— То, что вы сделали для Квохора, мы не забудем. Вы в одиночку повергли пятидесятитысячную орду. А дотракийы ещё не скоро являться сюда! Вы как Эйгон Великий при Пламенном Поле!* * *

Такие слова мастер Ипатио словно елей проливал на меня, когда мы стояли на башне Кхвохора, а я глядел на выжженое поле. На чёрную и засыпанную золой землю, на остовы шатров и то, сколько меж ними костей. Пламенная Мечта ещё была там, лакомилась жареным лошадиным мясом... и человечьим.

Воистину, драконы — это страшная сила. И выпускать её не стоит.

— Мы говорили об двух седельных сумках, заполненных серебром, — прервал я разглагольствования магистр Ипатио.

— Да, да, конечно! — спохватился он и двое безупречных по его жесту поднесли мне мою награду.

— Хорошие они ребята, — сказал я, — взял бы я их в Вестерос, да там рабство запрещено.

— Какая варварская страна! — нарочито возмутился магистр Ипатио. — Оставайтесь тут, и вы будете королём!

— Отвечу вам, как и триархии Волантиса в своё время, моё место не тут, а в Вестеросе.

— Как знаете. — ответил магистр Ипатио. И тут я заметил рабыню с ним. Это была молодая девушка с рыжими, я бы даже сказал красными волосами до талии, на шее её был ошейник, как и у всех рабов.

— Кто это? — спросил я.

— Это моя рабыня. — ответил магистр Ипатио, — её зовут Мелони.

«В своих странствиях ты встретишь деву, что зовут Мелони, приведи её в храм!» — так сказала мне во время нашей последний встречи Марра.

— Я хочу её в уплату моей работы. — сказал я.

— Зачем она вам? — удивился магистр Ипатио. — С теми деньгами, что есть у вас вы можете купить тысячу таких.

— Я хочу её, — сказал я более настойчиво. Наши взоры с магистром встретились, и он вскоре отвёл взор.

— Будем считать это моим личным подарком. — сказал он. — Теперь это твой господин, Мелони, — сказал Ипатио обращаясь к ней. И добавил, — вы желанный гость в Квохоре, сир Томас.

Я подошёл к рабыне и взяв её за подбородок двумя пальцами поглядел на неё.

— Ты летала когда-нибудь на драконе?

— Н-нет, господин!

Поднявшись по ступеням великого храма в Волантисе, я приказал Мелони стоять на месте, а сам пошёл к Марре.

— Ты исполнил волю Владыки, привёл ту, которая важна для него. — сказала она мне.

— Моя служба твоему Владыке окончена. Я возвращаюсь в Вестерос.

— Мы все служим Владыке, — улыбнулась Марра, — и тебя никто не заставлял, если честно, не идти в Асшай, не в Стигай, не летать по Эссосу с моими поручениями...

— Я сам по себе. — сказал я. — это была последнее одолжение.

— Помни, что ночь темна и полна ужасов, а Владыка всё видит.

— Всё? И это тоже? — с этими словами я достал кинжал и пронзил сердце жрицы. Она медленно осела на пол.

— Ты всё сделал, как было предсказано... — прошептала она, и взор её устремился в вечность.

— Очень хорошо, — сказал я, снимая ожерелье с рубином.

Повертев его в руках, я усмехнулся.

— Владыка, как же, простая некромантия.

Мелони по-прежнему ждала меня у входа в храм.

— Теперь это твой дом, — сказал я ей, — ты свободна.

— Почему?... — спросила было она.

— Это воля Владыки Света. Помни, он всегда наблюдает за нами, как и Великий Иной. Только это важно, только одна война.

Я отдал ей рубин.

— В нём заключена великая сила, если совладеешь с ней, тебе не будет равных.

Она взяла его в руки и впервые улыбнулась.

— Прощай, Мелисандра. Теперь это твоё имя. И помни, ночь темна и полна ужасов, но темнее всего перед рассветом.