Интересно, что он чувствует? (гет)

Приятно сидеть на едва теплом песке у моря, слушать крики чаек, которые кружат над головой. Соленый морской бриз. Легкий ветерок спутывает волосы. Запахи — всё остается прежним. В конце августа придётся покинуть домик в Ла-Порте, который много для меня значит.

Наш двухэтажный дом стоял рядом с морем, и в нашем распоряжении находился пляж, тянущийся вдоль города. Да и сам дом представлял собой массу интересного: шикарный бассейн под открытым небом, на первом этаже кухня, а также гостиная; на этаже «спокойствия» — спальные комнаты. Спереди к дому была пристроена веранда, на которой проходили семейные чаепития.

— Глория, пора выезжать, — крикнула мама. Так не хотелось покидать дом, который навевал лишь приятные воспоминания. Здесь проходили наши незабываемые летние каникулы, вдобавок в одном доме с нами жили тётушка Мекки и её сын Джереми; мама и Мекки были лучшими подругами ещё с юношеских лет.

Я села в машину, а мой брат Том направился к Джереми, чтобы крепко сжать его в объятиях. Воздух был таким соленым и влажным, будто скоро — в самый неподходящий момент — пойдет дождь. Я притворилась, что завязываю шнурки на кроссовках, но на самом деле хотелось запечатлеть в памяти этот момент. Посмотреть на них и на дом, еще немного побыть в одиночестве.

Мама в четыре шага преодолела расстояние от дома до Тома и Джереми, сжала каждого в объятиях. Затем, сдвинув на макушку солнцезащитные очки, она села на заднее сидение машины. Спустя несколько минут пришел и Том, и мы наконец отправились домой.

Брат вел машину медленно. Я сидела впереди, закинув ноги на панель. Мама дремала на заднем сидении. По небу ходили серые тучи.

— Том, езжай быстрее, — ударила я брата по плечу.

Тот пропустил мои слова мимо ушей.

— Не трогай водителя и убери ноги с панели, — громко выдохнул он.

Из-за невероятной скуки пришлось переключать радиостанции — я обожала слушать радио в дороге. Можно сказать, что знала как свои пять пальцев все местные радиостанции.

Спустя какое-то время удалось найти любимую станцию, где передавали и поп, и ретро.

— Лори, выключи эту музыку, — в приказном тоне сказал брат.

— Почему? — я не понимала, чем Тому помешало радио.

Брат грозно посмотрел на меня и закричал:

— Твоя «балаболка» меня отвлекает; если не хочешь, чтобы произошла авария, то лучше выключи!

Следовало держать себя в руках и не спорить с братом, иначе мама расстроится. В детстве подобные ссоры приводили к дракам, но теперь я старалась не реагировать на Тома.

Брат ненавидел оставаться в меньшинстве. Его напрягало, что после развода родителей он остался единственным мужчиной в семье. Тому приходилось брать всю ответственность на себя и заботиться о нас.

Порой возникало ощущение, что отец ушел в один миг. Брату трудно было пережить его уход. А все начиналось так: мама и папа любили друг друга. У отца успешно развивался бизнес. Его компания начала расширяться, и, как большинство мужчин, отец завел любовницу. Потом он признался в этом и съехал, а мама ждала его каждый вечер у окна.

Прошло около трёх лет, и теперь наша матушка жила как ни в чем не бывало. Я поддерживала такую позицию, потому что мужчины приходят и уходят, а дети остаются.

Том ткнул в меня локтем.

— Думаешь о Ла-Порте? — печально спросил он.

— Немного.

Мама просунула голову между передними сиденьями.

— Не скучайте, скоро вернемся, — утешила она.

— Мама… — я даже напугалась, когда неожиданно услышала с левой стороны ласковый голосок матери.

— Том, давай я поведу, — предложила она.

Я была бы рада, если за руль села мама. Она не любила ездить медленно и объясняла это следующим образом: «Такая медленная езда на машине меня утомляет». Мама не особо любила об этом рассказывать, но в шестнадцатилетнем возрасте она не только быстро ездила, но и дрейфовала.

Наша мать родом из Техаса; этот штат известен большими перестрелками и техасскими рейнджерами. Когда родители поженились, они переехали в тихий городок Остин, где уровень преступности был гораздо ниже. Это место прославилось живой музыкой, которая звучала в культурных заведениях. Музыканты играли кантри, джаз, блюз и даже рок-н-ролл.

Потихоньку начался дождь. Том поехал еще медленнее, а после почти свернул на обочину, хотя до Остина оставалось меньше двух часов. Пришлось его поторопить.

— Глянь-ка, — сказала я и показала на дорогу, — старуха на велосипеде, и та обгоняет нас.

Том проигнорировал мою реплику, и тогда я снова стала переключать радиостанции.

— Лора, выключи это! — закричал Том.

— Почему тебя не устраивает музыка? — не смогла сдержаться я и закричала на него в ответ.

Смотрела на брата и думала: «Какой же ты хам».

— Так, прекратите оба, — вдруг вмешалась мама. — Том, я поведу машину. Как дождик закончится, я сяду за руль.

— Но…

— И это не обсуждается, — по голосу мамы было ясно, что она разозлилась.

Чем ближе мы подъезжали к дому, тем чаще вспоминались спокойные вечера в Ла-Порте, которые проходили под мелодию гитары.

Мама ехала быстро. Я не успевала смотреть на маленькие городишки, которые мы проезжали, одно название сразу же сменяло другое. Тем временем Том на заднем сидении, привалившись к окну, сладко задремал — так, что несколько прядей волос закрыли половину лица.

Я всегда завидовала красоте Тома. Его волосы были кудрявыми и завивались еще сильнее, когда на улице стояла повышенная влажность. И скулы — как лезвие ножа; создавалось ощущение: если прикоснешься к его лицу, то поранишься. А вот цвет глаз у нас одинаковый, они похожи на Индийский океан.

Пока я размышляла о красоте брата, мы уже въехали на знакомые улицы города Остина.

Дом за три месяца не изменился. Только цветы завяли. Я засмотрелась на их листья, которые давно засохли. Люди подобны им. Если человеку не будут давать пить, то он умрет. Также ему нужна любовь, потому что она дает расти вверх. Как известно, любовь окрыляет, делает человека счастливым. Но если человек никого не любит, то становится подобен завядшему цветку.

— Лори, не переживай, купим новые, — сказала мама и обняла меня сзади.

— Да, мама… — я вздохнула, поцеловала ее в щеку и отправилась наверх.

— Спокойной ночи, — сказала мама.

Я поднялась в свою комнату и увидела, что в доме напротив горел свет. Значит, Вильям — это мой давний друг — еще не лег спать.

Моя семья переехала в этот дом, когда мне исполнилось шесть лет. Так получилось, что Вильям оказался со мной в одном классе. Когда наши родители познакомились, мы завязали дружбу. Я и не заметила, как прошло время до выпускного класса. Только недавно мы были маленькими, бегали в школу и зимой лепили снеговика.

Моё любимое время года — зима. Наверное, из-за счастливых моментов, связанных с рождественскими праздниками в школе, снегом и елкой. Вильям тоже любил зиму. Каждый год он тащил меня кататься с горок либо на каток, чтобы прочувствовать атмосферу Рождества.

— Скорее бы выпал снег…