На улице прохладно, а ледяной ветер ещё больше морозит уши, заставляя съежиться. Начинали открываться магазинчики, и Северус увидел ларёк с сигаретами, решив купить пару пачек на будущее.

«Самые дешевые? — усмехнулся парень, смотря на витрину, где лежали те самые с большой синей ягодой посередине».

Дорога до кладбища растянулась. Он выбрал самый длинный путь, просто потому что не хотелось видеть торчащий из земли камень вместо Амелии. Но вот на горизонте показались злосчастные кочки, которые становились всё ближе и ближе. Снейп сильнее прижал к себе букет и смочил пересохшее горло. Притаился у дерева неподалеку, — её родственники наверняка должны были прийти сегодня.

Никого нет, придётся идти. Больно. Каждый шаг до её могилы прожигал всё тело насквозь, вынуждая дышать глубже.

— Привет, — тихо произнес и встал как вкопанный перед надгробием. Не знал, что еще сказать, голова пустая. Место Уолкер огородили небольшим заборчиком, с последнего визита сбоку появилась чёрная маленькая скамейка, куда медленно присаживается Северус, боясь что-то сломать. — Прости, — вырывается изо рта, а пальцы впиваются в стебли цветов букета. Привыкнуть к этому невозможно. К улыбающейся фотографии девушки, смотрящей прямо в глаза Снейпа, и могиле под ногами.

Парень нерешительно кладёт цветы и по привычке рука тянется в карман за спасительным белым коробком. Быстро и нервно щёлкает крючком зажигалки, чтобы сделать необходимый вдох и сдержать подступающие слёзы.

— Даже сейчас ты продолжаешь менять меня, — попытка улыбнуться с треском проваливается, когда взгляд сталкивается с глазами Амелии. — Знаешь, это мама собрала тебе цветы, я бы никогда не додумался до этого. Надеюсь, тебе тепло под всеми этими цветами, на улице холодает, знаешь ли. У меня… всё хорошо, я ем, учусь. Люциус все так же достаёт Нарциссой и проблемами по учебе. Профессор Слизнорт несколько раз рассказывал одну и ту же тему подряд, — нельзя останавливаться, ведь слезы наверняка её расстроят, — и он отказывался верить, что уже делал это. Представляешь? — в голове пустеет, а глазах начинает жечь. — Я… Я… Так соскучился, — хрипло произносит Северус перед тем, как согнуться и закрыть волосами лицо. Она не должна этого видеть.

Горячие слезы обжигают щеки, даже тлеющая сигарета не спасает.

— Тебе нужно было лишь попросить помощи, — хрипит Снейп и трёт затылок в попытке успокоиться. — Я бы убил всех на месте, кто к тебе посмел прикоснуться…

Рваный выдох и отчего-то становится легче. Опять она помогла? Проходит ещё немного времени, и парень уже не боится смотреть ей в глаза.

Неожиданно за спиной послышались шаги.

— Так и знала, что ты придешь, — знакомый голос заставляет сжаться всё в груди и сорваться с места. — Амелия по тебе скучала, я кстати тоже.

— Камилла… — выдыхает Северус, тело не двигается, а взгляд упирается в тёмно-зелёные балетки девушки. — Прости. Мне здесь не место, сейчас же уберусь.

— Прекрати. Ты был очень близким человеком для неё. Лучше садись обратно, поболтаем… втроём, как в старые добрые.

Летом на каникулах последние пару лет к Амелии приезжала её двоюродная старшая сестра. Магл, которая запросто смогла приобщиться и принять их особенность. Вместе им всегда было весело, они шутили над местными задирами и находили, чем заняться. Правда, Камилла всегда соблюдала границы дозволенного и понимала, когда нужно остановиться или пойти домой. Девушка никогда не переступала порог его дома и гуляла вместе с ним только в присутствии Уолкер.

Сейчас её черное платье до колен закрывало всё, что выше пояса: длинные рукава и высокий воротник делали девушку чуть выше, чем она была на самом деле. Пшеничные волосы забраны в высокий хвост, придавая больше строгости. Тёмно-зелёного цвета кожаные перчатки держали в руках четыре белых лилий. Она присела первой, подзывая Снейпа к себе.

— Когда сестра приезжала ко мне на выходные, а родителям нужно было нас позвать, они придумали слово, которое в себе сочетало два наших имени. Быстро и легко мы могли понять, что нам нужно спуститься на кухню или подойти в гостиную, — неожиданно начала Камилла, — «Камелия, где вы?» — кто-то кричал, а мы переглядывались, друг другу кивали и бежали на перегонки.

— Камелия… — повторил парень, — прекрасные цветы. Думаю, вам это подходит.

— Жаль, я узнала о них только на её похоронах, — девушка сделала глубокий вдох, наверняка так же давила в себе слёзы.

— Как они? — он надеется, что Камилла поймёт, о ком идёт речь.

— Плохо, скучают по любимой дочери, как и любые родители. Тётя, скорее всего, готовит любимые блюда Амелии, добавляя туда свои слёзы, а дядя запивает всё бурбоном.

— Ясно, — ему больше нечего сказать, помочь им он пока что ничем не может. Северус предложил бы деньги или любую помощь, но, зная семью Уолкер, те наверняка бы отказались, попросив больше не появляться у них на пороге.

— Не хочешь выпить кофе? Тут есть неплохая забегаловка недалеко.

Оказывается, за кладбищем находилась небольшая площадь со всякой всячиной. Горячий горький кофе оказался не таким уж и плохим решением, а предложенная подругой фляжка с настойкой — ещё лучше. Северус добавил всё в кофе, чтобы в голову ударило не сильно, ему всё-таки скоро идти домой. Через дорогу играл на скрипке какой-то попрошайка, растягивая каждую ноту. Пока они стояли у мини-кофейни в виде небольшого ларька, девушка не сводила карих глаз с молодого человека.

— Что-то не так? — Снейпу неловко от такого пристального взгляда.

— Ты изменился.

— Люди не меняются, — хмыкает он и делает глоток, — я просто повзрослел.

— Ох, ну раз вы повзрослели, молодой человек, тогда не потанцуете со мной? — серьёзный спокойный тон сменился на игривый и нежный. Камилла, допив свой кофе, выбросила стакан в ближайшую урну и одним движением сняла перчатки. — Или аристократов не учат магловским танцам?

От такой быстрой смены настроения парень опешил, но решил подыграть. Всё-таки они вряд ли скоро увидятся, да и хоть немного порадовать сестру Амелии хотелось.

— Смотри, не отставай от меня, когда я буду вести, — Северус уверенно берёт холодную руку девушки и ведет за собой, попутно вспоминая, какой танец больше подойдет под нудную мелодию музыканта.

Он [The other side (Ruelle) — для большего погружения] расправил плечи, медленно подставляя ладонь под пальцы Камиллы. Уже тёплые и сухие, будто весенние лучи солнца. Парень сглотнул, когда медленно касался её талии, приближая и подтягивая к себе. Девушка все так же неотрывно смотрела на него, будто под амортенцией, казалось, она даже не дышала. Первый шаг дался сложно и неловко, но, когда он привык к её весу, манере движений, хотелось чуть большего, чем просто топтание по квадрату.

К месту вспомнились уроки танцев с матерью, как аккуратно наклоняет Камиллу назад и её корпус падает ему на руку. Девушка выдыхает в лицо от неожиданности и медленно ведёт рукой по предплечью Северуса, хватаясь за затылок и осторожно поднимается. Снейп снова ведёт на себя, и дорожка очередных шагов даётся уже легко и естественно.

В груди учащается стук сердца. Нет. Не сейчас. Он не готов снова привязаться больше, чем нужно. Ведь потеряв во второй раз кого-то столь дорогого, просто не справится с этим. Парень разрывает пару. Нужно уходить, это было большой ошибкой — вообще приходить сюда и разговаривать с ней.

Вот только Камилла против, как только она поняла, к чему всё идёт, то схватила молодого человека за рукав, с силой потянув на себя. Пользуясь его растерянностью, она сначала хватает Снейпа за запястья, оттягивая вниз, заставляя чуть сгорбиться, цепляется за воротник чёрной рубашки и сталкивается с ним губами. Ладони смещаются на холодные щеки, обжигая их хлеще слёз.

Снова вляпался.

А Северус даже, блять, не сопротивляется. Тонет в этих безумных, сбивающих с толку ощущениях и разрушительных желаниях. Мысли в голове путаются, не давая сосредоточиться. Сладковатый блеск для губ отпечатывается на языке. Хочется ещё, этого чувства, смывающего все тревожные мысли о ненависти… мести…

Он разрывает поцелуй снова первым, слегка отводя её в сторону за плечи.

— Я не могу так поступить с ней… с тобой. Ты достойна лучшего, — Снейп отводит взгляд, когда видит краснеющие глаза Камиллы. — Прости, мне не следовало сюда приходить.

— Мне не нужна твоя взаимность, — девушка опускает голову. — Просто хочу, чтобы ты знал, что Амелия была не единственной, кому ты был не безразличен всё это время.

Парень молчал, ему ещё никогда не признавались, и он сейчас без понятия как реагировать на её слова. Но Северус понял, что может сделать, чтобы дать исчерпывающий ответ.

— Давай отойдём от людей подальше.

— Зачем мы здесь? — нерешительно спросила Камилла, оглядываясь по сторонам.

— Я не видел в своей жизни больше никакого смысла, — парень начал издалека, чтобы до неё дошло раз и навсегда, — мои планы на будущее были связаны только с Амелией. Я могу видеть цветы, слышать пение птиц, но всё вокруг кажется мне серым и безжизненным, — он потянулся к палочке на поясе. — Ненавижу себя за невозможность жить дальше, и ненавижу её за то, что она ушла, даже не попрощавшись. Я постоянно думаю об Амелии, где бы не находился.

— Прекрасно понимаю тебя, мне тоже нелегко, — она попятилась назад, когда увидела палочку. — Что ты собираешься делать? Ты меня пугаешь…

— Знаешь, когда-то я был сильным, чтобы вытерпеть все издевательства Мародеров, но удар, которого мне не хватало прямо в сердце, положил меня надолго. — Северус усмехнулся сам себе. Представить только, решил выговориться впервые за месяц, хотя бы кому-нибудь. Какой же жалкий. — Она умерла… а вместе с ней погиб и я. Прекрасно понимаю, что на фоне грядущих дней нет ничего, что могло бы придать мне хоть каплю утешения. Кроме одного — мести.

Камилла нервно сглотнула и медленно подошла, заглядывая снизу-вверх. Она обняла ладонями руку Снейпа, где была палочка. Ее пальцы успели замерзнуть, такие ледяные.

— Тогда позволь помочь тебе.

— Нет, ты не сможешь защитить себя в случае опасности, — слова больные, но правдивые. — Есть кое-что, что я бы хотел показать тебе перед уходом, поэтому и привёл сюда, — парень поднял вверх палочку и прошептал. — Экспекто патронум.

Из кончика древка вылетел клубок голубых бабочек, плавно окутывающий стоящую пару. В этот раз Камилла не смогла сдержать слез. Наблюдая за магией, она прижала руки к груди, будто еще чуть-чуть и потеряет остатки самоконтроля. Амелия очень любила это заклинание и часто его использовала, чтобы передавать сообщения друзьям.

— Но как её патронус оказался у тебя? — прерывисто, пытаясь собраться, задала вопрос. Северус протянул платок, чтобы та вытерла слезы и растекшуюся тушь. — Спасибо.

— Потому что я всегда любил и буду любить Амелию, — сразу ответил он. — И отомщу каждому, кто причастен к её смерти. В одиночку. Клянусь.

Девушка молча кивнула, видимо понимая, что дальнейшие разговоры бессмысленны, и её чувства для него не имеют никакого значения. Пару бабочек присели ей на руки, отвлекая всё внимание. Идеальный шанс, чтобы исполнить задуманное. Снейп заходит подруге за спину, поднося палочку к затылку.

— Обливейт, — себе под нос произносит он. Как и сказал, это была большая ошибка соглашаться провести с ней больше времени, чем нужно. Теперь Камилла забудет всё, что произошло за последние пару часов, начиная со встречи на кладбище.

Молодой человек отнес её к Амелии, аккуратно уложив на скамейку, пока подруга была без сознания. Северус наложил на неё утепляющие чары, так как осенние ночи уже были достаточно холодными, чтобы заболеть. Ещё раз мельком взглянул на улыбающуюся фотографию и направился обратно.

— Пусть те бабочки станут прекрасным сном для тебя, Камилла.

Дома тихо, наверняка, мать сейчас в теплице, хлопочет над растениями. К ней парень испытывал лишь жалость и вину за своё появление. Факт того, что Эйлин жертва обряда, лишь добавляло понимание будущего. То, как к нему будут относиться его возможные дети, когда узнают правду. Эти чувства будут точно такие же, как он сам относится к отцу. Отвратительные.

Снейп шёл к себе в комнату, как невольно услышал тихий смех. Мама сидела в своей комнате, читая какую-то книгу. Он замер на месте, притаился, чтобы ещё чуть-чуть понаблюдать за искренней улыбкой. Видимо, сюжет действительно интересный, раз она так увлеченно бегала глазами по строкам, скорее всего, Генри недавно ездил за литературой маглов в ближайший магазин. Хоть отец и не одобрял, что в доме находится посредственное чтиво, Пасторе без лишних вопросов доставлял несколько книг в месяц.

Понаблюдав ещё немного за довольным видом матери, он направился в спальню. Холодная подушка, в которую парень упал лицом вниз, приятно обволакивала кожу.

«Что ж, если Поттер и Блэк всё ещё находятся в женском теле, значит, всё получилось на три четвертых, — задумался Северус и перевернулся на спину. — Но что делать с Люпином…»

Он так и не успел придумать выход до того, как заснул. Вот только это вопрос времени, когда для Римуса наступит возмездие.

Утро в поместье выдалось на удивление шумное. Прислуга хлопотала по дому с раннего утра, а Снейп привык спать до тех пор, пока не выспится. Хоть они пытались ходить как можно тише возле его комнаты, всё равно кто-то умудрился уронить что-то металлическое прямо у дверей. Смирившись с тем, что больше подремать не дадут, парень медленно собрался, накинув на себя только халат и прошёл в ванную.

Джеймс дёрнулся, когда в двери лазарета кто-то неожиданно ворвался. Дёрнулось где-то внутри, когда перед собой он увидел Люпина в своей прежней форме, вспотевшего и держащего газету в руках.

— Какого хрена?! — вырвалось у Поттера. — Как тебе удалось?

— Не это сейчас важно, — отмахнулся Римус и развернул сложенную бумагу, — читай сначала это. Вы в полной заднице, не знаю, откуда у них появилась информация.

Громкими разговорами друзья разбудили прикорнувшего Сириуса. Он лениво потянулся и попросил не верещать, всё-таки ещё даже обеда нет. А когда понял, что что-то не так, вскочил как ошпаренный.

— Забавно, что многие думают, будто в магических школах безопасно, — Джеймс читал вслух, — ведь никто бы и подумать не мог, что всеми любимый Хогвартс сможет разрушить жизнь трёх учеников. Джеймс Поттер, Сириус Блэк и Римус Люпин стали жертвами неудачного эксперимента на дополнительном занятии… Мерлин, это ведь уже разошлось по всей Великобритании.

Грудь с силой сжимается и заполняется чувством тревоги, тошноты и непонятного предчувствия. Ощущение, будто за спиной захлопнулась ловушка, очерчивая границу начала бесконтрольности.

— Кто это дерьмо написал? — Блэк вырвал Ежедневный Пророк из рук. — Патрик Ришар? Кто?

— Я первый раз о нём слышу и вижу, — задумался Люпин.

Поттер кинул взгляд на циферблат над дверьми. Отец уже точно прочитал статью, так что когда семья приедет — вопрос времени.

— Предлагаю всё рассказать, как есть, — он опустил голову, признавая, что другого пути решения не видит. — Пусть лучше нас считают жертвами, чем неудачниками, которые не смогли совладать с зельем на уроке.

— Браво, Джеймс, — усмехнулся Сириус и запустил пальцы в кудрявые волосы. — Как ты себе это представляешь, а? Знаешь, папочка, когда я вылезал ночью из Хогвартса в Запретный лес, сзади подкрался изгой школы, оглушил меня, а потом изнасиловал! И с тех пор я хожу в теле женщины, веду себя как женщина, даже ссу как…

— Тогда предлагай ты, что нам делать дальше! — рявкнул Поттер.

— Думаешь, они будут разбираться, кто кого трахал? Кто был спереди, а кто сзади? — истеричный смех Блэка, лишь подливал масла в огонь. — У них будет результат, — развел руки в стороны, — мы. Неудачники, которые не смогли постоять за себя, которые до этого нарушили несколько десятков школьных правил.

Как бы неприятно было признавать, но Бродяга прав. Вряд ли родители станут разбираться в такой грязи, когда узнают. Для них это не более, чем очередное непристойное развлечение, обернувшееся катастрофой семьи.

— В таком случае, пусть будет домашняя работа с неправильными ингредиентами и заклинанием, — выдохнул Джеймс, садясь на кровать, ставя локти на колени.

— Которое испортил Снейп, — щёлкнул пальцами Римус.

— А ты вообще когда успел обратно нормальным стать? — Сириус только сейчас заметил нормальный вид товарища, вызвав недоумение у обоих.

— Мерлин, я скоро свихнусь, — Джеймс упал спиной на мягкое одеяло, кровать недовольно скрипнула. — А ведь действительно, как ты вернул своё тело?

— Я просто проснулся, и все было при мне, — попытался внятно объяснить подскочившему с энтузиазмом Сириусу.

— А дружок тоже при тебе? — заинтересованно спросил Блэк, осматривая друга кругом.

— Да… всё на месте, — спотыкаясь о каждое слово, ответил Люпин.

— Покажи! А я дам тебе потрогать это, — он смял одну грудь, — они такие мягкие.

— Нет, — сразу отчеканил парень, слегка залившись румянцем.

— Стесняешься? Да чего я там не видел! — гриффиндорец хлопнул друга по плечу. — Мне нужно убедиться, что ко мне тоже всё скоро вернётся в прежнем виде.

— Постой, — Поттер приподнялся на локтях, словно его что-то осенило, — а ведь и правда, почему мы не вернулись в прежнее состояние, как Римус? Ведь все с нами произошло в один день, — он нервно сглотнул, — Сириус, значит, с нами что-то не так.

— Блять, — слетело с языка Блэка, звонкий радостный голос быстро сошёл до шепота. — Я не смогу проходить всю жизнь… в этом?

— А если нет, тогда дела плохи, мальчики, — Дамблдор, появившийся буквально из ниоткуда, сильно напугал Мародеров. Старик стоял с недовольным хмурым видом, сомкнув руки на животе.

— Давно вы там стоите? — первый успокоился Сириус. — Я чуть в штаны не наложил, — быстро исправился, — в юбку.

— Достаточно. Ваши родители приехали в Хогвартс и ждут у меня. Поэтому попрошу собраться и пройти за мной.

Уже перед директорской дверью становилось не по себе. Эти несколько метров можно было сравнить с дорогой на эшафот. Необъяснимая тяжесть садилась на плечи, делая последние шаги трудными. Словно внутри кто-то отчаянно кричал: «Убирайся отсюда, здесь смерть!». Зловещая аура от сильных недовольных магов за стеной провоцировала лёгкий озноб, с которым невозможно справиться.

В кабинете гробовая тишина. Пять человек расселись по стоящим друг напротив друга диванам. Хватило только одного взгляда Ориона, чтобы захотелось смочить горло. Сириус застыл на месте, равно как и остальные. Ожидали реакции родителей.

— Римус! Хвала богам! — высокий мужчина, одетый в костюм с мантией, сорвался с места, подбегая к сыну. — Эта… жёлтая пресса! Закрою к чертям эту контору.

— Привет, пап. Извини за беспокойство, — пробурчал Люпин в отцовское плечо. — Я не хотел срывать тебя с работы.

— Мистер Лайлалл, — обратился директор, — я бы хотел, чтобы все присели, и мы смогли…

— Это не мой сын, — произнесла женщина, сидевшая с края дивана. Острые черты лица и пухлые губы хорошо сочетались с закрытым длинным платьем тёмно-зелёного оттенка. Волосы аккуратно зачесаны назад в пучок из кос, нет ни одного торчащего волоска. Большие карие глаза застыли в изумлении. — Нет, это не мой сын. Приведите настоящего Сириуса.

Джеймс меньшей реакции и не ожидал, всё-таки их семья была куда большими фанатиками, чем собственная. Максимум, что Поттер получит, это несколько очередных оплеух от матери и плевок в лицо от отца, а дальше всё вернется на круги своя. Но Блэки — совсем другой разговор. Основная угроза исходила от главы семейства, который в любой момент может при всех сколдовать круцио на сына, не чувствуя за это ни капли вины или жалости. А его супруга будет лишь хлопать в ладоши и ещё больше подстрекать мужа.

— Мам, — прохрипела девушка. Страшно было даже открыть рот, пальцы впились в клетчатую юбку, а взгляд уставился на кончики ботинок, — твой сын перед тобой. Твой непутевый, ненавистный отпрыск здесь, стоит перед тобой и нуждается в помощи! — последние слова, полные боли и страха, ничуть не разжалобили Вальбургу. Та лишь фыркнула и перевела взгляд на Ориона.

Поттер приготовился к своей очереди, когда подошел к родителям. Движущей силой в семье являлась Юфимия — мать Джеймса, не уступающая по силе и знаниям магам из Министерства Магии, но по своей причине выбрала стать домохозяйкой, помогая мужу. Первый удар был не сильный по сравнению со вторым. Щеки пылали от материнских рук, и они же в следующее мгновение прижали к себе, поглаживая по короткостриженной макушке.

— Ничего, мы исправим тебя. Вылечим и всё будет хорошо, — необычно мягкий голос для этой женщины поставил юношу в ступор. — Но зачем ты такое сделал?

— Это не я, — прошептал гриффиндорец в материнское плечо.

— Что? Тогда кто? Кого мне разорвать на мелкие части?! — её тон набирал обороты, хватило пару секунд, чтобы заставить снова вспыхнуть от ярости.

— Это… — волна беспокойства накрывает Джеймса с головой, топит, не давая издать и звука. Он как рыба на суше ловит ртом воздух, пытаясь вздохнуть. Сердце медленно разрывается на куски, заставляя сгибаться пополам и опускаться всё ниже на пол. Он словно попал в какой-то сон, где каждый звук, или движение в его сторону превращалось в опасность, угрожавшая его жизни.

— Господи, сынок! Что с тобой?! — на крики Юфимии подскочил и отец, подхватывая лёгкое женское тело на руки, и быстро отнёс на диван.

Дамблдор всё это время молча наблюдал, а на просьбу о помощи подошёл к Поттеру и задернул рукава рук. На одной из них красовалась белая огненная петля.

— Видимо, тот кто сделал это с вами, весьма непрост, раз решил воспользоваться непреложным обетом, — директор нахмурился. — Поэтому всех присутствующих попрошу воздержаться от вопросов о том, кто поспособствовал их превращению.

Мародеры переглянулись между собой, понимая о большой доле вероятности, что их обидчик может остаться безнаказанным. Хоть Джеймс и находился в полуобморочном состоянии, но мог слышать разговоры окружающих. Если он не ошибается, то для непреложного обета нужны как минимум трое… но кто был тогда свидетелем?