Граф Норт-Айлэнд (гет)

6 августа 1979 года, Косая Аллея

Предпраздничное веселье было в самом разгаре, когда двери ресторана распахнулись. В зал ввалились десять мракоборцев при полном параде и с палочками наперевес. Если кто и думал вскочить и убежать, то тут же передумал и остался сидеть. Возглавлял десятку мужчина средних лет, лицо которого было изборождено морщинами, а в волосах виднелась ранняя седина.

— Сириус Блэк? — спросил он.

— Да! — ответил веселый Сириус, оборачиваясь. — Мистер Крауч! Какая честь! Вы обязательно должны сидеть во главе стола!

— Сириус Блэк, вы арестованы за пособничество и помощь Тому-Кого-Нельзя-Называть.

— Это шутка? — нахмурился Блэк.

— В вашем доме проведен обыск и изъяты запрещенные артефакты, а также письма из Нурменгарда к вашему хозяину. Ваша вина установлена...

— Эй! — возмутился Сириус громко. — Я же состою в Ордене Феникса! Спросите хотя бы Дамблдора!

— Вот здесь, — Барти Крауч — старший потряс письмом, которое достал из-за пазухи, — находятся все ответы. Вашей рукой, мистер Блэк, написано полное подобострастия письмо к вашему будущему хозяину... еще во времена учебы в Хогвартсе! Заранее внедриться в Орден, прикинуться своим, не принимать Метки! Но благодаря верным министру людям, мы раскрыли ваш заговор! Взять его!

Страшно закричала Лили, Сириус же попытался выхватить палочку, но один из мракоборцев небрежным жестом пресек его попытку. Второй аврор связал Сириуса, а также отбросил Лили, бросившуюся было на выручку жениху. Джеймс Поттер и Питер Петтигрю переглянулись удовлетворенно. Питер не знал, как Поттер успел подделать все эти письма, но какая разница? Теперь Петтигрю займет место Сириуса в Министерстве, да и все остальное, принадлежащее Сириусу, тоже займет, за исключением Лили. Ее пусть забирает Джеймс, Питер же удовольствуется материальной стороной вопроса!

— Послушайте, — нахмурился Ремус, — ведь это вы же вчера...

— Молчи, — прошипел Питер, — видишь, все подтвердилось, и у Блэка нашли темные артефакты и письма от Того-Кого-Нельзя-Упоминать.

На этих словах он переглянулся с Поттером. План по устранению Блэка был дерзок, но стоило ли останавливаться на достигнутом? В глазах Поттера Петтигрю прочел, что не стоит. Джеймс всегда хотел славы, он ее получит, победитель Пожирателей и их хозяина, ха! Питер же заберет себе материальное, отличная сделка выйдет. Главное, заткнуть пасть Ремусу, не дать оборотню проявить свою принципиальную честность, вылезшую так некстати!

— Хочешь отправиться следом за ним? — понизив голос, продолжал шипеть Питер.

— Приговор — Азкабан! Пожизненно! — выкрикнул Барти Крауч — старший.

На теле и без того связанного Сириуса появились железные кандалы, словно он мог куда-то сбежать от десятка опытных мракоборцев, не имея палочки.

— Заступись за него, и отправишься следом, — сообщил Питер Ремусу. — Если уж наследника Блэков не пожалели, то тебя, с твоим оборотничеством, даже слушать не станут! Будешь выть в соседней камере на луну и дементоров!

Люпин поежился, в Азкабан ему явно не хотелось. Питер же тем временем подмигнул Джеймсу и качнул головой в сторону упавшей в обморок Лили. Поттер тут же понял намек и выдвинулся на помощь «бедной невесте». О, конечно, Лили так просто не забудет жениха, но главное — подход! Как кровные братья Сириуса — Мародеры, так называла себя их четверка — они получат его наследство и разделят, Ремус наверняка откажется от своей части, ну и плевать, Питеру больше достанется. Затем забрать Лили в длительное путешествие, в котором она сможет забыть о Сириусе, денег у Джеймса хватит... пока же она будет хлопотать за жениха, так. Будет обивать пороги Министерства, обратится к Артуру Уизли... Гм-гм, тут открывались интересные перспективы.

Питер прищурился, взвешивая варианты. Нелегко быть юным и бедным, особенно когда твоя анимагическая форма — крыса. Но ничего, он станет взрослым и богатым, главное, не лезть вперед, каждый получит то, что хочет. Да, нужно прикрыться Поттером, отдать ему всю славу за поимку Волдеморта. Сыграть на чувствах Ремуса, а заодно и избавиться от него, не дай Мерлин сболтнет лишнего! Но тут следовало все обдумать, идея пришла в голову Петтигрю только сейчас, не стоило поддаваться эмоциям и кидаться вперед. Даже того, что они получат от раздела наследства Сириуса, уже будет достаточно для обеспеченной жизни, а уж получится там с Лили или нет, проблема самого Поттера. Донос? Первое время Ремус промолчит, напуганный перспективой Азкабана... а там видно будет.

— Так что не торопись, — многозначительно сказал Питер, придвигая к Ремусу бутылку.

— Но мы должны ему помочь! — упрямо повторил Люпин.

— Не сразу, не сразу, — Питер налил полный стакан. — Сейчас все взвинчены, только слово скажи, тут же арестуют и разбираться не будут! Видел же, Сириуса прямо со свадьбы утащили, ДМП сейчас могут все, махнет Крауч-старший рукой — и завтра уже тебя не будет. А если тебя не будет, то кто поможет Сириусу?

Сраженный такой логикой, Ремус осушил стакан, и дальше пошло уже легче. Не забывай подливать Люпину да рассказывать, что надо дать властям немного остыть и потом уже идти просить за Сириуса. Разумеется, Питер знал, что просить бесполезно — никто Блэка не освободит, не для того Крауч получал расширенные права, но Ремусу о том знать было совсем необязательно. Оборотень во многом сохранил наивный взгляд на жизнь, опекаемый друзьями, и теперь этим можно было воспользоваться. Замысел зрел в голове Петтигрю, оформляясь в готовую идею. Он оглянулся — Джеймс что-то говорил Лили, которую перенесли на диван, стоял перед ней на коленях, держа за руку. Да, здесь тоже все идет успешно, подумал Питер, а за свою Эванс Поттер, несомненно, будет готов зайти и дальше, много дальше.

— Разумеется, мы поможем ему, — горячо говорил Джеймс, глядя влюбленно на Лили. — Это какое-то идиотское недоразумение! Мы всех поставим на ноги, и начальство Сириуса, и его родню...

— И Орден, — слабым голосом произнесла Эванс.

Ее побледневшее лицо в обрамлении рыжих волос смотрелось вдвое прекраснее, по мнению Джеймса, поэтому он немедленно согласился.

— Да, и Орден, конечно же!

Но тут в груди его зародился червячок сомнения. Что, если Дамблдор сможет помочь Сириусу? И тогда все! Он даже оглянулся в сторону Петтигрю, который спаивал Люпина. Питер отсалютовал Джеймсу стаканом, и Поттер немного успокоился. Да, нужно придумать новый план, но Лили будет его и только его! Разобраться с проблемами здесь и уехать в кругосветное путешествие, заставить Лили забыть обо всем. Ребенок, да, обязательно нужен будет ребенок. Сын! Продолжатель рода Поттеров, с ребенком Лили уже никуда не денется, и купить какой-нибудь мэнор на западе, в глуши, как можно дальше от Лондона, точно. Убрать с дороги всех, кто мешает: Темного Лорда, Дамблдора, всех!

Главное теперь, чтобы Блэка не отпустили.

— Но послушайте, я невиновен, — хрипло и устало повторял Сириус. — Я не знаю, откуда взялись все эти артефакты и письма.

— Написанные твоим почерком, созданные с использованием твоей палочки, — хохотнул аврор. — Ну да, дай угадаю, злобные враги заколдовали тебя могучим Империо, а ты весь такой в белом и вообще невиновен?

— Ну да, я невиновен.

Сириус сидел в зачарованной комнате, перед специальным камином, ожидая отправки в Азкабан. Его конвоир откровенно развлекался и издевался, но что оставалось делать Блэку? Его даже не стали слушать! Вдалеке хлопнула дверь, мелькнула знакомая мантия, и Сириус закричал:

— Мистер Крауч! Я невиновен, вы же знаете об этом!

Крауч остановился, и у Сириуса мелькнула надежда. А вдруг?

— Пособникам Темного Лорда не место среди нас! — прорычал Барти. — Я посажу в Азкабан любого, даже собственного сына, запомните это, мистер Блэк!

— Но я...

— Можете подавать жалобы дементорам!

С этими словами Барти Крауч — старший удалился, а Сириус окончательно пал духом. Он плохо помнил, как его вели через камин, а потом по холодным коридорам Азкабана, и пришел в себя, только когда за ним захлопнулась решетка двери, ведущей в камеру.

— Я невиновен, слышите это! — взвыл Сириус, тряся решетку.

Ответом ему стал вой дементоров, хохот сошедших с ума, выкрики других заключенных, бессвязные и тоже уверяющие в собственной невиновности. Сириус, внезапно обессилев, рухнул на пол и привалился к холодной каменной стене. Камера два на три, скорее каменный гроб с маленьким окошком под потолком — теперь ей предстояло стать его пожизненным жильем.