Желанное и заслуженное (гет)

Ведущий новостей, что обычно вещал с «Первого» канала, появился в прямом эфире по телеканалу «Культура».

— Мы прерываем все программы для передачи экстренных новостей. Сегодня в три часа сорок восемь минут по карфагенскому времени на столицу Японии — Токио — были сброшены два ядерных заряда, общей мощностью сорок килотонн.

Когда я это услышал, ноги сами подняли меня со стула, и я подошел ближе к телевизору. Показывались ужасающие кадры с места событий. Фотографии двух огромных воронок, сделанные со спутника, сменились на видеорепортаж с самолета, летящего прямо над городом, а затем и с вертолетов местных японских СМИ из ближайшего уцелевшего региона.

Разрушенные здания, рассыпавшиеся и развалившиеся на осколки бетона, железа и дерева, тысячи искореженных металлических пластин, в которых проглядывались формы бывших автомобилей, и только бог знает, что там было еще...

В невообразимом шоке я наблюдал за страшной картиной. Мои воспоминания стали выплескиваться наружу, словно фонтан. И только ради того, чтобы не напугать Машу, я держался, хотя перед глазами стояло пугающее прошлое.

— На данный момент, — продолжил ведущий, параллельно показывая будоражащие кадры, — нам известно как минимум о двух миллионах погибших и еще шести миллионах пропавших без вести. Почти вся инфраструктура города уничтожена, а правительство перенесено в город Киото. Премьер-министр Гиллентрад уже распорядился послать пострадавшим от катастрофы двести девяносто тонн груза гуманитарной помощи в первой партии. Также в Токио были направлены добровольцы национальной экологической ассоциации «Культ Земли». Они займутся поиском пропавших без вести и очисткой почвы и сооружений от радиоактивного заражения. — К ведущему подошел суфлер и вручил листок, который тот просмотрел и начал читать вслух: — Ответственность за произошедшее взяла на себя террористическая группировка «Свободный Запад», с которой уже несколько лет ведут борьбу совместные силы национальной гвардии Нового Рейха и Ку-Клукс-Клан. Это все новости к этому часу, а сейчас мы возвращаемся к передачам.

Ведущий новостей исчез, а на экране засветился логотип программы «Маэстро Мира». Картинка сменилась, и через некоторое время заиграла шестая симфония Малера.

— Какой кошмар, дорогой! — Мария бросилась ко мне и обняла. — Неужели и у нас скоро такое будет?

— Да ну, нет, ты что, не волнуйся, любовь моя… — Бардак в голове начал утихать от ее прикосновений. — Наше правительство такого никогда не допустит. Япония далеко от нас, а эти террористы ударили исподтишка. Нападай они в открытую, их бы всех перебили, они бы и слова сказать не успели.

— Но как же они смогли пройти через Линию Восточной Обороны? — Она отстранилась от меня и посмотрела мне в лицо мокрыми от слез глазами.

— Я не знаю, детка, не знаю, — дотронувшись до ее головы, я прижал Машу к себе и погладил по спине. — Не переживай. Все будет хорошо.

Мы недолго простояли, утешая друг друга и покачиваясь из стороны в сторону. Я баюкал ее, пока она не отошла от ужасных известий. Когда Мария успокоилась, мы выпустили друг друга из объятий. Она пошла на кухню, а я еще немного постоял в раздумьях.

Трудно уложить в голове уничтожение Токио. Просто немыслимый кошмар. А если подумать о том, что мы с Машей хотели туда съездить в ближайшее время… Ой, даже думать не желаю об этом.

Тряхнув головой, я попытался успокоить нервы, слушая любимую симфонию. К сожалению, играла слишком уж не подходящая для расслабления музыка. Но оно и к лучшему. Лучше пережить потрясение сейчас, чем вспоминать о нем потом, при этом ощущая присутствие чего-то плохого в памяти.

Отвернувшись от телевизора, я решил приняться за работу. Но, когда я подошел к столу и сел за ноутбук, в дверь позвонили.

В моем доме было два звонка. Это странно, но зазвонил именно тот, кнопка которого была вмонтирована в крылечную арку, а не тот, что располагался прямиком возле входной двери.

— Кто бы это мог быть? — спросил я себя. — И почему он не прошел к двери?

— Милый, откроешь? Я сейчас немного занята, — крикнула Маша из кухни.

— Да-да, дорогая, сейчас, — отозвался я.

Выйдя из зала и приблизившись ко входу, я заглянул в глазок. У крыльца стояли шесть человек в одеждах цвета лесной зелени. Не веря своим глазам, я протер их руками и попытался проморгаться. Но даже после этого, взглянув в глазок заново, я увидел то же самое — перед дверью стояли те же шесть человек.

Снова звонок в дверь. Нет, это не галлюцинации — убедившись в этом, я отворил дверь и, надев первую попавшуюся обувь, вышел к ним.

Сделав несколько шагов в сторону шестерки незваных гостей, я молча остановился перед ними в ожидании того, что они мне скажут.

Все шестеро человек, вытянув руки и держа их вдоль туловища, не синхронно поклонились мне. Стоявший впереди всех выпрямился и, виновато склонив голову, начал говорить:

— Здравствуйте, господин. Мы все нижайше просим прощения за столь неожиданное вторжение в вашу усадьбу. Не сочтите за навязчивость, но нам требуется ваша помощь.

Пока молодой человек говорил, я окинул взглядом всех посетителей. Трое юношей и три девушки. Всем было примерно лет по семнадцать или чуть больше. Несмотря на скрывающую формы их тел одежду, выглядели они более чем спортивно. Их глаз не было видно, так как они потупили взоры в землю, словно провинившиеся дети, пока их отчитывают. Кто-то перебирал пальцами, кто-то мял ладони или топтался на месте, держа руки за спиной. Они были молоды, но чувствовался небывалый запал в их сердцах…

— Мы направляемся в столицу — Карфаген. Там мы пройдем через распределение и поступим на службу коалиции, дабы строить мир во всем мире, приближать нашу страну к победе в мировой войне и исцелить Землю от причинённых ей ран. Прошу вас, господин, нас ждет еще очень долгий путь. Девушки хотят стать эко-хранителями, а мои два друга — поступить на службу в госпитали в горячих точках. От вас же мы просим лишь скромного подаяния — того, чего вам будет не жалко. Нам нужно всего лишь немного пищи в дорогу.

Вдруг я вспомнил кое-что и бросил взгляд на ноги молодых людей. Все они были босые. Жалость наполнила мое сердце, и я сжал губы. Скромные, но красноречивые слова юноши, стремления его сотоварищей оживили во мне более глубокие воспоминания, таящиеся в давно и наглухо запертой комнате моего подсознания. Их искренность пробудила во мне тяжесть памяти о своем давнем выборе и несомой ноше — такой же, как и у них сейчас.

— А чего желаешь ты? — спросил я.

— Чего хочется мне?

Он уверенно поднял голову, и наши глаза встретились. Верно, такого взгляда мне не доводилось встречать уже давным-давно. Острого, храброго, но сдержанного и умиротворенного.

— Я бы хотел… — парень ненадолго задумался, формулируя свой ответ, — я хочу… помочь… одержать победу нашим союзникам на Ближнем Востоке! — твердо закончил он фразу.

После этих слов у меня больше не осталось сомнений. Он — это я, только немного моложе, лет на пять-шесть.

— А почему ты выбрал именно завоевание Мекки?

— Откуда вы узнали, что я хотел бы попасть именно туда? — ошарашенно спросил он и переглянулся со своими друзьями. — Там же есть и другие несдающиеся города, тот же палестинский Иерусалим или восставшая Медина!

— Эти города лишь первоочередная цель. Я же зрю в корень и предугадываю твое истинное желание. Тебе не терпится оказаться в оплоте наших врагов? Надеюсь, ты понимаешь, что это все — святые земли, и там идет не война. Это страшнее старого доброго Вердена с его окопами и прочими прелестями. Даже мне, человеку, который повидал достаточно много за свои годы, трудно назвать Ближний Восток иначе как мясорубкой. Это намного страшнее самой ужасающей бойни. Вот, взгляни на мою руку, — я вытянул вперед правую руку и повертел запястьем. — Снаружи — кожа, волосяной покров, ногти и приятный розоватый оттенок — все это лишь имитация. Внутри — сложнейший синтето-технический механизм, позволяющий обмануть окружающих. Никто не сможет догадаться, что у меня нет руки.

— Да, господин, я читал вашу книгу о неудачном походе на Иерусалим. Как раз она меня и сподвигла пойти, считайте, по вашим стопам и положить конец той борьбе. Я хочу помочь в завоевании Мекки, так что не пытайтесь меня отговорить! Для себя я уже все решил. Кто, если не я? Кто, если не мы? — он указал на своих товарищей. — Мы избрали этот путь и прошли пешком тысячу километров и не повернем назад в самом конце пути. Нас невозможно отговорить от наших идеалов.

Юноша затих ненадолго. Я опустил взгляд и, поджав губы, облизнул их. Наверное, все те, кто меня читает, похожи на стоящего передо мной молодого человека. Рвение движет сейчас человечеством и в руках таких, как он… да даже таких, как я, будущее. Я ведь еще отнюдь не стар. Но тем не менее, именно юные души меняют этот мир. Но старшие должны наставлять их на верный путь. В данном случае это стремление к поставленным целям. Как бы сейчас сказал король — либо победа, либо поражение. Поэтому они должны продолжить свой праведный путь. Я покивал головой группе парней и девушке в знак своего согласия с их выбором.

— Хорошо. Теперь вы, те, кому предстоит созидать мир заново, налаживать его экосистему, заполнять его и охранять, — обратился я ко всей дружине. — А тебе, — указал пальцем на собеседника, — предстоит еще и претерпеть множество лишений. От себя лишь выражу надежду на твое понимание и готовность ко всем невзгодам войны и дальнейшей жизни.

— Спасибо вам, господин. Ваша речь воодушевила меня еще сильнее и укрепила мою веру в то, что я иду правильным путем.

— Ничьи слова не должны сбивать тебя с толку, — ответил я. — Не забывай это, и не повторишь мою судьбу... Что ж, ладно, — я выдохнул. — Сейчас я снабжу вас всем, что найду, но очень прошу вас — внемлите моему совету, дамы и господа.

Если бы мои визитеры были собаками, то мигом бы навострили уши, жадно вслушиваясь в мои слова.

— Босиком нужно ходить по траве и по чистой земле. Те места, где остались следы пребывания людей, лучше посещать в обуви. По прибытии в Карфаген советую вам пройти не только срочный военный медосмотр.

— Непременно. Спасибо за совет, господин, — ответил лидер группы.

После этих слов я удалился в дом, а юные культисты, оставшись снаружи, принялись обсуждать увиденное и услышанное.

* * *

Через пятнадцать минут я снова вышел на крыльцо с бумажными пакетами, доверху наполненными упаковками с едой и водой. В них также была куча лекарств первой необходимости. Мария тоже вышла на крыльцо дома посмотреть на гостей. Поприветствовав их, она принялась молча наблюдать за нами, стоя позади.

— Берите все, — начал я, — вам это нужнее, а мы все равно собираемся ехать за покупками в скором времени.

— Этот дар неоценим, господин!

— Спасибо, господин! — почти хором ответили они. Наверняка их лидер уже разъяснил им ситуацию — с кем им пришлось столкнуться. Это заметно. Его братья и сестры по оружию оживились и, казалось, вот-вот попросят у меня автограф.

Сложив все припасы в рюкзаки, молодые люди снова выстроились полукругом подле меня и склонились.

— Нет, это никуда не годится! — покачал я головой. — Ради такого момента стоит провести таинство Земли.

Визитеры удивились и переглянулись. Я видел по их глазам, что они знали об этом обряде, но им никогда не доводилось лично принимать в нем участие.

— Это большая честь для нас!

— Встанем в круг.

Они сняли с себя рюкзаки и выстроились так, как я им велел. Мы взялись за руки — круг сомкнулся — и опустились на колени. Я произнес слова мантры:

По Земле мы ходим, и ноги наши наги, ибо в ногах наших правда.

На Земле произрастает наша пища, и мы ухаживаем за ней.

Земля дарит нам воздух и питье, и мы защищаем наши леса и океаны.

Земля наш дом — и мы охраняем его, ибо на ней зародилось человечество.

Мы разъединили руки и синхронно преклонили головы к земле. Простояв так несколько мгновений, мы поднялись. Наши лбы были грязными из-за сырой утренней земли, но никто не стал отряхиваться.

Мы выставили руки вперед и я произнес:

— Земля — моя мать!

Юноша, с которым я вел переговоры, ответил:

— Землю в мои руки!

Я взял в свои ладони по горсти почвы. Подняв руки, передал ее стоящей справа от меня девушке, и так, по цепочке, против часовой стрелки земля обошла всех людей и вернулась ко мне.

Я высыпал ее обратно в центр круга, и мы снова «били челом» в землю.

Ритуал был окончен. Все поднялись с колен и отряхнулись. Теперь можно было вымыть лицо и руки. Для этого я пригласил всех за угол дома к крану, где юноши и девушки умылись и почистили одежду.

Позже мы снова стали перед крыльцом и попрощались друг с другом.

— В добрый путь, друзья. Надеюсь, вы найдете то, что ищете, и получите то, что заслужили.

— От всего сердца благодарим вас, господин, за припасы, наставления и долгожданный обряд.

— Для меня провести ваш первый обряд культа было честью.

Юноша кивнул мне в знак благодарности и улыбнулся. Я сделал то же самое в ответ, но был более серьезен. Я очень надеялся, что у них все будет хорошо по прибытии в столицу.

Все шестеро вышли за ворота усадьбы и растворились за густо насаженными елями.

— Ну вот, теперь ты весь грязный.

Маша подошла ко мне и стала отряхивать то мои не до конца отмытые колени, то испачканный лоб.

— Что есть, то есть, милая, прости что добавил тебе работы.

— Ты про что? — ее брови вопросительно подпрыгнули.

— К списку покупок придется добавить еще несколько вещей. Я-то ребятам отдал все, что было.

— Ах, это. Да брось, это вовсе не проблема, — Маша обняла меня, и я нагнулся к ней, после чего она поцеловала меня. — Сейчас все сделаю.

— Тогда я пока что сбегаю в душ.

— Начинай выгонять машину, — сказала она и направилась в дом.

Я остался снаружи. Потом, поднеся искусственную руку поближе к лицу и, отдав голосовую команду, последовал за своей возлюбленной.

Позади гаража послышались глухие звуки работы сервомоторов, поднимающих из недр автостоянки королевский подарок, сделанный моим старым знакомым предпринимателем из столицы.