Ведьмы в Средиземье (гет)

— А может, не будем их жарить? Давайте сядем на них и раздавим в лепешку!

— Нет, их нужно подрумянить и запечь с щепоткой шалфея.

Посреди поляны гудел, полыхал огромный костер. Над огнем, туго примотанные к вертелу, крутились полдюжины гномов, их товарищи, связанные по рукам и ногам, да еще и затянутые в мешки, валялись рядом. Трое огромных жирных троллей сгрудились у костра: двое вели неспешную перебранку о методах приготовления гномов, третий с отсутствующим видом ковырял в носу.

Но вот один из троллей упомянул, что надо бы управиться до рассвета, чтобы не превратиться в камень, и эти слова заронили в светлую во всех смыслах голову Бильбо Бэггинса идею спасения.

— Стойте! — вскричал он. — Вы совершаете чудовищную ошибку! Я имею в виду, вы ошиблись с приправой. Вы вообще нюхали этих гномов? Понадобится что-то покрепче шалфея, чтобы их сожрать.

Гномы отозвались нескладным, но гневным ропотом...

Но вдруг случилось странное.

Раздалось громкое "чпок", и в ночной лес хлынул поток звуков: ливня, ветра и громовых раскатов — так, словно кто-то распахнул входную дверь в непогоду, затем что-то большое бухнулось на землю, а потом шум грозы пропал так же внезапно, как появился. На несколько мгновений установилась полная тишина, которую нарушил тролль Берт:

— Ну и чё это было?

Словно в ответ на его вопрос, за отдаленными зарослями раздался высокий, писклявый голосок:

— О-хо-хо... Виданное ли дело совершать такие кульбиты, и это в моем-то возрасте! Ты как, Эсме, цела?

Другой голос буркнул что-то в ответ.

— Еда! — тихонько взвизгнул тролль Вильям, потирая здоровенные ладони. — Там еще еда!

— А ну цыц! — велел Берт сиплым шепотом. — Спугнешь еще!

Его опасения оказались напрасны. Те, чей разговор доносился из-за кустов, не услышали троллей, они были всецело заняты своими делами.

— А ты, Агнес? Не зашиблась, милочка? — не унимался первый голос.

— О-ох, я в порядке, спасибо, нянюшка.

— И то правда. С таким филеем, как у тебя, не зашибешься! Каким боком ни падай, все одно — как на перину!

— Вот спасибо, нянюшка! — голос прозвучал обижено.

— Да обращайся! Кстати, раз уж вы обе целы-невредимы, может быть, хоть одна из вас уже догадается подать мне руку?

За этими словами последовали возня, кряхтение и шорохи.

Оставшиеся на поляне притихли, прислушиваясь к этому спектаклю в исполнении невидимых актеров. Тролли затаились, готовясь сграбастать новую добычу, гномы-пленники не успели еще прийти в себя, и только маленький хоббит смекнул, как воспользоваться тем, что тролли отвлеклись на другое. Он вцепился зубами в веревку, стягивавшую горловину его мешка и принялся распутывать узел. К несчастью для Бильбо, связали их тролли на совесть; он тянул и дергал веревку зубами изо всех сил, но узел почти не поддавался. Тем временем голоса по ту сторону кустов зазвучали снова.

— Вот и ладненько! Но я хотела бы знать две вещи: куда это нас занесло и найдется ли здесь, чем смочить горло?

— Вечно у тебя один алкоголь на уме, Гита Ягг! Могла бы хоть раз — для разнообразия — подумать о более важных вещах!

— Вовсе не один! — возмутился писклявый голосок. — А разные! Тут и шерри, и бренди, и ром, и пиво... И, конечно, капелька укипаловки. О, какой-то огонек виднеется! Надеюсь, это таверна — кружечка горячительного пришлась бы очень кстати. Три кружечки.

— Ты же знаешь, что я никогда не пью.

— А я тебе и не предлагаю!

Голоса звучали уже совсем близко, и тут Бильбо спохватился.

Ведь эти женщины, кем бы они ни были, даже не догадываются о троллях! Привлеченные светом костра, они выйдут на поляну и угодят в ловушку...

— Нет! — вскричал он. — Сюда нельзя! Никого нет дома! И дома тоже нет!

Однако его слова вызвали совсем не ту реакцию, на которую надеялся Бильбо.

— Эгей! — отозвался все тот же бойкий писклявый голосок. — А там и правда кто-то есть.

— Нянюшка, мне кажется, нам там не рады, — робко вступился другой голос, звучавший в более приятной уху тональности.

— Ха! — с мрачной решимостью заявил третий голос. — Значит сейчас они не обрадуются еще сильнее.

Этого Бильбо никак не мог допустить.

— Стойте! Не ходите сюда! Здесь тро-о... О-о-о! — взвыл несчастный полурослик, когда один из троллей схватил его и сильно встряхнул.

— Цыц, ворохоббит, — сиплым шепотом велел он.

Впрочем, было уже поздно.

Ближайшие кусты зашуршали, качнув ветвями, и на поляну вышли три женщины.

— Ой! — вскрикнула самая юная и пухленькая из них. Ее рот сложился безупречной буквой "о", руки прижимали к груди большую матерчатую котомку. Широко распахнув глаза, она замерла на месте и, казалось, остолбенела от ужаса.

Да и было от чего ужаснуться: огромные уродливые тролли, гномы, заживо примотанные к вертелу над костром, а чуть поодаль их товарищи, связанные по рукам и ногам.

— Приветик! — заявила тем временем маленькая боевитого вида старушка. — Я смотрю, у вас тут вечеринка.

— И нас, кажется, здесь не ждали, — пролепетала девушка.

Их третья спутница, высокая тощая старуха, лишь хмыкнула и поправила поля своей остроконечной шляпы с видом воина перед лицом решающей битвы.

Тролли с их появлением оживились.

— Еда! Еда! — радостно вопил Вильям. — Чур мне жирненькую!

И, растопырив ручищи, тролль бросился на девчонку. Та отпрянула в сторону, выронив свою торбу. Запнулась о корень, грохнулась на четвереньки, тут же снова вскочила и помчалась прочь, оглядываясь через плечо на топающего за ней по пятам Вильяма, под чьими тяжкими шагами дрожала земля.

Внезапно девчонка с разбегу влетела в какую-то преграду, возникшую перед ней из ниоткуда. Преграда тут же сомкнулась вокруг нее плотной и жесткой хваткой, а в следующий миг беглянка уже взлетала в воздух, зажатая в огромном кулачище тролля.

— Берт! Ну, Бе-ерт! — канючил Вильям. — Отдай ее мне! Я ее первым увидал!

Он тянул жадные лапищи к бертовой добыче, но тот и не думал идти на уступки, и все время отводил кулак в сторону, то поднимая его высоко над головой, то заводя за спину.

— Вот еще! — огрызался Берт, отталкивая подельника свободной рукой. — Я поймал, значит, я и съем. А ты тех, вон, жри. Или сиди голодным.

— Вот эту, что ль? — переспросил Вильям, подцепив за шиворот маленькую старушку, поднимая ее на уровень глаз и придирчиво оглядывая. — Уж больно мелковата. Да и старая она, жилистая, поди...

— Ты за языком-то следи! — раздался гневный тоненький голосок. — Я — женщина в самом соку!

— Гита Ягг! — рявкнула высокая старуха, которая, несмотря на постигшую ее спутниц участь, не сдвинулась с места. — Нашла время, в самом деле!

Тем временем девчонке, ни на миг не перестававшей ёрзать и брыкаться в троллей хватке, удалось высвободить одну руку.

— Сейчас же пусти меня! — потребовала она. — А то хуже будет!

Ее угрозы, казалось, лишь позабавили Берта, глядевшего на свою добычу, как жирный, ленивый кот на маленького наглого мышонка.

Тогда быстрым движением девчонка выдернула из полей длинную шляпную булавку и одним махом всадила ее — без малого шесть дюймов стали! — в кожную перепонку между большим и указательным пальцами тролля.

— Получай!

— Гык! — ответил Берт. — Гы-гы-гык!

Склонив набок уродливую лысую голову, тролль глазел на свою пленницу и издавал странные булькающие звуки, подозрительно похожие на хихиканье.

— Чего там у тебя? — очнулся молчавший до сих пор Том.

— Она меня щеко-отит, — ответил Берт.

— Дрянь! — отозвалась девчонка, норовя пнуть тролля по запястью.

— А чой-то вы всю жратву расхватали, а мне не оставили? — обиделся Том.

— А кто меньше моргалками хлопает, — огрызнулся Берт. — У того и брюхо сытее. Вон, тощую забирай, пока и эта не смылась.

Названная им "тощая", однако, даже и не думала спасаться бегством. Она стояла твердо, как скала, так что казалось, будто подошвы ее башмаков успели пустить здесь корни. Скрестив руки на груди и высоко задрав подбородок, старуха разглядывала троллей. В этом взгляде не было страха, лишь внимательная сосредоточенность исследователя... да крошечная капелька жалости.

— Отпустил бы ты девочку, верзила, — обратилась она к Берту обманчиво ласковым тоном. — Иначе придется пострадать. И ты тоже, — а это уже Вильяму. — Поставь то, что у тебя в руке, на землю. И ступай себе с миром. Так будет лучше, поверь.

— Слыхали? — удивился Вильям. — Она угрожает нам!

— Гы-гык! — отозвался Берт. — А руки у тебя не коротки, старуха?

— Не смей так говорить с матушкой! — вскричала девчонка, тыкая булавкой все доступные ей части тролльей руки, впрочем, без результата.

— У меня — возможно, — спокойно ответила старуха, не сводя тяжелого взгляда с Вильяма.

Тот заканючил.

— Откуси ей голову, Том! Мне не нравится, как она на меня зенки пялит!

— Да ну-у, — протянул Том с сомнением в голосе. — Еще в зубах застрянет.

Однако протянул лапу и сгреб старуху, все так же не подающую никаких признаков беспокойства, в кулак. Поднес к самому носу, понюхал, брезгливо повертел туда-сюда.

— Эт не еда, — пожаловался он. — Эт щепка какая-то. Тот фермер и то был мясистее.

— Так был еще и фермер? — проворковала та, которую называли "матушкой".

— Ога, — подтвердил Берт. — Вот он орал, когда мы откусывали у него ноги!

— В самом деле? — улыбка на губах старухи была скользкой, как след от улитки.

— Ой, она опять! Опять зыркает! — заныл Вильям. — Съешь ее скорее, Том!

— Гык! — сказал Берт. — Вроде она того, сдохла.

Тело старухи и правда обмякло, как будто из него выдернули внутренний стержень.

— Матушка! — ахнула девчонка.

— Живодеры! Убийцы! — взревели гномы.

— Всыпь им, Эсме! — перекрывал их крики тонкий голосок второй старушки.

— Мучить пожилую женщину! Стыд и срам! — Бильбо Бэггинс, под шумок справившийся с завязками на своем мешке, выбрался на волю и, схватив первую попавшуюся железяку, бросился на тролля.

Это было безрассудно и глупо — кидаться на такого здоровяка, особенно если сам ты всего-навсего полурослик, но в этот миг Бильбо вел не разум, а праведный гнев.

Замахнувшись огромным молотом — и как только поднять-то сумел? — он врезал троллю по ноге где-то в районе щиколотки. Тот и не поморщился. Тогда Бильбо, кряхтя от натуги, поднял свое оружие повыше... и поскользнувшись, растянулся на земле. Сил не хватило. Молот выскользнул из хоббичьих рук, а сам герой крепко ударился о торчащую корягу.

— Это ворохоббит! — верещал Вильям, подскакивая на месте. — Он утёк, убёг! Ловите! Хватай его, Том!

Однако Том, казалось, не слышал его воплей, как прежде не заметил хоббичьей атаки. Глядя перед собой странно остекленевшим взором, он пересек поляну и сложил безжизненное тело старухи на землю под кустом. Затем вернулся к костру, где его сородичи затеяли очередной спор.

— Дай откусить от своей хоть кусочек! — клянчил Вильям. — Мне б хоть на один зубок попробовать. С бочка.

— Разбежался! Тебе дай с бочка — ты по самую шею откусишь! Не дам!

— Ну Бе-е-ерт... А ты чего, Том? — оглянулся он на внезапно подошедшего приятеля.

Том не ответил. Просто положил свои лапищи на загривки подельников и со всех сил двинул их навстречу друг другу.

БАМ-М-М!

Удар двух тролльих лбов вышел оглушающим.

Гулкое эхо разлетелось по лесу, закричали, захлопали крыльями разбуженные птицы.

Вильям и Берт, осоловевшие, шлепнулись на землю, скосив глаза к переносице.

Удар оказался такой силы, что тролли не заметили, как выпустили добычу из своих лап. И сейчас девчонка, постанывая и морщась, на четвереньках выбиралась из зарослей поломанного кустарника.

Старушке повезло больше — ее падение смягчила целая орава гномов.

— Как делишки, парни? Помощь нужна? — бодро спросила она и, не задерживаясь, чтоб выслушать ответный многоголосый гомон, скатилась по груде тел на землю и припустила к оставленному без присмотра оружию. Схватив первый попавшийся кинжал, старушка поспешила обратно к гномам, которые приветствовали ее возвращение ликующими криками.

Тролли тем временем пришли в себя.

— Ды чё, Дом?! — прогундосил Вильям, чей нос, похоже, был сломан.

Том недоумевающе хлопал глазами.

— Я чё? А чё я-то? Я ничё... — весьма содержательно по тролльим стандартам высказался он.

— Я те щас уши оборву и в горло затолкаю! — завопил, вскакивая на ноги, Берт. Замахнулся и врезал Тому по уху. Том закачался и повалился на Вильяма, тот взвыл.

— Ах ты, смердюк, орочья харя! — Том лягнул Берта, угодив ему в живот, и тот согнулся пополам. А Том уже успел подняться на ноги и продолжил дело, вдарив Берту кулаком по лысой башке, да с такой силой, что он растянулся на земле. Но и Тому не пришлось долго праздновать победу: подоспевший Вильям отвесил ему мощного пинка под зад...

Гномы, люди, хоббит — все было забыто. Сцепившиеся тролли самозабвенно молотили, пинали и колошматили друг дружку.

Их пленники тоже время зря не теряли. Пока старушка возилась с веревками одной половины гномьего отряда, девушка и хоббит пытались спасти из огня вторую.

Они что было сил трясли и толкали опоры, на которых держался вертел, но те были слишком тяжелы и слишком глубоко вбиты в землю. Проще было бы залить огонь, да вот беда — воды-то не было.

Привязанные над костром гномы вразнобой подбадривали своих спасителей:

— У вас получится!

— Поднажми, родимая!

— Пожалуйста, мисс, не могли бы вы попробовать еще разок, если вас не затруднит?

— Ну же, еще чуть-чуть!

Девчонка совсем запыхалась, по лбу каплями катился пот, жар костра был нестерпим — но ведь гномам-бедолагам приходилось еще хуже! Решив сменить тактику, она отошла на несколько шагов от костра, разбежалась и всей своей немаленькой массой впечаталась в опору.

Закричали хором: девчонка от боли, потирая ушибленное плечо, гномы от радости — опора дрогнула. Тут подоспела и вторая часть отряда, освобожденная от мешков и веревок. Дружно навалившись, гномы повалили-таки опоры с вертелом, отчего их товарищи, которым совем недавно грозила судьба превратиться в жаркое, всей вязанкой бухнулись на землю.

Радостный клич спасенных и их спасителей оказался таким мощным, что даже тролли отвлеклись на минутку от своего занятия.

— Даша еда! — завопил Вильям. — Ода убегает!

Прекратив мутузить друг дружку, тролли вскочили на ноги. Гномы, схватив кто меч, кто топор, тоже приготовились к бою.

И тут...

— Рассвет идет, и смерть вас ждет!

Сноп яркого солнечного света хлынул на поляну. Под его лучами тролли корчились, извивались, как от боли, а после... окаменели.

— Гэндальф! Ты вернулся! — наперебой закричали гномы, приветствуя спускавшегося на поляну волшебника.

Следующие минуты были заполнены радостными хлопотами. Избежавшие смерти гномы счастливо обнимались, похлопывали друг друга по плечам и перекликались поименно; тех, кто был привязан к вертелу, быстро освободили от пут, и теперь все дружно отряхивались и приводили себя в порядок.

Примерно тем же самым, хотя и не так шумно, занимались на другом краю поляны три ведьмы. Тощая старуха, которую недавно сочли мертвой, пришла в себя и весьма проворно для своих лет поднялась на ноги. Девушка растирала ушибленное плечо, с любопытством поглядывая на гномов. Их третья спутница беспечно лыбилась.

Но первые минуты безоглядной радости пробежали быстро, настал черед вопросов. И предводитель гномьего отряда обернулся к пришелицам,

— Благодарю вас, — произнес он, обращаясь главным образом к маленькой седовласой старушке, — за спасение меня и моего отряда. Но кто вы такие? Как очутились здесь? В лесу посреди ночи? — в его тоне, решительном и жестком, сквозила давняя привычка отдавать приказы.

— Вот и мы могли бы спросить у вас то же самое, — ничуть не смутившись ответила высокая старуха. Ее осанка ничуть не уступала королевской, а голосом и вовсе можно было забивать гвозди.

— Я прошу простить моего друга за неучтивость, — вмешался волшебник. — После такого потрясения все мы немного нервничаем. Позвольте же мне представиться, мое имя — Гэндальф, а это Торин Дубощит и его товарищи гномы а также Бильбо Бэггинс. Не соблаговолят ли почтенные дамы составить нам компанию, присесть на этой милой полянке и немного побеседовать?

Старшие ведьмы переглянулись.

— Соблаговолим, — мрачно заявила та, что повыше, и в ее устах это прозвучало как угроза.

Та, что пониже, игриво улыбнулась и подмигнула кому-то из гномов.

Девушка окинула толпу взъерошенных, покрытых сажей бородачей встревоженным взглядом.

— У нас есть печеньки, — робко сообщила она, выуживая из-под куста свою торбу.