Banking on Her (Доверься ей) (гет)

Гермиона ждала, пока Гарри спустится в гостиную, споря сама с собой. Их посиделки в библиотеке уже принесли пользу — они узнали об Омутах Памяти. Те позволяли хранить и просматривать воспоминания. Поттер моментально загорелся, и его энтузиазм не охладило даже то, что эти устройства чрезвычайно редкие и, скорее всего, дорогие.

Девушка самостоятельно нашла ещё один способ защитить друга от министерских стирателей памяти, но, чтобы рассказать про него, ей потребуется изрядное мужество. Конечно, в этом году они с Гарри стали гораздо ближе, но она понятия не имела, пойдёт ли тот на такой шаг, пусть и ради защиты собственных воспоминаний. Слишком уж это смахивало на попытку лишить его свободы, а Гермиона Грейнджер, наверно, последний человек, который на такое пойдёт. В последние два дня всё свободное время уходило на то, чтобы найти ещё какой-нибудь способ, но пока тщетно. А время шло. Письмо домой принесло свои плоды, и именно сегодня девушка собиралась поговорить с Гарри начистоту. Тем более, что до того момента, когда Хогвартс-экспресс отправится в Лондон, оставалось всего четыре дня.

Внезапное появление Поттера, который тут же поинтересовался, о чём она так задумалась, заставило девушку подпрыгнуть. Заверив, что с ней всё в порядке, Гермиона поднялась с дивана, и друзья рука об руку отправились на завтрак. Но скоро им навстречу попался  обеспокоенный Невилл.

— Ребята, на вашем месте я бы в Большой зал сейчас не ходил.

А когда те хором поинтересовались, почему, пояснил:

— Просто Рита Скитер выкинула ещё один трюк.

— Невилл, я не представляю, что ещё она могла про меня написать, поэтому мне это до лампочки.

— Гарри, а она не про тебя написала, а про Гермиону. Статья вышла в «Ведьмовестях», и все её уже прочли.

— Ещё не хватало, чтобы эта женщина испортила мне завтрак. Идём, Гарри!

В сопровождении Невилла друзья вошли в зал. И стоило им занять места за столом, как Лаванда  продемонстрировала им ту самую статью. Одного названия хватило, чтобы Гарри побледнел, как мертвец. Он сразу же понял, какой реакции ждёт от него Скитер, но доставлять ей удовольствие не собирался.

Разбитое сердце Гарри Поттера.

Лишённый родительской ласки Гарри Поттер надеялся, что нашёл утешение в объятиях своей давней подруги — маглорождённой Гермионы Грейнджер. Но он не знал, что с виду простая, но амбициозная мисс Грейнджер, похоже, питает слабость к известным волшебникам. В итоге чарам этой злой ведьмы поддался известный ловец, ещё один чемпион Турнира Трёх Волшебников, Виктор Крам. Но когда бедный околдованный иностранец пригласил её на Рождественский Бал, который издавна входит в программу Турнира, то получил публичный отказ.

Из-за того, что природное обаяние мисс Грейнджер вызывает большие сомнения, очевидно, ей известны другие способы, чтобы привлечь внимание мужчин. 

— Она — настоящая уродина, — считает красивая и миловидная мисс Паркинсон, студентка четвёртого курса. — Но очень умная, поэтому вполне способна сварить любовное зелье. Думаю, так она и поступила.

Как известно, любовные зелья незаконны, поэтому можно только надеяться, что директор школы Альбус Дамблдор незамедлительно примет меры, дабы правосудие свершилось. А редакция «Ведьмовестей» искренне надеется, что в следующий раз Гарри Поттер доверит своё сердце более достойной девушке.

Гермиона сделала вид, будто статья её ничуть не задела, но Гарри-то видел, как ей больно. Ему очень хотелось сейчас кое-кому врезать, причём желательно, чтобы в руке был молоток.

Но тут у него за спиной раздался знакомый отвратительный голос, и Поттер понял, что пусть лучше для начала молоток поближе познакомится с одним блондинистым идиотом.

— Ну что, Потти, грязнокровка тебя бросила? Как можно пасть так низко?

— Малфой, вообще-то считается, что чистокровные — умные люди. А ты, выходит, веришь писанине Скитер? Особенно вот этому: «…красивая и миловидная мисс Паркинсон…». Интересно, если завтра Скитер напишет, что Крэбб и Гойл — два самых умных студента Хогвартса, ты тоже ей поверишь? — Сначала начали смеяться за гриффиндорским столом, а скоро уже хихикал почти весь Большой зал. — Почему бы тебе со своими прихвостнями не вернуться за свой стол и не попытаться придумать что-нибудь получше, чем значки «Поттер-вонючка»? Знаешь, ты так плохо стараешься, что я чувствую себя оскорблённым.

Драко вместе с Крэббом, Гойлом и Панси не имели ни малейшего представления, что делать дальше. А Гарри хоть и видел, что Гермиона уже улыбается, останавливаться не собирался:

— Был бы я на твоём месте, придумал бы что-то вроде «Слизеринский слюнтяй» или «Драко — дебил». А может даже «Юный Пожиратель». Вот тогда ты действительно будешь готов пойти по стопам своего отца.

— Не трогай моего отца, Поттер! — заорал слизеринец.

— Вот видишь, Малфой, я был прав: так гораздо лучше, да и слюной ты уже брызгаешь. И мой тебе совет — немедленно вытрись, а то когда высохнет, замучаешься мантию отчищать.

А Драко впал в отчаяние: над ним издеваются, над ним смеётся весь зал, а он даже не может пустить в ход палочку. Поэтому ничего не оставалось, как собрать остатки достоинства и отступить к столу своего факультета. Правда, больше это напоминало бегство.

Теперь Гермиона чувствовала себя намного лучше, но тут перед ней начали опускаться совы. Первые два письма, авторами которых, похоже, были какие-то невменяемые люди, содержали страшные угрозы в её адрес. А из третьего ей на руки полилась какая-то жидкость, отчего те моментально покрылись нарывами. Гарри попытался смахнуть эту гадость салфеткой, но было уже поздно: к этому моменту руки подруги так раздулись, что сейчас она не смогла бы удержать даже перо.

— Тебе срочно нужно к мадам Помфри…

Но его прервала сова семейства Уизли, которая врезалась перед ним в стол. В клюве птица сжимала знакомый красный конверт. И спустя пару мгновений по Большому залу разнёсся голос Молли Уизли:

— Гермиона Грейнджер, как ты посмела… буль-буль-буль…

Это Гарри схватил Громовещатель и сунул его в тарелку с кашей. Даже голос Молли Уизли безнадёжно проиграл сражение хогвартской овсянке. А Гермиона, для которой это послание стало последней каплей, уже выбежала из зала.

Повисшую тишину нарушили рыжие близнецы:

— Потрясающе!

— И почему мы до такого не додумались?

Увидев, что подруга уже покинула Большой зал, Мальчик-Который-Выжил встал и направился к преподавательскому столу.

— Гермиона только что была ранена. Могу я поинтересоваться, что вы собираетесь с этим делать?

Ответил ему надевший маску доброго дедушки Дамблдор:

— А что мы должны сделать, мистер Поттер?

Тот повернулся к слизеринскому столу.

— Вот видишь, Малфой, я же говорил, что в статьях Риты — одно враньё. «Директор школы Альбус Дамблдор незамедлительно примет меры, дабы правосудие свершилось». Разбежались!

И с этими словами Гарри направился к выходу из зала. Ему вслед раздался голос МакГонагалл:

— Мистер Поттер, куда вы?

— В лазарет, профессор.

— Мадам Помфри может обойтись и без вашей помощи.

— Мне прекрасно известны возможности мадам Помфри — не раз приходилось прибегать к её услугам, знаете ли. Просто сегодня утром в этом зале прозвучали очень серьёзные обвинения. Но похоже, персоналу Хогвартса на это наплевать. А вот мне — нет! И как только подтвердится, что в моей крови нет следов никаких любовных зелий, вся школа узнает, что Панси Паркинсон не только уродина, но и лгунья!

— Отработка со мной сегодня вечером, Поттер.

Тот перевёл взгляд со Снейпа на декана своего факультета.

— Паркинсон на всю страну заявила, что Гермиона использует любовные зелья, и останется без наказания?

Усмешка Снейпа прежде никогда не была такой широкой.

— Поттер, ты же сам сказал, что статьям Скитер никто не верит.

— И чему я удивляюсь? Остаётся только порадоваться за наших иностранных гостей, которые наконец-то увидели настоящий Хогвартс.

Но к тому моменту, как преподаватели обратили внимание на изумлённые лица французов и болгар, Гарри уже покинул Большой зал.

* * *

К этому моменту руки Гермионы уже забинтовали. И это пришлось весьма кстати, поскольку у мази, которую использовала для лечения мадам Помфри, просто отвратительный запах. И тут, к удивлению девушки, на пороге лазарета появился Гарри.

— Что ты здесь делаешь? Тебе лучше уйти, а то получишь ещё одну отработку.

— Слишком поздно. Извини, но на сегодняшний вечер у меня есть предложение получше, чем помогать тебе. Да и кто сможет устоять, когда поступает приглашение от профессора Снейпа?

— И что на этот раз?

— То же, что и в прошлый — меня наказали за правду.

— И что ты сказал?

— Я назвал Панси Паркинсон уродиной и лгуньей, а мадам Помфри поможет мне это доказать.

— Мистер Поттер, меня абсолютно не волнуют ваши ссоры.

Тот моментально стал серьёзным.

— Гермиону на всю страну обвинили в том, что она добилась моего внимания при помощи любовного зелья. Я хочу пройти проверку и таким образом доказать, что это ложь.

Перед подростками снова стоял целитель.

— Это так, мисс Грейнджер?

Девушке было слишком больно вспоминать эту гнусную статейку, поэтому она только кивнула.

Поведение медсестры тут же изменилось.

— Что от меня требуется, мистер Поттер?

— Я хочу получить письменное свидетельство, что у меня в крови нет следов никаких любовных зелий. Не собираюсь пускать этот вопрос на самотёк.

— Я тоже.

Никто и не заметил, как на пороге лазарета появился Виктор Крам. Увидев, что Гарри потянулся за палочкой, болгарин тут же поднял руки вверх.

— Я пришёл, чтобы извиниться, и помочь, если смогу. Мне сказали, что у Гермвоны нет парня, что явно не так. Мне очень жаль, что я стал причиной её боли, и помогу всем, чем смогу.

За всех ответила Гермиона:

— Благодарю вас, мистер Крам. Как только мадам Помфри подпишет бумагу, что вас обоих никто не травил любовными зельями, многим придётся заткнуться.

— Зови меня Виктором, пожалуйста. Надеюсь, мы можем быть друзьями?

— Извини за разговор в библиотеке — у меня был тяжёлый день, Виктор.

Гарри протянул руку.

— Спасибо за понимание, Виктор. Мы оба это ценим.

Именно эту идиллию и застала МакГонагалл: Виктор Крам и Гарри Поттер обмениваются рукопожатием, а за ними наблюдает улыбающаяся мисс Грейнджер. Интересно, возможно ли что-то более странное?

— Мистер Поттер, вы немедленно отправляетесь со мной в кабинет директора.

— Мистер Поттер никуда не пойдёт, пока я не выпишу ему чистое карантинное свидетельство.

— А что с ним случилось?

— Есть подозрение, что этих молодых людей отравили любовным зельем.

— Мисс Грейнджер никогда так не поступит!

— Спасибо, что сказали это в Большом зале, профессор.

Такой сарказм из уст обычно соблюдающей правила мисс Грейнджер поразил Минерву до глубины души. Впрочем, ответ девушки на следующий вопрос удивил профессора не меньше.

— Как вы себя чувствуете?

— Вдвойне разочарованной.

Вот и пришлось профессору в компании студентки ждать, пока мадам Помфри не обследует обоих участников Турнира на предмет отравления любыми зельями. Поэтому к тому времени, как целительница начала записывать результаты, заместитель директора Хогвартса уже собиралась рвать и метать. И только после того, как мистер Поттер получил запечатанный пергамент, Минерва смогла забрать его из лазарета. Виктор ушёл вместе с ними, но на полпути отправился по своим делам.

* * *

Вскоре они оказались в кабинете Дамблдора. И на этот раз Гарри решил напасть первым:

— Могу я поинтересоваться, что здесь делает профессор Снейп? Ведь он не является ни заместителем директора, ни главой моего факультета.

— Почему какой-то высокомерный…

— Северус, это справедливый вопрос.  Профессор Снейп находится здесь, Гарри, потому что я ему доверяю. — Тон Дамблдора не оставлял никаких сомнений — тема закрыта.

Однако Гарри не обратил на это ни малейшего внимания.

— А я могу здесь кому-то доверять?

Наступила тишина. Наверно, три профессора были бы потрясены больше только в одном случае — если бы Гарри валялся сейчас пьяным на полу.

— Что вы имели в виду, заявив, что никому из нас не доверяете?

— Извините, сэр, я что, сказал это вслух? Ну, что ж, раз так — я действительно никому из вас не доверяю.

— Могу я поинтересоваться, по какой причине?

— Давайте вспомним хотя бы этот год. Итак: я против своей воли оказываюсь участником Турнира Трёх Волшебников — и никто из вас этого не предотвратил; мой лучший друг сейчас в лазарете — и никто из вас этого не предотвратил; Малфой посреди Большого зала обозвал её грязнокровкой — и снова никому из вас нет дела. А наказали одного меня.

— Число отработок можно и увеличить, Поттер.

Тот только безразлично пожал плечами.

— Я мыл полы с тех пор, как мне исполнилось четыре. Извините, но этим меня не напугать.

Директор решил, что пора направить разговор в нужное русло.

— Я хочу услышать объяснения по поводу той фразы, которую ты бросил, когда утром выходил из Большого зала. Получилось, что самый известный студент Хогвартса осудил школьный персонал и опозорил нас перед иностранными гостями. Мы считаем такое поведение недопустимым.

— Сначала студента оскорбили, потом во время завтрака на него напали при помощи какой-то мерзости, а всех только и беспокоит: «А что сказал Гарри Поттер?» Может, мне наконец-то стоит сделать то, в чём меня постоянно обвиняет профессор Снейп — начать использовать собственную славу? Не сомневаюсь, интервью у меня тогда захочет взять не только Скитер. 

Альбус Дамблдор был озадачен — куда подевался тихий послушный мальчик? А то, что он больше не доверял директору, грозило самой настоящей катастрофой. Что ж, пусть и не хочется, а придётся принимать ответные меры.

— Гарри, твоё отношение к школе и сегодняшнее поведение не оставляют мне выбора. Так вот, тебе запрещается покидать замок на Рождество. Уехать ты сможешь, только если предоставишь письменное разрешение от своих опекунов.

Гарри показалось, что у него внутри всё застыло. Впрочем, отступать он всё равно не собирался.

— Вы, конечно, можете держать меня в замке, но я по-прежнему отказываюсь иметь хоть какое-то отношение к этому балу.

— Ты будешь делать то, что тебе говорят, Поттер.

— И как вы собираетесь меня заставить? На меня не подействовал Империус, который наколдовал профессор Грюм, а в этом свитке написано, что в моей крови нет никаких следов зелий.

Минерва почувствовала, что перед тем, как задать вопрос, который вертелся у неё на языке, ей необходимо сесть.

— Вы действительно думаете, что мы на это пойдём, мистер Поттер?

— Вы же отправили меня сражаться с драконом на глазах у студентов трёх школ? А чем хуже Рождественский бал? Мы ведь не можем погубить репутацию Хогвартса, не так ли?

Воспользовавшись тем, что профессора никак не могли собраться с мыслями, Гарри поспешил откланяться. Когда он спускался по винтовой лестнице, то поймал себя на мысли, что с тех пор, как принял решение покинуть замок, никогда ещё не чувствовал себя так хорошо. Знать, что скоро тебе не придётся беспокоиться о Дамблдоре, Пожирателях и дементорах — как вдохнуть воздух свободы. А когда он потеряет магию, наверняка его перестанут преследовать эти сны и кошмары. Так что в будущее можно смотреть с оптимизмом. А если вдобавок он ещё и Гермиону не забудет, то это всего лишь ещё одно испытание. А их в его короткой жизни случилось уже предостаточно.

Оставшиеся в кабинете взрослые осмыслили комментарии Мальчика-Который-Выжил далеко не сразу. Первой в себя пришла МакГонагалл, которая и задала первый вопрос:

— Альбус, ты правда считаешь, что держать его в замке — мудрое решение? Лично мне кажется, что  будет только хуже.

— Я, пожалуй, соглашусь с тобой, Минерва — ситуация действительно ухудшится. Проблема в том, что если мальчик на каникулы уедет домой, мы можем не дождаться его обратно.

— Как не дождаться? Разве он не знает, что если откажется от участия во втором испытании, то лишится магии?

— Вот именно.

Когда до декана Гриффиндора дошло, о чём идёт речь, она просто рухнула на стул. На глазах у пожилой женщины выступили слёзы, так ей стало жаль сына её друзей.

— Мы надавили на него так сильно, что он готов отказаться от магии, только чтобы от нас уйти?

Прежде чем ответить, Альбус выдвинул ящик стола и достал оттуда бутылку виски и три стакана.

— Я понятия не имею, что теперь делать. Похоже, Гарри действительно верит, что лучше будет жить, как магл, поэтому спокойно пожертвует своей магией. На моей памяти это первый такой случай. У кого какие предложения?

Прежде, чем высказаться, Северус сделал хороший глоток.

— Нам нужно придумать что-то такое, что задержит его в замке. Добровольно, конечно. Как насчёт его друзей?

— Мистер Уизли вёл себя в этом году как настоящий осёл, поэтому остаётся только мисс Грейнджер.

— Которая в мире маглов тоже будет чувствовать себя комфортно. Кажется, ты говорила, что на каникулы она собирается вернуться домой? Интересно, она передумает, если узнает, что Гарри на Рождество останется в замке?

— Альбус, если ты заставишь мальчика остаться здесь, боюсь, его отношение к нам и к Хогвартсу уже не изменится. Может, оставить его в покое? Съездит на каникулы, остынет…

— Я сначала так и хотел поступить, но потом понял, что это ещё хуже, чем первый вариант. Какие ещё есть идеи?

— Как я уже говорил, нужна причина, благодаря которой он не захочет уезжать из Хогвартса. Ему понадобится партнёрша, а в замке полно девушек, собирающихся на бал, которые с удовольствием составят ему компанию.

— Северус, если у меня возникнет хоть тень подозрения, что вы с директором решили это провернуть при помощи какого-нибудь зелья, я немедленно вызову сюда Амелию Боунс. Молодого человека явно привлекает определённая ведьма, и я не потерплю, чтобы им мешали!

Прежде чем деканы затеют перепалку, Дамблдор решил вмешаться:

— Надеюсь, твоя щепетильность не приведёт к тому, что Волдеморт будет править Великобританией. С тех пор, как мальчику исполнился год, он один не даёт этой возможности превратиться в реальность. Если Гарри Поттер потеряет магию, мы все обречены.

И Минерва, и Северус залпом осушили стаканы и передали их директору для добавки — они ведь тоже уже позавтракали.

* * *

Гарри направился в больничное крыло, чтобы сообщить подруге плохие новости. И попал туда исключительно вовремя: Гермиона как раз собиралась уходить, и он тут же отобрал у неё сумку с книгами. Девушка всё равно не могла держать ни палочку, ни перо, поэтому друзья решили вернуться в гриффиндорскую башню.

Попав в общую гостиную, они устроились на одном из больших диванов. Теперь Гермиона даже радовалась, что решила всё рассказать лучшему другу именно сегодня. От неё не ускользнуло, что тот не стал поправлять Виктора, когда болгарин намекнул, что они с Гарри — пара. Возможно, всё сработает именно так, как она надеялась.

— Что бы ты ответил, если бы я сейчас сказала, что уже получила для тебя разрешение уехать из замка на каникулы?

У Гарри был такой вид, будто на него кто-то наслал чары восхищения.

— Я бы ответил, что лучший друг в мире превзошла сама себя.

— А что бы ты ответил, если бы я сказала, что Рождество тебе разрешили провести вместе с семьёй Грейнджер?

— Что этот же лучший друг преподнёс мне самый замечательный рождественский подарок.

Подумав, что лучший подарок для неё — все каникулы просыпаться с Гарри в одном доме, Гермиона постаралась не покраснеть.

— А если бы я сказала, что обнаружила, каким образом защитить твои воспоминания, даже если ты потеряешь магию?

— Я бы пал к твоим ногам и начал бы их целовать.

— Интересно, что случилось бы дальше, — пробормотала девушка.

— Что?

— С чего мне начать?

— Мне, конечно, не терпится узнать, как ты добилась, чтобы каникулы я провёл вместе с тобой. Однако сейчас меня больше волнует, что нужно сделать, чтобы к Пасхе я ещё помнил, кто ты такая.

Гермиона надеялась, что сможет подойти к главному постепенно, но, похоже, придётся выложить всё сразу.

— Единственная причина, почему Министерство обязано стереть тебе память, — в волшебном мире ты круглый сирота. Хотя бы один из родителей, брат, сестра, даже оправданный Сириус — и мы бы с тобой это не обсуждали.

Гарри понимающе кивнул, и подруга продолжила:

— Всё, что нужно сделать — связать тебя с каким-нибудь волшебником. И Министерство может отдыхать.

— Гермиона, ты имеешь в виду усыновление или что-то подобное?

— Нет. Это могло бы сработать, но нам не хватит времени. Кроме того, возникнет куча вопросов, на которые ты не захочешь отвечать. Поэтому остаётся единственный вариант — брачный контракт. Ты находишь подходящую ведьму, подписываешь нужные документы, и даже если потом теряешь магию, Министерство к тебе и пальцем не притронется.

Сказать, что собеседник был потрясён — всё равно что назвать тысячелетнего василиска  маленькой змейкой. Неверно истолковав воцарившуюся тишину, Гермиона тут же запаниковала. Она столько старалась, чтобы Гарри ею заинтересовался, а теперь всё пошло прахом. Вот и начала лепетать:

— Всё не так плохо, как кажется. У тебя же масса вариантов. Представляешь, сколько молодых ведьм захотят быть помолвлены с Мальчиком-Который-Выжил?..

Этот монолог прервал аккуратно прижатый к её губам палец.

— Мальчику-Который-Выжил не нужна невеста, а вот Гарри Поттеру — совсем другое дело. И я надеюсь, что ею согласится стать некая хорошо мне знакомая гриффиндорка. А ещё я думаю,  именно поэтому она устроила так, что Рождество я встречу вместе с её родителями. Может, я и недогадливый, но мне кажется, нам следует хотя бы попытаться стать парой. Гермиона, ты будешь моей девушкой?

И как только Гарри убрал палец, тут же получил ответы на все свои вопросы:

-Да, да и, чёрт возьми, да!

А потом на месте пальца оказались его губы, и молодые люди впервые поцеловались.

Обняв теперь уже свою девушку, Гарри тут же полюбопытствовал, что нужно сделать, чтобы она официально стала его невестой. Прежде, чем ответить, Гермиона прижалась к нему покрепче.

— Мы слишком молоды, поэтому потребуется разрешение моих родителей и твоего опекуна.

— Дурсли в жизни такое не подпишут!

— Школу ведь устроило разрешение на посещение Хогсмида, которое тебе подписал Сириус. Значит, и с брачным контрактом проблем не будет.

— Я в любом случае собирался ему написать. Наверно, даже придётся ненадолго улизнуть из Хогвартса, чтобы с ним увидеться. В письме такое не напишешь. Но сначала стоит послушать, что скажут твои родители. А то узнают, что я теперь твой парень, да и выгонят меня из своего дома. Тогда и Сириусу ничего подписывать не придётся.

— Моя мама знает, как я надеялась, что ты предложишь мне встречаться. Ты ей обязательно понравишься.

— А как насчёт твоего отца? И вообще: как твои родители сумели договориться с Дурслями? Не могу поверить, что те согласились мне помочь.

Гермиона прижалась так крепко, что Гарри стало жарко, однако упорно отводила взгляд.

— Может, папа и будет немного ревновать, но мы с мамой над этим поработаем. Уверена — в конце концов, ты понравишься ему не меньше, чем маме.

— И всё-таки: как твои родители умудрились получить для меня это разрешение?

— Просто мой папа, если захочет, может быть очень убедительным.

* * *

Вернон открыл дверь и сразу же понял, что его опасения были напрасны: на пороге  его дома стояли не коммивояжёры или адепты очередной религии — одежда и манеры этих людей, как и припаркованный неподалёку RangeRover, просто кричали об их «нормальности». Поэтому когда джентльмен ростом более шести футов заговорил, старший Дурсль уже приготовился внимательно его выслушать.

— Простите, вы — Вернон Дурсль?

Когда хозяин дома кивнул, гость продолжил:

— Скажите, можем ли мы с моей женой отнять несколько минут вашего времени, чтобы обсудить один деликатный вопрос?

Вернон был заинтригован, поэтому пригласил пару в дом, где те объяснили причину визита:

— Извините, что побеспокоили вас и вашу замечательную супругу, но времени у нас мало. Я — Даниэль Грейнджер, а это — моя жена Эмма. Дело касается вашего племянника.

— И что натворил этот маленький урод? Вы ведь…

— Стоматологи. У нас кабинет в Кроули. А это ваш племянник?

Дэн указал на одну из многих фотографий очень толстого мальчика, которые занимали все доступные поверхности. Петуния чуть в обморок не упала.

— Нет, конечно. Это наш сын Дадли. Так что там с мальчишкой?

Стало заметно, что гость кипит от гнева.

— Похоже, он очень понравился нашей дочери. Как нетрудно догадаться, я этому совсем не рад.

Мистер Дурсль прекрасно понимал этих людей, которые не хотят иметь с «уродом» ничего общего. Он ещё раз убедился, что все эти годы был прав. Похоже, гости ничего не знают про… слово на букву «м», поэтому при них Вернон его произносить не станет.

— Не собираюсь ни в чём вас винить. Мой вам совет: немедленно отнимите у него вашу дочь.

— Согласен, но вы же знаете подростков. Если мы попытаемся разлучить их силой, боюсь, их потянет друг к другу ещё больше. А мы с женой превратимся во врагов, которые ничего не понимают. Поэтому мы решили действовать хитрее.

Дурслям очень понравилось то, что они услышали. И сгоравшая от любопытства Петуния тут же поинтересовалась:

— И что вы собираетесь сделать?

Ответила ей Эмма:

— Гермиона хочет, чтобы этот мальчик встретил с нами Рождество. Но для этого нам понадобится ваше письменное разрешение.

Прежде, чем хозяева дома начнут задавать неудобные вопросы, Дэн подхватил:

— Мы намерены не спускать с него глаз. И как только он допустит какую-нибудь оплошность, тыкать его носом. Держу пари, к началу второй недели каникул они не то, что целоваться — за руки держаться перестанут. И вряд ли поздравят друг друга с Новым Годом.

Представив, что у племянника будет кошмарное Рождество, Дурсли тут же согласились помочь этим замечательным людям и с удовольствием подписали разрешение. Заодно Дэн и Эмма пообещали рассказать, как пройдут каникулы.

К тому времени, как Грейнджеры уехали, Вернон и Петуния были уверены, что у них появились новые друзья. А родители Гермионы почти всю обратную дорогу смеялись.

* * *

После занятий Гарри далеко не сразу направился в сторону портрета Полной Леди — ему срочно понадобилось поговорить с Невиллом. Затем он решил ещё пару вопросов, и только потом вернулся в башню родного факультета, где составил компанию своей девушке. В эту минуту  они сидели на диване, а между ними лежала книга. Страницы, конечно же, переворачивал Поттер.

А Скоро и время ужина наступило. Гарри осторожно взял Гермиону за руку (стоило сжать немного посильнее, как девушке становилось очень больно), и парочка направилась в Большой зал. Там Гарри усадил спутницу, а сам направился туда, где ещё не бывал ни один гриффиндорец — к слизеринскому столу. 

Зал накрыла тишина. Все ждали, какой ещё фокус выкинет Поттер.

— Мисс Паркинсон, сегодня утром я получил письменное подтверждение, что ни Виктора Крама, ни меня никто не поил никакими любовными зельями. Я собираюсь подать официальную жалобу Амелии Боунс. Думаю, вам известно, что она — глава Департамента Магического Правопорядка. Но я хочу дать вам шанс извиниться перед Гермионой. В этом случае моя жалоба будет касаться только Риты Скитер.

Панси от всей души пожелала провалиться сквозь землю. Если на чистокровную ведьму пожалуется Грейнджер, эта бумага осядет в первом же кабинете в Министерстве, а вот если это будет Мальчик-Который-Выжил… Всё-таки она слизеринка, и потому ничуть не сомневалась — случись что, и Скитер всё свалит на неё. Сука практически надоумила её это сказать. Правда, тогда Панси думала, что это весело. Так что теперь вариантов у неё не осталось. И неважно, что будет больно.

Пытаясь её остановить, Драко попробовал схватить девушку за руку, но тщетно — та уже всё для себя решила.

— Мисс Грейнджер, я прошу прощения за клевету в ваш адрес. И мне очень жаль, что пострадали ваши руки.

Панси села, и тут её поджидал сюрприз.

— Благодарю вас, мисс Паркинсон. В свою очередь я тоже хочу принести извинения. Утром я сорвал на вас злость, и за это получил заслуженную отработку.

Улыбка на лице слизеринки и кивок подтвердили, что извинения приняты.

Гарри вернулся к своему столу, сел рядом с Гермионой и начал наполнять её тарелку. А та  поцеловала его в щёку. А на молчаливый вопрос ответила:

— Заслужил.

Весь замок уже знал, что двое гриффиндорцев стали парой. Тем более, что Поттер сейчас кормил соседку по столу. Спокойствие нарушила уже знакомая сова, которая принесла знакомый конверт. Гермиона буквально вжалась в скамейку, когда тот взорвался, и по Большому залу снова разнёсся голос Молли Уизли. Девушка далеко не сразу сообразила, что на этот раз послание адресовано не ей.

Джордж уже потянулся к своей тарелке с картофельным пюре, но когда раздались первые слова, его рука замерла на полдороге.

— Гарри Поттер, как ты посмел прислать мне Громовещатель? Моя семья так много для тебя сделала! И это твоя благодарность? Что ж, тогда учти: ноги твоей больше не будет в моём доме! Я думала, ты научился уважать старших, но теперь понимаю — это не так. И не жди от меня больше свитер на Рождество!

А тот, кому адресовали эти вопли, казалось, не обратил на них ни малейшего внимания. И как только стало тихо, аккуратно положил очередной кусочек цыплёнка в широко раскрытый рот своей девушки. Правда, потом ему пришлось при помощи пальца напомнить ей, что рот пора закрыть, да и прожевать бы не худо.

На этот раз тишину нарушил Фред:

— Ты правда послал нашей маме Громовещатель?

— Парень-то гигант, Фред! Просто маленький гигант. Гарри, ты сейчас потряс меня больше, чем когда одолел дракона.

— Спасибо за поддержку, ребята. Никто не имеет права оскорблять мою девушку. И в «Норе» я появлюсь только после того, как ваша мама извинится перед Гермионой.

Внезапно он увидел, как почти все гриффиндорцы уставились ему за спину. Но не успел даже обернуться, как оттуда раздался до боли знакомый голос:

— Поттер, твои телячьи нежности напрочь отбили мне аппетит, поэтому твоя отработка начнётся раньше. Идём.

— Нет.

Все присутствующие, включая Снейпа, несколько секунд убеждали себя, что им не послышалось.

— Что ты сказал, мальчик?

— Я сказал «нет», сэр. Гермиона сейчас не может себя защитить. Поэтому сначала я провожу её до нашей гостиной, а уже потом присоединюсь к вам.

— Ты будешь делать так, как я сказал. Иначе я буду добиваться твоего исключения!

Его собеседник пожал плечами, однако с места не двинулся.

Но прежде, чем зельевар успел разразиться очередной возмущённой тирадой, у него за спиной раздался ещё один многим знакомый голос — несмотря на довольно крупную фигуру, Виктор Крам умел двигаться очень быстро.

— Возможно, я могу немного помочь? Если Гарри разрешит, я буду счастлив сопроводить Гермвону обратно.

Гарри встал, поцеловал свою девушку в щёку (чтобы ещё немного позлить Снейпа), пожал руку Виктору и направился к выходу.

Болгарин бережно взял Гермиону за руку, помог ей встать, а потом, в сопровождении нескольких гриффиндорцев, пара направилась в сторону башни ало-золотого факультета.

Альбус наблюдал за всем происходящим с постепенно возрастающей тревогой. Похоже, мальчик решил порвать отношения со всеми, кто предан директору. Вот и в «Норе» ему больше не рады. Кошмар какой-то! Дамблдор довольно хорошо знал Молли Уизли, и потому прекрасно понимал: даже если та признает, что была неправа, она и не подумает извиниться перед мисс Грейнджер.

Правда, есть и плюсы: похоже, сегодня Гарри приковал к себе немало восхищённых женских взглядов. Конечно, после этого Громовещателя про мисс Уизли можно забыть, зато теперь у директора появился  такой выбор, о котором он и не мечтал. А то, что на Рождество домой уедет мисс Грейнджер, только упрощало задачу. К тому времени, как она сюда вернётся, Гарри уже будет счастлив с другой ведьмой. Само собой, выберет её лично Альбус Дамблдор.

Директор терпеть не мог этого делать, но мальчик буквально толкал его под руку. Конечно, заявление Северуса, что он будет добиваться исключения Гарри из школы — блеф. Это просто немыслимо. Потерю магии Гарри Поттером следует предотвратить любой ценой. В конце концов, от этого зависит судьба британского магического сообщества. Что в сравнении с этим какая-то там подростковая любовь?