Простые желания (гет)

Сакура ждала этого дня как манны небесной. Цунаде последнее время как с цепи сорвалась и гоняла её даже больше, чем в первый год учебы. Харуно, конечно, понимала наставницу. Мало того, что Какаши не спешил становиться Рокудайме Хокаге, так ещё и Сакура не захотела стать главврачом в госпитале. Нет, Цунаде все равно рано или поздно не только бы дала Сакуре желанную должность, но ещё и лично помогла бы с открытием клиники. Для Шишо всегда в приоритете были медицина и здоровье людей. Просто сейчас было не самое удачное время, а ждать лет пять Сакуре не хотелось. Вот и пришлось смириться с тем, что теперь Принцесса Слизней развлекалась за её счёт.

Наставница так и не сказала Харуно ни по кому конкретно ей придется выполнять экзаменационную работу, ни каким образом она должна будет проводить оценку. На все вопросы она лишь едко отвечала: «А какая разница? Ты же у нас такой хороший специалист, в любом случае справишься». Ох, что-то подсказывало Сакуре, что Цунаде оставит самое веселое развлечение напоследок.

И сейчас, читая задание из папки, которую ей оставила Сенджу, Харуно поняла, что не ошиблась. Это никакая не оценка психического состояния, а бред собачий. Сакура представила лицо человека напротив в момент, когда она озвучит смысл задания, и невольно хмыкнула. Тем более, если это какой-то чинуша, ничего приятного от мероприятия ждать не стоит. Сакура отлично помнила, как ей полгода назад довелось лечить сынка дайме. Этот мерзкий юноша совершенно не знал каких-либо правил элементарной вежливости. Ками-сама, сколько усилий Сакуре понадобилось, чтобы не ударить его.

Но если Цунаде думала, что Сакура так просто сдастся, то не тут-то было. Она пойдет и идеально отыграет чертов спектакль. И если и потом Шишо не прекратит эти издевательства, тогда Сакура поступит как взрослый и опытный специалист — нажалуется Наруто. Перед этой чумой даже у Цунаде руки опускались. Не раз наставница говорила, что легче дать Удзумаки то, что он хочет, чем объяснить причину отказа.

Обозначив для себя дальнейшую стратегию поведения, Сакура отправилась в экзаменационную комнату. Сенджу сейчас была на срочной операции, но Харуно не сомневалась, что Цунаде сполна насладится шоу потом, в записи. Ещё и разберёт на мелкие косточки все слова и действия Сакуры.

Собравшись с духом, она открыла дверь в комнату, в которой её уже кто-то ждал. А потом сразу же подумала, что было бы лучше, даже если бы это был мерзкий сын дайме.

В комнате сидел Пятый Казекаге — Сабаку но Гаара. Здравый смысл Сакуры сразу же забил в набат. Это, должно быть, ошибка. Одно дело, если бы это был какой-нибудь местный высокопоставленный чиновник, который не сильно нравился Цунаде. Но шутки с главой другой деревни могли вылиться в политический скандал. Поэтому Сакура лишь извинилась и убежала искать Като.

Шизуне изо всех сил настаивала, что именно эту папку Цунаде велела передать Сакуре. А узнав, что там сидит Казекаге, только пожалела ту и посетовала на радикальные меры наставницы. Мол, детские травмы — самые тяжёлые, могла бы дать и побольше времени ученице. Харуно несколько минут не могла взять в толк, о чем говорит Шизуне, пока та любезно не разъяснила. Она считала, что Сакура боится Гаару после того случая на первом экзамене на чунина. Шаннаро! Так вот, значит, в чем дело! Если и наставница так думает, то может, это вовсе и не ошибка.

Конечно, Сакура не боялась Гаару! Она признавала в нем сильного противника, против которого не решилась бы выступить в одиночку. Но ещё она отлично помнила, как они вместе спасали Наруто. Интересно, может ли быть, что он тут по просьбе Удзумаки? Или, может, это план Цунаде? Устроить скандал, чтобы скорее передать все дела Хатаке? В любом случае у Сакуры совесть чиста. Она ходила к Шизуне? Ходила. Она пыталась предотвратить политический скандал? Пыталась. Теперь это уже не её проблемы. И даже если Сенджу потом задаст ей трёпку, Сакура все равно получит моральное удовлетворение от любого из результатов этого странного эксперимента.

Поэтому хватит ныть и пора браться за дело. Сакура привела чувства в порядок и смело открыла дверь, за которой её всё ещё ждали.