает, что его вес снижает его скорость, тот полный глупец. Длинные руки и ноги вкупе с массой тела и ростом дают целую массу преимуществ. Если искать аналогию, то он, как несущийся на всех парах локомотив, когда по-настоящему разойдется. А Альварез.... Альварез даже не машина, он огромный и упрямый носорог. Вот только, что будет при прямом столкновении, предсказать очень сложно.
- Жаль Люк проиграл. Это же надо было споткнуться и слететь с помоста прямо в финальном раунде. - фыркнула Флер. Я улыбнулся. Сам Люк напивался по этому поводу уже третий день. И то злился, то хохотал, на редкость истерически. Флитвик уверял, что он оклемается. Правда, со временем.

- Ну, только и остается что болеть за Альвареза. Правда, в финале я ему тоже не завидую. Вейла или этот мрачный русский вряд ли тоже сильно легкие противники.
- Этот мрачный русский вовсе не русский, а болгарин. Виктор Крам, чтоб ты знал, восходящая звезда квиддича. - закатила глаза Флер. - Ты что, в вакууме живешь? О нем же все говорят.

вовсе не русский, а болгарин

- Кто все? Я квиддичем не интересуюсь просто. - отозвался я. Флер хмыкнула, но замолчала. На помост, наконец, поднялся Альварез. Африканец попросту на него запрыгнул.
- Пан или пропал? Кто первый? - спросила полушепотом Флер, пока судья зачитывал регламент.
- Или. - отозвался я,подумав, что, скорей всего, они оба ударят заклятьем одновременно, как только кончится отсчёт. Я оказался прав, Черный луч от африканца ударился в золотую сферу, возведенную Альварезом.

И Альварез следом почти сразу перешел в атаку. Довольно ожесточенно и почти не двигаясь. Африканец набычился и сам спрятался за щитом, недовольный, что не вышло перехватить инициативу. Когда лучи заклятий столкнулись, в потолок ударил электрический разряд. Судья вынес предупреждение, оба дуэлянта выдохнули, зал зашумел.
- Сейчас следите за ногами восемнадцатого номера - посоветовал Флитвик, который сидел рядом выше меня. - Он что-то готовит. - приглядевшись, я действительно увидел, что палочка в руке африканца подрагивает, выписывая сложный узор. Шагнув от заклятья Альвареза в сторону, он послал в него полное облако жуков. Раздался жуткий крик. Дуэль остановили. Но я заметил, как перед заклятьем, африканец сместил центр тяжести немного вперед.
- Ужасно - прокомментировала Флер. - Неужели это будет засчитано?
- Более того, ему дадут дополнительные баллы - проговорил Флитвик. - Зерриканское проклятье очень сложное в исполнении, здесь нужен немалый уровень самоконтроля. Иначе оно или обратится против тебя, или....
- Умрет твой противник - закончил я. - Альварез этого просто не ждал, вот и все. Вряд ли он мог что-то противопоставить.
- Кажется, ему от этой мысли легче не будет. - покачала головой Флер, глядя на накрытые заклятьем носилки и суетящихся колдомедиков.
- Значит, вейла или Крам? - подытожил я.
- Справедливости ради, у миледи Эмили больше шансов - вставил свое слово профессор.
- Потому что вейла? - уточнила Флер.
- И поэтому тоже. Мистер Эбьен слишком расслаблен - указал Флитвик. Африканец и впрямь на редкость самодовольно ухмылялся, переговариваясь с наставницей. Высокой, светловолосой женщиной с немного квадратной челюстью.
- Ну не знаю, я бы не сбрасывал со счетов Крама - Виктор Крам немного сутулился, хмуро поглядывая на помост из-под широких бровей. Выглядел он так, будто само пребывание в толпе было для него очень неудобным. Косолапо поднявшись на помост, он достал из чехла.... ПОСОХ! Это вынудило меня немного податься вперед под смешок профессора.
- А разве можно менять оружие? - Флер была явно сбита с толку.
- Об этом нужно договариваться заранее - отозвался Флитвик - Но в целом, прямого запрета на подобное нет. Нельзя использовать две палочки одновременно, но заменить палочку любым другим видом оружия, это пожалуйста.
Вейла выглядела ослепительно, толпа заволновалась. В отличие от Крама на помост она поднялась грациозно, найдя даже минуту поклониться публике. Крам с той стороны помоста хмурился так, что у него на лбу выступили жилы.

- Все-таки необычно, что судьи решились провести поединки между разными полами - негромко сказала Флер, наблюдая за вейлой с отчетливой неприязнью. Ей не нравилось, что личный дар так выпячивается напоказ.
- Это результат первых двух этапов, строго говоря. - сказал Флитвик - Да и ничего почти не изменилось, только за дуэлями наблюдают пристальней. - судья как раз дал отмашку и вейла вдруг начала..... Танцевать. Публика захлопала, а я поймал себя на том, что не могу оторвать от неё взгляда. Ощутив, что начинаю вставать с места, я запаниковал, в этот раз сбросить просто так воздействие не получилось. Флер болезненно ущипнула меня за руку.
- Ауч! Огромное спасибо - вздохнул я, садясь на место - Был бы полный позор, осуществи я то, о чем думал.
- Не за что - с холодным раздражением ответила Флер. - Это просто беспринципность!
- Может быть. Но это эффективное решение. - Флитвик задумчиво кивнул на Крама, который сначала замер на половине движения, а затем и вовсе опустил руки. Толпа зашумела громче, некоторые заулюлюкали. - Врожденным иммунитетом к подобным чарам обладают очень немногие. А уж чтобы сопротивляться подобному напрямую нужна огромная сила воли. И практика, непременно. На одном таланте далеко не уедешь, каким бы он ни был.
Нужно отдать Краму должное, сдался он не сразу. Прошел почти час, прежде чем он шагнул за пределы помоста и выронил посох. Когда он рухнул в заботливые руки колдомедиков с фонтаном крови из носа, его даже стало жаль. Тем временем толпа вовсю приветствовала вейлу.

- Нотт, с тобой точно все хорошо?
- Да. - моргнул Магнус - А почему ты спрашиваешь?
- За последние три часа ты почти не пошевелился - Флинт с намеком кивнул на остывший бокал с глинтвейном в руках у напарника. - Я и подумал, что тебе хочется высказаться.
- Просто я взвешивал кое-что. - Магнус отставил глинтвейн в сторону и нахмурился. Между ними стоял небольшой столик с волшебными шахматами. В раздумьях он начал расставлять фигуры. Себе, по традиции, черные. Флинт молча взялся выстраивать в боевой порядок белые фигуры. - Вот, к примеру, партия. Сколько ты раз можешь её сыграть?
- Пока тошно не станет - хмыкнул Флинт, прихлебывая из своего бокала.
- Верно. - Нотт помолчал, глядя на белую пешку, выдвинутую вперед. Дюрам никогда не раздумывал долго. Он принимал решение. И сразу действовал. - Но ведь условия не меняются.
- Условия? - уточнил Флинт, подняв взгляд от доски.
- Ходы фигур. Они всегда одни и те же. - Нотт выбрал крайнюю пешку и выдвинул её на клетку вперед. - Ты можешь разыграть другую комбинацию, но вот фигуры. Они не меняются. По сути своей шахматы - попытка выиграть одну и ту же игру. Только по-разному.
- Наверное - согласился Флинт, не придумав, что можно на это ответить. И гадая, с чего это напарнику захотелось пофилософствовать. - Но я бы рехнулся, если бы пришлось раз за разом делать одно и тоже.
- Разве? - Магнус задумчиво моргнул, но ничего больше не добавил. Дальнейшую партию они разыграли в молчании. Полтора часа усилий ни к чему не привели, Флинт в очередной раз проиграл. Где-то в глубине помещения забили часы. - Что ж, мне пора. - сказал Нотт, поднимаясь. Нетронутый напиток забрал домовик.
- Ну, жене привет передай - хмыкнул Флинт. - К Джес заглянешь? Она приглашала.
- Я помню. Там было что-то насчет того, что нужна моя помощь. - Нотт тряхнул головой. - Странная тенденция.
- М? - уточнил, наконец, захмелевший Флинт, откидываясь назад на кресле.
- Ты помнишь праздники, в которые мы бы не говорили о работе? - поинтересовался Нотт, усмехнувшись.
- Я помню, что однажды мы все собрались в отделе вечером в субботу, как будто так и надо - хохотнул Флинт. - И работали над делом почти четыре дня. Все было таким.... - мужчина щелкнул пальцами - Как это? Правильным, что ли.
- Точно. - согласился Нотт. - Поэтому мне и сложно представить, что что-то могло быть иначе. Ну, бывай.
- Удачи - пожелал Флинт ему в спину. Камин полыхнул зеленым. Тяжело тряхнув головой, он неохотно поднялся с кресла. - Ох, Моргана ж мать.... И чего стоило сказать мне прямо? Блядство. Ладно.
- Долли! Принеси мне Омут памяти. И антипохмельное заодно. На это нужна трезвая голова.
Честно говоря, Флинт не особенно любил ребусы. Слишком сложные, во всяком случае. Он предпочитал работать с чем-то более весомым, чем просто ответы на вопросы. По этой причине Флинту редко доводилось проводить допросы подозреваемых. Ну, если его роль не заключалась в том, чтобы просто давить на предполагаемого субъекта одним своим присутствием.
С допросами лучше справлялась Голдштейн, а чаще всех - Нотт. Вот уж кому равных не было обвести человека вокруг пальца и уложиться при этом в пятиминутную беседу. Поэтому сейчас Дюрам нутром чувствовал, что это был важный разговор. Сын остался в школе, так что есть время заняться делами. А если точнее - делом. Как только появился Омут памяти, Флинт уже точно знал, с чего он примерно начнет.