#заявка

Гарри приезжает в Хогвартс и выясняется, что он наследник Дамблдора. Снейп в шоке. Лили, как ты могла, кричит он, заламывая руки бородатому ловеласу. Дамблдор пытается оправдаться и толкает Снейпа в сторону проникновенной речи на тему любви.

Снейп смотрит то на Альбуса, то на Гарри, пытаясь разглядеть схожие черты.

Шрам под коленкой, подмигивая подсказывает Дамблдор, и Снейп в бешенстве разрывает на нем мантию.
Не на мне идиот, кричит Дамблдор, отрывая у Снейпа кусок ткани с сюртука, у меня же он и так был!

Снейп переводит взгляд на гарри и задумывается о том, откуда он знает этот язык. Дамблдор методично забивает сознание Снейпа выдуманной лингвистикой.

Гарри пытается спрятаться от двух психов, которые рвут друг на друге одежду, но внезапно натыкается на странного мужчину в тюрбане, начинающем медленно его разматывать.

Когда Квиррелл полностью разматывается, Тюрбан грозно смотрит на Гарри и интересуется о его религиозных ритуалах перед сном.

Гарри не до отсылок к Шекспиру, Гарри тошнит. Размотанный Квиррелл выглядит иллюстрацией к Воскресшему из Ада или какому-нибудь иному по-настоящему страшному фильму ужасов.

Внезапно из-за стола встаёт Трелони и сообщает, что бросает пить, но окружающие в очередной раз игнорируют ее пророчество, ведь рядом происходит кое-что куда более важное: Тюрбан набрасывается на Гарри и начинает его душить.

Снейп и Дамблдор заканчивают борьбу до гонга и совместным усилиями пытаются освободить Гарри, но напившийся жизненной энергии Квиррелла Тюрбан-Волдеморт слишком силен...

...уж лучше бы он его задушил, бурчит себе под нос Вернон. Руководитель зоопарка на миг замирает, но все же решает, что ему послышалось, и продолжает рассыпаться в извинениях. Он-де не знает, как так получилось, что стекло исчезло. Он-де готов принести самые искренние извинения, и вообще вот вам пожизненные билеты в зоопарк. Да, на всех четверых. Что? Хорошо, на троих, мэм, как скажете. Главное, давайте полицию вызывать не будем, а?

Гарри же, попеременно отражающий за несколько минут все цвета британского флага на своем лице, старается отдышаться, и все никак не надышится, хотя эшафот его в этот раз и не ждёт. Бледный оттенок делает его похожим на вампира, но он всяко лучше темно-синего и кроваво-красного, сменявших друг друга непосредственно во время и сразу после неудавшегося удушения.

Впрочем, ему явно лучше, чем несчастному Боа Констриктору, вне стен претенциозного зоопарка более известному как удав обыкновенный.

Тридцать восемь попугаев в нем может и были, но сотрудники зоопарка все равно бы ничего не доказали. А ведь мяса не докладывали не только льву!

Кто же виноват в том, что бедный голодный удав вышел на охоту не через обычный лаз глубокой ночью и на пернатых, а посреди бела дня и на двуногого?

Месть. Это была кровная месть.

Все знают, что змееустежство передается по наследству. Даже бразильские удавы. А ещё у них очень развита память, особенно в отношении такого поворотного в жизни любого удава момента, как похищение из привычных изобильных джунглей Амазонии и помещение в полуголодное застекольное пространство каменных джунглей Британии.

Проворачивается все это одним крайне нуждающимся в средствах велеречивым волшебником, уехавшим из Албании с большим количеством душ в теле, чем приехавшим, при этом не будучи беременной женщиной. Он-то и соблазняет доверчивого удава невероятно вкусной мышкой, которую можно съесть за углом, откунфудчивает и аппарирует того в Британию, где и сдает в маггловский зоопарк за пригоршню фунтов.

Удав приходит в себя через несколько часов, но ненависть затаивает на всю оставшуюся жизнь. И именно поэтому, когда впервые за годы видит человека, понимающего змеиный, сразу же решает отомстить...