Крепче кровных (гет)

Мир лишился цвета, лишился звуков, лишился всего, что делало его знакомым, понятным, осязаемым. Полутона тоже исчезли. Здания, автомобили, деревья и прохожие были белыми и отбрасывали резкие чёрные тени. И всё стояло на месте. Люди замерли в неудобных позах, автомобили резко остановились, бегущий человечек на светофоре не переставал гореть.

Юкико шумно вздохнула, когда обездвиженные люди повернули головы в её сторону. Она сделала шаг назад. Ещё один и ещё, пока не упёрлась спиной в не двигающуюся машину. Она обернулась и, случайно бросив на себя взгляд, поняла, почему привлекла внимание всех этих людей.

Кожа Юкико светилась. Неярко, мягким красноватым светом. И этот цвет, такой чуждый в чёрно-белом мире, слепил глаза. Она подняла взгляд на людей, чёрно-белых и незнакомых ей. Они пришли в движение, улыбнулись ей, помахали раскрытыми ладонями, кто-то даже что-то сказал.

За секунду до того, как город уничтожила стена пламени.

Юкико зажала руками уши, но этот инстинктивный жест не смог заглушить дикого рёва огня. Люди растаяли. Машины взорвались, точно воздушные шарики. Здания обрушились и превратились в пыль. Но Юкико пламя не задевало. Не потому что обходило её стороной, а потому что попросту не могло навредить ей.

Но... что могло взорваться с такой силой? Атомная бомба? Юкико попыталась открыть глаза. Пламя было всюду. Ослепляло, распространялось, сжигало, но совершенно не вредило Юкико. Она даже не чувствовала жара. Вот только почему-то от этого безвредного огня всё вокруг рушилось.

И Юкико увидела. Увидела, как с белого неба на землю падал тяжёлый, гигантский красный меч.

* * *

Юкико разбудил раздавшийся за окном грохот и последовавший за ним писк автомобильных сигнализаций. Гроза. Настолько сильные грозы случались редко и невольно вызывали испуг. Юкико потёрла заспанные глаза и наощупь нашла смартфон. Если она проснулась без звонка будильника, значит, она проспала всюду, где только могла проспать. Это правило сработало и сегодня.

— Твою мать, — в её голосе звучало неподдельное отчаяние.

Впрочем, сегодня она бы никуда не проспала. Невозможно опоздать туда, куда вовсе не собираешься, но у Юкико с лёгкостью могло получиться и это. Злясь на свой сбитый режим сна, она перевернулась на спину. Возможно, она бы поспала ещё, если бы не раздавшийся стук в дверь.

— Катись колбаской, — прошептала Юкико, вжавшись лицом в подушку.

Но стук не прекратился. Напротив, стучавший настойчиво барабанил в дверь и делал это уже с двух рук, а, может быть, подключил и ноги. Это заставило Юкико встать. Двери в общежитии обычно вели себя непредсказуемо. То отваливались от малейшего чиха, то открывали по собственному желанию и с пинка, то осыпали всю штукатурку на этаже. Однажды одногруппник Юкико, придя пьяным в слюни в свою комнату, упал на пол вместе с дверью, у другого одногруппника сломался замок и починился сам собой без постороннего вмешательства. Дверь, конечно, была ненадёжным товарищем, но остаться совсем без неё не хотелось.

Юкико открыла дверь. Перед ней стоял маленький мальчик в шортах, которые были ему велики на пятнадцать размеров.

— Ты кто? — прохрипела она.

— Ёсикава-сан, — ответил мальчик. — Хочешь узнать правду?

Юкико моргнула, окинув мальчишку с ног до головы пристальным взглядом. Его стиль показался ей странным. Плащ на пятнадцать размеров больше, шорты, рубашка. Он украл одежду у отца или просто не умел одеваться? У него были длинные золотистые волосы и большие, в половину лица зелёные глаза. Он улыбнулся в ответ на недружелюбный взгляд Юкико.

— Так хочешь или нет?

— Ты откуда? И как ты попал в женское общежитие?

— Ёсикава-сан, — он покачал головой. — Времени мало...

— Для чего?

— Для всех, — в его глазах отразился неподдельный испуг. — Ёсикава-сан... тебе снились огонь, разрушение и Дамоклов Меч в небе.

Это был не вопрос. Мальчишка был уверен в том, что говорил.

— И бесцветный мир. Только ты одна сияла красным светом.

Юкико не ответила, мальчишка улыбался.

— Тот Меч во сне должен упасть сегодня, — мальчик глубоко вздохнул. — Но... с недавних пор я не желаю людям зла.

— Так. Где твои родители?

— Ёсикава-сан, если не хочешь, чтобы всё вокруг сгорело, пожалуйста, отправляйся в Хомру. Их король... заслуживает немного моей доброты.

Вновь раздался раскат грома, от которого показалось, будто бы окно в комнате Юкико разбилось. Она обернулась. Ничего. Всё в порядке. Юкико выдохнула и вновь повернулась к мальчишке, но тот будто бы исчез.

— Э-эй! — Юкико вышла в коридор, огляделась, но мальчишка упорно не появлялся. — Засранец, если ты от Накамуры, я тебя закопаю и убью вместе с ней!

Но никто не ответил. Соседки высунулись из комнат, но они не видели мальчишку, не слышали его с Юкико разговора. Как такое возможно в общежитии? В общежитии, где двери из инопланетного материала, а стены — из картона! Стиснув зубы, Юкико вернулась в комнату. Она бы решила, что всё случившееся — розыгрыш, если бы мальчишка в точности не передал весь её сон. Возможно ли угадать подобное?

Юкико закусила губу. Чёрт. Обычно всякие пророчества очень туманны, загадочны, косвенны, и главный герой, вляпавшийся в пророчество, либо не способен предотвратить его, либо сам становится причиной трагических событий. Здесь же всё точно, чётко и по факту. А что это значит?

— Это значит, что ты попала в чей-то хреновый рассказ, — Юкико взяла мобильник с тумбочки, — от какого-нибудь психопата, где тебе попеременно то смешно, то страшно.

Она нашла Хомру в интернете. Бар. Как ни странно, этот факт немного успокоил Юкико. Может быть, её так оригинально позвали на свидание? Но... проще это было сделать через интернет. Хотя, в этом случае Юкико всё равно бы не пришла. Но после железобетонного аргумента "Либо приходишь, либо наступит жопа", Юкико не могла отказаться.

Да и в свидание было гораздо проще поверить, чем в существование сверхъестественного. Вздохнув, Юкико начала собираться. Неважно, кто её пригласил, ей хотелось быть красивой. Она хотела отшить незнакомого человека и выглядеть при этом потрясающе. Она накрасила красным губы, сделала выразительными глаза, добавила румян. Пышные каштановые волосы она зачесала на правый бок. В школе Юкико терпеть не могла косметику и всех, кто красился. В институте ей понравилось экспериментировать со своим лицом, волосами, одеждой. Она надела пышную чёрную юбку и строгую чёрную рубашку с кружевами. Вышло траурно, но прекрасно подходило для скоропостижного разрыва не начавшихся отношений.

Юкико посмотрела на себя в зеркало. Глубоко вдохнула, выдохнула. Вдохнула, выдохнула.

Она никогда не была на свиданиях! На мгновение Юкико пробила нервная дрожь. Но лишь на мгновение.

— Когда дело касается спасения мира, — произнесла она, — всем плевать, что их спасает девственник.

Эти слова наполнили Юкико решимостью.

Добраться до Хомры было несложно: пара пересадок на метро и пара кварталов пешком. Не самая долгая прогулка в жизни Юкико, но одна из самых волнительных. Что ждало её в баре? К кому обращаться? И что нужно говорить в подобных случаях? "Здравствуйте, это вы собрались устроить аннигиляцию? Не устраивайте." Звучит так себе. Но, может, ситуация изменится, если добавить "пожалуйста". "Пожалуйста, не разрушайте мир. Почему? Ну... в нём есть множество милых вещей. Например, котики, аниме-персонажи и Достоевский."

Юкико вошла в бар, небрежно толкнув тяжёлую дверь. Раздавшийся звон колокольчиков вызвал в сердце Юкико острый укол ностальгии. На секунду ей показалось, будто бы она уже была здесь. Может быть, это было во сне?..

— Добрый вечер! — бармен одарил Юкико лучистой улыбкой.

— Добрый, — Юкико подошла к стойке и после недолгого колебания подняла взгляд на бармена. — Скажите... вы не в курсе, кто пригласил меня на свидание?

— Свидание? — в его глазах мелькнули искры неподдельного интереса, которые Юкико различила даже сквозь тёмные очки. — Меня не предупреждали. Ах, если бы я был не так стар, я бы сам пригласил вас на рандеву, — он улыбнулся, но серьёзность Юкико стёрла улыбку с его лица. — Нервничаете?

— Немного, — Юкико вздохнула. — Мне сказали... что без меня он устроит настоящий апокалипсис.

— Оу? Всё так серьёзно?

— Ага. Сначала всё сгорит, а потом с неба рухнет какой-то меч. Понятия не имею, о чём это.

И Юкико действительно не имела ни малейшего представления о произошедшем. Неужели она сказала что-то значимое? После её слов бармен помертвел, похолодел, возможно, умер, но даже в таком состоянии он смог налить в треугольный бокал мартини.

— Я не...

— За наш счёт.

После этих слов он вышел. Юкико, вздохнув, водила по бокалу кончиком пальца. Даже уничтожения мира не расстроило её так сильно, как то, что бармен не узнал её возраст, прежде чем налить алкоголь.

— Старею, — произнесла девушка, пригубив мартини. Было некрепко, но горько. Точно так же, как у неё на душе от грубости бармена.

— Ммм.

Звук раздался за спиной Юкико. Девушка обернулась на его источник и встретилась взглядом с маленькой девочкой. Белые волосы, пышное тёмно-красное платье, шляпка. Она была бы милой, если бы не была такой грустной, и, Юкико бы улыбнулась ей, если бы этим утром мальчишка того же возраста не заставил зашевелиться волосы на её голове.

— Что? — только и спросила Юкико.

— Ммм... ммм... а... хммм.

— Содержательно.

— Мхм...

Юкико отвернулась и пригубила ещё мартини. Если хочешь, чтобы дети от тебя отцепились — игнорируй их. Это золотое правило Юкико выучила за годы жизни с племянниками. Но на девчонку это, казалось, не действовало. Она настойчиво ходила вокруг Юкико, то наклоняя голову набок, то приставляя к глазу красный полупрозрачный шарик. В какой-то момент Юкико почувствовала себя привлекательной игрушкой на витрине магазина... немного пьяной, но всё ещё привлекательной.

— ...а вы кто? — наконец-то спросила девочка.

Юкико тяжело вздохнула и на мгновение закрыла глаза. Пить на пустой желудок — не самая лучшая из всех её идей.

— Ну... — продолжила девочка, не дождавшись ответа. — Вы не стрейн, не король и в клане тоже не состоите. Тогда кто вы?

— Что?

Девочка нахмурилась. Юкико нахмурилась сильнее. Первое в мире соревнование по троебровию началось так же, как и закончилось — ничем. Но в процессе Юкико успела подумать о двух вещах, связанных с бровями: во-первых, можно ли вывихнуть брови, если часто их хмурить; во-вторых, она вспомнила, что, чем гуще у мужчины брови, тем длиннее у него чл

Ход мыслей Юкико прервался, когда девочка отвела от неё взгляд. Со второго этажа кто-то спускался. И этот кто-то спускался так внушительно, что Юкико мгновенно протрезвела.

Бармен вернулся, а следом за ним в бар вползла сонная, угрюмая и явно чем-то недовольная рожа незнакомого парня. Его волосы были похожи на рыжее стихийное бедствие, его походка излучала агрессию и власть, и во всей его позе была скрытая готовность к нападению. И брови у него (Юкико проклинала человека, сказавшего ей этот факт) были густыми. Юкико сжала губы в тонкую линию, глядя на него. Бармен явно налил ей мартини не для того, чтобы её удержать на месте, а для храбрости.

— Это ты позвала меня на свидание?

Юкико моргнула, шумно вздохнула и после этого её лицо вмиг стало пунцовым.

— Я-я-а-а...

Слова застряли в горле. Парень не спеша прошёл к стойке, обошёл Юкико и сел на соседний стул рядом с ней. В это мгновение она ясно почувствовала — ловушка захлопнулась.

— Но... — её голос дрогнул. — Это же ты позвал меня на свидание. Через мальчишку.

— Вот как? — парень прикурил сигарету. — Мальчишка?

— Он... сказал мне прийти сюда, чтобы всё вокруг не сгорело. Не понимаю, что он имел в виду.

Последние слова Юкико звучали всё медленнее и неувереннее. Взгляд парня, тяжёлый и давящий, стал совершенно невыносимым. Такими глазами, наверное, палачи смотрят на преступников, которых собирались казнить. Юкико нахмурилась, глядя перед собой, а после спустилась с высокого стула.

— Наверное, это был глупый розыгрыш, — она тяжело вздохнула. — Я обещаю оторвать тому мальчишке руки.

— Сядь.

Юкико похолодела.

— Не пугай свою новую девушку, Микото, — бармен натянуто улыбнулся. — Как вас зовут?

— Ё... сикава Юкико.

— Ёсикава-сан, пожалуйста, расскажите нам всё, что с вами случилось. Каким бы безумным или... сверхъестественным это ни казалось.

Юкико подняла на него взгляд. Бармен выглядел до того серьёзным и обеспокоенным, что не оставил ей иного выбора. Она рассказала. Всё. Начиная со своего сна, заканчивая исчезновением таинственного мальчишки. Её не перебивали, не поправляли и не вставляли шуточек, и от этого Юкико стало ещё страшнее.

— И ты, — произнёс рыжий, втирая в пепельницу окурок. — Прибежала сюда спасать мир?

— До этого момента это казалось не таким тупым! — Юкико бросила на него злой взгляд.

— Ты прибежала сюда, даже не зная, с чем будешь бороться.

— Я спасаю мир впервые! У меня нет в этом опыта!

Парень раскрыл глаза и, после недолгого колебания, улыбнулся. Юкико покраснела. Неужели это она его развеселила?..

— Знаешь что, Ёсикава?.. Мир придётся спасать от меня.

Юкико ожидала чего угодно, но, когда в глазах парня вспыхнуло пламя, она вскрикнула. И это пламя... Только сейчас до неё дошло, что огонь у неё во сне был не совсем обычным, не золотисто-оранжевым, а красным, как самая чистая в мире ярость.

Ей хотелось одного. Бежать. В этом баре ей перестало хватать воздуха. Ей казалось, будто бы здесь вот-вот всё может вспыхнуть — и мебель, и стены, и люди.

— Мой Меч разрушается, — парень поднялся со стула. Он был выше Юкико. Намного выше и сильнее, и сейчас от него исходила прямая угроза. — И что ты сделаешь? Как ты спасёшь мир от меня? Убьёшь?

— Н... нет!

— Я сожгу всё, что тебе дорого.

— Пожалуйста...

— И всех, кто тебе дорог.

— Нет!..

— Даже пепла не останется.

Юкико не выдержала. Замахнулась раскрытой ладонью и раздавшийся хлопок привёл её в чувства. Пламя во взгляде незнакомца исчезло, на смуглом лице появился пунцовый след от ладони. Она зарядила пощёчину человеку, который грозился сжечь дотла весь мир.

— П... рошу прощения! — только и протараторила Юкико, выбегая из злополучного бара.

Между тремя людьми на какое-то время воцарилось молчание.

— Вообще-то, Микото, ты это заслужил, — произнёс Идзумо.

— Она испугалась, — проговорила Анна. — Но просто так вряд ли уйдёт.

— Странно... — прохрипел Микото.

— М?

— Пламя, — он кивнул на обугленную мебель, пол и потолок, одним этим жестом вызвав инсульт всего бармена. — Она не почувствовала жара.

— Это испуг, — настаивала Анна.

— Вот как? — он хмыкнул. — А рука? Её точно должно было обжечь.