И типа вместо эпилога к истории с козлом 😂

Волнительное утро

Питер Блад сидел за столом в кают-компании, поглощая завтрак. Бенджамин принес кофе, рассчитывая на всех офицеров «Арабеллы», и теперь задумчиво смотрел на одинокого капитана, энергично уничтожавшего содержимое тарелки.
— Поставь, остальные сейчас подойдут... надеюсь, — сказал Блад, забирая у него чашку.
Эта ночь выдалась относительно спокойной, и капитан даже выспался. Правда, немного мешал шум со стороны города — там вдруг решили устроить фейерверк посреди ночи, и длился он до утра. Сначала это встревожило пиратов, но потом, убедившись, что никакая опасность им и городу не угрожает, все разошлись по своим местам. Некоторые петарды издавали жуткий вой, но Блад был привычен ко всевозможной стрельбе, так что спокойно уснул.
Он отпил кофе, размышляя о том, куда запропастился его первый помощник? Лейтенант Дайк не вернулся вчера вечером к шести склянкам, как полагалось по устоявшейся на их корабле традиции. Конечно, не самое страшное преступление, но то, что подобные вещи себе позволил офицер, да еще второй по старшинству после капитана, могло скверно отразиться на дисциплине среди команды. Дайк в этом отношении всегда проявлял большую сознательность, поэтому его отсутствие немного тревожило Блада. Как бы лейтенант не влип в какую-нибудь переделку...
Шаги на трапе прервали размышления капитана. Он поднял взгляд и увидел Джереми Питта, одетого безукоризненно и немного щегольски. Это было несвойственно штурману, который обычно одевался скромно и практично, будучи верным своим пуританским привычкам. Питт был бледен, и, судя по лихорадочному блеску в глазах и темным кругам под ними, опять провел ночь в бодрствовании.
Блад постарался сохранять серьезное выражение лица. Он решил, во избежание новых ссор с другом, всячески избегать разговоров о его даме сердца. И вчера весь вечер мужественно сдерживал себя.
Блад поздоровался с Питтом, и потом оба молча уткнулись в завтрак. Правда, Джереми практически ничего не ел. Он вцепился в кружку кофе и замер, глядя куда-то перед собой.
У парня тяжелый случай любовной лихорадки, подумал Блад, наблюдая за ним. Не ест, не пьет, не спит, теряет связь с реальностью. Судя по тому, как он вырядился, опять собрался на берег. Блад заставил себя молчать, хотя так и подмывало поинтересоваться, как там дела, на любовном фронте? Он знал, что это жестоко, но у Джереми был такой вид...что чертовски хотелось его поддеть.
Но капитан справился с искушением, вместо этого спросив о состоянии его раны на руке. Хоть и царапина, но она может выкинуть неприятный сюрприз, если пренебрегать уходом за ней.
Питт очнулся от своих размышлений и помотал головой, нервно улыбнувшись.
— Все в порядке. Зарастет через пару дней — и следа не останется. Повязку я сам сменил.
Блад кивнул.
— Ты идешь на берег? — спросил он.
Штурман кивнул.
Его мысли снова вернулись к вчерашней прогулке с мадам де Брюи... и тому предложению, которое он сделал. Сегодня... сегодня решится его судьба. Размышляя об этом, он провел бессонную ночь, и теперь, когда час близился, нервничал все сильнее. Блад попытался расспросить еще о чем-то, но штурман отвечал односложно. Вскоре капитан замолчал, уткнувшись в свой кофе, и Джереми был искренне ему за это благодарен. Слава богу, Питер не стал подтрунивать или как-то пытаться его растормошить. Сегодня у Питта не было ни сил, ни терпения выслушивать подобные вещи.
К столу присоединился лейтенант Маккит, тоже нарядный и свежевыбритый. Как всегда, немногословный и собранный, он уселся за стол и принялся деловито есть, периодически вынимая карманные часы и бросая на них беспокойный взгляд.
Блад заметил это и сжал губы. Маккит терпеливо ждал своей очереди сойти на берег, и сегодня имел на это полное право. Но отсутствие лейтенанта Дайка ставило под угрозу эти планы. Черт с ним, что не явился вчера. Но вот если он опоздает к своей вахте...
Хотя здесь на Перекрестке им никто не угрожал открыто, Блад, посоветовавшись со своими офицерами, решил держать корабль в состоянии готовности, следовательно, часть команды и офицеров должна была постоянно дежурить на борту. Возможно, они перестраховались, но это в любом случае лучше, чем оказаться застигнутыми врасплох. И вчерашний визит к Завесе только укрепил Блада в мысли о том, что они поступили правильно.
Маккит встретился взглядом с капитаном. В его глазах был тот же вопрос... и легкое возмущение. Он был очень спокойным человеком, одним из тех, кого обычно называют «работяги». Никогда не лез на рожон первым, хотя во время сражений проявил себя хладнокровным и умелым бойцом. Но, черт побери, подобное неуважение терпеть не собирался.
Блад предупредил его реплику.
— Я с ним поговорю, Джеймс. И будь уверен, он свое получит, — негромко сказал капитан, допивая кофе.
Маккит мрачно кивнул. А потом сказал, что некоторые простые матросы тоже пренебрегли старой доброй традицией.
— Этот наш новичок... хозяин чертова козла, — проворчал лейтенант. — Тоже не явился. Неплохое начало службы, осмелюсь отметить. Команда на него зла. Потому что эта зверюга заставила всех ребят полночи жаться по углам на орудийной палубе...
— Приму к сведению, — ответил Блад, нахмурившись. — И, будь уверен, он тоже получит по полной. Когда явится, поставьте меня в известность.
Он говорил ровно и спокойно, но Маккит знал, что нерадивый матрос получил серьезную проблему на свою голову. Или задницу. Последнее, наверное, вернее.
Блад не выдержал и тоже достал часы. До смены вахты оставалось несколько минут. Просто возмутительно. Уж Дайк-то, с которым они прошли бок о бок сквозь жизненные переделки с самой Бриджуотерской тюрьмы, уж он-то должен был понимать, как трудно поддерживать дисциплину среди пиратов. Команда была слаженная, хорошо обученная, бывалая, но расслабляться с ними не стоило. Закаленные в боях бойцы, не боявшиеся ни черта, ни бога, они, несмотря на его, Блада, авторитет, легко могли выйти из-под контроля. Поэтому в течение трех лет Блад постоянно пребывал в напряжении, сдерживая кое-какие весьма неприятные порывы своих молодцов. Ему удалось установить очень жесткую по пиратским меркам дисциплину. Почти военную, хотя такие порядки были этим гордым и независимым людям всегда ненавистны. Но стоило хотя бы одному звену ослабнуть — все эти усилия могли пойти прахом. И команда вновь вернется к обычному поведению морских разбойников. Они и так не сахар, а уж если совсем распоясаются, то... Все эти три года мысли об этом были источником его беспокойства.
Стрелка медленно ползла по циферблату. Черт бы тебя побрал, Ник...
Снова шаги на трапе — и перед ними появился старший лейтенант. Без камзола, слегка растрепанный, но всем своим видом выражавший готовность к работе.
— Рановато вы, сэр, — язвительно сказал Питт, так и не забывший вчерашней реплики Дайка.
— Я все могу объяснить! — сказал Дайк, и в голосе его не чувствовалось никаких виноватых ноток.
Блад чуть качнул головой. Дайк это Дайк. Наглости у него хватит на полк.
— Вы не поверите, господа... — начал лейтенант.
Блад, Питт и Маккит одновременно поднялись из-за стола. С подобной фразы Дайк всегда начинал повествования о своих приключениях на берегу. Обычно это были очень долгие истории.
— Давайте поговорим об этом в моей каюте, лейтенант, — почти ласково предложил Блад, направляясь к выходу из кают-компании.
— Конечно, сэр! — кивнул Дайк, слегка встревожившись.
Маккит и Питт смерили его многозначительными взглядами, а потом поднялись по трапу наверх. Они оба отправлялись на берег в одной шлюпке, и, учитывая зловещие нотки, проскользнувшие в голосе капитана, лучше им быть подальше, когда он начнет беседовать с лейтенантом Дайком.
— Взгреет он его, — проронил Маккит, спускаясь по штормтрапу в шлюпку. — И давно пора, если честно.
— Вот только будет ли толк? — ответил Питт, следуя за ним.
Дайка, конечно, можно было пожалеть, но штурман недолго думал об этом. Все его мысли были только о предстоящем визите в дом мадам де Брюи...

* * *
Десантники проводили девушек до дома, а затем отправились к Сереге. Просидели всю ночь, вспоминая былые времена. Хотели сходить за водкой, да заломало.

С наступлением утра Васильпалыч отправился на корабль. В руках он нес камзол Дайка — Кенни вернула его почти в самый последний момент.
«От капитана влетит... — думал боец. — А, плевать! Главное — девчонки живы...»
Путь до стоянки «Арабеллы» он проделал бегом. Как оказалось, десантник поступил верно — шлюпка с лейтенантом на борту уже отходила от берега. Васильпалыч буквально влетел в лодку, кратко доложил Дайку о выполнении задания.
Тут десантник вспомнил про Яшку, которого оставил в кубрике с приказом «Охранять.»
«Твою мать... Теперь попадет не только от кэпа...»
Не то, что он боялся численного превосходства команды — многих матросов десантник мог расшвырять одной левой, но подобное начало службы совершенно его не радовало.