* * *
Дайк с застывшим лицом стоял в капитанской каюте, пока Блад в неторопливых и крайне вежливых выражениях объяснял лейтенанту, что весьма недоволен его последней выходкой. Как он ненавидел эту черту у Блада!
«Господи, лучше бы обматерил или в зубы кулаком двинул — было бы в сто крат легче», — изводился лейтенант, постепенно бледнея.
Одно было хорошо: Блад никогда не отчитывал своих офицеров в присутствии команды и других офицеров. Всегда старался сделать это наедине. А если не было такой возможности, читал выговор так, чтобы слышал только тот, кому это предназначалось.
Под конец нотации Дайк чувствовал, что вот-вот раскатается в блин. Просочится сквозь палубу, сгинет в морской пучине. Он чувствовал себя виноватым во всех смертных грехах всех смертных.
— Итак, надеюсь, что больше этого не повторится, — закончил Блад, и уселся в кресло.
— Да, сэр! — ответил Дайк, вытянувшись в струнку.
Капитан достал трубку и принялся набивать ее табаком.
— Хорошо. Тогда, полагаю, инцидент исчерпан. Можете заступать на вахту, лейтенант.
— Есть, сэр! — снова гаркнул Дайк, зная, что если скажет еще что-нибудь, тут же огребет новую нотацию.
Блад посмотрел на него, прищурившись.
— Думаю, будет вполне справедливо, если вы замените лейтенанта Маккита в его вахту, — сказал он многозначительно.
— Да, сэр! — без запинки ответил Дайк, но внутри у него все свело судорогой. Черт побери, две вахты! И никакого берега. Ну, капитан, вы зверь и жестокий палач... — Я сам хотел это предложить, сэр. Спасибо, что опередили меня.
— Похвально! — Блад закурил трубку. Потом посмотрел на Дайка, который продолжал стоять навытяжку. — Так что там произошло, раз вы задержались? — спросил он с хорошо замаскированным любопытством.
— Вы не поверите, капитан!.. — начал Дайк, но тут постучались в дверь.

— Да? — спросил Блад, оглянувшись.
В дверном проеме появилась голова Бенджамина.
— Сэр... тот новичок прибыл на борт. Вы хотели, чтобы вас известили, когда это случится...
— Да, — сказал Блад, мрачно пыхнув трубкой. — Приведите его сюда и немедленно!

— Сам дойду, — буркнул десантник, когда его попытались повести к капитану. «Да, заварил я кашу...»
Из-за дурацкого спора вышло так, что часть команды, оставшаяся на корабле осталась без нормального сна — кубрик поступил в полное распоряжение козла Яшки. «Небось, дерьма там... А запах!»
Пока ему не велели явиться к Бладу, матросы уже успели высказать все (но на самом деле далеко не все) что о нем, Васильпалыче, думают. И ответить-то на их справедливые упреки было нечего.

В капитанскую каюту десантник зашел уверенным военным шагом (на самом деле ноги у него немного подкашивались), с каменным лицом.
— Боец матрос Андреев по вашему приказанию прибыл! — произнес он, приложив ладонь к берету, вытянул руки по швам и замер.

Блад и Дайк смерили вошедшего суровыми взглядами. Если не знать, что пару минут назад в этой самой каюте лейтенант получил от капитана головомойку, можно было подумать, что они просто ведут непринужденную беседу.
Блад вынул трубку изо рта, холодно глядя на бывшего десантника.
— Матрос Андреев, — сказал он с расстановкой, — похоже, вы не совсем хорошо прочитали наше соглашение, которое собственноручно подписали вчера при мне и остальной команде. Однако это не освобождает вас от ответственности за нарушение любого из перечисленных в нем пунктов. В частности, там оговаривалось, что вы должны соблюдать установленную на корабле дисциплину и определенный распорядок. И что я слышу? Мало того, что вы оставили ваше животное в кубрике, так еще и задержались на берегу, нарушив один из самых старых наших порядков. Команда ночует на корабле. Вы видели этот пункт в договоре, матрос?

Уши у Васильпалыча начали медленно краснеть. Ему говорят про дисциплину! Да, именно так — ему напоминают о дисциплине. Потому что он и есть нарушитель. Причем, судя по всему, злостный. И, кстати, в договоре действительно имелся такой пункт.
— Видел, товарищ капитан, — ответил десантник по возможности ровным голосом.
Тут Дайк не выдержал и вмешался. Он все это время стоял, поджидая удобного момента, чтобы вступить в разговор. По закону (пиратскому, конечно) Васильпалыч серьезно провинился, и капитан имел полное право назначить ему небольшой массаж с помощью кошки. Но... Дайк знал, что в данном случае это не совсем его вина. И готовился прикрыть парня.
И что этот олух сморозил?
Товарищ капитан! Это ж надо! Какой, к черту, товарищ?!
— Матрос, — процедил Дайк сквозь зубы. — К капитану на этом корабле обращаются «сэр». Или «господин капитан».
Блад молчал, попыхивая трубкой.

«Мать... кажется, я и есть тот тупой десантник из анекдотов!» — промелькнула мысль. Куда, куда его несет — в чужой монастырь со своим уставом!
Уши запылали еще больше. Васильпалыч быстро посмотрел на Дайка, затем на капитана, снова на лейтенанта.
«Выгонят. К чертовой бабушке.»
— Прошу прощения, сэр! — постарался исправиться десантник.
Дайк почувствовал, что и сам начинает краснеть. Господи, бывают же такие остолопы! А ведь в баре вел себя как путевый... Почему такие парни всегда выглядят дебилами в мирных ситуациях?!
— Шапку сними, балда, — чуть слышно прошептал он, шагнув к нему вплотную, так, чтобы капитан не видел.
А потом повернулся к Бладу.
— Капитан, позвольте немного прояснить ситуацию. Парень задержался по моему приказу.
Блад посмотрел на него с интересом.
— Да? Внимательно слушаю!

«Шапку? Господи, какую шапку...» — пронеслось где-то далеко, а рука уже на автомате сдернула берет с головы.
Десантник молчал, пока лейтенант рассказывал про их вчерашние похождения
«Все-таки не сволочь, правильный мужик», — думал Васильпалыч.

Блад слушал рассказ Дайка с непроницаемым лицом, периодически переводя взгляд на матроса.
— Все действительно было именно так? — спросил он
Дайк кивнул.
— Так точно, сэр, — сказал он. — Так что матрос задержался на берегу с моего ведома. Уж очень... нестандартная была ситуация.
Блад посмотрел на дымящуюся трубку.
Да уж, ситуация еще та...
Потом поднял синие глаза на десантника. Они по-прежнему смотрели сурово, но теперь в них не было прежней ледяной отчужденности.
— Так, вы говорите, лейтенант, что вел себя достойно и не побоялся схватиться с ... — тут он сделал паузу, все еще не веря тому, что ему сообщили. — С вампиром?
— Так точно, сэр! — повторил Дайк, энергично кивнув. — Парень дрался как лев. Остальные растерялись, а он был на высоте.
Блад молчал, продолжая рассматривать Васильпалыча. Дайк решил еще раз вмешаться.
— Позвольте высказать свое мнение, капитан?
— Позволяю, — ответил Блад.
— Парень, конечно, еще зеленый, и порядка не знает, но думаю, не стоит из-за одной промашки так сурово с ним обходиться. Учитывая, что он совершил на берегу...
— Ближе к делу, лейтенант! — оборвал его Блад.
— Предлагаю перевести его в мою абордажную команду, сэр, — Дайк решил идти ва-банк.
— А как с наказанием быть? — поинтересовался Блад.
— Пусть... — Дайк нахмурился. — Пусть кубрик уберет, после своего козлища.
Блад оживился, погладив подбородок.
— В одиночку? — уточнил он. — Это хорошая идея. И пусть животное свое убирает с корабля к чертям собачим. Матрос, вы слышали приказ?

Все оборвалось внутри после того, как Васильпалыч услышал слова капитана. Драить кубрик... да мать вашу, сколько сортиров он отмыл зубной щеткой, пока пробился в элитные войска и сам стал командиром. Но Яшка... расставание с домашней зверушкой затмевало даже намечающийся перевод в абордажную команду!
Уши у десантника так и остались красными, а вот лицо побледнело.
— Да. Сэр, — еще немного подтормаживая, ответил Васильпалыч.

Блад откинулся на спинку кресла, держа трубку в руке.
— Тогда выполняйте, матрос Андреев. К уборке можете приступать прямо сейчас.
Он посмотрел на Дайка.
— Как закончишь, мы тебя к абордажникам определим. Они отдельный договор заключают.
Лейтенант выдохнул и посмотрел на десантника строго. Мол, лучше не высовывайся, а то еще что-нибудь делать заставят. Например, чистить гальюн, который посещают сто пятьдесят парней...
— Есть приступить к уборке, сэр! — ответил десантник.

Взгляд Дайка лучше всяких слов говорил о том, что сейчас надо отваливать из капитанской каюты и заняться делом, но оставалась еще одна важная нерешенная проблема.
— И, прошу у вас, сэр, день отсрочки, чтобы найти для козла нового хозяина. «Не в море же его бросать...»

Дайку захотелось парня придушить. Ну, что же он такой идиот?! Опять про своего козла завел волынку!
Блад поднес было трубку ко рту, но так и замер.
— Отсрочку?! — негромко переспросил он.
В воздухе повисла зловещая пауза.
А потом за дверями каюты послышались грубые вопли и ругань.
— Я ему сейчас выскажу! Не побоюсь, и даже при капитане! Пусть вернет мои деньги, иначе я его тварь рогатую сам выпотрошу!!!
Дайк нахмурился и, поймав взгляд капитана, вышел наружу. Оттуда послышался его зычный голос:
— А-ну, заткнуться на палубе! Что за крик? Почему здесь столпились?!
— Господин лейтенант, справедливости просим, — зазвучали хрипловатые голоса. — Козел этого идиота сожрал наши кошельки с монетами! Мы теперь совсем без денег остались!
Васильпалыч готов был объяснить, что Яшка — не простой козел, он — памятник погибшему товарищу, в его честь, собственно и назван, и его никак нельзя вот так просто отпустить или утопить... не сдают же флаг без почестей, и все такое...
Он услышал вопли на палубе и подумал, что вот сейчас точно провалится в трюм и ниже. Десантник безуспешно попытался сообразить, хватит ли его денег, которые он получил в сельпо, чтобы возместить убытки.
«Господи, что же делать!»