Граф Норт-Айлэнд (гет)

Ты вырвешь у дракона зубы и

растопчешь львов, — сказал Господь.

5 августа 1979 года, Косая Аллея

За столиком летнего кафе «Приют усталого единорога» удобно расположились три молодых мага.

— Вот он идет, — сказал сидевший справа Питер Петтигрю, самый маленький из трех, со слегка вытянутым, словно сморщенным лицом.

— О да, это наш дорогой друг, Сириус Блэк, — ответил ему находившийся в центре Джеймс Поттер, самый нарядный и красивый из всех.

Правда, в голосе его внимательный наблюдатель услышал бы странные нотки, словно Поттер за что-то невзлюбил своего лучшего друга. Возможно, за элегантность и простоту наряда, а может, и за то, что Блэк не уступал ему в красоте.

— Точно, это Сириус! — воскликнул третий, Ремус Люпин, единственный не питавший злобных чувств в адрес Блэка, и поэтому искренне закричавший: — Привет, Сириус!

— Привет, друзья! — крикнул тот, повернув голову. — Вечером гульнем, я угощаю, а сейчас тороплюсь, извините!

Джеймс и Питер помахали руками, Ремус отсалютовал стаканом и тут же осушил его, проводил Сириуса взглядом. Блэк и вправду спешил, мелькнуло напоследок смуглое, загорелое лицо, и Сириус скрылся за поворотом.

— Куда это он торопится, хотел бы я знать, — пробормотал, прищурившись, Джеймс.

— Известно куда, — тут же поддел Питер, — к своей обожаемой Лили! Не пройдет и получаса, как они уже будут целоваться, а то и все остальное...

— Погоди, так свадьба же завтра, — нахмурился Поттер.

— Вот-вот, — оскалился Петтигрю, — сегодня, завтра, какая уже разница? Все равно он может поклясться, что взял ее девственницей, а не было нашего дорогого Блэка два месяца, так что...

Питер, давно уже затаивший злобу на Сириуса (за все, что было у Блэка и чего не было у Питера: красоту, богатство, влиятельный и знаменитый род предков), умел держать паузы в нужных местах и сейчас с мрачным удовлетворением наблюдал за гримасами злости, отражающимися на лице Джеймса. Простодушный Ремус ничего такого не замечал и поэтому воскликнул, вскидывая уже полный стакан:

— Точно! Завтра же свадьба Сириуса и Лили, выпьем за них!

Если бы не крепкое телосложение молодого оборотня, возможно, он уже свалился бы под стол от количества выпитого.

— Выпьем, — пробормотал Джеймс, едва пригубливая содержимое своего стакана.

Затаивший злобу всегда распознает собрата, и сейчас Питер и Джеймс молчаливо, при помощи одних лишь взглядов, поняли, что неожиданно нашли друг друга. Возможно, если бы не свадьба Сириуса Блэка и Лили Эванс, в которую Джеймс Поттер был безответно влюблен уже несколько лет, то все сложилось бы иначе, но здесь и сейчас злоба на бывшего лучшего друга взяла верх.

— И еще выпьем, — сказал Питер, заботливо подливая Ремусу огневиски.

Оборотень, по мнению Питера, был чересчур простодушен и доверчив, не говоря уже о том, что не питал особой злобы к Блэку. Выдаст Питера и Джеймса раньше времени, и все. Обстановка и без того была напряженной, война с Темным Лордом шла уже который год, все подозревали всех, и теперь Петтигрю неожиданно пришла в голову мысль, как на всем этом можно сыграть.

— И еще выпьем, — повторил Питер, — за нашего друга Сириуса, совершившего трудную и полную опасностей поездку в Германию.

Глазами он подал знак Джеймсу, рука Петтигрю же вычертила на столе знак Даров Смерти.

— За Сириуса! — воскликнул Поттер, глаза которого вспыхнули жаждой мести.

— Да! — подхватил Ремус, осушая очередной стакан.

Оборотень уже изрядно набрался и был не в силах осознать, что пьян он именно благодаря усилиям друзей, которые хотели его напоить. Да и много ли надо юному девятнадцатилетнему парню, пускай у него уже и был опыт попоек? Вопреки распространенному мнению, оборотничество не давало преимуществ в людской форме, ни усиленного обоняния, ни увеличенной выносливости. Разве что лохматость немного повышалась, и то специально никто подобными исследованиями не занимался.

— Наверняка он привез оттуда немало темных артефактов, — понизив голос, сказал Питер.

— Да вы что, Сириус бы никогда! — пьяно воскликнул Ремус.

— Ну Блэк он или не Блэк, — ухмыльнулся Петтигрю, намекающе поигрывая бровями. — И наш долг честных граждан и магов сообщить об этом.

— Да Сириус... он никогда, — прошептал Ремус, запил горькие слова горьким огневиски и тут же вскочил. — Никогда!!!

Однако Петтигрю уже взмахнул палочкой, приманивая к себе перо, чернильницу и свиток. Он задумался на секунду, а потом взмахнул палочкой, превращая перо в Прытко Пишущее. Прищелкнул пальцами, и перо начало писать само, мелким убористым и аккуратным почерком, совершенно не похожим на обычные каракули самого Питера.

— Ты что? — взревел Ремус, пугая окружающих.

— Тихо, тихо, — придержал его Джеймс, попутно подливая Люпину еще огневиски.

Появился владелец кафе, и Джеймс встал, якобы чтобы уладить проблемы, созданные Ремусом. На самом деле все улаживание заняло несколько секунд, ушедших на вручение десятка галлеонов. Проходя мимо Петтигрю, Джеймс бросил взгляд на свиток.

«Приверженец Министерства и порядка уведомляет главу Отдела Магического Правопорядка, Бартемиуса Крауча, что Сириус Блэк, младший помощник в Отделе по борьбе с незаконным использованием изобретений магглов, прибыл сегодня в Лондон напрямую из Нурменгарда, где навещал Геллерта Гриндевальда и выступал в роли связного между ним и своим настоящим хозяином, Тем-Кого-Нельзя-Называть. При себе Сириус Блэк имел несколько артефактов, созданных при помощи Темной Магии, а также зачарованных вещей магглов, которые, несомненно, могут быть найдены в его номере в гостинице „Двухфутовая палочка“ или на теле самого Сириуса Блэка».

Джеймс кивнул коротко, показывая, что все понял, и скрылся. Пока Сириус занят Лили и любовным телячьим восторгом, мракоборцы успеют все найти и отправятся арестовывать Блэка. Упрощенное делопроизводство, расширенные полномочия Отдела Правопорядка, полученные недавно, в отсутствие Сириуса, приведут к единственно возможному результату: заключению Блэка. Впрочем, даже если бы Сириус знал, разве он встревожился бы? Нет, покачал головой Питер, у него только любовь на уме, а любовь оглупляет. Теперь надо было выждать, чтобы Джеймс успел сделать свою часть, и потом можно будет отправлять почтовую сову, напрямую Краучу-старшему.

Бродили в голове у Питера и другие мысли, но для их реализации вначале нужно было избавиться от Сириуса Блэка, и не просто избавиться, а еще и наложить лапу, копыто и хвост на его наследие. Петтигрю с сомнением посмотрел на Ремуса и почесал нос. Пожалуй, хвост можно исключить, на два все тоже отлично делится, тем более что основную часть придумал он, Питер Петтигрю!

— А где Ж-ж-жеймс? — спросил Люпин, словно подслушав мысли Хвоста. — Он ж-ж-же был з-зесь?

— Все в порядке, он пошел к нашему другу Блэку, — успокаивающе сказал Питер.

— Другу, на которого вы написали донос! — взревел Люпин, хватая свиток.

— Это была лишь шутка, игра ума, — сказал Питер, незаметно подсовывая Ремусу пустой свиток и забирая тот, что с доносом.

— Сириус — наш друг! — заявил Люпин, комкая свиток в руках и собираясь разорвать.

— Конечно, друг, — закивал Питер, — пойдем, Ремус, тебе надо проветриться.

— Клянусь, я трез-з-зв-в-в-в!

— Тогда просто подышать свежим воздухом, — успокаивающе сказал Петтигрю, вставая.

Не хватало еще второго появления владельца кафе! И без того посетители и прохожие косятся, мало ли что, кто-то да не пропустит мимо ушей слова о доносе, зачем Питеру проблемы? Краем глаза он видел, что к кафе уже спешит раскрасневшийся, запыхавшийся, словно бегал, а не аппарировал, Джеймс Поттер. Оставалось только увести Ремуса прочь из кафе и...

— И заодно уничтожить свиток, — сказал Питер, озаренный очередной гениальной идеей.

— Точно! Уничтожим его!

Уводя Ремуса прочь, Питер оглянулся — Поттер подобрал свиток с доносом и помчался прочь из кафе, не забыв расплатиться. Кажется, дело было на мази, оставалось только дождаться реакции Барти Крауча — старшего.