Трое в лодке, не считая собаки (джен)

Ричард Поттер был в замешательстве. Он не любил странности, ведь, как подсказывал ему опыт, странности всегда означали то, что он чего-то не понимает, не обладает необходимой информации. Когда-то в детстве ему казалось странным безразличие родителей. Позже, в возрасте примерно 12 лет, он понял, что его мать и отец, будучи людьми более чем обеспеченными, просто не заинтересованы в своем сыне. Его отец, Джеймс Поттер, был членом богатого семейства. Всю его жизнь он не испытывал никаких лишений, ни в чем не нуждался. Как и его отец, Джеймс занимался инвестированием, строительством, получал дивиденды с десятка фирм. В общем, он был очень занятым человеком, который не привык себе в чем-либо отказывать. У него было много знакомых, друзей с самых разных концов света. Он проводил время в поездках, порой за сутки бывая на четырех-пяти встречах в разных странах, укрепляя свой бизнес и благосостояние. У него было пристрастие к дорогому алкоголю и сигарам, увлечение большим теннисом в качестве хобби, красавица жена, несколько не менее красивых любовниц. Сколько этих самых любовниц было конкретно, Джеймс Поттер ответить затруднялся.

Мать же, Лили, происходила из обычной английской семьи среднего достатка. Она была потрясающе красивой девушкой, к тому же не обделенной природой и умом. В возрасте двадцати лет Лили познакомилась с симпатичным и богатым Джеймсом, который уже на тот момент унаследовал огромное состояние своего рано погибшего отца. Вскоре Лили родила ему сына Ричарда. Ребенок не занимал у Лили много времени, ведь в ее распоряжении был целый штат нянь, учителей и гувернанток. Лили, будучи молодой, красивой и талантливой девушкой, которая имела доступ к огромным денежным ресурсам мужа, жила в свое удовольствие. Она писала довольно недурные романы, имела увлечение живописью, любила путешествовать в компании подруг, либо очередного любовника, на наличие которого ее муж смотрел абсолютно безразлично. К своему мужу она относилась с глубокой признательностью и симпатией, однако прекрасно понимала, что нужна ему скорее для статуса. В кругу бизнесменов с большим доверием относятся к человеку, имеющему семью, чем к одинокому и богатому наследнику богатой семьи. Нужно понимать, что молодую женщину такой расклад более чем устраивал. Таким образом, сын Лили и Джеймса Поттер рос без их непосредственного влияния и контроля. Мужчине заниматься сыном было откровенно некогда, мать же ребенка не была в этом заинтересована. Сам мальчик относился к своим родителям со смесью безразличия и легкого пренебрежения. С самого детства он обучался у лучших преподавателей под присмотром многочисленных нянек и иного наемного персонала. Мальчик слабо представлял, что такое нужда и при желании мог бы исполнить абсолютно любой каприз. Волей ли лучших преподавателей Англии, влиянием многочисленных прочитанных им книг, либо врожденным качествам, его слабо интересовало что-либо, кроме науки. С самого детства Ричард испытывал острую необходимость понимать, что и как устроено в этом мире. Отец к его увлечению относился с насмешкой и скепсисом, считая, что главное в жизни это финансы и бизнес. Ричард отвечал на его скепсис полной взаимностью, полагая, что тратить жизнь на приумножения богатств, когда вокруг столько возможностей для исследований, верх ограниченности. Однако семейство Поттеров имело возможность максимально игнорировать наличие иных членов семьи, что, безусловно, устраивало их всех. Ричард Поттер в данном вопросе пошел дальше своих родителей, в возрасте 17 лет благополучно уехав в США и поступив в Массачусетский Технологический Институт, где себя прекрасно чувствовал на факультете астрофизики и считался одним из наиболее перспективных молодых ученых.

Так вот. Ричард ненавидел странности. С самого детства сталкиваясь со странностями, он всегда мог положиться на учителей, а позднее и коллег, учителей и обилие литературы. Однако в данной ситуации, на взгляд Ричарда, странности приняли катастрофический масштаб. Ситуация, в которой он оказался… она даже не поддавалась толком описанию, чем бесила его до невозможности.

«Итак, что мы имеем? Я не помню, как здесь оказался, как это вообще случилось и затрудняюсь даже сказать, когда конкретно я оказался в данной… ситуации» — раздраженно думал Ричард, взлохматив волосы. — Более того. Я не помню никаких определенных деталей своей жизни.»

Именно так. Ричард помнил свою жизнь весьма странно. Отдельные события и общая информация, вот и всё что он мог вспомнить, из-за всех сил напрягая свои призрачные мозги. Да-да, именно призрачные. Около двух суток назад Ричард обнаружил себя в пригороде Лондона, в Литтл-Уингинге, где проживала его тетка со стороны матери, вместе со своим мужем и его кузеном Дадли. Он смутно помнил этот дом, моржеобразного дядю Вернона, тетку Петунью и задницу-кузена Дадли, избалованного и завистливого здоровяка. В возрасте 13 лет Ричард посещал этот самый дом вместе с матерью. Тогда он решил прогуляться вместе со своим кузеном и его друзьями и впервые в жизни получил по лицу. Ричард прекрасно помнил, как, не выдержав очередного комментария про серебряную ложку в причинном месте, отвесил пинка Дадли, был схвачен Пирсом Полкинсом и, впоследствии, неслабо побит Дадличком. Также он помнил, что после этого начал усиленно заниматься спортом и спустя год приехал в Литтл-Уингинг, где осуществил месть своему кузену и его придурочным дружкам, выловив их поодиночке. При всём этом Ричард абсолютно не помнил, чем занимался и где был хотя бы два дня назад.

«На дворе 1991 год. Учитывая, что я родился в 1984, следовательно, на данный момент я занимаюсь… а черт его знает, — продолжал рассуждения Ричард. — На данный момент мне двадцать два года… Или двадцать четыре? Дерьмо!»

Ричард попытался пнуть лежащий под ногами камень, однако абсолютно обычная на его взгляд нога, обутая в кроссовки пролетела сквозь него.

«Насколько я могу судить, семья тетки абсолютно идентична тому, что я помню, за одним маленьким исключением».

Этим маленьким исключением, о котором думал Ричард, был Гарри Поттер. Десятилетний мальчик, живущий у тетки, посещающий вместе с Дадли школу. Однако у Ричарда никогда не было братьев и, естественно, он никогда не жил в доме тети Петуньи. Гарри Поттер внешне был практически полностью идентичен Ричарду Поттеру. Немного темнее волосы, чуть иная форма носа, ярко-зеленые глаза вместо темно-карих, почти до черноты, глаз Ричарда. Ну и шрам в виде молнии на лбу, куда же без него.

Призрак за прошедшее время установил, что связан с этой младшей копией самого себя. На расстоянии в полмили от мальчика он переставал слышать, зрение начинало тускнеть, а попытавшись отойти еще дальше, он каким-то абсолютно естественным образом без всякого перехода обнаруживал себя возле Гарри. И да, его никто не видел и не слышал, кроме этого мальчика.

Ричард облокотился на дерево, апатично наблюдая за выходящими из школы детьми. Он думал, почему облокотиться на дерево он может, а дотронуться до растущего на нем листка у него не получается. Как это объяснить? Почему его рука проходит сквозь любой объект, и при этом он вполне может стоять вот так, чувствуя спиной текстуру дерева?

Из школы, опасливо озираясь, вышел Гарри Поттер. Мальчик, в сломанных очках и потрепанной одежде на пяток размеров больше необходимого. Ричард слегка улыбнулся и махнул ему рукой. Мальчик удивленно на него посмотрел и неуверенно приподнял руку в приветственном жесте.

— Эй, Дад, гляди, там этот псих! — раздался недалеко от мальчика гнусавый голосок Полкинса. Взмахнув рюкзаком, Пирс указал на стоящего в одиночестве мальчика.

— Хах, поохотимся? — рассмеялся Дадли. Гарри не стал дожидаться окончания диалога и что есть мочи припустил в сторону дома, забрызгав редких прохожих водой из луж.

* * *

Гарри Поттер, которому вскоре должно было исполниться уже целых одиннадцать лет, давно понял, что живет в довольно таки жестоком и несправедливом мире. К жестокости он, в общем-то, привык, так как она сопровождала его столько, сколько он себя помнил. Его родственники с завидной регулярностью практиковали довольно обидные оскорбления в его адрес, периодически лишали его пищи, а также загружали всевозможной работой. Надевать ему приходилось вещи кузена Дадли, которые он порвал, испортил или не желал более носить. Своих, новых вещей ему почти никогда не покупали, а если и покупали, то максимально дешевые варианты. Всё это было терпимо, так как мальчик с самого детства привык к подобному отношению со стороны родственников. Били дядя с тетей его довольно редко и только за какую-то значительную, на их взгляд, провинность. Несправедливым же ему казалось настороженное и строгое отношение других окружающих — учителей, соседей, одноклассников. Те видели перед собой худого и неопрятного мальчика, одетого в одежду с чужого плеча, о котором всему городку было известно, что он малолетний хулиган. Хулиганом Гарри не был, и такое отношение было несправедливым. Вообще, с момента осознания им концепции справедливости в возрасте шести лет, Гарри мечтал, чтобы к нему относились справедливо. Но мир, во всяком случае, его мир, был несправедлив. Сейчас Гарри лежал на сырой земле и слышал приближение своих преследователей. В этот раз убежать ему не удалось и всё, на что надеялся Гарри — это чтобы издевательства кузена и его дружков были недолгими, а наказание за испачканную одежду от тети не слишком строгим.

— Попался, урод! — рассмеялся, подбежавший раньше всех, Мальком и пнул Гарри в бок. За ним, отдуваясь, шли довольные Дадли и Пирс, предвкушающие расправу. Окружив беззащитного Поттера, ребята стали перекидываться шуточками.

Гарри лежал на земле на пустыре возле детской площадке, окруженный своими мучителями. После утреннего дождя песок превратился в липкую грязь, в которой барахтался мальчик, окруженный тремя сверстниками.

— Ну что, Поттер, добегался? — сопроводив вопрос сильным пинком, хмыкнул Дадли. Охнув от боли, Гарри согнулся пополам. Пирс, в свою очередь, пнул по земле, стараясь, чтоб комья грязи попали Гарри в лицо.

— Что будем с ним делать, босс? — спросил он у Дадли, оголяя увеличенные передние зубы с большими промежутками в ухмылке. — Засунем его в мусорный бак, как в прошлый раз?

— А может, лучше снимем с него всю одежду? — внес свое предложение Мальком. — Вот потеха-то будет!

— Отличная идея! — одобрил Дадли, припечатывая ногой к земле попытавшегося подняться Гарри. — Как ты думаешь, уродец?!

— А твоя мама не будет ругаться? — засомневался Полкинс.

— Какое ей дело до этого ненормального?! — загоготал Дадли.

— И в правду! — мерзко улыбнулся Пирс. — Ты лучше не дергайся, Поттер!

Перевернувшись на спину, Гарри судорожно заметался. Вряд ли они откажутся от понравившейся идеи, а помощи ждать помощи неоткуда. Идти голым домой Гарри совсем не прельщало.

— Ну что, приступим? — хмыкнул Мальком.

Гарри затравленно смотрел на кузена и его дружком и едва сдержал радостным крик, когда увидел за их спинами фигуру. Однако через секунду он изумленно распахнул рот. Обогнув будто не замечающих его ребят, мужчина подошел к Гарри и, присев на корточки, строгим взглядом уставился на него.

— И долго ты собираешься это терпеть? — спокойно спросил он.

— Помогите мне! — жалостливо закричал Гарри.

— Не кричи, урод! Никто тебе не поможет! — с силой пнул его в живот Дадли.

— Он прав, — так же спокойно продолжил говорить схватившемуся за живот Поттеру Ричард. — Никто тебе в этом не поможет! Только ты сам можешь справиться с ними. Даже если тебе повезет и кто-нибудь вмешается — в следующий раз они закончат начатое!

— Что я могу сделать?! — закричал Гарри.

— Заткнись и получай удовольствие, Поттер! — рассмеялся Полкинс, с силой ударив его по лицу. От удара голова мальчика мотнулась в сторону и очки-велосипеды отлетели куда-то в сторону.

— Покажи им, что ты не беззащитен! Покажи им, что ты не позволишь им безнаказанно издеваться над тобой! — с жаром продолжал парень, непонятно как оказавшийся сидящим в той же позе, но с другой стороны.

— Я не умею драться! Я один, а их трое! — с трудом сфокусировав взгляд на собеседнике, возразил Гарри.

— О чем ты, Поттер? — удивлено спросил Мальком. — Совсем крыша поехала?

— Можешь! Они просто маленькие злобные придурки, которые только и могут, что издеваться над беззащитными! Поняв, что безнаказанно тронуть тебя у них не получится, они перестанут тебя доставать!

— Я не могу! Помоги мне, пожалуйста!

— С кем ты разговариваешь, псих? — нахмурился Дадли.

— Почему они тебя не видят?! — наконец спросил Гарри, уже не сдерживая слезы.

— Это сейчас не важно, — покачал головой Ричард. — Ты и дальше будешь позволять этим уродам выбивать из тебя дерьмо или все же покажешь, что ты чего-то стоишь?

— Я не смогу! — захныкал Поттер, получив очередной удар по лицу.

— По-моему ты слишком сильно ударил его по голове, Дадли, — согнулись от хохота его мучители.

— Сможешь, Гарри, — он наклонился чуть ближе и аккуратно приподнял Гарри за подбородок. — Просто слушай меня. Не бойся, хуже, чем сейчас, уже не будет. Докажи этим кускам дерьма, что ты сильнее, чем они! Воспользуйся моментом, пока они ржут и не обращают на тебя внимания. Согни ногу, и со всей силы ударь по шарам этому, — указал на Малькома Ричард. — Потом вставай так быстро как сможешь, хватай этот самый злосчастный камень и ударь им по морде Дадлика. Пирс не проблема, с ним ты сможешь разобраться, пока эти будут приходить в себя. Бей со всей силы, бей по лицу, дерись грязно, если надо будет — кусай, щипай, выдавливай глаза, но разберись с этими тупицами! Покажи мне, что ты мужик, а не тряпка! Не позволяй этим дебилам себя унижать!

От такого напора Гарри на секунду опешил, но быстро постарался взять себя в руки. Стараясь не думать, он, всхлипнув, ударил между ног не ожидавшего отпора Малькома. Тут же прекратив смеяться, тот упал как подкошенный. Схватив тот самый камень, о который споткнулся, Гарри вскочил на ноги и наотмашь ударил им по лицу своего кузена. Изумленный Дадли с криком от боли рухнул на землю.

— Отлично, Гарри! Добавь ему ногой по роже! — услышав одобряющий крик парня, Гарри выполнил его указание. Развернувшись к удивленному неожиданной расправой Пирсу, Гарри сжал руку в кулак и с отчаянным криком ударил его в нос. Отшатнувшись от удара, Пирс схватился за нос и гнусаво закричал:

— Ты что творишь, Поттер?! Тебе конец, мы тебя уроем! — не слушая его вопли, Гарри подбежал и ударил его коленом между ног. Отняв руки от лица, Полкинсс схватился за пострадавшее место и согнулся от боли. Гарри нагнулся, нащупал на полу грязные очки, протер линзы испачканной футболкой и огляделся. Три парня, внешне гораздо крепче и сильнее его, лежали на земле и корчились от боли, матеря его на чем свет стоит и орошая влажную землю слезами боли.

— А теперь подбирай рюкзак и беги что есть сил! — вывел Гарри из оцепенения голос молодого мужчины.

Послушав его, Гарри подобрал свои вещи и что есть мочи побежал прочь от Дадли и его друзей. Пробежав около трех километров и порядком устав, Поттер остановился в парке, и, забежав в его глубь, лег в тени дуба, пытаясь привести дыхание в норму.

— Отлично! Лучше, чем я ожидал! — раздался рядом одобряющий голос. — Ты недурно держишь удар, Гарри.

Подскочив на месте, Гарри уставился на улыбающегося парня. Тот стоял, облокотившись на дерево и сложив на груди руки. Гарри поправил очки и принялся его внимательно разглядывать. На вид около двадцати, одет в серую футболку, синие джинсы и черные кроссовки. На левой руке татуировка в виде фигуры человека сидящего в странной позе на фоне кулака, объятого пламенем. Растрепанные темно-русые, почти черные, волосы выглядят небрежно, но в то же время стильно.

— Кто вы? Почему они вас не видели? Почему ваше лицо мне кажется таким знакомым? — засыпал парня вопросами Гарри.

— Меня зовут Ричард, можно просто Рик. И общайся проще, я не такой старый и мы вроде как не чужие друг другу люди, — вздохнул он. Он оттолкнулся от дерева и сел прямо на землю напротив мальчика.

— В каком смысле не чужие друг другу? — прищурившись, спросил Гарри. Внутри него появилась смутная надежда, и он начал нервно оттряхивать испачканную одежду, несмотря на всю бесперспективность данного занятия.

«Вдруг он мой родственник? — позволил себе смелую мысль Гарри. — Тогда возможно он заберет меня от Дурслей, и я смогу жить с ним!»

— Это сложный вопрос, в котором я сам еще окончательно не разобрался, — отвел взгляд Ричард. — Скажи мне, как давно ты живешь у тетки? Где твои родители?

— Я всегда жил у тети с дядей, — пожал плечами мальчик. — Моих родителей нет, они погибли в автокатастрофе, когда я был совсем маленьким.

— Это многое объясняет. Хотя нет, ни хрена это не объясняет! Всё равно полная нелепость. Всё слишком странно, слишком… ненормально! — парень, назвавший себя Риком, подскочил и в гневе попытался пнуть лежащую вблизи ветку. Гарри с удивлением уставился на не сдвинувшуюся ни на дюйм ветку.

— Ты…ты… — испуганно отпрянул Гарри, пытаясь отползти от него подальше. — Ты призрак? Галлюцинация?

— Я — это ты, — устало протянул Ричард. — И не кричи пожалуйста.

— Что это значит? Как это?

— Я абсолютно ничего не знаю, — Рик потер глаза и подставил лицо пробивающимся сквозь кроны деревьев солнцу. — Я появился здесь пару дней назад, и всё это время наблюдал за тобой. Меня никто не видит и не слышит, я не могу отойти от тебя дальше, чем на полмили.

— Как это? Откуда ты тут вообще взялся? — взволнованно продолжал расспрашивать Гарри. — И что ты имел ввиду, когда говорил, что ты — это я?!

— Мы почти одинаковые. Я помню, что Петунья должна быть моей теткой. Я родился на пять лет позже тебя… Видимо, должен был родиться, так как, насколько я понимаю, Лили и Джеймс Поттер погибли примерно в 81 году. Так что я твой не рожденный младший брат, — криво усмехнулся Ричард. — Хотя у меня никогда не было братьев. Скорее, мы альтернативные версии друг друга. А вообще, на самом деле, это просто мои предположения.

Мальчик ненадолго притих. Рик молчал, давая ему время обдумать сказанное.

— Моих родителей звали Лили и Джеймс? — тихо спросил он.

— Что? — удивленно уставился на него Ричард. — Ты не знаешь?

— Дурсли никогда не называли их по именам, — Гарри пожал плечами и, бросив идею очистить одежду от грязи, откинулся на спину и лег прямо на землю. — Как и меня самого. Однажды я слышал от тети имя Лили, но не знал точно, про кого она говорила. По их словам мои родители были пропащими.

— В каком смысле пропащими?

— Алкоголики и наркоманы, — спокойно ответил Гарри. Он всю жизнь слышал о родителях только это и считал это чем-то само собой разумеющимся. — Мать к тому же была проституткой. А еще дядя как-то обронил, что они были связаны с какой-то дурной компанией и именно поэтому погибли.

Ричард задумчиво хмыкнул. Как могло стать, что наследник богатейшей семьи Поттеров, Джеймс, стал наркоманом и алкоголиком? Как умница и красавица Лили могла оказаться обычной проституткой? Может, они и вправду связались с какими-то мутными личностями и тем самым пустили жизнь под откос?

— Это странно, — наконец ответил парень. — Но возможно. В любом случае, сейчас мы никак не узнаем, что там с ними произошло.

— А какими их помнишь ты? — спросил Гарри. Никто не рассказывал ему о родителях, кроме той информации, что он пересказал Ричарду, и ему хотелось узнать больше.

Ричард примерно мог себе представить, что чувствовал сирота, никогда не слышавший добрых слов, и честно ему рассказал о родителях, тех, что он помнил, постаравшись обойти острые углы. Что удивительно, мысль о том, что он, скорее всего, больше никогда их не увидит, абсолютно не беспокоила парня. Собственно, с этой мыслью он был готов смириться давно. Лет с семнадцати. Что касается его знакомых, друзей и коллег, он также не испытывал никакого беспокойства просто потому, что абсолютно их не помнил. Он был уверен, что они у него были, но вспомнить ничего не мог. Всё что его беспокоило — это в целом его ситуация.

— Глаза у тебя в точности как у матери, — хмыкнул он. — Тот же миндалевидный разрез и невероятный оттенок зеленого. А в остальном мы оба очень похожи на отца.

— То есть, они были богатыми людьми? — почему-то данный факт удивил Гарри сильнее всего. Он представил свою жизнь, такую, какой ее описал Ричард. Богатые родители, куча наемного персонала, готовые угодить любому его капризу. Лучшая одежда, игрушки, множество друзей — всё, чего бы только пожелал мальчик. Большой дом в Уэльсе, несколько огромных квартир в Лондоне. У Гарри на секунду перехватило дыхание от вставшей перед глазами картинки. Стало до слез обидно, что в его случае история пошла по другому пути и всё, что у него было, — это поношенная одежда Дадли и чулан под лестницей. Стараясь отвлечься и не показать обиды на несправедливость, Гарри задал следующий вопрос. — То есть в твоем случае они не были алкоголиками и наркоманами? Мама не была проституткой? Как это вообще возможно и почему ты говоришь, что был бы младше меня, если сейчас ты…

Гарри замахал руками, не находя слов для описания своих мыслей. Рик же на секунду позволил себе виноватую улыбку и тщательно обдумывал, что ему ответить. Ну правда ведь, не мог же он сказать десятилетнему ребенку, что его матушка вполне могла себе позволить побаловаться кокаином и развлечься с очередным жигало в кровати, при абсолютном безразличии отца? Насчет него же, Ричард ни в чем не был уверен, а чем он там увлекался и в какие грехи впадал, мог ответить лишь сам Джеймс Поттер. Вряд ли мальчик смог бы принять как должное причуды этих безусловно неплохих, но крайне своеобразных богатых людей.

— Вряд-ли у кого бы то ни было повернулся язык назвать их пропащими, — дипломатично ответил, наконец, Рик. — Не скажу, что они были родителями мечты, но я всегда относился к ним с немалой долей уважения. Отец профессионал своего дела, для которого нет ничего важнее его работы. Мама же очень умная женщина, я всегда это признавал. Что же касается относительно нашего возраста…. Я не могу сказать ничего определенного, Гарри. Параллельные миры, наверное.

Ричард, высказав эту мысль, устало рассмеялся. Он никогда не верил в подобную чушь, однако более подходящего объяснения происходящему найти не мог. Наступило долгое молчание.

— Дядя с тетей меня убьют, — минут через пять, тоскливо протянул Гарри.

— Убить не убьют, но попадет тебе порядочно. Но, думаю, это того стоило, — улыбнулся Рик. Он встал, так как понял, что мальчику действительно пора идти домой.

— Думаешь, теперь они от меня отстанут? — с надеждой спросил Гарри Поттер.

— Дадлик со своей бандой? Вряд ли одного раза им не хватит, — разочаровал его парень. — Они обязательно попытаются отыграться. Не волнуйся, что-нибудь придумаем.

— Я на это надеюсь, — недоверчиво протянул Гарри. — А что будем делать… с… ну, со всем этим.

— Не знаю. Если смотреть объективно, со стороны — я всего лишь твоя галлюцинация. Я не могу взаимодействовать ни с кем и ни чем, кроме тебя, я проверял, — Ричард в задумчивости взлохматил волосы. — Но с другой стороны, «мыслю, значит, существую». Быть твоей личной шизофренией меня особо не прельщает.

Гарри шел в сторону дома, с интересом глядя на идущего рядом и рассуждающего вслух парня.

— И что мы будем с этим делать? — спросил Гарри. Проходящая мимо дама удивленно окинула взглядом мальчика. Грязный, в неопрятной одежде, с намечающимся синяком под глазом, он разговаривал сам с собой, на ходу повернув голову вправо, будто видел кого-то рядом с собой.

— Будем стараться разобраться в происходящем, искать пути решения проблемы, — терпеливо отвечал Рик. — Что нам еще остается? И вообще, я бы на твоем месте задумался о более неотложных проблемах. Мы почти дошли, и я абсолютно уверен, что Дадлик уже успел на тебя настучать предкам.

— Ой, — Гарри испуганно замер. Он даже не представлял, что с ним сделают Дурсли за побитого кровиночку. — Мне конец.

— Успокойся, парень, — потрепал его по плечу Ричард. Что удивительно, рука ощущалась вполне живой. — Это того стоило. Еще пара таких трепок и этот хряк побоится криво взглянуть на тебя. А Дурсли, если исходить из того, что я видел, не нуждаются в причинах для того, чтобы наказать тебя. Вся разница, что в этот раз у них действительно есть для этого повод. Потерпи, ничего страшного не произойдет. А потом мы с тобой вместе что-нибудь придумаем, чтоб исправить ситуацию.

Гарри ничего не оставалось, кроме как согласиться с рассуждениями парня. Обреченно вздохнув и сжавшись в ожидании трепки, он поднялся на крыльцо дома номер 4 и нажал на звонок. Спустя пару секунд дверь открылась, тощая рука тетки больно схватила его за ухо и затащила внутрь, быстро заперев дверь.

— Ты, чертов урод, как ты посмел тронуть Дадличка?! — залепив племяннику звонкую пощечину, визжала Петунья. Ричард стоял рядом с маленьким Гарри Поттером, никем кроме него не замечаемый. Они находились в коридоре дома, в трех метрах от того самого чулана. На верхних ступеньках лестницы стоял Дадли, с жадностью разглядывая расправу матери над кузеном. Однако внимание Ричарда было сосредоточено на лице тетки. Десятилетний Гарри Поттер не мог этого увидеть и осознать, но Ричард, внимательно следивший за Петуньей, заметил, что после того, как она ударила племянника по щеке, она чуть отпрянула, а выражение гнева на лице разбавилось секундным страхом.

— Он первый начал, я просто защищался! — тем временем выкрикнул в ответ Гарри, не в силах сдержать слез. С одной стороны, он был к этому готов и ничего другого не ожидал, с другой, он никак не мог привыкнуть, что отношение к нему настолько несправедливое. — Он с друзьями избивал меня.

— Не смей говорить гадости про моего сына!!! — еще больше разъярилась Петунья.

— Лучше молчи, доказывать что-то бесполезно, — донесся до Гарри сочувственный голос. — Не спорь, опусти голову, отведи взгляд в сторону. Сделай максимально виноватый вид, — Ричард пытался хоть как-то помочь мальчику.

Экзекуция взбешенной Петуньи продолжалась минут тридцать. Нужно отметить, что, после первой пощечины, руки больше женщина не распускала и ограничилась криком. В конце концов, даже Дадли надоело наблюдать за сценой истерики, и он поднялся к себе в комнату играть в компьютер, аккуратно потирая всё еще саднящие после удара кузена яйца. В итоге Гарри был отправлен в чулан с приказом не сметь появляться на глазах.

Гарри, зайдя в чулан, не стал зажигать лампу и, сняв грязную одежду, упал на протертый матрас.

— Крепись, малой, — осторожно потрепав его по волосам, произнес Рик, который обнаружился сидящим рядом с ним. В чулане ему явно было тесно, поскольку роста парень был немалого, однако он каким-то чудом там помещался, не испытывая ни малейшего дискомфорта.

— Мне просто обидно, — прошептал Гарри, пытаясь оправдать текущие по щекам слезы.

— Ничего-ничего… — успокаивающе сказал Рик, обнимая мальчика за плечи. — Я что-нибудь придумаю, Гарри. Мы это изменим.

Гарри уткнулся в плечо Рика, слегка вздрагивая время от времени. И плевать, что его не существует! Он здесь, он рядом, кажется совсем настоящим, искренне ему сочувствует и беспокоится о нем! Ричард же тем временем слегка стушевался от такого проявления эмоций.

— Интересно, за что они тебя так ненавидят и из-за чего опасаются? — задумался Ричард.

— Опасаются? Ты о чем? — мальчик аж фыркнул услышав такую, на его взгляд, вопиющую глупость. — Ненавидят — да, но боятся….

— Знаешь, Гарри, я уже понял, что здесь всё не совсем так, как я помню, но Дурсли вполне похожи на самих себя, — принялся объяснять Ричард, водя пальцем сквозь паука, обустроившего свою паутину на внутренней стороне лестницы, заменявшей в чулане потолок. — Они никогда не были приятными людьми, даже наоборот. Но и отъявленными негодяями они не были. Поэтому такая ненависть к сироте даже для них кажется странной. И ты, наверное, этого не замечаешь, но тетя действительно тебя боится.

Гарри на минуту задумался. Мысль о том, что родственники могут его бояться, ему казалось нелепой.

— В любом случае, у нас будет время разобраться со всеми этими странностями. И главное, не забывать о главной странности — моём присутствии, — важно поднял палец Рик.

— Кушать хочется, — отвлекся от нависших над ними проблем Гарри, с тревогой прислушиваясь к урчанию в животе. Не то чтобы подобная ситуация возникла впервой, мальчик привык терпеть голод, но впервые за всю жизнь он мог с кем-то поделиться своими проблемами.

— Придется потерпеть, — виновато взглянул на него Ричард. Ему было искренне жаль мальчика, которого он воспринимал маленькой копией себя самого, однако помочь он ничем не мог. — Я постараюсь что-нибудь придумать. Но, сам понимаешь, к сожалению, помочь я могу только советом.

— Спасибо тебе, — улыбнулся Гарри.

— Пока не за что, братишка! — улыбнулся Рик. Гарри, услышав такое обращение, еще больше расцвел в улыбке. У него появился брат. Пусть его никто не видит, кроме него, но теперь он не один.

Вернон, вернувшись с работы и услышав красочный рассказ жены об уроде-племеннике и несчастном сынуле, долго и громко кричал. Что примечательно, бить Поттера он не посмел, ограничившись угрожающим нависанием над тщедушным тельцем. И крики, конечно же. Дурсль знатно отвел душу, проехавшись по ненормальным родителям, породившим неблагодарного щенка. Так же было упомянуто о трусах, которые бьют исподтишка по неприемлемым местам, сравнения с девчонками. Спустя час времени, Вернон устало завалился в кресло с бокалом бренди, приказав мальчику исчезнуть с его глаз.

— Пошли они в жопу, Гарри, — сказал поникшему мальчику Рик. Он никогда не имел дел с детьми и сейчас сомневался, стоит ли ему использовать крепкие выражения при нем. — Не бери в голову слова нашего дражайшего дядюшки. Возможно, в твоем случае мама с папой действительно были людьми, у которых жизнь сложилась не лучшим образом, но ты за них ни в коем случае не в ответе за их ошибки! И про остальное тоже забудь. Правила уместны в честной драке, а не тогда, когда на тебя накидываются трое более сильных соперников. Ты всё сделал правильно.

Гарри заметно приободрился.

— Чем будем заниматься? — спросил мальчик спустя пару минут.

— Я думал пойти послушать, о чем говорят наши дражайшие родственники, — задумчиво произнес Рик, с сомнением глядя на Гарри. «Пожалуй, лучше побыть с ним, отвлечь его от голода и пережитого сегодня». — Хотя, ну их нафиг. Давай ты ляжешь в кровать и мы будем допоздна рассказывать друг другу всё, что придёт в голову?

Одинокого Гарри, который никогда не имел друзей и близких, подобное предложение привело в восторг. Ричарду же был крайне ограничен в выборе собеседника, да и чем заняться — он не знал. Они болтали около шести часов кряду, просто рассказывая друг другу о своей жизни, до тех пор, пока мальчика не сморил сон.

— Рик? — услышал парень сонный голос. Он вопросительно приподнял бровь.

— Я у тебя кое-что спрошу, но ты не сердись, хорошо? — быстро выпалил Гарри.

— Спрашивай, конечно, — хмыкнул Рик.

— Ты никуда не исчезнешь? — напрягшись в ожидании ответа, зажмурился Гарри.

— Нашел о чем волноваться, — рассмеялся Ричард. — Ничего не могу обещать, Гарри. Я тут оказался не по своей воле, но думаю, что теперь уже никуда не денусь. Если, конечно, ты не задумаешь лечиться от шизофрении… вдруг это лечится?

— Я все равно рад, что ты появился, — с искренней улыбкой сказал Гарри.

— Не могу ответить тем же, но… — Рик на секунду задумался, — давай не будем об этом. Спи уже, братишка. День был тяжелым, а завтра будет еще тяжелее.

Спустя пару минут, Гарри спал спокойным сном. Ричард встал со стула и попытался по привычке открыть дверь чулана, чертыхнулся и прошел сквозь нее. Он не чувствовал усталости, голода, у него не затекали конечности, он не испытывал никаких естественных потребностей. Несмотря на это, в данный момент он чувствовал какую-то эмоциональную опустошенность. В итоге Ричард провел ночь в ленивых размышлениях, невидимым призраком бродя по дому и его окрестностям. Уже третью ночь подряд.