Трое в лодке, не считая собаки (джен)

Мы обретаем полное спокойствие лишь тогда, когда не остается мыслей. Даже в самой приятной и комфортной обстановке появляются редкие, но назойливые мысли недовольства. Такова человеческая природа — как бы высоко мы не поднялись, чего бы ни добились, мы всегда остаемся неудовлетворенными. Редкие моменты долгожданного счастья и удовлетворения тут же сменяются новыми прихотями, что лишают нас того самого желанного спокойствия. Я был спокоен. Меня окружала абсолютная темнота и тишина. Утомленный схваткой с самим собой разум затих и погрузился в небытие. Падение в мягкую, спокойную тьму, когда все ощущения тела, все раздражители остаются где-то далеко-далеко, возможное при общем наркозе и бесследно растворяющееся в недрах памяти, стоит только проснуться и вновь осознать себя. Однако продолжилось это недолго, и спокойствие было нарушено. Сознание проснулось, становясь точкой восприятия и наблюдения. А так как в чернильной тьме спокойствия наблюдать было нечего, оно начало наблюдать само себя. Больной, разбитый, ошибочный разум дернулся, грозясь вновь распасться на обособленные структуры. Стараясь избежать этого момента, совершаю усилие, погружаясь в воспоминания.

— Гарри, малыш, ты решил меня до седых волос довести? — сказала Пенелопа Кристалл, нависая над развалившимся в кресле Гарри Поттером. Услышав ее голос, он медленно, будто делая невероятное одолжение, поднял взгляд от книги, отложил ее в сторону и уставился на старосту оценивающим взглядом.

— Что тебя не устраивает? — усмехаясь, спросил ее Гарри, лениво потягиваясь в кресле, которое для его тщедушной фигуры было слишком велико. — Какие ко мне вопросы, Пенни?

— Ну как же, — окинув взглядом, в котором читалась насмешка, самодовольного мальчика, ответила Пенелопа. — Ты устроил жуткую драку в коридоре, — староста демонстративно загнула палец, — из-за тебя нашего старичка-декана вызывали на ковер к Директору, — второй загнутый палец, — нахамил учителю, сорвал занятие, — третий палец. Кристалл задумчиво поглядела на свою руку, с тремя зажатыми пальцами,нахмурилась, глядя на него, и чертыхнулась, убирая руку за спину. — И в целом, ведешь себя как-то странно! Вот что меня не устраивает, мелкий.

Усмешка Гарри, казавшаяся самодовольной и насмешливой, стала еще более противной. Закинув ногу на ногу, он смотрел на нее снизу вверх, будто король на скромную крестьянку, что пришла просить его милости.

— Сделал то, что сделал. Значит, так было нужно, и тебя это никак не касается, — Гарри, посчитав вопрос исчерпанным, вновь уставился в книгу, забыв о существовании старосты факультета. Девушка на секунду замерла в недоумении, наполняясь негодованием и праведным гневом, но затем выхватила у него из рук книгу. Лицо Поттера медленно начало бледнеть. — Верни сейчас же, — холодно приказал он.

— И не подумаю, сначала ты выслушаешь меня! — уже совсем другим тоном сказала Пенелопа. — Что за поведение, Гарри? Я, вообще-то, твоя староста! Встань немедленно.

— И вообще, чего ты там развалился, Поттер? — вставил слово сидящий неподалеку Роджер Дэвис. — Иди к своим сокурсникам.

Негласное правило, существующее на всех факультетах Хогвартса, гласило, что самые удобные места в гостиных занимают старшекурсники. Это даже было не правилом, а скорее сложившимся порядком вещей, вполне логично существовавший в изолированном подростковом коллективе. Младшие ученики могли занимать любое кресло или диван до тех пор, пока на него не положит глаз кто-то из старшекурсников, сгоняя с приглянувшегося места «мелюзгу». Однако Гарри Поттер себя мелюзгой признавать отказывался, да и вообще считал себя на порядок лучше всех остальных, а так как большинство рэйвенкловцев мало заботили такие низкие материи, как иерархия, поэтому проблемы в этом не было. До нынешнего момента.

— Я буду сидеть там, где захочу, — процедил сквозь зубы мальчик, обернувшись к четверокурснику. — Не смей мне указывать, что делать, — он обернулся к Пенелопе. — Тебя это тоже касается, «староста», — выделив интонацией последнее слово, добавил он.

Роджер презрительно фыркнул и глянул на девушку, подбадривая на решительные действия. Та же стояла, нахмурившись и пытаясь пристыдить мальчика негодующим взором.

— Ты как, сможешь осадить зарвавшегося первогодку, или тебе помочь, Кристалл? — подначивая ее, спросил Дэвис, предвкушая назревающий конфликт. Почувствовав взгляды сокурсников, что с интересом наблюдали за развитием ситуации, Пенелопа мысленно встряхнулась.

— Убавь тон, Поттер. Ты еще слишком мелкий, чтоб вести себя подобным образом, — накручивая себя, повысила голос девушка. — Я староста, а ты всего лишь первогодка, поэтому, будь добр, не позорься перед товарищами и прояви уважение к старшим. Не стоит принимать моё хорошее отношение за слабость и садиться на шею, — как можно более веско произнесла она, не сводя взора с бликов на смешных круглых очках мальчика, что мешали разглядеть его глаза.

Гарри продолжал насмешливо улыбаться, сидя в расслабленной позе и закинув ногу на ногу. Лишь мертвенно бледное лицо, да метающие искры бешенства яркие зеленые глаза выдавали всю глубину охватившей его ярости.

— А теперь слушайте меня оба, — дрогнувшим, всё еще по-детски тонким, голосом, процедил он. От избытка эмоций он чуть проглатывал звуки, шумно втягивая носом воздух. — Мне насрать, кто из вас там что думает, как я, по вашему мнению, должен себя вести и что делать. Вы мне никто и указывать мне не имеете ни малейшего права. Так что засуньте свои требования себе поглубже и не мешайте мне. Я ясно выразился?

После его слов в гостиной на несколько мгновений воцарилась тишина, после чего последовали единичные недовольные шепотки.

— Хам этот Поттер…

— Да он просто зазвездился!

— Это дурное воспитание или последствия детской травмы?

Большинство же рэйвенкловцев, из тех, что вообще слышали этот диалог, отреагировали индифферентно. Гарри осмотрел шокированную старосту, злобно прищурившегося Дэвиса, шепчущихся сторонних слушателей и выдал еще один самодовольный смешок.

— Не ожидала от тебя такого, Гарри. Я пытаюсь о тебе заботиться, а ты грубишь! — громко воскликнула раздосадованная девушка. — Будешь разговаривать со мной в таком тоне, я сниму с тебя баллы и отведу к декану, ясно?

— Его просто нужно хорошенько проучить, Кристалл, — проворчал Роджер. — Думаю, пара оплеух настроит его на уважение.

— Можешь рискнуть, Дэвис, — впился в него переполненным гневом взглядом Гарри. — Только сможешь ли? — парень от этого взгляда заметно вздрогнул, отводя глаза в сторону. — Ты просто балабол, Роджер! Ни хера ты не можешь! Сходи, запрись в душе и передерни на своё отражение, а в мою сторону больше гавкать не смей…

— Ты слишком много на себя берешь, Поттер! — вскинулся четверокурсник, подскакивая с места и угрожающе засопев.

— Дэвис, сядь! — приказала Кристалл. Тот, сморщив лицо, фыркнул и вновь занял место на диване, всё еще красный от злости и стыда.

— А ты, Поттер…

— Я не закончил! — перебил ее громко мальчик.

— Мне это не интересно! Ты немедленно встаешь и идешь со мной к декану, где мы обсудим твоё отвратительное поведение и подберем подобающее наказание!

— Иди, если тебя это успокоит, «староста», только без меня — прошипел Гарри. — Иди, потешь своё самолюбие. Мне же, повторяю, насрать. Кто ты такая? — смерив ее долгим взглядом, спросил Поттер. — Ты никто. Девчонка, что больше всех выслуживалась и которую отметили значком, наделив игрушечной властью, — Гарри скривился, вцепившись пальцами в подлокотники кресла. — Я Мальчик-Который-Выжил, я еще в младенчестве избавил вас всех от Того-Кого-Нельзя-Называть, а не какой-то обычный первокурсник, которого ты можешь отчитывать, бравируя своим положением старосты! Иди, сбрось напряжение с Уизли, потешь свое ущемленное достоинство или пожалуйся декану, Директору, Министру, да хоть самому Мерлину, а меня от своих воплей избавь!

— Пойду, Поттер, можешь не сомневаться! Посмотрим, какой ты смелый будешь, когда тебя вызовет декан! — прокричала красная от злости Пенелопа. — Отвратительно видеть, как герой книг, о котором тебе родители рассказывали в детстве, оказывается мелким самовлюбленным засранцем!

— Отвратительно, должно быть, наблюдать поросшую рыжими волосками мошонку твоего бойфренда, — прошипел в ответ Гарри. — Иди, жалуйся, Кристалл, а меня оставь в покое!

— Что за крики в гостиной? — возвестил о своем приходе Хиллиард, просматривая длинный список. — Дьявол, забыл записать о необходимости просмотреть третий том… — пробормотал он себе под нос. — Да, надо вставить это между послеобеденным душем и просмотром конспектов в рамках подготовки…. Так, что за крики, я еще раз спрашиваю? — повысил голос Роберт. — Пенни? Гарри?

Девушка, тяжело дыша и метая глазами молнии, не обратила на него внимания. Тот оторвал взгляд от очередного своего длинного свитка, перевел взгляд на злого, но всё также внешне расслабленного Поттера и вопросительно приподнял брови.

— Малолетний самовлюбленный придурок! Не приближайся ко мне! — швырнув в мальчика его же книгой, она убежала прочь, громко затопав по лестнице, ведущей в женские спальни.

— Однако, — глубокомысленно хмыкнул Роберт. — Никто мне ничего не хочет объяснить?

Гарри, в ответ на вопросительный взгляд, безразлично пожал плечами, открывая книгу и погружаясь в прерванное чтение. Нездоровая бледность медленно сходила с его лица.

Части моего сознания недовольно завозились, обособляясь и пытаясь разрушить моё эго на три самостоятельные части. Пытаюсь успокоить пустившиеся в дикую скачку безумия мысли, вновь сосредотачиваясь на своей памяти. Однако уже слишком поздно. Где-то там тело дернулось в конвульсии, так как три равноправные личности совершили попытку взять над ним контроль. Сознание потянуло куда-то вниз…но произошло нечто меня удивившее. Я, распавшись на три части, не перестаю себя осознавать.

* * *

Гарри очнулся. Он стоял в темном помещении. Со всех сторон его окружала абсолютная пустота и темнота. Обернувшись, он радостно, и, вместе с тем, удивленно выдохнул:

— Рик? Где мы? — Ричард выглядел точно также, каким Гарри его видел еще прошлым летом. Высокий, кареглазый, с небрежной, но с претензией на стиль, растрепанной прической. Гарри даже успел позабыть, как он выглядит, привыкнув воспринимать его лишь как голос в своей голове. — Ты тоже видел это? Кто это был? Теперь понятно, почему Пенни так взъелась! Неудобно-то как…

— Шшш, — обернувшись, красноречивым жестом приложил палец к губам Рик, серьезно на него взглянув. Отвернувшись, он напряженно продолжил смотреть куда-то в сторону. Проследив за его взглядом, Гарри судорожно выдохнул. В десятке метров от него стояла фигура, закутанная в темную мантию с накинутым на голову капюшоном. Краем сознания Гарри отметил, что себя, Ричарда и этого человека, что скрывал лицо под капюшоном мантии, он видит отчетливо, несмотря на полное отсутствие источников света.

— Дерьмо! — холодным высоким голосом прошипел человек в мантии, сверкнув красными угольками глаз, что так напомнили Гарри Волдеморта. — Здесь должен быть выход! Где чертов выход?! — требовательно выкрикнул он.

* * *

Мысли путались, наслаивались друг на друга. Я одновременно ощущал себя и Гарри, и Ричардом, и… да, и Тенью тоже. Странное, противоестественное состояние разума — я являюсь одновременно всеми ими и в то же время могу мыслить обособленно, при этом не будучи отдельной самостоятельной структурой, как каждый из них. Мысли убегали, сознание плыло, грозясь стать частью окружающей темноты. Я видел тремя парами глаз, переживал этот момент с трех разных ракурсов, имея три независимые точки, воспринимающие действительность, и при этом никак не мог повлиять на что-либо, оставаясь незамеченным или даже…несуществующим? Да что же я, черт возьми, такое?

Раз уж у меня есть возможность мыслить обособленно, займемся именно этим. Начнем сначала. Кто я? Однозначно, я — Гарри Поттер, мальчик-сирота, живущий в чулане под лестницей у ненавидимых родственников. Так? Так, да не совсем. Ко всему прочему, я волшебник. А маленькие дети в состоянии эмоционального напряжения способны выкидывать такие фокусы, что и не каждый многомудрый чародей сможет осознать, не говоря уже о том, чтобы повторить. Чаще всего катализатором такого инстинктивного волшебства служит гнев или радость. В случае же маленького волшебника Гарри топливом для волшебства послужили тоска и одиночество. Сейчас, оглядываясь назад и эксплуатируя способности к анализу и накопленные Ричардом знания, а также чутье и инстинктивное понимание магии, присущие Тени, я начинаю понимать, что доведенный до отчаяния Гарри что-то неосознанно сделал. Что-то, что свело его…свело меня с ума.

Появился Ричард. Не знаю, вытянул ли его откуда-то магией Гарри или же сам создал. Это не имеет значения. Взрослый, образованный, со своей предысторией, взглядом на жизнь, принципами и умениями. Сначала просто галлюцинация, осязаемая, яркая, почти живая галлюцинация, что разбавила одиночество несчастного мальчика. Уже тогда он… я был безумцем, что часами сидел в чулане, разговаривая с пустотой и называя эту пустоту братом. Возможно, всё бы так и закончилось шизофренией, но магия усложнила и без того сложную ситуацию. Ричард и Гарри взаимодействовали всё теснее. Они научились делить тело, распределяя между собой роли, функционировали вместе и, в то же время, развивались независимо друг от друга. Именно из этого взаимодействия и рождаюсь я, как общее между Ричардом и Гарри, иногда появляясь на краткие моменты и также бесследно исчезающий. Возможно, две отдельные личности, Гарри и Рик, шаг за шагом, постепенно, слились бы в одну, и шизофрения сама собой исчезла бы. Но магия… да, магия всё усложняет.

Постепенно из самых темных глубин расшатанного разума, что до последнего притворялся здоровым и даже иронизировал сам над собой, выплывает нечто, названное Тенью. Озлобленная, агрессивная структура, обретшая самостоятельную волю. Изначально состоящее из одних эмоций, это нечто со временем обретает черты личности. Это нечто являлось отражением отрицательных… нет, не правильно, не отрицательных, а отрицаемых качеств, скрытых как в Гарри, так и в Рике… да, тех качеств, что я неосознанно отрицаю в себе. Логично, именно поэтому и «Тень». В ней было нечто чуждое, отголоски чужих эмоций и мыслей. Состоя из одних эмоций и безудержного стремления жить, Тень действовала постепенно. Сначала через сны расшатала и без того шаткое равновесие между Риком и Гарри. Затем начала на них давить, пугая кошмарами и подтачивая волю. Определив Ричарда как наиболее опасного, она утянула его куда-то в дебри подсознания и заняла его место. Затем довела одиннадцатилетнего Гарри до того, что тот сам уступил ей место, и в свою очередь оказался где-то глубоко внутри разума. Тень окончательно себя осознала, скопировала память двух других личностей, что изменило ее до неузнаваемости, адаптировалась к окружающей среде, сама сформировалась как личность и начала… просто жить, отобрав тело в единоличное пользование. Уже сложно было называть его Тенью, так как он на тот момент был не просто отражением отрицаемых качеств, а обособленной, самостоятельной личностью. Он ходил на занятия, жил, отдыхал, общался с окружающими, осваивал магию, ввязывался в какие-то авантюры и конфликты. У него отвратительный характер, но сложно не признать, что он во многом действовал успешнее, чем Рик, и, тем более, Гарри и добился больших результатов. Память, принадлежащая ему, открывается с трудом, будто Тень каким-то образом сопротивляется. Он, в отличие от того же Рика, не имеет своей предыстории и прекрасно понимает, что сформировался внутри подсознания мальчика, а не появился откуда-то извне и в этом самом подсознании ориентируется гораздо лучше других. Если Гарри и Рик изначально были настроены друг к другу доброжелательно и доверительно, то Тень замыкается на себе. И да, хоть они все трое являются моими равнозначными составляющими, один из них — это крайне своевольная и вредная составляющая.

Гарри обожает Ричарда и до дрожи боится Тень. Ричард опекает Гарри и относится к Тени с опаской. Тень презирает практически всех вокруг, а этих двоих считает досадным недоразумением и отказывает в самом праве на существование. Каждый из них, осознанно или нет, пытается занять контроль над телом. Вопрос, почему я безумен, думаю, отпадает. Но вот что мне со всем этим делать?

* * *

— Наконец-то! — Тень торжествующе расхохотался, когда прямо перед ним возникла обычная деревянная дверь. Открыв ее, он на секунду замер, осмотрев темный коридор за ней и, будто только сейчас заметив внимательно за ним наблюдающих Гарри и Ричарда, обернулся, сверкнув углями глаз из-под опущенного капюшона. — Надеюсь, вы останетесь здесь навсегда, бездари.

— Да кто ты, мать твою, такой? — потеряв последние капли самообладания, парень бросился вслед за скрывшейся за дверью фигурой.

— Рик, подожди меня! — Гарри постарался не отставать.

* * *

— Поттер! Поттер, очнись, пожалуйста, очнись уже! — отчаянный шепот девочки, тормошившей безвольно раскинувшееся на соседнем сиденье тело.

Дафна находилась в крайней степени растерянности. Несколько часов кряду она корила себя за то, что не бросила чертового Поттера в этом купе и не ушла. Тем не менее, уйти ей не позволило подспудное осознание неправильности подобного поступка. Заправив за ухо локон черных волос, она шумно выдохнула и вновь принялась тормошить однокурсника. На сей раз ее усилия увенчались успехом. Мальчик распахнул ярко-зеленые глаза и уставился на нее бессмысленным взором. Дафна, мысленно чертыхнувшись, подала ему очки, которые в то же мгновения выпали у Гарри из руки. Он продолжал смотреть на нее абсолютно пустым взглядом. Ниточка слюны стекала по подбородку и капала на мантию из чуть приоткрытого рта.

— Мерлин, за что? — со страхом и брезгливостью, едва не плача, прошептала Дафна. — Поттер, ты можешь идти? Пожалуйста, пойдем, я отведу тебя к своему отцу, он поможет… — девочка вздрогнула, представляя возможную реакцию отца. — Да, обязательно поможет. Договориться с врачами в Мунго, или еще как… Неважно. Пожалуйста, пойдем. Мерлин, Мерлин, Мерлин! — забормотала она, глядя в пустые глаза Гарри Поттера. — Ну зачем ты в это ввязалась, дура! — судорожно сглотнув, Дафна справилась со страхом и, стараясь не смотреть в бессмысленные пустые глаза Гарри, чуть толкнула его в направлении выхода. Она убеждала себя, что попробует в последний раз, и если не придумает ничего нового, то уйдет. Она и так сделала больше, чем кто-либо другой. Он, в конце концов, абсолютно посторонний для нее человек. Ее совесть будет чиста…. Ведь правда, чиста же? Результат превзошел все ожидания — рэйвенкловец, отчаянно шаркая и волоча за собой ноги, двинулся вперед.

К тому моменту поезд уже практически опустел. На перроне народу было еще достаточно, но, к облегчению Дафны, никто на бредущего, как инфернал впереди нее, Поттера внимания не обращал. Всё что от нее требовалось, это не забывать периодически подталкивать его, заставляя сменить направление или продолжить путь прямо. Шаря взглядом по платформе, Дафна, чувствуя, как таят в ней остатки решительности, жалела о том, что не оставила чертового Поттера самого разбираться со своими проблемами, заранее сжавшись перед встречей с родителями.

— Даф! — едва не сбила ее с ног сестренка, бросившись обниматься.

— Как добралась, малышка? — к младшей сестре присоединилась с объятиями мама. Позади них неторопливо подходил темноволосый грузный мужчина с тронутыми сединой волосами. Мать, почувствовав тревогу дочери, проследила за ее взглядом и нахмурилась.

— Привет, папочка, — пролепетала Дафна. — Прости меня, пожалуйста, прости, я знаю, что не должна была, но так получилось, а я не знала, что делать, вот и попыталась, просто он попросил, а я…

— Солнышко, помедленней, — погладив ее по голове и держа за руку младшую дочь, спросила женщина. Астория, внимательно посмотрев на сестру и проследив за ее паническим взглядом, бросила взгляд на хмурого отца, затем посмотрела на замершего в паре метров от них мальчика, что с бессмысленным взглядом смотрел прямо на них.

— Это что, твой друг? — улыбнулась Астория, внимательнее разглядывая мальчика, который ну никак не мог оказаться случайным прохожим. Вглядевшись в его лицо, она что-то прошептала одними губами и ее глаза расширились от шока. — Это что, Гарри Поттер? — с восторгом воскликнула девочка. — Даф, ты дружишь с Гарри Поттером?

— Дафна? — приподняв бровь, со скрытой угрозой в голосе, спросил отец семейства.

— Папочка, прости, я не знаю, как это вышло! — со слезами в голосе пролепетала девочка. — Я помню, что ты говорил, но я не виновата, он сам пришел, и я подумала, что ты сможешь помочь…

— А мне кажется, что ты пропустила мимо ушей все мои инструкции, — без единой эмоции в голосе ответил мужчина, внимательно следя за безразличным ко всему Поттером. — Я разочарован, юная леди…

— Папочка, прости, я растерялась… — отчаянно пытаясь сдержать слезы, пробормотала Дафна.

— Дэниел, прошу, не здесь, — коснувшись его руки, попросила женщина. Тот еще пару секунд сверлил поникшую дочь безразличным взглядом, затем кивнул.

— Заберешь ее, — бросил он жене, — и ее друга, конечно, — лицо мужчины исказила кривая усмешка. — Астория, руку.

Младшая из сестер, поняв, что назревает конфликт, опустив голову с длинными светло-русыми волосами, покорно взяла отца за руку, моментально исчезнув с ним в хлопке аппарации.

— Ничего, ничего, — поглаживая плачущую Дафну по голове и прижимая ее к себе, прошептала женщина. — Уверена, ты не совершила никаких глупостей. Ты ведь моя умничка. А отец поворчит и перестанет. Давай заберем твоего спутника и отправимся уже домой, — дождавшись кивка, женщина повернулась к абсолютно безразличному ко всему Гарри и с удивлением отметила стекающую у него из-за рта ниточку слюны. — Мистер Поттер, верно? Дайте, пожалуйста, руку, я перенесу вас к нам в дом. Вы знакомы с аппарацией, мистер Поттер?

— Он ничего не соображает, мам, — с громким шмыганьем, оповестила ее Дафна. Схватив не сопротивляющегося мальчика за руку, она вложила его ладонь в руку матери и сама вцепилась во вторую. — Совсем ничего. Я думаю, его прокляли или что-то в этом роде…. В общем, сама поймешь.

* * *

— Профессор Квирелл, — символически стукнув костяшками пальцев в дверь, Гарри, не дожидаясь приглашения, открыл ее и вошел в кабинет. — Нам нужно поговорить.

Мужчина, сидевший за своим столом, дернулся, суматошно пряча исписанный пергамент и пытаясь придать лицу безмятежное выражение.

— Мистер Поттер, прошу меня извинить, но у меня сейчас н-нет времени, — бросил он мальчику. Тот, проигнорировав его слова, прошел к столу и занял место напротив него. — Я не ясно выразился? Выйдете, я занят.

— Чем, сэр? — лениво протянул Гарри. — Составляете непонятные заклинания или связываетесь с тем, кого вы называете Господином?

Вязкая, напряженная тишина окутала кабинет. Квирелл приоткрыл рот от удивления. Глядя на ухмыляющегося первокурсника, он грустно покачал головой, сбрасывая маску усталой доброжелательности и, нахмурившись, взмахнул палочкой. Связывающее, безмолвие, запирающее на дверь, — заклятия полетели сплошным потоком. Профессор колдовал без слов, ограничившись одним коротким взмахом для трех заклятий сразу. Сделав это, он свел брови к переносице, раздраженно глядя на безмолвного, но всё еще ухмыляющегося, Поттера.

— Зря ты это, Гарри, — отбросив официальный тон, хмуро произнес профессор Защиты. — Ты ставишь меня в очень неприятное положение. Заклятьем забвения я владею плохо, поэтому, за результат ручаться не могу, но ты не оставляешь мне иного выбора. — Мальчик сверкнул глазами, улыбнулся и выразительно скосил глаза. — Что? Хочешь что-то сказать? — энергичный кивок. — А ты кричать не будешь? — отрицательное покачивание. — Без разницы, я наложил заглушающее. Ну, говори.

Гарри почувствовал, как его речевой аппарат вновь начал подчиняться его воле. Квирелл даже не стал махать палочкой или щелкать пальцами, как он обычно делал, лишь едва заметно шевельнул рукой, отменяя «Силенцио». Гарри пару раз чавкнул и подвигал челюстью.

— А веревки убрать не хотите? — пробурчал он.

— Я не хочу, чтоб ты совершил какую-нибудь глупость, — серьезно ответил Квирелл. — А то начнешь от меня бегать, можешь случайно пострадать в процессе. Я не желаю причинять тебе вред, пока в этом нет необходимости.

— Да не собирался я бегать, — буркнул Гарри. — Я же сам пришел, сэр.

— Ну, давай поговорим, — сложив руки на груди, потребовал Квирелл, нахмурившись. — Как ты узнал?

Гарри завозился на стуле, насколько ему позволяли стягивающее тело веревки, недовольно сверкнул глазами. Профессор покачал головой, отвечая на невысказанный вопрос.

— Хорошо. Сначала мне попался на глаза пергамент, исписанный непонятными расчетами. Помните, когда я вас спросил о своей проблеме? Он не был похож на домашнюю работу, и, когда вы увлеклись своим рассказом, я незаметно его подобрал, — сказав это, Гарри самодовольно прищурился. Квирелл задумчиво кивнул. — Признаюсь, я мало что понял, но вот ваши пометки на нем меня… так сказать, заинтересовали. Я терпеливо расшифровывал ваши заметки, — вскинул брови мальчик. — И еще я начал за вами… наблюдать, — выдержав театральную паузу, поведал Гарри.

— Так это был ты в лесу? — хмыкнул Квирелл. Гарри ответил энергичным кивком. — Я слышал подозрительные звуки и вспышки среди деревьев и уже заподозрил слежку, но сканирующие заклинания ничего не показали! Как тебе удалось?

Лицо Гарри буквально светилось самодовольством, что, учитывая плотно опутавшие его веревки, выглядело довольно комично.

— Мне больше интересно, что именно вы там делали, сэр, — задрав нос, заметил Гарри. — Я внимательно за вами следил, видел , как вы произнесли какое-то заклинание… даже несколько, совершили что-то вроде…хм, ритуала? — добавив в голос вопросительных интонаций, поинтересовался он.

— Что? Ритуала? — растянул губы в улыбке Квирелл. — Мерлин, Поттер, что за архаизмы. Это было заклинание, просто очень сложное, многокомпонентное, опосредованно с-связанное с зельем… — Квирелл, поняв, что начинает увлекаться рассказом, оборвал себя и красноречиво закончил: — Хм…

— Меня больше заинтересовало одно из заклятий. Я точно знаю, что отчетливо его услышал, но оно будто ускользает из памяти, — нахмурился Поттер. Квирелл, облокотившись на стол, вновь скрестил руки на груди и чуть улыбнулся.

— Браво, Гарри, браво. Потрясающая наблюдательность, достойная Рэйвенкло. Добавил бы баллов двадцать, но обстановка не располагает. Даже смог выделить самое важное. Это…заклинание, — осторожно подбирая слова, ответил профессор Защиты, — его нельзя подслушать, передать, узнать случайно… На всей информации, что хоть как-то касается этого, стоят мощные защитные чары.

— Баллы, — фыркнул Гарри, чуть поерзав в надежде ослабить путы. — Кому они нужны? Как я понял, профессор, вы пытаетесь создать нечто, что может передать силы от одного волшебника другому. Или, возможно, даже не только силы? — вопросительно вскинул брови мальчик, однако лицо Квирелла осталось непроницаемым. — И действуете в интересах какого-то «господина», — пропел последнее слово Гарри, — которого сами… опасаетесь.

— Опасаюсь? — грустно хмыкнул Квирелл. — Не то слово, Гарри, и ничуть не стыжусь в этом п-признаться. Отдаю должное твоей наблюдательности, но, — Квирелл встал ровно, покачивая в руках палочкой, — это ничуть не отменяет нашей с тобой…

— Вы так лестно отзываетесь о моей наблюдательности, — демонстративно зевнул Гарри, прерывая его и жалея, что не имеет возможности прикрыть зевок ладонью для большего эффекта, — но при этом отказываете в других прекрасных качествах, сэр. К примеру, предусмотрительности, — улыбка медленно сошла с лица Квирелла. — Вы же не думаете, что я пришел сюда и высказал вам свои домыслы, не предусмотрев при этом вашу, довольно очевидную, реакцию? — растягивая гласные, пропел Гарри, наслаждаясь растерянностью на лице мужчины. — Давайте поговорим серьезно, профессор.

Квирелл ничего не ответил, сел и небрежным движением испарил стягивающие Гарри по рукам и ногам веревки. Тот воспринял это как само собой разумеющееся, закинул ногу на ногу и откинулся на стуле.

— Говори, Гарри, — опустив голову в ладони, проворчал Квирелл. — Не буду тебе напоминать, что стоит тебе подозрительно дернуться…

— Да-да-да, — небрежно отмахнулся от него Поттер. — Скажите, профессор, это действительно возможно? То, что вы задумали? — с горящими глазами, поддался вперед первокурсник. — И кто этот ваш господин? Бросьте, сэр, — заметив колебания на лице Квирелла, резко произнес мальчик. — Вы же умный человек, и, как я понял, сами не в восторге от положения, в котором оказались! Как вообще волшебник может подчиняться кому-то, если сам призван властвовать! Расскажите мне всё! Уверен, мы с вами придумаем, как обернуть ситуацию нам обоим на пользу!

* * *

Гарри влетел вслед за Ричардом в дверь и пораженно замер. Тесным, едва два метра в ширину, коридором над ним нависали грубые каменные стены, уходящие куда-то ввысь и теряясь в темноте. Обернувшись, он увидел такой же коридор, без какого-либо намека на дверь, метров в тридцати от него обрывающийся резким поворотом.

— Рик? — неуверенно позвал мальчик. Его голос отразился от стен и разнесся вокруг причудливым эхом, заставив вздрогнуть. Вокруг не было никаких источников света, однако, что парадоксально, темно не было. Гарри, секунду поколебавшись, развернулся и, постоянно оглядываясь, побрел по коридору.

* * *

— Рик? — раздался со всех сторон искаженный голос. Парень чертыхнулся от неожиданности и замер, озираясь вокруг. Всё также вокруг были лишь равнодушные стены узкого коридора. Ричард мысленно корил себя за то, что необдуманно бросился вслед за загадочным третьим жителем их общего с Гарри тела, оставив мальчика одного.

— Так, стоп, — шепнул себе он, останавливаясь и напряженно думая. Он помнил, как они проснулись в Больничном Крыле после ночной встречи в лесу и полугодового провала в памяти, затем последовали эти странные воспоминания, принадлежащие кому-то другому, затем этот «кто-то» нагло ворвался в разум. После этого все ощущения и чувства смешались. Вспышками сменялись картины перед глазами — комната в башне Рэйвенкло, какая-то карета, поезд, какая-то девочка. И беспрестанное, изматывающее, лишающее сил давление. Обрывки фраз голосом Гарри, угрожающие фразы этого третьего. Затем провал и темное помещение, в котором они резко оказались все трое. Он вновь в своем теле, а не бесплотный голос, что иногда «одалживает» физическую оболочку у своей уменьшенной копии. Когда он в последний раз ощущал себя живым? Ричард нахмурился. Ну да, примерно так он себя чувствовал, будучи призраком, что бродил по Тисовой улице, не видимый никем, кроме Гарри. А еще во время того странного сна, после которого он очнулся в Запретном Лесу спустя полгода.

— Вот дерьмо! — прошипел себе под нос Рик. Это всё объясняло. Только во сне он мог обрести своё тело. И Гарри, и этот… третий спят, действуя в созданных подсознанием декорациях. Следовательно, этот коридор или… лабиринт? Да, этот лабиринт, не что иное, как плод их коллективной фантазии! Сколько времени он тут уже бродит? Рик снова нахмурился. Чувство времени будто вовсе отсутствовало. И что дальше? Этот смутно знакомый пришелец искал выход, и появилась дверь, ведущая в этот лабиринт. Куда он искал выход? Так как обычные методы вроде щипания и попытки открыть глаза не работают, то сама собой напрашивается мысль, что он искал выход из этого сна. Значит тот, кто первым выберется из лабиринта, и проснется. А что будет с остальными? — Слишком мало данных! — устало буркнул Рик. — Фантасмагория, черт возьми.

Придя к таким выводам, он бодрым шагом пошел вперед, на каждом повороте сворачивая налево. Сколько это продолжалось, он сказать не мог, так как временные промежутки по-прежнему никак не воспринимались.

— Хм-м, — задумчиво протянул Рик, остановившись возле каменной статуи в человеческий рост, изображающей старого азиата. Статуя была из такого же камня, что и стены. Осмотрев и ощупав статую со всех сторон и ничего этим не добившись, он щелкнул каменного старика по носу и отвернулся. Если учитывать тот факт, что эта статуя была первой посторонней деталью, что он встретил, очевидно предположить, что это что-то означает. Внимательно оглядевшись вокруг и не заметив ничего достойного внимания, он вновь повернулся к статуе, и по телу пробежала предательская дрожь. Выражение лица изменилось — старик чуть сморщил нос, улыбаясь неестественной ехидной улыбкой и указательными пальцами обеих рук указывая на деревянную дверь, и подозрительно напоминающую дверь в чулан, в котором одиннадцать лет обитал Гарри Поттер. — Чертовы выверты подсознания, — пробормотал Ричард, потянув дверь, за которой царила абсолютная темнота, и уверенно шагнув вперед.

Вспышка, тянущее чувство падения, будто он провалился в пропасть. Густая темнота, в которой не видно даже собственного тела, ощущения от которого постепенно пропадают. Толчок, еще одна вспышка в глазах и конвульсионый спазм по всему телу. Ричард заморгал, поправив очки, осматриваясь по сторонам. Он сидел на диване, расслабленно откинувшись на спинку. Перед ним был низкий столик, на котором в аккуратной фарфоровой тарелке лежала нетронутая чашка с исходящим паром чаем. Стараясь сильно не вертеть головой, Ричард аккуратно осмотрелся. Место было ему незнакомым — комната, отделанная в бежевых мягких тонах, стоящие полукругом возле столика кресла и диван, на котором он так вольготно сидит, чуть дальше еще один длинный стол для совещаний с задвинутыми стульями.

— И что я тебе говорил? Никаких, повторяю, никаких близких знакомств, Дафна! — долетел до него мужской голос из соседней комнаты. — Ты не должна выделяться! Ты вообще не должна привлекать к себе лишнего внимания! Быть тихой, неприметной! — голос взвился. — Или это слишком сложная для тебя задача, безмозглая ты девчонка?

— Пап, я сделала всё так, как ты говорил… — ответил ему плачущий детский голос.

— Заткнись! — взревел голос, заставив Рика чуть сморщиться. — Я что тебе говорил? Держись подальше от отпрыска Малфоя и его компании! Держись подальше от сынка Голдштейна и дочерей Паркинсона и Боунс! Вообще, держись подальше от всех, сведи бесполезное общение к минимуму! Ты прекрасно знаешь, где я работаю, в каком положении наша семья! И что моя бестолковая дочь сделала в итоге? — тягостная тишина, перемежающаяся судорожными всхлипами. — Ты притащилась на каникулы с Гарри Поттером, идиотка! Ты хочешь подставить под удар семью? Свою мать, свою сестру, меня, в конце концов? Отвечай, Дафна!

— Н-н-нет, папочка, просто…

— Что «просто»?! Это у тебя всё «просто», бестолочь! — послышался звук удара кулаком по столу. — Чем ты думала? Мало того, что ты притащила ко мне в дом Гарри Поттера, так он еще и был замешан, по твоим словам, в какой-то мутной истории, словил проклятье и абсолютно ничего не соображает! Ты хочешь привлечь к нашей семье внимание Министра Магии и Верховного Волшебника?

— Пап, он попросил о помощи, и я подумала, что ты мог бы…

— Это я уже слышал! — очередной удар по столу. — Будь ты мальчиком, дочь, выпорол бы так, что сидеть не смогла бы все каникулы, — процедил мужской голос.

Ричард отвернулся от двери и столкнулся взглядом с маленькой девочкой лет девяти. Та, частично спрятавшись за стоящим у стены шкафом, внимательно его рассматривала светло-голубыми глазами. Во взгляде девочки читался страх и интерес, что были смешаны в примерно равных пропорциях.

— Привет, — тихо сказал Рик, постаравшись доброжелательно улыбнуться. Девочка умильно округлила глаза и что-то тихо пискнула. — Как тебя зовут? Я Р… Гарри, Гарри Поттер.

— Я знаю, — шепнула она в ответ, со страхом покосившись на дверь, за которой мужской голос продолжал распекать девочку по имени Дафна. — Я Асти… Астория, то есть, — девочка дернулась, будто о чем-то вспомнив, и неловко изобразила книксен.

— Это твой папа там ругается? — показав глазами на дверь, шепнул Рик.

— Да, — кивнула девочка и поспешно добавила: — Он хороший, просто…

— Строгий, — улыбнувшись, закончил за нее Ричард. Астория согласно кивнула.

— Скажи мне, Астория, а где я…

Девочка его не дослушала. Испуганно пискнув, она на цыпочках бросилась к двери, возле которой стояла и шмыгнула за нее, не забыв плотно ее за собой прикрыть. Послышались быстрые шаги, и в комнату зашла темноволосая девочка. Шмыгая носом и прикрывая распухшее от слез лицо, она вышла в ту же дверь, за которой пару секунд назад скрылась Астория. Следом за ней показался грузный мужчина лет пятидесяти на вид. Шумно выдохнув, он занял кресло напротив. Не обращая внимания на Ричарда, он, прикрыв глаза, массировал виски.

— Перри, принеси мне зелье против мигрени! — рявкнул он, открыв глаза. — И кофе!

Спустя минуту, в комнату вошла стройная блондинка лет тридцати-тридцати пяти на вид. Поставив перед мужчиной кофейную чашку, от которой явственно несло смесью запахов кофе и коньяка и небольшую склянку с едко-зеленого цвета жидкостью, она молча удалилась, мазнув по Ричарду нечитаемым взглядом. Мужчина одним глотком осушил склянку и, поморщившись, взял в руки чашку. Сделав маленький глоток, он поставил ее обратно на стол и обратил, наконец, внимание на Ричарда.

— Мистер Поттер, вы слышите меня? Вы способны вести диалог?

— Безусловно, сэр, — услышав его ответ, мужчина удивленно моргнул, однако тут же взял себя в руки.

— Моё имя Дэниел Гринграсс, — представился мужчина. — Вы находитесь у меня дома, в Лондоне.

— Приятно познакомиться, мистер Гринграсс, — без улыбки, вежливо наклонив голову, ответил Ричард. — Прошу прощения за доставленное неудобство, — мужчина неприятно напомнил парню собственного отца. Чванливый, высокомерный, чувствующий себя хозяином жизни. Именно таким было первое впечатление. Да и то, как он распекал своего ребенка, совсем еще маленькую дочь, не прибавляло ему симпатии.

— Взаимно, мистер Поттер, — безразлично ответил Гринграсс. Повисла небольшая пауза. Рик продолжал удерживать на лице выражение вежливого интереса, мужчина же задумчиво крутил в руках кружку с кофе, что-то напряженно обдумывая. — Мистер Поттер, давно вы знакомы с моей дочерью?

— Не был удостоен такой чести, сэр, — стараясь, чтобы улыбка получилась не слишком ехидной, честно ответил Рик.

Мужчина, представившийся Дэниелем, прищурился, наморщив лоб. Посверлив пару секунд Ричарда тяжелым взглядом, он откинулся на кресле.

— Моя дочь поведала мне, что вы, предположительно, попали под действие какого-то проклятия, — продолжил он. — Из того, что я видел и она мне рассказала, могу сделать вывод, что вы временами… неадекватно воспринимаете действительность и не можете себя контролировать, — Дэниель посмотрел на Рика в ожидании, но тот продолжал вежливо улыбаться. — Так как вы попросили о помощи, моя дочь привела вас ко мне. У меня есть определенные связи, и я могу договориться о том, чтоб вам оказали помощь, но мне потребуется от вас пара ответных услуг, — раздраженно закончил мужчина.

— Я весь внимание, мистер Гринграсс.

— Во-первых, вы никому ни при каких условиях не расскажете о том, что я вам помог, — наклонившись вперед и хлопнув ладонью по столу, вкрадчиво произнес он.

— А во-вторых? — поинтересовался Рик.

— Во-вторых, — задумчиво протянул мужчина. — Во-вторых, вы будете моим должником. И когда-нибудь в будущем не откажете мне в ответной услуге.

— Услуге какого характера, сэр? — добавив настойчивости в голос, уточнил Ричард. Ему это не понравилось. Определенно, не понравилось. Если он что и вынес из общения с Джеймсом Поттером, так это то, что никогда не стоит идти на сделку, досконально не изучив ее условия. Учитывая магические реалии, ситуация показалось Рику еще более неприятной.

— Пока вы еще слишком молоды, мистер Поттер, — хмуро буравя его взглядом, ответил Гринграсс. — Вряд ли вы можете оплатить мне чем-то стоящим за оказанную помощь. Однако, в будущем, мне может потребоваться от вас ответная любезность.

Рик потратил пару секунд на раздумья и позволил себе открытую усмешку и поднялся на ноги.

— Ещё раз прошу прощения за доставленное беспокойство, сэр. Думаю, не стоит злоупотреблять вашим гостеприимством, — с мрачным удовлетворением разглядывая проступившее на лице мужчины недоумение, Ричард учтиво поклонился. — Думаю, я сам разберусь со своими проблемами.

Гринграсс быстро справился с удивлением, встал и безразлично ответил:

— Тогда не смею вас задерживать, мистер Поттер. Дафна, проводи гостя! — крикнул он и, не прощаясь, удалился.

Не прошло и полуминуты, как в комнату зашла темноволосая девочка, на лице которой уже не было следов от слез. Попросив его идти за ней, она молча провела Рика по коридору до двери и замерла в ожидании, грустно повесив голову.

— Прости, — улыбнулся ей Рик. — И спасибо, за то, что помогла.

— Это было глупо, — шмыгнула носом девочка, не поднимая головы. — Я нарушила правила.

Рик с чуть грустной улыбкой вздохнул, вспомнив своё детство, которое также проходило под гнетом множества правил и ограничений. До тех пор, пока юношеский максимализм и свойственное ему упрямство не рассорили его с родителями.

— Не все правила имеют смысл, а даже если и имеют, никто не говорит, что ты обязана им следовать, — успокаивающе шепнул он. — То, что кажется правильным для взрослых, не обязательно будет правильным для тебя. Я не говорю, что ты должна наплевать на семью, — увидев, как она возмущенно вскинула голову, поспешил добавить парень. — Семья, безусловно, важна, это самые близкие тебе люди… наверное, — с сомнением произнес Рик. — Однако ты — это ты, в первую очередь личность, а не просто член семейства. То, что важно и выгодно для семьи, не обязано быть таковым лично для тебя, — девочка внимательно его слушала, недоверчиво оглядывая ярко-синими глазами. Рик тепло улыбнулся и доверительным шепотом продолжил. — Вполне возможно, эти глупые взрослые ничего не понимают в том, что действительно важно. Они ведь не спрашивают, чего хочешь ты. А ведь когда-нибудь ты станешь взрослой, и у тебя будет своя семья! В чем будет смысл всех этих правил и запретов? А представляешь, если правил на самом деле нет? Вообще нет!

— Как это нет? — шепотом спросила Дафна, округлив глаза.

— А вот так! — рассмеялся Рик. — Их придумывают, чтоб ты делала то, что нужно, а не то, что хочется тебе. Это не значит, что нужно плюнуть на всё и перестать слушать родителей, — вспомнив свой подростковый возраст и груду совершенных ошибок в пику отцу, поспешил добавить парень. — Просто иногда нужно подумать о том, чего хочется именно тебе, а не другим, даже самым близким людям. Ты поступила смело, попытавшись мне помочь, даже зная, что твой отец этого не одобрит, — Дафна чуть сморщила всё еще покрасневший нос. — Жаль, что из-за меня тебе досталось. Я пойду, — схватился за ручку Рик. — Спасибо еще раз.

— Ты себя нормально чувствуешь? Сможешь добраться до дома? — не обратив внимания на благодарность, спросила девочка.

— Разберусь как-нибудь, — улыбнулся Рик и вышел за дверь. — Пока.

— Пока, — ответила она, неуверенно махнув рукой на прощание и закрыв дверь.

— Дафна! — в ту секунду раздался крик отца, заставив ее вздрогнуть.

— Да, пап, — тут же ответила она, быстрым шагом идя к нему в кабинет. Следовало поторопиться, отец не любил ждать, но бежать тоже было нельзя. Он не любил, когда дети позволяли себе носиться по дому. Постучавшись, она вошла и замерла напротив рабочего стола, за которым сидел ее отец, перебирающий свитки.

— Поттер ушел? — дождавшись робкого кивка, он спросил. — Ты упоминала, что он не хотел, чтоб кто-то узнал о его состоянии, правильно? — еще один кивок. Мужчина расплылся в предвкушающей ухмылке. — Можешь быть свободна. Твое наказание мы обсудим позже.